Пробуждение было не из лёгких. Тсунаеши, медленно открывая глаза, чувствовал, как слабость окутывает его тело, не давая пошевелить даже пальцами. В горле пересохло, голова была тяжёлой, а в ноге чувствовалась лёгкая боль. Где-то в стороне слышались чьи-то приглушённые голоса, все было так, словно Савада находился под водой. В нос ударил мерзкий запах лекарств, заставляя поморщиться и негромко чихнуть. Рядом послышался шорох, кто-то подошёл ближе, внимательно наблюдая за его пробуждением.
Мысли путались, память медленно подкидывала картинки произошедшего. В голове крутился вопрос «Где же я?», помнилось лишь то, что он не в своём времени, помнились презрительные взгляды прохожих и тихие слова вслед. К нему вновь кто-то подошёл, тихо говоря что-то на итальянском. Стоило открыть глаза, и яркий свет ослепил Дечимо. Его кто-то звал, негромко, словно боясь побеспокоить. Однако сон одолел парня и заставил сомкнуть глаза. Сопротивляться не хотелось, все тело ужасно болело, а мысли путались. Царство сна с радостью приняло его в свои объятья, заставляя кого-то, кто все это время был рядом, взволнованно броситься к Десятому.
Неспокойный сон заставлял парня ворочиться, шепча что-то известное лишь ему. Дверь тихо скрипнула, Джотто покинул лазарет. В коридоре, рядом с его кабинетом, стоял Алауди, который, внимательно выслушав босса, лишь кивнул и скрылся за поворотом. Облако обещало найти хоть какую-то информацию о незнакомце. Тсунаеши все также спал, борясь с тем, что мелькало в его голове. Судьба, смеясь над ним, подкидывала картинки недавнего происшествия: громкие крики друзей, взволнованные взгляды и его еле слышный, пропитанный болью шепот. Так хотелось проснуться у себя в комнате от криков Гокудеры или непоседливого Ламбо, выслушать очередную нотацию Реборна, просто хотелось оказаться дома.
Дечимо, тяжело дыша, резко открыл карие глаза, осматриваясь по сторонам. Он словно ожидал подвоха, но его не было. За окном бушевал ветер, гоняя по земле листву, мелкие капли дождя барабанили по стеклу, а вдали сверкала молния. Погода была ужасна. Она, словно воплощение настроения Десятого. Серая, пропитанная грустью и болью. Савада никогда не любил дождь, тучи, ветер. Что угодно, но только не это. Сейчас все давило на него, голова раскалывалась, мысли отказывались собираться в кучу. На глаза наворачивались слезы, которые медленно стекали по щекам. Больно. Хотелось вернуться к товарищам, ощутить их поддержку и помочь самому. Противно. Вдали мелькает совершенно незнакомый городок. Тяжело. Он просто остался один, никто не придет, никто не поможет. Тсунаеши всегда знал, что есть те, кто его поддержит. Даже находясь в сложной ситуации, он верил, что друзья придут на помощь. Однако теперь парень ничего не ждет, просто старается смириться, принять это.
Новый, совершенно незнакомый мир. Другие законы, правила, порядки. Чужие люди, время. Враги все просчитали наперед. Им это и нужно было. Они стремились к тому, чтобы Десятый потерял свою главную опору — друзей; остался совсем один. Осознание полной безнадежности накрывает с головой за долю секунды. Оно заставляет тихо всхлипывать, кутаясь в одеяло. Дечимо не знает, как ему жить дальше. Сейчас просто хотелось умереть, перестать испытывать эту боль. Смысла ценить жизнь на данный момент нету. Он остался там, во времени Десятого поколения.
Дверь отворилась, и на пороге показался Джотто. Он тихо прошел в комнату, садясь на стул возле окна. Мужчина наблюдал за происходящим на улице, не обращая внимание на удивленного парня.
— Как твое имя? — наконец заговорил Примо.
— Савада Тсунаеши, — Дечимо все еще не верит своим глазам. Перед ним сидел Первый Вонгола. Удивление медленно сменялось печалью. Несмотря на то, что Десятый довольно хорошо знает Первого, тот не знает его совершенно. Придется врать и увиливать от вопросов, которых будет немало, что было понятно с самого начала. Когда Тсунаеши пришел к этому особняку, он и предполагать не мог, кому тот принадлежит. В тот момент он вообще ни о чем не думал, просто шел вперед, стараясь не потерять сознание и найти людей, которые помогут ему. Тогда просто хотелось не остаться одному. Всегда, если случается подобная ситуация, Савада знает, что у него есть друзья. Но находясь в незнакомом месте, среди незнакомых людей, он понимал, что как раньше уже ничего не будет.
Пока он будет молчать, а Первое поколение не будет знать, кто он на самом деле, все будет в порядке. Однако неведомый ранее страх окутывал его. Десятому казалось, что именно он послужит причиной многих проблем. Очень не хотелось, чтобы Джотто и его Хранители пострадали, однако и шанса что-то изменить не было. Дечимо просто застрял в чужом мире, и возможно навсегда. Враги постарались на славу.
***
Последний враг замертво упал на землю, пачкая кровью зелёную траву. Гокудера отступил назад, ухмыляясь. Уже несколько часов они кружат по поляне, сражаясь против вражеской семьи. Однако победа была на их стороне, что не было удивительным. Боевой дух с исчезновением Десятого поубавился. Хранители до сих пор не пришли в себя после произошедшего. Сейчас все были в состоянии некоего шока. Даже вечно спокойный Реборн был слишком нервным. Он винил себя. Редкость, но так оно и есть.
Все считали, что в произошедшем есть доля их вины. Не помогли, не успели вовремя. Однако не было времени грустить. Сейчас, после сражения, хрупкий мир между семьями пошатнулся. Вонгола осталась без босса, а это значит, что остальные предпримут попытки захватить власть. Придется отбиваться, бороться с этим. Потеря дорогого человека сильно повлияла на Хранителей. Они резко изменились. Всего пару часов, а перед мафией предстали совершенно другие люди. Жестокие, не знающие пощады. Такими их никогда не видели. Десятый всегда помогал им контролировать эмоции, сдерживать ярость. Он был своеобразной преградой, которая не позволяла миру мафии поглотить друзей с головой. Преграды нет, ничто не мешает.
Враг повержен. Сил почти не осталось, но нужно еще добраться до особняка, продержаться на собрании и не наделать глупостей. Слишком много забрало сражение. Один человек — это действительно много для Хранителей Вонголы. Боль медленно пробиралась в сознание, не давая нормально думать. Гокудера первым покинул собрание, нервно ища в карманах пачку сигарет. Следом за ним вышли Ямамото, Рьехей и Ламбо. Мукуро и Хибари последними покинули зал совещаний. Даже им было сейчас тяжело. Как бы то странно ни звучало, они привыкли к Саваде.
— Исчезновение Тсунаеши не является концом света, — неожиданно произнес Реборн. Все вздрогнули и с удивлением посмотрели в сторону киллера. Слова мужчины противоречили его чувствам, что было хорошо заметно.
Обитатели особняка Вонголы погрузились в траур. Время его окончания было неизвестно никому. Однако все почему-то верили в возвращение Десятого босса. Наивная вера, очень наивная.
***
Джотто так и не покинул палату. Он молча наблюдал за парнем, его странным поведением и постоянными метаниями. Савада никак не мог успокоиться, даже находясь не в полном одиночестве, Дечимо был слишком одинок. А еще он боялся, что мысленно признал уже не один десяток раз. Как-то не по себе ему было здесь, рядом с Первым Вонголой. То, что он чужой, понятно уже давно. Оставалось лишь смириться и найти выход из сложившейся ситуации.
— Как жить дальше? — вопрос был обращен к Примо, который вздрогнул от неожиданности. Он не совсем понял эти слова, но все же произнес:
— Поправишься, вернешься домой.
— А если у меня нет дома? — вопрос эхом раздался по палате. Первый вздрогнул повторно. — У меня нет здесь дома.
— Останешься в особняке? — мужчина не был против, просто интуиция предупреждала об опасностях и трудностях. Однако ему не привыкать.
— Возможно. Мне некуда идти, — в ответ Джотто лишь кивнул и медленно покинул палату.
Снова один, наедине со своими мыслями. Сейчас, когда есть возможность остаться в особняке, стало немного легче. Появилось желание жить и узнавать что-то новое. Хотелось побывать в некоторых местах, лучше узнать это время, этот мир. Все же, для Тсунаеши все здесь чужое. Тогда, во время битвы с Бьякураном, было похожее чувство одиночества. Правда, в будущем он не был один. Там были друзья.
— Что ж, придется смириться, — довольно ухмыляясь, произнес Десятый. — Покажем им, кто такой Вонгола Дечимо.
