Изумрудная змея

      Хагрид сидел у себя в хижине, наблюдая за тёмным лесом, погода портилась: серые тучи плыли на Хогвартс, поглощая солнце, которое не успело согреть осеннюю землю скудными лучами, ветер бушевал, жадно срывая последние листья на голых деревьях; холодная погода устанавливалась, в чём нет ничего удивительного. Запивая твёрдые как камень пряники тёплым чаем, он не был готов к неожиданным гостям, которые только что постучались к нему в дверь. Хагрид вскочил с хлипкого стула и побежал отпирать дверь. Спешно отперев дверь, он увидел Гарри и его белобрысого друга. — О, какие люди пожаловали, — он был явно удивлён, — заходите, чего стоите в дверях то?       Он показал дорогу до кухни, долго охал и пытался поставить чайник на огонь. — Ох, Гарри, знаешь, я тебя ещё совсем маленьким дитём видел, лично забирал тебя на этом, ну… мотоцикле вёз тебя до Альбуса. В следующий то раз хоть предупредите, что в гости пожалуете. Что, нравится у нас в Хогвартсе? — Да, конечно. Ужасная погода на улице, да? — Гарри пытался продолжать развивать общение, чтобы потом задать нужный ему вопрос. — А, это да. Говорят, похолодание наступает, — свист закипевшего чайника прервал его слова и он побежал выключать ржавую плиту, — пряники будете?        Как только мальчики не пытались отказаться от чая из огромных чашек, которые больше напоминали тарелки, с каменными пряниками, все попытки не пить чай пресекались причитаниями Хагрида, о том, что раз они гости, то они должны попить чай. Он ещё долго рассказывал о своей работе, о первой встрече с Гарри и даже о родителях Поттера. — Хагрид, — он слегка дёрнулся, наливая очередную порцию крепкого и ароматного чая, — а ты ходишь в «Гринготтс»? — Ой, Гарри, хожу, да очень редко, что ж мне там делать то? — он начал понимать что дети задают такие вопросы не с проста, он немного напрягся, но что-либо скрывать у него плохо получалось. Он задумался и не заметил, как чашка уже полна и разлил горячий чай на пол. Хагрид начал причитать и побежал за тряпкой. — Ну, что будем дальше делать? — тихим и чуть дрожащим голосом поинтересовался Гарри у своего друга. Шум вёдер и плеск воды слышался и отдавался эхом из соседней комнаты, похожей на чулан. — Ну, попробуй дальше его аккуратно, — Драко подмигнул, — поспрашивать, — настроение у Малфоя было отменным, он любил пасмурную погоду, а особенно ему нравилось впутываться в интересные истории и расследования. Хагрид вышел из чулана, Драко скрыл свою улыбку за серьёзным личиком аристократической личности. — А ты случайно не слышал об ограблении «Гринготтса»? — Гарри продолжал опрашивать своего новоиспеченного друга. — Конечно, слыхал, как же, но ничего не знаю, если Вам так интересно, да, был я в тот день там, а что делал я там не скажу — тайна, да не моя тайна то, а самого Альбуса Дамблдора и этого… а, Николаса… Флямеля, тьфу, Фламеля, — Хагрид покраснел и запинался, долго думая, что сказать. — Ну, Хагрид, расскажи, пожалуйста, это мне очень сильно надо знать, — Гарри пытался надавить на жалость великану. — Ох, ребята-ребята, вещь одну из тайного хранилища надо было забрать, сам не знаю, что было там, свёрточек малюсенький и, говорят, вор именно из этого сейфа хотел украсть что-то, а кроме этого свёртка ничего там и не было. Всё, больше ничего не скажу вам, змеи слизеринские.       Они узнали достаточно и перешли на более спокойные темы, чтобы не смущать бородатого великана, его чрезмерная болтливость помогла им, теперь надо сообщить всё Люциусу. Они решили написать письмо, в котором будет рассказываться всё новое, что они узнали от Хагрида.

***

      Школьные будни тянулись своим чередом. С письмом решили не затягивать и написать его в библиотеке, они как раз закончили с домашним заданием — эссе по зельям было не таким сложным. Зельеварение они всегда выполняли отдельно друг от друга, так как хорошо знали этот предмет и лишь изредка советовались и искали нужную информацию в книгах. Идеально выполнив эссе, они принялись писать письмо, в котором рассказали, о той вещи, которую забрал Хагрид, не забыли и о своих достижениях в учебном плане.       Приближался Хэллоуин: у старших курсов прошли выходные в Хогсмиде, Большой зал ещё с утра украшали летающие тыквы и летучие мыши, которые, как живые сидели на потолке, но вечером, когда началась гроза стало немного жутковато. Большой зал освещался лишь блеклыми фонарями на стенах и яркими тыквами, парящими под сумрачным от туч потолком. Приведения бесчинствовали, как рассказал им Кровавый Барон, приведения считали этот праздник «своим» и они могли делать всё, что захотят, особенно обезумел Пивз, он сбрасывал бомбочки в форме тыкв целый день, они лопались и обливали получателя водой с ног до головы, особенно досталось Грэйнджер, на бедняжку несносный полтергейст сбросил сразу две бомбочки и в добавок обозвал «зазнайкой Грэйнджер». Видимо, у неё не было друзей, храбрые однокурсники не поддержали Гермиону, а только подшучивали над ней.       Наступил торжественный пир в честь праздника. Их староста — Процион рассказал первокурсникам о том, как обычно проходит праздник. Оказалось, что на пире всё закончится, а они сразу же пойдут спать. Но никто ведь не запрещает рассказывать страшилки в комнате. Основным блюдом на праздничном столе была тыква: рагу из тыквы, запеченная тыква, тыквенный сок. По всему замку распространялся аромат тыквы. Многие, в том числе Блейз Забини — их однокурсник, Драко и Гарри довольно хорошо с ним общались, можно сказать общались с ним лучше всех из факультета, он довольно умный и весёлый парень и с ним всегда можно поговорить на разные и интересные темы: — Эх, — он состроил недовольное лицо, — эта тыква, я ведь её так не люблю, — Блейз лишь положил себе в тарелку картофель и решил довольствоваться им. — Блейз, а ты знаешь, как легко превратить тыквенный сок в яблочный? — Драко с энтузиазмом начал учить его заклинанию, — направляешь палочку на стакан и произносишь «Глаз крысы, струна арфы, пусть вода превратится в ром». Звучит странно, но у меня получалось превратить тыквенный сок в яблочный.       Весь факультет смотрел за тем, как Блейз Забини трансфигурирует сок. И да, заклинание, которое сказал Драко сработало, правда не с первого раза, но тыквенный сок, с легкостью, превратился в виноградный. Первый курс мирно общался с друг другом, Пэнси рассказывала о своей семье, которой очень гордилась.       Дамблдор наблюдал за всем, что происходило в зале и одновременно вёл разговор с профессором МакГонагалл. Сегодня он надел свою парадную синюю мантию с нелепым острым колпаком, на котором были нарисованы дракончики, которые летали по его шляпе и даже извергали огонь, выглядело это довольно забавно. Многие учителя изменили свой облик на эту ночь, разве что строгий Северус Снейп остался в своём привычном одеянии — чёрной мантии из-за которой его часто называли летучей мышью.       Огромные двери Большого зала заскрипели и открылись с огромной силой, в зал забежал бледный, как смерть профессор Квирелл. Тюрбан на голове спадал, а ноги путались, он запыхался и бежал, словно за ним вдогонку бежит вся нечисть, просыпающаяся в Хэллоуин. Не добежав до половины зала он упал, неуклюже поднялся, за ним наблюдали все преподаватели и ученики, ожидая узнать, что же произошло. Он долетел до директора и «сказал ему на ушко», так, что это услышал все наивные дети: — ТРОЛЛЬ! — он был сильно напуган и заикался, — в подземельях… — профессор Квирелл рухнул на пол, потеряв сознание.       На секунду в огромном замке воцарила анархия: все ученики школы волшебства встали со своих мест, а одна впечатлительная первокурсница Пуффендуя залилась слезами и завопила, но это продолжалось недолго. Дамблдор спешно достал свою палочку, произнёс заклинание усиления голоса и разразил каменный зал своим голосом: — Старосты, будьте добры, — абсолютно спокойным голосом говорил господин директор, — отведите своих подопечных по гостиным, учителям немедленно проследовать за мной, — он скрылся с остальными учителями в тёмной и незаметной двери, которая разполагалась за столом преподавателей.       Началась суматоха, старосты начали практически безуспешно строить свои факультеты, Слизерин построился первым и уже направлялся к себе в гостиную. Гарри и Драко тихо говорили: — А тролли огромные? — наивно спросил Гарри. — Они не только огромны, — Драко выдержал паузу, — но и очень глупы.       Они уже дошли к величественному выходу из Большого зала, как случайно Гарри услышал интересный разговор храбрых гриффиндорцев, а именно Уизли отвечал своим однокурсникам: — Вы не видели Гермиону? — невзначай спросил кто-то из толпы учеников. — Не знаю, она целый день плакала и ушла, кажется, в туалет на первом этаже… — он говорил таким голосом, будто его совсем это не интересовало.       Если они и говорили на эту тему дальше, то Гарри этого уже слышал, причём, когда Рон произнёс последнее слово, они с Драко обернулись и несколько мгновений смотрели друг на друга, соображая, что же делать, без слов понимая, о чём вместе они подумали: — Думаешь Дамблдор со своей командой не справится? — Драко бросил на него вопросительный взгляд. — Но они же знают, что Грэйнджер не было на пиру и ревёт сейчас в туалете, который находится в подземельях. — Хорошо, идём.       Малфой дёрнул его за руку прямо на повороте и никто (или почти никто) не заметил их побега. В голове Гарри вертелось много мыслей, и он признался сам себе, что ему страшно встречаться с магической нечистью в первый раз. Они шли медленно и уже несколько раз пожалели, что у них не было с собой мантии невидимости. Когда они уже подходили к тому самому туалету сердце Гарри забилось очень быстро, а ноги, словно налились свинцом. Аккуратно взглянув за поворот, они увидели, огромного тролля, направляющегося прямо в ту самую злосчастную дверь. Тролль выглядел мерзко: лысая голова, бледно-зеленоватая кожа, руки, покрытые всякими порезами и фурункулами, были длиннее ног и почти доходили до пола, огромная дубинка, не стоит даже и говорить о запахе, исходящим от него — он был ужасен. Быстро рванувшись дальше по коридору, когда тролль скрылся в дверном проёме, они зашли в туалет и наблюдали такую картину: тролль замахнулся дубинкой на невинную девочку, которая безуспешно применяла заклинания, изученные на уроках чар. Гарри, словно оцепенел, в голове стучал пульс, он бы стоял так, если бы на него не набросился Драко с криком: — На счёт два применяем Вингардиум Левиоса! РАЗ, ДВА! — он кричал и немного отвлёк тролля, медленно повернувшего головой в из сторону. — Вингардиум Левиоса! — дружно произнесли они, и кажется, заклинание не сработало, но это только на первый взгляд. Его дубинка чуть приподнялась в воздух и на лице тролля можно было читать ярость, потом она окончательно поднялась над великаном и они прекратили магический контакт. Огромная и увесистая дубинка рухнула на несоразмерно маленькую голову чудовища, он с шлепком упал на кафельный пол, сотрясая весь замок, от чего даже поднялась пыль. Позже вспоминая это событие, Гарри казалось, что он мало помнил, как они победил грозного горного тролля. На лице всех: Драко, Гарри и Гермионы читалось полное удивление и радость за такое развитие событий. Не успев произнести и слова, их тишину прервали преподаватели во главе с профессором Дамблдором и профессором МакГонагалл, которые, будто оцепенев, зашли в маленькую комнату. Восхищение и ужас чувствовалось в их осуждающих взглядах. — Ч-ч-что здесь произошло? — профессор МакГонагалл потеряла самообладание, — позвольте объяснить. — Это… это… я виновата, — заплаканным и дрожащим голосом произнесла Грэйнджер. — То есть, как вы здесь оказались посреди пира? — Минерва негодовала, удивляясь лучшей своей ученицей. — Я виновата, мальчики здесь не причём, они меня спасли, — она указала на лежавшего посреди туалета тролля, — я понимаю, да, я должна понести наказание, — утерев слёзы храбро заявила гриффиндорка. — Да, я была о вас лучшего мнения. Лучшая ученица факультета подвергла опасности двух учеников, так, как это ваше первое нарушение снимать баллы с вас я не буду, — грозно говорила заместитель директора, — а с вас, молодые люди, я снимаю по пятнадцать баллов с каждого за невыполнения требований директора и старост. Ну и добавляю, в общем, хмм, пятьдесят баллов, за невероятное везение и спасение мисс Грэйнджер. Можете быть свободны и я надеюсь, что такое больше не повториться.       Со скоростью метеоров они исчезли из этого многострадального туалета.