Большой круговорот

Часть 8. Глава 8. Примечание. Дорогие читатели, прошу разграничивать понятия Попечительского Совета школы и Опекунского Совета. Это разные организации. ПСШ занимается школой и только школой (подбор или одобрение подобранных директором профессоров, введение нового предмета в программу или урезание предмета из программы, финансирование маглорожденных, ну, и в том же духе). В состав ПСШ входят Лорды, и прочие богатые чистокровные маги, как единственные, кто может себе позволить «выбрасывать деньги в никуда». ОС — это структурная ячейка, занимается распределением осиротевших детей магов и прочими проблемами связанными именно с опекунскими обязанностями. В состав ОС входят наемные рабочие, и им за работу в ОС платят зарплату. Это их работа. А то у меня сложилось впечатление, что многие из вас слили два понятия в одно из-за близких понятийных форм — опека и попечительство. — Прошу присесть на место, мистер Рок, — спокойно проговорил лорд Прюэтт. — Скоро вы все поймете. Маг снова огляделся, фыркнул, попробовал одернуть и поправить свою одежду, впрочем, без особого успеха и с гордо поднятой головой направился к предназначенным им местам, удивленно осмотрев при этом спеленатого Гилмора в халате и ночном колпаке. Как только маг занял свое место, то в Зале снова взвихрилась магия и через пару мгновений получилось так, что кресло мистера Боттема оказалось отделено от остальных троих магов некоторым пространством. Прюэтт хмыкнул — повеление магии было достаточно однозначным. А ведь именно к этому магу у Совета не было никаких претензий, так как Аларик Боттем заступил на должность всего-то четыре года назад, и за эти четыре года нарушений выявлено не было. Ну, существенных нарушений. По данным «следствия» этот маг уж точно ни в чем противозаконном не участвовал, и свои обязанности старался выполнять четко от и до, но куда же ему успеть одному-то? — Итак. Господа члены Опекунского Совета, вы, как руководители этой организации, вызваны на заседание Палаты Лордов, чтобы мы обсудили и разобрали с вами результаты вашей деятельности, как опекунского совета… — начал свою речь Прюэтт, но его снова перебил визгливый голос старика Гилмора, который все возился и пытался скинуть с себя узы. — Да по какому праву?! Рок согласно кивнул на слова Гилмора и уставился на Прюэтта. Аларик Боттем закатил глаза к потолку, а миссис Рипмэн презрительно фыркнула в сторону своих коллег. — Ах, по какому праву? — прошипел выведенный из себя Игнотус. — Я вижу, что господа опекуны совершенно не знают уложения и Устава собственной организации, в которой работают и которой руководят! Мистер Боттем, не просветите своих коллег? Аларик откашлялся и стал зачитывать статьи Устава Опекунского Совета, из которых ясно выходило что: — Опекунский Совет был создан очень давно, в те времена, когда Министерства Магии еще не только не существовало, но и разговоров ни о чем подобном не ходило. Это уже впоследствии некоторые функции по управлению советом были делегированы Министерству и Визенгамоту. — работа членов ОС оплачивается не из казны Министерства, а из сводной казны Палаты Лордов. Точнее, деньги на оплату поступают в казну Министерства, а оттуда уже на счета работников ОС. Как, впрочем, и практически всех департаментов. Министерство полностью финансируется за счет Палаты Лордов, за исключением некоторых отделов, которые создало уже само Министерство по собственной инициативе. «О, кстати, интересный вопрос, — раздался в «эфире» голос Харри. — А откуда Министерство берет на это деньги? Чтобы финансировать эти отделы? Насколько мне помнится, с налогами у нас тут много проще, чем в магловском мире, но все эти налоги поступают в казну Палаты Лордов, а оттуда уже в казну Министерства, да еще и с приплатой от добровольных пожертвований лордов. В Кодексе Певереллов и прочих родов, где я сейчас являюсь главой Рода, даже статья по этому поводу есть, что полпроцента от всех доходов, после уплаты обязательных налогов, жертвуется для пополнения казны Палаты Лордов». «Хм… — задумчиво протянула Мио. — Получается, что вся эта структура, то есть Министерство Магии, фактически живет за счет аристократов и прочих чистокровных семей имеющих Род?» «Совершенно верно», — одновременно подтвердили Драко и Регулус. «Вся эта махина полностью финансируется из казны Палаты Лордов, — продолжил Драко, — поэтому ты, Харри, задался правильным вопросом. Откуда министерство и министр берут деньги для оплаты работы тем работникам министерства и тех отделов, которые не были санкционированы на свое создание Советом Лордов в те времена, когда было принято решение о создании Министерства Магии». «Да что тут думать? — фыркнул Регулус. — Поборы, взятки, неправомочные указы Министерства Магии о, так называемых… как же это у маглов называется… А! Госпошлин!» «Не понял…» — вздохнул Харри. Он, конечно, учился в школе, но с такими «взрослыми» проблемами никогда не сталкивался, а потому и узнать ему было неоткуда. Да и про «грабительские налоги» он только краем уха слышал от «дядюшки» Вернона, но никогда не интересовался этим. Мио, как более социализированная в этом плане, ее-то родители не ограничивали девочку в знаниях и всегда отвечали на интересующие ее вопросы. А интересовалась она много чем. Так однажды, они с мамой оплачивали в банке некоторые счета, и естественно Мио поинтересовалась, а что это за счета и почему они их должны платить. Поэтому именно она попыталась просветить своего брата. «В мире маглов, Харри, люди вынуждены оплачивать множество различных налогов, пошлин и сборов, помимо основного налога на полученные доходы. А есть еще и такое понятие как государственная пошлина. Ее платят все граждане Великобритании, например, за получение паспорта гражданина Великобритании, получение водительских прав и еще много за что. Даже за оформление свидетельства о рождении люди платят эту самую Госпошлину»*. Мио немного помолчала. «В магическом мире, ты сам знаешь, есть только одномоментный налог на полученные доходы от своей предпринимательской деятельности, который уплачивается раз в год, согласно отчетным реестрам, которые ведутся в Департаменте Статистики, отделом регистрации волшебного бизнеса…» «Ну, да. Наши магазинчики с товаром по артефактным сумкам и чемоданам, что в Косом переулке, а так же фабрика по выпуску фарфора там зарегистрированы, и управляющие отправляют в этот отдел ежегодные отчеты о доходности и продажах. А оттуда уже приходит бумага о сумме обязательного налога, подлежащего уплате, которая составляет двадцать процентов от суммы чистой прибыли», — Харри уже разобрался практически во всех делах своих родов, в том числе и по этим нюансам. «Вот из этих денег и формируется казна Палаты Лордов. Плюс то, что прописано в кодексах чистокровных семейств. Ведь, когда принималось решение о создании Министерства Магии, нужно же было подумать о том, на что это Министерство Магии будет содержаться, из чего будет платиться зарплата работникам. Визенгамот в этом отношении чисто «добровольное» сотрудничество. Ни одному члену Визенгамота не платится зарплата, а потому и получилось, что места в этой структуре, как правило, стали наследными. Мало кому хочется за просто так протирать свои мантии на этих скамьях. Работать в Визенгамоте могут позволить себе только обеспеченные маги и энтузиасты. Различные гильдийские отчисления — принадлежат гильдиям…» «А указ о патентовании и патентах — это уже министерская инициатива», — влез Регулус. «Интересно, а Дамби знал, что Министерство без аристократии развалится быстрее, чем он успеет сказать «квиддич»? Знал он это, когда начал планомерное истребление древних родов?» — задумался Харри, не отключившись от «эфира». «Знал или не знал это уже не столь важно. Должен был знать, раз был председателем Визенгамота. Может, думал, что постепенно власть перейдет в руки Министерства, и все эти деньги будут направляться напрямую в казну Министерства Магии, да еще и он привнес бы что-нибудь из идей магловского управления по поводу поборов с населения. Уже начал, если судить по Своду Законов», — прокомментировала это размышление Мио. Тем временем мистер Боттем продолжал. — ОС выполняет в первую очередь распоряжения Палаты Лордов и только потом директивы Министерства Магии и Визенгамота. — в случае отсутствия распоряжений и указов от Палаты, полностью подчиняется Министерству и Визенгамоту. — разбирательства спорных случаев, возникающих в работе ОС, проходят под началом Визенгамота, но в случае, если кто-то не согласен с вынесенным вердиктом, то может опротестовать его в Палате Лордов. Это касается, как опекаемых, так и других членов ОС, несогласных с мнением остальных своих коллег. — Палата Лордов, как прямой работодатель ОС, может в любое время провести инспекцию деятельности ОС, как по прямой инициативе главы Совета Лордов, так и по запросу любого члена Совета Лордов. — соответственно, принимать решения в случае обнаружения нарушений в работе ОС. С последними словами Боттема Гилмор затих и затравлено оглянулся на заполненный зал, так же как и Рок. Рипман, которая, в отличие от своих коллег, все это озаботилась прочитать, продолжала строить из себя статую, она была уверенна, что чиста перед Законом. И не понимала, что привело их к тому, что они оказались на разбирательстве. В этот момент не плотно прикрытые двери Зала Совета распахнулись, пропуская в свои створки припозднившихся лордов. Лорда Малфоя узнали все моментально, а вот что тут делает мистер Снейп, правда, какой-то улучшенный Снейп, которого многие из представителей знали только как Летучую Мышь подземелий Хогвартса (Снейп всего лишь снял с себя свой постоянный морок, но не узнать его было проблематично), лорды не понимали и стали перешептываться. Особенно учитывая, что в Двери тот прошел. — Просим прощения за опоздание, уважаемый глава Совета, — легонько поклонился Люциус, за ним жест повторил Северус. — Уважаемые леди и лорды, — кивок в общую сторону, — взятые на себя обязательства по преподаванию в школе чародейства и волшебства Хогвартс немного нас задержали. И два мага поспешили к своим местам в секторе, что объединял в своих рядах Древнейшие и Древние семьи. И если лорд Малфой явление для всех собравшихся тут магов дело привычное, то то, что мистер Снейп, а многие уже решили, что он тут присутствует как приглашенный, прямиком направился к месту рода Принц, вогнало многих в ступор. Неожиданностей на сегодняшнем Совете становилось все больше. Вновь прибывшие лорды с удобством устроились на своих местах, что оказались по невероятному стечению обстоятельств совсем рядом (а может сама Мэй подсуропила?) и пристально вгляделись в трех представителей нечеловеческих рас, а потом дружно хмыкнули. — Заговорщики мордредовы, — тихо-тихо, что бы его услышал только Север, прошептал Люц. — Надо будет у Сириуса или Рега попросить слить воспоминания об эпичном начале Совета, — согласился Северус, чуть наклонившись к Люциусу. — Ох, представляю их рожи, когда наши «мордредовы заговорщики» ничтоже сумняшеся расселись в нечеловеческих секторах. Особенно этого… Тулли! По глазам Люциуса стало понятно, что если бы не знаменитый Малфой-фэйс, он бы тут и расхохотался. — Рады приветствовать, лорд Малфой, лорд Принц, — тем временем поприветствовал новоприбывших лорд Прюэтт. — Продолжим. Благодарю вас, мистер Боттем, за просветительскую деятельность. Надеюсь, у мистера Гилмора и мистера Рока больше нет вопросов, по какому праву Совет Лордов вызвал их на разбирательства. Надеюсь, мистер Боттем, вы нам поможете еще в одном вопросе… Расскажите вкратце в чем заключаются основные обязанности Опекунского Совета? Так… Освежите память вашим коллегам, которые по всей видимости забыли об этом. Иначе бы этого разбирательства не было и в помине. Гилмор и Рок скукожились на своих местах. До них, наконец, дошло, что тут не в бирюльки играют, и они попали по полной. Грешков в их биографии, связанных с их прямыми обязанностями (шантажи, подкупы, откровенное пренебрежение своими обязанностями) было более чем достаточно. — Кхем… — откашлялся мистер Боттем и ему одна из «мозаичных» лиан тут же преподнесла стакан с водой. Аларик, стараясь ничему не удивляться, все-таки в этом Зале даже для искушенных магов происходило много занятного и чудесного, чего мистер Боттем никогда не наблюдал в остальных кабинетах и коридорах Министерства Магии, промочил горло после первой долгой речи. — Основными обязанностями, вменяемыми членам Опекунского Совета к исполнению, являются распределение осиротевших детей волшебников по опекунам, если таковое желание высказывают больше одного претендента. Совет изучает заявки от желающих опекать юного мага, их родственные, кровные, магические связи и узы, а так же завещание покойных родителей, которые вполне могли пожелать определить опеку над ребенком конкретному магу или семье, и прочие обстоятельства, и присуждают опеку наиболее подходящему кандидату на эту несомненно почетную должность. Кроме того, если осиротевший ребенок уже достиг одиннадцатилетнего и более позднего возраста на момент смерти своих родителей, Совет подбирает воспитателя. Так же Совет обязан отслеживать, как выполняется опека над ребенком, и в случае злоупотреблений или иных негативных факторов переопределить опекуна. Еще в обязанности Опекунского Совета вменяется выбор наставника-опекуна для маглорожденных волшебников, поступивших в Хогвартс, в случае если по древним обычаям такого волшебника не взял на попечительство Род магов. Опекунский Совет обязан разбираться со всеми письменными и устными жалобами, поступающими от опекаемых в Совет. Это самое основное вкратце, как вы и просили, уважаемый глава Совета. — Прекрасно, прекрасно, мистер Боттем, можете занять свое место. Аларик послушно сел. В силу своей не столь долгой карьеры в качестве члена Опекунского Совета он не представлял в связи с чем их всех вызвали на это слушание, но после наводящих лекций, что его попросили озвучить, у него возникли нехорошие подозрения. И они оправдались, как только лорд Прюэтт снова заговорил. — Уважаемые леди и лорды, прошу внимания на экран! Прюэтт взмахнул рукой. В вышине зала, так чтобы было видно всем, заблестела сверкающими гранями странная конструкция. Восемь плоских прозрачных экранов были соединены своими гранями между собой, образуя тем самым в основании и вершине восьмиугольник, а находящиеся в секторах, что расположены по окружности зала, маги могли без проблем прочитать или увидеть то, что расположено на одном из экранов. Эта информация дублировалась на всех остальных плоскостях. А сейчас там огненными буквами выписывались имена. Много имен, и по мере заполнения можно было выделить, что вписываются имена по группам. В данный момент разделение было непонятным, но оно однозначно присутствовало. Всего групп с именами было три. — Вчитайтесь в эти имена и фамилии, — вкрадчивым шепотом произнес лорд Прюэтт, — ни у кого сердечко не екает? А у вас, господа члены Опекунского Совета? Все, как и было предложено, внимательно вчитывались в написанное. Но, увы, большинство фамилий аристократам ни о чем не говорило, кроме одной последней группы. Там значились «говорящие» имена как для бывших сидельцев Азкабана, так и остальным лордам и леди. Среди множества имен в этой последней группе в глаза бросались: Маркус Флинт, Джелайна Карст, Карлос Дэйнинг. Всем сидящем в этом зале было прекрасно известно, что эти трое слизеринцев были детьми убитых в противостоянии семидесятых начала восьмидесятых годов так называемых Пожирателей Смерти, и их судьбой занимался Опекунский Совет. Сейчас эти трое обучались на седьмом курсе Хогвартса.** «Ха, Харри, тебя лорд Прюэтт, похоже, припас на сладкое! — развеселилась Мио, которая не увидела среди написанных фамилий фамилии Поттер, но рассмотрела свою во втором столбце вместе с братьями Криви, Корин Фэйт и Дином Томасом. «Ага, этакий… Coup de grace!» *** «Что-то мне подсказывает, что это будет мало похоже на удар милосердия, — захихикал Драко. — Скорее это будет похоже на садистское проворачивание раскрытого тройного лезвия в ране». — Позвольте, я сейчас поясню, что вы видите. Первая группа имен это маглорожденные в разное время проходившие обучение в школе чародейства и волшебства Хогвартс. За последние тридцать лет. Более ранние сроки комиссия по расследованию брать не посчитала нужным, так как ответчиков все равно уже нет, но поверьте, и там было найдено не одно и не два таких вот нарушения, о которых мы сейчас будем вести речь. Вторая группа уже сложнее — эти дети сейчас учатся в школе и считаются маглорожденными. И третья группа, думаю, в пояснениях не нуждается. — Считаются? — подал голос лорд Пламмер, сразу насторожившись. — Да, да, — подтвердил лорд Прюэтт. — Эти дети поступили в Хогвартс именно как маглорожденные волшебники, но это не совсем так, уважаемое собрание. Но об этом мы поговорим чуть позже. А теперь у меня вопрос к уважаемым, — это было произнесено с таким презрением, что ни о каком действительном уважении даже думать не стоило, — членам Опекунского Совета. Гилмор и Рок вжали головы в плечи. Рипман продолжала изображать из себя истукана. — Итак. Проясните мне такой момент по первой группе, господа члены Опекунского Совета, почему в нарушение Устава своей организации этим юным магам, пришедшим в незнакомый им магический мир, в свое время не был назначен опекун-наставник? И вообще Опекунский Совет даже не проявил к ним никакого внимания? Да и детям из второй группы тоже, раз уж они пришли в школу как маглорожденные маги? — А разве таким опекуном не считается директор школы чародейства и волшебства Хогвартс? — удивленно спросила Рипман. Прюэтт аж задохнулся от этого ответа, а потом картинно начал хлопать в ладоши. — Браво! Я в восхищении! Какой простой ответ! Тогда скажите мне, миссис Рипман, а за каким Мордредом, казна вам платит зарплату, если опекуном-наставником маглорожденных, по вашим словам, является директор означенного учебного заведения? И это притом, что в Уставе четко и ясно оговариваются ваши обязанности в этом случае? Для этого у вас в подчинении находится более десятка сотрудников! К тому же, как?!!! Как один единственный опекун должен осуществлять свои обязанности наставника над таким количеством детей?! Директор, несомненно, несет ответственность за вверенных его попечительству детей и является временным, я повторяю, временным опекуном всех учащихся, но… В обязанности опекуна-наставника входит не только присмотр за маглорожденными магами. Помимо обучения магическим законам и традициям, что в данной школе последние лет двадцать не преподается, такой маг должен следить за своим подопечным и в каникулярное время, дабы избежать нарушения Статуса о Секретности! Кстати, такие казусы случаются регулярно! О чем свидетельствует статистика происшествий отдела по борьбе с неправомерным использованием магии. «Намек на тебя, братишка!» «Может, и на меня, — не стал спорить Харри. — Только подозреваю, лорд Прюэтт прав, такой случай просто не может быть единственным. Просто, в отличие от моей ситуации, там действовали по закону, и прежде, чем грозить и судить, происшествие расследовалось. Да и разбирали их не в Визенгамоте, а под патронажем леди Боунс». — Решать проблемы подопечного и объяснять многочисленные тонкости проживания в магическом мире. Ребенок! Не в состоянии обратить внимание на некоторые вещи, пока ему на них не укажут взрослые! По моему скромному мнению, у директора школы и так достаточно своих обязанностей, чтобы еще и лично заниматься КАЖДЫМ ребенком в его заведении. А учитывая, что последний директор Хогвартса до последнего времени занимал еще и должность главы Визенгамота и председателя МКМ, то у него вообще не оставалось времени даже чтобы следить за ЛИЧНО взятыми на себя обязательствами! «А вот и первый камушек в огород козла седобородого! Пока только намек, но уже гораздо толще предыдущего, — ухмыльнулся Харри. — Это лорд Прюэтт явно про меня сейчас сказанул». «Скорее всего, братец, скорее всего». — Итоги деятельности, точнее преступной бездеятельности Опекунского Совета по первой группе за отдельно взятый промежуток времени неутешительны. Магический мир в результате вашей халатности потерял более шестидесяти магов. После выпуска из школы эти дети просто вернулись в свой магловский мир, и большая часть из них более не контактирует с магическим миром вообще! Это непозволительная утрата для нашего общества, которое и так не блещет своим огромным количеством! Лорд Прюэтт сделал небольшую паузу в обличительной речи, чтобы перевести дыхание и выпить воды. — Да сдались нам эти грязнокровки, без них и дышится легче, — чуть слышно пробормотал лорд Норфолк, но к его несчастью Игнотус его услышал. — Оммммм… оохххх, — тут же застонал герцог. — Уважаемый лорд Норфолк, — тихо прошипел Прюэтт, — сдается мне, вы и титула лишиться хотите? Как вам откат за пренебрежение Законом Магии? Следите за тем, что произносите в Зале Совета! Это вам не простая улица и даже не родовой Менор! Здесь вас слушает сама Магия! На щеке лорда начал набухать шар. Точнее это стал развиваться просто огромный флюс на челюсти, чем способствовал вздуванию щеки. Вечная зубная боль теперь лорду Норфолку была обеспечена. — По этому вопросу, уважаемое собрание, мы поговорим отдельно после разбирательства! О вашем попустительстве и пренебрежение заветами ваших родовых кодексов! А теперь вернемся к вопросу о неблагополучии маглорожденных выпускников Хогвартса. Неблагополучии, приобретенном в результате игнорирования руководством Опекунского Совета своих прямых обязанностей. Так вот. Некоторая часть встала на кривую дорожку. Не найдя своего места ни в магическом мире, ни в магловском, в котором они не получили достойного образования, они стали применять свои способности в криминальной сфере. Например, в банде Скорджфул, я, надеюсь, вы помните, кто это такие и что они творили? Трое членов этой банды были из этого списка. Прюэтт выразительно взмахнул рукой, указывая на первый столбец с именами, выписанный на огромных экранах. — Кстати, сюда же запишите некоего Филлета, который прошлым летом ворвался в ателье мадам Малкин и убил посетительницу. «Великолепные» результаты работы Опекунского Совета с маглорожденными магами! «Пиф паффффф! Первый выстрел!» — «расхохотался» Харри. Если мистеры Гилмор и Рок уже поняли, что от наказания они не уйдут, то до миссис Рипман, похоже, это только что дошло. Она покраснела и опустила взгляд, до этого гордо взирающий на окружающее собрание. — Все то же самое относится и к детям из второй описанной группы. По результатам расследования ни у одного из этих детей нет магического представителя! Точнее им числится один единственный маг — мистер Дамблдор, как директор учебного заведения, в котором эти юные маги проходят обучение. А вам не приходило в голову, каким образом эти школьники каждый год должны приходить за покупками в Косой переулок, если их родители маглы не в состоянии попасть в пространственную складку? Почему в самый их первый раз, перед первым курсом, в этот самый Косой переулок их сопровождают деканы от Хогвартса, а не маги — наставники или представители Опекунского Совета, раз уж таковых не нашлось? У деканов и профессоров больше дел нет? Или вы считаете, что профессорам мало того, что они вынуждены работать с оравой детишек в течении учебного года, и отпуск им не полагается? Тогда как ваши сотрудники в этот самый отпуск ходят регулярно и всегда летом, хотя у Совета в мирное время работы-то раз-два и обчелся. Все-таки маглорожденных поступает в Хогвартс мало, а магических сирот, не считая печальные годы первого магического противостояния, так и вовсе не наблюдается. И в последующие годы эти дети вынуждены сами справляться со своими трудностями посещения данного уголка магического мира, приводя туда своих родителей, которые там им ничем помочь не могут! Просто в силу своего магловского происхождения! Ни защитить в случае нападения, а мы уже убедились по событиям прошлого лета, что улицы магического мира небезопасны, ни посоветовать, что приобрести и на что обратить внимание при обучении в школе! «Бамц! Плита в тонну на их головы! — комментировал Харри. — А я и не знал, что такими вопросами занимаются опекуны от Совета, а не профессора и деканы. А если вспомнить, что ко мне вообще безграмотный и недообученный лесник пожаловал для первого визита в волшебный мир…» — Так что вы можете сказать в свое оправдание, господа члены Опекунского Совета, кроме нелепого заявления, что опекуном всех маглорокровных волшебников является директор школьного заведения? Игнотус пристально рассматривал троих из четверых представителей совета, давая им шанс на оправдание, хотя и знал, что оправдываться им нечем. — Молчите? Прекрасно. Прошу запротоколировать — на обвинение в халатности и игнорирование Устава в части касающейся организации опеки над маглорожденными волшебниками руководителям Опекунского Совета контраргументы предоставить не удалось. Виновны! Есть несогласные? Лорд посмотрел в зал. Над местом главы Совета тут же материализовался экран голосования. Были голоса «За», были воздержавшиеся, а вот противников такого решения не было. — Переходим к следующим обвинениям. Внимательно прочитайте состав третьей группы указанных фамилий. Всем знакомы? Все знают, что эти дети признаны сиротами и были переданы Опекунскому Совету для принятия решения по их дальнейшей судьбе? Все? Замечательно. Игнотус, наконец, уселся в свое кресло. — Я не буду заострять внимание Совета Лордов на всех фамилиях и судьбах детей, указанных в этом списке, но уверяю вас, что по всем этим делам четырнадцатилетней давности обнаружены нарушения при исполнении. У кого-то нарушено условие завещания родителей, кого-то вопреки первой «крестнической» связи, а это самые крепкие магические узы, какие только могут быть, после супружеских, отправили совершенно к другим магам. Я не упоминаю родительские, потому что к своему ребенку маг может относиться как угодно, и плохо в том числе. Но магические крестные просто физически не могут причинить вреда своим крестникам, их за это магия тонким слоем по мирам размажет! Именно поэтому крестные в табели о первенства на опеку стоят даже впереди родных дядь, теть, братьев и сестер! Кого-то просто спихнули первым попавшимся заявителям, даже без рассмотрения заявок остальных претендентов. Я понимаю, работы в те годы было много, но это не дает права членам Опекунского Совета манкировать своими обязанностями. К тому же впоследствии Опекунским Советом не предпринималось никаких действий по отслеживанию ситуации в этих семьях и их отношения к подопечному. Что уже является нарушением Устава Опекунского Совета. Вам, господа, — он снова строго посмотрел на обвиняемых, — платили не за то, чтобы вы и ваши подчиненные сидели и протирали свои мантии в кабинетах, поплевывая в потолок. «О, как изящно лорд Прюэтт прошелся по магической крестнической связи! Думаю, этот факт еще выстрелит на этом заседании!» — хмыкнула Мио. — И если господа члены Опекунского Совета забыли магические законы присуждения опеки сиротам, то им не место в составе Опекунского совета! Но это так, к слову. Позвольте остановиться только на трех фамилиях из указанных, так как с остальными, не считая таких вот «мелких» нарушений, все относительно нормально, разве что воспитывать их должны были совершенно другие люди, а не указанные в документах. Итак. Маркус Флинт, Джелайна Карст, Карлос Дэйнинг! Что вы имеете сообщить по этим делам? — обратился глава Совета к ответчикам. Те злобно сопели и сверкали глазами. По крайне мере двое из них. Миссис Рипман опять строила непонимающую овечку. — Миссис Рипман? — А что там не так? Дети пристроены в приличные семьи, в отличии от собственных родителей убийц и террористов, в обучении им не отказывают, деньги не растрачиваются. Все хорошо! — Хм… То есть важнейшим критерием, куда распределить этих детей, у вас, миссис Рипман, выходило то, чтобы эти дети не оказались на попечении так называемых Пожирателей Смерти? Ведь Нолан Траст магический крестный Маркуса Флинта, хоть и не был признан Визенгамотом, как вы говорите, Пожирателем Смерти, но подозревался в связях с этой организацей. Кстати, по поводу самих Флинтов тоже ничего доказано не было. Против них сыграло только то, что и они сами и их сын впоследствии обучались на факультете Слизерин! Как и остальных двух названных. Вся вина первоочередных претендентов на опеку являлась лишь в том, что они заканчивали означенный факультет в Хогвартсе! Рипман раздраженно фыркнула. — Все выпускающиеся с этого факультета — ЗЛО! — процедила она. — О, как. Зло, говорите. А то, что мистер Турман официальный опекун мистера Флинта, выпускник Гриффиндора, регулярно практиковался в применении заклятия «Круцио», «Костолом» и «Огненная плеть» на дальнем кузене и опекаемом Маркусе Флинте — это добро?! А то, что мисс Карст после своего тринадцатилетия регулярно подвергалась сексуальному насилию со стороны своего опекуна мистера Вельба, выпускника факультета Хафлпафф, который ну очень хотел принудить опекаемую к замужеству посредством беременности девочки, ДЕВОЧКИ! В тринадцать лет! С собой, естественно, и тем самым поправить свои финансовые дела за счет ее родовых сейфов — это добро?! Это добро?!!! Я вас спрашиваю?!!!! Игнотус кричал, вперив бешеный взгляд в членов Опекунского Совета. В Зале Совета нарастал возмущенный гул голосов, услышавших подробности жизни студентов в семьях, что были назначены им в опекуны. «Е…ть! Них… себе светленькие семьи!» — пораженно выдохнул Харри. В глазах Мио он даже с большого расстояния, что их разделяло, и глубокий капюшон рассмотрел убийственный блеск. Из-под оскаленных губок показались клыки, а деревянный подлокотник кресла подвергся «оскальпированию» острейшими когтями. Стружки с тихим шелестом опали на пол. — Не многим лучше ситуация и в семье мистера Карлоса Дейнинга! На этом мальчике тоже частенько практиковались в применении различных чар калечащего характера. И все (!), все эти дети были распределены в свои «любящие и заботливые семьи» не без огромных взяток с их стороны, не правда ли, мистер Гилмор? Взмах рукой, и перед креслом главы Совета материализовался небольшой столик, заваленный различными бумагами, папками и флакончиками с серебристым содержимым, а так же Омут Памяти. Один из флакончиков резво подскочил на своем месте и рванул в сторону требовательно протянутой руки главы. Секунда — и содержимое вылито в Омут, пара слов, и над Омутом заклубилась дымка проецирования. Было такое заклинание, чтобы не погружаться в сам Омут, и если численность желающих просмотреть воспоминание была более, чем вмещал сам Омут. При таком просмотре терялось достаточно много свойств полного погружения, но, тем не менее, увидеть и услышать само воспоминание было возможно. Из серого тумана соткалась обстановка небольшого захламленного кабинета, каких в великом множестве было в катакомбах Министерства Магии. — Все, все, мистер Римбл, — говорил хорошо узнаваемый, хотя и более молодой, мистер Гилмор кому-то, чьи воспоминания сейчас проецировались в зале над Омутом Памяти. Лица этого мага было не видно, потому что из-за проекции, а не полного погружения, можно было видеть только то, что видел тот, чьи воспоминания они просматривали. То есть видели его глазами. — Решение по этому вопросу мы уже завизировали главой Визенгамота, и я больше не хочу об этом говорить! — распинался мистер Гилмор. — Но это же неправильно! — воскликнул, видимо, мистер Римбл. — Так не должно быть! — Мистер Римбл, — угрожающе прошипел Гилмор, — если вы сейчас же не покинете мой кабинет и не приступите к своим основным обязанностям, вместо того, чтобы совать нос в чужие дела, то завтра вы окажетесь без работы, а ваша маленькая дочь вылетит из оплаченной Опекунским Советом палаты св. Мунго со свистом бладжера! Кто тогда снимет с нее это проклятие, которое она, между прочим, получила благодаря вашей халатности в Лютном переулке, прикоснувшись к артефакту? Все! Вопрос закрыт. Вон из моего кабинета! Некоторое время Гилмор пристально смотрел на Римбла, видимо мерились взглядами. Римбл опустил глаза на свои сжатые в кулаки руки. Ту же промелькнул обшарпанный пол кабинета. — Хорошо, мистер Гилмор, я ухожу, — процедил мистер Римбл и повернулся к двери, которая именно в этот момент открылась, и в проеме показался еще один маг. Это был представительный маг, лощеный, на вид примерно лет пятидесяти, если таким незамысловатым способом можно вообще судить о возрасте магов, которые имеют массу способов продлить свою молодость. Не сказать, что маг был красив, но и уродством не страдал. В русых волосах серебрилась седина, вокруг глаз лучиками собирались морщинки, а усы и бородка были выстрежены в форме «Т». — Оооо! Мистер Вельб! Проходите, присаживайтесь. Мистер Римбл, вы еще здесь? Маг, чьи воспоминания сейчас прокручивались, еще раз окинул взглядом посетителя и направился на выход. Но он не стал слишком уж прикрывать дверь, оставив маленькую щелочку, да и сам прильнул ухом с другой стороны. О защитных и прочих чарах он не волновался, знал, что Гилмор, как маг, был до смешного слаб и такие чары осилить не мог, а Вельб, скорее всего, рассчитывает, что о безопасности и конфиденциальности разговора побеспокоится хозяин кабинета. — Вы меня порадуете? — просочился в щель сладкий и немного писклявый голос мистера Вельба. Римбл даже немного отшатнулся, посмотрев на дверь, настолько не подходил этот голос увиденному магу. — Несомненно, мой дорогой мистер Вельб. Документы на передачу опеки над этой девчонкой, выкидышем Пожирателя, уже подписаны. Глава Визенгамота был ужасно растроган, что такой уважаемый маг, как вы, согласился принять в своем доме этот «подарочек», раз уж больше нет претендентов, желающих повесить на себя эту обузу. — Хорошо, очень хорошо. Вы мне их предоставите? — А как же, мистер Вельб. В кабинете воцарилась тишина прерываемая шелестом разворачиваемых и сворачиваемых пергаментов. Мистеру Римблу так и чудилось, как этот Вельб изучает полученные на опеку документы. — Просто прекрасно, — наконец заговорил Вельб. — Вот — это согласно нашей с вами договоренности за «отказ» остальных претендентов. Ровно пятнадцать тысяч. Затаивший дыхание подслушивающий маг задохнулся от злости. Его губы шевелились в тихом шепоте. Как смеет этот… Торговать детьми! Их жизнями и будущим?! Пусть они и дети террористов и убийц, но они же ДЕТИ! Их только нужно направить в правильную семью и дать хорошее воспитание! Воспоминание прервалось, дымка растаяла, и туман опустился обратно в Омут. — По протоколу допроса мистера Римбла ясно, что ни мистер Гилмор, который является маглорожденным магом, ни мистер Вельб, беспамятный, на момент проворачивания этой аферы не знали, что никакое опекунство не поможет мистеру Вельбу добраться до сейфов рода Карст, и тогда мистер Вельб придумал простой план — жениться на девушке. Но для заключения помолвки и брака ему пришлось бы ждать до ее совершеннолетия, а ритуал магической помолвки не сработал, так как мисс Карст оказалась связана узами с самого младенчества. И мистер Вельб прикинул, что никто не женится на обесчещенной, а тем паче беременной, и, едва дождавшись «первой крови», начал регулярно насиловать девочку, едва она показывалась на каникулах в доме опекуна, — глухим голосом прокомментировал дальнейшие события лорд Прюэтт. Харри почувствовал взрыв эмоций, который пришел к нему по связи от супруга, и посмотрел на Северуса. Тот сидел прямее палки, глаза полностью заливала чернота, практически став драконьими, губы были сжаты в тонюсенькую полоску. Пальцы с отросшими когтями впивались в подлокотники кресла. Люциус одну руку Северуса уже прикрыл рукавом своей мантии и невербально накинул на другую полу мантии самого Северуса, и тоже с силой сжимал кисть супруга, не давая ему сорваться в «штопор». Еще чуть-чуть, и столб драконьего пламени просто испепелит виновного в мучениях своей студентки. Харри прекрасно знал, как трепетно Северус носится со своими змейками. Джелайна, видимо, не делилась со своим деканом своими проблемами, да и сам Харри, будучи на месте этой студентки, вряд ли бы смог вывалить на обозрение всю эту грязь, а если об этом знала мадам Помфри, то медицинская тайна, Мордред бы ее побрал. Но, видимо, жалобы все же куда-то писались, а то как бы иначе сегодня все это вскрылось? Харри бросил взгляд на сестру и дернувшегося Драко. «Драко, сиди на месте, тебе в этот сектор все равно не попасть. Я сам!» В полной тишине зала, что воцарилась после просмотра воспоминаний, на пару мгновений со своего места встал дракон, находящийся в своей человеческой аниформе. Посылая в сторону Гилмора грозные рыки и шипение, дракон сошел со своего помоста и направился в сторону сектора нагов. Уже у самого сектора его окутало небольшое облако, и вместо дракона в человеческом обличии лорды и леди смогли лицезреть еще одного нага, что спешно полз к единственному пока занятому креслу в секторе. У собрания Совета Лордов еще прибавилось вопросов касательно загадочных личностей под мантиями с глубокими капюшонами, но эти вопросы сейчас не решить, хотя версий и предположений в головах высокого собрания стало на порядок больше. Тем более что в разгаре совсем другое слушание, не менее скандальное. — Это все ЛОЖЬ! Меня оклеветали! — разнесся по залу высокий визг Гилмора. — Эти воспоминания подделка! Их вообще нельзя принимать к рассмотрению, раз им уже более десяти лет! Это незаконно! _____________________________________ *Автор в этом вопросе безграмотен. Я абсолютно не знаю, как с этим обстоят дела в Англии, поэтому невольно проецирую Российскую действительность. Прошу прощения. Оплата этой самой госпошлины за права, за оформление загранпаспорта я могу понять, но почему я должна платить за то, чтобы получить ОСНОВНОЙ документ, утверждающий мою личность как гражданина РФ, являясь этим самым гражданином РФ по определению. Просто потому, что мои родители граждане РФ, и родилась я на территории РФ и живу я на территории РФ? **Не помню, когда выпустился Флинт, но вроде он был одногодкой Вуда, значит, уже должен был покинуть стены школы, но простите мне вольность, мне нужно, чтобы этот маг пока еще был учеником. *** Coup de grace — удар милосердия. Спасибо тем, кто подсказал как это пишется.