Но мы же не дуалы!

Вечером Достоевская ворвалась в свою комнату с явным намерением что-то менять. Её взгляд упал на полку с книгами. Множество книг, от классики до современной литературы, но больше всего, конечно же, трудов деятелей соционики. И они, как ни странно, были затёрты куда более книг классиков, не смотря на то, что те были куплены ещё матерью Достоевской, и не она, ни сама героиня никогда не пренебрегали уроками литературы в школе. Девушка бережно собрала соционические труды, разложила их перед собой на столе и стала думать, что с ними делать. Уничтожить? Нет, жалко, не способна она на это. Продать? Кому это интересно?! Раздать? Да, этот вариант оказался самым приемлемым. Только вот кому раздать? Соседям, которые и без того считали её странной? Да никогда, никогда не подойдёт она к ним, да ещё и с подношениями. Однако, был один вариант – Донка-Джечка, которая давно завистливо смотрела на библиотеку подруги. Конечно, они поссорились, но как последний подарок это вполне подойдёт. Тем более, что больше эти книги деть всё равно некуда. Решено – завтра же она отправит эти книги посылкой. Дальнейшая атака настигла компьютер. Точнее, его содержимое. Множество анкет были удалены без право на восстановление. Из браузера было удалено множество закладок с социо-артами, сообществами соционических знакомств, где она раз за разом оставляла анкеты, искала Штирлица. Достоевская продолжила осматривать комнату, но больше ничего, показывающего её соционический фанатизм, не нашла. Немного успокоилась, но вдруг осознала – как Дюм увидит всё это? Тащить его к себе домой завтра же? Нет, не вариант. К тому же, даже если она на это решится, он может подумать, что Достоевская просто убрала все внешние улики фанатизма, но в душе осталась прежней… Девушка села и задумалась. Что бы такого сделать, чтобы это и достаточным основанием стало, и чтобы это ещё и Дюма увидел?! Не сводить же ей явных конфликтёров, в конце концов?! На Достоевскую снизошло озарение. Свести кого-нибудь! Не дуалов, совсем не дуалов. Но и не конфликтёров – портить жизнь ни в чём не повинным людям совсем не хотелось. Она вообще негативно относилась к подобного роду сводничеству, но сейчас успокоила себя тем, что так могли получится две счастливейших пары. Кого сводить? Лучше всего активаторов – всё же самые комфортные отношения после дуальных. Достоевская нахмурила лоб, припоминая, кто есть у них на потоке. Среди множества лиц ярко вспыхнули два лица. Первым был молодой человек, типичнейший Бальзак. Рыжеволосый парень, с худым бледным лицом, синими глазами и будто бы поджатыми губами. Он часто по-чёрному шутил, точнее, группа думала, что он шутит, а он говорил совершенно серьёзно. Второй возникла девушка – староста группы, Драйзер. Достоевская долгое время восхищалась красотой её волос – они были очень длинными, шелковистыми, а естественный, совсем неяркий русый цвет только красил эту круглолицую прелестницу. У неё невозможно было прогулять – ничем не подкупишь. Точнее, даже не так – шоколадки от прогульщиков она принимала охотно, но всё равно записывала все пропуски, а в ответ на возмущения удивлённо округляла прозрачно-серые глаза, и говорила, что шоколадки дарятся ей просто так, без повода. Определённо, они – идеальная пара! Теперь Достоевская могла расслабится. Она легла, прикрыла глаза, мечтательно обдумывая свой план…