Большой круговорот

Часть 8. Глава 13. Харри закатил глаза к потолку. — Лорд Прюэтт, — слегка поклонился он главе Совета. — Я думаю, нам уже пора, да и вам необходимо отдохнуть. И под взмахом руки прямо в воздухе образовалась арка портала. По слегка мутному изображению за гранью Люциус без труда узнал свое фамильное поместье и вздохнул. Вот так вот просто, раз — и переход из Зала Совета Лордов, на минуточку самое защищенное место даже по сравнению с самим Министерством(!), готов. Вот что значит забытое напрочь искусство пространственных перемещений. Ведь, когда образовалось это самое Министерство, то о таких магах, способных одним движением брови открыть портал в другое место, уже давно было забыто. А Зал Совета? Впрочем, и Зал Совета «строился» не в стародавние времена, а только чуть раньше самого Министерства, так что тоже ничего удивительного, что защиты от таких порталов на нем не предусмотрено. — Харри! — воскликнула Мио, думавшая совсем о другом аспекте таких вот порталов. — Зачем? Тебе нельзя перенапрягаться! — Успокойся, Мио. Во-первых, Уилтшир от Лондона рукой подать. А во-вторых, Малфой-Менор теперь и мой дом, раз уж я супруг главы рода, так что никаких энергетических затрат. — Показушник! — буркнула сестренка, но успокоилась. — Идите уже, — усмехнулся лорд Прюэтт, — а то неровен час все эти лорды и леди ринутся обратно и застукают вас «на месте преступления». Шестеро магов покинули Зал Совета, проскользнув через портал. Лорд Слизерин же величественно вышел через дверь вместе с лордом Прюэттом. Двери мягко закрылись, показав тем самым, что больше никто Зал покидать не собирается, оставив разочарованных лордов и леди ни с чем. — Так где же все-таки твои нерадивые опекуны, которым тебя подбросил Дамблдор? — снова поинтересовался у молодого мужа Люциус, едва они все разместились в гостиной Малфой-Менора. Харри с опаской посмотрел на непривычно жесткое выражение лица Малфоя. — А тебе зачем это знать? — поинтересовался он. — Да так, — откликнулся на этот раз Северус. — Поговорить с «подругой» детства захотелось… аж руки зачесались. Харри откинулся на спинку дивана, на который присел, и прикрыл глаза. — А заодно нам интересно, почему мы о таких методах твоего воспитания ничего не знаем. Люциус пристроился рядышком с Харри и положил свою длань на его плоский живот, пока еще плоский, да и округляться он будет еще нескоро, направляя в утробу свою магию. Северус отзеркалил его действия. — Может, потому что я и сам этого не помню? Мне тут Мио высказала идею, что Мать сама заблокировала эти воспоминания, а то бы я наверное рехнулся еще в самом нежном возрасте, — попытался соскочить со скользкой темы места пребывания Дурслей молодой маг. — Допустим, — протянул Снейп, начав массировать Харри затылок второй рукой. — Но это не освобождает их от моего с ними разговора. — Зачем? Было и прошло. Месть — дело неблагодарное. Тем более за то, чего я сам не помню. — Зато теперь знаешь, — не унимался Северус. — И что? Они маглы. Именно поэтому по ним не прилетало откатами за издевательства над ребенком. А вот крестным доставалось за их художества в полной мере… — Крестному, это Ремусу, что ли? — уточнил зельевар. — Угу, — кивнул Харри. — Да и Алисе Лонгботтом доставалось. — Тааак, — подобрался Люциус. — И чего мы еще не знаем? Четверка партизанов скромненько опустила глазки в пол. — А вам… в школу не пора ли? — смяла платочек Мио. — А то ужин уже скоро… — Без нас справятся, — отрезал Северус. — Выкладывайте, что у вас там опять за тайны Мадридского двора. — Да не тайны это… — отмахнулся Регулус. — Просто… Даже как объяснить это не знаю. Регулус потер свой лоб и образовавшуюся на нем от напряжения морщинку. — А вы начните сначала, — язвительно высказался Северус. — Начните вот с Люпина… — Ла Витьена, — поправил Харри. — Я столько лет знал его как Люпина, что мне теперь сложно перестроиться, — фыркнул Северус. — Так что там с его откатами? — Да ничего. Просто из-за того, что он является моим магическим крестным, но не выполнял свои обязательства по известным причинам, по нему за каждое «красивое» действие Дурслей над моей тушкой прилетало наказание. Именно из-за этого ему слабо помогало даже твое ликантропное зелье, Север. Некоторое послабление началось только после того, как я все же, видимо, научился сдерживать свои магические всплески, и мне перестало доставаться от Дурслей так сильно, как это показал лорд Прюэтт на этом заседании. Первые лет пять, по словам того же Ремуса, после означенных событий Хеллоуина 1981 года ликантропное зелье на него не действовало вообще. От слова «совсем». И совсем не потому, что варили их неумехи-руки-крюки, как сказал бы ты, Сев. Так что трудности у него были еще те, что порождало замкнутый круг. Из-за своей природы оборотня он не смог отстоять опеку надо мной, хотя Дамблдор бы ему этого не позволил, даже будь он обычным магом, но это отступление. Затем он просто не мог меня найти, а потом и сам стал бояться, когда понял, что «Аконитовое» не действует, и он, даже если найдет меня и заберет к себе, то в приступе просто сам же и разорвет… Вот и образовался порочный круг. Он боялся сам себя и не искал встречи со мной, а действия Дурслей, по моему воспитанию, порождали откаты за неисполнение обязанностей крестного. Это мы выяснили только теперь… точнее, когда он появился в Блэк-Хаусе после прохождения «лечения» в Америке. Собственно именно шаман, который им занимался, и разъяснил ему этот вопрос. — А когда мы прояснили этот вопрос, — продолжил Регулус, — то у Мио возник следующий. А что же тогда все-таки с родителями Невилла — Френком и Алисой Лонгботтом. Особенно учитывая, что Алиса является крестной матерью Харри. Короче, с помощью все того же Прюэтта начали проводить расследование по их делу. Потому что странно… Вообще, в их истории много странностей, ничем не меньше, чем в известной всем версии выживания Мальчика-Который-Выжил. Особенно много их всплыло после того, как Лестранджи оказались на свободе. По рассказам Мио мне известно, что вы пришли к мнению, что их состояние — это откат за бездействие, когда Грюм со своей шаландой мучил и пытал кузину Беллу, а она в результате потеряла ребенка, так? Северус и Люциус вспомнили тот приснопамятный разговор, состоявшийся на каникулах после третьего курса детей. Действительно, на этом и порешили, а когда семейка Лестранджей оказалась на свободе, то разговор состоялся только с Рудольфусом и Рабастаном, которые абсолютно не знали, каким именно образом Белла оказалась в Азкабане, а сами они туда попали отнюдь не от дома Лонгботтомов. Беллу тогда спрашивать было бесполезно, и как-то вся эта история на фоне происходящих событий ушла в тень. — В общем, у нас снова возникли вопросы и мы взялись за расследование, тем более что кое-кому активному, — Регулус махнул сначала в сторону Харри, а потом и Мио, — было скучно сидеть взаперти на Гриммо и ждать, когда наступит нужный момент… — Это кто еще сидел взаперти, — буркнул Харри, — я вкалывал, как проклятый… — Да-да, Харри. Подавал идеи, работал над возвращением прадеда. Раскрывал наше инкогнито перед своими мужьями… — Тсссс… — Не кипятись. Это правда, — отрезал Рег и тут же вернулся к теме откатов по крестным. — Короче, для более полного обвинения Дамблдора нами, а точнее лордом Прюэттом, Сириусом и еще некоторыми людьми, не без подкидывания с нашей стороны идей, где искать «вопросы», требующие освещения, и «ответы»… В числе этих затесалась и история попадания Лестранджей в Азкабан, а так же их связь с четой Лонгботтом. Радовало, то, что Белль теперь вполне себе вменяема, и с ее сознанием вполне можно работать. Сама она ни Мордреда из того времени не помнила, так что пришлось приглашать специалиста из гильдии. А еще как-то всеми забытый мистер Грюм… — Что-то вы нас совсем запутали, — помотал головой Люциус. — Причем тут Лестранджи, Грюм, если мы говорили об откатах за неисполнение крестнических обязательств? — Вы все равно все бы узнали на суде Дамблдора, — вздохнула Мио. — Но раз уж так складывается, то лучше рассказать сейчас. Одно цепляет другое, тут слишком все переплелось в один клубок. — Короче, — Регулус притянул к себе жену. — Вкратце получается следующая история. Для пояснения справка: Гарри рассказал через Сириуса, естественно, Кингсли, где тот может найти мистера Грюма, о котором все как-то тоже благополучно подзабыли. Не странно ли? После Турнира пропал учитель ЗОТИ, вместо него оказывается подставной Барти Крауч-младший, а про мистера Грюма… Уже почти год с тех событий прошел, как вскрылась подстава, а его никто не искал. Удивительно… А ведь он одно из самых действующих лиц всей этой истории вообще. Деревце было найдено, расколдовано обратно в Грюма, и тот уже несколько дней «поет» аки тетерев на току. У него-то никаких противопоказаний к «Веритасеруму» не обнаружено. Из воспоминаний самой Беллы и допросов Грюма, а так же обследования Лонгботтомов все тем же специалистом легиллементом, получилось следующее… — Аврорский рейд по подложному обвинению к Лейстранджам организовывал Дамблдор. Исполнителем был Грюм, — вступил в разговор Драко, — а вот остальные авроры, аврорами не были. Это были их наемники, те самые, что то под видом авроров вступали в битвы с Пожирателями, то под видом самих Пожирателей нападали на «светлых» магов и авроров. Действовали они под оборотным зельем, которое им выдавал Грюм. Вот и получается, что Фрэнк и Алиса оказались на месте пыток Беллы. На самом деле их тогда там и рядом не было, а были наемники под оборотным зельем. Именно поэтому они и не получили мгновенный откат. Лестранджи до понимания этой простой истины доходили немного дольше, а потому с Фрэнком пересекались пару раз в поединках, в умело спровоцированных Дамблдором стычках. А потом демонстративно перестали обращать внимания на Лонгботтомов вообще. В роли наемников «Дамблдор и Ко» использовали сквибов, сильно обиженных на магов и магический мир за пренебрежение и отторжение. Вроде тех, что провела в Министерство мисс Фин. Еще одной примечательной деталью тут выяснилось, что многие из этих наемников работали еще во времена войны с Гринденвальдом, только под руководством самого Гринденвальда… Сквибы, что маглы, даром, что у них есть магическое ядро, но откаты на них не действуют, разве что только еще сильнее запечатывают это самое ядро, а то и вовсе его лишаются. Только они этого не чувствуют, так как активной магией и без этого не владеют. — Хм… — с сомнением протянул Люциус. — Сквибы… А как же все магические следы от проклятий на местах преступлений? — Да банально! Эти сквибы были «массой», исполнителями грязной работы, которую не могли выполнять маги, чтобы не вляпаться в откат. Но в этих рядах находились и маги. Тот же Барти, Кэрроу, Петтегрю, сами Грюм и Дамблдор. Да вспомнить только историю Регулуса Арктуруса Блэка. Ведь он первое время искренне полагал, что служит Волдеморту — своему кумиру. А на самом деле находился под пятой Дамблдора, который пользовался оборотным, а то и качественным гламуром. — Между прочим, после того, как Дамблдор узнал, что все члены Вальпургиевых рыцарей носят примечательную «метку», он быстренько сообразил, как это можно использовать — он тоже клеймил «своих» людей. Только если «метка» деда была средством связи, ну еще маяком, то метка «Пожирателей» Дамблдора была истинным рабским клеймом и тянула из своих носителей магические силы, передавая их Дамблдору. Даже у сквибов. Делая того заметно могущественнее, чем он есть на самом деле. — Но это отступление. О действующей третьей силе вы и так уже знаете, — Регулус щелчком пальцев призвал домовика и приказал подать напитки. — Так же, как и то, что на Грюма эти откаты не действовали. У Дамблдора в этой «третьей своре», как уже было упомянуто, было несколько магов отступников беспамятных, которым было наплевать на все вокруг, кроме своих собственных интересов, которые они осуществляли с помощью этой «третьей силы», то Дамблдор позаботился о том, чтобы их откаты не настигали. Грюм не знает, что за ритуалы использовал Дамблдор, но его это и не интересовало, главное — действие. Так вот. В тот день они пошли к Лестранджам. Расчет был двойной: или подставить Лестранджей под Азкабан, найдя у них «страшно-черномагический» артефакт, или уничтожить. Подкинуть ничего не удалось, и злой Грюм стал пытать Беллу с целью, чтобы она провела его в семейное хранилище. Вообще-то, это должно расцениваться, как превышение должностных полномочий, но так как Аврорат был полностью под управлением главы Визенгамота, жалобу, поданную лордом Лестрандж, отклонили от рассмотрения. О том, что Беллатрикс ждала ребенка, как и в общем принято в мире, было известно только самым близким. Не секрет, что веточка нерожденного малыша проявляется только на Гобелене семьи, а вот уже у тёть, дядь и прочих родственников она формируется после рождения. — Операция Дамблдора почти провалилась, ни подставить под закон, ни убить не получилось. Но во время пыток Белла потеряла ребенка. Впрочем, сумасшествие Беллы Дамблдора вполне устраивало, ведь она направо и налево творила такое, что волосы дыбом встают… Она в своем безумии, не понимая, что творит, действовала на руку этим гадам. На ее совести действительно есть много невинно загубленных жизней, как магов, так и маглов. — Своей меткой дедушка взял Беллу под ментальный контроль, и ее удалось относительно утихомирить, что страшно не понравилось пауку. А тут еще и Фрэнк услышал то, что слышать был не должен. Он застукал этих гадов за планированием следующего террористического акта и услышал он достаточно, чтобы сопоставить два и два. Втихомолку провел расследование — вскрыл факт и не один, о превышении полномочий главы Визенгамота, утаивание сведений, сокрытие улик, которые могли повести многие слушания совсем в иную сторону, в том числе и «Ультиматум Мести», и запрос русского Аврората на выдачу преступников… Чтобы не подставить под удар жену и сына, Фрэнк ничего им не сказал, но стал втихомолку действовать против ордена жареной курицы. Ему удалось сорвать несколько операций Грюма, как аврора, но на одной из них он и попался. Собственно это и послужило спусковым крючком всех событий Хеллоуина того года. Тут сошлось много разных факторов. Речь молодых магов плавно переливалась из уст в уста, подхватывая повествование и давая предыдущему оратору время отдохнуть и глотнуть чаю. — Дамблдор и Грюм разоблачили Фрэнка, как того, кто срывает их хитропопые манипуляции, дед продолжал игнорировать подсунутое ему пророчество, как способ убить Поттеров, вопреки чаяниям Дамба, что он кинется их искать, едва услышав про пророчество, чтобы нанести превентивный удар. Опять же, почему он был уверен, что дедушка поступит именно так — Грюм не знает. Тут стоит сказать, что Грюм опять был не в курсе, зачем старику понадобилась эта мизансцена с убийством Поттеров Волдемортом, знает лишь только то, что Дамблдор хотел их уничтожить, и не раз спорил с ним о нелепой сложности маневра. Проще было бы, как и в шестидесятых, да и как со старшими Поттерами, сделать все самим, зачем приплетать сюда пророчество? Но старик твердил, что так нужно. — Короче, днем 31 октября наша сладкая парочка сначала посетила Лонгботтомов для устранения угрозы со стороны Фрэнка. То, что Алиса ничего не знала, ей не помогло. В виде наказания за разоблачение они их долго и с удовольствием пытали… — Точнее там был бой, Фрэнк и Алиса все же были аврорами и просто так не сдались, но силы были не равны. Кстати, тогда сильно пострадал Барти Крауч-младший, который был полностью под контролем Дамблдора. Когда Лонгботтомов закончили пытать, Грюм угостил их проклятием «Болванчик», и уже только потом, часа через два после содеянного, старику ударила в голову Идея. Грюм со своим «отрядом наемников под обороткой под авроров» отловил в Лютном братьев Лестрандж, которые отправились туда за ингредиентами для зелья жены. Те под «Империо» вызвали собственно Беллу по супружеской связи, а дальше… — О Невилле, который все это время так и оставался в доме своих родителей, которые невменяемые лежали в разоренной гостиной, никто не почесался… — буркнула Мио. — Точнее о том, что там еще и ребенок, все просто забыли, потому что тот тихо спал под заглушающими односторонними чарами, чтобы его ничто не разбудило, но если проснется он сам, то Алиса бы услышала… Если бы была в нормальном состоянии… — Аппарация к дому Лонгботтомов, к которому до сих пор так никто и не пожаловал из властей, просто потому, что дом под заклятием «Фиделиуса», хранителем которого являлся Грюм. Лестранджей в нокаут и на порог. Там же оставили и Барти, которого посчитали мертвым, и не колеблясь списали со счетов. За одно это мертвый Барти Крауч с «меткой» пожирателя, обнаруженный на крыльце дома авроров, знатно бы попортил репутацию Барти Краучу-старшему — у них с Дамблдором тоже отношения не ладились. Тот был слишком принципиален и сильно мешал директору в его манипуляциях, хотя его ни в чем противозаконном уличить так и не удалось, а несколько покушений «Пожирателей» тот пережил играючи, только укрепив свою репутацию светлого и неподкупного главы Департамента правопорядка. А сами гады аппарировали в Годрикову лощину изображать из себя Волдеморта в доме Поттеров. Куда их и провел всемерно преданный директору Питер Петтигрю, еще один, кто знал о директорских махинациях и с удовольствием в них участвовал. Это давало этому крысюку власть, к которой он так стремился. О его мотивах… Он ненавидел своих соседей по спальне, с которыми ему пришлось жить. Там тоже свой замес опять же на происхождении, чистоте крови и прочих… факторах. Как оказалось он с самого первого курса был соглядатаем директора при Мародёрах и исподволь направлял многие из их проделок в нужную директору сторону. В том числе и эта затея с оборотнем, дракучей ивой и «погрызенным» Снейпом была именно его. Но он очень удачно ее воплотил в жизнь, внушив Сириусу, что это его идея. На самом деле целью тогда выступал не Северус, а именно Ремус. Если отцов он ненавидел за их происхождение, точнее завидовал черной завистью, что переросла в скрытую ненависть, то Люпина он перестал терпеть, когда узнал о его пушистой проблеме. Ксенофоб Петтигрю еще тот, похлеще Амбридж. Расчет был прост: Северус попадается на зубы оборотню, тот его убивает, а самого оборотня потом казнит Министерство. — Одним ударом трех зайцев, так сказать. Северус бы пострадал, а то и умер бы от нападения оборотня, оборотень — от рук Министерского палача, Сириус с Джеймсом за свои проделки в Азкабан. Кстати, еще одним фактором его ненависти к Ремусу, помимо личной ксенофобии Петтигрю, было то, что даже в крысином образе… Точнее, волк Ремуса, видимо, даже в крысе чуял гниль, а потому каждое полнолуние, что «друзья» проводили с оборотнем в лесу, Ремус-волк так и норовил сожрать крысу, вопреки расхожему утверждению, что зверей и анимагов в зверином облике оборотни не трогают. — Почему Дамблдор отказался от своей идеи дождаться нападения на Поттеров Волдеморта, Грюм не знает, но то, что они планировали списать эту смерть на Пожирателей, это было ему известно. — Скорее всего Дамб понял, что его план уничтожить чужими руками мешающих его планам магов провалился, — опять встряла Мио. — Все-таки со дня «передачи пророчества» Волдеморту прошло уже больше полутора лет, а никаких подвижек в сторону Поттеров со стороны Пожирателей так и не произошло… Несмотря на все ухищрения Дамблдора и шумиху раздутую вокруг этого пророчества. — Интересный феномен получился, — хмыкнул Харри. — Пророчество вроде как секрет, но все о нем говорят, однако толком никто ничего не знает. Зато все знают, что Вольдеморт охотится за Поттерами из-за пророчества. Но это ТАЙНА, о которой никто и ничего не должен знать. Писец и тапочки! — Далее случилось то, что случилось. «Фиделиус» был поврежден так, чтобы раньше времени жители деревни не подняли вой. Марволо, как раз прибывший понаблюдать за жизнью своей внучки, как он это делал уже несколько недель, естественно это обнаружил и рванул проверить все ли там в порядке и… Волдеморт все-таки попался в расставленную для него ловушку. — Только вот, кажется, что Дамблдор сам не ожидал подобного исхода. В смысле «смерти» Тома. Об этом говорит то, что последующие три года он вообще не делал никаких поползновений в магическом мире. Сидел себе тихо в Хогвартсе, перерабатывал свою концепцию поведения. Не совсем, конечно, тихо сидел, хвосты подчищал, стрелки переводил, но ни о каком возрождении Темного Лорда речи не шло. Кстати, основным обвинением против Пожирателей выступали не их реальные преступление, а наличие метки. Альбус таким образом избавился от своих собственных соратников, которые могли его подставить. Вряд ли дегенераты Кэрроу смогли бы оценить тонкий ход с залеганием на дно, а в своей неистовости они были опасны для Альбуса. Кстати, мало кто из так называемых судей вообще обратил внимание, что метка у пойманных была разной. У членов Вальпургиевых рыцарей она была еле видна, а у остальных, которых было большинство, чернее ночи. А вот с 1985 года потихоньку начались какие-то непонятные пересуды, разговоры… Все чаще в прессе стало вплывать имя Харри. Директор начал приводить очередной план в действие. — Только конечной цели всех этих его манипуляций мы так и не знаем. Этот… молчит, а допросить его с «Веритасерумом» не представляется возможным. Сейчас невыразимцы ищут способ добычи информации из этого гада. — М-дааа, история… — потер подбородок Люциус. — Только причем тут эта история и откаты за неисполнение обязательств крестной матери? Мы с этого начали… — Да притом! Сметвик не дурак. Неужели ты думаешь, что он не распознал проклятье «Болванчик» под остаточными конвульсиями «Круцио»? Распознал, да вот беда. Штатных легиллиментов у него не осталось, точнее остались, но только подмастерья, а «Болванчик» это явно не их уровень. Специалисты из-за рубежа наотрез отказывались соваться в опасную для них Англию, даже за крупные деньги, потому что из них на границе душу вытрясали, зачем и почему… К тому моменту уже начались гонения на менталистов. Запретить не запретили, но жизнь портить Министерство стало по-крупному. Вот и разбежались все кто куда. Увезти из Англии своих сына и невестку леди Лонгботтом не могла по многим другим причинам. Тут и начавшаяся борьба за опеку над Гарри Поттером, а потом и за собственного внука, плюс болезнь, внезапно ее сразившая. Ну, и близость родовой магии все же играет роль не маленькую. Все же через пару лет, когда страсти поутихли, леди смогла найти мастера, и тот стал работать с Лонгботтами, только вот… Не получилось у него и ему пришлось расписаться в собственном бессилии в этом случае. А все было просто как сикль. К тому моменту Дурсли уже начали меня «воспитывать» и на бедную Алису посыпались откаты. Так что положительная динамика усилий менталиста по лечению одномоментно сводились на «нет» после каждого отката. — А свойство отката таково, что если ты не являешься прямым свидетелем получения этого самого отката, то и диагностировать его не можешь… — протянул Люциус. — Только вычислить логически, если уж «откат» не поддается лечению. Неужели он не понял? Харри отрицательно покачал головой. — Не буду утверждать наверняка, но судя по тому, что мастер этого не понял, откаты настигали крестную в его отсутствие — это раз. «Болванчик» не то проклятье, которое легко поддается излечению. Об этом знают все. Вообще первый и единственный пока случай излечения — это… мои дедушка и бабушка Поттеры. Мастеру Лужинье потребовалось целых два года на то, чтобы привести их хотя бы в чувства. И действовал он на чистом упрямстве и исследовательском интересе. У него была цель — Магистерство. У менталиста, который занимался Лонгботтомами, таких опор в лечении не было. Да и излечение дедушки с бабушкой произошло гораздо позже, чем леди Лонгботтом обратилась к мастеру по поводу своего сына и невестки. Так что на тот момент таких случаев не было известно совсем, и я ничего удивительного не вижу в том, что этот Мастер расписался в собственном бессилии, раз его действия не приносили ни малейшего облегчения. Кстати, проклятье «Болванчика» мои дедушка и бабушка получили как раз после своей поездки в Англию, как четы Харт, для того, чтобы разобраться, почему им не разрешают опеку хоть над каким-нибудь магическим ребенком… По показаниям Грюма в Министерстве их и увидел Дамблдор. Чтобы Поттеры не попались еще кому на глаза, он их пригласил к себе, ну в кабинет за залом Визенгамота. Пока они любезно общались, он их напоил зельем рассеянного внимания и отправил восвояси, а сам вызвал Грюма. И приказал выследить и уничтожить. На счастье моих родственников, в Швейцарии у Грюма произошло обострение его «шизофрении» и ему казалось, что за ним все следят, и все про него все знают, что Дамблдор хочет его подставить… И вместо «Авады» в них полетел «Болванчик». — Надеюсь, не надо пояснять, что болезнь мистера Грюма, — встряла Мио, — это тоже откаты от магии, хоть и слабые. Все же щиты, или что там использовал Дамблдор для отвода наказаний от магии, не идеальны и иногда их пробивало. Так что им доставалось хоть и не так, как должно. — С этим понятно, — снова погладил подбородок Люциус, — точнее понятно с Алисой, но как же тогда Фрэнк? — Супружеская связь, — просто ответил Харри. — Проклятие само по себе коварное, и, как я уже говорил, до определенного момента считалось неизлечимым, а тут еще и связь. Каждый раз при полученном откате по Алисе задевало и Фрэнка, усугубляя регресс его личности. А после того, как Мастер расписался в собственном бессилии, Сметвик официально признал их неизлечимыми. Сам он не менталист. Шанс на выздоровление у родителей Невилла появился только сейчас, когда откаты уже не действуют. Сметвик же говорил леди Лонгботтом, что в последнее время у супругов Лонгботтом появляются минутки определенного просветления. И есть маг, который успешно смог один раз нивелировать последствия «Болванчика». Один раз у месье Лужинье получилось, и он согласен попробовать еще раз. В гостиной раздались хлопки. Все посмотрели на Северуса, который медленно и картинно хлопал в ладоши. — Север? — недоуменно спросил Люциус. — Поздравляю, Люц, дипломат ты наш доморощенный. Этот прохиндей, наш муженек, успешно заболтал тебя, и ты забыл с чего мы собственно начали разговор. — И ничего он меня не заболтал, — усмехнулся Люциус. — Но информация была интересной, почему бы и не послушать? Так все-таки, где эти Дурсли теперь обитают? — Тьфу ты! — в сердцах сплюнул Харри. Мио звонко рассмеялась. — Мы ждем, Харри. — А я без-по-ня-ти-я! — хитро улыбнулся Харри. — Идите, спрашивайте у лорда Прюэтта, где он их нашел. Харри, и правда, не знал, где этот маг нашел Дурслей. Последний раз он их видел на каникулах после третьего курса. Он тогда выкупил у них дом на Прайвет Драйв и принципиально не интересовался, куда они уедут жить дальше. Более они не встречались, чему сам Харри был бесконечно рад. Северус пристально всмотрелся в личико младшего мужа и констатировал очевидное, и правда, он без понятия. Так что придется им с Люцем идти на поклон к Прюэтту. На этом разговоры были закончены, и обитатели Малфой-Менора занялись своими делами. Люциус и Северус на короткой ноге появились в Хогвартсе, забрали свитки с контрольными работами учеников, что их сегодня писали. Северус заглянул в свои подземелья, проверить, как дела у подопечных, нет ли вопросов, с которыми не могут справиться старосты, и вернулись домой. Через пару часов заласкав и залюбив молодого мужа до «мертвого сна», вместе направились в кабинет заниматься проверкой графоманства учеников. Харри остался сладко спать в супружеской постели. Мысли об этом не давали покоя старшим мужьям и, в остервенении почеркав свитки красными чернилами, где большинство оценок скатывалось в область «тролль» — контрольные оказались слишком уж внезапные — вернулись к мужу, успокаивать свои нервы. — М-да… — протянул Люциус, пристраиваясь рядом с Харри на одной половине кровати. — А казалось все идет на поправку… — А стоило провести непредвиденный опрос, — Северус улегся с другой стороны и они, не сговариваясь, заключили Харри в кокон своих рук, — то выясняется, что у них ветер в голове гуляет. Даже у Рэйвенкловцев. Вот уж от кого не ожидал таких отвратительных результатов. А со своими змейками я еще завтра поговорю. Устрою разнос! Расслабились, блин, в отсутствии Дамблдора. Харри умилительно засопел и уткнулся носом в шею зельевара. Утро для троицы началось со звона битой посуды. — Ну, что там опять наша молодежь не поделила? — сонно буркнул Люциус. Северус открыл глаза, пару минут пялился в потолок, а потом начал выбираться из постели. — «Темпус»! Ох, ты ж. Проспали, Люц, вставай — завтрак нам уже не полагается. На уроки бы успеть. Мерлиновы подштанники! Все же есть некая логика в том, чтобы профессора жили в Хогвартсе. Как-то мотивирует, что ли? А дома вот такие казусы получаются… Надо же… Я! Проспал! Харри сонно потянулся, зевнул, отвлекая на свои телодвижения внимание обоих супругов, и раскрыл свои зеленые глазки. — Ммм… А сколько времени? — Спи, еще рано, — тут же отозвался Люциус. — А вот нам уже пора. Из малой столовой, что находилась в хозяйском крыле, снова послышался звон бьющейся посуды. — О, Мио опять бушует. Наверно Драко и Регулус не согласны с ее решением… — Каким таким решением? — подозрительно поинтересовался Северус, наблюдая, как Харри бодрыми скачками передвигается по комнате, пытаясь привести себя в порядок. — И куда это ты так резво собираешься? — Как куда? В школу. Мы с Мио решили не эпатировать публику и доучиться этот год как обычные студенты… Северус рухнул на кровать, закрыв лицо ладонями и застонав. — Мы же все уже решили, — осторожно начал Люциус. — Какая к Мордреду школа в вашем положении?! Харри подскочил к мужу и обнял его. — Ну, Люц, Люц-люц-люц, Люци… Ну, ску-у-у-учно-о-о-о! А до окончания года не так много осталось. На экзаменах даже не видно ничего не будет! — У тебя, может быть, а у Гермионы? — резонно возразил Северус. — А мантии такие широкие-широкие на что? Старшие мужья обреченно переглянулись. — К тому же, если вы помните, никто так и не озаботился осчастливить Гриффиндор новым деканом, а оставлять этот рассадник импульсивности и безбашенности на одного Невилла верх эгоизма. Его мужья вряд ли с этим ему помогут, скорее первыми начнут организовывать всяческие непотребства… А там сейчас нужно ежовыми рукавицами порядок наводить. — Это у тебя-то ежовые рукавицы? — усмехнулся Люциус, поймав супруга за ладони у своей шеи и поцеловав каждый пальчик. — Ежовые не ежовые, но кое-какой авторитет имеется. Как и у Гермионы. Пусть и скакал этот «авторитет» от самых высот до самого низа, но я личность на факультете заметная и к моим словам прислушиваются. А Невилл до последнего времени тихоней прикидывался увальнем нескладным. Так что кого он и может призвать к порядку, так это первокурсников, с остальными ему тяжелее приходится. Хоть статус старосты и добавляет ему солидности. — Ясно все с вами, прохиндеи, — оторвал от лица ладони Северус и снова подскочил, продолжив сборы. — Только никакого Хогвартса без завтрака! Знаю я какие там завтраки у студентов… — А у профессоров не то же самое, что ли? — «искренне» удивился Харри. Северус хмыкнул, Люциус «хрюкнул» и оба дружно помотали отрицательно головами. — Дискриминация-я-я-я! — шутливо взвыл Харри и, накинув мантию, унесся в столовую. — Ох, намучаемся мы с ним, — притворно горько вздохнул Малфой. — Семь пятниц на неделе! — Зато не скучно будет, — ухмыльнулся Северус. — Да и на глазах будут, а то вдруг им еще, что в голову взбредет, а нас в Меноре нет? — Ну-у-у, с такой точки зрения… Тогда да-а-а, лучше пусть в Хогвартсе и в своей Гриффиндорской гостиной… — Пошли, что ли? — Пошли, — согласился сиятельный лорд. В малой столовой уже царило мрачное перемирие. Харри увлеченно уничтожал яичницу с беконом и брокколи. Гермиона допивала яблочный сок, а Драко с Регулусом дулись словно мыши на крупу. Точнее сказать дулся Регулус — ему-то в школу «вход воспрещен». По крайне мере как ученику. А как молодому профессору… Время на подачу заявки, на сдачу квалификационного экзамена, как раз год закончится, а там… Есть ли смысл? Если он не собирается оседать в Хогвартсе? У него дел рода за столько «проскоченных» лет невпроворот. Предприятия захирели, вложения стагнировались*… Да еще и то, что они в основном в Испании, а жить теперь он будет большую часть года в Англии. Слава Мерлину, здесь вам не там. И валюта галеона, твердо и прочно привязанная к блескучему металлу, ограждала магический мир от понятий инфляции и девальвации. — Так, — хлопнул по столу ладонью Северус. — Школа школой, но ночевать вы, трое, будете возвращаться домой. — Да не вопрос, — пожал плечами Харри, а Регулус немного просветлел и благодарно взглянул на Снейпа. — Ой, Рег, ты что? Думал мы там реально жить до конца года останемся? — удивленно воскликнула Мио, заметив эту метаморфозу. Регулус неопределенно пожал плечами, как бы говоря: «С вас станется». В школу они вернулись через камин в покоях декана Слизерина. Оттуда «детки» разбежались по своим спальням по давно проторенным порталам, и уже из своих спален помчались на уроки. Гостиные были пусты, так как завтрак уже заканчивался, и нужно было спешить на занятия. К этому времени — март месяц на дворе — все, даже самые тугодумные, уже успели заучить свои расписания и никто после завтрака в свои башни-подземелья за учебниками не возвращался, собирая сумку сразу хотя бы на первую половину дня. _____________________________________ *Стагнация — состояние экономики, характеризующееся застоем производства и торговли на протяжении длительного периода времени. Инфляция — повышение общего уровня цен на товары и услуги. Девальвация — уменьшение золотого содержания денежной единицы в условиях золотого стандарта. В современных условиях термин применяется для ситуаций официального снижения курса национальной валюты по отношению к твердым валютам в системах с фиксированным курсом валюты.