Самоцветы Принца Феанаро 2. Прекрасное ожерелье

Отныне..... У озера Митрим победоносное войско раскинуло лагерь. Эльвэ, король эльфов Белерианда пришел радостный, дабы поприветствовать своих родичей и друзей Ольвэ и Финвэ, крепко обнять их и сказать теплые слова. Они зашли в шатер Финвэ, где как раз сидели его сыновья и разговаривали и Эльвэ был весьма удивлен им. — Знакомься, это мои сыновья, Куруфинвэ, Нолофинвэ и Арафинвэ. Сыновья, знакомьтесь, это — мой друг и родич Эльвэ Синголло, король Белерианда. Эльфы встали и дружно склонили головы в почтении. — Какие они у тебя красавцы, потрясающе. А у меня, кстати дочь, — хитро улыбнувшись, сказал владыка Серый плащ. — Да, я наслышан, — улыбнувшись в ответ, сказал Нолдолан, — И жена у тебя из Майяр. А у меня, между прочим, внуки и правнуки. — Серьезно? Может, представишь мне их? — Ну, разумеется! — потом обратился к своим сыновьям: — Где ваши дети? Зовите их. Те вышли из шатра и вскоре вернулись, а вместе с ними шатер наполнило не менее пятнадцати эльфов. — Это все твои внуки? — изумленно и растерянно спросил Синголло, разглядывая прекрасные лица вошедших. — Да, это все мои внуки, — с гордостью сказал Финвэ. — Да, я что-то отстал, — посерьезнел Синголло, — И я ужасно тебе завидую, признаюсь. Финвэ рассмеялся, а взгляд Эльвэ блуждал по лицам большого потомства Нолдолана, пока не наткнулся на высокого рыжего юношу. Он был потрясающе красив и силен. И Эльвэ обратился к нему: — Как тебя зовут? — Я — Нельяфинвэ Майтимо Руссандол, старший сын Куруфинвэ, — смущенно ответил старший сын Феанаро. — Ты красив. — Благодарю, господин, — лицо его стало цвета волос от стеснения. — Ты женат? От этого вопроса эльф еще больше смутился, но ответил тихо: — Нет, я не женат. — А невеста у тебя есть? — Нет, господин. — Как же у такого красавца нет невесты? Или в Амане мало пригожих дев? — Так получилось, — ответил Майтимо и попытался тихо отойти на задний план и спрятаться за спинами своих братьев, но отец не дал ему так сделать, подойдя к нему и взяв за руку. — Какие они у тебя красавцы, Финвэ. Да еще и храбрецы. Я очень рад за тебя. Вы ведь еще не собираетесь уплывать? Я хочу пригласить вас в Менегрот, познакомить с моей супругой и Лютиен, а еще с наугримами. Придете? — с улыбкой сказал синда. — Я сам не могу ответить на этот вопрос, мне нужно посоветоваться с Валар. Должен состояться суд над темными силами. — Да, я знаю. Но ты посоветуйся с ними и скажи мне. — Хорошо. Но мои сыновья и их дети хотят на время остаться здесь и исследовать Эндорэ. — Это прекрасно. В любом случае, Кирдан не откажет и даст вам корабли, чтобы они вернулись в Аман. А дети твои могут рассчитывать на мое гостеприимство. Они вышли из шатра и Финвэ продолжил: — Спасибо, друг мой. Но намерен тебя предупредить, что у моего старшего сына Куруфинвэ весьма горячий нрав, как и у его сыновей, не у всех, но у большинства. Нельяфинвэ и Канафинвэ, два старших его сына более покладистые, характером они пошли в мать, а остальные весьма горячи. — А как дети других твоих детей? — О, у них не такой сложный характер, они добры и отважны, но есть и задиры. Многие из них уже женаты, а дочери пока не замужем. Если Манвэ решит вскоре уйти, мне придется последовать за ним, ибо я — король Нолдор и не могу надолго оставить свой народ и город. Но, я надеюсь, с потомством моим ты поладишь. — я тоже надеюсь. Ибо я хочу породниться с тобой через свадьбу наших детей. — Ах, вот почему ты спросил Нельяфинвэ? Ясно. Но вряд ли Феанаро оставит тебе своего наследника. Хотя, на все воля Эру, — с улыбкой произнес король Нолдор. Позже короли пожали друг другу руки и разошлись, счастливые и возбужденные, полные надежд. Суд над главой темных сил состоялся на третий день победы. Обвинений было достаточно, как и свидетелей их злодеяний. Его приговорили к вечному пребыванию за стенами бытия, сковали цепями и выкинули прочь. Тогда Феанаро, как и обещал, снял с себя ожерелье с силмариллами отдал Йаванне и рассказал как их разбить, ибо сам не мог этого сделать, потому как решил ненадолго остаться в Эндорэ. Светлое воинство ушло за море, оставив некоторых из детей и внуков Финвэ и забрав всех, кто пожелал уйти, в том числе и из бывших пленников, кто решил оставить Средиземье и исцелиться от пережитых ужасов. Впереди было будущее. В Средиземье остался отряд, состоящий из двух сотен эльфов во главе с Феанаро со своими сыновьями, вместе с которыми остались и Нолофинвэ со своими детьми, сыновья и дочь Арафинвэ, который, уходя, оставил своих детей под ответственность своих братьев. Все они отправились в Менегрот по приглашению короля Эльвэ. Нолдор явились в Дориат с богатыми дарами и в блеске своей красоты и величия. Гордый Феанаро шел в сопровождении своих детей, брата и вереницы племянников. Их встретили восторженными восклицаниями и рукоплесканием. Затем было пиршество и танцы. Через какое-то время Феанаро увидел нечто весьма удивительное и странное, что сперва повергло его в изумление, а потом разозлило. Его третий сын Тьелькормо и единственная дочь Эльвэ Синголло сидели за столом и премило беседовали. А чуть позже он заметил, что его племянница, которую ему поручил младший брат, Артанис гуляет по залу и танцует с каким-то долговязым жителем леса. Но это еще не все. Он увидел какого-то мрачного эльфа в углу и проследил за его взглядом, который, оказывается, был направлен к дочери его среднего брата. Феанаро встал, подошел к своему брату и тихо проговорил: — Ты видел вон того эльфа? — и указал на угрюмого синдарца в углу, — Он буквально пожирает глазами Арэльдэ. — Тебя это волнует? — сказал Нолофинвэ, — Иди и познакомься с ним, узнай, кто это и поговори. — Вообще-то Арэльдэ — твоя дочь. Разве тебя не волнует, кто на нее заглядывается? — Волнует, даже очень. Поэтому я прошу тебя, как старшего брата, выяснить, кто это. Пожалуйста, Феанаро! Бровь старшего Финвиона в изумлении взмыла вверх, а Аракано взглянул на него самым наивным и жалостливым взглядом. Тогда старший усмехнулся и ответил: — Ну ладно. Он отправился к монаршей паре, стоящей в стороне и завел непринужденную беседу, в которой как-бы невзначай упомянул мрачного эльфа и взглядом указал на него. Тогда Серый плащ улыбнулся и сам направился к нему. Эльф в углу, одетый в темные одеяния, выпрямился и встретил своего владыку с легким почтительным поклоном. — Принц Феанаро, это тот самый Эол, о котором я Вам рассказывал. — О, так это он и есть? — удивился принц, воззрившись на темного эльфа. Эльф молчаливо склонил перед ним свою темную голову. Он был примерно одного роста с принцем, кожа его была белая, словно снег, а волосы такие же темные, как у Феанаро, только чуть короче, глаза его были пронзительно черными. — О, хотел еще сказать, что Эол у нас большой мастер. Многое в нашем дворце сделано его руками. Я думаю, у вас есть о чем побеседовать. Два мастера обязательно найдут общие темы. Позвольте вас оставить. Король удалился, а искусники проводили его поклоном. — Итак, великий мастер Эол, чем Вы меня удивите? — Ну, здесь многое сделано моими руками. Желаете прогуляться по дворцу? — Я предпочитаю знакомиться с искусством мастера в его священной обители. — Для меня будет честь пригласить Вас к себе домой. — Хорошо. А теперь я хочу поговорить с Вами о моей племяннице, Арэльдэ, которая так привлекла Вас, — серьезно произнес принц Нолдор. Эол смолк и потупился. Финвион скрестил руки на груди и буквально прожигал взглядом лесного эльфа. Молчание наступило между ними. В течение этого времени Нолдо пытался проникнуть в его мысли и увидел восхищение и любовь, то, что почувствовал однажды он сам, видя Нерданель. — Послушай меня, житель леса. Я иду в поход вместе с моим народом. Путь мой будет через горы на восток. Если ты действительно любишь ее, у тебя будет время побыть с ней очень долго. Ты понимаешь, о чем я говорю, Эол? — Вы зовете меня в поход? — подняв на него удивленный взгляд, спросил синда. — Да. Даю тебе время до того дня, когда я приду к тебе в дом. Кстати, когда тебе удобно принять меня? — Послезавтра, если принцу Куруфинвэ будет угодно. — Будет. Ну что же, до встречи. Мне пора спасать еще одну племянницу. Кстати, где она? — Вы про ту златоволосую деву? Она только что ушла из зала в сопровождении лорда Келеборна. — Какой глазастый! Спасибо. — Желаете, чтобы я сопроводил Вас? — Нет, спасибо. Я позову кого-нибудь из ее братьев. До встречи. Схватив за руку старшего Арафинвиона, до невозможности сердитый Феанаро побежал за своей племянницей. Она к этому времени успела отправиться в сад и гуляла там с «долговязым». Добравшись до сада, огромного и густого, дядя и племянник долго по нему гуляли, пока не обнаружили сладкую парочку за самым непотребным занятием. Долговязый прижал племянницу к себе и сладко целовал ее в губы, в то время, как эта бесстыжая обвязала его шею руками и гладила по волосам. Негодование вспыхнуло одновременно и в дяде, и в племяннике. — Нервэн! — возмущенно вскрикнули они. Возлюбленные вздрогнули и оторвались друг от друга. Какое-то время, под сердитыми взглядами, они стояли и испуганно жались друг к другу. — Я требую объяснений, Артанис! — произнес Финдарато. Тогда Артанис взяла себя в руки, встала перед мужчиной, заслонив ее с собой и произнесла: — Это — Келеборн. Я люблю его и останусь вместе с ним. — Что? Что это значит? Да как ты… — занервничал Финдарато и сжал в злости кулаки. Тут в разговор вступил Феанаро: — Нервен, милая, ты увидела этого эльфа только сегодня. Как ты можешь говорить, что любишь его? — Я люблю его, это я знаю точно. Мне открыта душа Келеборна, а ему открыта моя. Я не иду ни в какой поход и остаюсь в Дориате. — Ты пожалеешь об этом! — разозлившись, прошипел он сквозь зубы, но потом, успокоившись, произнес, — Что я должен сказать твоему отцу? — Я знаю, отец поймет. Я остаюсь с Келеборном, хотите вы этого или нет и стану его женой. Феанаро весь покраснел от гнева. Финдарато больше не думал об Артанис. Он боялся за нее и за ее избранника и вообще за будущее. Ведь гнев дяди бывал очень горячим и страшным. Огонь в нем разгорался на глазах. Арафинвион обратился к дяде: — Дядя, давайте отойдем на минуту. Они ушли недалеко и Арафинвион заговорил: — Давайте оставим ее. Здесь уже ничего не исправить. — О чем ты говоришь? Ты готов оставить здесь свою сестру? — Он — родич Синголло. И она действительно любит его. Их уже не растащишь. Мало того, это может испортить взаимоотношения с Эльвэ. Давайте оставим их, дядя. Прошу Вас, дядя Феанаро! Молю! Феанаро все смотрел на пару, которая обнималась и успокаивала друг друга. В каждом их взгляде и прикосновении была нежность и ласка. Феанаро задумался и о них, и о словах племянника. Он подошел к ним и сказал: — Что же, делайте что хотите, — холодно и жестко произнес Феанаро, — я не благословляю ваш союз. Удачи! Он хотел было уже уйти, как вдруг его окликнул избранник его племянницы: — Уважаемый принц! Куруфинвэ оглянулся и изумленно посмотрел на юношу. Тот промолвил: — Она более не Артанис. Она — Галадриэль. Лицо Феанаро покраснело от гнева. Он шумно втянул воздух, сжал кулаки и ушел, ступая тяжело и быстро. Финдарато осуждающе покачал головой, но взглянув на сестру, улыбнулся ей и последовал за старшим принцем. Король Эльвэ заметил вошедшего Финвиона и не мог не заметить его состояния. — Что-то случилось? — поинтересовался он, подойдя к нему. — Все в порядке, Владыка. — А почему Вы такой злой? — Злой? О, нет, что Вы, все в порядке. — О, не пытайтесь меня обмануть. Я понимаю Ваше негодование, светлый принц. Вы не были готовы к тому, что Вам придется оставить кого-то из родичей. Но Вы можете быть спокойны, Вы оставляете ее в хороших руках. Эльмо и его семья — достойнейшие из синдар. — Хорошо, я спокоен, Владыка, — улыбнулся Феанаро королю Белерианда, — Только будете ли Вы спокойны, узнав, что Ваша дочь и мой сын вот уже полвечера не могут оторваться друг от друга? — Ну и что? — ответил король сумрачных эльфо, — Я и хотел породниться с твоей семьей. Вообще-то я рассчитывал, что это будет твой второй сын, он весьма красиво поет. — Макалаурэ обручен с девой в Валиноре. Тьелькормо считается у нас самым красивым. — Оно и видно. Он очень красив и Лютиен, кажется, с ним очень хорошо. Но сыновей у тебя семеро, а дочь у меня всего одна. Ты ведь оставишь у меня своего сына? Я обещаю окружить его почетом. Он будет править народом и я сделаю его моим наследником. — Не слишком ли много сильмариллей я отдаю? — Они для того, чтобы зажглись древа. — Мне тяжело. Мои сыновья — моя самая большая драгоценность. Они — часть меня. — Но у меня дочь всего одна и она у меня — самое большое богатство. Я не вынесу расставания с ней. А твой самоцвет получит лучшую оправу. — Давай спросим у них, — сказал Феанаро. Он уже пожалел, что вообще затеял этот поход. Тьелькормо полюбил Лютиен, как и она полюбила Охотника, но когда была озвучена мысль о расставании, Турканфинвэ весьма опечалился. Тогда Феанаро сказал следующее: — Ты нужен мне в походе, Турканфинвэ. Когда придет время, ты примешь решение. И каким бы оно ни было, я его приму и благословлю его. Эльфы Нолдор пробыли в Белерианде около месяца, гуляли по лесам и полям, наслаждаясь всегда темным звездным небом, как было еще тогда, когда эльфы только проснулись. Феанаро и его сыновья побывали в мастерской Эола. Он поделился своими умениями, а принц Нолдор поделился своими знаниями. Они вместе многое сделали и смастерили. Затем эльфы света решили продолжить путь. После Дориата, они посетили леса Оссирианда, охотились и гуляли по землям изобилия и красоты. Свободным эльфам тех краев весьма полюбились младшие сыновья Феанаро, которых они прозвали на манер народа Дориата, язык которых использовали, Амродом и Амросом. Впрочем, каждому из пришедших эльфы Белерианда дали имена на свой манер. Охотники очень упрашивали близнецов остаться и править ими, и в сердцах Амбаруссар родилось сомнение и смятение. Но они обещали подумать об этом во время похода. Велики были влияние и ревность отца на них и любовь к своим братьям. Им было сложно представить, что они оставят братьев и отца когда-либо. Но кое-кто из эльфов Оссирианда присоединился к ним. Однажды, когда они сидели в лагере и обсуждали дальнейшие планы, к ним пришла небольшая группа странных невысоких существ. Эльдар весьма удивились, но успокоили их эльфы Белерианда, они обьяснили, что это и есть наугрим, дети Аулэ. Тогда наугрим их приняли и стали обходиться с уважением и добротой, хотя вид их немного смущал. Некоторые наугрим присоединились к походу. И вот отряд уже состоял более трехсот лиц