Напозволяют им черти-чего, а после за сердце хватаются, когда он в пятнадцать лет подружку обрюхатит или сядет на иглу, или, еще хуже, сделается «голубым». Представляете? Просыпаетесь в один прекрасный день, а ваш сын «голубой»! Стивен Кинг
Аркаша Циммерман был правильным мальчиком. Во всяком случае, так считала его бабушка Нора, которая занималась воспитанием внука. Это вам не сын Изи Бейлиса, который в пятнадцать лет пристрастился к наркотикам, или внучка Сары Коппер, которая в шестнадцать забеременела. Аркаше уже двадцать, а кроме похвал от своей бабушки он ничего и не слышал. Регулярно ходит в синагогу, кушает только кошерную пищу, не курит и не употребляет спиртное, да и за девушками не бегает, сконцентрировавшись на учёбе на математико-механическом факультете СПбГУ. Ах, как бы им могли гордиться родители, если б дожили до этого дня. И даже то, как чутко хранил Аркаша память о матери и отце, вызывало завистливые вздохи подружек бабушки, которые своими внуками так похвалиться не могли. Каждые две недели он садился в поезд Санкт-Петербург — Москва и ехал проведать могилу родителей. Через пару дней Аркаша возвращался расстроенный, с красными от слёз глазами и печалью на тонком одухотворённом лице. Родители погибли пять лет назад в автокатастрофе, оставив маленькому Аркаше приличный счёт в банке и квартиру в центре Москвы. Опекуном стала бабушка Нора, которая тут же забрала внука к себе в Санкт-Петербург. Аркаша был просто идеальным студентом. Он не задавал преподавателям каверзные вопросы, молча впитывая знания. Сторонился шумных вечеринок, предпочитая одиночество и музыку Брамса. Даже не был гурманом, он не ел — питался, потребляя нужное количество белков, жиров и углеводов, не забывая о витаминах и микроэлементах. Это был не молодой человек, обуреваемый страстями, а робот, запрограммированный на какую-то неведомую цель. Можно было бы вообще усомниться есть ли у него сердце, но ежегодный медицинский осмотр свидетельствовал, что этот орган присутствует в груди молодого человека. Более того находится в идеальном состоянии, как и все прочие части его организма. Да и внешний вид Аркаши полностью соответствовал тому духу порядка, который его окружал: идеально уложенные волосы, строгий костюм с галстуком и начищенные до блеска туфли. Но была и другая жизнь Аркаши, о которой не знали его одногруппники. Более того об этой части его существования не ведала даже вездесущая бабушка. Ровно в девять часов вечера пятницы раз в две недели парень садился в поезд и отправлялся проведать могилку родителей. Поезд набирал ход, и с нашего железо-бетонного героя слетала вся чванливость и правильность. Лёгкий взмах руки и прическа принимала весьма вольный характер. Пять минут, и вместо костюма, заботливо уложенного в сумку, на юноше оказывались широкие, еле висящие на поясе джинсы с дырками на самых интимных местах, красные кеды и футболка с надписью на груди: «I’m not gay my boyfriend is». В Москву приезжал уже не правильный мальчик Аркаша Циммерман, а завсегдатай гей-клубов бешенный Арк, известный на всю столицу своим лёгким характером и безудержным весельем. На Ленинградском вокзале его встречал друг Слава, давно уже тайно влюбленный в нашего героя, но страдающий от безответности своего чувства. Слава был прямой противоположностью Аркаши, хотя и приходился ему ровесником. Завсегдатай всех модных тусовок, он в глубине души жаждал покоя и уюта тихой семейной жизни. Стоит отметить, что могилу родителей Аркаша всё-таки посещал. Это уже было сродни ритуалу и не занимало много времени. Но стоило на столицу опуститься первым сумеркам, как его несло в клуб, где в обилии алкоголя, танцев и доступных парней он забывал обо всём на свете. Под утро обессиленное тело нашего героя Слава дотаскивал до квартиры и укладывал спать. Вечером его ждал обратный поезд, строгий костюм и очередной обожающий взгляд бабушки на перроне, взирающей на расстроенный и измученный вид внука. Не известно, сколько бы могла продолжаться такая двойная жизнь нашего героя, если бы не один случай. Скука одолевала Аркашу последние дни, и, не выдержав, он решился на внеочередное путешествие в Москву. Всё бы ещё могло пройти спокойно, и умело произнесенная речь о тяжести существования и тоске по погибшим родителям отвратила нависшую угрозу, но Аркаша забыл предупредить о своём отъезде. В первый день бабушка Нора не обратила внимания на отсутствие внука, сказалась одолевавшая её мигрень. На второй день мигрень не отступила, но игнорировать отсутствие любимого внука было уже невозможно. Смутное беспокойство зародилось в одолеваемых болью мозгах бабушки Норы. Катастрофа неумолимо приближалась. Ах, если бы в тот момент, когда бабушка решила позвонить непутёвому внуку, его телефон был включен. В это время Аркаша в страстном танце прижимался к стройному блондину, вызывая тем самым море неконтролируемой ревности у влюблённого друга. Когда руки блондина сомкнулись на Аркашиной заднице, терпению Славы пришёл конец. Он резко зажмурился, не в силах совладать с накатившей злостью, глубоко выдохнул и, резко вскочив с места, двинулся в сторону выхода из клуба. - Сколько можно терпеть такое к себе отношение. Я превращаюсь в тряпку. Делаю для него всё, а он вытирает об меня ноги, — распылял себя Слава, впервые покидая клуб в одиночестве. — Вот пусть теперь этот блондин его до дома доставляет и отпаивает после пьянки. Я умываю руки! Утро Слава встречал в своей спальне на белоснежной кровати. Аркаша проснулся на газоне возле клуба, лениво сокрушаясь по поводу больной головы и украденного бумажника. Бабушка Нора — за телефоном, страдающая от бессонной ночи, мигрени и трехсот грамм коньяка. Внук, несмотря на все звонки, так и не ответил. Вывод пришёл сам собой — он погиб. Горькая слеза скатилась по морщинистой щеке старушки. Вот и не стало последнего близкого человека. А, какой был идеальный мальчик, гордость семьи. Очередная слеза покатилась по щеке. - Решено! — решила бабушка Нора для себя. — Я должна быть сильной и организовать прощание с внуком. После недолгих поисков в комнате Аркаши на свет была вынута его записная книжка, со списком телефонов друзей и одногруппников. Начался плановый обзвон всех с целью информирования о постигшей утрате. Деканат, староста группы, бывшие одноклассники, немногочисленные дальние родственники — медленно, но верно все были проинформированы о безвременной кончине Аркаши в самом расцвете сил. К вечеру очередь дошла до Славы. - Алло, слушаю Вас, — бодро ответил Слава, приняв вызов с неизвестного номера. - Здравствуйте, Вячеслав. Это бабушка Аркаши Циммермана, — послышался в трубке старческий голос. В груди у Славы неприятно похолодело. — Я хотела сообщить вам о гибели Аркаши. Вы же были его другом? - Как? — с трудом выдавил парень. В голове всё крутилось. Еще вчера он видел своего возлюбленного живым, а теперь ему сообщают о его смерти. - Автомобильная авария, — печально сообщил голос в трубке. Стоит отметить, что бабушка Нора называла всем разные причины, но автомобильная авария встречалась заметно чаще других. Были и встречающиеся более редко причины: утонул, выпал из поезда и даже экзотическое попал под лошадь. Руки Славы дрожали, в горле стоял комок, на глаза навернулись слёзы. Это он виноват во всём. Если бы не бросил друга одного, тот мог бы жить. Острое чувство раскаяния в содеянном заполняло душу. Нужно было немедленно пасть на колени перед бабушкой Арка и молить о прощении. Дорога была каждая минута. Сорвавшись с места, Слава рванул в аэропорт. Тем временем Аркаша медленно приходил в себя, собираясь на вокзал. Отсутствие близкого друга, который так часто спасал его от неприятностей, настораживало. В груди больно ёкало от мысли о том, что Слава мог найти кого-нибудь себе в клубе. Неужели это ревность? Наверное, нет, просто разыгралось воображение, взбудораженное алкоголем. Немного помучившись, Аркаша решил, что размеренная жизнь под крылом бабушки до следующей поездки успокоит его нервы и позволит разобраться в себе. Утром Аркаша сошёл на перрон Московского вокзала и, не заметив встречающей его бабушки, впервые вспомнил, что забыл её предупредить. Путь до дома занял всего полчаса. Входя в подъезд, он столкнулся с соседом, который вместо того чтобы поздороваться — перекрестился. Дверь юноша открыл своими ключами и от неожиданности замер. Из комнаты слышался голос Славы. Аркаша рванул со всей силы внутрь квартиры и остановился в дверях. На диване одетые в траур восседали три пожилых женщины, в одной из которых он с трудом узнал свою бабушку. Рядом примостились две её ближайшие подруги Сара Коппер и Роза Бейлис. В квартире стоял стойкий запах дорогого коньяка. - А это мы с Вашим внуком на пенной вечеринке в гей-клубе. Вот он в одних трусах, — рассказывал Слава, демонстрируя фотографии. Он сидел перед старушками и уже несколько часов посвящал их в тайны жизни Аркаши. Бабушки поначалу были шокированы, но к этому времени уже взирали благосклонно. Правда, это было не заслугой красноречия Славы, а последствием обильного возлияния коньяком. — Я его так любил, так любил, — причитал друг сквозь слёзы. Наш герой в шоке застыл на входе в комнату. Происходящее просто не укладывалось в его голове. Ещё большим откровением были для него слова любви от Славы, которого до этого он воспринимал только как друга. - Что здесь происходит? — наконец отойдя от шока, выдал вопрос Аркаша. Четыре пары глаз поднялись на него. Старушки синхронно воздели руки к небу и запричитали. Слава перекрестился и, издав сдавленный вздох, замолк. - Аркаша, ты живой, — среди всеобщей неразберихи громко прозвучал голос бабушки Норы. Она попыталась встать с дивана, но упала назад. Обилие выпитого алкоголя не позволяло двигаться свободно. — Чудо! — выдала она, раскашлявшись, и отключилась. Надежды на то, что бабушка, проспавшись, ничего из откровений друга не вспомнит, не оправдались. Память не подвела, и следующий день был посвящён разбору полётов. Аркаша носился по знакомым, уверяя, что он жив и здоров, а бабушка медленно привыкала к мысли, что её внук «голубой». Зато её подружки встретили новость с радостью, не только у них теперь непутёвые внуки. Бабушка долго не могла согласиться с таким положением вещей, но когда вскоре Слава и Аркаша заявили, что они любят друг друга — смирилась. - На этом заканчивается история о неожиданном каминг-ауте, — подвёл я итог рассказу. - А, почему ты так и не рассказал своей маме о нас? — поинтересовался Илья - Я тебе уже тысячу раз говорил, что у неё больное сердце, и я не хочу, чтоб её ждал очередной инфаркт после таких откровений. - Ладно, ладно, теперь уже и не важно. Мы ведь расстаёмся, — ехидно продолжил Илья, но я успел уловить небольшую вопросительную интонацию в его последней фразе. Хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым по голове, ну или хотя бы расцеловать, но я сдержался. - Ещё сказку хочешь? — предложил я. - Какие варианты? 1) Сказка об Алике Бабаеве и сорока трансвеститах 2) Сказка о гее на час 3) Сказка о негритянской негрооперетте - Давай о негрооперетте, давно уже она в очереди, - немного подумав, решил Илья4. Сказка о неожиданном каминг-ауте
13 октября 2015 г. в 11:11