Принцип эквивалентности

Университетские годы пролетели довольно быстро, Стэнфорду казалось, что прошло не меньше месяца с тех пор, когда они с Ли уехали из Нью-Джерси, хотя на самом деле прошло чуть больше шести лет. Он успешно закончил университет, получив диплом с отличием, и поступил в аспирантуру. Форд пошел аспирантом к своему любимому преподавателю вместе со своим факультетским другом — Фидлфордом МакГаккетом. Научные исследования захватили Форда, он днями и ночами мог просидеть изучая источники, забывая про сон и еду. Стэнли закончил академию и продолжал заниматься боксом, выходя сухим из большинства боев, которые стали проводиться гораздо чаще. Еще позже его имя значилось в нескольких соревнованиях, пару которых он выиграл. Работу в кофейне пришлось оставить, хотя Стэнли там нравилось. Но так как деньги в их маленькую семью текли рекой (спасибо щедрым гонорарам, полученным за все выигрыши), он не мог больше тратить время на кофейный автомат и дружелюбных официантов. И всё было хорошо. Каждое утро Стэнли просыпался первый, надевал спортивный костюм, будил брата и отправлялся на пробежку. Стэнфорд, часто сидевший за работой полночи, нехотя вставал, шел в ванную, а затем на кухню — готовить им завтрак. По возвращению Ли забегал в душ, а потом они мило завтракали, обмениваясь планами и читая новости из свежей газеты, захваченной старшим по дороге домой. Затем Форд собирался и уходил в университет, оставляя на Ли работу по дому. Стэнли иногда убирался, иногда ходил за продуктами, иногда скучал, а иногда ходил развлекаться со своими друзьями-боксерами. Ближе к вечеру у него обычно были тренировки, поэтому когда Стэнфорд возвращался домой, брата обычно там не было. Форд готовил ужин и садился за работу. Вскоре проходил Ли, вытаскивал близнеца из-за учебников и они ужинали, а затем вместе мыли посуду. Вечера они посвящали друг другу. Братья часто пытались придумать что-то новое, чтобы весело провести время — кроме обычных прослушивания песен и чтения книг вслух, они пытались вместе приготовить какие-то десерты; как-то они даже играли в любимую настольную игру Стэнфорда — «Подземелья, подземелья и еще подземелья» (он еле уговорил Ли); как-то Стэнли принес футбольный мяч и они играли в футбол на стадионе под домом, а потом и в квартире (он еле уговорил Форда), при этом чуть не разбив зеркало в коридоре; иногда они смотрели телевизор, на который всё же накопили денег; иногда Пайнс-младший объяснял старшему смысл своей работы, но тот часто засыпал в процессе. Но чем бы близнецы не занимались, всё обычно заканчивалось одинаково — клубком переплетенных тел и стонами на их общей кровати в их спальне (даже если всё начиналось в ванной, коридоре или кухне). После Ли быстро засыпал, а Форд лежал, смотря на расслабленное лицо брата, и если сон не приходил к нему, он со вздохом вылезал из теплой кровати и отправлялся обратно за стол к своим записям. Но Стэнли, быстро просыпавшийся от чувства отсутствия брата рядом, вставал и ворча затаскивал близнеца назад в постель, крепко обнимая и прижимая к себе. От объятий брата Стэнфорд тут же успокаивался и они оба проваливались в царство Морфея, абсолютно спокойные и счастливые. Ведь скоро их ждал новый не менее счастливый день. Единственной черной тучей на этом безоблачном небе были бои Стэнли. Форду совсем перестало нравиться то, чем занимался брат. Едва ли не после каждого боя, он возвращался домой побитый, чаще с синяками покрывающими плечи и шею, реже с рассеченной на лице кожей, или растяжениями, зато почти всегда — хромающий. Никто бы из людей, знающих Стэнли, не заметил бы, кроме Форда. Он знал Стэнли как свои шесть пальцев, и даже такое незаметное (а оно было воистину незаметным) движение не смогло укрыться от глаз брата. Стэнфорд ничего не предпринимал, только присматривался, упрямый Стэнли всё равно его бы не послушал, но на всякий случай всегда наполнял ему ванную погорячее — чтобы все мышцы точно расслабились. Хотя нужно заметить, побои Стэнли ничуть не портили: кубики пресса всё так же явно просматривались на животе, а сильные руки, хоть и в синюшных страшных пятнах всё так же крепко поддерживали Форда за поясницу. Случалось, что Ли выезжал в другие города, и задерживался там на несколько дней. Тогда Форд волновался особенно: брата не было рядом, и он переживал что его там совсем покалечат, в глубине души лелея мысль, что возможно он сможет уговорить его хотя бы на время прекратить заниматься этим страшным спортом. — Бро-бро? — Стэнли, подхватив свою спортивную сумку, топтался у порога квартиры, ожидая пока Форд выйдет из кухни и закроет за ним дверь. — Я должен вернуться поздно, не жди меня, сам ложись спать. Форд хмыкнул, по-свойски целуя брата, покусывая его нижнюю губу. — Да-да, конечно. — Он ласково провёл ладонью по щеке Ли и когда тот выходил из квартиры, так же ласково хлопнул его по ягодицам. — Возвращайся целый. — Как скажешь, шеф. — Ли улыбнулся и исчез за закрывшейся дверью. Потянулись долгие часы. Стэнфорд заранее знал про сегодняшний бой брата, поэтому позвал в гости МакГаккета. Им нужно было как можно быстрее дописать одну статью в местный научный журнал, иначе кафедра грозила лишить их премии. Конечно, они могли бы и засидеться в самом университете, но Форд настойчиво позвал друга домой, в глубине души надеясь-таки дождаться брата и убедиться, что с ним всё в порядке. Фидлфорд пришел вовремя. Стэнфорд угостил его ужином и они принялись за работу. МакГаккета ждала дома молодая жена и годовалый сын. Форд знал об этом и понимал, что надолго друга не задержит. Спустя несколько часов он начал беспокоиться. Бой Ли уже давно должен был закончиться. Форд чувствовал странное напряжение — у него тряслись руки и немного кружилась голова. Раньше он так не нервничал. — Сделать еще кофе? — Пайнс поднялся с дивана, с хрустом потягиваясь. Фидл кивнул, продолжая изучать записи. — Давай. Еще кружечку, закончим этот тезис и мне уже пора идти… Форд нахмурился от такой новости, но всё же пошел на кухню. Почти все чашки были в остатках уже выпитого кофе и Стэнфорду было невмоготу возиться с ними. Он потянулся за чистой чашкой — это оказалась чашка Ли. Он слегка сполоснул ее в воде и поставил на стол, включая чайник. Внезапно новая волна боли поднялась у него в голове и он дернулся от неожиданности, задевая чашку. Она упала на пол, разбившись на две почти идеальные половинки. Форд замер, в ужасе смотря на чашку. В горле встал ком, парня впервые за много лет окутали плохие предчувствия. МакГаккет услышал звон с кухни, но прежде чем он успел среагировать, раздался телефонный звонок. Пайнс-младший вышел из ступора и побежал к аппарату. — Алло? — растерянно произнес он в трубку. — Здравствуйте, с кем я сейчас говорю? — Голос был мужской, крепкий, видно было что вежливая речь скрывает что-то, причем делает это настолько завуалировано, что становится все сразу ясно. — Стэнфорд. — Он опомнился, и назвал фамилию. — Стэнфорд Пайнс. В трубке помолчали, а затем голос спросил: — Вы родственник Стэнли Пайнса? Сердце ухнуло куда-то вниз. Форд сжал трубку до побелевших пальцев. Из комнаты выглянул МакГаккет, удивленно приподнимая брови. — Да. — Глухо произнёс Форд, а в голове крутилось только « Стэнли, Стэнли, Стэнли», а сердце выбивало только один ему известный ритм. — Вас беспокоят из центральной больницы, не могли бы вы приехать? Форд словно отключился, машинально он согласился с предложением приехать, спросил, к кому обратиться по приезду и что делать. Ему было страшно. — Может, все и обошлось, — МакГаккет набросил на плечи пиджак и они вместе вышли из квартиры. — Успокойся, ты еще ничего не знаешь. «Тебе легко говорить. Ты это не почувствовал. НИКТО бы это не почувствовал, кроме меня», билось в голове у Пайнса-младшего, и сухо распрощавшись с Фидсом, он поспешил найти свободное такси. По приезду в больницу он быстро нашел нужную палату, но внутрь зайти не решился, услышав чьи-то голоса за дверью. Сердце билось где-то в висках, а в горле стоял ком, парень с трудом унимал дрожание рук. Он еле заставил себя сесть на стул под кабинетом и подождать. У него появилось ощущение дежавю. Спустя минут десять из кабинета вышел седой врач, за ним шла медсестра — взрослая женщина с грустным лицом. Взглянув в ее глаза у Форда всё похолодело в груди. — Доктор! — он кинулся на перехват. — Я Стэнфорд, близнец Стэнли, мне звонили около получаса назад. Что с моим братом? Врач и медсестра остановились. Женщина отвела взгляд, сжимая в руках историю болезни Стэнли Пайнса, а мужчина устало потер переносицу под очками в роговой оправе и, собравшись с мыслями, тихо ответил Форду: — Вашему брату не очень повезло. Сотрясение мозга тяжелой степени, множественные гематомы, разрыв крестообразной связки. — Врач всё-таки устало стащил с носа очки и спрятал их в нагрудный карман халата. — Колено в ужасном состоянии, нужно будет провести еще несколько операций, мы постараемся поднять его на ноги. Он сухо извинился и поспешил в свой кабинет, медсестра с жалостью посмотрела на Форда и покачала головой. — Он еще не пришел в себя… Но вы можете войти ненадолго. Стэнфорд кивнул и, скомкано поблагодарив женщину, отправился в палату брата. Стэнли выглядел ужасно. Голова была перемотана, на лице — маска, под одним из глаз наливался лиловым синяк, левая нога была перемотана и лежала поверх одеяла. Руки тоже лежали на одеяле, утыканные капельницами. Все тело, точнее, видимая его часть было в гематомах. Форд охнул, прикрывая рот дрожащей рукой. На ватных ногах он прошел в палату, сел на стул возле кровати и взял ладонь брата в свои. Игла капельницы была воткнута в сгиб локтя и трубка дрогнула от движения. Стэнфорд коснулся губами тыльной стороны ладони близнеца и прикрыл глаза, на секунду, собираясь с духом. — Стэнли… Братик… Ответь, пожалуйста. Пожалуйста… — шептал Форд, еле сдерживая истерику. Но Ли не отвечал. Его грудь медленно поднималась и опускалась, ресницы слегка подрагивали, но реакции не было. Он не слышал брата. А если и слышал, то не мог ответить. — Ли, прошу тебя, — Форд сильнее сжал ладонь близнеца. — Очнись, ответь мне. Мне страшно, я боюсь за тебя. Ничего не изменилось. Тишину палаты разрезал лишь писк зеленой змеи, показывающий биение сердца Стэнли. Стэнфорд закрыл глаза и прижал сжатые ладони ко лбу, продолжая удерживать в них ладонь брата. — Ты не можешь… уйти. Я ведь здесь. Человек не может умереть пока живо его отражение. За дверью послышались шаги и Форд сжался, боясь, что его сейчас сейчас прогонят отсюда. Но человек прошел мимо и Пайнс-младший выдохнул. — Бро-бро? — Форд резко обернулся. Ли смотрел на него приоткрытыми и очень уставшими глазами, под маской — измученная улыбка. — Стэнли! — Стэнфорд чуть не подскочил от внезапности, снова сжимая руку брата. — Как ты себя чувствуешь? — Самый глупый вопрос, но единственный что Форд мог сейчас задать. — Абсолютно убитым. — Ли храбрился. Всё тело отдавало ноющей тупой болью, кроме левых ноги и руки, которых он вообще не чувствовал. Это пугало. В голове была какая-то каша, а свет больно резал глаза, единственное приятное что было рядом — брат, вроде бы… Вроде бы крепко держащий его за левую ладонь. — Бро-бро? Со… — Он захрипел, и закашлялся, возвращая свой голос в норму. — Сожми покрепче. Пожалуйста. У Стэнфорд внутри всё дрогнуло, но он кивнул. В этой просьбе он увидел эмоциональную уязвимость брата, его желание ощутить Форда. Он вполсилы сжал руку брата. — Сильнее. Форд сглотнул, но послушался и сжал руку брата со всей силы, поглаживая большими пальцами выступающие костяшки. — Всё будет в порядке, братишка, — Пайнс-младший хотел показать старшему, что он рядом и не оставит его ни при каких условиях. — Я смогу позаботится о тебе. Мы выберемся, — он поцеловал кончики пальцев ладони брата, что до сих пор крепко сжимал в своих. — Форд… — Голос Стэнли дрогнул, кардио-аппарат зашелся звонким писком. — Я не чувствую руку, Форд. Я вообще никак её не чувствую. В голове бился навязчивый страх и Ли никак не мог успокоиться.Он не помнил практически ничего что происходило на ринге, кроме того что его долго и настойчиво били, помнил зато фонарик светящий в глаза и жуткую пустоту со стороны левых конечностей. — Фо-о-орд. — Жалобно протянул Ли, под звон аппаратуры. — Форд, мне страшно. Зрачки Стэнфорда расширились от ужаса, а внутри что-то оборвалось и покатилось вниз. Он почувствовал тошноту, но сдержал себя, видя страх на лице брата. Стэнфорд со всех сил сжал ладонь близнеца, сдавливая пальцы и впиваясь в кожу ногтями. Но реакции не было. По спине Форда пробежал холодок. Ситуация набирала катастрофические обороты. — Ничего, я рядом, успокойся, — Стэнфорд пытался изобразить уверенность и передать ее брату. — У тебя сильная травма, это побочный эффект, скоро пройдет, — он врал, нагло врал, но не мог позволить близнецу запаниковать еще больше. — Давай я позову врача и он всё тебе расскажет? — Форд привстал со стула, опуская руку Ли обратно на одеяло. — Нет! — Ли дернулся в сторону брата, оставляя левую руку безучастной и по-прежнему не реагирующей. — Только не уходи, пожалуйста! Он боялся остаться один с этими внезапно совершенно ненужными частями тела. Голову вновь прошила боль, на этот раз глухо отдавая в висках, лениво двигаясь к затылку. Ли упал обратно на подушку, прикрывая глаза. Форд вздрогнул. Это был тяжелый выбор. Слишком тяжелый для него одного. Но метания брата, его испуганное лицо и севший голос решили всё за него. — Чш-ш-ш, Ли, всё хорошо, — Форд на непослушных ногах быстро обошел кровать брата и встал на колени, беря в свои ладони правую ладонь брата и целуя ее много-много раз. — Я не брошу, не брошу… — шептал он между поцелуями. А в голове у него было множество вопросов — знают ли врачи про онемение конечностей брата, с чем это связано, пройдет ли это, что может быть потом? Как истинный учёный, он хотел тут же всё узнать и проанализировать, но просто не мог оставить брата, поэтому душил свою жажду информации. Поцелуи горели на коже, и Стэнли еле сдерживался, чтобы не заплакать, что было бы уже совсем позорно. Но сейчас, глядя на прожитую им жизнь, он понимал, что ему еще никогда не было так страшно как сейчас, и единственное что позволяло ему держаться — тёплые слова Форда. Он не знал сколько времени прошло, и стоило ему успокоиться — как тут же накатила усталость, окутывавшая всё тело. — Бро-бро… — Прошептал Стэнли, проваливаясь в сон, оставляя Форда одного, наедине со своими мыслями. Спал он без сновидений. *** Седой врач вновь уткнулся в историю болезни, вызывая у Форда раздражение. Когда он наконец-то поднял голову, Пайнс-младший выжидающе уставился на врача. - Как я уже говорил - разрыв связок не такая большая беда, их вполне реально вернуть в рабочее состояние, сложнее всего с головой, - Доктор мельком глянул на свой же почерк в документе. - Боюсь с повреждениями мозга придется повозиться, если вы говорите, что он не чувствует руки. Форд нахмурился и уставился на записи доктора, с трудом понимая его почерк. - Он так говорит. Что не чувствует руки и ноги. Левых, - он перевел на врача тяжелый взгляд. - Причина в мозгу? Это исправимо? - Частичный паралич? Возможно, но обещать ничего не могу. - Врач закрыл историю болезни и отложил её в сторону. Его лицо прочертили несколько глубоких морщин. - Если мы и поднимем его на ноги, о спорте он сможет забыть. Форд задержал дыхание на несколько секунд, а затем медленно выдохнул. Он и сам это прекрасно понимал, но не знал как объяснить это брату. Стэнфорд встал, сжимая кулаки. - Если вы не против, я вернусь к брату. Врач развел руками. - Идите, но ему недавно дали сильные препараты, он еще может быть не в сознании. Форд кивнул и вышел из кабинета. По дороге он свернул к автомату с едой и прикупил несколько шоколадок и банку газировки. Прям как раньше. Он постучал в дверь палаты брата и заглянул внутрь. - Эй, братишка! - Он пытался сделать голос повеселее и лицо поспокойнее, с трудом скрывая внутренний ужас. - Я вернулся с вкусняшками. Стэнли сидел на кровати, опираясь спиной на подушку. Когда распахнулась дверь, он даже не взглянул на вошедшего брата - только сверлил взглядом беспомощно повисшую руку. Стэнли не знал зачем он это делает, и уж никак не надеялся что работоспособность к нему вернется, просто опять же - парализованные конечности казались чужими, ватными и абсолютно глухими к его командам. Губы Ли были сжаты в тонкую линию, в уголке которой блестела капля уже давно застывшей крови. Он поморщился, стараясь сдвинуть руку с места, но вновь потерпел провал, ощущая чертову пустоту. Только тогда он заметил Форда стоявшего в дверях. Тот выдавил из себя вымученную улыбку и зашел внутрь. Он сел на стул, который теперь уже стоял справа от кровати брата, и положил на одеяло сладости, прямо на колени брату и сжал его правое плечо. - Хэй, бро, смотри. Твои любимые, они тут были, представляешь? Еще я Колы купил, не знаю можно ли тебе, но если немножко - никто не узнает! - Он подмигнул, махая баночкой, а внутри него всё рвалось от боли при виде такой отрешенности и беспомощности брата. - Как в детстве. Голос был словно не его, звучал откуда-то издали, и, как Стэнли казалось, не принадлежал ему никаким боком. В голове всплыло старое воспоминание, он попадает в больницу со сломанными ребрами, брат приносил колу, он даже говорит ту же фразу, не в точности, но очень близко. Стэнли кажется что всё это сон, но это ни разу не сон, он всё еще обездвижен, а ребра давно уже срослись. Он устало выдыхает и прикрывает глаза, отворачиваясь от бесполезных кусков мяса на собственном теле. Форда немного трясет, но он зажимает руки с банкой между колен, виновато улыбаясь. - Нагрею немного, - пробормотал он, хотя банка была комнатной температуры. Но Ли об этом не знал. - Какую хочешь? - Он кивнул на шоколадки. Он понимал, что брат сам не откроет сладость, но прямо ему об этом напоминать не хотел. Стэнли пожал плечом: - Любую? - Правой рукой он коснулся синяка под глазом. - Сильно страшно выгляжу? Он опустил взгляд вниз, коснулся яркой гематомы чуть ниже ребер и недовольно поморщился. - Я таким цветным не был со времен той пьяной драки в университете на первом курсе, помнишь? Стэнли чувствовал, что если он не будет нести сейчас какую-то чушь - он умрёт от накопившихся эмоций, которые он был не в праве выпустить. - Помню, - растеряно ответил Форд, не в состоянии сейчас рыться в закромах памяти. Он отставил банку на тумбочку, взял самый большой шоколадный батончик и, развернув его, подсунул ко рту близнеца. - Ли, ты выглядишь как больной человек. Но это пройдет и всё вернется к норме. Твои травмы не меняют свет в твоих глазах, доброту на твоем лице, не меняют твой характер и разум, а главное - твою суть. Они не меняют мою любовь к тебе. Ты всё так же прекрасен и я восхищаюсь тобой. - Он провел шоколадкой по губам брата, а затем склонился и медленно слизал шоколад, прикрыв глаза. - Я обожаю тебя, - прошептал Стэнфорд, оставляя целомудренный поцелуй на устах Стэнли, а затем сел как раньше и невозмутимо протянул батончик обратно. За всё время проведенное в сознании, Стэнли впервые улыбнулся, и неловко взяв шоколадку в руку откусил кусочек. Сахар тут же расползся по горлу и Ли, задумчиво жуя, уставился куда-то в стену. В детстве, когда он болел - он так же быстро выздоравливал и снова был в строю, и снова мог двигаться и побеждать. Так было и со сросшимися ребрами, так было и с обычной простудой. - А что теперь? - Он и не заметил что произнёс это вслух. В глазах вновь скользнула отчужденность, и взгляд медленно потух, а правое плечо вновь опустилось. Форд чуть не застонал от беспомощности. Никакие его слова и действия не могли растормошить брата. Он начинал паниковать, но с трудом натянул улыбку, ненавидя то, что должен был сейчас сказать. - Знаешь… Ли, я говорил с доктором. Шанс вернуть тебя в прежнюю форму довольно высок, - и снова ложь, - но тебе придется завязать со спортом. Это слишком опасно. Он сжал кулаки и прикусил язык, с ужасом ожидая реакции брата. Стэнли не ответил. Он знал, знал с самого начала, с того момента, как проснулся, что он может забыть о том, что было одной из самых важных составляющих его жизни. Ли не мог представить себе свою жизнь без бокса, и то что сейчас под ним разверзалась пропасть - затягивающая, бездонная, это было по-настоящему страшно. Стэнли откусил еще кусочек батончика, только сладость теперь горчила, а по щекам - стекали одинокие слезинки. И он вроде был взрослым мужчиной, но он не мог сдержать обжигающе лицо капли. Он вновь откусил шоколадку и шумно выдохнул носом. Стэнфорд понимал, что еще немного - и он сам заплачет. При чем навзрыд, круша всё вокруг и заходясь в истерике. Но он также понимал, что должен держаться. Ради брата. Пайнс-младший завернул рукав кофты и вытер изнанкой лицо брата. - Братик, ну ты чего, - нежно шептал он, отложив шоколадку и крепко обнимая близнеца. - Это не конец света, я же рядом. Я буду заботиться о тебе и ты выздоровеешь, - он коснулся губами уха Ли, словно боясь оставить на нем полноценный поцелуй, словно брат сейчас был самым хрупким объектом во вселенной. Форд с благоговением уткнулся носом в волосы брата и вдохнул его такой родной, и такой в то же время незнакомый из-за больницы, запах. - Я возьму всю работу на дом и буду всё время с тобой. Денег нам хватит, я возьмусь за новые статьи и еще немного подзаработаю, - на деле это означало, что Стэнфорд должен будет сидеть над работой днями и ночами. - Но мы справимся, слышишь? Мы всё сможем, поверь мне. Стэнли по-прежнему молчал, изнутри его разрывало от боли, от собственного бессилия и бесполезности, и чем больше он отталкивал это чувство - тем больше оно росло, накатывая судорожными волнами и тревожа всё его тело. Стэнли молчал, и Стэнли знал, что он скорее всего не справится. А потом тут же уверил себя, что с ним Форд, и что он сможет всё это пережить. Он молчал, и думал что вновь всё меняется, и всё никогда больше не будет по-прежнему. Устало опустив голову на грудь брата, Стэнли всё еще не произнёс ни слова.