Часть 6. Глава 3.
— Так-с… Мио, прижмись ко мне поплотнее. Драко, постарайся занять место позади меня… — начал командовать Гарри. Подростки зашевелились. В тесном снежном пространстве было сложно осуществить указанные маневры, потому что пробитый их телами колодец в снегу был тесен ровно настолько, чтобы пошевелить рукой, но не больше. При каждом движении сверху с краев на них сыпалась снежная пыль, а края ямы грозили рухнуть им на головы. — Ты превратишься в дракона? — поинтересовался Драко. — Нет необходимости. Да и снег слишком рыхлый, и мы глубоко увязли, — ответил Гарри. — Мы не знаем, что там и как, а вдруг увязнем ещё больше? Драконья туша потяжелее нас будет, ещё глубже провалиться можем. Крылья в снегу повязнут, да и вас ненароком придавить не имею ни малейшего желания. Наконец Драко смог переместиться ему за спину, а Гарри в процессе перемещения уткнулся носом в ледяную стену. — Таааак… траектория, уклон, ямка… — бормотал Гарри, что-то высчитывая и чертя перед носом на стене пальцем символы и знаки. — Как глубоко ещё до земли? Нам совсем не нужно, чтобы нас тут ещё и водой притопило. Расстояние… приблизительный объем образовавшейся воды… Большой кусок снега прилетел сверху им на макушки. Гарри, стряхнув снежинки, пошевелил палочкой, нормально взмахнуть не получалось, но результат его не подвел — стенки их снежного плена обрели прочность льда и больше не крошились от малейшего движения. — Драко, разрежь мантию на моей спине, надоело постоянно разоблачаться! А так дадим возможность крыльям выйти и не разорвать одежду в клочья. Может статься придется взлетать потом… Мио… — Угу, сделать для Драко то же самое. — Умничка. За спиной послышался треск разрезаемой когтями мантии. Гарри приложил ладони к ледяной стене, глубоко вдохнул и… Огромный пламенный сгусток как раскаленный нож сквозь масло протаял в стене широкий проход с уклоном вниз от их нынешнего местоположения метра на два и вылетел на свободу, уносясь вдаль. Грохнул взрыв. Часть испарившейся от непомерной температуры воды теперь снежными хлопьями снова опускалась на землю, а часть талой — веселым ручейком сбегала по образовавшемуся уклону, который тут же покрылся твердым настом. Гарри осел от потери сил, Драко едва успел его подхватить. — Не так страшен чёрт, как его малюют, — просипел Гарри. — Всего лишь сугроб, правда, невероятно огромный. — Харри, что с тобой? — обеспокоенно спросила сестра. — Драконье пламя в человеческом облике не самое приятное, да и, как оказалось, не надо было столько вкладываться. Вылазь, Мио. Мы следом. Надо же понять, куда нас забросило и почему здесь столько снега, да ещё такого рыхлого. Вскоре троица выбралась из снежного плена по пробитому огнем желобу. Но не успели они осмотреться, как вдали послышался гул, а земля под ногами задрожала. Не раздумывая ни секунды, парни выпустили крылья, Драко подхватил жену, и они взмыли в воздух. Сверху им открылась удивительная картина. Вокруг сплошные горы, а они после портации оказались в распадке между этих гор, да ещё и угодили в рыхлый снег сошедшей лавины. А гул, который им послышался после их вызволения — это была ещё одна лавина, которая огромным снежным валом неслась по распадку, стремительно приближаясь к их бывшему месту дислокации. Ещё секунда — и их в воздухе закружило воздушным водоворотом и мелкой снежной пылью, а сугроб, который они только что покинули, оказался завален новыми тоннами снега. — Уф, вовремя! — охнула Мио. — Это точно… — согласно кивнули парни. — Что-то мне подсказывает, что мы не в Хогсмиде, — задумчиво высказался Гарри. — Но, определенно, где-то в Шотландии, в ене горной части… — Так и Хогсмид не на равнине… — На плоскогорье, если быть точным… — Чертов косорукий мистер Брайс… — ругнулся Драко. — Драко, не возмущайся. Всё приходит с опытом, а порт-ключи не так чтобы давнишнее изобретение. Даже в наше время новички иногда лажают… — Вот именно, новички, а к продаже портов ни одного новичка без лицензии не подпустят! — Ну, так это в наше время! — хохотнул Гарри. — И то, даже лицензированные порты иногда так чудят… — Что делать будем? Всё это время они махали крыльями и летели вдоль распадка в поисках места посадки и в безопасности от ещё одного лавинопада. — Вон, глянь, пещерка и хороший приступок к ней, — указал Гарри. — А что делать? Придется дождаться ночи, по звездам высчитать наше местоположение и сориентироваться будет проще. — Опять голодовка, Мио уже на травинку похожа стала… — начал было ворчать Драко, но Гарри его перебил. — Наученный горьким опытом, на сей раз я запасся пищей, Драко, так что голодовка нам не грозит. Блондин просветлел. Ночью, стоя на большом выступе у пещеры, все трое внимательно вглядывались в ясное и звездное небо. А потом засели за расчеты. — Ты корреляцию учел? — Мио. — Да, как и смещение оси… — Гарри. — По всему выходит, что мы не так уж и далеко от Хогсмида… — Драко. — И то хлеб. Мы сейчас на полуострове. К юго-востоку от нас за заливом Ферш-оф-Клайд, будущий Глазго, к северу от нас залив Лох-Файн. А сами мы в распадке, то есть в долине, которая в будущем будет зваться как Оттер-Ферри. Хогвартс, как и Хогсмид так же к северу от нас за заливом на берегу озера, в маггловском мире известном как Лох-О, оно же Чёрное озеро. За день перелетим на моих драконьих крыльях. — Может даже меньше, чем за день… — Дай-то Мерлин… — Ммм… Надо бы избавляться от этих Мерлинов, Мордредов и Морган, — хихикнула Мио. — Почему? — серебро и зелень взглядов скрестились на девушке. — Да потому, что их тут ещё нет! И не будет как минимум тысячу лет. — М-дя-а-а… — Ладно, давайте баиньки укладываться. Вход в обнаруженную пещеру прикрыло полотно из трансфигурированной запасной мантии, в дальнем конце пещерки потрескивал костер для обогрева, на полу была устроена лежанка по типу той, что они сообразили, выбравшись из катакомб. Через час троица уже почивала в объятиях Морфея. Утром, основательно перекусив, подростки снова двинулись в путь. К обеду они уже приближались к незамерзшему заливу. Точнее, середина залива была вполне себе судопроходной, а вот у берегов его всё же сковал крепкий лед. Там-то и увидели разыгравшуюся трагедию. Видимо, на берегу залива была расположена маленькая деревенька кельтского поселения, но, вероятно, чем-то богатая, раз привлекла внимание морских разбойников, таких же кельтов, впоследствие прозванных викингами. К моменту появления на небосклоне величественной фигуры сияющего радугой в лучах солнца дракона трагедия уже случилась и обрела свой логический конец. Хлипкие маггловские хижинки догорали, в воздухе носилась гарь. Но, как ни странно, и драккар набежчиков тоже был объят пламенем и неторопливо шел ко дну. «Спустимся? Посмотрим, может, выжил кто и ему помощь нужна?» — протранслировала мысли Мио. «Что, и этим варварам-набежчикам помогать станешь?» — съехидничал Драко. «На месте определимся!» — непреклонно гнула свою линию Мио. Гарри же, сделав широкий вираж, пошёл на посадку. В деревне стоял смрад из горелых бревен и мяса. Гарри снова всем наколдовал фильтрующие маски, и они пошли сквозь разруху. Помогать уже было некому. На их пути попадались только трупы. На весь этот устрашающий пейзаж подростки смотрели отстранено. Это только при просмотре воспоминаний дома их и мутило, и эмоции зашкаливали, потому что там были не чужие им люди, а свои, родные. А вот таких зрелищ они насмотрелись ещё в своих снах, чтобы реагировать по-другому. Времена и нравы, царившие здесь, да и дальше во времени, были жестокие. Они прошли насквозь всю деревню, так никого живого не обнаружив, и вышли на побережье, где догорающий драккар блеснул последним языком пламени и окончательно скрылся под водой. На водной глади тоже не было видно выживших, а вот на льду и берегу лежали трупы. Если судить по опаленности, они были как раз с драккара. — Хм… — протянула Мио, рассматривая один из обугленных трупов. — А ведь огонь был не обычный, а магический. — Адский? — деловито поинтересовался Драко. — Неее… — встрял Гарри. — Этот бы пожрал тут все, даже пепла не оставив. Но Мио права, такие обширные повреждения простым пожаром, при условии, что они все попрыгали в воду, нанести невозможно. Гарри аккуратно подцепил обугленную тряпку, служившую одеждой для одного из погибших. — А они продолжали гореть даже в воде, — закончил он. Тут послышался тихий-тихий стон. Все сразу же насторожились и повернулись в сторону звука, однако понять, кто его произвел, не было никакой возможности. Именно в той стороне была самая большая куча трупов. Складывалось такое ощущение, что все эти люди скопом пытались что-то сделать, а потому и попадали все вместе. Снова послышался стон. Подростки осторожно подобрались к куче. — Мёртв, — констатировал Гарри, оттаскивая одного. — Этот тоже, — стащил Драко другого. Вскоре они растащили все тела, пока на земле не остался один. Маленький мальчик лет восьми. И тут он вздохнул и снова застонал, а от него во все стороны шибануло энергией. — Опа! — воскликнул Драко. — А вот и маг! — Да какой маг, Драко, — засуетилась Мио. — Обыкновенный ребенок и, скорее всего, магглорожденный. Девушка деловито нащупала пульс и принялась считать удары. — А вот это не факт, Мио. Ты посмотри, он совершенно не похож ни на пиктов, ни на кельтов… Вообще на местное население. И вправду, малыш отличался резкими чертами лица, смоляными кудрями и довольно внушительным носом, образующим гордый римский профиль, так же очень смуглой кожей, нехарактерной для жителей этих широт. Одет он был в какие-то непонятные серые тряпки, чем, впрочем, отличалось и большинство населения, особенно маггловского, которые просто висели на скелетоподобном теле. — Надо же, — присвистнул Гарри, — да я так истощенно даже при жизни у Дурслей не выглядел. «Эннервейт»! — На нем рабский ошейник, Харри. И ты, Драко, не прав, мало ли как он выглядит? — А как же? — вступил в спор с женой Драко. — Если не деревня, то уж драккар точно его рук дело, а это… — Ни о чём не говорит, возможно, обычный стихийный выплеск. Мальчик открыл свои черные омуты и со страхом уставился на подростков. В следующий момент он стал отползать от Мионы, которая в это время пыталась ощупать его тело, и заговорил, вот только маги так и не смогли понять, о чём говорит этот пацан. — Тише, тише, — как можно мягче сказала Мио, перейдя на латинский, который еще долгое время будет практически международным языком этого времени. — Ты меня понимаешь? Сжавшийся в комочек мальчишка со страхом взглянул на девушку и затравленно кивнул. — Как тебя зовут? — Парис, — робко прошептал мальчик. — Очень хорошо. А меня зовут Гермиона, а это Харри и Драко, — указала на парней девушка. — Откуда ты? Мальчик ещё больше сжался и продолжал молча смотреть на странных людей, окружавших его. — Так откуда ты? — снова спросила Мио. Парни в этот диалог не вмешивались, а просто наблюдали. Мальчик посмотрел на водную гладь залива и плавающие там обломки. — Ты был на драккаре? — заметив этот взгляд, спросила Мио. Мальчик робко кивнул и задрожал. — Тебя взяли в плен вот эти люди? — снова спросила Мио, указав на лежащие неподалеку тела. Мальчик снова кивнул и бросил испуганный взгляд на трупы. Гарри быстро наколдовал всем покрывала, чтобы мальчик их не видел. Потом высушил чарами самого пацана, накинул на него согревающие чары и укутал таким же трасфигурированным термоодеялом, какими они пользовались во время ночевок. От них не укрылось, что в глазах мальчика проскользнуло что-то непонятное, но он не испугался колдовства, а даже наоборот, как-то облегченно выдохнул и уже с большей уверенностью смотрел на магов, только иногда с любопытством ощупывая своё покрывало. — Я же говорил, что он не магглорожденный, — тихо констатировал Драко, — слишком спокойная реакция на волшебство рядом с ним. — Пф, — фыркнула Мио и снова переключила свое внимание на мальчика, — а где они тебя взяли в плен? — Фира, — тихо произнес малыш. — Фира? — удивилась Мио. — Остров Фира? Где взорвался вулкан? И мальчик заговорил. Слова из него полились нескончаемым потоком. Он мешал в жуткой смеси свой диалект, как в последствие поняли маги, эгейский диалект с едва выученным латинским наречием. Оказалось, что он и его родители жили на острове Фира. Его папа был корабельным магом, который заклинал ветер и сети для хорошего улова. А однажды что-то стало происходить. Земля дрожала, рыба в озере дохла, с горы сыпались камни. Главная жрица объявила о принесении жертвы для бога Гелиоса, чтобы умилостивить его, и все жители собрались на жертвенном плате для проведения ритуала. Только вот старший брат Париса решил лично задобрить бога Гелиоса и отправился в путь на вершину Рин, туда, где всегда клокотал огонь, прихватив в качестве жертвы пару самолично пойманных акул, а любопытный Парис увязался за ним следом. Тогда ему было уже полных шесть циклов и он уже вовсю помогал отцу на кораблях заклинать ветер и воду. Фиорис не заметил, что в лодке спрятался его младший братишка, и отправился в путь. Они прибыли к горе, извергающей дым и пепел в поздних сумерках, но Фиорис не стал медлить, а, взвалив себе на плечи туши акул, стал подниматься в гору, так и не заметив, как за ним последовал Парис. В какой-то момент земля содрогнулась и распалась прямо под ногами малыша, и он провалился в расселину. А потом был грохот, камнепад. Земля тряслась не переставая, дышать становилось всё труднее, а мальчик пробирался по вновь и вновь раскрывающимся перед ним щелям куда-то, куда он и сам не знал, но очень хотел найти выход. В какой-то момент он вышел в странный круглый зал с величественной каменной Аркой, на которой светились странные письмена. Он приблизился к ней, чтобы рассмотреть. Только полюбоваться ему было этим видением не суждено. Страшный толчок земли под ногами, потом ещё и ещё. Сверху посыпались огромные глыбы и потекли огненные реки. Жидкий огонь очень быстро стал заполнять все вокруг, все ближе и ближе подбираясь к ногам мальчика. Жар был такой, что обжигал кожу и на большем расстоянии. Выхода не было совсем, и Парис в отчаянии прыгнул в странную шепчущую тишину Арки. Следующее, что он помнит, это как его подобрали из воды моряки, которые говорили на том языке, на котором сейчас с ним говорит Мио. Три года он жил у них в качестве раба, на которого быстро надели ошейник, и даже смог относительно выучить язык, когда проплывая мимо острова Крит, точнее, того, что от него осталось, на них напали уже вот эти пираты. И Парис перекочевал в их собственность. Ещё год эти добирались до дома, а по пути нападали на прибрежные селения и грабили их. А маленький раб у них был вместо постельной игрушки. Так случилось и тут. Разбойники напали на поселение, разграбили его и вернулись на корабль, а там, не насытившись насилием над местными женщинами и девушками, приступили уже к излюбленной игре с Парисом. Только вот сила, которая после всего случившегося дремала у Париса где-то очень глубоко, так глубоко, что он не мог ничего сделать, вдруг проснулась. И бабахнуло. А потом драккар загорелся, а Парис сиганул в воду. На этом из глаз мальчика потекли слезы. А молча слушавшие его рассказ подростки… Почти молча, иногда они его переспрашивали, когда мальчик, забывшись, переходил на свой родной язык, а иногда просто по канве рассказа догадываясь о значении слов, пребывали в шоке. Мио тихонько прижала к себе мальчика и стала его укачивать, легонько поглаживая по волосам. — Звери, какие же звери, — плакала она. — Ребенка насиловать… — Что свершилось, того уже не исправишь, — тихо прошептал Драко, пытаясь успокоить жену. — Мне вот гораздо интереснее другой момент… Извержение Санторини произошло никак не четыре года назад, а целых тысячу с гаком… — Арка, любезный мой «сынок», арка аки звездные врата, — задумчиво протянул Гарри. — Парис, — обратился он к начавшему успокаиваться мальчику, — когда вы с братом на гору лезли, у тебя ничего с собой похожего вот на это не было? Гарри вытащил из-под горловины водолазки ключ. Парис внимательно осмотрел вещицу и утвердительно кивнул, что да, мол, было. Подарок отца на пятилетие, он его нашел на дне одной из речушек, что пересекали остров. А те, кто выловил его из вод моря и одел на него рабский ошейник, медальон забрали. — Вот и ответ, Драко, история почти как с нами, только в этом случае Арка отправила мальчика в будущее, а не в прошлое. — И что делать будем? — поинтересовалась Мио. — Снимать штаны и бегать, — отозвался Гарри. — Причем штаны в прямом смысле слова, для меня. Я превращаюсь и мы летим к месту назначения, а ребенка забираем с собой, что тут неясного? Мальчишка на руках у Мио вздрогнул, когда один из красивых парней, что нашли его под завалом из трупов, вдруг начал раздеваться. Раньше это ни к чему хорошему не приводило, и мальчик стал активно вырываться из рук девушки. Да так, что та его с трудом удерживала. Но вот вместо парня на месте гордо вознес к небу свою голову огромный дракон, распахнувший крылья, и Парис замер. Замер от восторга. А тут и ещё у одного странного сереброволосого парня прямо из спины прорезались крылья. Парис почувствовал, что девушка усмехнулась на его реакцию, и посмотрел на нее. Но у нее ничего не выросло и не изменилось. Мио передала укутанного в термоодеяло ребенка мужу и ловко вскарабкалась на спину дракону. А за ней и Драко, распахнув крылья, вспорхнул туда же. Карабкаться по довольно скользкой чешуе друга было бы затруднительно с ношей на руках. Дракон несколько тяжело пробежался и взлетел. Все-таки несколько дополнительных десятков килограмм, сколько там мог весить этот десятилетний малыш, существенно повлияли на его летучесть. Дальнейший полет проходил без задержек. В мелькающих внизу пейзажах больше не встречалось никаких поселений или путешествующих караванов, и к вечеру они благополучно достигли края Черного Озера. Перемахнув через него практически на одном взмахе огромных крыльев, путешественники оказались почти над самой деревушкой, а Гарри завис в воздухе. В отдалении виднелось какое-то громадное сооружение, видимо — Хогвартс. «Харри?» «Странно. Пространственной складки нет», — задумчиво протянул дракон. «А она должна быть?» — спросил Драко. «Ну, в нашем времени Хогвартс, как и Хогсмид, и большая часть этой долины упрятана в подпространственную складку». «Чего гадать? — спросила Мио. — Спускайся, а там будем действовать по обстоятельствам. Ночь скоро!» И они спустились, переполошив своим появлением всех жителей деревеньки, которые высыпали на небольшой пятачок в центре. Драко спрыгнул со спины не спешившего превращаться обратно Поттера. Одно дело разнагишаться при сестре и её муже, другое выставлять себя на показ почти всей деревне. Драко тоже уже устал от этой эпопеи, поэтому просто и незамысловато спросил первого же мага, который выскочил из своего домика, поглазеть на чудо, прилетевшее с небес, в лоб: — Это Хогсмид? — А-аа? — похлопал осоловевшими глазами маг. — Я спрашиваю — это Хогсмид? — А? А! Ага… — закивал головой маг как болванчик. — Замечательно, мы все-таки прибыли на место, — прошипел Драко. — А вон то — это замок лорда Певерелла? Окружившие площадь маги опять дружно закивали головой, продолжая пялиться на дракона и девушку с ребенком, восседавших на нем. Драко опять взгромоздился на Поттера. — Полетели, Поттер, лучше уж быть в замке, чем оставаться тут с этими недоумками. Дракон булькнул, отчего из его пасти вырвался клуб дыма и пара, казалось, он беззвучно хохочет, и взмыл в воздух, направляясь прямо к замку, который совсем не напоминал их Хогвартс, а больше монументальные постройки древности… Для них древности, а вот сейчас эти постройки еще даже не были развалинами. Огромные мегалитические плиты, камни в основании, колонны, портики, террасы. Приземлившись у самых ворот, Гарри принял свою человеческую ипостась и быстро оделся в предусмотрительно приготовленные Мио вещи, а потом, взяв за руку малыша, решительно толкнул створки кованных ворот.***
Игнотус-младший Певерелл, которому в прошлом году стукнуло уже сто шестьдесят девять лет, сидел на шкуре около огромного камина с кубком дорого обошедшегося вина и пытался пережить очередной наплыв гостей-друзей-родственников в родные пенаты. Вскоре в Хоуворте намечалась семейная вечеринка, по случаю которой вся эта компания и прибывала в дом. Собственно, вечеринка намечалась по случаю этакого юбилея Игнотуса, которому через неделю будет уже сто семьдесят лет… Когда-то давно, отметив свое третье совершеннолетие, то есть перейдя грань пятидесятилетия, Игнотус покинул отчий дом и поселился в этой глуши, в Хоуворте. Ему до бездны надоели вечные эскапады Антиоха, который только и знал, что ввязываться в сомнительные авантюры. Кадмус с его практически лазаретом из больных, которые оккупировали одно из крыльев отцовского замка, и который постоянно и неизменно вправлял, лечил, замазывал, исправлял последствия Антиоховых эскапад. Он хотел тишины и покоя, а ещё свою ферму по разведению редких магических животных, которые для зельеварения давали свои бесценные ингредиенты. Жена, не выдержав в этой глуши и пяти лет, собрала свои вещи и умотала к отцу в вотчину. То есть к свекру, поскольку её собственные родители богатством не отличались. А Игнотус только облегченно вздохнул, оставшись с тремя сыновьями. Столько лет прошло. Двое старших уже давно покинули дом, и где их теперь носит, только редкие весточки передают с оказией. А вот Годрик, его младший, пошел другим путем. Едва достигнув двадцати пяти лет, взял и основал новый род. Гриффиндор. Женился, родил замечательную дочку, и всё бы ничего, да только жена у него слабенькая оказалась и в одну из зим умудрилась простудиться, да так, что и Кадмус не смог помочь, особенно, когда за ней сама Госпожа пожаловала. Горевал Годрик тогда сильно и долго. Даже пошел по стопам своего дядюшки Антиоха, начав ввязываться в сомнительные маггловские перебранки, пока тот же Кадмус не надавил на своенравного Гриффиндора, вылив на буйну головушку пару ведер ледяной воды и напомнив, что у того вроде как дочь имеется и её воспитывать требуется. Годрик забрал Карпелину из Гриффиндор-кастла и перебрался под крылышко к отцу, то есть к нему, Игнотусу. Всё вернулось в обычную колею, а там и Салазар, лучший друг Годрика, жену свою потерял от рук обезумевших магглов, которые почему-то винили именно эту девочку во всех своих бедах. И мор, мол, она устроила, и нежить из-за неё поднялась. В общем, проморгали они нападение. Убитый горем Салазар попросился на постой к «дядюшке» Игнотосу в Хоуворт. Игнотус не отказал. Так Слизерин и двое его сыновей оказались в Хоуворте. Да так и осели тут, похоже, уже насовсем. Игнотус отпил из бокала и улыбнулся. Хоуворт в последние лет пять стал приют для беженцев напоминать. И если Певерелл мог понять, что и как тут делают его собственный сын, основавший свой род, Салазар Слизерин, которые тоже вышли из рода Певерелл, то абсолютно не понимал, каким боком тут же угнездилась вампиресса Ровэна Рэйвенкло со своими двумя дочерьми и Хельга Хаффлпафф, друидесса, сбежавшая с Изумрудного острова. Впрочем, первая прибежала к своему сюзерену Слизерину после смерти мужа, погибшего в тот прорыв, а Хельга им тогда здорово помогла и решила не возвращаться на остров, где её община замуж всё спровадить пыталась. Да и помощь от них на ферме по выращиванию редких магических животных была ощутимая. К Ровэне безбоязненно шли тёмные существа, те же мантикоры, к Хельге единороги неровно дышали. — Годрик! Годрик! — послышалось откуда-то из внутреннего атриума. — Годрик, мантикора тебя покусай! Ты какого назгула встал с кровати?! — Салазар был в бешенстве. — Тебя вчера еле откачали! Марш в кровать! — Салазар! — послышался ответный рев раненого льва. — Я не болен! Я просто… Что «просто», Игнотиусу узнать не удалось, хотя он это и так знал, потому что заверещали сигнальные чары: кто-то нарушил внешний периметр охранных кругов, беспрепятственно проникнув во внутренний двор. Кто-то сильный и могущественный. Кто-то, имеющий в себе кровь Певереллов, иначе, несмотря на всё его могущество, защита бы его оттолкнула, в лучшем случае, или бы размазала тонким слоем, в худшем. Но незнакомый, потому что охранный контур был настроен Игнотиусом на всех живущих сейчас Певереллов, Слизеринов и иже с ними. Певерелл отставил бокал с вином, домовик незаметно убрал его подальше, и понесся во двор. Там он увидел, как массивные кованые ворота с хлопком закрылись за тремя подростками и одним мальчишкой. Они направились по выметенной домовиками от снега аллее к главному зданию. — Харри, а ты уверен, что… — обратилась девушка к брюнетистому юноше, в котором и ощущалась эта мощь, которую Игнотиус почувствовал ещё в каминном зале. Да, это явно кто-то из Певереллов, да и в девушке чувствуется их кровь, а вот двое остальных — нет. — Мио, мы уже тут, я устал, я голоден, и я хочу к камину… — Мио, лапушка, не трогай нашего дракона, а то покусает, — оскалился в улыбке среброволосый, в котором тоже ощущалась могущественная кровь магика. Подростки достигли ступеней, на которых стоял в ожидании Игнотус. И тут черноволосый поднял глаза и встретился с такой же зеленью взгляда, как и у него самого, а вот чертами лица парень явно был в кого-то другого. — О! Дедушка! Ну, встречай своих потомков, что ли?