Часть 7. Глава 5.
— Ну как, Северус, кольцо Мастера пальчик не тянет? — спросил Харри, отложив утреннюю газету с сенсацией местного масштаба. О причинах увольнения магистра из Гильдии не было сказано ни слова, кроме очевидного — потеря расположения Магии и потеря кольца — и лишь смутные догадки о том, каким образом магистр Штруц это самое кольцо умудрился «потерять». За свою реплику Харри был удостоен мрачного взгляда от супруга. — Лично я считаю такое положение вещей нечестным, — буркнул Северус. — О! Поборник справедливости, — едко откомментировал такое высказывание Харри, вспоминая свои самые первые впечатления о профессоре Снейпе и его нападки на маленького мальчика, чьей виной было только то, что ему не повезло родиться с фамилией Поттер. — Харри! — с возмущением уставилась на братца Мио. — Что это с тобой? Драко только в удивлении приподнял бровь. — Не обращайте внимания, — ввязался Люциус в утреннюю перебранку. — Просто вместо того, чтобы приятно проводить время сегодня ночью, — он выразительно поиграл бровями, — мы были вынуждены выслушивать сентенции нашего мужа о… — Люц! — вскипел Северус. — Ясно всё с вами, — отмахнулся Драко, прикрыв ладонью очаровательный ротик жены, тем самым не давая ей даже шанса высказаться. — Милые бранятся, только тешатся. — Чья бы корова мычала… — вяло буркнул Харри. — Я всё равно буду учиться на колдомедика! И это не обсуждается! Не зря же… — Ооо! А вот и причина разлада в молодой семье! — хмыкнул Регулус, размазывая джем по булочке. — Смею предположить, что, скорее всего, Харри высказался по поводу в стиле: «А есть ли теперь смысл…» и всё в таком духе. — А почему это сразу Харри? — вскинулась Мио в защиту брата. — Потому что Люциус, в отличии от Харри, насколько я успел его узнать за это время, и тебя, милая, всегда ответственно относился к учебе и никогда не считал знания лишними, — Регулус отпил кофе. — Тогда как наш дорогой, а кто он конкретно мне, кстати? — Кузен, седьмая вода на киселе, и шурин в одном лице, — буркнул Харри, мрачно запивая своим кофе круассан. — Не важно. Харри тоже весьма ответственный, но всё-таки не упускает возможности пофилонить и использовать образовавшееся время на что-то другое, отличное от учебы. Да хоть на метле полетать! И книги читать он любит больше развлекательного характера, в отличии тебя, Мио, и Северуса, которых без «полезного» фолианта застать сложно. Диплом колдомедика — предмет требуемый комиссией. Комиссией, а не магией. Да и стал необходим при сдаче экзамена на Мастера только лет четыреста назад, когда один зельевар изобрел… Если мне не изменяет память — зелье для роста волос, но при этом его зелье побочным эффектом отдавало в печень, что приводило к смерти. Пока разобрались, пока выяснили, умерло с десяток магов — вот и стали требовать знания по колдомедецине на экзаменах. — А что Магия? — удивилась Мио. — А что Магия? — Регулус отрезал себе бисквитный рулет. — Зельевар законов магии не нарушал. Зелье было сварено Мастерски. Результат давало гарантированный. А вот последствия обнаруживались гораздо позже. Ты же знаешь, что зелья «Сон без сновидений» колдомедики рекомендуют принимать не чаще, чем через пару ночей после первого приема, чтобы дать очиститься организму от токсинов, которые в этом зелье содержатся, да ещё и вызывают привыкание и, как следствие, бессонницу. Маг не может уснуть без применения этого зелья, а бессонница… — Всё-всё, поняла. Тот зельевар не был колдомедиком, а потому не учел какие-то особенности человеческого… магического… короче, живого организма на некоторые компоненты… — Именно! То зелье используется и по сей день, только рекомендовано к применению с ещё одним, тем, которое нивелирует его губительное воздействие на печень. — Ну, не прав, признаю, не прав… — буркнул Харри. — Хочет, пусть забивает свою голову… только я не понимаю, зачем жилы тянуть и отказывать себе во всем… — Ой, — расхохоталась Мио. — Держите меня семеро! — Драко и Регулус с удовольствием приникли к девушке с двух сторон. — Так это сцена ревности только что была, что ли? Северуса к «работе»? Харри! Ой, умора… — А давайте не будем выставлять наши личные… — сморщился Люциус, все-таки говорить за столом о вещах настолько личных, пусть и с самыми близкими — это моветон, уже забыв, что сам же и начал эту тему. — Умолкаю, умолкаю, — продолжала хихикать Мио, уже понявшая, что Харри этой ночью просто не обломилось секса, потому что Северус, на радостях не иначе, скорее всего, «утопился» в очередном фолианте, в надежде своим рвением оправдать высокое доверие Магии. Харри сделал последний глоток кофе и встал. — Пойду, кости разомну, пока вы завтрак заканчиваете, — высказался он и вышел из столовой. — Иди, иди, отрастил себе мышцы вместо мозгов… Люциус стремительным движением прихлопнул ладонью рот Севера, не давая ему сказать более ни слова. Харри взглянул на Снейпа, вздохнул, повел плечами, на столе звякнула оставленная чашка, покрывшись сеточкой трещин. Но Харри сдержался и почти вылетел из комнаты. — «Репаро», — спокойно произнес Регулус, но чашка не восстановилась. — М? — А-а-аа, — махнула рукой Мио, — не старайся, если что-то ломается от стихийки Харри, то восстановлению не подлежит… почти никогда. Северус хлопнул глазами на чашку. — И что я опять не так сделал? — вдруг выдал Север, Люциус вздохнул. Несмотря на активную «личную» жизнь, вот такие склоки возникали постоянно. Слишком уж они были разные. Аристократ, нищий полукровка, выросший с отцом пьяницей, и такой же аристократ, только вообще воспитанный магглами и узнавший о существовании мира волшебства всего каких-то пять лет назад. Ну, хорошо, семь, если учитывать его Книгу. Да и характеры у всех троих были не сахар, на чём и спотыкались, выстраивая дорогу семейной жизни. В физическом и магическом плане они были как пазлы, составляющие одну картинку, а вот в эмоциональном и кругу по интересам: лёд и пламень, небо и земля… Приходилось притираться. Северусу и Харри разводить политесы на пустом месте, Люциусу периодически проглатывать их поведение, не соответствующее канонам светского воспитания. А ещё… Люциуса интересовала политика и власть, он был достаточно амбициозным молодым человеком, чтобы стремиться к Министерскому креслу, а еще лучше к креслу Главы Совета Лордов. Северусу, кроме его обожаемых зелий, для счастья нужно было разве что ещё чуточку знаний и партнеры под боком. А Харри… А Харри был загадкой. В чем его стремления, чего он от жизни хочет? Ясно было одно, от политики парень шарахался, как тот самый загадочный чёрт от ладана, и фанатизмом в получении знаний не страдал, удовлетворяясь тем, что ему предоставила «Память» и что он сам периодически находил, а ещё чаще выслушивал в изложении своей сестры, которая уже успела переработать груду литературы, проанализировать её по заданному вопросу и выдать заключение. На самом деле Харри был домашним. Ему просто хотелось закрыться в своем доме со всеми своими близкими, не лезть ни в какие конфликты сильных мира сего, творить свои поделки. Он просто хотел семью и тихой, а главное мирной жизни, а его судьба постоянно швыряет на «передовую» и проверяет на прочность, на кевларовость нервов. — Эх, папа, папа, — вздохнул Драко. Регулус закончил завтракать и тоже покинул помещение, направившись вслед за Харри в тренировочный зал, который был выдолблен глубоко в скале. На пороге зала Регулус споткнулся от неожиданности. В самом центре из-под потолка спускалась крепкая веревка, а на ней был «повешен» Альбус свет Дамблдор с треснувшими очками-половинками, посиневшим лицом, по крайней мере, тем, что было видно из-под бороды, и вываленным распухшим языком, а Харри, мелко прыгая в боксерской стойке, лупил кулаками по корпусу «директора». — Кхе-кхе… — закашлялся Регулус. — Харри? — А ты чего тут? — спросил Харри, не останавливаясь. — Не обращай внимания, думаю, сам понимаешь, что это просто иллюзия на боксерскую грушу наложена. Так что? Регулус прислонился плечом к косяку входа и вздохнул: — Сам не знаю… Просто некомфортно, когда близкие… — Да брось! Счас я тут попинаю мудака старого, Север пару книжек почитает, и всё вернется на круги своя. У нас ведь тоже не всё так гладко, как со стороны кажется. «Там» они старше меня аж на двадцать лет, прошли огонь и воду, вот и терпимее к моим закидонам, а «тут»… Тебе же с Мио и Драко тоже не легко приходится, особенно если учитывать, что они почти с первого курса друг к другу прикипали… — Это точно, — Регулус слабо улыбнулся. Харри прекратил бить и пинать «грушу» и подошел к турнику. Подпрыгнул и стал подтягиваться. — Понимаешь, Рег… Фухх… Я понимаю тягу Севера к знаниям, фууххх… Всё же я уже не один… фууухх… год знаю Мио… фух… Но магия нам дает… фуухх… эти семнадцать лет на ДЕТСТВО… фуухх… какое бы оно ни было. Фууххх… Вот я и не понимаю, зачем… фуууххх… зная, что рано или поздно ты выучишь… фууухх… то, что тебе требуется… фуууххх… тебя этому научат… фууххх… а Северус будет видеть сны… фуххх… Вот и не понимаю я этой… фуххх… маниакальной тяги… фуууххх… Принцы же… они же… через одного, а то и все подряд… фуууххх… зельевары… фух… Харри спрыгнул с турникета и наколдовал себе полотенце. — А значит, эту колдомедицинскую муть должны знать, если не все, то три последних поколения точно. А Север… прибежал в спальню вчера и вцепился в энциклопедию по кровеносной системе. Так мы с Люцем его и не дождались, и нам побаловаться не дал… Вот это-то и бесит. Будет. Всё будет. Рано или поздно, но он выучит эту колдомедицину. Но я не понимаю, зачем жилы рвать, отказывать себе во всём… Ай… — Харри махнул рукой, как бы отмахиваясь от чего-то. — Ну, не бывает так, чтобы всё и сразу! Регулус понимающе усмехнулся — свойства тройственной связи. Он представил, как должен был шипеть возмущенный легкомыслием Северус, прекращая все попытки своих партнеров саботировать его «зело полезное дело — самопросвещение!». И сам не ам, и другим не дам — вот так. — Такой уж он, наш Северус Снейп, — грустно усмехнулся Регулус. — Мио такая же, — отмахнулся Харри. — Видимо, наследие Ровэны и в ней поигралось… — А? — удивился Регулус. — О! Тут такая история, Рег. Дело в том, что в нас с Мио по немыслимому стечению обстоятельств смешались все четыре крови Основателей. Основа, конечно, Слизерины и Гриффиндоры, но и по несколько капель кровушки Хельги и Ровэны в нас тоже присутствуют. Взять хотя бы Лили, нашу маму. Она, конечно, внешностью, особенно до того, как наследие приняла, в свою же мать и пошла, но если ее сейчас поставить рядом с портретом Хельги Хафлпафф, то окажется, что они — близнецы! Так и Мио. Во внешности у нее ничего от Ровэны нет, но вот что-то там поиграло, и характер у нее как раз Ровэны. А у меня, как ты знаешь, есть с чем сравнить. Всё-таки мы с Основателями прожили почти полгода. Было время сравнить. А Принцы вообще ведут свой род от Ровэны Рэйвенкло напрямую. Так что обижаться на поведение Северуса бессмысленно, но как же… — Бесит? — В точку. Разум понимает, а чувства возмущаются, вот и получается… Ладно, пойду, душ приму. Вы с нами? — А что нам там делать? Мы лучше по Женеве прогуляемся. За женой поухаживаем. А все, что нужно, вы сами нам расскажете, — пожал плечами Регулус. — Куда ж мы денемся с подводной лодки, — усмехнулся Харри. — Откуда? — У Мио спроси, она объяснит. Кстати, надо бы обряд провести. А то вы уже некоторое время как все вместе, а официально женаты только Драко с Мио, нехорошо. Регулус светло улыбнулся. — Да хоть сегодня! — Ну, сегодня вряд ли, но до конца каникул нужно бы сподобиться. Все, я пошел.***
Парни остановились перед входом в Аллею Теней, который находился в неприметном тупичке официального магического квартала Женевы. — Ты посмотри ж, — вздохнул Харри. — Даже в самом нейтральном городе Европы есть Теневые аллеи. У нас Тёмная Аллея, тут Теневая. Как в маггловском кино про мафию, млин. — Такие Аллеи — это негласная нейтральная территория, Харри, — ответил Люциус. — Да знаю я. Только чувство неприятное остается всё равно. Ну, понятно в нашей доброй старушке Англии полный упадок и деградация магического общества, но тут-то зачем? Вроде в Европе ещё не дошли до полного истребления магических существ… — Как сказать, Харри, как сказать… Или посмотреть. Да, их здесь не преследуют по закону, как в той же Англии, но и отношение к ним не самое радужное у большинства магов. Те же вейлы, самая распространенная диаспора, которых базируется во Франции… Но ты посмотри: как им живется? Самое хорошее место работы — это быть талисманом квидичной сборной Болгарии. А так — статусная игрушка для богатых мальчиков. А жениться: ни-ни. Те же Делакуры тщательно скрывают факт своего родства с вейлой, а ведь нынешняя мадам Леона Делакур — чистокровная вейла. Харри странным взглядом посмотрел на Малфоя, припомнив свое знакомство с девушками из этой семьи. Значит, и Флёр, и Габриэль — как минимум на четверть вейлы? — А ты откуда тогда знаешь? — Обижаешь! Я тоже вейл, пусть и мужского пола, что, кстати, считается очень редким явлением. В основном вейлы — женского рода. А если быть точным, то тётушка Леона происходит из той ветви вейл, которая в свое время породнилась с Родом Малфой. И Уэлсли стали Предателями крови именно тогда, когда младшая дочь лорда Малфоя от этого брака вышла замуж за магглорожденного мага, перед этим введя его в Род Малфой младшей ветвью, а влюбленный в неё Оскар Уэлсли из ревности, спустя десяток лет после женитьбы Торри и Шона, взял да и организовал убийство их семьи. Всей семьи. Самой Торри, её мужа Шона, трёх их дочерей и двух сыновей. Только просчитался. Старший сын этой пары выжил, ну и… Дочери, кстати, были чистокровными вейлами с самого рождения. Харри тяжко вздохнул: что же это творится в магическом мире, что за какие-то триста лет маги забыли всё, чем жили до этого веками. Как такое могло случиться? Это у магглов такое возможно, учитывая их не столь длительную жизнь, а маги… Они же даже без магического наследия доживают самое малое до ста двадцати! Что послужило для этого толчком? Что уж говорить про Англию, которая пляшет под дудку зарвавшегося старика, но почему и во вроде бы «помнящей» Европе такой регресс? Хотя и не столь заметный, как в Англии? Люциус сотворил особо заковыристую руну на кирпичной стене тупичка. Стена замерцала и превратилась в туманную полупрозрачную завесу, в которую юноши и шагнули. Неторопливо пройдясь по заснеженной Аллее, они свернули на «подъездную», которая вела прямиком к массивному зданию гномовского банка. На крыльце банка словно статуи, облаченные в старинные тяжелые доспехи, с секирами наперевес стояли гномы. Но в отличии от такого же привратника гоблина в Гринготсе в Косом переулке — эти охранники ни единым жестом, взглядом не выдали своего «живого» состояния. В смысле — статуи, даже глазом не повели, смотря в одну им известную точку, но они определенно были живыми. Юноши подошли к дверям, но те не шелохнулись, а открывать их было бы просто бессмысленно, там в одной створке — тонны три металла. — И что теперь? — спросил Северус. Он ещё раз оглядел створки ворот, окинул взглядом продолжавших стоять с безучастным видом гномов и развернулся обратно. — В принципе, нам тут уже и делать нечего, — пробормотал он. — Основное мы и так знаем, зачем нам частности? — Э-э-ээ нет. Я не прочь узнать и частности, например, с какого перепугу все вокруг кричали, что у твоего папаши серые глаза, тогда как и дураку ясно, что они чернее ночи. — И ты уверен, что найдешь ответ на этот вопрос тут? — усмехнулся Северус. — Не глупи. Тут максимум остался сейф рода с их достоянием, а таких частностей гномы нам не поведают. И Северус стал стремительно спускаться по ступенькам вниз, когда услышал за спиной отчетливый фырк одного охранника и еле слышное презрительное бормотание другого: — Маги, тьфу. Позарились на деньги магиков, гады. Валите, валите, вас тут не ждут и вам не рады. Северус остановился, как вкопанный, и резко развернулся к воротам. Оба гнома всё так же продолжали изображать из себя неживые статуи. — Кажется, я понял, как нам попасть в банк, — хмыкнул Харри и принялся снимать с себя мантию. Миг — и перед входом в банк засверкал искристой радугой дракон. Люциус хмыкнул на эту показуху, но тоже, избавившись от мантии, сменил облик. Гномы продолжали стоять истуканами. Северус упрямо сложил руки на груди. Зло сжав зубы, он рассматривал своих партнеров. Радужный дракон, тяжко вздохнув, при этом выпустив струйку дыма от раздражения, улёгся прямо на ступеньках и подгрёб под себя крылатого Малфоя, потому как тот повышенной холодоустойчивостью не страдал. — Север, хватит упрямиться… — попробовал достучаться до супруга Люциус. — А почему это я тут должен?.. Развлечение для прохожих устраивать? — Может, потому, что это банк для магиков, а не магов. И пока мы все не обратимся, нас эти двери не впустят? — отстранено проговорил в пустоту Харри. — А с Аллеи всё равно ничего не видать, там специальные чары стоят. — Ррр… — Вот так уже лучше, — прокомментировал рычание, вырвавшееся из глотки Снейпа, Харри. — Давай, а то Люц мерзнет. Северус скептически посмотрел на парочку дракон — полуобнаженный вейл, который не показывал видимых признаков замерзания (ещё бы, от шкурки Харри такой жар валил), вздохнул, скинул мантию и через мгновение на нижних ступеньках банка раздраженно хлестал по земле, взбивая снежные смерчики, чёрный дракон. — Добро пожаловать в «Мэджик корпорейтед»! — раздался из воздуха грубый бас, и ворота распахнулись. Трио прошествовало мимо живых истуканов охранников и прошло в огромный холл-приемную. Этот банк был полной противоположностью известного волшебникам «Гринготтса». Если в «Гринготтсе» всё поражало сверканием роскоши, то тут царила мрачность первозданной пещеры, однако искусно украшенной резьбой по камню. Не было и рядов конторок, толпы народа. Только в центре зала стояла трибуна в светящейся пентаграмме. Харри принял свой привычный вид и тут же накинул мантию, которую вместе с остальными он подцепил когтем ещё при входе в банк. Остальные тоже вернулись к человеческому виду. — Ещё бы «Мэджик Ленд» обозвали, — фыркнул Харри. — Чего ждем? Северус, ты думаешь, что в виде дракона уместишься в эту пентаграмму? — А что это? — Это всего лишь портал, — пожал плечами Харри и подошел посмотреть на трибуну. — Ага, а вот и пульт управления. Юноши приблизились к Харри и внимательно осмотрели «столешницу» трибуны. А там, в каменной поверхности, был вырезан круг, поделенный на сектора. — Та-а-ак… Ну, в общем, всё ясно. Вот этот сектор — открытие нового счета, почти не стерт. Некому открывать новые счета. А вот эти два сектора: вызов управляющего и ячейка для вставки ключа. Могут работать как вместе, так и по отдельности. — Это как? — снова поинтересовался Северус. Люциус делал вид, что ему всё знакомо и он всё понимает. А может так оно и было. — Видишь отверстие? Сюда нужно вставить тот самый ключ, что мы нашли в шкатулке твоей матери. Если мы просто вставим ключ, то просто перенесемся в ячейку-сейф, а если одновременно нажмем вот сюда, то к нам присоединится и твой управляющий. — Так просто? — удивился Северус. — Так кто угодно может… — Во-первых, кто угодно, как ты только что убедился, и в здание банка не войдет. А во-вторых — ключ нужно придавить пальчиком, а там маааленький прокол и взаимодействие твоей крови с магическим слепком на ключе… В чужих руках он не сработает. Наоборот, скорее всего, сработает система защиты, и покусившегося перенесет не в ячейку с деньгами, а в каменный мешок, где он и будет дожидаться разбирательства. А гномы в этом отношении ещё медлительнее гоблинов, а те свои сверхсекретные ячейки проверяют раз в десяток лет. Такие ключики, — Харри вытащил ключ и помахал им перед глазами супругов, — не подаришь другу. Даже если он по завещанию отойдет не к родственнику, тот им воспользоваться не сможет. Они подчиняются только и только кровным родственникам открывшего счет. К тому же на каждое колено расхождения свой доступ. Все эти нюансы оговариваются при открытии счета. — Что-то мне расхотелось пользоваться этим ключом, — с опаской покосился на предмет обсуждения в руках Харри Северус. — А чего тебе бояться? Раз кофр или как этот футлярчик называется, открылся на твою кровь, то и ключом ты вправе воспользоваться. Так что давай. Только одновременно вызывай и управляющего, нам же нужны ответы на вопросы… Северус забрал ключ у Харри и осторожно ввел его в паз. Ключ плавно вошел, но примерно за сантиметр до шляпки остановился. — А теперь надави пальцем и будь готов почувствовать укол, — подсказал Харри, одновременно взяв мужа за руку. — Люц, возьмись за Севера, только за кисть, а не за одежду. А ты, Север, одновременно с нажатием другой рукой нажимай на вот эту руну в этом секторе. Неяркая вспышка озарила мрачный зал, и трое подростков пропали из-под его сводов. — Не думал, что когда-нибудь увижу представителей Рода Снейперин, — послышался глухой голос из-за их спин, едва они материализовались в другой пещере, где по всей поверхности пола были разбросаны кучи галлеонов, просто слитков золота, серебра, груды драгоценных камней. Подростки обернулись. Там стоял солидный гном. По росту не дотягивающий даже до пояса самого низенького из них — Харри. Все видимое из-под бороды лицо гнома было испещрено глубокими морщинами. Густые волосы, что на голове, что в бороде, были заплетены в толстенные косы со всяческими висюльками в них, но без единого седого волоска. Гном был одет в кафтан, скроенный из кожи, в старомодном стиле кожаные же штаны и сапоги сорок пятого размера, что смотрелось просто невероятно при таком маленьком росте. Пояс его обхватывал ремень с ножнами для двух кинжалов, а за спиной была прикреплена боевая секира. Харри подтолкнул локтем Снейпа. — Кхм… Здравствуйте, уважаемый… — Кргшонбергш. — Уважаемый Кргшонбергш, — старательно выговорил Северус ни разу не сбившись. В глазах гнома засветилось любопытство и благосклонность. Мало кто даже из магиков был способен с первого раза и без запинки выговаривать их гномовские имена. — Я Северус Тобиас Снейп… — Принц, — встрял Харри. — И все-таки здесь, я Снейп, — не согласился с ним Северус. — Свою драконью суть я заполучил в наследство от отца, а здесь родовые сейфы Снейперинов… — Твоя взяла, — не дал развить тему Харри. — Снейп так Снейп. — Позволю себе заметить, что Принцы, как магические существа, тоже имеют здесь свои вклады, — оскалился гном. — У вас есть ключ? — Мммм… — От Принцев пока нет, но возможно в скором времени будет, — ответил за Северуса Харри. — Ему семнадцать исполняется через пару недель. — Вам бы, лорд Певерелл, тоже следовало повнимательнее покопаться в Родовых сейфах в «Гринготтсе», — с намеком чуть склонил голову гном в сторону Харри. — А вам, юноша, думаю, всё расскажет ваш отец, — гном коротко поклонился Люциусу. — И откуда Вам, уважаемый Кргшонбергш, известно кто мы? — прищурился Харри. — А что в этом такого тайного? — пожал плечами гном. — Вы, чтобы пройти в наш банк, приняли свою истинную форму, а любой магический род имеет свои особенности. Хрустальные драконы — Ривейны, но Хорес Певерелл после того, как основал свой род и отделился от старшей ветви… — Да, я помню, — сморщился Харри. — Открыл новый счет в вашем отделении в Англии. Но мне казалось… — Кроме Ривейнов и отделившихся от них Певереллов, в этом мире остались только ещё несколько семей драконов, но уже долгое время все они проживают в Азии. А на территории Европы остались только Хрустальные и Чёрные. Счета не пропадают в никуда, юноша. Да, мы в основном ушли из этого мира во времена исхода, но поскольку здесь ещё оставались наши клиенты, один филиал мы оставили. Чем и занимаемся и по сей день. Просто все сведения, все «входы-выходы» в ячейки были перенастроенны на стационарный портал здесь, в Швейцарии. Система нашего банка имеет такие же настройки, как и «Гринготтс». То есть на поверхности и в вашем мире только головное здание с залом приёмов, а все ячейки уже в нашем родном мире. Так что вы хотели узнать, помимо содержимого сейфа и стандартной финансовой отчетности? — Вряд ли вы нам сможете ответить на наш вопрос, уважаемый Кргшонбергш, — встрял Люциус. — А остальное мы уже увидели, остались только формальности. В числе этих формальностей хотелось бы прочитать договор между банком и клиентом, в данном случае драконьим родом Снейперинов. — Вполне справедливо, — чуть склонился гном и трижды хлопнул в ладоши. — Придется чуть-чуть подождать, пока мои помощники подготовят бумаги. Как-то не ожидали мы, что сможем ещё раз увидеть представителя Чёрных драконов в этих стенах. Давно уже надежду потеряли. А пока не могли бы вы озвучить ваш вопрос. Вдруг да я смогу по нему ответить или дать совет? Юноши переглянулись, и Северус пожал плечами, мол, они ничего не теряют. — Скажите, как такое возможно, что все окружающие мистера Тобиаса Снейпа — это отец Северуса, утверждают, что у него цвет глаз серый, тогда как мы ясно видели, что глаза у него чёрные? Я что-то такой магии не припомню, — все же решился спросить Харри. — Вопрос в точку, на этот вопрос ответ я как раз знаю, — улыбнулся Кргшонбергш. — Дело в том, что когда стало понятно, что Снейпиринам придется надолго застрять даже не в магическом мире, а в маггловском, то для начала они сменили фамилию на Снейпир… Со временем став Снейпами. А во времена разгула инквизиции особым ритуалом, при помощи моего деда, который в то время отвечал за их финансы, изменили и цвет глаз. Видите ли, рождённые драконами даже в человеческом обличии имеют особенный зрачок. Они могли быть блондинами, рыжими, русыми, какими угодно, что там по генетике передается, но глаза у них всегда, всегда оставались драконьи. Вот и провели обряд, чтобы закрепить иллюзию обычных серых глаз, пока в роду не родится истинный, тот, с кого спадет проклятье. Магглы видели только серые обычные глаза, но маги… Маги при этом видят их истинную суть. Присмотритесь к себе, мистер Снейп… Кргшонбергш щелкнул пальцами, материализовав зеркало, и пригласительным жестом попросил Северуса посмотреться в него. Северус глянул на себя в зеркало, Харри и Люц смотрели на него, но ничего странного не видели. Гном усмехнулся. — На самом деле у вас зрачок сейчас, да и всегда с момента рождения, не круглый, как у людей, а щелевидный, как у кошек или змей, — он пожал могучими плечами. — Просто ваша радужка настолько чёрная, и это, позвольте заметить, отличительная черта именно Рода Чёрных драконов, что зрачок сливается с её цветовым фоном и этого незаметно, но если очень-очень пристально вглядываться… А уж мистера Снейпа, лорда Принца, как у рожденного истинного дракона, даже магглы должны видеть его истинный цвет, поскольку обряд больше не имел смысла. Харри прошелся туда-сюда по небольшому свободному пространству пещеры сокровищ. — Вы хотите сказать, что все эти тысячелетия… — На протяжении всех этих тысячелетий банк, а вместе с банком и мой род, как закрепленный за Снейперинами, да, мы отслеживали их судьбу, пока не началась эта военная чехарда. Мы утеряли род из вида в 1941 году. Тогда я в последний раз разговаривал с Ричардом Снейпом. Я знал, что у него есть и дочь, и сын, особенно сын, который был рожденным драконом, в отличии от дочери, которая оказалась как и её мать, сквибом, магом-человеком, но… Больше он к нам не обращался и специальным кошельком не пользовался. — Ясно, — констатировал Харри. А что было не ясного? Старшие Снейпы погибли, Тобиасу было всего девять лет, даже если отец ему что-то и рассказывал, то ребенок это вполне мог воспринимать только как сказку, а не как указание к действию. Отсюда и его изначальный восторг и вера в Эйлин. Через несколько минут в углу полыхнула малая пентаграмма. Когда свет рассеялся, на том месте образовалась просто гора бумаг, книг, свитков. — Вот тут все бумаги по проведенным операциям по счетам, а вот тут договор. Кргшонбергш протянул Северусу толстенный РУЛОН свитка. Северус отогнул краешек и всмотрелся в письмена, даже спустя столько тысячелетий в чернилах которых узнавалась кровь. — Драконьи черты, — пробормотал он. — А как же! Договор заключался с драконьим родом, у нас свой экземпляр на гномьем. Северус чуть скривился от энтузиазма, выказываемого гномом, но промолчал, снова аккуратно скатывая размотанный краешек в свиток. «Не куксись, — подбодрил Харри мысленно. — Я драконий знаю. Так что сделаю тебе перевод». Через полчаса троица уже выходила из дверей банка мимо истуканов охранников по подъездной дорожке на Аллею Теней.