Большой круговорот

Часть 6. Глава 12.

      Харри и Драко переглянулись между собой, а потом уставились на профессора как на больного, что не ускользнуло от учеников в классе, так как все пристально смотрели в их сторону.       — Что? — не понял тот.       — А-а-аа… а-а-аа… Собственно, между кем и кем Вы хотите дуэль увидеть? — протянул Харри.       — Как между кем? — снова не понял профессор. — Мы же о дуэли говорим? Вот дуэль между вами двумя мы и хотели бы увидеть.       — А причем тут дуэль? У нас же вроде как урок ЗОТИ, и Вы хотели выяснить наши познания в ЗОТИ.       Профессор завис.       — И в чем разница?       — Ну-уу… — протянул Харри, а Драко закусил губу.       У него тихонечко тряслись плечи от еле сдерживаемого хохота; опять Харри «дурочку» включил.       — Мы тут что-то не наблюдаем ни красношапов, ни гриндилоу, ни баньши…       Дальше последовал целый список различных представителей Темных народностей, проще говоря — бестиарий, защиту от которых они и изучали на своих курсах ЗОТИ. Причем урывками изучали. То у них профессор — Тварь, то самовлюбленный хлыщ, которому славу подавай да покрасоваться, а реальных знаний и умений ни на грош, то эта фирменная «постоянная бдительность» их доставала, причем даже «бдительность» была фальшивая, и вместо того, чтобы учить студентов, больше на них же и практиковалась в Непростительных, то эта «прогресс ради прогресса»… Один Люпин да Северус хоть что-то успели им привить на своих занятиях, а то всё больше с Основателями занимались, да самостоятельно изучали.       — …А без этих представителей тёмного мира все наши чары будут бесполезны. На людей же они не действуют. «Риддикулюс» точно рассчитан именно на боггарта, а не на человека, к человеку его применять бесполезно, — закончил свою пятиминутную речь Харри. — Так при чём тут дуэль?       — Но ЗОТИ… — начал огорошенный потоком сведений профессор.       — Пап, одолжи учебничек, а? — Драко развернулся к Северусу и сцапал его учебник по ЗОТИ. — Ну, что и следовало ожидать. Оглавление: Глава первая. Защита от темных искусств: защита от… Кого? Харри, это шутка? — в голосе Драко проскользнули истерические нотки, и он сунул разворот учебника под нос приятелю.       — Докси? — расхохотался он. — Вы на шестом курсе изучаете, как защитить себя от нашествия докси?! Мамочка… — застонал Харри.       — Да, дорогой? — мелодичным голосом вклинилась Лили, уже немного отошедшая от впечатления от только что перечисленного, и азартно включилась в обсуждение, подыграв сыну, который решил устроить балаган; её разбирал хохот.       — Куда я попал… Нет, куда МЫ попали? — схватился за голову Харри. — Это же…       — Детский сад, штаны на лямках, — Мио решительно отобрала учебник у Драко и уже перелистывала его. — Докси, боггарты, а вот и баньши, оборотни…       Никто не заметил, как вздрогнул Римус, которого новость о своём будущем учительстве в классе детей его друзей тоже немного оглушила.       — Хм… Понятно, почему ещё никто… — бормотала Гермиона, продолжая перелистывать учебник. — Так-так-так. А тут у нас что? О! Ну, хоть что-то. Надо же! «Авис», «Оппуньё», «Ступефай» и «Протего». Кошмар!       Она развернулась к классу.       — Вы вообще, чем на ЗОТИ в течение пяти лет занимались? — спросила она у класса, но ответить не позволила. — Нам всё ранее перечисленное Харри за один год преподали, а у вас тут что происходило?       Уточнять, что они это всё с Люпином за один год и чуть-чуть с Северусом в начале пятого изучали, именно потому, что до этого учителя были никчемные, девушка не стала, а остальные и внимания не обратили на эту оговорку про один год.       — Кхм, я вам не мешаю, молодые люди? — очнулся профессор, который во все глаза смотрел на этих «детишек» из будущего. — Мы про дуэль говорили, — попытался он вернуть разговор в начальное русло.       — Профессор, вы оглохли? — съехидничал Драко. — Если Вы сначала спрашиваете нас о том, что мы успели выучить на ЗОТИ, то причем тут дуэль? ЗОТИ и дуэльное искусство — это разные вещи.       Профессор снова подзавис, а со стороны слизеринцев послышались смешки. Гриффиндорцы же в полном обалдевании смотрели на новичков. Все, кроме уже отошедших Джеймса, Сириуса, которые были чистокровными и прекрасно понимали эту разницу, и Лили, которая уже просто тряслась от сдерживаемого хохота, уткнувшись хорошеньким носиком в обе свои ладошки.       — Так о какой вы, — Мио обратилась к тому слизеринцу, кто затеял всю эту канитель с дуэлью, — дуэли тут распинались? Зачем уважаемого человека, профессора, в заблуждение вводите?       Но этот самый профессор уже и сам закусил удила. Мало того, что эти… Эти его «будущие боггарты», а то, что теперь при встрече с этим недопризраком ему будут являться видения этих самых студентов, профессор совершенно не сомневался, высмеяли за качество преподавания, так теперь ещё и показать свои силы отказываются! Хотя патронусы, да, ещё и освоенные на третьем курсе, впечатляли. Это — да. Да и список пройденного материала тоже впечатлял.       — И все-таки, не откажите нам в любезности, — процедил он, впиваясь взглядом в мальчишек, — продемонстрируйте нам ваши умения в ведение боя.       — Так боя или дуэли? — вздохнул Харри. — Вы уж определитесь, любезный. Бой на поражение — это одно…       Но его перебил громкий ор преподавателя:       — Немедленно на помост!       — Прямо здесь? — с сомнением спросил Харри, осматривая небольшой подиум с манекеном, на котором обычно демонстрировались изучаемые заклинания.       — Профессор, вам класс не жалко? Это же дуэль, поединок, — как маленькому ребенку начал втолковывать Драко.       Мио уже индифферентно рассматривала оснащение класса.       Профессор ЗОТИ уже кипел. Как смеют эти щенки малолетние сомневаться в его решениях? Что они такого могут натворить? Они же малолетки без опыта, ничего существеннее Хохочар и Таранталегры не могут! Среди всего впечатляющего списка пересказанных заклинаний действительно были только от нечисти. Ну, и пара боевых: «Ступефай», «Инкарцеро» да «Протего». Так это капля в море. Хотя тут он покривил душой, и его немного зазнобило в предчувствии. Он уже собирался было предложить перейти в небольшой дуэльный зал, который был чуть дальше по коридору и всегда закрыт, но тут кто-то из гриффиндорцев, кажется, Петтигрю, выкрикнул:       — Чего это вы на попятный двинулись? Небось, не можете сами ничего, а нас обзываете!       Харри заметил, как Джеймс закатил глаза. Со стороны слизеринцев комментариев не последовало. Харри ещё в их времени замечал, что эти «детишки» сидят тут просто, чтобы отсидеть. А чего им тут еще делать-то? Придет время, и они примут «Память», а там пара тренировок, и привет! Но и этим страсть как хотелось посмотреть на выступление новеньких. Они ни на секунду не сомневались, что шоу будет… фееричным.       Парни как-то синхронно встали и направились к помосту, даже не посмотрев в сторону подстрекателя. Вот они взошли на помост и как-то странно взмахнули руками: у Харри оказался зажат кулак, у Драко раскрытая ладонь, потом посмотрели друг на друга, кивнули и разошлись в разные стороны.       — Чего это они? — достаточно громко прошептал Сириус.       — Камень, ножницы, бумага, — прокомментировала это действо Лили.       — Чего?       — Они, видимо, что-то только что решили, возможно, кто из них окажется проигравшим, а кто победит. И проигравшим будет Харри.       — Зачем? Почему? — удивился уже Джеймс.       Лили смерила своих кавалеров странным взглядом, тяжело вздохнула, возвела «очи горе» и перестала обращать на их глупые вопросы внимания, полностью сосредоточившись на действе на демонстрационном помосте. А там было на что посмотреть.       Парни достали свои палочки и церемониально поклонились друг другу. Затем заняли боевые позиции и вдруг…       Студенты только и могли, что, открыв рот, наблюдать за поединком.       Палочки в один миг сменили правые руки своих хозяев на левые, а в правых руках появились клинки, хищно сверкающие сталью. Посыпались заклинания, что характерно, без единого произнесенного слова. Дуэлянты носились, уворачивались, пригибались. Слышался постоянный звон от столкнувшихся клинков. Над помостом взвихрился смерч, летели непонятно откуда взявшиеся камни, бушевал ураган. А парни всё ускорялись и ускорялись, да так, что скоро их движения, лучи летевших заклинаний, по которым хоть как-то можно было опознать, чем они там швыряются, стали практически неуловимы. Всё воспринималось какими-то отдельными фрагментами.       Вот — над Поттером сгущается какая-то невнятная тучка, он её развеивает «Метео реканто» и тут же выстреливает из своей палочки чередой острейших сосулек по Малфою, хотя к Харри со спины уже летит десяток метательных ножей.       Харри в немыслимом прыжке-сальто взвивается в воздух, звон скрестившихся клинков, и Малфою приходится трансфигурировать перед собой деревянный щит от своих же ножей, в то время как Харри, «пробежавшись» по потолку, рассыпал ему на голову несколько маленьких светящихся шариков, а сам тем временем уже вынужден обезвреживать действие «пропущенного» замораживающего зелья. А Малфой отбивается от сонма этих самых шариков, которые оказались вполне себе такими шаровыми молниями, которые на подлете к цели вдруг резко увеличивались в размере и меняли желтовато-красный цвет на искристо бело-синий. Сделал он это, просто рассыпавшись множеством плотненьких фантомов, среди которых по первости и затерялся, и которые сами стали подставляться под молнии, тем самым дезактивируя их. Распознали студенты Малфоя среди этих бешено носящихся фантомов только тогда, когда он сам, укрывшись под странным мерцающим щитом, проскользнул сквозь взрывы к Поттеру, но тот уже освободился…       И снова по кругу. Пробежки, увертки, подсечки и звон стали, и постоянно берущиеся словно из ниоткуда лучи заклинаний. Из ниоткуда, потому что летели лучи откуда угодно, только не из палочек дуэлянтов. Точнее, и из них тоже, но большинство лучей вылетало с совершенно непредсказуемого направления, вроде бы ничем не генерируемое: беспалочковая и невербальная магия во всей красе.       Каждый наносил не один «заклинательный» удар, а как минимум три-четыре одновременно, авось какое-нибудь и подловит противника. Или в одном луче к сопернику неслась целая связка проклятий, рассчитанных на то, что одно-два проклятия щит выдержит, на третьем даст трещину, ну, а четвертое беспрепятственно достигнет противника, которого к тому моменту, как щит оказывался деактивирован, на прежнем месте уже не оказывалось, а бой велся совершенно в другом.       В какой-то «прекрасный» момент один из трансфигурированных кинжалов не воткнулся в очередной деревянный, тоже трансфигурированный щит, а отразился от него и со скоростью света полетел прямо в аудиторию.       Серебристая вспышка, звон, и переломленный пополам клинок падает прямо к ногам находящегося в ступоре профессора. Все студенты на мгновение отвлекаются на невозмутимо сматывающую гибкий, перевитый стальными жилами — именно они в свете солнца так ярко сверкнули — и усеянный шипами кнут.       — Профессор, как нехорошо, — укоризненно покачала головой девушка. — Разве Вы не знаете, что во время дуэльного поединка, площадка должна огораживаться щитом, чтобы случайным зрителям не прилетело? И этим должен заниматься подстраховщик? А в нашем случае — это Вы! ЦЦццц…       Снова звон стали, шипение погашенного водой огня, и все снова смотрят на «сцену» боевых действий.       Мало кто из студентов узнавал среди щитовых чар, кроме банального «Протего», еще и «Каве инимикум». А были и такие, которые никто не опознавал. Зеркальные, дифракционные, поглощающие. И все это разнообразие не в виде одной единственной стенки, а в различных модификациях. То как стенку поставят, то в подвижный диск, которым вполне себе и голову срезать можно, если умудрится бросить на манер фрисби, что только что проделал Поттер. Сферические двух видов: выпуклые, ими Поттер и Малфой пользовались действительно, как мобильным таким щитом, как у гладиаторов, на руках были, и вогнутые. Этими противники не уставали ловить все проклятия своего противника под немыслимыми углами, тем самым возвращая их противнику.       В какой-то момент Поттер запулил каким-то заклятием, имевшим слабо выраженный голубой оттенок, но не сторону Малфоя, а куда-то вглубь зала. Студенты пригнулись, но луч никого не задел, а пронесся по залу, выбивая штукатурку из стен и рекошетя, отражаясь от различных отражающих поверхностей, в конце концов, вернулся на «сцену» и понесся прямой наводкой в спину Малфоя. Драко даже не оглянулся, а за его спиной образовалось маленькое зеркальце, такое, каким девочки пользуются для поправки огрехов в своем внешнем виде. Обычное косметическое зеркальце. То есть обычное косметическое заклятье, которое должна знать каждая уважающая себя ведьма, если ей уже больше пяти лет. Луч отразился от этого зеркальца и стал дальше гулять по залу, пока в нем не закончился энергетический заряд.       И, наконец, специально для зрителей от Малфоя звучит:       — «Ступефай»!       Красный луч ударяет в замешкавшегося Поттера, и тот бабочкой летит в дальний уголок класса, где и застывает, как муха в янтаре, а под ним ярко вспыхивает небольшая пентаграммная ловушка, которую Малфой, носясь по залу и увертываясь от заклинаний, всё это время подрисовывал, пока не закончил. Ему осталось только подловить Поттера и отправить того прямо в центр ловушки, что он и проделал. Именно на этот приём тогда, когда у Харри чуть не случился срыв из-за действий своего декана, и они оказались на тренировочном полигоне Основателей, и попался Малфой. Тогда в битву вступили его папочки, и Люциус вот такую подлянку и устроил, только для него, Драко.       Заставив повисеть Харри в ловушке полминуты, Драко дезактивировал её и обернулся к классу, в котором стояла гробовая тишина.       — Что это было? — тихо и неуверенно поинтересовался какой-то гриффиндорец.       Класс представлял из себя жалкое зрелище, точнее, его убранство. Портьеры разодраны в клочья, все муляжи и наглядные пособия расколоты, разбиты, разорваны, пара витражных стекол выбита, потолок и стены зияют выбоинами от попавших в них заклинаний. Но вся эта разруха никак не сказалась на ошеломленных зрелищем учениках и профессоре. Выяснилось, почему.       Мио прищелкнула пальцами, и щит, укрывавший именно парты с учениками и профессора, замерцал и с тихим шипением деактивировался. После первого же ножа, который она сбила своим кнутом, и поняв, что от профессора ждать действий по установлению купола над противниками бесполезно, она установила Снейповский щит, тот самый щит, который профессор Снейп каждый раз устанавливал над ними при угрозе очередного взрыва котла над учениками. Всяко проще сдержать остаточные явления или летящие вскользь заклинания, чем реально блокировать эту мощь прямо над дуэлирующими.       — А это, мистер…       — Пуффит, — робко представился высказавшийся гриффиндорец.       — Мистер Пуффит, и была магическая дуэль, о которой нас так любезно попросил профессор, — закончил Драко, помогая Харри подняться с пола.       Тут очнулся профессор, бывший аврор, но по состоянию здоровья отрекомендованный в школу. Мол, и здоровье подправишь, пока с учениками маешься, и бездельем маяться не будешь, да и нам, читай Министерству, платить тебе жалование за работу всяко лучше, чем пособие по безработице по причине травмы. А там, глядишь, и в стройные ряды Аврората вернёшься. Но колдомедики настояли ещё на одном году реабилитации, и аврор остался на должности преподавателя ЗОТИ, хотя директор и имел возражения, мол, не дело аврору с учениками школы заниматься, но того переупрямил Попечительский совет.       — Вы… Вы что тут натворили?! — пожарной сиреной взвыл профессор.       За всю его аврорскую практику он ни разу не сталкивался с такой манерой ведения боя. И ведь, насколько он распознал, не было применено ни одного мало-мальски серьезного проклятия, которыми так любят отбиваться застигнутые врасплох контрабандисты. Все больше стандартные ученические: «Ступефай», «Инкарцеро», «Импедемента», «Авис», «Оппуньо», «Депульсо». Это то, что он опознал из того, что действительно изучают на шестом и седьмом годах школы. Узнал несколько специфических аврорских чар, которым обучают в академии. А всё остальное — это сплошная Трансфигурация, зелья, а это девчачье зеркальце его просто добило, а уж то заклятие, которым Поттер в это зеркальце «попал», точнее, вывел им сложнейшую расчетную траекторию, в конце пути которой это заклинание должно было поразить Малфоя в спину…       Смешно сказать, как-то их отряд вызвали, чтобы прикрыть колдомедиков, пока те скручивали одного буйно помешанного, так они именно это заклятие и применили.       — Вас предупреждали, профессор, — пожал плечами Харри. — А Вы, небось, рассчитывали, что мы тут «Таранталеграми» да «Риктусемпрами» раскидываться будем, м? Вы хотели — мы показали, что дуэль — это не только метание заклинаний в цель, от которых можно и увернуться, но и применение всей совокупности чар и возможностей мага, в том числе и Трансфигурация, и Зелья, и даже Ритуалистика с её пентаграммами.       — Тёмная магия, — выплюнул посаженый в лужу профессор.       — Где вы в воздушной ловушке, которую, кстати, используют повсеместно при установке защитных контуров вокруг домов и магазинов от банальных воров, тёмную магию узрели, профессор?       Профессор и гриффиндорцы, большей своей частью, снова подзависли. Как-то им и в голову не приходила такая простая мысль, что установка различных охранных контуров — это часть раздела ритуальной магии. Та её малюсенькая часть, которая разрешалась для изучения и преподавалась даже не на ЗОТИ, что было бы логично, раз это ОХРАННАЯ магия, а на Рунах, которые из-за их сложности, многовариантности и прочих не самых привлекательных качеств для ленивых студентов, изучались очень малым составом студентов из всей школы.       Неожиданно для всех прозвенел колокол, ознаменовавший окончание уже второй пары ЗОТИ. Ну, да. Парни не старались закончить свой бой как можно быстрее, они скорее старались продемонстрировать как можно больше возможностей ведения этого самого боя и применения при ведении этого боя самых различных чар и заклинаний, которые изучаются в других направлениях от ЗОТИ, и даже такие чары, которые не входят в обязательную школьную программу: то же косметическое зеркальце или чары «смирительной рубашки». И что щитовых чар, помимо простейшего «Протего», существует великое множество, да и закостенелое представление, что «Протего» — это щит, тоже следовало разбить. Этим щитом было здорово перекидываться как тарелкой в фрисби, только вот подставляться под острейшую режущую кромку не стоило совсем, смахнет и не заметит, не хуже бритвы.       — Свободны, — прорычал профессор и убрался в свою каморку, которая заменяла ему рабочий кабинет, ему нужно подумать.       Галдящая толпа быстро вымелась из кабинета. Только в самых дверях Харри вновь почувствовал, что на его руках сомкнулись крепкие пальцы папочек, а Мио атаковала Лили.       — В Выручай-комнату, — кивнул Харри, и они направились в заданном направлении.       Драко, Регулус и Северус следовали за ними, а в районе шестого этажа их ожидаемо нагнал Люциус.       Продефилировав трижды мимо танцующих троллей, они шмыгнули в проявившуюся дверь. Комната предстала в виде нейтральной гостиной со множеством кресел и различных подушек, а когда все расселись, Джеймс резко скомандовал:       — Рассказывайте!       — Что рассказывать? — снова включил «дурочку» Харри, он просто не знал, с чего начать этот, безусловно, нужный, но тяжёлый разговор, и при этом не сболтнуть лишнего.       — Всё! — Сириус.       — Что всё?       — Харри, — рассмеялась Лили.       — Но, мам! Мы не можем рассказать ВСЁ. Сама понимаешь, законы времени… Да и Непреложный Обет…       — Вот только про Обет нам не впаривай, — возмутился Джеймс, — а то я не догадался, что он слетел с вас, как листик по осени с дерева, уж слишком вы свободно репликами кидаетесь, хоть вот про Римуса, как о том, что он преподавал у вас ЗОТИ! Сперва скажи мне, как так получилось, что ты связан брачными узами с…       — Па-а-аап, только давай без оскорблений, ладно? — сразу нахмурился Харри. — Я знаю, что сии сиятельные змИи не вызывают у тебя восторга, но с этим тебе придется смириться. А на счет как угораздило… Так наследие оно такое, кого хочешь уговорит. А у нас ещё и ситуация была…       И Харри, а за ним и Мио с Драко сняли свои скрывающие амулеты. Хоть у Харри амулет и сбоил, но всё-таки полной картины не передавал, оставляя магов мучиться от вопросов. Теперь же по комнате пронесся судорожный, но восторженный вздох. Тем более что Харри ещё и крылышки выпустил. Джеймс странно дернул кадыком. Уж кто-кто, а он точно знал, от кого его сыну такая красота досталась. Взгляд судорожно покосился на скрытую иллюзиями правую руку сына.       — Мам, — обратился Харри к Лили, — может, прекратишь маскарад и покажешься?       Та едва заметно вздрогнула, но уже поняла, что помучить своих кавалеров не выйдет. Она взмахнула палочкой, отменяя действие комплекса чар, и перед восторженным взглядом Джеймса и Сириуса предстала прекраснейшая нимфа, с едва заметными признаками принадлежности и к роду темных эльфов.       — Вот это финт, — прошептал Северус, во все глаза рассматривая подругу детства.       — Ты сам тот ещё финт, — проворчал Харри, но Северус сделал вид, что не слышит.       — А теперь, — голос Харри стал как никогда серьезным. — Когда часть вопросов снята, разберемся в отношениях. Думаю, вопросов, откуда у нас с Мио наследие Тёмных эльфов, не последует.       — Ну, да. Ни Поттеры, ни Блэ… Сюрпрайз оказался, — вздохнул Джеймс.       — Пап, что ты думаешь про директора этой школы, мистера Дамблдора, и обо всей ситуации в целом, что творится в магическом мире? То бишь, противостояние Дамблдор — Волдеморт?       — А почему ты, — вспылил Сириус, не желая отвечать на этот вопрос, — у своих сли… мужей не спрашиваешь? Или вы уже всё обсудили, а нам говорить не хотите?       — Почему же? — вклинился Драко. — Вам расскажем, точнее, они сами расскажут…       — Соврут…       — Сириус! — как гром среди ясного неба.       Собственное имя из уст твоего ребенка, которого уже подсознательно хотелось оберегать и защищать, хлестануло холодом. Да и до сих пор при их малом общении, вырывающиеся эти «отец», «папа», приятно грели душу, хоть их сын и смотрелся им ровесником.       — Давайте так, — мирно начала Мио. — Каждый выскажет свое мнение, и мы его обсудим без, я повторяю, без перехода к военным действиям!       Сначала высказались слизеринцы, которые одобрили деятельность Тома Марволо Риддла, известного как Волдеморт, в части того, что тот стремится вернуть магам понимание сути самой магии, традиции, забытые искусства. И негативно высказались в адрес директора Дамблдора, который убивает магическое общество, пытаясь возвысить своих магглорожденных протеже.       На что естественно взвились гриффиндорцы.       — Чушь все это, традиции, — выпалил Сириус, — закостенелось этих традиций действительно не дает многим достойным магам занять свое место в обществе, если такие, как вы их старательно оттираете в тень! Вот хоть Лили…       — Мама не магглорожденная, — как бы между прочим вставила Мио, — что мы и имеем место наблюдать, и не знать этого, папочка, лично тебе стыдно!       — А вы знаете, кто я? — тихо спросила Лили.       — Знаем, — кивнул Харри, — но об этом чуть позже. Мы сейчас о вашем отношении к политической ситуации говорим. Так вот, папуля, если ты не потрудился изучить традиции и ритуалы, это не значит, что они бесполезны, ну, и минус твоим собственным родителям, не сумевшим донести до тебя всю важность этих знаний, раз уж ты сбежал из дома…       — Я сбежал не из-за традиций и ритуалов, — рыкнул Сириус, — точнее и из-за них тоже, но…       Дети переглянулись. Полных причин, почему же Сириус Блэк в своё время хлопнул дверью родового дома, они не знали. Вальбурга с портрета хоть и немного притихарилась после устроенной выволочки от внуков, но все разговоры о Сириусе скатывались к банальным: «неблагодарный», «отщепенец», «магглолюбец» и прочим эпитетам, из которых совершенно невозможно было выяснить причину такого его поступка. Орион Блэк же просто молчал, делая вид, что неблагодарного мальчишки Сириуса вообще не существовало.       Портреты так же, как и их живые прототипы, были упрямы и не хотели признавать своих, теперь уже ставшими очевидными, ошибок.       Каким бы коротким это переглядывание не было, но остальные его заметили.       — Вы не знаете? — ошарашенно произнес Сириус. — Как вы можете этого не знать? — и тут же, достав палочку, навострил ее против парней и девушки. — Кто вы? Не поверю, что мои дети не могут знать причин, почему я сбежал из дома. Я бы никогда не скрыл этой информации от них.       «Эх, была, не была, — подумалось Харри. — Потом подумаю, как это исправить, а сейчас нужно утихомирить вспыльчивого Блэка».       — А ты и не скрывал, — пожал печами Харри.       Джеймс и Сириус переглянулись, да и Регулус внимательно слушал, уж он-то как никто знал все причины побега Сириуса из дома. Ну, помимо того, что они не знали, что магглокровная Лили Эванс оказывается совсем не маглокровная, да ещё и у них триада.       — А как же тогда?.. — растеряно опустил палочку Сириус.       — Не сказал по той простой причине, что тебя в этом самом будущем рядом с нами нет, как и тебя, — Харри перевел взгляд своих невероятных глаз на Джеймса, — и тебя, мама.       Харри снял иллюзорные чары, которые прикрывали его правую руку, на которой располагались кольца родов Поттер, Блэк и Гриффиндор, чем явно привлек внимание всей компании.       — И Регулус Валенсий Блэк в нашем времени считается мёртвым, — продолжил Драко.       На несколько минут в комнате воцарилась мертвая тишина. Все пытались осознать только что озвученные слова и увиденные кольца. Они «кричали» едва ли не сильнее, чем произнесенная правда. Раз кольца Главы рода Поттер и ещё какого-то рода на руке Харри, то это однозначно говорит не в их пользу. И только тоненькое колечко на мизинце наследника Блэк не дает умереть надежде хотя бы одного из них.       — Значит, я мертв, — тихо и обреченно проговорил Джеймс. — И отец… А Сири и Лили? Как так получилось?       — Вот с этим мы и хотим разобраться, папа, — Харри устало потер руками свое лицо. — А для этого нужно понять, каким образом ты оказался втянут в противостояние «Ордена жареной курицы» и «Вальпургиевых рыцарей». Точнее, вы все оказались втянуты. Если сейчас на своем шестом курсе и седьмом, — Харри коротко глянул на Люциуса, — не думаете делать ничего такого.       — Ты хочешь сказать, что все эти нападения, о которых пишут газеты…       — Часть из них утка, обыкновенная газетная утка. Цинично, но для рейтинга. Не знаю уж почему, но описание кровавых ужасов почему-то всегда интересует обывателей, — пожал плечами Харри. — Но в начале восьмидесятых годов по магической Англии прокатится волна кровавых разборок, в нашем времени именуемая «Второй магической» после победы над Гринденвальдом. Правда, тут будут преувеличивать и говорить о десяти годах, но… Реальная «война» продлится не больше года. Основными фигурантами и сражающимися сторонами будут выступать упомянутые мной Ордена. И ваши семьи, и Вы сами будете стоять по разные стороны баррикад, что не приведет ни к чему хорошему. Вы погибнете в Хеллоуин 1981 года, — Харри снова пристально смотрел на своих родителей, про заключение Сириуса он пока решил не говорить. — Когда нам с Мио будет всего лишь один год и три месяца от роду.       — В двадцать один год? — потрясенно прошептал Сириус. — Волдеморт победит?       — Да, в двадцать один. И нет, не победит. В тот же самый Хеллоуин в доме Поттеров будет повержен и самый страшный маг современности именуемый Волдемортом. Этой ночью «Орден Феникса», возглавляемый Дамблдором, объявит о своей победе. Победе Света над Тьмой.       — Погоди, Харри, — вдруг начал Люциус. — Какие свет и тьма? Риддл политик. Сейчас началась предвыборная гонка на место Министра Магии. Лидируют как раз Том Марволо Риддл и некий магглорожденный Нобби Лич. Все эти, как ты сказал, газетные утки про нападения… Умные маги прекрасно понимают, что в этой гонке грязь будет выливаться на обе стороны. Но причем тут Дамблдор со своим… «Орденом Феникса»? Что это вообще за Орден такой?       Драко, Харри и Мио снова переглянулись. Им достаточно часто говорили о том, что их родители вступили в Ордена ещё будучи студентами Хогвартса, а сейчас получается, что они об этом даже и не слышали? Опять ложь «во имя всеобщего блага»?       — Теперь просто необходимо разобраться, что всё-таки у вас с вашими политическими взглядами, — пробормотал Харри. — Хотя с Люцем и Севером и так всё понятно, а вот с вами, дорогие мои родители, что-то очень тёмное.       — Ну, уж точно ни в какие Ордена я вступать не собирался, — хмыкнул Джеймс. — У меня проектов по горло, и уверен, что Сири и Лилс меня только поддержат.       — Каких проектов? — искренне поинтересовался Харри, которому всегда казалось, что его отец был достаточно легкомысленным парнем, исходя из тех данных, что он о нём слышал, конечно.       А теперь выясняется, что его папочка, хоть и шалопай и Мародёр, но какие-то планы на будущее у него были помимо тех, что им с Мио озвучивали. Мол, мечтал служить в Аврорате, как и его друг Сириус.       — Пойти в учение к Магистру артефакторики, отец уже и контракт с синьором Съером подписал, — пожал плечами Джеймс. — Родовые дары нужно развивать, а не прятать по загашникам. Возможно, попутно получить мастерство по ведению боя, тоже как-никак родовой дар. Но Артефакторика меня привлекает больше.       Вот тебе и Аврорат! Как же они там оказались? Неужели Дамблдор подсуетился? Опять одни вопросы.       — А я уже договорился с магистром Тжешпха, — улыбнулся Сириус, но не озвучил, чем этот самый магистр занимается. — Он как раз в Испанию перебрался, так что мы там все будем… — Сириус вдруг снова присмирел, — или уже не будем?       Харри осторожно поинтересовался:       — Так вы собирались после школы попережениться и смыться в Испанию к тетушке на проживание и получение своих мастерств… своего мастерства?       — Ну, да, — как-то грустно подтвердил Джеймс, — Лили на колдомедика учиться пойти хотела, папа уже и для неё нашел учителя, тоже в Испании…       — Джей? — удивилась та самая Лили, которая об этом ни сном, ни духом.       — Ну, что Джей? Что сразу Джей?       — А как же твои родители? — опять недоумевающе высказалась Лили.       Она прекрасно помнила, как плевался Сириус, вернувшись с зимних каникул в прошлом году. Это теперь она понимала, что Блэки не были в восторге от его намерения жениться на магглорожденной, о чем тот своих предков и просветил на Рождественских каникулах. Но ей это Джеймс и сам Сириус предоставили в чуть отредактированном варианте, мол, Блэкам не нравится их дружба. Кстати, на счет триады они всё же поговорили вчера, а то, уж коль Харри и Мио их так уверенно обзывают папочками и мамочкой, то тут даже самый захудалый магглорожденный догадался бы. Головомойку она им, конечно, устроила, но простила, а вот признаваться в своём не совсем человеческом происхождении не планировала до сейчас.       — А что мои родители? Поттеры — это не Блэки. Они мне сами признались, что уже давненько пытались присмотреть мне сильную маглорожденную ведьмочку для обновления крови, а тут я влюбился в тебя. Ты их полностью устраиваешь, так что на этих Рождественских каникулах ты едешь к нам, знакомиться с Поттерами-старшими…       Энтузиазм Джеймса тоже вдруг стих. Какой-то разговор у них неправильный получается. Причем тут сейчас знакомство с родителями, когда… Хотя, чтобы там им не приготовило столь дурное будущее, он от своих планов отказываться не собирается, тем более вот сидит тут результат хотя бы части выполненных планов. Хороший такой результат. Джеймс снова скосил взгляд на сына, а потом и на дочь.       — Так, — вернул всех к исходникам Люциус. — Давайте по порядку, детки. Что у вас там произошло? Иначе мы вовек этот разговор не закончим.       — Вкратце? — встрепенулся Драко. — Ну, моя история началась 5 июня 1980 года. То бишь — я родился. Сам я ничего не помню, но по рассказам и прочим последствиям знаю, что весь этот самый кровавый год, практически сразу после родов, Малфои умотали за границу, где и провели все это время, вплоть до падения Волдеморта. Тебя, папуля, Министерство страстно желало засадить в Азкабан за пособничество Тому-Кого-Нельзя-Называть, так нелепо у нас обзывают Волдеморта, но тебе удалось выкрутиться. Однако репутация оказалась немного подмочена. Ты практически полностью окунулся в светскую жизнь, дабы восстановить честь родового имени. Так и пролетели десять безмятежных лет, за время которых репутация практически была восстановлена, хотя злопыхатели, особенно в лице Уизли, усиленно склоняли имя Малфоев на разные лады, семейное состояние было восстановлено, папочка Северус получил свои мастерства, а я пошёл в Хогвартс. Где и встретился с Мальчиком-Который-Выжил. Героем, укокошившим Темнейшего по версии «Взлёты и падения магии в 20-м веке», Гарри Джеймсом Поттером. Дальше у нас история одинаковая.       — А что с Харри и Мио? — робко спросила Лили.       — Так-ссс… Сейчас я озвучу официальную версию нашего времени, — предупредил Драко.       — А что, есть и неофициальная? — удивились все остальные.       — Нет, неофициальных версий нет, но у нас возникло множество вопросов, когда мы стали задумываться над этой самой официальной версией и увидели в ней такое количество нестыковок и накладок, что не задаться вопросом было просто невозможно! Итак. По официально принятой версии Гарри Джеймс Поттер родился на исходе седьмого месяца 1980 года. То бишь, 31 июля.       Далее последовал рассказ, отражающий их реальность и знания на первое сентября 1991 года.       — … Ну и встретились мы снова в поезде, который вез нас в школу.       — Стоп! — вскинул руку Джеймс. — А как же Гермиона? Она-то где? Ты её в своем рассказе так и не упомянул.       — Есть такое, — кивнул Драко. — Вот отсюда и до сейчас и начинаются странности и непонятки.       — Их и до этого момента хоть ложкой жри, — хмыкнул Северус.       — На тебя всегда можно было положиться, папочка, — улыбнулся Драко. — А Гермиона у нас считалась маглорожденной волшебницей Гермионой Грейнджер.       — Но как?! — возмутился Джеймс. — Она же наша дочь! Как так получилось, что о том, что у Поттеров было два ребенка, никто не узнал? __________________________________________________ *Автор честно не знает, что же они должны были проходить в течение пяти-семи курсов ЗОТИ, если, перерыв множество всяких сайтов, посвящённых ГП, откопала только порядка 26 заклинаний, которые с натяжкой можно приписать для изучения именно на уроках ЗОТИ. В них входят Силенцио, Протего, Петрификус Тоталус, Инкарцеро, Импедимента, Экспелиармус. Остальные 25-30 заклинаний, которые приводятся на этих сайтах, или для трансфигурации, или для урока чар у Флитвика. Тот же Реддикулюс — предназначен только для отпугивания боггартов и совершенно бесполезен в условиях реального боя, потому что просто не подействует ни на кого. Так что не судите строго.