Часть 7. Глава 2
. Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вползла ещё одна нагиня, наспех закутанная в какой-то шелковый широкий шарф. Следом за ней ворвался беловолосый крылато-рогато-хвостатый вихрь и робко проскользнул нервничающий Регулус. Все выписанные Драко ещё днем катрены и руны заливали комнату магическим светом не хуже яркого светильника. Мио метнулась к брату, ловко закинув свой очаровательный хвост на кровать, чуть отстранив Люциуса. — Придержи сына, — требовательно высказалась нагиня. — Всё равно ты тут ничем помочь сейчас не сможешь. — А Север? — немного обиженно буркнул Малфой, глядя на то, как Снейп придавливает извивающегося Харри к постели. — А Север дракон и сможет его удержать — это во-первых, а во-вторых, уже состоявшийся зельевар и хороший колдомедик в будущем, — припечатала Мио, тоже оплетая хвостом брата, от чего у Драко вырвалось глухое рычание. Люц метнулся к нему, тоже принимая свою истинную форму, чтобы если что, попридержать ревнивого наследничка, хотя и понимал, что все эти взрыки относятся не к Харри, а именно к тому, что Мио сейчас находится слишком в тесном контакте с Севером. — А чего это она в таком виде? — тихо поинтересовался Люциус у сына, кивком головы указывая на Мио и надеясь разговором отвлечь того от инстинктивных действий. — Не она же вроде силу Рода принимает… — Сила оборота Харри за собой утянула, — буркнул Драко. — Она хоть и не Певерелл, но двойняшка Харри, а, значит, связана с ним сильнее, чем прочие братья-сестры, если бы они у них были. Так что, может и не всё, но частичка и ей перепадет… Наверное… Минут пять двое на кровати пытались удержать мечущегося полузмея. Напряжение магии в комнате стало зашкаливать, от чего и всем остальным невольным наблюдателям становилось трудно дышать, настолько плотным и вязким стал воздух. По комнате уже вовсю змеились голубые ветвистые молнии. Строчки, выписанные на стенах, уже не просто светились, они полыхали раскаленным жаром. Мио заполошно оглядела стены комнаты. — Не удержим… — констатировала она. — Сила нарастает, а тут места мало. — Мало для чего? — тут же поинтересовался Северус. Комнату озарила вспышка, и по стенам, в придачу к полыхающим письменам, заплясали отблески разных оттенков красного и желтого. Люциус открыл, инстинктивно зажмуренные от яркого света, глаза и увидел перед собой огромную полыхающую пламенем птицу. — Урр… Кррак всё запущщено, — грассирующе и чуть щипяще прокулыкло это существо. — Финист! — воскликнула Мио. — Надо в Хоуворррт… — Он же разрушен… Или нет? — удивился Драко. — Ты молодец, юный Малфой, но эти твои каррракули тут не помогут, урр. Не тот уррровень… А Хоуворррт… Да, рррразрррушен, а вот ррритуальный зал сохррранился. И феникс склонился над кроватью. — Шкверррчок! Помоги остальным… Вспышка, и птица пропала вместе с Северусом, Харри и Мио. А спустя секунду домовик утащил за собой и впавших в ступор Люца, Драко и Регулуса. Все они материализовались в глубокой подземной пещере, только слегка облагороженной рукотворной шлифовкой. Было бы темно, хоть глаз выколи, если бы не светящееся оперение феникса, освещающего пространство не хуже прожектора, хотя даже его света не хватало для того, чтобы осветить всю огромную пещеру. На алтарном камне уже извивался Харри, Северус и Мио стояли рядом, но больше ничего не делали. Но в зале присутствовали и ещё существа. Прибывшие последними с каким-то странным спокойствием и отстраненностью узнали в них громадного василиска, описания которого часто встречались в различных книгах, что они читали в Малфой-меноре и Блэк-Хаусе, и дракона. Финист расположился в голове извивающегося нага, василиск в ногах, а дракон каким-то непостижимым для обычной физики образом парил над алтарным камнем под потолком, во всю ширь развернув крылья. И все они что-то рычали, курлыкали и шипели. Концентрация силы магии стала столь высокой, что припечатала всех невольных свидетелей словно «Петрификусом», обратив их в не имеющие возможности пошевелиться столбы. Земля ощутимо задрожала, с высоких каменных сводов посыпалась мелкая крошка. За прошедшее время без должного ухода чары поддержания повыветрились. — Харри! ОБРАЩАЙСЯ! — вдруг услышали присутствующие от дракона. — Обращайся, иначе ты не выдержишь! Наг на алтаре на секунду замер, а потом… Вокруг него скопилось столько магии, что образовался плотный непроницаемый кокон, не позволяющий разглядеть, что же внутри него происходит. А ещё через пару секунд от алтарного камня во все стороны долбанула магическая волна, повалив всех на пол, как кегли. На алтарном камне распростерся радужный дракон. Несколько меньших размеров того, что нависал над ним, но всё же слишком большой для камня. Поэтому он лежал на нем пузом (как он умудрился перевернуться в момент обращения?), лапы и крылья свесились с двух сторон, голова и хвост с двух других сторон. В пещере набирал обороты магический вихрь. В какой-то момент к обжигающей огненной силе драконов присоединилась леденящая кровь — потусторонняя. Она принялась выписывать ледяные кружева изморози по стенам зала. Приваленный силой выплеска к стене Люц вдруг почувствовал, как его ниточка связи, что до сих пор была слабенькой без ответной подпитки второго партнера, стала наливаться силой и стремительно утолщаться. Пришел ответ! А ещё через секунду и его, и Северуса словно магнитом притянуло к распростертому на алтаре дракону, и их троих залил радужный свет магии. — Даже так?! — немного удивленно пророкотало сверху от дракона. — Что ж, тем лучше. Привязки и якорь в двух лицах. Поздравляю! — Урр! — курлыкнул Финист. — Сссхееессс! — подтвердила Сая. Ещё одна магическая волна стихийного выплеска пробежалась по пещере, и всё прекратилось. Стало тихо-тихо! Так тихо, что всем присутствующим на мгновение показалось, что они оглохли. Только яркие радужные снежинки кружились под потолком, мерно и медленно опускаясь к полу, но не долетая до него, истаивая в воздухе. Харри, уже в своём образе Тёмного эльфа, без сознания лежал на алтаре лицом вниз, а рядом с ним, прижавшись спинами к камню, сидели Малфой и Снейп, с удивлением разглядывая свои брачные татуировки. Юный Певерелл, только что принявший силу рода Певерелл, тихонько застонал и перевернулся на алтаре, приоткрыв глаза и тут же наткнувшись на продолжающего парить над ним дракона. — Хетеши? Дракон плавно спланировал и уселся на хвост, сложив крылья и склонив заинтересованно свою рогатую голову на бок. — Помнишь? — с удивлением спросил дракон. — Видел, ещё в самом первом сне. Как ты тут… Так вот о ком… Рокочущий звук, который, видимо, заменял дракону смех, прокатился по пещере. — Истинные драконы живут долгооо… — Харри? — удивленно прошептала Мио. — Мио? — Харри обернулся к сестренке. — И ты тут? А… Где мы? Это было спусковым крючком. Пещеру наполнил истерический смех всех в ней присутствующих. Хорошая реакция. Лучше смехом сбросить невероятное напряжение, владевшее всеми без исключения, чем громить ненадёжное сооружение, которое и так сильно пострадало от принятия, стихийными выплесками. — Так откуда ты тут? — наконец успокоился Харри и снова вперился взглядом в дракона. Тот пожал крыльями, словно плечами. — Живу я тут в Хоге. Помнишь, что над воротами написано? — Не будите спящего… дракона, — потрясенно проговорила Мио. — Харри, а кто он? — Один из племянников Хореса Певерелла. Хетеши Ривейн. Девушка нахмурилась, что-то усиленно вспоминая. — А почему мы не видели тебя во сне? Когда просматривали «Память» Основателей? Тут к громыхающему смеху дракона присоединилось курлыкающе-переливчатые звуки от Феникса и шипяще-свистящие от Саи. — Может, потому, что тогда меня тут ещё не было? — скосил дракон жёлтые глаза на девушку. — А? — Я тут обосновался после того, как наше Гнездо разорил этот убийца… не знаю, как его зовут, который пришел вместе с одним из Певереллов и убил его. Мне его поймать не удалось, но след привел в Англию, и я, обосновавшись в Хогвартсе, снова залег в спячку. Пока сегодня меня не разбудили Фин с Сай паническими воплями, что без моей поддержки потомок моего дядюшки может окочуриться… Дракон тяжко вздохнул. — А… Но Мио наткнулась на предупреждающий взгляд Харри, и тот отрицательно покачал головой. «Все вопросы потом, я тебе кое-что объясню», — протранслировал сестре парень, с трудом сползая с камня и натыкаясь на Люца. — Давайте возвращаться… Так где мы всё-таки? — вслух спросил он. — В ритуальном зале Хоуворта, неужели не узнал? Харри огляделся, опираясь на плечо Малфоя. — Да тут не разглядеть ничего дальше Финистового освещения, — махнул он рукой. — Пошли в Хог? Ты тоже? Снова в спячку? — обратился он к дракону и увидел боль в огромных глазах. Поддавшись жалости, Харри сделал несколько шагов к дракону и сочувствующе потрепал того по крылу, как случилось ещё одно непредвиденное событие. Инстинктивная ревность партнеров на ещё не «связанного» партнера. Северус мгновенно принял свою ипостась чернильно-чёрного дракона и грозно зашипел на соперника, поддерживаемый утробным рычанием заблестевшей стальными крыльями вейлы. Как же. Связь только что перешла, так сказать, в завершающий этап, а тут… соперник! И их абсолютно бесстыдно обнаженный муж… — Упс! — Харри вжал голову в плечи и моментально переместился поближе к Люциусу, а затем и его утащил под бок к Северусу. Хетеши отшатнулся немного прочь от ревнивых существ и круглыми от удивления глазами уставился на чёрного дракона. — Ну, надо же! — прохрипел он. — Род Снейпиринов всё-таки снял проклятие! — и громогласно зарокотал-захохотал. Зловещие шипение Северуса тут же смолкло. — Хетеши? — робко спросил Харри, предусмотрительно не отходя от мужей. Дракон беспечно махнул хвостом. — Ты же Певерелл. Я знаю, в их библиотеке сохранились летописи Дарина. Должен знать эту историю с подселением… Харри нахмурился, продолжая поглаживать теплый бок мужа. — Ты хочешь сказать, что те несчастные драконы, которым не посчастливилось попасться на пути этого гада Хату-Маа — Снейперины? Те, кого Хату-Маа определил на роль своих родителей, чтобы возродиться… Не спрашивая их согласия… Те, кто после неудачного, точнее, неправильно проведенного ритуала застряли в человеческом обличии, предки моего Северуса? — Выходит, что так, — снова пожал плечами. — Наш дед ведь тоже принимал участие в обезвреживании этой гадины. Только вот последствий зелий и проклятий, которые наложил Хату-Маа на чету Снейперин, чтобы заставить их покорно принять свою участь, и неправильно проведённого ритуала мы так и не смогли снять… Они так и остались людьми… Не смогли вернуть себе форму… — Кха… Харри круглыми глазами смотрел на Северуса, который уже вернулся в свою человеческую форму. Люц снова зашипел и распушил свои крылья, прикрывая от нескромных взглядов остальных присутствующих обнаженность своих мужей. — А всего-то и надо было родить ребенка и выдать его за мага, — протянул Харри. — И ты думаешь, они этого не делали? — оскалил в усмешке зубы дракон. — Перепробовали всё! А со временем проклятье перешло в родовое, а ты знаешь, как долго такие проклятия могут вымываться из крови… Харри осмотрел Северуса и задумчиво пожевал губу. — Семь тысяч лет! Им и магии потребовалось на это больше семи тысяч лет. Ааахренеть! — Мы возвращаться будем или тут до утра разговоры разговаривать продолжим? — вдруг поинтересовался Драко. — Действительно, пойдемте уже, — устало протянула Мио, как-то в раз почувствовав отток сил. — Я верррну вас обррратно, — проворковал феникс и сунулся к только что счастливо окольцованной троице. Северус зашипел, Люц клацнул зубами. — Но-но! Повыкаблучивайтесь мне тут, — щёлкнул клювом феникс и полыхнул оперением. Вспышка, и они исчезли в портале. Сая подползла к Мио, Драко и Регулусу, который поёжился от такого соседства, и оплела их своим хвостом. Ещё одна вспышка, на этот раз зелёного пламени, и эти разумные покинули ритуальный зал заброшенного Хоуворта, оставив дракона в одиночестве. Хетеши же аккуратно выбрался из зала и через развалины на свежий воздух, тоскливо посмотрел на сияющую в безоблачном небе луну и взлетел. Через пару мгновений он нырнул в складку пространства, где укрывалась долина со школой и городком. Сделав пару кругов над Хогсмидом, он стремительно пошел на посадку, ловко занырнув в Чёрное озеро. Ни через минуту, ни через пять так и не вынырнув. Но этого никто и не видел. Хранители Хогвартса, как только поняли, что без выброса не обойдется, чарами усыпили всех находящихся в замке магов. Впрочем, больше Хетеши не видел никто. Он снова ушел в свою долгую-долгую спячку-анабиоз, в который раз уходя от боли потери любимого. Они не были истинными, поэтому после гибели Хтаа Хетеши не смог последовать за ним за грань. Ему предстояло жить ещё долго, а что лучше спасет от душевной боли, как ни этот умиротворяющий сон, из которого его вытащили обстоятельства уже второй раз за последние шестьсот лет? В водах Черного озера скрывался вход в пещеру, где он и обрел свой покой после разгрома своего родового Гнезда. А надпись над воротами замка так и осталась для всех просто милым предупреждением.***
В спальне новоявленные молодожёны появились только одни, без феникса. Первое мгновение они отходили от перемещения, а потом Харри заметил какой-то хищнический блеск в глазах своих партнеров, связь с которыми он уже некоторое время ощущал всё сильнее, а теперь вот окончательно «прочувствовал», лёжа на алтарном камне. И вдруг в душе полыхнул иррациональный страх: это не его умудренные опытом и жизнью мужья, а нетерпеливые, такие же, как и он, подростки, а вдруг… Но додумать ему не дали. Харри не успел оглянуться, как был слаженно оттеснён и брошен на кровать. Люциус как попало стягивал мешающую пижаму, вырывая с корнем пуговицы. Северусу же это уже не грозило, и он притиснул Харри к своей груди. Харри с вожделением, вытеснившем мимолетный страх, наблюдал за обнажающимся телом аристократа. Северус уже вовсю атаковал ласками юного эльфа. Все скрывающие артефакты, как и каждую ночь до этого, мирно покоились в шкатулках. Тёмный эльф, дракон с внешностью вампира и вейла не могли насмотреться друг на друга. Ощущения кожи, её запах, осознание единения сводили их с ума. Северус и Люциус, как более опытные, все взяли в свои руки в буквальном смысле этого слова и доводили своими ласками Харри до неистовства. Парень подставлялся под руки и губы партнёров. Вспомнив, что там, в будущем, он тоже не отставал во взаимном наслаждении, он и сам пробовал на вкус кожу, мял, царапал и покусывал. Возвращая полученное наслаждение партнёрам. Северус положил его на себя, а Люциус наконец-то добрался до вожделенной попки. Харри почувствовал действие очищающих чар, а потом к его анусу прикоснулись прохладные пальцы. Люциус медленно готовил нетронутое тело для вторжения, а Северус поглаживал по бокам и спине, шептал на ушко нежные словечки, время от времени сжимал истекающий смазкой возбужденный член. Харри и не заметил, как пальцев внутри него оказалось уже три, и в этот момент Люц задел простату. — О Мерлин, ещё! Сделай так ещё! — требовал юноша, уже сам насаживаясь на пальцы. Харри и сам был не против такого напора своих мужей. Всё-таки у него самого в этом пока что был только оральный опыт, который он и применил, немного сползя по телу Северуса, выцеловывая на нём невесомые, но обжигающие дорожки, пока не наткнулся на то, к чему, собственно, и стремился, единым отработанным движением заглотив его полностью. Над ухом послышался глухой стон, а в волосы вцепились цепкие и сильные пальцы будущего зельевара. Люц, видя такое дело, шумно вздохнул, ещё чуть-чуть подразнил колечко мышц и заменил руку членом. Харри был восхитительно узок и обхватывал его плотно, слегка сжимая. Войдя полностью, Люциус замер, давая Харри привыкнуть к новым ощущениям. Несмотря на то, что Харри был готов к произошедшему, проникновение всё же было чуть болезненным, а потому он выпустил из своего рта достоинство Севера и резко выдохнул. Северус тоже чуть сполз по кровати, поглаживал напряженные мышцы партнера, утянув того в умопомрачительный поцелуй. Харри сам двинулся назад, показывая, что он не против продолжения. Люц покрепче перехватил бедра и начал потихоньку входить и выходить, постепенно наращивая темп. При каждом толчке задевая простату, он вырывал из Харри восхитительные стоны, тот уже сам насаживался на член, непрерывно целуя лежащего под ним Северуса. В какой-то момент Люциус переглянулся с Севером и аккуратно завалился на бок, а затем и на спину, утягивая Харри. Теперь тот оказался сидящим на его бедрах, а Северус заглотил член юноши. В горячке подступающего оргазма Харри вцепился в волосы Снейпа и стал сам двигать бедрами: то вбиваясь в гостеприимную глотку Снейпа, то сильнее насаживаясь на член Люциуса. Когда оргазм был уже на подходе, Северус неожиданно пережал основание члена Харри, не дав ему кончить. А Люц, сделав ещё несколько безумных толчков, расправил свои крылья и излился, впившись клыками в основание шеи, ставя свою метку принадлежности над правым плечом. Северус, видя несчастное выражение лица мужа, которому отказали в наслаждении, снял его с опавшего члена Люца и, опрокинув его на грудь блондина, сам вонзился в нутро, с первого же толчка попав по простате. Закинув руки за голову и обхватив Люциуса за шею, Харри стал подаваться навстречу Северусу, наращивая темп. Но Север не собирался упускать инициативу. Рывком закинув ноги Харри себе на плечи, он начал вбиваться в него. Харри кричал и рыдал от интенсивности чувств. В момент, когда его сперма выстрелила, заливая и его, и Северуса грудь, он почувствовал вторую пару клыков в основании шеи уже над левым плечом и провалился в удовольствие. Северус, теряя голову, излился в него. Кто накладывал очищающие и укрывал одеялом, потом никто не помнил. А в предрассветной мгле всё повторилось по новой, только уже Харри брал и метил своих партнеров, в чём ему активно помогали оба его мужа, с энтузиазмом направляя неопытного в этом Харри. И как-то всеми забылось, точнее и не зналось, что в это Хеллоуинскую ночь Харри не только принял последнюю порцию родовой силы, но и увидел последний сон. Однако мадам Помфри живо напомнила ему об этом, начав свою очередную лекцию этого понедельника словами: — Сегодня мы изучим действие зелья «Свет Роруса». Харри, с некоторым трудом умостившийся на жёстком стуле за партой, застыл. — Это зелье применяется в лечении особо буйных пациентов, кардинально усмиряя их магию. Проще говоря — это определенного вида блокиратор магии, который, однако, не наносит вреда, в отличии от остальных зелий того же типа. Это зелье необходимо к применению тем, у кого произошли целенаправленные или стихийные вмешательства в разум, от чего зачастую бывают помутнения. Разума. А это приводит к агрессии и неконтролируемым вспышкам, которые медики и купируют посредством зелья «Свет Роруса» до тех пор, пока не удается привести больного в чувства. На особом этаже св.Мунго есть отделение для безнадёжно больных, многие из которых невменяемы. И именно благодаря этому зелью больницу до сих пор не разнесли по кирпичику, — ведьма грустно улыбнулась. Харри сидел, словно кол проглотивши, и внимательно слушал профессора. — Это зелье не входит в школьную программу, а потому на зельеварении вы не будете его изучать. Однако это зелье, как я уже сказала, широко практикуется колдомедиками. Зелье имеет серебристый опалисцент, так как основой для его изготовления служит вода, несколько недель настоянная на серебре, и цветок, известный как серебристый колокольчик, а так же выжимка из чешуи русалок. Хранится зелье только в хрустальных флаконах и на солнечном свету. Иные условия — приводят к потере всех его свойств. Да, мисс Эванс? — Профессор, а как же ночь? — Правильный вопрос. Для создания хранилищ для этого зелья используются специальные боксы, обработанные изнутри амальгамой и заклинание «Люмос Солем», которое держится благодаря напитанному магией артефакту. — Что-то типа маггловской батарейки? — спросил Северус. — Да, что-то типа этого, — кивнула мадам Помфри. — Длительность воздействия зелья зависит не только от идеального его приготовления и порции, полученной больным магом, но и от способа получения. Как правило, в больнице все зелья пациенты получают перорально. Но так же мы используем и такое магловское изобретение, как капельницы, очень полезное изобретение, я вам скажу. Зелья получаемые прямо в кровь, быстрее усваиваются организмом, а от того и их концентрация должна быть меньше привычной. Обычная порция зелья, употребляемого перорально, составляет десять миллиграмм — этого достаточно, чтобы сковать силу среднестатистического волшебника на три месяца. Естественно, так же учитывается и градационная сила пациента…***
POV Харри Итак. Прадед заблокировал силу дедушки и бабушки во время нападения на Поттер-Менор, а затем отправил их в неизвестные мне дали дальние с помощью Кикимера. Зачем? Понятно, что он хотел спасти Карлуса и Дорею, но почему таким странным способом? И неужели концентрация зелья была такова, что даже на момент 1996 года до сих пор не вывертилась? О ченм мы там с ним говорили? Точнее, ещё не говорили, но судя по сну, не далее как будущим летом я с ним буду разговаривать на эту тему. Конец POV Харри***
Мадам Помфри продолжала лекцию, а Харри усиленно вспоминал свой последний сон, в особенности разговор с прадедом, и грустно усмехался про себя. Да, это он был причиной столь нетривиального избавления от старших Поттеров, которые, если бы остались на сцене или погибли бы тогда при нападении, или, не обезмагичь их Габриэль, просто вернулись бы в страну оттуда, куда он их заслал, и реальность бы необратимо изменилась, став параллельной. Таким образом, используя это зелье, Габриэль гарантировал их отсутствие в Англии на момент ключевых событий, и Харри остается только молиться, чтобы к моменту его возвращения в будущее его бабушка и дедушка были живы и он смог бы их найти. Что там ещё наколдовал Габриэль, кроме как угостил их порцией зелья? Что-то из «Обливиаторов» с временным ограничением? Харри, вспомнив в подробностях этот сон, уже был на сто процентов уверен, что и родители живы. Слишком уж уверенно об этом вещал тот подросток — он — из сна. Живы, но по определенным причинам тоже не могли повлиять на ситуацию. И в этом тоже виноват сам Харри. Точнее, его «невезучесть», которая зашвырнула его вместе с сестрой и Драко в прошлое. Вот оно, неумолимое действие временной петли, когда он своими собственными руками будет вынужден обречь себя маленького на беспросветное детство под террором Дурслей, а Сириуса на двенадцать лет в Азкабане — устранив руками обреченного прадеда дедушку с бабушкой, и уже своими собственными одного из отцов с матерью. Как горько осознавать, что вот он шанс — изменить всё. Прожить счастливое детство с родителями и сестрёнкой, но… Кто может гарантировать, что в изменённом будущем… В изменённой параллельной реальности, когда они смогут вернуться в своё время, то будет лучше? Что их действия не приведут к более худшему развитию событий, чем уже есть на их памяти? Ведь угроза «Пожирателей Смерти», кто бы их не изображал — не исчезнет, а против Дамблдора пока нет никаких улик. Что тогда остановит этого маньяка от исполнения своих планов, только позже известного им? А вдруг он найдет способ избавиться от Поттеров совсем другими методами? Как это предугадать? Значит, остается только, сцепив зубы, обливаясь кровавыми слезами в душе, воплощать известную ему реальность своими руками, ведь: «Прошлое неизменно». Харри очнулся от своих мыслей от послышавшегося шума сдвигаемых стульев. Лекция была закончена. — Домашнее задание, — говорила мадам Помфри, — найти и выписать рецепт зелья «Свет Роруса». Мистер Поттер, задержитесь. Северус кинул обеспокоенный взгляд на Харри, но тот отрицательно покачал головой. Помфри всегда была на стороне студентов и никаких подлянок с её стороны ожидать не приходилось. Харри остался на своем месте. Когда дверь класса закрылась за последним студентом, Северусом, который, несомненно, остался ждать партнера, мадам Помфри мягко улыбнулась и подозвала Харри к себе пальчиком, протягивая ему флакон. — Не стоит так резко входить во взрослую жизнь, мистер Поттер. Я понимаю, партнёрские узы, но меру всё же стоит знать — здесь обезболивающее и вот ещё мазь на вечер. Харри залился алым румянцем, принимая из рук колдомедика флакон с зельем и миниатюрный горшочек, запечатанный воском, с мазью. — Кхе-кхе, спасибо… мадам Помфри, — быстро убирая «подарки» в карман мантии, поблагодарил Харри. — Ну-ну, мистер Поттер, не стоит так смущаться, — лукаво сверкнула глазами медик, — что естественно, то не безобразно, а нам, колдомедикам, и не такие проблемы иногда приходится решать, когда внезапно образовывающиеся узы от принятого наследия начинают… несколько мешать жить молодым и горячим юношам. Из кабинета Харри вышел краснее варёного рака и под вопросительным взглядом Северуса продемонстрировал ему презенты от колдомедика, благо Гермиона со своими партнерами уже умчалась в библиотеку, не без основания полагая, что Харри и сам расскажет, зачем его оставляла профессор. Северус, опознав зелье и мазь, тоже покрылся густым румянцем, вспомнив, что точно так же колдомедик отловила и его после завтрака после самой первой ночи с Люцем и с теми же самыми презентами.***
Дни потекли по накатанной колее: учеба, тренировки, болтовня с частью мародёрской компании в Выручай-комнате, секс. Ни ночи без секса. Восхитительного, оглушающего, воспаряющего, бешеного, нежного, страстного и трепетного секса. Стремительно приближались Рождественские праздники, а там и новогодние каникулы, на которые у всех было очень много запланировано. И первым делом поход в гномовский банк, а оттуда по плану сразу посещение гильдии зельеваров, штаб которой находился тоже в Швейцарии, на сдачу экзамена. Это, если, конечно, банк не преподнесет ещё больших сюрпризов, чем они уже получили. В один из дней, состоявшихся практически сразу за Хэллоуином, Харри рассказал несведущим подросткам историю изобретения драконьего ритуала и к чему это привело как в далёком прошлом, так и в 1996 году, когда они грохнулись во врата, известные в современном мире как Арка Смерти, а так же по настоятельной просьбе Мио о трагедии Хетеши. И вот — шумный ужин последнего учебного дня, после сдачи последних контрольных, и уже завтра засвистит Хогвартс-Экспресс, увозя школьников на каникулы. Мучиться целый день в тряском составе не было ни одного желающего из компании, а потому главы родов организовали всем порт-ключи, которые сработают прямо из вагонов экспресса, унося всех по местам назначения. Джеймс, Сириус и Лили отправятся прямиком в Поттер-менор, а будущие подмастерья зельеварения в Швейцарию. В последний момент компания решила, что лучше сразу сдать экзамены и пройти испытание магией, а уже потом отправляться в банк, чем наоборот, как было распланировано в начале. Тем более что о последнем никто из них старших родов не предупреждал, а их задержку, если она и случится, всегда можно будет объяснить именно испытанием. Никто из теперешних лордов эти испытания не проходил, а потому предсказать, как долго это займет времени, не мог никто. Юноши довольно долго смеялись, когда читали письмо более живого и эмоционального лорда Поттера, который описывал их с Абрахасом перепалку, в чьём же коттедже будут жить экзаменующиеся на время пребывания в горной стране. В конце концов, главы родов пришли к консенсусу: коттедж Малфоев, так как он более вместителен и там имеется лаборатория, оборудованная по последнему слову зельеварческого искусства, хотя он и находился чуть дальше от штаба гильдии, нежели коттедж Поттеров, который был совсем крошечным, но находился в том же городке, что и штаб. Проблему с перемещением вполне можно решить как при помощи домовиков, порт-ключей, так и тем, что Люциус (и как подозревали оба лорда и не безосновательно, Харри, Мио и Драко) вполне свободно владеют аппарацией, а за границей нет столь драконовских требований к этому виду волшебства, что предъявляются в Англии. Харри только отметил про себя, что, когда они с Крохбором занимались инвентаризацией недвижимого имущества, перешедшего ему в качестве наследства, такого коттеджа в списке не было. Но мало ли что могло привести к такому варианту, к его отсутствию? Но всё-таки сделал себе заметку на будущее, когда они вернутся проверить этот самый коттедж на предмет нахождения там его старших родственников. Ночь накануне отъезда была бурная и страстная, и началась, едва мальчишки в скоростном темпе закончили ужинать, раньше всех остальных выметнувшись из-за стола под ехидными и понимающими взглядами Мио с мужьями. У этой троицы тоже после знаменательной ночи Хеллоуина всё шло семимильными шагами. Харри только по секрету пошептался с сестрой о проблеме накладывания противозачаточных чар, в моменты когда голову просто сносит от страсти, на что Мио заставила братца «сварганить на коленке» простенький артефактик, настроенный на их магию, чем эту проблему и решили. Харри, естественно, «сварганил». Он только радовался за свою сестренку, которая после «Сна» всё же допустила своих партнеров к телу. Он не был уверен, что будь он на ее месте, сам смог бы так поступить, а она только сказала: "Клин клином", забрала подвеску и убежала в свою комнату.