Большой круговорот

Часть 7. Глава 22. Харри снова пристально посмотрел на своего крестного. — Хм, занятно. Наследник, не Лорд? — Я вижу, ты в курсе… некоторых странностей с моей фамилией? — улыбнулся Ремус. — В гоблинском свитке на родословное древо ты был указан, как наследник ла Витьен, но я не придавал этому значения. Мало ли, что могло случиться. — То есть ты не в курсе, что Люпин — это фамилия усыновивших меня маглов, как оказалось… Не моих настоящих родителей. — В свитке ты указан как Ремус ЛЮПИН, наследник ла Витьен, — скрупулезно уточнила Мио. — Как видишь, это мало о чем говорит. Никаких уточнений по поводу истинности фамилий или усыновления там… Если бы это был свиток на твою родословную, то указание бы присутствовало, а так только констатация факта, что Ремус Люпин, наследник ла Витьен, является крестным Харри и он жив. — Я жажду знать всю историю, крестный! — воскликнул Харри. — Тем более что ты так неожиданно пропал после нашего третьего курса, хотя сам же обещал, что видеться будем чаще. А получилось, что ты отписывался ничего не значащими записками о том, что с тобой все в порядке… — Не сердись, волчонок, — усмехнулся Ремус, видя вселенскую обиду в изумрудных глазах. — Просто события того года, да и постоянные разговоры с тобой… В общем, натолкнули они меня на пару мыслей, которые я и решился проверить. Слишком много было странного и непонятного… А еще и эти обеты, которые после встречи с тобой стали не просто подозрительными, а прямо-таки кричали о том, что Дамблдор и тебе уготовил незавидную участь. Я не мог позволить этому случится — ты мой крестник, но обеты… — Мы вас внимательно слушаем, — поспешил уверить мага Драко. Тогда, после провального окончания преподавания на Харрином третьем курсе, когда всем и каждому в Хогвартсе стало понятно, что учитель ЗОТИ сам представитель того класса, от которого нужно это самое ЗОТИ, Ремус решил сыграть на опережение и не стал дожидаться пока его или с позором изгонят, или, что еще хуже, переправят в Азкабан. О чем, собственно, Харри знал и так. Ремус покинул замок. Прибыв на место своего последнего проживания, где он обретался все последние годы, пока его не разыскал Дамблдор с заманчивым предложением поучительствовать в Хогвартсе, а заодно и охранять Гарри Поттера от сбежавшего предателя Сириуса Блэка, Ремус крепко задумался. А уж после визита директора, который прибыл, едва из Хогвартса разъехались все ученики, и очень настойчиво просил Люпина не искать Гарри в магловском мире, а так же по возможности состыковаться с Сириусом и выяснить его настроения и доложить об этом ему, Дамблдору, и воспрепятствовать встрече Сириуса и Гарри. Мол, не нужно сейчас бедному мальчику сталкиваться с вполне, возможно, неадекватным крестным… И все это под ахи и вздохи о своем промахе с Сириусом, позволившем Министерству упечь за решетку невиновного мага. Когда же Люпин не согласился с доводами старого мага и прямо высказал мысль, что именно Альбус, как Глава Визенгамота, а так же руководитель «Ордена Феникса», к которому они все принадлежали в свое время, мог бы и заподозрить неладное, и, по крайне мере, провести соответствующее расследование случившегося, то Альбус нехорошо так намекнул, что он может и случайно проговориться о местонахождении незарегистрированного оборотня, который переполошил всю школу. Ремус понял, что пора «делать ноги», как говорили его приятели грузчики маглы, с которыми он все это время работал на малооплачиваемой и непривлекательной работе. Но это хотя бы давало хоть какие-то финансы на жизнь, в магическом мире и вовсе было нереально найти работу. Ведь пришлось бы объяснять своим работодателям, зачем Ремусу каждый месяц требуются три выходных дня! Подавив злость и заверив Альбуса в том, что он все (!) прекрасно понял, Ремус выставил старого мага из дома, пообещав отписаться, как только выйдет на контакт с Сириусом. Еще раз хорошенько подумав над сложившимся положением, Ремус решил, что в любом случае нужно найти Сириуса, но… Только после того, как он избавится от всех обетов директору. А в этом ему могут помочь только гоблины или специалисты с Темной Аллеи. Пусть последние и обойдутся в разы дешевле, но в любом случае Ремусу нужны деньги для оплаты их услуг. И он отправился в «Гринготс» на предмет инвентаризации своих капиталов. Как бы ни бедно ему приходилось жить, но Ремус все же был магом, и на многое ему хватало меньше, чем половины его мизерного заработка, а остальное он конвертировал в галеоны и складывал на такой вот черный день. Еду он выращивал себе сам на маленьком огородике, мебель трансфигурировал из поленьев тоже сам, одежду… Деньги нужны были только для оплаты арендной повинности, да на мясо, которое просто необходимо было оборотню, но сам он подворье завести не мог — домашние животные шарахались от оборотня, как от огня. А поскольку домик принадлежал магам, то и аренда была посильной даже с его крошечными заработками. Вот он и заявился в «Гринготс» с целью посмотреть сколько у него накопилось и на сколько он сможет договориться с гоблинами о ссуде для проведения ритуала. Там-то его и ждал сюрприз. Пока он инспектировал свои финансы, гоблин молчал, но как только он заговорил о возможности выдачи ссуды, как тот удивился. А зачем это наследнику ла Витьен, имеющему свой собственный сейф наследника, вдруг понадобилась ссуда от гоблинов, да еще и такая мизерная. Наследник вполне может воспользоваться своими средствами… Ретроспектива. — Простите, уважаемый Доргихват, но вы ничего не путаете? Какой наследник? Я Ремус Люпин и никаких ла Витьенов не знаю. У гоблина неестественно расширились и без того огромные глаза. Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, поэтому до сих пор они ничего и не говорили Ремусу Люпину, про себя думая, мало ли что могло случиться в семье, и почему наследник открывает свой собственный сейф на другое имя. Может он с отцом поспорил или поссорился? Какая им в этом разница, кроме того, что деньги в сейфе наследника лежат бесполезным грузом? Сами ла Витьены уже давно в Англии не показывались, в банк не приходили, все траты шли по давно составленным договорам и через сквозные кошели, а потому и с ними поговорить гоблинам не удавалось. Да и не видели они в этом смысла. Так что о ситуации в семье гоблины осведомлены не были. Только два года назад имя наследника ла Витьен снова всплыло в этих стенах, но как крестного Гарри Поттера. Гоблины просто отметили факт связи между нашумевшей фамилией и наследником ла Витьен. Но и это не заставило их поднимать шумиху. Как уже было сказано, мало ли, что у этих неразумных магов приключилось, что наследник предпочитает вести свои дела самостоятельно, а не пользоваться родовыми деньгами. Но вот когда тот заговорил о ссуде для проведения ритуала, гоблинское сердце не выдержало. Конечно, ссуда для банка — это большая прибыль на процентах, но… Открыть все-таки сейф наследника и пустить капиталы в оборот принесет гораздо большую пользу нежели процент этой мизерной ссуды. Не просто же так с Ремусом работал всегда именно этот гоблин, который являлся хранителем золота именно ла Витьенов. А тут выясняется, что сам наследник и не в курсе своих «наследий»! Снова в голове гоблина всплыла история двухлетней давности все с тем же Гарри Поттером и его сестрой. Неужели и тут… — В связи с открывшимися обстоятельствами, наследник, я настойчиво рекомендую Вам пройти проверку на родословную, — тихо проговорил гоблин, пристально вглядываясь в лицо этого ликантропа. — У нас. — И что случится, если Ваши, уважаемый Доргихват, подозрения о моей причастности к этим… хм… ла Витьенам не подтвердятся? Мне, как вы сами видите, платить за этот ритуал нечем. — Оформим беспроцентную ссуду, наследник, — упорно именовал Ремуса гоблин. — В случае если мои подозрения не подтвердятся. Если же я окажусь прав, то оплату произведем из вашего сейфа наследника… Конец ретроспективы. Неслыханный аттракцион щедрости гоблинов, не бесплатно, но и за ссуду не будут требовать процент, подкупил Ремуса и он согласился. Да и самому было интересно, с чего бы это его так упорно именуют наследником ла Витьен? Все-таки гоблины не те существа, что бы вот так с бухты-барахты называть кого-то наследником, значит, у Доргихвата имеются железобетонные основания. — И ты узнал много интересного, — хмыкнул Харри. — Дай предположу? Тебя в раннем детстве усыновили некие Люпины, при очень деятельном участии некоего старика седобородого, имя которого уже стало набивать оскомину? А чары забвения и сокрытия там случайно не пробегали? За авторством… хотяяяя… В таком случае ты и в моих свитках не отобразился бы, как ла Витьен. Так что вряд ли… — Действительно, имело место только кровное усыновление, но что самое странное маглами! Ведь мои «родители», чета Люпин, были маглами, и в школу я поступал, как маглорожденный, нуууу… не считая моей маленькой пушистой проблемы. Из-за которой, кстати, мне очень несладко приходилось в собственной семье. Сам можешь себе представить, побывал в моей шкуре, но ты был обычным волшебником, у тебя просто были выбросы магии, а у меня еще и… Тут нужно… Оказалось, что Люпин был заражен ликантропией, когда попался оборотню, но сумел удрать, раненный. Дело было так. Их школьный класс местной сельской школы направился на прогулку в лес на экскурсию. Ремусу уже было десять. Но ослабленный последним избиением собственного отца Ремус отстал от толпы школьников и неудачно упал в овраг, повредив ногу. Учитель этого не заметил и увел группу дальше. Из оврага-то Ремус выбрался, но совершенно не представлял себе, как он доберется до деревни. Разумно предположив, что, когда кинутся его искать, то первым делом станут прочёсывать именно маршрут прогулки, он не стал уходить далеко. Наломал веток, разжег костер, даже зайца умудрился поймать своей стихийной магией, но тогда думал, что ему просто невероятно повезло. А вот ночью-то и столкнулся с волком, возжелавшим пообедать им. Спасся он только благодаря тому, что пока отбивался от монстра, сумел опалить морду волка вытащенной из костра веткой, да тем, что на шум битвы прибежали члены поисково-спасательной экспедиции. А через месяц произошло страшное — он обратился. Пришел в себя в лесу весь в крови и ошметках одежды. И ничегошеньки не помнил. С великим трудом добрался до деревни, а там новый шок — вся деревня гудит от зверского убийства местного пропойцы, словно его загрыз зверь. Тогда Ремус это не соотнес с собой и только поймал очень странный взгляд матери на него, уже умытого и нормально одетого. А в следующем месяце она жестко схватила сына и уволокла того в подвал, где и приковала к вмурованной в камень серебряной цепи, захлестнув его горло жестким ошейником. Наутро он очнулся в разгромленном в хлам подвале с ожогами по всему телу. И опять ничего не помнил. Так и повелось. Каждый месяц мать, не говоря ни слова, запирала его в этом подвале, а на утро он просыпался весь израненный и с ожогами. Как потом он выяснил — ожоги были от серебра. А потом пришло письмо из Хогвартса, а следом пришел Дамблдор. Ошеломленный известием, что магия существует, и он сам будущий маг, он не сразу обратил внимание, как поджимаются от злости губы матери. А потом та, уволокла Альбуса в коровник, чтобы поговорить. Но любопытный мальчик последовал за ними. Там-то он и узнал, что страшные оборотни существуют на самом деле, и более того он теперь один из них. Именно об этом и поведала директору его мать, говоря, что такому отродью не место в школе полной маленьких детей без ее контроля. Но директор заверил ее, что справится с этой проблемой. — И что, у тебя тогда не возникло вопросов, откуда твоя мать, магла по всем признакам, могла знать такие вещи? — хмыкнул Регулус Арктурус. Ремус грустно хмыкнул. — Какие вопросы у наивного деревенского мальчика, тем более что наше поселение издревле славилось своими страшными сказками об оборотнях, о которых было известно всем и каждому. Из магической истории мира уже в школе я узнал, что в 1327 году именно над этой деревенькой произошел капельный прорыв Завесы, и оборотни, даже после зачистки территории, периодически появлялись. Кстати, как я узнал много позже, когда уже достаточно подрос, то вся деревня ни единого разу не сомневалась, кто был причиной смерти этого пропоицы, и всем составом прочесывали лес на предмет поимки оборотня. А мне дико повезло в том, что я успел вернуться до того, как поднялся шум. Моя «мать», по сути, своими запираниями меня в подвале практически спасла мне жизнь. Ремус отхлебнул из чашки поданный домовиком чай. — А уже после полугода учебы в Хоге я был готов молиться на директора Дамблдора, который позволил мне там учиться, а не оставил меня в деревне. Рано или поздно, но я бы вырвался из заточения, и… Что еще могло произойти я даже не хочу представлять. Тем более что испытывал жгучий стыд и раскаяние в смерти Флаберта. А так у меня появился хоть мизерный, но шанс на избежание второго страшного инцидента. Как бы маги не относились к оборотням, но не убивали их, да и сама магия… Была надежда, что рано или поздно. Да вот хотя бы это зелье изобретенное Снейпом. — Если бы мои папочки… — О… ты даже себе не представляешь, как я на них тогда разозлился. На моей совести уже была одна смерть, и я всеми силами старался избежать повторения, а тут… Ремус снова отпил чая, успокаиваясь. — Вот собственно и вся история как я стал оборотнем, как я потом узнал не оборотнем даже, а просто больным ликантропией. Но это уже позже… А теперь вернемся к делам не столь давней давности, простите за тавтологию. После столь сногсшибательных новостей в банке… Ремус снова хмыкнул. — В общем, я принял свое наследие. Гоблинам удалось скинуть привязку кровного усыновления и следующие несколько месяцев превратились для меня в ад. А тем временем в «Гринготсе» появились… старший брат моего настоящего отца со своей женой и дочерью, вызванные гоблинами. Как оказалось, они были не в курсе, что у Паоло, это мой отец, и его жены успел родиться ребенок. Точнее знали, но… думали малыш погиб вместе с родителями, так как с гобелена он исчез. Точнее они думали, что Шарлотта была беременна, когда произошла трагедия, и вместе с ней погиб и малыш, так как веточка на гобелене просто отвалились. Что тогда произошло, дядя Антуан так и не понял толком, английский Аврорат отделался невнятными отписками о каком-то взрыве бытового газа… Тут надо пояснить, что Паоло с женой путешествовали, предпочитая магловский способ из-за положения Шарлотты, а на последних сроках осели в Англии в одном из дорогущих, но магловских отелей, потому что все гостиницы магмира Англии они дружно признали непригодными к проживанию — клоповники, вот как они их называли. Объяснение было достаточно убедительным, а сам Антуан не стал докапываться до сути… Об этом чуть позже. Они-то меня и забрали в свое поместье во Франции, где продолжилось очищение, и, можно сказать, мое перерождение. Антуан, не медля ни минуты, ввел меня в род. — И твой дядя не стал выяснять, как так получилось, что ты оказался на попечении маглов, да еще и с таким интересным, явно магическим подарочком, как кровное усыновление? — удивилась Мио. — А спрашивать сейчас не у кого. Мои «родители» Люпины уже давно мертвы. Оказались жертвами одного из рейдов Упивающихся Смертью, которые под предводительством Фенрира тогда вырезали всю деревеньку. — Фенрира? У нас, что еще и двойник Грейбека где-то по лесам бегает?! Фенрир Грейбек в таких акциях точно не участвовал, потому, что был особо приближенным Марволо, а Марволо, он же Волдеморт, этих погромов не устраивал никогда! — искренне возмутился Харри. Ремус снова отметил факт своей непросвещенности в этом вопросе. — Кстати, мне это преподнесли, как месть Фенрира за мой отказ принять стаю после оборота и желание Волдеморта уничтожать родственников всех маглорожденных магов. Именно Фенрир, по словам Дамблдора, взял на себя «ответственность» за мое обращение ликантропом. А единственный, кто может на этот вопрос ответить… — Да уж, поди достань в то время Светлого и Великого, Главу Визенгамота, — протянул Харри. — Ну, ничего, поймаем, он не только на эти вопросы ответит. Что-то многовато детишек волшебников в магловском мире оказалось воспитанно, вам не кажется? Том Риддл, Ремус ЛЮПИН, Билл и Чарли УИЗЛИ, хотя это отдельная тема, они все же оказались в магической семье, но… — Но, Харри? — заинтересовался Ремус. — Билл Розье, Чарли Лестрандж по крови, плоти и магии, усыновленные на крови Уизли, — просветил крестного Харри, — но есть еще и я, заведомо волшебный ребенок, причем о котором знает каждый встречный поперечный маг, в отличии от тех же младенцев Лестранджей и Розье, о которых и знали-то только самые близкие. Мио… Может среди нынешних так называемых маглорожденных и еще такие казусы имеются? Взять хотя бы Криви. Слишком уж маловероятен тот факт, что оба брата-погодки от родителей маглов стали волшебниками, и оба поступили в Хогвартс… Особенно, если судить по их стабильным аурам и магическим потокам, они уж точно не могут быть маглорожденными… — Запиши мысль, подкинем Кингу, — кивнула Мио. — Сделать проверку крови пара пустяков, я даже согласна это оплатить из собственного сейфа гоблинам. Если окажется, что среди этих магловоспитанных действительно скрываются наследники родов с искусственными привязками на крови, что автоматически блокирует Память и наследие, то… — Почему уж он тогда и тебя не привязал к Грейнджерам? — приподнял бровь Харри. — Я девочка! Харри, не прикидывайся более глупым, чем ты есть на самом деле. Чего уж там знает этот паук о заморочках наследования, а чего не знает, это надо выяснять, но вот исходя из отношения ко мне, да и судя по манипуляциям с Эйлин Принц, нихрена он не понимает в наследование. А нас, девочек, просто не принимает всерьез. Вот уж точно, девочка, значит, кухня, дети, церковь и ни-ни что-то большее… Ему показалось достаточно и того, что он меня просто вышвырнул в магловский мир, наложил чары и успокоился. Если наша теория о Монтайне верна, то это вполне объяснимо — в магловском мире наследуют только и только мальчики, девочки это расходный материал или золотая монета на выкупе невесты. С таким мировоззрением, которое и в магическом мире котируется, только с оговорками, на которые мало кто обращает внимание, для него дикостью звучит Леди Корф Глава Рода Корф! Регент при наследнике — это он еще может понять, но Глава?! Для него это дикость несусветная. А вот мальчишек он привязывал кровью, судя по всему. Именно для того, чтобы перебить наследия. — Все, Мио, все! — поднял в защитном жесте руки Харри. — Я понял тебя, активистка ты наша… — Скорее уж феминистка, — фыркнул Драко, за что тут же получил по уху от любимой и верной жены. — Оу! Зачем дерешься?! Регулус Арктурус тихонько похихикивал в кулак, наблюдая все эти семейные разборки. Да, уж его маман и папА никогда себе такого не позволяли, хотя тоже вроде как Блэки. Да уж, веселые у него племяннички. — Если это подтвердится, хотя бы в четверти случаев… Мощная будет бомба против Светленького дедушки. Такое ему никогда не простят. Особенно после «Азкабанского дела». И не только аристократы, а просто магическое общество, не имеющее ни рода, ни Памяти. Это же прямая диверсия… Уничтожение! — А еще «пещера Алладина» на закуску, для тех, кому будет и этого мало, — хмыкнул Регулус Валенсий. — Как будто этих бомб вы тут мало навзрывали, — усмехнулся Ремус, про какого-то Монтайна и пещеру Алладина он решил спросить потом. — Только операция «Азкабан» чего стоила. Ведь именно этим Шеклбот основательно подорвал доверие общества к Дамблдору. Как же теперь ему верить, если он не гнушается наживаться за счет простого народа, и прятать этих простых людей в Азкабан ради какого-то мифического «общего блага», которое на поверку выходит только его собственное. А уж жареные факты, поставляемые пронырой Скиттер с «полей следствия», и интервью с «сидельцами»… Особенно те, в которых очень прозрачно выставлена связь: сиделец Азкабана не принадлежащий УПсам и в прочих преступлениях не замешанный — сейф в «Гринготсе» — карман директора. — Не все, — грустно вздохнул Харри, — есть еще индивиды, которые упрямо лоббируют интересы дедушки в Министерстве и громко кричат в его защиту. — Глупцам, не видящим дальше своего носа, флаг в руки и барабан на шею. Пускай с бравурным маршем строем идут на свою гильотину. Уверен, их собственное окружение уже давно поднимает их на смех. Это уже неважно. Министерство, не смотря на этих крикунов, все равно в руках Шеклбота, а правильно организованный открытый суд все расставит по своим местам. Ты же именно этого добиваешься? Но вернемся к нашим баранам. Когда я снова стал ла Витьеном с меня послетали и все обеты, ведь они были даны Ремусом Люпином, но Люпин умер в огне очищения и родился ла Витьен. И только узам крестничества я не позволил слететь, постоянно твердя, что у меня есть крестный сын — Гарри Поттер. Антуан сокрушался только об одном — слишком поздно для того, чтобы я принял Память… — Ты хоть знаешь, что это такое? — удивленно спросил Харри. — Как же не знать, — улыбнулся Ремус. — Когда после Хогвартса я стал жить с Поттер-Блэками, мне о многом пришлось узнать, словно я и в школе никогда не учился. Да и дядя прожужжал мне все мои чувствительные уши. Без Памяти рода я так и останусь всего лишь наследником с возможным регентством. Лора, это моя кузина и она младше меня намного, уже обещана в другой род. А у самого Антуана… Теперь надежда только на моих детей. А вот что меня удивило, так это то, что моя пушистая проблема приводила в восторг дядюшку. Он твердил, что это не проблема вовсе, а благословение Магии не иначе. Как там в арифмантике? Минус на Минус дает Плюс. Сложившись в два отдельных проклятия… Род ла Витьен был проклят уже несколько поколений как на то, что младшие дети в семье не переживают двадцатипятилетнего рубежа. У самого Антуана, помимо моего отца, было еще четверо братьев, ни один не дожил до двадцати четырех лет. Сам он так больше и не решился завести ребенка после Лоры. Не хотел такой участи остальным своим детям. Лора, старшая, как он тогда думал, и как девушка — избежит участи умереть в самом расцвете молодости. Но она девочка, а по кодексу у ла Витьен наследовать может только мальчик. Ремус лукаво взглянул на Мио и улыбнулся. — Видимо основатель рода был тем еще шовинистом. Девушка фыркнула, сдувая выбившуюся из пышного высокого хвоста прядь со лба. — Моя ликантропия — проклятье только для меня, но благо для рода. То, что я являюсь худо-бедно, но магическим существом — очистило семью от проклятия ранней смерти. Само заражение ликантропией спасло бы меня, не будь я старшим в роду мальчиком, а теперь спасет и моих детей, если они у меня когда-либо будут. А это… с этим можно жить. Благо с «аконитовым» теперь это и не проблема вовсе. Но Антуан пошел еще дальше. Он отправил меня в Америку в одно из уцелевших племен индейцев… Был там у него один знакомый, он учился с ним в университете… — А говорят американцы не очень любят индейцев и всячески их притесняют… — пробормотала Мио. — Не буду говорить за всех, но конкретно Цкоалфитальхалю удалось пробиться в этой жизни. Тем более что в отличии от магловского общества магическое американское общество индейцев уважает, а тем паче их шаманов. А Цкоалфитальхаль — шаман. Сильный. Прибыв в Америку в его стойбище, представь Харри, этот образованный, умный и весьма одиозный маг — реально живет в вигваме! И большего ему и не нужно. Ну, это отступление. Алфи, так он просил его называть, особенно по первости, у меня язык узлом завязывался на его имени, что-то там пожег, попил настои, провалялся в трансе пару суток, а потом выдал, что возьмется сделать из меня правильного оборотня, а не ликантропа. Весь этот год я жил там. Витал в астрале, узнавал своего зверя и брал его под контроль. Теперь мы реально единое целое, и мне уже не нужно «аконитовое» зелье. Превратиться я могу, как и любой другой анимаг в любое время суток, а в полнолуние безумие мне больше не грозит. Только пара условий: естественно моим зверем навсегда останется волк, эта же анимагическая особенность перейдет моим наследникам, второе — полнолуние мне нужно всегда проводить в волчьем обличии, но чем чаще я буду выпускать зверя погулять в другие ночи или дни, тем менее вероятен срыв в безумие в полнолуние. Теперь это моя личная шизофрения с раздвоением личности: есть волк — с его взглядами и понятиями и инстинктами, а есть Я — Ремус ла Витьен. У действительно настоящих оборотней, как и у анимагов, таких заморочек не бывает. Молодые маги с искренним интересом снова осмотрели бывшего профессора. Тот снова усмехнулся. — По хорошему, мне бы еще пару лет с Алфи потренироваться, но… тут такое происходит, что… Да и Сириус в последнее время активировался со своими письмами. Прямо-таки засыпал наш вигвам этими совами. Бедненькие, знал бы он, куда и как далеко их отправляет! Вот где он сам пропадал все это время, а? — Лечился он, — буркнул Харри. — Он так и не пришел в себя после происшествия с дементорами на озере, так и провалялся в коме почти полгода, пока не свалился в Инферно… Упс… — Можешь не тушеваться. Как наследник ла Витьен… В общем, дядя Антуан меня уже просветил в этих вопросах, да и Алфи не молчал весь этот год. В Инферно, значит. И только совсем недавно пришел в себя? Совы начали меня атаковать около двух месяцев назад… Ну, теперь вы просветите меня, что тут у вас происходит? Я, конечно, читал прессу… Специально выписывал, но… Харри переглянулся с остальными «сокамерниками» по заключению в Блэк-Хаусе. И начал свой рассказ с того момента, как они расстались с профессором ЗОТИ, по совместительству крестным Харри, после последнего разговора. *** — Вот такая история, Ремус, — закончил Харри. — Теперь мы тут вынужденно заперты до самого нашего отбытия в прошлое. — Лили и Джей живы, — тихо прошептал оборотень, — а вы… Почему же я ничего не помню? Регулус-младший тоже с живейшим интересом слушал рассказ Харри об их похождениях в прошлом. А Харри вдруг смутился, стал красным, как томат… — Это было трудное решение, Ремус, — тихо проговорила Мио. — Для Харри так вообще… Но это было необходимо. Сам подумай, куда бы мы вернулись, если бы все оставили так, как есть, и… Она сглотнула. — Материя времени очень тонкая штука, один неверный шаг и… Фактически мы и так перекроили известную всем историю практически под корень. Потому что-то, что известно всем, на поверку оказывается или элементарным подлогом, или откровенными выдумками сплетников, но почему-то нерушимо считается правдой. Как бы нам трудно не было, но мы были вынуждены вернуть «истоки» известного нам в этом времени, хотя при этом сделали все, чтобы это оказалось всего лишь миражом. — Однако Регулуса вы забрали с собой, — Ремус стрельнул взглядом на еще одного Блэка. Драко и Мио опустили глаза. — Это было целиком и полностью мое решение, — возразил Регулус. — Так что же вы все-таки сделали? — снова поинтересовался Ремус. — Я ничего не помню, но вот сейчас… после вашего рассказа могу провести параллели с… Как интересно, — вдруг задумался он. — А я ведь хорошо оказывается помню неких студентов по обмену. И эти студенты были подозрительно похожи на вас… — Ну, вот что-то такое Харри и сотворил. Для того чтобы Дамблдор не сильно приставал к таким интересным личностям, как гости из будущего, Харри использовал мощные чары отвлечения внимания от нас. Хог ему в этом усердно помогал. А когда пришло время уходить… — Я создал на основе этих чар артефакт забвения и под завязку накачал его силой. Никто не должен был помнить о том, что во временной поток было вмешательство. Иначе… — Иначе мы бы перенеслись в другую реальность. Мистеру Абрахасу Малфою, практически единственному, кто помнил о нас, хватило выдержки не менять ситуацию, несмотря на страдания сына. — Практически единственному? — заинтересованно подался всем телом Ремус к подросткам. — Дедушка с бабушкой, насколько мы поняли, тоже удержались, а потом… Что там начудил прадед во время нападения на Поттер-Менор. В общем, мистер Малфой сейчас их разыскивает… — Люциус? Но он же в Хогвартсе, как я понял из «твоих» писем… — Абрахас… — Абрахас Малфой? Но он же… — Ага, — лукаво сверкнул глазами Харри, — как и многие другие маги. Например, они, — кивок головы в сторону Регулусов. — А еще многие «мертвые», как оказалось на самом деле просто были заключены, точнее, упрятаны «добрым дедушкой директором» в Азкабане. И не далее как на этот Хелоуин их всех оттуда повытаскивали… Да ты сам тут недавно об этом распинался. — Да, и ты об этом писал, — кивнул Ремус. — И в газетах видел, какой вой тут стоял. Сейчас… — Относительно тихо, идут следственные мероприятия, собирается доказательная база и свидетельские показания, но самого обвиняемого, пока… — След простыл, — закончил Драко за Харри. — Но мы очень надеемся его поймать. И, кажется, у нас все получилось… Получится… — Угу, — буркнул Регулус Валенсий, — только вот сами вы во временную воронку угодили… Хотя лично он был совсем не против такого развития событий, ведь, в конечном счете, они встретились. — Но мы-то сейчас здесь! — со смешком констатировал Драко. — Когда те «мы» отправимся гулять по прошлому, то мы «эти» закончим начатое. Не уйдет. — А где, собственно, Сириус? — вдруг поинтересовался Ремус. — Должен уже скоро вернуться. По крайне мере обещал быть к ужину. Он на встрече с Шеклботом. У нас, пока мы в прошлом гуляли, еще пара пунктов по обвинению вырисовалась. В холле послышался хлопок аппарации. — А вот и он, — констатировал Харри. В гостиную стремительным шагом влетел Сириус Блэк и встал столбом. — Рем! И тут же комнату осветил великолепный патронус аллигатор. — Поттеров нашел в Берлине. Работаю. Тут не все просто… — Хм… — протянула Мио. — Харри? Что там наш прадедушка учудил? Вспомни сон. Харри пожал плечами. — Да вроде не особо много. Просто угостил зельем «Свет Роруса» и модифицированным «отобливиэйтом», сделав упор на том, чтобы не особенно интересовались вестями с родины, а то все настройки бы полетели раньше времени… Однако вставил условие «возврата» памяти на определенные условия… — Не перестарался? — уточнила Мио. — А мне почем знать? Может и перестарался… — пожал плечами Харри, подскочил с кресла и сделал нервный круг по комнате. — Результата же он уже не видел. Но судя по тому, что они все же живы… — Слава Мерлину… — Но они должны были уже или быть здесь или дать о себе знать! Условием «возврата» было известие о Турнире! О нем писали во всех газетах! Дедушка с бабушкой должны были… — Все вспомнить еще в начале прошлого года, — протянула Мио. *** Абрахас неспешно прогуливался по Штруцтрассе в магическом квартале Берлина. Однако загадку подкинул им старый Габриэль Поттер. У Абрахаса был допуск в тот коттедж Поттеров в Швейцарии, так как еще тогда решили, что мало ли что может случиться, и он должен попасть в этот коттедж. Как будто старик знал… Хм… А кто сказал, что он не знал? Скорее всего, именно это и заставило Габриэля Поттера настроить чары домика в Швейцарии на Малфоя. Выяснить удалось немного. Скорее всего, Карлус и Дорея действительно некоторое время после переноса здесь жили, но недолго. Что же случилось? Малфой покрутился в поселке, в котором находился этот коттедж, осторожно порасспрашивал соседей, как маглов, так и магов. Поттеры тут действительно появлялись в указанные сроки, но были как-то не совсем в себе. Ходили, как куклы на веревочке, что-то делали, что-то покупали в магазинах, но все это смотрелось не совсем естественно даже для маглов, что уж говорить о магах, которые заподозрили на них проклятье, но не в свое дело соваться не стали. На этих описаниях Абрахас немного грустно кривился. Так и должно было быть. Судя по рассказу Харри, Габриэль приложил их не только зельем «Роруса», блокирующим на некоторое время магическую силу, но и качественным «обливиэйтом». Вопрос, куда они делись потом? Но никто ничего не знал, просто в один прекрасный день коттедж снова опустел. Это не насторожило обывателей, так как он часто стоял пустым, хозяева наведывались весьма нечасто. Побродив по округе еще немного, Абрахас решил провести ритуал поиска. Слава Мерлину, тут не Англия с ее запретами на все и вся. Лучше бы, конечно, искать по крови, но чего нет, того нет. Но и без них достаточно поисковых чар, главное, чтобы они не прятались в защищенном от таких манипуляций месте, но учитывая их «слабость»… Была не была, попытка не пытка. И обнаружил искомое в Берлине. Что они там делают? Хотяяя… Все же двадцать лет прошло, это для него только год с небольшим. Магическая Европа — это вам не Англия. Тут маги уже давно отказались от каких-либо границ и аппарировать можно свободно по всей Европе, без дополнительной мутоверти с заказами специальных порт-ключей и прочего оформления. Пошли по стопам маглов, которые создали Шенгенскую зону и семимильными шагами шли к тому, что бы и валюта стала единой. Магический мир, впрочем, последним экивоком не страдал, так как еще в доисторических временах на всей планете была единая магвалюта — галеон, сикль, кнат. Поэтому Абрахас просто аппарировал по зову маяка. И вот — он в Берлине, прогуливается по Штруцтрассе, а в руке пульсирующим теплом отдают кристалл, настроенный на Поттеров-самых-старших. С каждым шагом тепло пульсировало все явственнее, пока… За одним из столиков открытого кафе, под заклинанием климатических чар — зима все-таки — он увидел пять человек. И в этот момент произошло несколько событий. Кристалл в руке прожег перчатку, но не только он. Кулон партнерства, не снимаемый Малфоем с тех самых пор, как был получен, ощутимо прикипел к груди. Где? А взгляд уже само собой остановился на этой самой пятерке. В двух из них он безошибочно, несмотря на прошедшую прорву времени, узнал Карлуса и Дорею Поттер. Трое других ему были неизвестны, но одна из них была самой привлекательной лично для Малфоя в этой компании. Девушка, точнее молодая женщина, светловолосая, голубоглазая, с очаровательной озорной улыбкой — его обещанная пара. Двое других — мужчина и женщина, по виду которых можно было запросто сказать, что они приходятся старшими родственниками его паре — практически не привлекли его внимания. Малфой застыл посредине улицы не в состоянии отвести взгляд от своей нареченной. — Мама, мамочка, — прозвенел детский голосок и к его красавице подлетел стремительный маленький вихрь, — посмотри, что я нашел! Сердце тяжело бухнуло в груди аристократа — не успел! Его красавица, смысл его жизни отныне и навсегда — не свободна! Как же это больно! Столько лет… Ждать, верить, искать… А когда нашел, то… Мерлин помоги ему. Что же делать? За всеми этими мыслями он сам не заметил, как приблизился достаточно близко к интересующим его магам, а левая рука рефлекторно схватилась за кулон-найди-партнера, хотя со стороны это казалось так, как будто у мага прихватило сердце. — Простите, мистер, Вам плохо? — послышался самый желанный голос на свете.