Часть 7. Глава 4.
Архимагистр зельеварения Глейн Цвальдшип*, глава Гильдии зельеваров, спокойно поглощал свой поздний завтрак в своём поместье. Спешить ему было некуда и, вообще, он находился в официальном отпуске, потому что и от дел иногда отдыхать нужно. А точнее он уже более полугода как отстранился от дел Гильдии, готовясь окончательно передать бразды правления своему заместителю. Что вы хотите — возраст, дело такое. Хотелось пожить остаток дней, сколько бы их не отпустила еще матушка магия, вдалеке от дел суетных. Вот и тестировал Иогана Штруца на достойность преемственности. До этого самого завтрака нареканий к работе магистра у архимагистра не возникало, а потому он спокойно завтракал, обдумывая свой последний «выход в свет», как Главы Гильдии — организацию майского конгресса зельеваров в Бёрге. Жаль, конечно, что кроме него самого архимагистров в зельеварении по всей Европе осталось всего ничего, и они тоже уже далеко не молоды, да и в Гильдии состояли номинально. Как и каждый зельевар, в общем. Маги могут быть зельеварами — учениками, подмастерьями, мастерами, магистрами, архимагистрами — состоять в Гильдии, как получившие кольцо, но при этом не состоять в структуре самой организации как таковой. Они могут иметь кольцо, полученное в этой самой Гильдии, платить отчисления за выставляемые на продажу зелья, но при этом не иметь никакого отношения к ведению дел Гильдии. Сам состав организации был численно мал и работал на чистейшем энтузиазме самих зельеваров. Таких, как он, когда он принял пост от предыдущего Главы. Таких, как его заместитель, который и помогает с организациями экзаменов будущих зельеваров, организациями конференций и конгрессов зельеваров. Таких, как несколько магистров, по собственному желанию от лица Гильдии ведущих их юридические и прочие дела. Некоторые ученики этих магистров впряжены в делопроизводство, другими словами ведут всю бумажно-секретарскую работу: письма, получение заявок на имя Гильдии, заявки на прохождение экзаменов на ступень, регистрация жалоб на отдельных зельеваров и передача их тем магистрам, которые и будут с этими жалобами разбираться. И все-таки Гильдия была Организацией, а значит, на работу туда приглашали и за работу платили. Вот такие энтузиасты были постоянными штатными сотрудниками Гильдии, были так же и временные, которых приглашали для решения определенных задач, вставших перед Гильдией, и им платили сдельную плату или повремёнку. А для молодых зельеваров, только-только начинающих вписываться в мир котлов и черпаков, получить приглашение на работу в Гильдии было престижным, и многие об этом мечтали, да не многие соответствовали требованиям. А уж занимать руководящие посты в Гильдии — это была власть. Пусть не мировая, но дающая определенные рычаги влияния на остальное магическое сообщество. Герру Глейну Цвальдшипу в этом году исполнялось уже сто семьдесят четыре года, и он хотел отойти от дел, а для этого нужно было передать Главенство над Гильдией достойному. Но все имеющиеся архимагистры хоть и были несколько моложе герра Цвальдшип, но и они были уже глубокими стариками, которые вот-вот отойдут за Грань, да и в дела Гильдии вмешивались только по просьбе её Главы. Так что выбирать и назначать преемника стоило из тех, кто в Гильдии работал, а не со стороны. А из всех имеющихся магистров на это подходил только его зам. Вот и перепоручил герр Цвальдшип дела полгода назад герру Штруц, но пока не снимал с себя обетов, принесенных над Уставом Гильдии, оставаясь таким образом номинальным Главой, хотя фактическим уже давно был Штруц. В момент смакования десерта, славного шруделя, сделанного собственными руками его «ведьмы», как в прямом, так и в переносном смысле, его и кольнуло неприятное чувство. Натянулись магические узы, связывающие его с Уставом Гильдии. Старик нахмурился. Что там учудил магистр Штруц, что магия тревожно зазвенела? Надо бы наведаться в «квартиру».***
Как только молодые люди скрылись за створками дверей, где располагались подготовленные лаборатории для проведения экзамена, по косякам этих дверей пробежала магическая вязь. Теперь они не смогут покинуть помещение до тех пор, пока или не выполнят выданное задание, или не истечет срок, установленный магистром для экзамена, за который они должны сварить все зелья из списка-билета. Ну, или провалить экзамен — неправильно сварив хоть один из них. Магистр Штруц удовлетворенно прищурился и огладил бороду. Он был уверен, что молодежь, так или иначе, но экзамен провалит, и он уже вечером будет дома. Сопляки ещё на подмастерьев замахиваться! Магистр ещё раз осмотрел двери и аппарировал в зал для наблюдений, куда на огромные витражные экраны, в обычное время являющимися обычными окнами, выводилось изображение того, что происходило в лабораториях. Там его уже ждали ещё семь магистров, вызванных специально для состава допускающей комиссии. — Какие молоденькие, — первое, что услышал он, оказавшись в зале от магистра Сольеве. Комиссия как раз рассматривала молодых людей, что вошли в лаборатории и сейчас оглядывались. — Молоденькие, молоденькие, — добродушно усмехнулся магистр Вир. — Да не наше это дело, сколько им лет. Пусть покажут, на что способны, а там и решим. Мало ли какие вундеркинды? Магистр Штруц степенно присел на свое место Главы Гильдии. — Сколько у них времени? — поинтересовался мастер Стеши. — Я ограничил до вечера, уж очень не хочется тут и всю ночь и следующий день сидеть, — буркнул Штруц. — А вот это вы, герр Штруц, зря. Все же десяток зелий за десяток часов сварить сложно… — Но можно, — не согласился с Виром Стеши. — Если претендуешь на подмастерье, то и хитрости, и тонкости, какими можно ускорить некоторые реакции, а то и два-три зелья единовременно уметь готовить обязан. В этом и проявляется предтеча мастерства, на которое они все нацелены. — А вот тут вы не правы, — встрял мастер Херст. — По моим данным, а если вы помните, то именно через моего ученика-секретаря мы принимали эту заявку. Так на мастерство в будущем там нацелен пока только один ученик, некий Снейп, а остальные дальше не рвутся. Трое объяснили свое желание получить кольцо подмастерья тем, что в будущем хотят стать артефакторами, в том числе и девушка, а ещё двое признались, что ввязались в эту авантюру только за компанию со своими неугомонными соучениками. Кстати, фамилии остальных были не указаны. — Вот так-так, но получению подмастерья это не помеха, тем более что дальше они идти не собираются, — протянул Стеши, — отчаянные молодые люди, как я посмотрю. А который из них Снейп? Штруц, который такими подробностями не интересовался, удовлетворенно пожевал губу. Точно не справятся, раз не претендуют на большее, значит, и занимались меньше. Так их, малолеток! Будут они тут ещё многими веками установленный порядок достижения ступеней перекраивать. Сам магистр смог защитить свою ступень подмастерья только к тридцати пяти годам, да и все «ученики» за его карьеру в Гильдии раньше тридцати эту ступень не преодолевали, слишком много информации, слишком много этих таблиц и справочников в голове удерживать приходится. Но комиссия и в его время была неумолима и не допускала к алтарю тех, кто всем этим пользовался во время экзамена. Три раза пришлось пересдавать, прежде чем комиссия смилостивилась и допустила Штруца до алтарного камня, а уж после получения первого, точнее, второго (ученики тоже иногда просили магию о своих кольцах) кольца дальнейшая карьера шла как по маслу. Наличие таких подсказок в экзаменационной лаборатории, хоть и не возбраняется, но не приветствуется. Комиссия имеет право задать дополнительные вопросы кандидату в случае, если тот пользовался такими шпаргалками, хотя сами мастера и он, магистр, в частности нет-нет, да и пользуются этими шпаргалками при повседневной работе. Особенно, когда на рынок выходит что-то новое. В этом отношении экзамен и так достаточно сурово построен, однако, бывало и так, что комиссия допускала ученика, идеально сварившего все зелья без применения шпаргалок и прочих хитростей, а магия отказывала ему в присвоении ступени. И никто не мог ответить на вопрос: почему? — А мне почем знать, кто из них этот Снейп? Я их тоже первый раз вижу, — отмахнулся Херст, — кстати, что-то они не спешат приступать к выполнению задания. Задумались… — А вообще, вы, герр Херст, в курсе, откуда эти молодые да ранние к нам прибыли? Судя по фамилии Снейп — англичане? — Да, из Хогвартса, видимо, — подтвердил Штруц, — говорят на чистом английском, без акцента. — Хогвартс, Англия… — пожевал губу Стеши. — Давненько у нас оттуда кандидатов не было. Лет этак сорок. А тут сразу шестеро, да ранних… Странно. О, приступили! И в комнате воцарилась тишина. Магистры и мастера вернулись к своим прямым обязанностям, а не перемыванию косточек кандидатов, а через десяток минут с хлопком аппарации в зале появился Глава Гильдии. — Магистр Штруц, можно Вас на минуточку? — поинтересовался Глава, мельком взглянув на экраны. — Думаю, уважаемые магистры и мастера смогут уследить за шестью кандидатами и без Вашего внимания. — Конечно, герр Цвальдшип, — и Штруц встал с кресла, направившись в боковой проход к залу. — Что-то случилось, архимагистр? — Это я у тебя хотел бы спросить, — проворчал Глава. — Быстро введи меня в курс дела, что там за экзамен? Почему меня вытаскивают из-за стола натянувшиеся узы магии? Штруц круглыми глазами уставился на Главу Гильдии. — Что? Иоган! Не разочаровывай меня! Ты прекрасный зельевар! Отличный Магистр! Прекрасный будущий Глава, но неужели ты не знаешь, что все Главы Гильдии клянутся магии на Уставе Гильдии?! Что ты тут такого натворил, что эти самые узы мне по темечку вдарили? Вроде не мальчик уже, далеко не мальчик! Вон, даже образ соответствующий — старичка благообразного, а ведь тебе всего восемьдесят! Говори! И только тут до Штруца дошло, что же он натворил своими манипуляциями с экзаменом для малолеток, а так же понял, что откат ему прилетит в любом случае, даже особенно, если мальчишки и девчонка не смогут справиться с заданиями — а они не справятся, в этом он был уверен. Магии наплевать, сколько там лет кандидатам, для неё важно мастерство, которое они должны проявить в определенных рамках, оговоренных магическим контрактом, который автомагически заключается с кандидатом, едва за ним закрывается дверь лаборатории. И еще какие-то параметры, которые сами зельевары не знают, раз иногда Магия отказывает успешным кандидатам. А в договоре четко прописано ДЕСЯТЬ зелий из ЗАКРЕПЛЕННОГО списка для подмастерьев! А он им подсунул по тринадцать, да ещё и по одному из Мастерских. Итого — четырнадцать. Глава, выслушав слабые покаяния своего подчиненного, аж побелел от гнева. — Малолетки, значит, — начал он шипеть, — возомнили о себе, значит. А ты их решил спустить с небес на землю, значит! Наше дело проследить за правильностью и техникой приготовления! А не обращать внимания на возраст испытуемых! Только магия решает — достойны ли они звания! А вот за такие подставы… Ты уволен! И моли теперь Мерлина, чтобы Магия признала это наказание достаточным! Вон с глаз моих! Стой! Остальные в курсе твоих махинаций? Нет? Ну, хоть в этом Мерлин миловал! Пшёл вон! (п/а: именно пшёл, а не пОшел, а то поставите как ошибку) И герр Цвальдшип вернулся в зал для наблюдений, заняв своё законное кресло, и стал тихо начитывать катрены благодарения магии. «Как этот щенок посмел поставить себя выше Магии? Как сам архимагистр не почувствовал в нем гнильцу и зависть к молодым и способным зельеварам? Ведь были же признаки. Особенно на последней конференции! Очень уж магистр Штруц усердствовал в усаживании в лужу мастера Гольдсберга, с его ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ докладом по разрабатываемому им комплексу лечения последствий от укуса сонии. А всё потому, что тот не скупился и варил Шелка Афродиты, как на продажу, так и для собственного использования, и выглядит в свои сто пятнадцать как мальчишка двадцатилетний, а чему там завидовать? Ты сам себе зельевар! Тебя никто выглядеть стариком не заставляет!»** Хотя архимагистр тут лукавил. Знал он о небольшой проблеме Штруца в этой области. Ну, не давалось тому зелье, в простонародье обзываемое «Молодости», сиречь «Шелка Афродиты». Вот и психовал по этому поводу время от времени. Магистерство магистерством, а так чтобы знать и уметь абсолютно всё — невозможно. Не зря же в своё время додумались до экзаменов перед тем, как проводить обращение к Магии. Это первые две ступени: подмастерья, мастера с помощью экзаменов тестируются. А Магистра, как и Архимагистра, так просто не получить, тут только и только Магия решает — достоин ли, и дело совсем не в выученных или изобретенных зельях. Хотя и сложилось у простых магов впечатление, что чем выше звание, тем больше знания. Это, конечно, в какой-то мере так и даже естественно, но не обязательно. Так что и Магистры и Архимагистры не всеведующи. И что-то им так же, как и другим магам, не даётся. Не с потолка же отделились мастера ядоделы? Направленность у них такая. «Слезу Ри»*** сварить для них плевое дело, а банальное Перечное — проблема века. Взять хоть семейку Борджиа. Все поголовно архимагистры, а начинают варить зелье от фурункулов — взрыв обеспечен. «Эх, и из кого теперь преемника искать?» — тоскливо подумал Глава.***
Харри вошел в лабораторию и резко развернулся к закрывшейся за ним двери, по которой пробежали искры активизировавшегося заклинания. «Время пошло, как говорится», — хмыкнул он и стал осматривать выделенное помещение. Впрочем, лаборатория была обставлена по последнему слову зельеварческой мысли. Колбы, реторты, тигли, даже перегонки присутствовали — это для выпаривания некоторых ингредиентов самостоятельно, что тоже говорит о знаниях кандидата, не всё же коту масленица и готовые ингредиенты. Естественно, два рабочих стола, на одном из которых полагалось собственно варить, а на другом готовить ингредиенты. В углу на полках поблёскивали начищенными боками котлы различных материалов, размеров, форм. По всем стенам стеллажи с контейнерами, в которых, надо полагать, ингредиенты хранятся. Над рабочим столом мощная вытяжная система. А у самого входа рогатая вешалка с амуницией: мантия, шапочка, перчатки, «намордник» и даже обувь. Парень ещё раз перечитал список зелий, которые ему предлагалось сварить для испытания. Хмыкнул. Десяток зелий из школьного курса, включая «Костерост», Кроветворное и напиток Живой Смерти. Три из явно более сложного списка, включая «Феликс Филицис», что-то он не помнит таких зелий в том списке, который им прислали для подготовки к экзамену. А зелье удачи, ещё Слагхорн говорил, что готовят только Мастера. И «Жидкое Империо». Харри возвел глаза к сводчатому потолку и послал благодарственный катрен. Он благодарил Магию за «Память», благодарил Снейпа за его настойчивость и въедливость. Ретроспектива. — Не сопи, Харри. Мы слишком молодо выглядим, чтобы нас восприняли всерьёз. Люди, как и маги, везде одинаковы, и некоторое превосходство старших над младшими вполне естественно. Вот голову даю на отсечение — а нам, малолеткам залётным, и это при устоявшимся мнении, что раньше определенного срока в Гильдию с просьбами о кольце даже не лезут, во многом им сыграет на руку и против нас — устроят какую-нибудь подлянку. Не опасную, но помешать сдать комиссионный экзамен, попытаются. Так что, хватит сопеть, садись, читай — «Зелья разум околдовывающие». Ну?! Конец ретроспективы. Северус оказался прав. Подлянку действительно устроили. И опять же Мио и Север удержали Харри от того, чтобы высказаться. Только вот подлянка была не просто в сложности выполнения задания и не только в подсовывании в список зелий из списка Мастера, а заведомо невыполнимой… Для других. «Жидкое Империо» до идеального состояния должно настаиваться как минимум двадцать четыре часа, да и готовится на основе выжимки Хелдеи остролистой. Что-то он тут не видит готовой выжимки, хотя сама Хелдея есть. А вот выжимку из неё в нужном для зелья количестве придется выпаривать аж шесть часов. Плюс сама варка со всеми ускоряющими катализаторами три часа. А им отвели до вечера — всего девять часиков. Вот такая вот мура. «Народ! Как ваши — «ничего»?»— кинул он мысленный зов в пространство, начиная переодеваться в предложенную одежду. Ретроспектива. За неделю до экзамена Харри внимательно осмотрел всех волнующихся и вдруг предложил им воспользоваться «Ментальной булавкой». Такой, которую он и Драко использовали с Седриком во время Турнира. Им тогда очень помогло то, что они могли переговариваться мысленно и на почти любом расстоянии друг с другом, а их никто не мог отследить. У самих Драко и Харри эти «Ментальные булавки» так и остались, как часть их татуажного украшения, а так же и у Мио. И Невиллу с его партнерами Харри такие сделал. Только у Харри, Мио и Драко тату — драконы, кстати, новоприобретенный шрам Харри очень эффектно дополнял татушку, став стремительным продолжением хвоста ящера, когда тот не скрывался под иллюзией. Мио попросила себе дракона, так как ей он просто понравился. А Драко оставил этот рисунок, как дань своему имени. А вот Невилл со своими мужьями обзавелись другими татушками. У Невилла по всей скуле ползла хищная лиана, а у близнецов — цветы Инферно. У Седрика после окончания Турнира «Ментальную булавку» изъяли. Она ему незачем, да и не подарок это, а средство коммуникации, накрепко связанное с остальными «тату» компании. Вот и предложил Харри Люцу, Северу и Регулусу такую булавку, но без дополнительного украшения в виде тату. Тогда же они поспорили и о самих татуажах. Люц был категорически против и высказал свое «ФЕ» на татушки Мио и Драко, ни словом, кстати, не проехавшись по мужу, мол, это не аристократично, это плебейские увлечения. Тогда Харри прочитал им лекцию об истории татуажа. — Не скажи, Люциус. Практика татуажа зародилась ещё во времена Атлантиды, когда маги и маглы жили довольно тесным симбиотным обществом. Таким нехитрым способом маги оберегали своих близких, магглов, от других магов. Люди всегда были разными, а магглы весьма уязвимы к воздействию магии, — пожал он плечами. — Вот какой-то умный волшебник и изобрел магический татуаж-оберег. А потом он вошёл в моду и стал очень распространенным. Особенно из-за того, что татуировку очень сложно вытравить, особенно магическую. Таким способом на магглов наносили обережные руны, знаки и даже катрены. В зависимости назначения рисунка, собственно, и действие было разным. Какие-то определяли и реагировали на яды, какие-то могли отвести первый внезапный удар, как физический, так и магический, давая время человеку сориентироваться в обстановке. Много чего, в общем. После гибели Атлантиды, когда человечество оказалось разделенным, все выживали как могли. Много чего забылось, но искусство татуажа у магглов сохранилось и, в более позднее время татушками стали метить рабов, как знак принадлежности. У некоторых народов, индейцев например, их шаманы, а это все же маги, пусть и слабые, татуаж был призван для помощи в работе с духами, или специальными рисунками обозначали ступени развития воина и много чего ещё. Но даже в современном магическом мире, когда татушки стали, как ты говоришь, плебейским развлечением, Мастера Боя, тем не менее, отличает именно специальная Татуировка, так же как и Ритуалиста или Некромага. А то пальцев для колец не напасешься, — усмехнулся парень, — если вдруг решишь развивать несколько направлений. У нас, — он провел пальцем по своей татуировке, — тоже непростое украшение. Если ты присмотришься, то увидишь, что весь рисунок выписан из мельчайших рун, которые складываются в связки и катрены. Формируя своей вязью красивый рисунок, который сам по себе не несет никакой смысловой нагрузки. Драко хмыкнул, ну да, совсем никакой! — Так эта татушка отвечает за первый удар, она должна его отразить, за поддержание здоровья, вот за наше мысленное общение она тоже отвечает, направляя и транслируя мысли и при этом экранируя их от окружающих легиллементов, как стихийных, так и целенаправленных. В общем, с помощью тату, особенно магического тату, настроенного на предупредительное отражение, можно выиграть пару секунд при неожиданном нападении физического ли, магического ли характера. Что в наше время является весьма и весьма актуальным. На этом лекция была закончена, и они вернулись к обсуждению «Ментальных булавок» и их использования, особенно во время экзамена на получение кольца. — Харри, я согласен — это замечательная вещь, и я не откажусь ее использовать, — согласился Северус, — в обычной жизни. Всегда хочу быть уверен, что «дозовусь» до тебя, даже не имея при себе специальных средств связи, но… — Ты хочешь сказать, что использовать мысленное общение во время прохождения испытания — это нечестно? Северус кивнул. — Так мы и не будем требовать друг у друга подсказок, относящихся непосредственно к экзамену, — пожал плечами Харри. — Хотя спросить, например, взаимозаменяемость одного компонента другим, не думаю, что будет слишком уж не честно, учитывая, что пользоваться таблицами и такими шпаргалками можно! А мы просто не будем афишировать то, что пользуемся своеобразной шпаргалкой. Но если ты уж такой принципиальный, то и об этом спрашивать не будем, но болтать-то нам никто не запрещает вообще. А чувство, что все остальные рядом, что у них всё идет нормально и по плану, очень хорошо успокаивает, и к нашему нервно-эмоциональному мандражу по поводу собственного испытания не станет примешиваться мандраж за то, как дела обстоят у остальных. — Ну… если так. Через пару дней Люциус и Северус обзавелись «ментальной булавкой», а после экзамена решили подумать и о татуировке. Только вот решат, что конкретно они бы хотели вложить в этот своеобразный «артефакт». Конец ретроспективы. «Прорвёмся! — откликнулись почти одновременно Драко и Регулус. — Вроде ничего особенно сложного… Не для школьника, конечно, но мы это знаем. Правда, по времени уложиться можно только, если сразу несколько котлов на огонь ставить». «У меня тоже порядок, Харри, справлюсь. Не отвлекай, я уже приступила». «Ну, что могу сказать, — протянул Люциус, — зелий тут, конечно, больше, чем нужно, но ведь для экзамена надо десять, и это магически закреплено контрактом. Так что моё дело решить, что варить из предложенного, а значит, «Скальпель тьерры», «Молочный убийца» и какой-то «Кьени-да» я точно варить не собираюсь». «Ого! Как на Мастера ядодела попал. Сплошные яды! — мысленно хохотнул Северус, — у меня тоже порядок, справлюсь. Только вот «Свет Роруса»…» «И основа серебряной воды, естественно, отсутствует! — хмыкнул Харри. — А ее настаивать три недели! Не куксись, Север, прорвёмся, я взял с собой «Статик», он нам поможет!» «Как?!» «Я сейчас построю портал к тебе и передам тебе «Статик». Ты поставишь настаиваться воду на серебре. В реальности на это уйдет где-то восемь часов с минутами. Пока вода настаивается, вари остальные. А я буду выжимать Хелдею, тоже как раз часов шесть потребуется. Потом сварю зелье, у тебя к тому моменту уже будет готова основа для «Света Роруса», его варить всего ничего, вот ты им и займешься, а я «Жидкое Империо» под полог «Статика» поставлю настаиваться. Руки протяни». Пока Харри объяснял план, сам он взял ближайшую разделочную доску и стал настраивать портал на Северуса — это было несколько сложнее, чем раньше, ведь настраивать приходилось в неизвестное место, где там Север находился, хоть и находился он буквально за стенкой. Но вот появилось окошко портала, и по команде Харри Северус протянул руки. Харри скинул в «окошко» артефакт. Работа закипела.***
В зале наблюдавшие маги заволновались. — А что это они делают? — спросил Херст. — Зачем он воду в серебряный котел заливает? Я что-то не припомню зелий из списка подмастерьев, для которых бы это было нужно… — А другой начал готовить выжимку из Хелдеи, тоже странно… Архимагистр заскрипел зубами от злости, сейчас он единственный знал, что ничего странного в действиях кандидатов нет. Но наблюдательные шары в лабораториях были установлены под куполом сводчатых потолков, а потому, когда кандидат наклонялся, то своим телом закрывал часть обзора, и они не видели, как Харри передал артефакт Северусу. — Нам остается только наблюдать, — констатировал архимагистр и вкратце просветил остальных членов комиссии о подставе молодым магам, устроенной магистром Штруцем. Зал заполнил гул возмущённых голосов. Но ничего уже поделать было нельзя. Оставалось только ждать результатов и наблюдать за процессом. А молодые маги их не разочаровали, споро управляясь и с ножами, и с ингредиентами, и с тремя-пятью котлами одновременно. Движения у всех были четкие, быстрые и ладные. Ингредиенты попадали в котлы вовремя, помешивались правильно, и к четырем часам дня почти у всех всё было готово. Только один из двух беловолосых, что чем-то напоминали магистрам кого-то из французских магов, никуда не торопился и работал размерено: сначала одно зелье, потом другое. Всё по порядку и уже к семи часам вечера стало понятно, что он и не собирается приступать варить ещё три зелья, указанные в списках.***
Всё было готово. До окончания экзамена оставалось полчаса. Пора было ставить «Жидкий Империус» под «Статик», как раз двадцать четыре минуты, что равно двадцати четырем часам. Он снова активировал портал: «Север, возьми в руки «Статик», я его прямо с твоих рук заберу, ведь ты пространственного окошка не видишь». Северус не подвел, похихикал над сюрреалистической картинкой того, как прямо перед его носом материализовалась конечность супруга, и артефакт вернулся к Харри. Где и был моментально установлен над котлом с зельем. Последние минуты экзамена. Харри оставалось только ждать, когда откроются двери, а другие ещё доваривали свои последние зелья.***
— Что скажете, магистры и мастера? — спросил Глава Гильдии, когда до окончания экзамена оставалось пятнадцать минут. — А что сказать? Работали профессионально, подготовка на высшем уровне, — заговорил герр Херст. — Непонятно, что за артефакты они использовали, но применение артефактов не запрещено. А вот благодаря этим артефактам двое из шестерых справились со своими заданиями вовремя. Мастерам и магистрам комиссии не составляло труда по технологии определить, какие зелья варили кандидаты и никто из них не был уверен в успехе юношей, но чудо случилось — они успели. — Качество зелий мы проверим на выходе, но уже сейчас по видимым признакам понятно, что всё приготовлено не просто идеально, а с улучшенными качествами. — А что насчет того блондина? — Глава кивнул на экран, отображавший лабораторию, где работал Люциус. — Давайте будем честными, — встрял герр Вир. — Вы сами сказали, что магистр Штруц намеренно саботировал экзамен, дав заведомо невыполнимое задание. То, что двое каким-то непостижимым образом, точнее, с помощью артефакта, но я такого артефакта не знаю, смогли с ним справится, не говорит о том, что подобный артефакт был у них всех. А из четырнадцати предложенных зелий — одиннадцать сварено. И сварено хорошо. Про идеальность говорить будем после проверки. Я считаю, что эта группа достойна для прохождения в алтарную комнату, хотя у многих из них на руках родовые кольца и наш алтарный зал им… — Согласен, не нам задаваться вопросом, почему они решили пройти экзамен в Гильдии. Главное, что с заданием, усложненным заданием, — кашлянул архимагистр, — они справились. Так что… Тут зал наблюдений озарила яркая вспышка и экраны погасли. — Что…***
До времени, когда откроются двери, оставалось пять минут, и Харри уже дезактивировал полог «Статикома», когда лабораторию залил яркий свет. — Достоин, мальчик мой, — послышался на грани слышимости нежный голос, а волос коснулась невидимая рука. — Мэй? Комнату заполнил хрустальный смех, и двери открылись, а на среднем пальце парня ощущалась непривычная тяжесть. Для этого пальца непривычная, ведь остальные пальчики парня уже давно оттягивали родовые кольца. Харри перелил все приготовленные зелья во флаконы и вышел в общую комнату, в которой они до начала экзамена беседовали с представителем Гильдии. Одновременно с ним там же оказались и остальные испытуемые… А нет, не испытуемые. У каждого из них на руке сверкало новенькое колечко. Простой золотой ободок плавно переходящий в бляшку-печатку с рисунком Чаши целителей. Кольцо подмастерья. И только Северус неверяще рассматривал своё. Харри незамедлительно направился к нему и тоже с удивлением уставился на кольцо мужа. Там красовалась Чаша с обвивающей её змеей и капающей свой яд в чашу. Кольцо Мастера. — Вот тебе и Мастер в двадцать пять! — в потрясении выдохнул парень и уставился круглыми-круглыми глазами на таких же ошарашенных Мио и Драко. Драко как-то нервно захихикал, потом расхохотался, схватившись за живот. — Зато… ха-ха-ха… в двадцать пять… ха-ха-ха… он… ха-ха-ха… точно будет… ик… Мастером… ха-ха-ха… потому… ик… что стал им… ха-ха-ха… в шестнадцать… ха-ха-ха… ик… В зале послышались аппарационные хлопки, и вокруг ошеломленных подростков один за другим стали появляться члены экзаменационной комиссии. Северус тут же перевернул кольцо печаткой вниз и сжал кулак. «Не стоит дразнить сообщество зельеваров, — тут же мысленно возопил он на общей волне, — я получил кольцо подмастерья, не более!» «Н-да уж, — откликнулась Мио. — Раз уж и тут такие страсти кипят, то с такими новостями лучше не спешить. Не будем дразнить гусей. Потом свое Мастерство и подтвердишь, а то на конгрессах и конференциях тебя сожрут и не подавятся, а тебе их посещать! Ты же будешь строить карьеру, а для этого надо, чтобы тебя знали и уважали. Вот в двадцать пять и «подтвердишь» — это и так самое «молодое» звание за последние лет триста. Как ты будешь распоряжаться СВОИМ же кольцом, этих господ интересовать не должно. Всё равно отследить не смогут. Не будут же они проверять все Мастерские и подмастерские печати на зельях на предмет Мастера, их сваривших, а сами печати безлики, и только Магия знает, кого наказывать за халтуру, если такая возникает». — Нам стоит поздравить вас, молодые люди, — заговорил архимагистр. — Одаривание кольцами прямо во время экзамена случалось и ранее, но это крайне редкое явление. Мы рады за вас. И лично я, Глава Гильдии зельеваров, прошу у вас всех прощения за недостойную выходку моего заместителя, магистра Штруца. Он уже уволен, но остановить начавшийся ритуал, а экзамен это первая часть ритуала, я был уже не в силах. Простите. Харри внимательно посмотрел на моложавого зельевара, заговорившего с ними. Тот говорил искренне. — Мы принимаем Ваши извинения, архимагистр Цвальдшип. Всё хорошо, что хорошо заканчивается. Кольца мы всё же получили. А зелья вот — можете проверять. — Не вижу в этом необходимости, — отмахнулся Глава Гильдии. — Раз уж сама Магия высказалась по этому поводу, то, несомненно, они сварены по высшему разряду. Мне только интересно, какими такими артефактами вы воспользовались, чтобы сократить время настаивания основы для «Света Роруса» и конечного результата «Жидкого Империо»? Если это не секрет, конечно, — тут же пошел он на попятный. — Секрет, архимагистр, извините. Это семейная реликвия моего рода. Рода артефакторов, кем я в будущем и собираюсь стать. — Жаль. Замечательный артефакт, мог бы очень помочь в науке… Харри улыбнулся. — Возможно, когда я защищу степень… Архимагистр понимающе улыбнулся. — Что ж… Спасибо этому дому, а мы… — Пойдем к другому, — звонко закончила за братом сестра. — Сочельник, праздники… Думаю, вас тоже ждут дома домашние? — Мы предпочитаем праздновать Йоль, мисс… — Миссис, но Йоль уже идет, архимагистр, и эта ночь одна из многих, но не менее важная, чем остальные, — лукаво улыбнулась Мио, не отвечая на поставленный вопрос, но красноречиво подхватывая под руки своих мужей. — Счастливого празднования и спасибо, что согласились нас принять на праздничных днях, Вы нас просто выручили. Остальные юноши тоже пожелали счастливых праздников членам комиссии, и группа молодых людей дружно дезаппарировала. А из утренних газет магической Женевы юные зельевары узнали потрясающую новость о том, что магистр Штруц не только был уволен из Гильдии зельеваров, но и самой Магией лишен кольца, тем самым лишившись всего, к чему он стремился. Теперь со всеми своими знаниями он навечно останется учеником и кустарником, чьи зелья продаются по бросовой цене. ________________________________ * Уж какие имена придумываются, такие придумываются, главное самой потом вспомнить, как и кого обозвала. ** Сония — магическая змея, чей укус мгновенно приводит к полной парализации без возможности восстановления, даже «Круцио» бессильно, а если и помогает, то пациент все равно остаётся вялым, апатичным и постоянно впадает в спячку. Водится эта живность в долинах южной Франции и для Французов, способ лечения является актуальной проблемой. *** Слеза Ри — очень сложносоставной яд с практически невыполнимыми условиями для варки (в процессе сам зельевар погибнуть может от простого испарения и никакая защита не спасет) прозрачный, необнаружимый ничем (ни заклятиями, ни родовыми артефактами), без вкуса и запаха, медленного действия — просто начинают отказывать органы: почки, печень, лёгкие, сердце, а диагностироваться будет какая-нибудь другая болезнь, а не отравление.