Nobody's love

— Ты что?! — воскликнула Уизли. Гермиона перепугалась, что подруга может о ней подумать… Всегда примерная Гермиона Грейнджер, отличница и умница, «развлекалась» в ванной старост с Драко Малфоем! — Как это могло произойти?! — ходила из стороны в сторону рыжеволосая. — Я сама не поняла ничего… — пожала плечами Грейнджер и опустила взгляд в пол. Сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать этот инцидент. Она встала и достала из сумки сигарету и зажигалку. Только она собиралась зажечь её, как Уизли выхватила сигару и, открыв окно, выбросила её. — Эй! — воскликнула гриффиндорка. — Ты чего? — Ты совсем себя не бережёшь! — воскликнула Джинни. — Это не твоё дело! — резко ответила Грейнджер. Вся ситуация бесила её, а ещё и расслабиться не дадут! Джинни взяла свою кофту и на выходе из спальни подруги произнесла: — Ты сама не понимаешь, что творишь, — она хлопнула дверью. Грейнджер яростно зарычала и выбежала в гостиную, где Джинни разговаривала с Малфоем, который, судя по всему, только пришёл с тренировки по квиддичу. — Джиневра Уизли! — Джинни развернулась. — Зачем ты к нему лезешь, он не виноват! — Ты его даже защищаешь! — Я его не защищаю, просто потом у тебя будут проблемы, — она взглянула на блондина. — Поверь мне… Отдай мою пачку сигарет! — Так ты только из-за этого выбежала? — Джинни теряла терпение. — Почему ты так против этого? — Ты губишь своё здоровье! Мало того ты куришь, так ещё и чуть не изменила Рону! — Это отдельная тема.— Грейнджер сложила руки на груди. — Ладно, про измену промолчу… — Я ему не изменяла! — девушка зарычала и, взяв вазу, стоящую на подоконнике, запустила в стену рядом с Драко и Джинни. Вроде стало легче, но не очень. Она была в такой обиде на подругу. Уизли всегда её понимала, а теперь… Что случилось теперь? — Выпустила пар? — усмехнулся Малфой. — Мне вот интересно, а почему это ты, Уизли, запрещаешь Грейнджер курить? — Но ей же ещё детей рожать! — развела руками Уизли. — А может я не собираюсь рожать! — не вопрос, утверждение. Воцарилось молчание. Даже Малфой снял свою ухмылку. Это было чистой правдой. Гермиона не хотела детей. Она любила их, но не хотела. Однажды, когда она помогала реставрировать Отдел Тайн, ей попалось её предсказание, в котором говорилось о том, что она обязательно будет счастлива, но что-то будет тревожить её в этой жизни. Позже, так и не вернув родителям память, она поехала к опытной гадалке, в центр Лондона. Та нагадала, что она выйдет замуж, но не будет счастлива в «рыжем» браке. Она поняла слово «рыжий», как Уизли. Также гадалка сказала, что муж будет изменять, хотя при этом доказывать свою любовь каждый день, ночами его не будет дома, а она одна будет и работать, и воспитывать детей. Гадалка ещё много чего сказала, после чего Грейнджер стало только хуже. Она решила, что это просто глупые предсказания, которые ничего не значат, но последние слова гадалки заставили её задуматься: И запомни, дорогая Гермиона, как бы ты не пыталась уйти, ты всегда будешь возвращаться к тому, с чего ты начинала… Она задумывалась об этих словах много раз, но всё равно пыталась уйти от этого, но что-то по-прежнему держало её возле Рональда. Любовь? Скорее всего, нет… Любовь прошла ещё во время поцелуя. На шестом курсе поцелуй с Роном Уизли казался чем-то особенным, а когда поцелуй в Тайной комнате случился, Гермиона ничего не почувствовала. Только жжение губ и какую-то пустоту. Как будто первый поцелуй должен был быть с кем-то другим, не с Уизли. — Ты что?! — воскликнула Джинни. — Но как же? — А так! И ещё, — она взяла из рук подруги свою пачку сигарет, — это принадлежит мне, и ты, — она ткнула пальцем в грудь рыжей, — не смеешь — слышишь?! Не смеешь мне указывать! — накричала на неё Грейнджер и, развернувшись, пошла в спальню, чтобы подумать и хорошенько расслабиться…