Непростое решение Хантера

*** Хантер, конечно, позвонил Брайану. В результате чего выслушал о себе много разных слов, итогом которых было: «Хватит городить хуйню, мальчишка и так скоро заканчивает свою практику, и ты сможешь от него избавиться. И вообще — мне некогда, и…» Короче, как ни крути, а придется все это терпеть еще какое-то время. Поэтому, когда утром Хантер появился на работе, помощник был на месте, писал что-то в лежащей на столе тетради. Увидев начальника, он рванулся было к нему навстречу. — Хантер… — Не сейчас, Макс, — осадил он парня. — У меня слишком много дел. Потом… — И вошел в свой кабинет. «Потом! — сам себе усмехнулся Хантер. — Надеюсь, это прозвучало как «Никогда»? Любой разговор с этим мальчишкой мог закончиться совершенно непредсказуемо, и Хантер решил не рисковать. «Мне просто надо будет пару дней делать вид, что я опять его не замечаю. Получалось же у меня это раньше! А потом он уйдет, и все станет как прежде». Вот только почему-то на своих губах Хантер до сих пор чувствовал вкус его губ… Он потрогал губы кончиками пальцев и тут же одернул руку — в паху нестерпимо заныло… «Твою же мать! Просто наказание какое-то!» Хантер подошел к бару и налил себе виски на дно стакана. Выпил одним глотком. Первый раз за все время, что он работает здесь, он позволил себе выпить на рабочем месте. Спасительный звонок Леи прозвучал около половины первого: — Привет, Хантер! Как твои дела? Ты еще не забыл меня? — весело затараторила девушка. — Привет, Лея! Очень рад тебя слышать! Даже если я когда-нибудь мне придет в голову забыть тебя — я думаю, ты не позволишь мне это сделать! — у Хантера потеплело на сердце. Он не соврал вчера мальчишке — он действительно любил Лею. И, если бы, когда-нибудь он собрался жениться — это конечно же была бы она. Но до сих пор девушка не проявляла никакого интереса к семейной жизни. Они не ограничивали друг друга в мимолетных посторонних связях, и были всегда друг другом довольны. Все было хорошо. И тут появляется этот студент… — Я приезжаю в понедельник, так что не планируй ничего на понедельничный вечер. Я соскучилась и страшно хочу тебя видеть! — Хантер даже не пытался вставить ни единого словечка в этот словесный водопад. Сейчас, она выговорится, и можно будет что-нибудь сказать… — Да, Лея, и я скучал, — «Ты даже не можешь представить себе — насколько!» — мысленно усмехнулся Хантер. — Я жду тебя. Я хотел поговорить с тобой. Лея, увлеченная своим маленьким приключением, щебетала о том, как она провела время в пригороде, о журнале, об утках, о своих удачных фотографиях и репортаже, который они наконец-то почти досняли… Хантер даже особенно и не вслушивался, он просто отдал себя во власть ее голоса, который успокаивал и заставлял его отрешенно улыбаться. Кое-как досидев до конца рабочего дня, даже умудрившись переделать часть текущих дел, он собрался домой. Ему не хотелось снова сталкиваться с Максом, но тот упорно не желал уходить. «Значит, он решил взять меня измором, — подумал Хантер. — Придется-таки перекинуться с ним парой слов и объяснить, что все закончится, не начавшись…» Он собрал все бумаги, что были разложены по столу, сложил их аккуратной стопкой, чтобы завтра подшить в дела, и вышел из кабинета. Макс стоял возле открытого шкафа, практически рядом с выходом. Он сделал шаг назад, перегородив Хантеру дорогу, и, глядя ему прямо в глаза, попросил: — Хантер, поговори со мной! — Макс, нам не о чем с тобой разговаривать. Все, что я хотел, я сказал тебе вчера, мне нечего добавить. Кроме того, что мистер Кинни счел нецелесообразным переводить тебя на другое место, и до конца практики ты будешь работать здесь. — Правда? — мальчишка просто засиял от радости. — Поэтому мне бы не хотелось никакой напряженности на рабочем месте. Будь добр, не усложняй нашу и так непростую ситуацию. Я не снимаю с себя ответственности за сложившееся положение, я вел себя неправильно и непрофессионально. Давай теперь, то время что тебе осталось здесь провести, потратим более продуктивно, — Хантер и сам обалдел от того, что сейчас наговорил, а уж какой взгляд был у Макса… — Хорошо, мистер Монтгометри! - Это было все, что тот смог из себя выдавить. — Ну, если ты со мной согласен, тогда отойди от двери и дай мне уйти. И сам иди домой. Необходимости меня караулить больше нет. *** Как ни опасался Хантер, но до конца рабочей недели все было спокойно, атмосфера висела сугубо рабочая. — Мне нужны бумаги… — Да, мистер Монгометри… — Принеси, пожалуйста, Договор… — Вот он, мистер Монтгометри… — Где копии постановления суда? — Сейчас закажу в архиве, мистер Монтгометри… Макс держался очень спокойно, по-деловому, ничем не показывая, что произошедшие события его как-то затронули. Хантер был доволен. Наверное… Где-то очень глубоко, все-таки вертелась досадная мыслишка: «Так значит, и не больно я ему был нужен, раз он так легко со мной согласился… Видимо, хорошо, что я не стал продолжать эти бессмысленные отношения…» Несколько раз Хантер пытался посмотреть на помощника, ища в нем хоть какие-то переживания, но тот не выдал себя ни одним движением, ни одним взглядом. Собственно говоря, он вообще не смотрел на Хантера. И, даже отвечая на прямые вопросы, смотрел сквозь начальника. «Ну, вот и ладненько, — думал Хантер, — вот и хорошо. Так всем будет лучше…» *** В субботу с самого утра Хантер отправился к Бену с Майклом — входящая в подростковый возраст ДжиА сказала, что ей надоели розовые слоники в ее комнате и она хочет чего-то более взрослого и современного. Заполошенный Майкл целую неделю носился по магазинам, подбирая новый интерьер для своего ненаглядного чада. И в субботу, вызвонив на подмогу Хантера, они разрушили старую комнату непоседливого ребенка. Пришедшая с Мэл, она носилась между мужчинами по развалам и, с избалованным донельзя видом, указывала пальчиком, где и что она хочет поставить. Да что там — «с видом» — она на самом деле была девчонкой, до невозможности избалованной любовью четырех родителей и одной неугомонной бабушки. Домой Хантер вернулся заполночь и, даже толком не раздевшись, упал в кровать… Утро воскресенья было солнечное и теплое. Хантер, вышедший из душа, открыл окно и, постольку-поскольку остаток недели прошел спокойно, да и вчера думать ни о чем не давала ДжиА, не подозревая подвоха, пошел открывать дверь, в которую стучали. — Привет! — на пороге его квартиры стоял серьезный Макс. — Что ты здесь делаешь? Зачем ты пришел? И вообще — откуда ты знаешь, где я живу? Сказать, что Хантер был удивлен, — это сильно приуменьшить охватившие его эмоции. — Позволь мне войти, и я отвечу на твои вопросы, — чувствовалось, что помощник был настроен решительно. Хантер автоматически посторонился, пропуская гостя внутрь. Макс прошел, с любопытством оглядываясь по сторонам. Дойдя до середины гостиной, он обернулся. — Твой адрес я спросил у Синтии. А пришел я потому, что мы с тобой не договорили. — Мне казалось, я тебе все уже сказал, — нетерпеливо перебил его Хантер. — Да, — подтвердил не утративший спокойствия парень, - ты, может быть, и сказал, что хотел, — он сделал паузу. — А я — нет. И я хочу, чтобы ты меня выслушал. — Ну, хорошо, — устало согласился Хантер, — хорошо, я тебя выслушаю. Сейчас, только налью себе что-нибудь… — тут он вспомнил о законах гостеприимства: — Может и тебе чего-нибудь налить? Макс отрицательно мотнул головой. «Прям как с Беном и Майклом — сплошные разговоры…» — подумал Хантер и буквально упал на диван. — Ну, давай, — подогнал он помощника, — давай уже, садись, где тебе удобно, и говори… Я слушаю. — Ты позволишь мне сесть туда, где мне будет удобно? — Как-то странно глянув на своего начальника, спросил молодой человек. — Ты — гость. Садись, где хочешь, — кивнул Хантер и сделал широкий приглашающий жест рукой. Вот такого уж Хантер не ожидал точно — Макс подошел вплотную, взял у него из рук стакан, поставил его на столик, стоящий рядом и, не долго думая, сел боком к нему на колени. — Пожалуй, вот здесь мне будет удобнее всего донести до тебя мою мысль, — довольно произнес парень. — Так ты слушаешь меня? — спросил он у потерявшего дар речи Хантера. Обалдевший Хантер только и смог, что кивнуть в знак согласия. Везде, где его тела сквозь два слоя одежды касалось тело юноши, жгло раскаленным железом. Паршивец выбрал самую удачную позицию, чтобы в зародыше пресечь сопротивление Хантера. Довольный произведенным эффектом, тот наклонился и, жарко дыша, зашептал начальнику в ухо: — Мне все равно… Не спорь, — мягко остановил он все-таки попытавшегося возразить Хантера. — Слышишь? Мне все равно, что у тебя ВИЧ. Я знаю, в очень многих парах, и не только геев, один из партнеров является носителем вируса. Ты ведь не болен, — он с беспокойством заглянул в глаза Хантеру, — тот только отрицательно повел головой. — Ну вот видишь… У тебя нет оснований прогонять меня. — Макс, я — не гей, — умоляюще выдохнул Хантер. — Я же вижу — ты хочешь меня, — глядя в глаза Хантеру, сказал помощник, — так вот он я — бери. Я тоже хочу этого, — и он положил руку Хантера туда, где лучше всего чувствовалось подтверждение его слов. Хантер не мог больше сопротивляться, и, уже не сдерживая себя, впился губами в подставленные губы, одновременно расстегивая молнию на брюках юноши. Его руки вот уже больше десяти лет не касались никакого другого мужского тела, кроме своего собственного, но подобный опыт, видимо, невозможно изжить с годами… Когда Макс забился в его умелых руках, Хантер не перестал его целовать. Он хотел выпить, впитать в себя каждое мгновение наслаждения этого парня, запомнить его, сохранить в памяти сердца. Отдышавшись, Макс сполз на пол и, раздвинув его ноги, встал между ними на колени, руками пытаясь расстегнуть застежку домашних брюк Хантера. Тот попробовал убрать руку парня, но Макс и не думал останавливаться. — Хантер, пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, — и столько желания было в его словах и глазах, что Хантер мысленно махнул на все рукой. Мужские губы на его теле… Сколько раз это происходило тогда, в почти забытом прошлом… Мужские руки на его теле… И воспоминания, оказывается, тоже никуда не делись за все эти годы… Липкие, жадные руки и губы… И вроде добровольно, но — по принуждению… «Ну, давай, Джимми, ты тоже тут живешь… Ты должен вносить свою долю» — Хантер застонал от отчаянной правды нахлынувших воспоминаний. «Нравится молодой член? За пятьдесят можешь пососать его… За сто я дам тебе меня трахнуть…» Он с силой оттолкнул мальчишку так, что тот отлетел к телевизору. — Прекрати, я сказал! — вызверился Хантер на ничего не понимающего и ни в чем не виноватого юношу. — Уходи, — он поправил брюки и свернулся на диване, подтягивая колени к груди. Воспоминания обожгли своей внезапностью. Все, чего он сейчас хотел — это выбросить снова их все из своей головы.. — Ты не понимаешь… *** Когда Хантер пришел в себя, было еще светло. Он даже не смог сразу вспомнить, что произошло. Первой его мыслью было: «Что это я днем завалился спать? Переработал, что ли вчера, разгребая комнату ДжиА?» Потом его взгляд упал на Макса. Тот сидел на полу, а правая рука и голова его лежали на диване рядом с головой Хантера. Это выглядело так, как будто они разговаривали, а потом почему-то оба заснули. Хантер приподнялся и, потрогав помощника за плечо, тихонько позвал его: — Макс! — Парень моментально открыл глаза, как будто только этого и ждал. — Хантер? — Его глаза смотрели на начальника настороженно и с беспокойством. — Что случилось? Почему ты здесь? — И тут наконец-то Хантер вспомнил, что произошло. — Макс, я ударил тебя? Я обидел тебя? — Хантер вскочил с дивана, поднял юношу с пола и начал его осматривать. — Тебе больно? Прости меня! Я не хотел! — Ты напугал меня. У тебя были такие глаза… Ты прогонял меня. Но я побоялся тебя оставить одного. Ты лежал и стонал. Тогда я сел рядом и стал гладить тебя. И ты успокоился. Хантер обнял мальчишку, прижал его к себе. Тот не стал сопротивляться. — Хорошо, что ты не ушел. Мне, по крайней мере, не придется теперь тебя искать, чтобы извиниться. — Хантер все еще держал юношу в своих объятиях. Тот, видимо осознав, что все непонятное уже закончилось, и Хантер снова Хантер, не удержался и всхлипнул. — Ну, что ты? — Хантер гладил мальчишку по спине, пытаясь успокоить. Потом взял его лицо в ладони — Макс, перестань! Я и так чувствую себя виноватым. Все ведь хорошо? Ты на меня не сердишься? — Я? — Парень, вначале прятавший глаза, все-таки решился задать вопрос, который мучил его: — Хантер, это ведь ты, наверное, должен на меня сердиться? Я вел себя очень агрессивно? Да? Очень развязно? Ты теперь меня презираешь? — И посмотрел взглядом, полным надежды на обратное. — Ну, да, конечно! — Хантера позабавила наивная порядочность мальчишки. — Мне-то как раз и презирать тебя за развязность! — Он приобнял Макса за плечи. — Пойдем, чего-нибудь съедим. Не знаю, как у тебя, а у меня проснулся зверский аппетит. Они пошли на кухню, где Хантер начал делать кофе, а Макса попросил сделать им бутерброды из всего, что нашлось в холодильнике. — «Да, тут нужен рот побольше!» — Процитировал он героев известного сериала, когда увидел какого размера бутерброды сделал Макс. И оба начали смеяться — Макс, видимо, тоже был поклонником братьев Винчестеров. Хантер снова почувствовал, как необычайно легко и просто ему в компании этого мальчишки. — Ты ведь больше не будешь прогонять меня? — Спросил парень, когда они сели за стол в гостиной. — Макс, — Хантер накрыл своей ладонью пальцы помощника, — я еще сам не совсем понимаю, что происходит, но поверь — меньше всего я сейчас бы хотел, что бы ты ушел. Но… — он сделал паузу, собираясь с мыслями, — прежде чем ты сам, — он сделал акцент на последние два слова, — решишь уйти тебе или остаться, я должен тебе кое-что рассказать о своей прошлой жизни. — Ты не обязан, — перебил его Макс. — Не обязан, — согласился Хантер, — но это важно для того, чтобы между нами не было непонимания, и не возникали больше недоразумения, как сегодня утром. — Да, я поступил так глупо, — опять смутился помощник. — Макс, ты поступил не глупо. И ты не должен смущаться, или чувствовать себя виноватым, — ты просто не знал… — Чего я не знал? И Хантер рассказал. И о своей матери, заставившей его заниматься проституцией с двенадцати лет. И обо всех тех приютах и приемных семьях, из которых он убегал, пока не встретил Бена, который не смог пройти мимо бездомного проститута. И о суде, и о том, как Бен и Майкл его все-таки смогли усыновить… — Твоя мама??! — Макс, казалось, не мог поверить в рассказ Хантера. — Да, Макс, моя мама! Если, конечно ее можно в принципе так называть… — И ты ходил по улицам и… — Макс не мог произнести этого вслух. — Да, я ходил по улицам и предлагал себя всякому, кто готов был заплатить. — И они делали с тобой??! — Макс, и это было очевидно, был в шоке. — Да, они делали со мной все, что только приходило им в голову. И иногда даже не платили, а просто выбрасывали как щенка — и все, — Хантер намерено говорил очень жестко — если уж Макс испугается его прошлого и захочет уйти — лучше пусть сделает это сейчас. — И когда я… — Макса вдруг осенило, из-за чего вдруг Хантер повел себя так странно. — Да, когда ты вдруг до меня дотронулся — я не был к этому готов… С тех пор, как Бен и Майкл взяли меня к себе, до меня не дотрагивался ни один мужчина. Поэтому я позволил тебе это сделать. Я и сам не подозревал, что эти воспоминания все еще живут в моей голове. Но теперь я знаю… — И ты с тех пор ни разу не был с мужчиной? — В глазах Макса начинало разгораться отчаяние. — Да, Макс, с тех пор я был только с женщинами. Я же тебе говорил — у меня есть девушка. — А как же я? — С непосредственностью ребенка вскинулся помощник. — Да, Макс, вот это и есть проблема. Ты все правильно понял, и это было очевидно всем, кроме меня самого — я хочу тебя с первого момента нашей встречи! Я не знаю, что это и откуда вылезло, но теперь понимаю — так есть… — подумав, Хантер добавил: — Я пойму, если ты сейчас уйдешь. Только, пожалуйста, сделай это сразу. Макс обошел вокруг стола, за которым они сидели, обнял сзади за плечи сидящего Хантера. — Я никуда не хочу уходить. Не гони меня. Может быть, мы попробуем еще раз? Только не будем торопиться? — Хорошо, давай попробуем еще раз. И мы не будем торопиться, — ответил Хантер, посадив Макса себе на колени и уткнувшись носом ему в шею.