Часть 5. Глава 18.
— Хозяин изволили явиться? — проскрипели откуда-то сбоку. Гарри аж подпрыгнул от неожиданности. Старшие маги остались невозмутимы, но по их напряженным спинам сразу ощущалось — они в боевой готовности. Мимо них прошаркал по каменным плитам церквушки старенький сгорбленный священник. — Хозяин? — робко спросил Гарри. — А кто ж ты еще? — прошамкал старик, зажигая свечи перед алтарем. — Риддлы испокон веков владели этими землями, а ты их наследник… — Позвольте, — вступил Люциус, — откуда Вам это известно? — Ох, Милорд, хоть я и выбрал скромную жизнь священника, но я — сквиб, а магию хозяев — Риддлов — даже сквозь личины чую. Малец имеет к ним самое прямое отношение, а значит — он хозяин здешних земель. Не ошибусь, если предположу, что ты потомок и бедняжки Меропы? — Вам что-то об этом известно? — с замирающим сердцем спросил Гарри. — Еще бы было неизвестно. Я сам их венчал и видел, как они подписывали магические контракты… — Они сохранились? — А то как же, — священник захихикал тихим старческим смехом, — в архиве лежат. Как я тогда Тома ругал, а он меня так и не послушал, дурак молодой. — Вы о чем? Священник отвернулся от алтаря и, махнув рукой, позвал их за собой. Они вернулись в притвор* и прошли за этим странным субъектом в маленькую дверцу, за которой оказалась узкая каменная лестница, по которой все спустились в подземный этаж церкви. Они оказались в битком набитом помещении. Вокруг стояли стеллажи с книгами. Чем глубже уходишь, тем более старинными становились книги, пока не превращались в свитки. И лишь на маленьком пятачке, освещенном тусклой лампочкой, примостился небольшой письменный стол, стул. На столе лежала очередная, видимо, амбарная книга, в которой пестрели записи: имена, фамилии, даты рождения и смерти, свадеб, кто и с кем венчался. — Это все ерунда. Повседневность, — старик протиснулся в еще одно наполненное стеллажами помещение, — вот тут — истинная ценность. Все здесь — летопись. Летопись двух родов — врагов. Риддлы и Мраксы. — Простите, а Вы собственно кто? — Я-то? Пастор я местный. Испокон веков, чтобы не случилось, как бы не случилось, но когда приходит время назначать нового пастора — это всегда оказывается сквиб, знающий о магическом мире, — старик вздохнул, — и только по прибытии на место новый пастор велением магии становится летописцем. Так что летописцы мы.***
— Вот так, Мио, — отчитывался поздним вечером Гарри перед сестрой, потряхивая копиями свитков из подвального помещения церквушки. — Риддлы — магики. Наги. Так же как и Мраксы, что унаследовали свою сущность нагов от Слизеринов. Но не маги. Помнишь, я рассказывал, что Хорес хоть и был драконом, но магом не был, пока не пошел учиться управлять своей силой? Вот и тут примерно то же самое. Риддлы были нагами, магиками, они не развивали свои магические силы как маги. Если верить этим свиткам, то около полутора тысяч лет назад один из Риддлов изнасиловал девушку из Мраксов. Вроде как она была ему обещана, но сбежала с другим магом. Ничего страшного, ну, без садизма, залёта или других последствий, если не считать моральной травмы, нанесенной девушке. Но Мраксы обиделись и прокляли Риддлов. Заперли их сущность в человеческом обличии. В ответ уже Магия посчитала наказание слишком суровым и откатом прошлась по Мраксам — быть им некрасивыми и не видеть им в роду своем девочек. А вы сами знаете, что девочек в мире магии рождается мало, они — гарантия развития и выживания рода, потому что обеспечивают циркуляцию магии между родами с помощью рождения детей. Дети от мужских браков сильны, конечно, особенно если их выносил кто-то из отцов, но… — Но он концентрирует в себе силу только носящего отца, хотя второй папочка тоже питает его магически, — со знанием дела ответил Драко. — Именно поэтому ты Малфой, — согласился Гарри, — а Принцам стал наследовать только из-за того, что Север и Люц были вынуждены прибегнуть к помощи Нарциссы. Вот и получается, что из-за того, что Мраксы стали только брать, имеется ввиду, что только женились, но не отдавать, отдавать дочерей в другой род, их сила тоже стала концентрированной, и они стали терять над ней контроль. То есть, сила имеется и много, а воспользоваться ей никак не получается. Ну, как никак… Взорвать там что, наводнение устроить — пожалуйста, причем все это произнеся обычное «Вингардиум Левиоса» — считай сквиб такой, только сквиб наоборот. А когда сила достигает какого-то критического пика, она начинает самоуничтожаться, и через два-три поколения начинают рождаться уже сквибы в полном смысле слова. — Но любое проклятие должно иметь граничные условия для отмены, хотя бы гипотетически выполнимые! — воскликнул Драко. — Иначе оно просто не сработает. — А они были. Их два, но они, как бы это сказать, не то чтобы взаимоисключающие… Просто здесь ситуация или-или. Или совместить несовместимое. Или отплатить наоборот. — Это как? — полюбопытствовал Драко. — Да вот. Полторы тысячи лет в роду Мраксов рождались только мальчики. Один страшнее другого. В роду Риддлов тоже, только те своей красоты не теряли. Но у них начались проблемы другого плана. — В смысле? — опять Драко. — Драко! — возмутилась несообразительностью мужа Мио. — Магики могут иметь потомство только с магами! Или сквибами, в самом уж крайнем случае. — Что и происходило. В летописях указано, что сквайры Риддлы были чуть ли не многоженцами. Женясь и разводясь из-за отсутствия наследника и снова женясь… Или того хуже. Сказку о Синей Бороде слышал? — Мио просветила. — Пока не нарывались на сквибку. Они же в магический мир ни ногой, а про то, что Мраксы маги… Время от времени Мраксы пытались поженить отпрысков для снятия проклятия. Да только сами забыли, что магики и памяти крови не имеют, а жить стали не больше среднестатистического человека. Со временем Риддлы просто забыли о своей истинной природе, и уже из-за «грехопадения» первыми же на Мраксов доносы в инквизицию чинили. Вот и получалось, что пытались соединить несовместимое. Для Риддлов слово «мужеложество» было ничем иным как грехопадением. Итог: полторы тысячи лет войны между двумя родами. Причем, Риддлы в маггловском мире умудрились, в конце концов, отвоевать себе у короля эти земли как сквайры, мелкопоместное дворянство, тогда как Мраксы были магическими Лордами этой территории. Это стало еще одним камнем преткновения: и те, и другие считали себя хозяевами этой земли. — Н-да-аа, — протянула Мио. — Столетия три назад Мраксов выкосило. Выкосило огромным выбросом — глава рода не удержал силу при ритуале. Остался только дед Марволо, Астариас Мракс. Он уехал из тех мест, закрыв Менор и погрузив его в спячку. Где он жил и что делал неизвестно, только вот в 1882 году уже Марволо вернулся в родные пенаты, но Менор разбудить не смог — силы не хватило. — Обратка от концентрации? — Она самая. Род стал вырождаться. Крохбор написал, что перстень Лорда его не признал. И поселился он в привратницкой сторожке. На тот момент Риддлов не было, тоже уехали в столицу, где и проживали. Вскоре Марволо женился, практически обманом. Сальмения Имерт пошла за него по расчету, думала лорд Мракс, потомок Слизерина. Сама она была из чистокровной, но небогатой семьи. У них родились Морфин и Меропа, и опять чуть ли не сквибы. Больше Сальмения терпеть нищету не стала и сбежала домой к родителям, оставив Марволо отцом-одиночкой. Но он не унывал, с самого начала делая ставки именно на Меропу — раз она родилась, значит и проклятие снято, однако Марволо ошибался. Просто магия сжалилась и дала шанс выполнить второе условие. — Это которое «Отплатить наоборот»? — Оно самое. Только Марволо об этом и слышать не хотел. — Ну и история… — содрогнулся Драко. — А то у вашей семейки в шкафу не без скелетов? — ударила кулачком в бок мужа Гермиона. — Не без того, не без того… — А тут Риддлы вернулись. Самое интересное начинается в 1925-м году. Марволо и Морфина тогда действительно арестовали за драку среди магглов с применением магии. Меропа воспользовалась отсутствием отца и рванула к Риддлам, можно сказать. Самое смешное, что Дамблдор и тут оказался прав, точнее, попал пальцем в небо. Просто в один жаркий летний день она взяла да и опоила Тома Риддла приворотным. Ну, не хотела она выходить за просватанного ей отцом Инваргила, там, как она сама выразилась, проклятий на роду еще больше, чем на Мраксах. Подстраивала венчание она сама, договорившись с тем самым священником, который нам всю эту историю и раскрыл. Правда, он был не в курсе приворотного, а потому помог влюбленной паре. Меропа же составила магические контракты, причем учитывая, что приворот магия бы заметила, контракты составила временные, на донорство! — Это как на вынашивание, только наоборот, — раскрыла рот Мио. — Ага. Некий Томас Риддл соглашается осеменить некую Меропу Мракс… Чего ржете? Там такими словами и написано: «…осеменить девицу именуемую Меропой Мракс, дабы ребенка понесла она для рода продолжения…». Где же это… Гарри зашуршал бумагами, которые были у него в руках. — А! Вот! — и ткнул свиток Мио под нос. Когда сестра с Драко убедились в том, что там было действительно так написано, Гарри продолжил. — В общем, повенчал он их. И смылась эта парочка куда подальше. Дальше опять никто ничего не знает, кроме сплетен и разразившегося скандала. А потом вернулся Том и пришел к нему на исповедь. — А как же тайна исповеди? — возмутилась Мио тем, что священник это рассказал залётным магам. — Ты у меня спрашиваешь? Не знаю как, но нам он эту исповедь пересказал, но не дословно, а общими фразами. Том признался, что уехали они в какую-то глухомань на Корнуольском побережье, где Меропа просто ждала, когда из него приворотное выветрится. А когда с него морок сошел, предъявила, что он её муж и обязан по контракту ей ребенка сделать. Тот в крик, а она его «Инкарцеро» и афродизиак в рот. Ну, это я так расшифровал слова о веревках из ниоткуда и нестерпимом желании после варева. И так изо дня в день, из ночи в ночь… — Бедный Том, — Драко давился смехом, хотя ситуация была совсем не смешная. — Так и получилось «Отплатить наоборот». Она же его насиловала! Не знаю, осмысленно у нее это вышло или спонтанно, но она выполнила условие. Проклятье было снято. Когда же Меропа уверилась, что понесла, она отпустила своего благоверного на все четыре стороны. Мол, вали, ты свое предназначение выполнил. А тот и рад-радёшенек. Естественно, свалил в родные пенаты и к священнику за покаянием. Да только утешения он от священника не получил, а только выговор за то, что жену законную бросил с ребенком, да пояснение, что теперь у него детей и вовсе не будет. Что, впрочем, и получилось. Том Риддл женат был четыре раза, только ни одна из его жен не понесла. Про ребенка от Меропы он и думать не хотел, хотя священник регулярно ему на мозги капал. А спустя пятнадцать лет случилась эта трагедия, когда всех Риддлов нашли мертвыми в гостиной собственного дома. За их якобы убийство аврорами был арестован и посажен в Азкабан пожизненно Морфин Мракс, впрочем, он там не протянул и трёх лет — умер. — Ты этому не веришь? — Странная смерть. Сразу все вместе. Морфина обвинили в том, что он отомстил за сестру. Обвинения он с удовольствием и подтвердил. Но… почему он в таком случае ждал целых двенадцать лет? Он же вернулся после отсидки в Азкабане, и, так же как и отец, нашел пустой дом. Выяснить, что стало с Меропой — не проблема, пересуды ходили, сплетни. Тем более что Том Риддл-старший уже в третий раз женился, а это только подогревало сплетни и заставляло население деревушки вспоминать былой скандал. Если судить по характеристике Морфина, которую мне прислал Крохбор, то он, скорее, сразу бы пошел разборки устраивать, а не ждал бы двенадцать лет. — А что с Меропой? — А она наведывалась в хижину буквально перед родами и к священнику заглянула. Но сказала только, что наказала ее-таки Магия. Сил у неё нет — все ребенок вытягивает. И снова исчезла. Я так думаю, что Том-младший, то есть наш прадед, на волне снятия проклятия с Мраксов да слияния наговской сущности и наговского же наследия с обеих сторон… — Иссушил собственную мать, без поддержки, хотя бы и запечатанной, но отцовской силы. Силы магика-отца, — тихо закончила Мио. — Вот такие пироги. Да, будь он рядом в период беременности, Меропа бы выжила. Кстати, Дракон, а не подскажешь ли ты мне, а почему это у твоего папочки Севера, когда нам эту историю поведали, было такое интересное выражение лица? — Мммм… Какое? — изогнул бровь Малфой. — А такое… как будто он слышит давно известную историю. — Без понятия. — Жучишь?** — Но я, правда, не знаю! Спроси у него сам. — «Эх, жизнь моя — жестянка! А ну её, в болото! А мне летааааать, А мне леетааать, А мне летать — охота!» Можно подумать, он ответит. Как только разговор о прошлом заходит, особенно когда я спрашивать про своего отца начинаю, его как подменяют. Уйду я от них. Молчанку устроили. А как же «муж и жена — одна сатана»? Какое тут единство, если они ни о чем не рассказывают, а я ни привычек их, ни миленьких скелетиков в их шкафах не знаю? Вот… когда у них хоть дни рожденья-то? Драко круглыми глазами посмотрел на своего «отчима». — Мммм… Ну, папа Люци своё уже отметил десятого октября***, а папа Северус родился девятого января, только он ненавидит его праздновать… — Во-оо-оот, — скорбно протянул Гарри. — Ноябрь месяц на дворе, а я даже… Гермиона отлепилась от мужа и пересела к брату, обняв его и прижав к своей груди. — Что ни говори, а все-таки разница в двадцать лет, когда одному из партнеров только пятнадцать, имеет значение, — вздохнула она. — Это потом, когда вам уже будет под сотню… — Хи-хи-хи, — затряслись плечи гриффиндорца. — …всё сгладится. И разница чувствоваться не будет. А сейчас как острые края режутся. Ну, подумай сам, Харри. Они же тебя оберегают. Партнерство партнерством, но Северус-то тебя вообще еще одиннадцатилетним мальчишкой помнит, да и Люциус… Ты думаешь, ему легко? У него сыну столько же сколько одному из мужей, а он сына привык оберегать, холить и лелеять… Тебе кажется, что ты уже взрослый, самостоятельный… Гарри дернулся, попытавшись вскинуться, но Мио только сильнее его обняла и продолжила: — Тихо ты. Ты действительно уже взрослый и всегда был самостоятельным, еще бы с такой-то жизнью, когда сам за себя отвечаешь, но они-то… Умом они все понимают: и твою взрослость, и самостоятельность, да только подсознательно ты для них ещё ребенок, которого оберегать нужно от всего и вся. Встретьтесь вы гораздо позже, было бы проще, не видели бы тебя Северус с Люциусом маленьким. Не случись одному из них тебя воспитывать как студента. Там и оценка бы была адекватной, а так… Нам с Драко в этом плане куда как проще, хотя и у нас свои тёрки возникают. — Мио! — А что, Мио, ты еще скажи, что мое место: босая, беременная и на кухне! — Что, правда, говорил? — поднял на сестру взгляд зелёных глаз парень. — Ну, — отвела глаза Мио, — не такими словами, но смысл… — Драко! Драко живенько отпрыгнул от диванчика, на котором устроилась парочка, к окну. — Всё, понял, усвоил, раскаялся… Быть мне подкаблучником… — Не передергивай! — Гермиона запулила в мужа диванной подушкой-думкой. Тот её поймал, недоуменно осмотрел и запулил в Гарри. Вскоре разгорелась подушечная битва. А вернувшиеся с очередного педсовета старшие маги попали в зимнее царство. По гостиной гуляла перьевая метель. Северусу тут же прилетело подушкой, отчего она лопнула и в общий хаос добавилась новая порция перьев… Пещера. Старик метался по пещере, нервно комкая в руках «Ежедневный Пророк». Провал. Полный. Фиаско! Крах! Эта статейка убила все его замыслы на корню. Ну и что, что он использовал артефакт в Большом Зале? Да после этой статьи даже самые завороженные маги проветрят свои мозги и взглянут на ситуацию со стороны! Нет, он, конечно, ещё может устроить пару нападений, имитируя возвращение Волдеморта, да только кто в это теперь поверит? Авроры вообще сразу имитацию распознают. Пусть она и будет идеальной, но ведь тогда практически все нападения организовывал он, прикрываясь Томом. Да и все только выпущенные из Азкабана маги молчать не будут. Они-то уж точно знают, кто их туда упёк. В паре нападений он проколоться умудрился — маска невовремя слетела. А Норфолк? Уж тут вообще не отвертишься, сам лично опаивал, придерживая веревками, силой зелье в глотку вливал. Что ж этого Кингсли так невовремя повело Азкабан проверять? Не мог подождать пару лет? А там бы уже и пенять было не на кого, а о мёртвых или хорошо, или ничего. А теперь что? Года два у него ещё есть, только это время как крысе скрываться придется. А как же теперь возрождаться? И все-таки как-то надо узнать суть пророчества! В том, что оно о мальчишке, теперь он ни на йоту не сомневается. Тогда в 1958 году, пользуясь служебным положением, он спустился в Отдел Тайн на Первое прослушивание пророчества, именно Первое. Когда оно появляется на этажерке в Зале пророчеств, его могут прослушать все желающие и только потом к нему могут обращаться лишь те, кого пророчество касается конкретно. Но тогда он услышал только начало, потому что был срочно вызван в школу в связи с нападением на учеников акромантулов из Запретного леса. «Темный лорд заявит о себе снова, но уже есть кому его остановить. На стыке лет родился тот, кто даст надежду. Тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда, будет рожден теми, кто трижды бросал ему вызов, рожден на исходе седьмого месяца… » Большего он не узнал, медлить было нельзя, нужно было «внушать» Попечительскому Совету, что это всё ерунда, не стоящая внимания. А то те мигом Хагрида опять в Азкабан упекут, а ему Хагрид нужен был. Из этого недотёпы получилась замечательная ловушка для откатов. Как тогда он радовался, что не упустил шанса, пригрел этого увальня. А потом провел пару ритуалов — и вуаля. Все мелкие откаты сыпались не на виновника, а уходили по отводящим линиям на Хагрида, а тому хоть бы хны — полувеликан, мать его! На долгие годы он забыл об этом пророчестве. И только когда понял, что отобранная у Поттера мантия работать без истинного хозяина не будет — вспомнил о нем. Лили как раз должна была родить в июле, да и Темный Лорд присутствовал. Тогда в его гениальной голове и зародился план. Нет, не так — ПЛАН! А что? Одним махом двух зайцев, а кольцо и мантия наконец будут у него, а Альбус уж позаботился о том, чтобы Том поверил. Только вот мальчишка выжил, да и Том, как это ни странно, остался на этом свете. И всё пошло наперекосяк. Магглы мальчишку загнобить не смогли, в школе планы постоянно срывал. И сейчас опять провал. Только уже фатальный! Вот и вспомнил старик о том самом пророчестве, на основании которого он запустил всю эту многоходовую интригу. Он был уверен, что там говорилось о Томе и мальчишке, только вот что? Нужно узнать. Чары наведенного сна действуют, хоть директора и нет в школе. А чтобы всё было натурально, надо пошуметь в Министерстве. Там сейчас и так бардак, так что внимание обратят сразу. Обратят и поймут, что это он. Подстроят ловушку, а для этого нужен будет Поттер. А что мешает Альбусу на основе их ловушки поставить собственную мышеловку? Только кого из своих людей под удар поставить? У него их осталось не так уж и много. Так, надо девочку навестить, а то она протелится без него-то в школе. И так её постоянно пинать приходилось. Старик покинул пещеру и материализовался на чердаке трактира «Кабанья Голова» в Хогсмиде. Хех. Вот уж… Никому не приходило в голову, что владельцем этого трактира является родной брат Альбуса Дамблдора. И главным образом потому, что Альбусу удалось затереть Печать. А такого просто не может быть, что у младшего брата она есть, а у старшего отсутствует. Вот и недоумевают маги, списывая странности на однофамильность. Идиоты. Какая однофамильность в тесном кругу магического сообщества? Они ж не маглы, расплодившиеся сверх всякой меры и дающие фамилии как придется. Есть деревенька у реки, будете все Риверсами, хотя родственников там и нет вовсе.**** Но… это ему на руку. Он сам постарался сделать их тупыми болванами. САМ! Старик противненько захихикал, в его глазах отражалось безумие. Хогвартс. С понедельника, как и было обещано, занятия возобновились в штатном режиме. Гарри не разговаривал со своими мужьями, кроме как по учебе, и даже в их комнатах подчеркнуто поддерживал отношения "студент — преподаватель". На недоумение старших ответил: — Я для вас ребенок маленький, студент. Вот и буду студентом, пока вы не примете меня как равного и не начнете, наконец, принимать всерьёз! — Но, Харри! Мы тебя принимаем всерьёз! — Да-аа? А что ж я от вас постоянно слышу: «Туда не ходи, этого не делай. Там опасно. Без нас ни шагу». Приятно, не спорю, когда о тебе беспокоятся. Но я ваш муж! Муж, а не ребенок, который сам не знает, зачем в розетку пальчиками лезет! Да я… да я даже о ваших днях рождения узнал от Драко! И у тебя, Люци, он уже прошел! А я и не знал! Не подарил… Фыркнув, Гарри хлопнул дверцей «портального шкафа». — И что это было? — Люциус смотрел на Северуса. — Был бы он девушкой, сказал бы, что ПМС… — Драко! — оставшаяся целой последняя подушка почила смертью храбрых на макушке блондина. — А так, — парень пожал плечами, усыпанными перьями. — Шлея под хвост попала? Папочки! Вы ведь разуверите меня в том, что он действительно не знал, когда у вас дни рождения? По виноватым лицами папочек парень понял, что Гарри прав. За взрослого его тут принимают только в определенных ситуациях. — М-да… Вот скажите мне, маги всемогущие, а когда вы с ним просто говорили? Не о делах. Не о творящемся в магической Англии. А? Хотя бы о погоде-природе? О метлах, о… Да хоть о квиддиче! Вы хоть знаете, чем он интересуется, что творит на досуге? Да, золото моё, — Драко повернулся к девушке, — ты права, опять и снова. Нам с тобой несоизмеримо легче! Пойдем, посмотрим на звёзды? — Пошли, там звездопад обещали! — Куда?! — встрепенулся Снейп-профессор. — Комендантский час! — А мы аккуратно. И штрафовать не советую. Слизерин не обидишь, а вот если завтра грифы в своих часах камушков не досчитаются, я тебя сдам Харри! Подростки вылетели из комнат. Через пару часов Гарри все-таки явился. Молча прошел в душ, так же молча устроился на краю постели, выстроив баррикаду из подушек между собой и старшими, сопровождаемый их недоуменным взглядом, отвернулся носом к стенке и уснул. И началось. Противостояние длилось неделю. Хорошо хоть парень из постели не убегал, так и ложился каждую ночь, отгораживаясь подушками. А «старики» усиленно пытались вспомнить, о чем они, собственно, вели беседы в прошлом? Оказалось, Северус постоянно трещал о зельях, а Люциус его внимательно слушал и молчал. Это было до появления «пришельцев» из будущего. А вот с их появлением… Одно можно сказать — несерьезных разговоров не было. Маги, осознав сей факт, тяжко вздохнули и стали думать, как провести «легкий» разговор с мужем. Но не успели… Учащиеся пятых курсов Гриффиндора и Рэйвенкло покидали кабинет заклинаний. У них только что закончилась пара с профессором Флитвиком. — Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста, — окликнул профессор, сосредоточенно собирающего разлетевшийся от неловкого движения конспект студента. Гарри кивнул, собрал последние листочки и подошел к профессорскому столу, замерев в ожидании. Профессор проследил за тем, чтобы все ученики покинули класс и спросил: — Лорд Певерелл? Гарри вздрогнул. — М? Мы же вроде договорились, что ко мне будут обращаться по фамилиям родителей? — Да, конечно, но сейчас я обращаюсь именно к Лорду Певереллу, как к фактическому владельцу замка Хогвартс. — Что-то случилось? Замок ничего не сообщал, — пожал плечами парень. — Так у Вас все-таки есть связь с замком? — в глазах профессора загорелись огоньки любопытства. — Да, есть. Так что случилось? — Понимаете, Лорд Певерелл… — Гарри, профессор, для Вас просто Гарри, ненавижу этот официоз. — Да, кхм… Хорошо. Гарри, как ты уже, наверное, знаешь, на том педсовете, после пропажи директора Дамблдора, педагогический состав единогласно утвердил меня на освободившееся место… — Директора? — улыбнулся Гарри. — Да. Попечительский Совет одобрил, но… — Но? — Не прикидывайтесь непонимающим, молодой человек, — строго сказал маленький профессор, но в глазах его играли смешинки, — я не могу пройти ритуал вступления в должность, пока предыдущий директор… — Не освободит это место, — понятливо кивнул Гарри. — А также мы не можем попасть в директорский кабинет, чтобы иметь возможность хотя бы изъять документы, бумаги… — Ну, с этим проблем возникнуть не должно, я провожу Вас туда, как только скажете, — опять понятливо кивнул головой Гарри. — Это ещё не всё. Думаю, Вы, молодой человек, осознаете, что без магически подтвержденного статуса директорства я не смогу пользоваться счетами школы в «Гринготтсе», куда стекаются пожертвования и оплата за обучение, а это… — Означает прекращение финансирования. Н-да, — парень поморщился. Минуту в кабинете царила тишина. — Гарри, я прекрасно понимаю, что вы могли разорвать контракт директора Дамблдора ещё тогда, когда Вы выкинули отсюда Амбридж, можете это сделать и сейчас, несмотря на отсутствие самого мистера Дамблдора. Даже наоборот, его отсутствие — это лишний довод в копилку претензий для проведения ритуала. Но по каким-то своим причинам вы этого не сделали тогда и не хотите делать сейчас. Я понимаю, что, возможно, лезу не в своё дело, лорд, но… Гарри уселся на парту, оперся руками о столешницу и сгорбился, принявшись мотать ногами. Флитвик его не отвлекал. — А как Вы, профессор, относитесь к мистеру Дамблдору? — неожиданно спросил Гарри. — Хм, крайне неоднозначный вопрос, — задумался Флитвик. — Тебя интересует отношение до событий недельной давности или же… — Если можно, то оба варианта, пожалуйста. — До. Как ты знаешь, я полугоблин, а гоблины… — Не вмешиваются в дела волшебников, если это не касается их финансов, знаю, — весело усмехнулся Гарри. — Только вот выходит так, что именно финансы и определяют дела волшебников, а значит… Профессор Флитвик весело рассмеялся. — Уел. Ладно. До всей этой свистопляски я был очень огорчен, что образовательная программа постоянно обгрызается, что факультеты враждуют между собой, но был вынужден смотреть на это сквозь пальцы, просто потому, что Дамблдор был магически признанным директором. И хотя мы на педсоветах спорили с ним до хрипоты, он всегда делал всё по-своему. Благо, что вслух не угрожал увольнением, но это отчетливо ощущалось в его наставлениях. Мне особо пойти некуда. Я и у гоблинов не свой, и в мире магов недочеловек… — Понимаю, — грустно сказал Гарри. — Так что приходилось, сцепив зубы, молчать и делать всё, чтобы хотя бы мой факультет не страдал от этих обгрызаний, ну и иногда оказываться в нужное время в нужном месте, чтобы восстановить справедливость. Действий директора я не одобрял, но и острой неприязни не испытывал. — А теперь? — А у Вас еще есть вопросы? Что может испытывать маг, когда знает историю жизни одного студента, и история эта не блещет радостью и светлыми моментами, и понимает, что этот молодой человек, за которого мы все несем ответственность, пострадал от рук директора, который, как оказалось просто топит нашу страну в болоте? Как говорится, и раньше пиетета не испытывал, а сейчас и подавно. — Понимаете, профессор. Я бы с удовольствием разорвал все связи мистера Дамблдора с Замком, но… Я очень хочу вывести его на чистую воду, а это при, как вы сами сказали, регулярном, систематическом и многолетнем обгрызании знаний у обычных магов, сделать ой как непросто. Во-первых, я на сто процентов уверен, что если его сейчас и арестуют, даже с тем колоссальным количеством аргументов в пользу задержания, найдется множество магов, которые будут с пеной у рта доказывать, что он есть свет и добро. Во-вторых, я не сомневаюсь, что если разорву его связь с замком, от Дамблдора, как от мага, останется только жалкая тень, неспособная наколдовать даже «Люмос». А ведь он сбежал! С одной стороны и Мордред бы с ним, подох бы в ближайшей подворотне, но… — Я понял, Гарри, чистая вода и сорванные маски. Но не боитесь ли Вы, что имея поддержку Хога, этот… — Флитвик сморщил и без того сморщенное личико. — Натворит дел? — Не думаю. Постарается? Это обязательно, но Дамблдор прекрасно понимает: соверши он своими руками хоть что-то неблаговидное, узы враз разорвутся. Ему сейчас это невыгодно. Исходя из наших с ним последних бесед, я уже подозреваю, какой он шаг может предпринять следующим, и вот тогда… — Ловушка? — Тройная, да. Думаю, что через недельку, максимум две, мистер Шеклбот обмозгует ситуацию и придет к тем же выводам, что и я. А вот если этого не случится, то… Даже и думать не буду: разорву узы. Не дело это оставлять с силой паука — Дамблдора. — Но, что же нам делать сейчас? Студенты каждый день хотят есть, Гарри. — Сколько стоит содержание всей этой оравы в месяц, профессор? — Кхе, кхе… Для того, чтобы это узнать, нужно изучить документы. — Тогда давайте так. Завтра как раз воскресенье, я открою Вам кабинет директора, а вы в течение недели изучите документы и огласите мне сумму, а там посмотрим. — Вы собираетесь… — в потрясении прошептал маленький профессор. — Оплатить содержание школы в течение нужного мне времени, профессор. Это сейчас выход из ситуации. — Но все же… это огромная сумма… — Я достаточно обеспечен, чтобы содержать восемь таких замков в течение, как минимум, ста лет, профессор. Однако делать это постоянно не собираюсь. Только тот промежуток времени, необходимый для... — Это Вам решать, лорд Певерелл, — улыбнулся Флитвик. — Что ж, завтра на повестке дня кабинет директора? — Так точно, сэр! — Беги уж, шутник! Ужин скоро. И Гарри покинул класс чар, направив свои стопы в Большой Зал.***
Джинни, притаившаяся недалеко от Большого Зала в темной нише, которыми были испещрены коридоры Хогвартса, прокручивала в мыслях последовательность действий, а так же пыталась найти ответ на вопрос: а стоит ли игра свеч? Всё лето матушка капала ей на мозги тем, что Поттер — идеальная кандидатура в мужья. А она даже думать не хотела об этом задохлике в качестве мужа. Да, она выросла на сказках о Мальчике-Который-Выжил. Она мечтала с ним наконец познакомиться. Она грезила им всё свое детство, представляя себе смелого рыцаря и даже не понимая, что рыцарю этому на момент свершения подвига был всего год от роду. Реальность оказалась печальна. Тощий, мелкий, в нелепых очках и дружит с Роном. Это был крах. По мнению девушки, дружить с её братцем стал бы только умственно отсталый идиот, но… Два огромных НО, указанные матерью, и с которыми пришлось согласиться. Во-первых, пресловутая печать Предателей Крови не дает девушке никакого шанса на шикарное будущее, о котором она мечтала. Как раз на третьем курсе мать ей все разложила по полочкам. Оказалось, вариантов её дальнейшего после Хогвартса существования всего два: или бесконечные контракты на вынашивание, именно на вынашивание, без следа её крови в детях, для однополых пар, или беспросветное прозябание в родительской конуре. Был ещё вариант зарекомендовать себя в квиддиче, но пока она ни одного отборочного тура в команду Гриффиндора не прошла, ибо их просто не было, все места были надежно заняты. Да и сама игра… Сколько она сможет профессионально играть? Статистика — наука неумолимая. Профессиональные игроки уходили из спорта максимум в двадцать шесть-тридцать, уже считаясь стариками с сыплющимся песком. А дальше, опять же, два предыдущих варианта. Во-вторых, сам Поттер. Лорд Поттер. Богатый, и, самое главное, ни Мордреда не понимающий в магическом мире, затюканный родственниками, к тому же без родителей, которые бы вправляли мозги сыну и в дальнейшем трепали бы нервы невестке. А потом была встреча в карете и этот обновленный Поттер, от которого слюнки текли: статный, окрепший, вытянувшийся в росте, сменивший стиль одежды, никаких больше рваных и залатанных вещей, и абсолютно не обращающий на неё внимания. Первые же дни в Хогвартсе показали, что этот Поттер ей не по зубам. Он явно взялся за ум и стал изучать магический мир. Да и заучка Грейнджер всегда была рядом. А это эпическое рукопожатие с Малфоем? Уж кто-кто, а этот прилизанный выродок точно просветит Поттера о значении Печати. Если учитывать, что их у Уизли не одна, а целых две, то… Первые две недели она всё же пыталась привлечь его внимание, но все впустую. Джинни даже крамольно подумала, что всё дело в ней, и стала крутить романы с другими магглорожденными, которые не понимали значения Печати, радостно покупаясь на отговорки, что это просто оскорбление. Да и шли они за ней, как телки на веревочке, когда понимали, что им обломится чуток секса. Впрочем, и с чистокровными она тоже крутила, уже без надежд на большее, но радости плоти её привлекали как никогда. Зачем же себе в этом отказывать? Тем более что те же слизеринцы хоть и кривили свои чистокровные носики, но приобрести опыт с развязной Уизли не отказывались никогда. Надо же на ком-то учиться, пока брачная петля на шее не затянулась. Так что половую жизнь младшая Уизли начала рано, еще на третьем курсе. Авось, прилетит счастьице, и она охомутает-таки какого-нибудь забывчивого о противозачаточных чарах? А потом был выматывающий разговор с матерью через камин, когда та, образно говоря, накрутила хвост доченьке за её разгульное поведение. — Сначала, дочь, жени на себе Поттера, а потом можешь хоть со всей школой спать! Ты меня поняла? А для повышения твоих шансов вот тебе… — через огонь в руки Джиневры упал флакончик. — Это специальное зелье, что-то наподобие афродизиака. Только наносить его надо на кожу, как духи: за мочками ушей, запястья, в ложбинку между грудей. Поняла? Джинни кивнула. — А вот это, — следующий флакончик приземлился на руки девушки, — будешь подливать ему в сок. Это не «Амортенция», но нечто на неё похожее. Действуй и не разочаруй меня, дочь! И едва матушка скрылась в пламени, а Джинни спрятала флакон, в гостиную спустился ни кто иной, как Поттер. Она применила все свои актерские способности, но расшатать эту бесчувственную глыбу так и не смогла. Он только окинул её полным презрения взглядом и покинул гриффиндорскую башню. Гад! Месяц уже прошел, как она пользуется мамиными подарками, но толку от них никакого. Почти. Другие только что слюнки не подбирают, а этот… И за столом рядом не сядешь: Поттер крепко оккупирован Лонгботтомом, мерзкой Грэйнджер и её, Джинни, собственными братьями, которые, впрочем, уже давно сестру словно и не замечают. А в гостиной этот очкарик практически не появляется — где его носит? Как-то она попыталась действовать через Фреда с Джорджем, мол, пошутить хочу над Поттером, подлейте, а? Те оскалились и флакончик изъяли. Больше она его не видела. А вот взгляды, бросаемые на неё её братьями, стали просто страшными, аж в дрожь бросало. На Хэллоуин директор Дамблдор вызвал её к себе. Он тоже, как и матушка, долго и нудно вещал, какая была бы хорошая и замечательная пара Поттер — Уизли. И он хочет поспособствовать счастью девочки, а для этого всего-то и надо, что накинуть на упрямца вот этот маленький артефактик.***** Ничего страшного — это просто артефакт, позволяющий образовать ментальные узы между тем, кто его надел, и тем, на кого надели. Теперь Дамблдора нет. А Джинни не дура, анализировать ситуацию тоже умела — теперь он персона нон грата. Так стоит ли пользоваться артефактом, полученным из рук того, кто с легкостью подставляет под откат? Но уж очень хотелось вырваться из бедняцкой пропасти, да не таким унизительным для гордой девушки способом, какой ей светит без этого брака. Вдалеке послышались уверенные шаги. Все уже давно в Большом Зале, вот-вот накроют ужин, остались только она и Поттер, которого, по сведениям Чоу, за каким-то Мерлином задержал профессор Флитвик, что ей, собственно, на руку. И всё-таки стоит или нет? Девушка вертела в руках тонкую золотую цепочку с двумя платиновыми гирьками на концах. Если внимательно присмотреться, то можно было увидеть, что каждое искусно вылепленное звено этой цепочки, размером с миллиметр, покрывают еще более крошечные руны. Последние секунды для раздумий, Поттер уже за углом. Тик-так… Шаг. Вздох. Замах. И тонкая цепочка в три оборота обвивает шею Поттера — вспышка. ____________________________ * Притвор… Кто знает, как это все называется, помогите. Я не особенно в этом разбираюсь да и в церкви последний раз была наверно на собственном крещении во младенчестве. ** Жучишь. От слова "жук". Так иногда говорят: Ну, ты и жук! *** Образование фамилий. По истории, когда крестьян освобождали и на них надо было оформлять метрики, им давали фамилии, как придется. Ты был холопом Хлебовых, значит, сам будешь Хлебниковым, ты сюда из-за реки пришёл — будешь заречным, заозёрным. А сколько в России Ивановых, Петровых, Сидоровых, которые не являются друг другу родственниками? У меня вот дед детдомовский, своих родителей знать не знал, сызмальства в приюте жил, а когда из приюта их класс выпускали всем дали фамилию директора приюта. 48 человек, абсолютно не приходящихся родственниками друг другу, но все под одной фамилией. Это про Россию, а в Англии Джонс и Смит, тоже имена нарицательные, именно в том смысле, что их много и они не родственники. **** Дни варенья Люца и Севера. Вы уже поняли, что я не по канону? И разница между ними не канонная — всего два года. Где-то читала, что у Снейпа день рождения 9 января, а вот про Люца таких сведений вообще не имею, поэтому отсебятина. ***** Дамблдору не прилетит, потому что не Дамблдор артефакт накинул.