Часть 7. Глава 10.
После возвращения директора с заседания суда всё сложилось, опять же, по предположениям «заговорщиков». Северуса стали чуть ли не каждый день вызывать к директору на «чай». Официальная версия этих «переговоров», озвученная всезнающими сплетницами Хогвартса, — смерть родителей этого замызганного полукровки и его дальнейшее проживание и обучение в школе. Слухи имели под собой железобетонное основание, потому что директор позвал Северуса, передав записку через какого-то второкурсника-гриффиндорца. Естественно, что тот полюбопытствовал: зачем это директор вызывает неприятного слизеринца. О том, что Тобиас Снейп отдал Богу душу, подростки узнали ещё в ноябре месяце, а Харри и Драко, как те, кто может покинуть школу, не привлекая внимания к своим действиям, организовывали ему «последнее» прибежище — похороны и место в памятной стене на кладбище Коукворта. Место в стене, потому что тело Тобиаса врачи пансионата-санатория, а на самом деле простой приютской богадельни, в котором тот доживал свои последние дни, кремировали, как поступали со всеми «бесхозными» больными, которые умирали в этих стенах — одинокие старики, о которых и позаботиться было некому. Северус, прочитав записку с вызовом от Дамблдора, горько усмехнулся: — Ну да, ну да… А то как же. Больше нашему директору поговорить со студентом не о чем. Мама умерла ещё прошлой весной и мне — ни словечка. Отец умер ещё в ноябре, и опять — «молчание ягнят». А тут ему вот, ну позарез, нужно сообщить мне неприятные новости, ага — верю! Март на дворе! Где он раньше со своими новостями был? Тьху. Но делать нечего, Дамблдор пока ещё является директором этого учебного заведения и, если не хочешь ещё больших неприятностей, надо идти на беседу. Хотя Северус и знал, что о смерти его родителей там, если и будет сказано хоть слово, то только мельком. Люциус вымученно улыбнулся мужу вслед и отправился на очередное занятие Тайного кружка. Харри, чтобы не нервничать попусту (знал, что Северусу ничего такого не грозит, но всё равно беспокоился), отправился вместе с ним. Он еще ни разу не ходил на эти посиделки, с тех пор как они возобновились, и ему было ужасно интересно, где же и как всё это организовывается. Как это ни странно, но местом встреч был выбран один из пустующих классов в башне Рэйвенкло. На удивленный вопрос Харри, Люц ответил: — Понимаешь, Харри, подземелья и так слишком плотно контролируются. Мы, слизеринцы, враги по одному только названию, поэтому кто и что только в подземельях не крутится: от чар слежения, которые ты и сам заметил, нашего директора до шпионов всех мастей, то есть факультетов, которые думают, что они самые умные. Так что организовывать Клуб в подземельях было бы… — Тактически неверно, — поддакнул Харри. — Рано или поздно кто-нибудь из посещающих Клуб мог нарваться на одного из таких непризнанных шпионов и… — Да, — кивнул головой Люциус. — Особенно, если это окажется кто-нибудь с младших курсов, кто ещё не натаскан нами в сокрытии. А вот про башню Рэйвенкло мало кто может подумать… — Хотя это самый верный вариант, учитывая, что Ровэна всегда поощряла стремление к самостоятельности. Но почему-то на одиночек воронов мало кто обращает внимания, хотя именно их гостиная всегда полна разнофакультетского народа. А Флитвик знает? — А без него, как декана, этой башни вообще было бы мало что возможно, но Флитвик… — Не противясь директору, тем не менее, поддерживает то, что считает правильным образованием, — сам себе кивнул Харри. Они вошли в кабинет, где уже собралось десятка два «малышей». Первый и второй курсы. Слизерин — в полном составе, Рэйвенкло — тоже, Хаффлпафф — чуток. — Хм, Люц, а почему тут не только магглорожденные и полукровки, но и… Люц окинул взглядом аудиторию и, пока ждал, когда все рассядутся и утихомирятся, ответил Харри: — Не знаю, в чём дело, но в последние годы в школу прибывают и чистокровные с забитыми не понять чем мозгами. Мне то, что сегодня мы будем обсуждать, отец ещё в пятилетнем возрасте вдалбливал, а тут… Понимаешь, Харри, они ничего не знают, вообще ничего. Такое ощущение, что они сами как магглы жили, зато спеси и гонора в них на королеву. Не понимаю выкрутасов мысли их родителей. Характер и мировоззрение формируется как раз сейчас, если не ещё раньше. Потому что уже сейчас мне приходится жестко ломать их представления о магическом мире. И никакая Память не исправит огрехов в воспитании. Ты же знаешь, что Память — это прежде всего знания, а жить этот ребенок будет с тем характером, который у него сформировался в процессе детства и ранней юности. Харри окинул взглядом представленную аудиторию «малолеток» и кивнул головой своим размышлениям. Эти дети — дети тех родителей, которые УЖЕ воспитывались под патронатом Дамблдора. А этот старый хмырь, как они с Мио и Драко поняли ещё там, в своем времени, не гнушается использовать весьма и весьма мерзкие зелья и как-то при этом обходить свою клятву Хогвартсу. Из полученной Памяти Харри смог вынести пару ритуалов, способных на это. Но это настолько Чернейшие ритуалы, что возникает сразу куча вопросов. Первым из которых — откуда их может знать Дамблдор. А на второй он получил ответ с той газетной статьей про нападение на «Хогвартс-Экспрес». Этому выродку бездны жизнь младенца, необходимая для жертвоприношения — как цветок в поле сорвать, глазом не моргнет. — На предыдущем занятии мы разговаривали о статусе крови, — начал Люциус, обращаясь к малышне. — У вас была неделя, чтобы осмыслить наш разговор. Появились ли какие-то вопросы? И глядел он при этом именно на магглорожденных, потому что у чистокровных таких вопросов не должно было появиться. В воздух выстрелила рука одного из полукровок с Рэйвенкло. — Мистер Малфой, вы говорили, что для стабилизации магического потока и вектора в нашей крови есть два традиционных варианта: принятие в род младшим родичем или вассалитет. Люциус кивнул и с прищуром посмотрел на этого полукровку. Он его не знал… Точнее, он не знал, кто был отцом этого мальчишки, так как мать его была магглой, и мальчик поступил в школу именно под фамилией матери. Очевидно, что его отец — маг, просто погулял в маггловском мире и тихо смылся с горизонта. А из рассказов самого мальчика, которые предваряли набор в Клуб, Люциус вынес следующее: мать этого мальчика даже не знает, как так получилось, что она оказалась беременной (повеса явно поработал с памятью девушки), а когда все это открылось, саму девушку её строгие пуритане-родители вышвырнули с фермы, не собираясь кормить ни саму девушку, опозорившую семью, ни её ублюдка. Так что в Хогвартсе этот мальчик считался магглорожденным. — А есть ли какие-либо другие способы стабилизировать свою магию, не прибегая к этим двум? — Есть, мистер Хеггети. Просто эти два являются наиболее действенными и относительно быстрыми. Относительно именно потому, что найти себе сюзерена или Главу магического рода, согласного принять Вас в род, это может как занять много времени, так и решиться быстро, если у вас уже кто-то есть на примете. Тогда остается только ритуал, который дает незамедлительный результат — мгновенный. Плюс в этих двух вариантах ещё и в том, что для обоих ритуалов необходим как минимум родовой Мэнор, который скрыт от следящего ока Министерства, и в них возможно провести эти два кровных ритуала, что, сами понимаете, не грозит немедленным упрятыванием в Азкабан. Этот последний фактор тоже является определяющим в выборе способа стабилизации магии. — Но, значит, всё же есть и ещё способы? — настаивал подросток. — Например, я не хочу вступать ни в чей род, ни быть чьим-либо вассалом. Я хочу оставаться самим собой и отвечать только за самого себя, но при этом я не хочу навредить Магии. Как я могу стабилизировать своё ядро? — Как я уже сказал, способ есть, но применить его крайне затруднительно и этот способ наиболее длинный и трудный. Проведение ряда кровных ритуалов, празднование всех магических праздников с проведением всех положенных ритуалов, неукоснительное следование магическим законам скрижалей и через полсотни лет вы вполне можете стать стабильным магом… Но трудности на этом пути в настоящее время становятся практически непреодолимы. И если Министерство и не запрещает праздновать магические праздники, но относится к этому крайне неодобрительно, и каждая семья, которая эти праздники справляет, стоит на особом учете Аврората — это раз. Для проведения остальных ритуалов по стабилизации нужно искать хорошо защищенное место, иначе вас просто-напросто, опять же, сцапают авроры и без разбора ситуации упрячут на энное количество лет в Азкабан — это два. Ну, и в-третьих — хотя бы первые три круга ритуалов нужно проводить только и только с наставником или знающим и опытным магом, поскольку есть большая вероятность того, что в ходе ритуала такой новичок просто не удержит магические потоки. А это грозит множественными последствиями от выгорания магического ядра самого волшебника, становления его сквибом, до колоссальных разрушений во внешнем периметре. Тут никогда не предугадаешь. Хеггети угрюмо засопел, но упрямо спросил: — А где можно достать список этих ритуалов? Люциус смерил мальчика взглядом. Упрямый. Но из этого что-то может и получится. — «Двадцать ритуалов для желающего основать» является очень хорошим пособием для желающих не только стабилизировать свои магические потоки, но и для дальнейшего магического развития. Найти такой фолиант достаточно трудно и дорого, и не в Англии, но для желающих могу дать адрес лавки, в которой этот фолиант вам достанут. Люциус прикинул, что месьё Мулленье нужно будет предупредить о том, чтобы в ближайшее время тот наштамповал копий этого фолианта. Книга уже давно не издавалась даже в Европе, но один предприимчивый букинист делал копии со своего фамильного экземпляра и продавал его по заоблачным ценам и только по рекомендации. В открытом доступе эта книга на полках его книжного магазина не появлялась. Хеггети кивнул и тут же задал следующий вопрос: — А что такое Завеса, о которой Вы вскользь упоминали на прошлом занятии? — Хорошо, — кивнул Малфой. — Тему Завесы мы будем обсуждать сегодня, а пока… Больше по статусам крови вопросов не имеется? Отлично. Итак, Завеса. Что такое Завеса? Этот вопрос из разряда тех, на которые уже невозможно найти ответы. Откуда появился мир и жизнь на Земле? Магглы напридумывали себе бездоказательных теорий и поставили их во главу угла, предпочитая верить в них, при этом не имея ни малейших доказательств их правдивости. Две самые распространенные: создание мира Богом и происхождение вселенной из Большого Взрыва. У магов свои древние легенды по большей части объединяющие обе эти теории. Только вместо Бога занимает Мать наша Магия, которая и породила этот Большой Взрыв. Ну, это не суть важно, важно то, что вместе с миром родилась и Завеса, а возможно, она была и до рождения Мира, а Мир как раз родился из-за Большого Прорыва этой самой завесы. Наша вселенная — это порядок. За завесой скрывается мир беспрерывного Хаоса. Но как тьма не может жить без Света, так и Порядок не возможен без Хаоса. Звезды нашей вселенной, наше Солнце — это, если можно так выразиться, упорядоченный Хаос. Хаос, заключенный в ограниченном пространстве нашей звезды, но именно этот Хаос дарит нам тепло и энергию для жизни, но если он вырвется из-под «контроля», то принесет одни сплошные разрушения. Одни солнечные вспышки чего только стоят. Их негативное влияние ощущают даже простые магглы, что уж говорить о магических потоках, окутывающих Землю? Так вот и Завеса, этот тот самый барьер, что стоит между миром упорядоченного и миром Хаоса. Попрошу не путать то, что за Завесой и то, что за Гранью. Грань — это то место, куда попадают люди после смерти, и является частью упорядоченного, ибо Смерть, как и Жизнь, сестра Магии. Люциус посмотрел на нескольких магглорожденных в классе. — Вы можете верить, во что вам угодно, но вы пришли в мир магии, а у волшебников свое понятие о Богах. Так вот эти три столпа — неоспоримы. Жизнь, Смерть и Мать Магия — это три высших сущности, которым молятся все маги, поминая при этом всуе выдающихся волшебников прошлого. Именно им посвящены все магические ритуалы и традиции. Мы можем только догадываться, как и чем живут существа за Завесой, но исходя из исторических хроник и известных примеров, однозначно можно сказать, что эти существа к миру упорядоченного не дружелюбны. Дементоры — одни из тех существ, которые оказались на Земле во время одного из прорывов. Темные Твари, порождения бездны — это и есть пришельцы из-за Завесы. Паразиты на нашей магии. Они сосут магию из мира упорядоченного, тем самым убивая Магию, Жизнь и даже Смерть. Ни для кого не секрет, что дементоры в процессе, поэтично названном поцелуем, лишают телесную оболочку души. После этого «поцелуя» тело не умирает, оно продолжает вести растительный образ жизни, на одних нервных импульсах, которые заставляют его дышать, переваривать пищу, но это тело уже не способно мыслить, осмысленно передвигаться. После такой страшной казни — это просто тело, кусок ещё живой биомассы. «Поцелуй дементора» — самый страшный приговор, который только придумали власть имущие, потому что душа казненного не отправляется за Грань, как ей и положено, на очищение и перерождение, а пропадает в ненасытной утробе Твари. Для прочих тварей из бездны, как ещё иногда называют то, что за Завесой, нет ничего слаще, чем кровь живого существа… — Вампиры? — робко поинтересовался какой-то первокурсник. Люциус посмотрел на этого мальчика и отрицательно покачал головой. — Нет. По крайне мере те вампиры, о которых ты сейчас думаешь — это не порождения бездны и Хаоса… — Но… — О природе магиков, магических существ: вейл, русалок, в том числе и тех, кого вы сейчас знаете как вампиров, мы поговорим после. Это тема отдельного разговора. Однако, Носферату, о которых ты сейчас упоминал, не являются Тварями. Они такая же разумная магическая раса, как и многие другие. Это магики. Но некоторое, совсем незначительное, мизерное их сходство с Тварями вселяет страх в представителей необразованных слоев населения, и их объявили тёмными тварями, так же как и вейл, и даже эльфов. — А оборотни? — спросила девочка второкурсница. — Истинных оборотней на Земле сейчас не существует, — Люциус лукаво переглянулся с Харри, ведь их по сути можно было приписать к клану истинных оборотней, хотя бы потому, что у них не одна лишь человеческая ипостась. — А те, кого сейчас называют оборотнями — ликантропы. Они тоже не являются порождением бездны, но… Они подверглись направленному действию Хаоса. Во время одного из прорывов завесы узконаправленный луч поразил небольшую деревушку, и все, кто жил в этой деревушке, оказались заражены болезнью — ликантропией. Более таких прорывов не наблюдалось, но ликантропия стала, как вы знаете или ещё узнаете из уроков ЗОТИ, передаваться как вирусная болезнь через укус, а точнее через слюну, которая попадает в кровь обычного человека во время укуса его ликантропом в обороте. И этой болезни подвержены все — и маги, и магглы, что косвенно говорит о том, что частица магии есть даже в магглах. Это своеобразная эволюция разумного человека. Волшебники — это просто следующая эволюционная ступень магглов, те, кто сумел развить в себе магическое ядро и смог управлять магическими потоками. Об этом мы с вами говорили на прошлом занятии. Обретенные — это как раз те, кто ступил на следующую ступень. Для волшебников же следующей эволюционной ступенью является растворение своего магического ядра в крови — становление магическим существом, магиком. — Это кентавром, что ли? — презрительно заржал один из второкурсников-слизеринцев. Люциус сжал недовольно губы и полоснул сталью взгляда, чем сразу пресёк нездоровый смех в аудитории. — Кентавры — это кентавры, мистер Далстамп. Как я уже сказал о различных расах магиков, населяющих нашу планету, мы поговорим на другом занятии. Маг, перешедший по своему развитию на ступень магика, так и останется магом-человеком, разве что его личная магия перейдет на качественно другой уровень. О том, что родовитые и древние семейства всеми силами стремились раньше породниться с магиками именно из соображений не только любви и магического партнерства, но и банального расчёта, он пока говорить не стал. Это тема для более взрослых. — Завеса, она всеобъемлюща и поставлена на страже упорядоченного самой Магией. Завеса — это фактически источник нашей силы, но в то же время Завеса держится за счет наших сил. Замкнутый круг. Творя волшебство, проводя различные ритуалы, мы, волшебники, используем сырую силу магии, что генерируется Завесой, и преобразуем ее в упорядоченный поток, который вливается в саму структуру Завесы, тем самым поддерживая её. И сейчас я говорю не о балаганных фокусах, которым вас учат в этой школе, типа «Хохочар», «Левиосы» и «Репаро». Несомненно, творение этих заклинаний тоже в какой-то мере поддерживает Завесу, но они настолько мизерны по своей составляющей, что о них и говорить не стоит. Поддержание Завесы зиждется на древних и мощных ритуалах, когда для самого магического действа берется искра сырой силы и перерабатывается в большой костер упорядоченной энергии. Чем больше и чаще проводятся такие магические действа, тем сильнее укрепляется Завеса, а значит, меньше вероятность очередного прорыва и нашествия Тварей и различных болезней. Чума в средние века тоже была инициирована именно прорывом Завесы. Магглы не зря винили в этом магов и старались пожечь всех нас на кострах. Но чем больше они жгли и уничтожали настоящих волшебников и ведьм, тем больше была вероятность следующего прорыва. И что бы еще тогда пришло из-за Завесы — неизвестно никому. — Настоящих, — фыркнул один из магглорожденных. — А есть ненастоящие? Люциус на это почти не отреагировал. — А ненастоящие, мистер Перти — это те самые грязнокровки, заполонившие факультет Гриффиндор. Магглы с палочкой. Им магия преподнесла дар, а они его просирают на балаганные фокусы, совершенно не интересуясь своими возможностями. Такие волшебники, которые, попав в мир магии, не собираются жить по законам магии и не интересуются тем, как можно стабилизировать свои хиленькие силенки, рано или поздно начинают паразитировать на Завесе, тем самым истощая ее. Они только берут, но ничего не отдают взамен истраченного. И вот — апофеоз. Наш многоуважаемый магглорожденный министр Магии — Нобби Лич, который по градации силы едва перешагнул планку сквиба, запрещает проводить кровные ритуалы. А кровь в ритуалах преобразования и поддержания Завесы, является основополагающим элементом. Потому что кровь — это сам порядок во плоти. Пара капель крови волшебника, отданной в ритуале, скажем, благодарения, это и есть тот самый катализатор, который преобразовывает крупицу сырой силы в мощный упорядоченный поток. Процент чистоты этой самой крови определяет, насколько мощным будет этот самый поток. А теперь давайте порассуждаем: что случится с Завесой, если запретили проводить все эти кровные ритуалы, объявив их Тёмными? Люциус замолчал, давая возможность высказаться своим «ученикам». Основу для рассуждений он им дал, теперь пускай своими мозгами дойдут до правильных умозаключений. Это будет не в пример эффективнее, нежели об этом просто сказать. Ты скажешь, а у них в одно ухо влетит, а в другое вылетит. А если они до этого логического вывода дойдут своим умом, то… Глядишь — и что-то в мозгах останется. Харри усмехнулся, разгадав маневр мужа. Интересным в этом было то, что в свое время, когда он учился по Книге, ещё до поступления в Хогвартс, то Книга именно таким образом заставляла его думать. Она выкладывала теорию, а потом заставляла решать вот такие вот задачи. А что касается именно Завесы, то там чуть ли не слово в слово лекция Люца и точно такой же вопрос. Харри снова хмыкнул. Он сам себе послал этот артефакт, а это значит, что сам же его и зачаровывал и теперь задавался вопросом из категории: что первичнее яйцо или курица? Он сам придумал этот метод (ведь он уже научился ему именно из артефакта, который, по всей видимости, сам же и создал) или это была вот такая подсказка из временной петли, когда он тут прослушал лекцию мужа, и теперь сидит и наблюдает этот метод со стороны? Малышня молча переглядывалась друг с другом, даже чистокровные. Потом робко поднялась ручка одной из девчушек. Люциус одобрительно кивнул. — А что с ней случиться? Мы же не перестанем колдовать, — как-то неуверенно начала она. — А Вы сами сказали, что даже простое «Репаро» это тоже… — Эми, тут какой-то подвох, — перебила ее другая девочка. — Мистер Малфой сказал, что от всех этих заклинаний, что учат нас тут коэф-фи-ци-ент, — с трудом произнесла маленькая рэйвенкловка, видимо, недавно выученное слово, — отдачи в Завесу совсем мизерный. Получается, что для того, чтобы поддерживать Завесу в стабильном состоянии, нам нужно будет практически постоянно колдовать это самое «Репаро», беспрерывно, а не от случая к случаю… Умненькая девочка вопросительно посмотрела на старшекурсника, который открывал для них волшебный мир. Люциус снова ободряюще кивнул, давая понять, что та размышляет в правильном направлении. — Мистер Малфой, — поднял руку тот самый полукровка, который спрашивал про ритуалы для стабилизации магии. — А каков этот самый кэф-фи-ци-ент преобразования магии при использовании волшебства? В разделении на те, что изучают в Хогвартсе, и те, что запрещены? — Хороший вопрос, мистер Хеггети. Простенькие заклинания или чары, которые вы сейчас изучаете на первом-третьем курсе, градируются с коэффициентом два к одному. То есть, взяв две части сырой силы для проведения волшебства, вы получаете на выходе одну часть направленного потока. Материал изучаемого на четвертом-пятом курсе… — Люциус потер подбородок в раздумьях и мысленных подсчетах, — можно охарактеризовать как два к полутора. Старшие курсы — один к одному, но и справиться с такими нагрузками могут только тренированные волшебники, потому что эти заклятия и чары рассчитаны на гораздо большую пропускную способность самого магического ядра волшебника. Та же анимагия требует к своему исполнению взять из изначального, например, двадцать восемь частей сырой силы, что соответствует, примерно, двумстам «Репаро», выполненных одновременно. — Фью-у-уть… — Получается, что школьная программа до СОВ включительно, — начала маленькая рэйвенкловка, — не учит нас тем заклинаниям, которые бы полностью восстанавливали потраченное из изначального, а именно эти заклинания являются самыми используемыми в магическом обществе? То есть магическое общество потребляет магию, но не восстанавливает ее? — Не совсем корректно, но… В общем и целом, да, большинство общеупотребляемых заклинаний именно это и делают, — ответил Люц. — Но тогда… — девчушка задумчиво накручивала на свой пальчик прядку волос. — Даже если специалисты по чарам, трансфигурации и прочие мастера используют те заклинания, что идут один к одному, все равно получается, что употребляемых заклинаний, которые берут больше, чем отдают, получается всё равно больше, потому что большинство волшебников пользуется в обыденной жизни именно программой до СОВ. Для нормальной жизни мага, устройства его быта, большего и не нужно… А это приводит к тому, что от Завесы идет постоянная откачка магии, которую восстанавливают кровными ритуалами чистокровные? — Совершенно верно. И не только чистокровные волшебники, а все, кто хоть что-то знает о Завесе. Коэффициент от одного ритуала благодарения, даже без применения кровной магии, когда волшебник дарит свою кровь и магию, идет из расчета один к десяти. С использованием дара крови эта пропорция увеличивается в три раза. К сожалению, администрация Хогвартса ещё лет двести назад исключила из школьной программы те предметы, которые бы этот факт освещали, как-то: ритуальная магия, некромантия… — А разве некроманты — это не зло? — встрял ещё один маглорожденный. — Все эти инфери, зомби и прочие ужасы… — Инфери, зомби прочие, как вы сказали, ужасы — это мелкокапилярные прорывы Завесы. И только маги, имеющие предрасположенность к магии Смерти, способны без особых усилий ликвидировать такие последствия, потому что работа с мертвой плотью именно их специализация. Обычным «Ступефаем» или «Секо» от такой погани не отмахнешься. Даже любимая аврорами «Бомбарда» их не берет. Разрывает на мелкие кусочки, но и только. Эти кусочки остаются условно живыми и стремятся к своему воссоединению в целое. Как правило, для уничтожения таких каверз используется «Прах вечности». Или «Адский огонь», который и обычному магу, а тем паче магглорожденному с дестабилизированным магическим ядром, не под силу. Чтобы просто вызвать «Адский огонь», нужна ступень пропускной способности ядра не ниже мага первой степени, и то такой огонь не будет поддаваться контролю, а это грозит выжиганием всего, до чего это заклинание сможет дотянуться. Об особенностях заклинания «Адское пламя» или «Адский огонь» можете спросить у профессора Флитвика. На чём я остановился? — На том, что предметы были убраны из расписания, — мрачно проговорил Хеггети. — …и знающих магов, а тем паче использующих это знание на практике, становится все меньше и меньше. А тех, кто не обращает внимания на Министерские запреты, уже в открытую именуют страшными Тёмными магами. Как я уже упоминал, даже просто живущие по традициям маги, старающиеся в меру сил и возможностей, не нарушая запретов Министерства, праздновать традиционные праздники, к которым, как правило, и приурочено проведение таких глобальных подпиток Завесы, находятся под пристальным наблюдением Аврората. Люциус встал с парты, на которую он неаристократично опирался во время всей этой лекции. — На сегодня мы закончим. Прошу вас осмыслить всё сказанное здесь и подумать над вопросами к следующему занятию. А так же прочитать книги о магическом праве, которые есть в библиотеке, и соотнести описываемые там законы с тем, что мы сегодня обсуждали. На этом он распустил малышню по гостиным. Сам же Люциус и Харри спешным шагом отправились в свою гостиную — Северус уже должен был вернуться от директора. Однако, это оказалось не так, и ещё долгих три часа они ждали его в своих покоях вместе с Драко, Регулусом и Мио. И когда Харри уже кипел возмущением и порывался отправиться в директорский кабинет, дверь, наконец, раскрылась, и вошёл мрачный Снейп. Увидев устремленные на него нетерпеливые взгляды и подскочившего Харри, он устало плюхнулся на диван к Люцу. — Всё в порядке, но… Горазд же этот козёл по мозгам ездить. Хорошо хоть это только поверхностное сканирование было… — Ещё бы, — хмыкнула Мио, — за более глубокое проникновение его бы сам Хогвартс наказал, а поверхностное — это необходимость… Была во времена основания. — Но этот сукин сын категоричным тоном просто потребовал с меня, чтобы я снял все защитные артефакты! — наконец взорвался и сам Снейп. — И что? — полюбопытствовал Регулус, поморщившись. Вот же сволочь старая! Попробовал бы он такое требование выставить хоть кому-нибудь из чистокровных — в момент бы на скамье подсудимых оказался. — Я что, дурак? — выплюнул Северус. — Сделал глаза пошире и: «Какие артефакты, господин директор?», а он мне: «Не может такого быть, что за пять лет проживания в магическом мире, да ещё и в Слизерине, вы, МАЛЬЧИК МОЙ…» — последнее было произнесено Северусом с таааким отвращением, — «…не обзавелись магическими безделушками, которые, между прочим, запрещены к ношению в Хогвартсе». Со стороны Харри послышался отборный мат. Такого он от Этого директора не ждал… Или ждал?.. — А ты что? — спросил такой же возмущённый Драко. — А у меня не столь много денег, чтобы баловаться такими игрушками, Драко. Вот так и ответил этому…***… Мляяя… Если бы внимательно не подглядывал за его выражением лица… Какой же этот сукин сын довольный был! — И?! — поторопил рассказ Харри. — Да что там, — Северус махнул рукой. — Как мы и думали, притворное скорбное сообщение, а потом танком вопросы про лорда Принца. Я в отказ. Ничего не знаю, ничего не видел и не слышал, он на тему опёки стал распространяться, мол, я, как директор, и тыр-пыр восемь дыр, а я ему в ответ, я уже совершеннолетний и мне опекун совершенно не нужен, а он опять про лорда Принца спрашивает по второму кругу. Как будто мы только что всё не проговорили. Я опять в несознанку. Он снова перескочил на опеку и давай втирать, что если я не соглашусь с его условиями, меня из Хогвартса попрут, как не заплатившего, я ему в нос контракт, матерью подписанный, что за все семь лет оплачено, а он снова здорово про лорда Принца. И так по кругу. От одного к другому и снова к личности лорда Принца. А еще чай этот долбаный с лимонными дольками вкупе и ментатаки постоянные, хоть в глаза я этому пауку и не смотрел. Сильный гад… Мне даже интересно стало, откуда у него этот дар? Нет, лигиллименции, как и оклюменции, может выучиться любой среднестатистический волшебник, но это… Его атаки среднестатистическими назвать невозможно, для беспаловочковой и невербальной легиллименции нужен родовой дар или хотя бы высокий коэффициент к ментальным наукам, откуда он у Предателя крови? Харри тоже, наконец, уселся рядом с мужьями, немного успокаиваясь. — Интерррресный вопрррос… — протянул он. — Я как-то раньше об этом не задумывался. Хотя он меня так массированно не атаковал. Что-то мне это… Харри замолчал и уставился в одну точку, обдумывая пришедшую в голову сумасбродную мысль, но в свете заклинания, которое их отправило сюда, эта мысль враз растеряла большую часть своей сумасбродности. — Ладно, идемте спать, за полночь уже, — зевнул Регулус. — Ты случайно на профессоров дежуривших не наткнулся? А то с директора сталось бы тебя специально так надолго задержать… Северус сверкнул улыбкой. — А как же! И на Маккошку, и на Вектор… И никакой записки с объяснениями мне не дали. Спасался в Тенях. — Вот ***! — выплюнул Харри. — Падаль! — брезгливо передернула губками Мио. — Оно самое, Мио, оно самое…***
Поздней ночью Харри аккуратно выбрался из клубка их тел, приложив мужей легкими чарами сна, чтобы не проснулись от его возни. А затем, наложив на полог и заглушающие чары от него, но сам прекрасно слышал мирное сопение. — Шкверчёк! Домовик появился совершенно беззвучно. — Что директор? — Спит, хозяин. — Принеси думосбор да постой на стрёме. Домовик хлопнул лопоухими ушами и испарился, а через пару секунд на его месте появилась огромная директорская чаша думосброса. Харри перетащил её на подоконник и сам на нём пристроился. Глубоко вздохнув и сосредоточившись на своих памятных снах, а так же на тех воспоминаниях о криках, которые всплывали в его голове, когда к нему приближались дементоры, он приставил палочку к виску и потянул серебряную нить.