Большой круговорот

Часть 8. Глава 28. Появившаяся с очередным хлопком сработавшего порт-ключа бывшая декан факультета Гриффиндор заставила Харри изумлённо выдохнуть. Год, прошедший после изгнания её из Хогвартса, явно не пошёл женщине на пользу. Та сильно сдала. Раньше она хоть и смотрелась дамой в возрасте, но выглядела вполне себе моложаво, явно не на родные восемьдесят, то теперь ей и восемьдесят казались мало. Волосы, как и прежде забранные в тугой пучок, полностью поседели, лицо избороздили морщины. Всегда прямая и гордая осанка, словно кол проглочен, сгорбилась. И она вообще словно иссохла, скукожилась и даже стала заметно ниже ростом, чем помнилось. На ладонях кожа тоже ссохлась, собралась в складочки, покрылась старческими пигментными пятнами. Не думал Харри, что всё будет настолько плохо. Даже после изгнания из Хога он продолжал следить за судьбой этой ведьмы. Злой она не была, просто недалёкой и свято верующей в идеалы Дамблдора. МакГонагалл пристроилась в одну из магических школ-полудневок родной ей Шотландии. Что не говори, а как учитель она была прекрасна. Все претензии к ней у Харри были только как к декану означенного факультета, а не к её профессиональным способностям и качеству преподавания материала. Так что о том, что у МакГонагалл всё относительно хорошо и что она даже нашла себе работу, с её-то «скандальным прошлым», Харри знал. А вот того, что наказание не остановилось на изгнании, а ещё и дополнительно «откатило» по здоровью и длительности жизни — нет. Стандартная просьба секретаря пройти проверку в рунном круге. Вспышка… — Мда-а-а… — протянул судья. — Неважный из неё свидетель. Обеты, клятвы и Обливиэйты. Многого из этого не вытянуть. Мистер Шеклболт, есть ли смысл опрашивать эту свидетельницу? Кингсли посмотрел на Минерву и с сомнением покачал головой. — Не думал я, что всё так плохо. Обливиэйты… В таком случае мисс МакГонагалл может подтвердить только уже не раз здесь нами слышанное, возможно пояснить некоторые моменты своего собственного поведения… Секретарь суда вдруг встал со своего места и торопливо подошёл к столу судей и о чём-то жарко зашептал, но этого никто не слышал: снятые заклятия «Сонор» и наложенное «Муфлиато». — Хм… А ведь это выход, — вдруг чётко произнёс судья. Видимо, они пришли к какому-то мнению и снова возобновили работу заклинаний громкости. — Обливиэйт заклинание капризное, может получиться. У нас тут Мастеров-менталистов предостаточно. Вызовите… — Простите, Ваша честь, — вдруг старческим дребезжащим голосом попросила разрешения вставить реплику сама МакГонагалл. — Да? — слегка недовольный, что его перебили, обратил своё внимание судья на свидетельницу. — Не надо вызывать, я сама… После произошедшего в Хогвартсе… Я много думала и… Сама обратилась к соответствующему Мастеру. Так что те пятна, что Вы увидели при проявлении — это то, что уже не восстановить никак, но кое-что мне всё же удалось вспомнить, так что я готова давать показания. — Хм… Хорошо. Мистер Шеклболт? Кингсли только пожал могучими плечами и приступил к опросу. — Насколько нам известно Вы, мисс МакГонагалл, присутствовали при «передаче» маленького мальчика, уже приобрётшего славу Мальчика-Который-Выжил, Альбусом Дамблдором, его маггловским родственникам. — Да. — Даже более того, Вы наблюдали за этой семьёй целый день, значит, были в курсе планов директора? — Да. — И не воспрепятствовали этому решению? Хотя прекрасно знаете, что магический ребёнок должен воспитываться в магической семье. Минерва покраснела от досады, но против правды не попрёшь. — Да. Но я пыталась возразить против именно этих магглов, кто угодно… Любая магическая семья была бы рада, только не они, но профессор Дамблдор настаивал на том, что они его единственные родственники. — Хм… Не считая того, что Поттеры в родстве чуть ли не с половиной магических семей Англии. Те же Лонгботтомы. Августа Лонгботтом является двоюродной сестрой Чарльза Поттера. Малфои через Нарциссу Малфой, в девичестве Блэк. Блэки, те ещё ближе — Дорея Поттер, Блэк по рождению. И это не говоря о том, что у Джеймса Поттера есть старшая сестра, в замужестве Ариас-Креспо. То есть родная тётя Гарри Поттера. Родная магическая тётя, сестра отца мальчика, в отличии от Петунии Дурсль, в девичестве Эванс, которая вообще родственником не была ни с какого боку, поскольку Лили Эванс была удочерённой. — Я этого не знала… про удочерение, — тихо пробормотала МакГонагалл. — Принимаю. Но остальные родственники? Не говоря уже про самую близкую, Оливию Ариас-Креспо, вы были в курсе! Сами же были её деканом, когда она проходила обучение в Хогвартсе будучи ещё Поттер! — Мне казалось, что она отказалась от опеки над полукровкой, ведь Карлус Поттер выгнал сына из семьи за брак с магглорождённой ведьмой… — растерянно пробормотала Минерва. — Ну да, ну да. Полагаю, мисс МакГонагалл, действительно не была в курсе таких мелочей, всё же она не представитель Визенгамота или Опекунского Совета, а всего лишь декан и преподаватель в Хогвартсе. Но о предполагаемом «отречении» Джеймса от Рода «говорят» и тридцать восемь запросов от семьи Ариас-Креспо в Опекунский Совет и Министерство Магии на посещение страны и взятие под опеку мальчика. Да даже если бы Джеймс действительно был отречён — это не повод отказывать близкой родственнице мальчика в опеке. Но ей отказали. В страну въезжать запретили, а в опеке отказали на основании того, что они не являются гражданами Англии, — ехидно прокомментировал действия тогдашних властей Шеклболт. — В то время как других осиротевших мальчишек и девчонок без проблем пристраивали в магические семьи, даже если они проживали за границей и гражданами Англии не являлись. Не странно ли, господа судьи? Но вопрос не об этом. Вы наблюдали за предполагаемой будущей семьёй Мальчика-Который-Выжил. Раз Вы сейчас так уверенно отвечаете на мои вопросы, то этот момент Вы помните? — Да, конечно. — Позвольте тогда «снять» Ваши воспоминания о том дне и продемонстрировать их публике? — Да. Все просмотрели «короткометражное кино», в главных ролях которого выступала семейка Дурсль. Вернон, который походя отлупцевал маленького мальчишку, явно из неблагополучной семьи. За что? За то, что у споткнувшегося мальчишки о брошенный у машины Дурсля домкрат порвался пакет, который тот нёс из супермаркета, и молоко пролилось на машину Вернона. По сути Вернон сам был виноват в случившемся — нечего разбрасывать инструменты, но… И одет тот был хоть и в чистое, но явно ношенное и множество раз заштопанное, а потому вместе с подзатыльниками и пинками на мальчишку сыпались оскорбления и упрёки: ненормальный, урод, наркоман малолетний. Последнему никаких доказательств и вовсе не было, но что может уродиться у такого отца, как никчёмный пьяница — отец Дейва? Точнее, Харри в этом мальчике с трудом, но узнал того, кого он впоследствии знал как Дейва. Самого старшего из трёх детишек того пьяницы, которого в конечном счёте лишили родительских прав. А Петуния ещё и добавила, погнав мальчишку от их дома, прямо сказать, метлой поганой — как бы её Дидикуса не заразил болезнью какой! Злобные сплетни всё той же Петунии с соседками-кумушками, явная ненависть ко всему, что хоть малейшим намёком показывает свою ненормальность. Так досталось ещё одной соседской дочке, которая явно увлекалась панк-роком. И ядовитые предположения Петунии, чтобы она сделала с этой сучкой малолетней, будь её воля. И родителям за попустительство в воспитании, а сама тем временем не обращает внимания, что её годовалый Дидикус, сидя в коляске, упорно пинает кумушку, оставляя хорошие такие отметины, с которой сама Петуния и сплетничала. А на справедливое замечание кумушки — урезонить чадо — чуть ли сама ей «космы» не повыдергивала — за несправедливый «наговор» на её пупсика. Он же мухи не обидит. В этот момент, тот, кто и «мухи не обидит», дотянулся-таки до камушка на гравийной площадке, несмотря на свою явную полноту и «ремень безопасности», и с размаху заехал этим камушком в лоб ещё одному карапузу, правда, постарше, который неосторожно приблизился со своим рабочим инвентарём — ведёрко, лопатка и формочки для куличиков — к разговаривающим взрослым. Рёв, скандал, крики, но Петуния защищает своего ребёнка аки львица. Все кругом виноваты, а её Дадличек — лапочка-пушистик! — Альбус, неужели ты оставишь малыша этим людям? — взволнованный голос МакГонагалл. Малыш возится в тоненьком одеяльце на руках у старика, стоявшем перед печально знаменитым домом по адресу Литлл-Уингинг, Прайвет Драйв 4. На улице темно, хоть глаз выколи. — Они его единственные родственники, Минерва… — Но это самые ужасные магглы, которых я только видела, Альбус! Я наблюдала за ними целый день! В магическом мире достаточно семей, которые согласятся воспитывать Мальчика-Который-Выжил! — Что б тебя, — ругнулся старик. — «Обливиэйт»! Ты ничего не знаешь о родственниках Гарри Поттера! Глаза МакГонагалл остекленели. — Отправляйся обратно в школу! Минерва послушно аппарировала. Кингсли развёл руками: — Без комментариев. Мисс МакГонагалл, можно у Вас узнать имя Мастера, к которому Вы обратились? — Игор Тапеш*. Присяжные заседатели загудели. Одобрительно. — Тогда вопросов по этому воспоминанию нет, — согласился с Кингсли судья. — Продолжайте, мистер Шеклболт. — Мисс МакГонагал, наложенное заклинание «Обливиэйт» многое Вам прощает, но всё же, когда Вы снова узнали о том, где проживает и кого воспитывается мистер Поттер? — Перед началом учебного 1991 года, когда рассылала письма первокурсникам. На конверте был адрес, заполняемый автомагически зачарованным специально для этого магическим самопишущим пером, который имеет связь с Книгой Душ Хогвартса. — Отлично. Я понимаю, что-либо сделать Вы уже не могли, тем более не помнили, что из себя в действительности представляют эти люди, Дурсли. Хотя о том, что они магглы, Вы вспомнили. Но почему, в таком случае, Вы отправили мальчику стандартное письмо? — Не понимаю… — округлила глаза Минерва. — Хм… Кто доставляет письма тем ученикам, которые живут с магглами? — Профессора школы, — несколько неуверенно ответила МакГонагалл. — Или представители Опекунского Совета, закреплённые за данными детьми в качестве их магических представителей… — Это стандартные письма? — Ни в коем случае, — возмущённо воскликнула МакГонагалл. — Ведь с родителями и с самими детьми требуется провести разъяснительную беседу, проводить будущего ученика в Косой переулок, передать выделенные Попечительским Советом финансы на необходимые нужды на первых порах… Так что в первом письме, сообщающем радостную новость, им объясняется, когда ждать представителя для разъяснений, а так же порт-ключ в летний подготовительный лагерь… — Так почему же в таком случае мистер Гарри Поттер получил простое стандартное письмо, характерное для чистокровных волшебников, выросших в магическом мире и представляющих, что нужно делать в случае получения этого письма? Под проектор улеглись бережно хранимые Харри листки пергамента. Того самого пергамента, что когда-то он получил от Хагрида в ненастную ночь на островке суши. Да, сопровождающий всё же «прибыл» и вручил письмо, стандартное письмо. То самое, где писалось: «…отправить ответ с совой до…». А сколько точно таких же, в этом парень не сомневался, писем было изничтожено Верноном Дурслем? А МакГонагалл продолжала непонимающе смотреть на Шеклболта. Тот вздохнул и лучом, выстрелившим из его палочки, как указкой подчеркнул данную фразу, поинтересовавшись: — Каким образом мальчик должен был Вам отправить ответную сову, если он ничего про этих сов не знает? — Но, мистер Поттер… Его родители были волшебниками! — опять не понимает МакГонагалл. — Родители — да. Но они, увы, «умерли», когда мальчику едва сравнялся год. И воспитывался мальчик у магглов! Магглов, которые знать ничего не хотели о существовании магии! Они ничего ему не рассказывали. Да и не должны были. Что они вообще могли знать о магии, даже если учитывать, что миссис Дурсль в своё время и столкнулась с этим явлением, так как её «сестра» была волшебницей. Отринем пока реалии воспитания Гарри Поттера, но… Откуда миссис Дурсль, маггла, которая не контактировала с магическим миром после того, как её сестра закончила школу, да и до этого не интересовавшаяся такими тонкостями, могла знать — где и как этих сов добыть, чтобы объяснить это племяннику? Вас не насторожило то, что по данному адресу было направлено сотни запросов, но так и не был получен ответ? — Но директор… Хагрид… — Именно директор! Тогда как отслеживание и ответная реакция будущих студентов входило именно в Ваши обязанности, как заместителя директора по учебной части. Но Вы об этом даже не задумались. А мистер Дамблдор воспользовался случаем и вместо нормального, адекватного сопровождающего, оправил к мистеру Поттеру… Опять заметим — в МАГГЛОВСКИЙ городок, полувеликана! Хорошее соблюдение Статута Секретности. Сначала сотни сов, потом явление в маггловской части Лондона полувеликана, причём не слишком хорошо ориентирующегося в этом самом Лондоне. А что же Вы? Вы восприняли всё происходящее как должное. Продолжим. Мальчик появился в школе с явными признаками насилия в семье, более того, попал на Ваш факультет. Почему Вы не отреагировали на данное обстоятельство и даже не попытались отправить мальчика на обследование в Больничное Крыло? МакГонагалл растерянно молчала. Кингсли причину знал — всему виной зелье «Марионетки», но пока решил не открывать все карты, а просто пройтись по этим фактам, заострив на них внимание судей, а потом уже подчеркнуть обвинение Дамблдора в использовании запрещённых зелий. — Поскольку этот вопрос касается и Гарри Поттера, то… Почему Вы не уделяли внимания своим подопечным — магглорожденным и полукровкам? Разве это не входит в обязанности декана — помогать таким студентам привыкать и ассимилироваться в магическом, незнакомом для них, окружении? Они не умеют писать перьями, не знакомы с законами магии, не привыкли ходить в мантиях… Такие дети нуждаются в особом отношении. — Не замечала, чтобы они испытывали трудности, — пожала плечами МакГонагалл. — К тому же мисс Грэйндежер прекрасно справлялась… — Мисс Грэйнджер приятное исключение. К тому же девочка, а они изначально несколько более ответственны, чем мальчишки! Вы судите по одному примеру, тогда как этот пример является исключением из статистики. — Но в летнем лагере им всё объяснили! — Две недели летнего лагеря против всей будущей жизни? Вы в своём уме? Этого катастрофически мало! К тому же мистер Гарри Поттер в этом лагере, опять же обращаю Ваше внимание на стандартное письмо, не был и даже этой малости не имел возможности узнать! — Преодоление возникающих трудностей воспитывает самостоятельность! Кингсли в молитвенном жесте поднял руки ладонями вверх к небу, потрясая ими в «восхищении» от логики ведьмы. — Прежде чем одолеть трудность, детям нужно осознать, что это именно трудность и её нужно преодолеть! Именно для этого есть родители и опекуны! И деканы их факультетов! А Ваши же подопечные просто «забивали» на свои трудности, считая их чем-то абсолютно незначительным. Правильно, зачем заморачиваться изучением магического мира, если уже в столь юном возрасте они УЖЕ принимают решение не жить в этом, по их мнению, дурдоме! Магглы более рациональны, прагматичны и воспитывают своих детей соответственно. Магический мир для этих детей кажется непроходимым хаосом, в котором им не комфортно и тяжело жить. Логики построения которого и законов существования в котором они не знают! — Всё это они должны познавать на уроках! История Магии… — Не смешите меня! — воскликнул Шеклболт. — История Магии, которую преподаёт призрак (!), не может донести до детей необходимые им знания! Или мне здесь объяснить, кто такие призраки и особенности их посмертного существования? Харри хмыкнул. Вот это удар! Самый натуральный нокаут. Вот чем аукнулось магам незнание даже основ некромантии, которую объявили запрещённым и тёмным искусством. О чём сейчас так вопиет Шеклболт? Да всё о том же. О некомпетентности директора магической школы, как директора. В частности в странном подборе учительского персонала. Первый постулат в некромантии — призраком никогда не станет маггл. У него нет для этого исходных данных. Так что призраки, все призраки какие есть — это маги, даже если при жизни они не знали, что они маги. Сквибы. Второй постулат — если живое существо умирает, оно действительно умирает, а его душа отправляется за Грань. А там по обстоятельствам и суждению Трёх Сестёр: очищение, перерождение, забвение. Что же касается призраков — то это эктоплазматические сгустки отделившихся при смерти носителя проклятий, наложенных на носителя или его Род, накопившихся в таком количестве, что даже Смерть не в состоянии их аннулировать, и не выполнивших в силу каких-либо причин своё предназначение. Например, проклятие «Вечного Страха». Ключевое слово тут «вечного». А как это исполнить, если проклятый умирает? Да и умирает, даже не прожив хотя бы век? В Роду, где укоренилось такое проклятье, из поколения в поколение рождаются параноики, вечно всего и вся боящиеся, но как раз из-за своих страхов умирающие до срока от банальных причин: испугался — инсульт — привет Грань. Из поколения в поколение не излеченное, не снятое проклятье, особенно, когда «проклятые» не знают, что они прокляты, копится в потомках проклятого и, в конце концов, выливается вот в такое: проявление призрака. Кстати, один из способов снятия такого вот проклятия. Если у будущего «призрака» к моменту его смерти уже есть наследник, то, вероятнее всего, проклятье на него не свалится после смерти родителя. Но это уже частности. Проклятие же, сроднившись со своим носителем с самого его рождения, и само принимает его форму после смерти — поэтому они выглядят как умершие маги, от которых они и отделились, имеют их характер, что-то из остаточных воспоминаний. Они зациклены на своей смерти и «невыполненном предназначении», которое зачастую принимает «облик» не самого предназначения проклятия, а навязчивые мысли носителя. Тот же Бинс был увлечён исследованиями именно гоблинских войн с магами и к моменту своего «ухода» писал научную работу в этом направлении. Работу, которую он не успел закончить. Вот и зациклился в своём посмертии именно на них. До остального ему и дела не было. На самом деле призраков, особенно имеющих облик, весьма мало. Это касается только тех, кто по каким-либо причинам не узнал в своё время о наложенном на них проклятии. «Жить» они могут только в местах силы. Поэтому Хогвартс ими полон. Только с его магией эти «призраки» в состоянии поддерживать свой облик и «личность». Убери их из Хогвартса — и они превратятся в просто негативные сгустки энергии, даже не осознающие себя. Полтергейст. Ещё одной причиной появления призрака является капельный прорыв Завесы в момент смерти мага. Твари из-за завесы в большинстве своём имеют именно энергетическую форму существования. Физическую же имеют только самые-самые из них. Те, кто может своими силами её поддерживать в условиях постоянного хаоса и разрушения всего мало-мальски упорядоченного. Эти — самые опасные, в случае прорыва Завесы. Но остальные… Все из них стремятся получить себе физическое воплощение, так как для их закулисного «общества» — это признак силы, а, значит, и возможность урвать свою толику власти. И этим проникнуть в наш мир при капельных прорывах много легче, нежели физически воплощённым. Вот они и проникают, и стараются обрести тело. Но тут их энергетическая сущность встаёт непреодолимым препятствием. Душа. Поэтому они могут влиять только на мёртвые, обездушенные тела. Так поднимается при прорывах нежить, довольно сильно напоминающая поделки некромантов. Собственно из-за этого и начались «гонения» на тех, кто представлял собой носителя этого Дара. Слишком сложно отличить поднятого некромантом зомби от такого же зомби, но с потусторонней начинкой внутри. А те умеют маскироваться. Но некоторое… Некоторые идут дальше. Много дальше. Они всё же посягают на живых, имеющих душу. Они вселяются, вживаются и много лет могут жить в теле носителя необнаружимыми. Отрицание традиций и многих обязательных обрядов, в том числе и очистительных, которые как раз и показали бы, что в теле мага есть такой подселенец, дало зелёный свет паразитам. Да и о прочих проклятиях подсказали бы. Собственно, если посмотреть на призраков Хогвартса, то вот он явный результат забвения законов магии. Большинство призраков там по годам жизни не раньше девятнадцатого века. Исключения: леди Елена Рэйвенкло, которая на самом деле Еленой и не была, но это совсем другая история, Кровавый барон и привидение Гриффиндорской башни Безголовый Ник. И Пивз… А вот этот персонаж как раз из той оперы, что тело некоего мага пыталась захватить Тварь. Когда такой маг с подселенцем умирает, Тварь старается перехватить контроль и удержать жизненные функции — она же тоже не хочет быть нежитью. Но, слава всем всевышним силам, им это не удаётся. Пока, по крайне мере насколько знал Харри, не удавалось. Тогда получается либо такое, как нежить Квирелл, или они перерождаются вот в такое — Пивз. Кстати, о последнем. Как только Харри узнал об истинной природе Пивза, а это случилось, когда парень полностью принял и «рассортировал» Память Певереллов, то первым же делом избавил от его существования Хогвартс. Неплохо бы было и вовсе от всех призраков избавиться, нехорошо это, когда «проклятия» свободно барражируют там, где полно детей с неокрепшим магическим ядром. То, что последние директора позволили такому «расплодиться» в школе — чести им совсем не делает. А ведь вплоть до прихода к власти Диппета такого в школе не наблюдалось! Но двести лет планомерного уничтожения образования и подчищения культовой книги «История Хогвартса» сделали своё дело. И вот — уже несколько поколений магов свято уверено, что призраки в Хогвартсе были всегда. Чуть ли не с его образования. Даже не обращая внимания на противоречие этого с повсеместным утверждением, что призраки привязаны к месту своей смерти. Позвольте, но каким тогда тут боком сэр Николас, который был убит далеко не в Хогвартсе? Тот же Кровавый Барон? А Толстый Монах, который после окончания Хогвартса вдруг подался в религию и всю остальную жизнь прожил в монастыре и умер там же? С уходом в небытие предмета «Основы некромантии», где и объяснялись все эти затыки и природа призраков, ушло и знание об их природе и особенностях. Призраки не способны учить, хотя бы потому, что они кроме своей проблемы больше о жизни ничего не помнят! И это только по «счастливой» случайности Бинс был зациклен хотя бы на гоблинских войнах, о которых и мог рассказывать бесконечно. Даже портрет «Полной Дамы» был бы в этом смысле куда как информативнее и полезнее призрака. Портреты же — это несколько другое. И тоже артефакты, создающиеся на основе некромантии и кровной магии. Холсты подготавливаются ещё при жизни мага, которому собираются писать портрет. С использованием крови, магии будущего изображения. И в момент смерти правильно подготовленный холст улавливает слепок сознания мага, личности со всеми его знаниями, умениями, памятью, и портрет «оживает». Действительно «оживает», а не просто может двигаться, повторяя какой-то закольцованный фрагмент, как колдография. Но это только слепок сознания, а не душа, которая, как ей и полагается, отправляется за Грань. Кингсли тяжёлым взглядом смотрел на и свою бывшую учительницу и декана. — Ладно, — махнул он рукой. — Подбор персонала к Вашим обязанностям не имеет никакого отношения, этим занимается лично директор, иногда с помощью Попечительского Совета. Почему Вы, как декан факультета и просто человек, позволили проходить отработку в Запретном лесу? Ночью? Первокурсникам? — Это был приказ директора, — обиженно выговорила старушка МакГонагалл. — Я не могла сопротивляться. — Хорошо. С этим понятно. Но Вы вполне могли обратиться в Попечительский Совет, — прокомментировал Кингсли это высказывание. — Но почему Вы не выслушали мистера Поттера, когда он обратился к Вам со своими подозрениями о том, что некто пытается украсть спрятанный в школе философский камень? Ведь об артефакте, в отличие от других профессоров, Вы были в курсе и даже помогали мистеру Дамблдору с установкой «защиты»? Защиты, которую, смеясь, может взломать и первокурсник! На это ответа у МакГонагалл не было. Только признание своей «вины». Это сейчас она понимает всю оплошность и глупость своего поведения в то время. А тогда… Ей всё казалось логичным и ПРАВИЛЬНЫМ. И она ни на минуту не задумывалась, что заклинания откровенно детские, да и подсказок для их разгадки было оставлено море. А по поводу обращения Гарри… Да что может знать какой-то там ребёнок? Кому вообще в голову придёт лезть в эти подземелья за какой-то стекляшкой? — Хорошо, — сдался Шеклболт, так и не услышав ответа. — А в конце третьего курса? Почему не отреагировали на сообщение ещё одного своего «подопечного», Невилла Лонгботтома, о том, что несколько студентов находятся вне спальни в столь позднее время? Ведь именно поэтому мистер Малфой был Вами наказан на первом курсе, вместе с Гарри Поттером и другими. Именно потому, что он тоже находился вне спальни в столь позднее время! А в этот раз Вы даже пожурили мистера Лонгботтома за то, что «ябедничать не хорошо!». И оставили его сообщение без внимания. МакГонагалл опустила голову. На это ей тоже сказать было нечего. Малфою тогда досталось просто потому, что он был не только с «вражеского» факультета, но и невольным свидетелем «поимки» гриффиндорцев на «горячем». Пришлось выкручиваться и наказывать всех. А уж как распорядился этим директор — второе дело. А Лонгботтом «свой», так что кроме как пожурить того в том, что тот «предатель», ей больше ничего не пришло в голову. Мальчишка Поттер, как и его отец в своё время, любил ввязываться в проблемы и с блеском из них выпутывался. Вот если бы тогда, при разговоре с Невиллом, у них был какой-либо свидетель, ей бы пришлось реагировать и наказывать своего студента. Двойная мораль. «Своих» ругать и наказывать только в случае, если те попались при «посторонних», а так пусть хоть школу разнесут! Репутация. Как много в этом слове. Кингсли и судьи немного брезгливо посматривали на молчавшую МакГонагалл. Её внутренние метания не остались для них незамеченными. Кингсли ещё и подумалось: «Зелье зельем, но гнильца в этой старой кошке была всегда. За что и получила. Иначе бы отделалась просто изгнанием, а тут ещё и по жизненной силе откатом проехалось». — Что ж, — опять оставшись без ответа, впрочем, молчание было гораздо красноречивее слов, продолжил Шеклболт. — Можете пока быть свободны. — Для дачи показаний вызывается леди Лонгботтом! — Леди Лонгботтом, расскажите нам, почему Вы не смогли получить опеку над своим внучатым племянником? И леди рассказала. Она горестно поведала, как, несмотря на горе, произошедшее в собственной семье, пыталась добиться опеки над осиротевшим мальчиком. И была полностью уверена, что ей не откажут, потому что она является едва ли не ближайшей родственницей мальчику по отцу. Бабушкой, пусть и не родной. Но ей тут же начали вставлять палки в колеса. Сначала отговаривались возрастом ведьмы, потом, когда она подняла всех этих представителей Опекунского Совета на смех, ей пригрозили отобрать собственного внука. Леди вышла из себя. Подала жалобу в Визенгамот и сначала обратилась к лорду Норфолку с просьбой собрать Совет Лордов. Собирать Совет не понадобилось. Большая часть представителей Визенгамота собиралась поддержать ведьму в её притязаниях, и при таком раскладе глава Визенгамота был бы бессилен, тогда он пригласил леди на чашечку чая. Говорили ни о чём, хотя Дамблдор и пытался внушить леди, что мальчику хорошо там, где он сейчас находится, к тому же Лили наложила на него мифическую Кровную защиту, которая будет держаться на ребёнке только, если он будет проживать именно у родственников матери. Но леди Августа планомерно разбивала все аргументы Верховного Чародея в пыль. Всё же она была старой закалки. И пусть и придерживалась в этой войне стороны Дамблдора, но она была чистокровной ведьмой, и пудрить ей мозги было гораздо сложнее. Ничего не добившись от леди, Дамблдор с «грустной» улыбкой стал выпроваживать её из кабинета, при этом сильно, якобы в сочувствии, пожимая ей руку. Тогда она поцарапалась об выступающую острую грань одного из перстней, что носил Дамблдор. Поскольку перстни были популярны, потому что ювелирные украшения вообще, в частности кольца и перстни, зачастую оказывались различными артефактами удобными в ношении, использовании и просто радовали глаз, их наличие у Дамблдора никогда и ни у кого не вызывало вопросов. Но леди Августа — увы — знала об одной маленькой слабости Альбуса. Он не был главой Рода Дамблдор, так как такого Рода и не существовало вовсе, только Фамилия, но ему так хотелось быть хоть несколько значительнее. А перстни — особого «фасона», пусть и из различных материалов, это один из признаков статуса. Именно такой перстень и носил Дамблдор. Перстень, который любой другой волшебник попроще, а не Лорд или представитель Рода, мог обмануться и принять за один из Родовых атрибутов. Царапинка была совсем крохотная и была мгновенно залечена, опять же, мистером Дамблдором под его непрекращающиеся сетования о собственной неосторожности. А на следующий день Августа слегла с приступом непонятной болезни. Через несколько дней в Менор нагрянули представители Опеки и снова попытались отобрать у женщины собственного внука, на этот раз напирая на её жуткую болезнь, которую до сих пор не диагностировали колдомедики. Это может быть заразно для маленького мальчика. Но их «наскок» оказался бесполезным. Всё же леди была не единственной прямой родственницей Невилла, и в тот день в Меноре как раз присутствовали многие из членов их рода, опасаясь за жизнь леди. «Наскок» удалось отбить, а леди, даже находясь в тяжелом состоянии, но в сознании, смогла проанализировать произошедшие события, а там и подошёл критический момент в протекании болезни, когда колдомедик таки опознал Драконью Оспу. Никто не думал, что леди выкарабкается, но она смогла. Невилл остался при ней, но к тому моменту уже прошло достаточно времени, чтобы Опекунский Совет вынес своё решение по делу Поттера. Теперь оставалось только кусать локти и быть настороже. С коварством директора леди, а Августа уже не сомневалась, чьих рук причина её внезапного заболевания, побоялась снова вступать в конфронтацию. Доказать же покушение на собственную жизнь она не могла. А вот о том, что «болезнь» сына и невестки может быть делом рук директора, всё ещё и не подозревала. Ведь там же прямо на пороге дома поймали Лестранджей и Барти-Крауча-младшего! — Драконья оспа, — Кингсли пришлось выступить «просветителем» общества, чтобы те понимали, на чём основываются подозрения леди Лонгботтом в покушении на свою жизнь Альбусом Дамблдором, — вирусное инфекционное заболевание, возникающее при контакте с больным перуанским ядозубом. Подчеркиваю — больным. Подчёркиваю — перуанским. Подчёркиваю — вирусным! Никакой другой, даже больной это самой оспой дракон не в состоянии передать болезнь магам. Из истории нам известно, что эпидемия драконьей оспы в средневековье вызваны тем, что в Британию был доставлен именно больной перуанский ядозуб одним из «первопроходцев», открывающих Южную Америку. Мало того, что естествоисследователь мистер Лавгуд сам заразился, так ещё и приволок больное животное в родные пенаты для дальнейшего исследования. После чего на диковинку пришло полюбоваться множество друзей и знакомых… Эпидемия и даже Пандемия была делом времени. Спасибо Ганхильде из Горсмура — она смогла изобрести сыворотку. Однако, даже имея лекарство от этой магической заразы, увы, есть граничные условия, при которых болезнь становиться смертельной: возраст. Излечению, к сожалению, поддаются только те маги, которые уже вышли из младенческой пухлости и ещё не достигшие порога в полсотни лет. Всем вам известно, что только профессору Снейпу удалось усовершенствовать эту сыворотку так, что бы раздвинуть возрастные границы «обречённых» — теперь излечению стали поддаваться маги и в возрасте под сотню. Но… сие примечательное событие, как усовершенствование сыворотки, произошло только в конце восьмидесятых годов в рамках работы Мастера над Магистерской «диссертацией». Всем нам прекрасно известно, что случись хоть одно заболевание этой «Чумой» магов, то эпидемии, или по крайней мере, широкого распространения этой заразы избежать удаётся с огромным трудом, но без пары десятков пострадавших дело ещё «ни разу» не обходилось! В первую очередь заражаются контактирующие с больным магом родственники, друзья и просто знакомые. А тут целая мистика, даже для магического мира! Сначала болезнь леди не могут идентифицировать, хотя уж что-что, а драконью оспу диагностируют влёт, потом из многочисленных родственников, включая самого незащищённого, младенца Невилла, никто даже не «чихнул»! И это не единственный странный случай такого заболевания этой болезнью в Британии за последние лет тридцать. О них мы ещё поговорим позже. Но что я хочу этим сказать… Мистер Дамблдор как раз известен тем, что… Театральная пауза. — …Вместе с Николасом Фламелем разработал двенадцать способов использования драконьей крови! И под проектор была выложена карточка из шоколадной лягушки. Карточка для общего развития детишек, на которую практически никто не обращает внимания. — Спасибо, леди Лонгботтом. Можете присесть. — Для дачи показаний вызывается… Мистер Николас Фламель! Харри хмыкнул. Никто из магов не удивился. А ведь тогда, на первом курсе, после лабиринта директор всеми силами постарался взрастить в нём вину за «смерть» этого мага. Но о том, что этот маг, оказывается, собирался «закончить свои дни» — никто из магической общественности не знал. Это было с режиссировано специально для одного маленького и «глупого» мальчика. Харри с любопытством посмотрел на появившегося моложавого мага. Одного из известнейших долгожителей МагМира, чей возраст (сегодняшний) ещё триста лет назад никого бы не удивил, да и не удивлял, не будь у Фламеля даже его знаменитого изобретения. Мало ли какое у того проснулось наследие и в каком соотношении. Но по сегодняшним меркам магов, забывающих свои корни и законы магии, и Альбус уже зажился на этом свете со своими почти полутора сотнями лет. С Фламелем Харри состоял в переписке ещё с того памятного первого курса, но лично встречаться им не приходилось. Точнее, виделись они на закрытом заседании, но и тогда большую часть этого заседания Фламель скрывался под капюшоном. Хотя Харри и знал, что это именно он. А личного разговора у них так и не состоялось. Маг как маг. Высок, светловолос, светлоглаз. Типичный англичанин, у которого в крови преобладают нормано-саксонские корни. Только мантия чуть-чуть отдавала старомодностью. Но с консерватизмом магов в этом вопросе магической модой это не слишком бросалось в глаза. Фламель презрительно глянул на злого и скалящегося Дамблдора в клетке. Нет, он этого мага не знает. Знает ли он кого-либо из Дамблдоров? Да как сказать… Работал он с неким Вулфриком Флетчером, Предателем Крови, было дело. Жутко талантлив был, хоть и Предатель Крови. Грех было губить такой талант только из-за того, что на его челе горела Печать, а вдруг это был его шанс искупить вину предков? Вот Фламель и взял того в ученики. Но после их скандального «расставания» Вулфрик нагло украл даже не их совместные разработки, а секретные журналы с описание личных экспериментов и разработок с драконьей кровью самого Николаса, которые тот тоже проводил ещё совместно с Ганхильдой из Горсмура задолго до того момента, как в его жизни появился «ученик». Весьма опасных разработок, а потому Фламель и не публиковал эти свои исследования. Почему они поссорились? Да Вулфрик попросил учителя помочь ему с созданием зелья для сокрытия Печати. Это и возмутило мага. Зачем? Это наказание от Магии, и у Вулфрика есть только один способ избавиться от клейма — искупить вину своих предков. Такое скрывать никак нельзя! Вулфрик вспылил, они даже бились на Дуэли Чести — и Фламель выиграл поединок. Вулфрик «ушёл». Но когда Фламеля пригласили в следственный комитет по расследованию причин и итогов первой магической войны с участием лорда Скайвелла, этот неблагодарный щенок вернулся, покаялся. Фламель не то чтобы простил ученика, но ему было некогда разгребать эту ситуацию, а потому оставил её на потом. Сейчас он был занят более важным делом. Потом не случилось. Вулфрик, пользуясь тем, что запрета на его прохождение в дом Фламель не наложил, просто-напросто выкрал документы и скрылся. Естественно, Фламель разыскивал вора, но тот как сквозь землю провалился. Время шло, вор так и не бы пойман, а в Англии началось преследование, так сказать, Тёмных магов. Преследование не преследование, но почему-то вдруг знание традиций и родовой магии стало порицаться, а всех, кто практиковал это, стали осуждать. Пока только осуждать. А там и Геллерт подоспел со своей заварушкой, после которой Тёмным и вовсе житья не стало. И самое интересное — почему-то именно в Англии. Вот Фламель и подался в Индию. Переждать, пока карнавал безумия на родине схлынет. И уже там, в Индии, узнал, что оказывается некий Дамблдор совместно с ним изобрёл двенадцать способов использования драконьей крови и даже выпустил монографию по этому поводу. Которую, впрочем, тут же запретили издавать в Англии. Фламель осторожно начал копать в этом направлении, вот тогда и узнал, что случилось с его журналами. Вулфрик Флетчер, скрываясь от своего преследователя, ритуально отрёкся от своего Рода и женился на магглорожденной ведьме с фамилией Дамблдор. Сам он украденными записями не пользовался, а вот его внук, Альбус Дамблдор, не постеснялся и воспользоваться, и приписать своё имя в разработчики. — Почему Вы считаете, что он ими воспользовался? — спросил судья. — Да потому, что слишком много загадочных смертей прокатилось по Британии. Смертей, имеющих уж очень характерные симптомы и не вызвавших пандемию. Потому что все эти маги были, так сказать, классовыми врагами именно Альбуса Дамблдора и поддерживали политику некоего Тёмного лорда Волдеморта. И не только они. Среди, так сказать, сторонников света, тоже оказалось достаточно много смертей с симптомами этой загадочной и нетривиальной драконьей оспы. Именно тех сторонников, кто, так или иначе мог помешать мистеру Дамблдору, даже будучи на его «стороне». На взрослых и правильно обученных магов крайне сложно повлиять, а вот на молодое поколение, которое большую часть года находится под непосредственным контролем мистера Дамблдора, вполне можно попытаться. Но сделать это возможно только тогда, когда за ребёнком не стоит Род! — В доказательство этого подозрения, — вступил Шеклболт, прерывая показания свидетеля, — можно предъявить эти самые журналы, о которых говорит мистер Фламель. Журналы, которые были обнаружены в личных вещах мистера Дамблдора при обыске его покоев в Хогвартсе, а так же склянки с уже готовыми зельями. В них яд, условно назовём его «драконья оспа». А так же то самое кольцо мистера Дамблдора, о котором говорила леди Лонгботтом, и которое было снято с руки задержанного при аресте. На нём экспертиза выявила остаточные следы этого яда. Совсем свежие. А кто у нас не так давно умер от драконьей оспы? И об этом даже была заметка в «Ежедневном Пророке»! О! Эльфиас Додж! ** Старейший и, похоже, единственный член группировки «Орден Феникса», который дожил до наших дней и стоял у истоков формирования этой организации. Прошу прощения, почти дожил. Спасибо, мистер Фламель. Кингсли слегка поклонился магу, и тот, поклонившись в ответ и ему, и судьям, сошёл с трибуны к креслам для свидетелей. — Вот мы и подошли к следующему иску, предъявленному мистеру Дамблдору, но ещё не озвученному. Мистер Джеймс Поттер, мистер Карлус Поттер и миссис Дорея Поттер обвиняют мистера Дамблдора и мистера Грюма в организации убийства. Убийства себя и своей семьи! Статья 105 — убийство или покушение на оное! __________________________________ *Игор Тапеш (придумано мной, естественно). В английском языке нет «ь», потому и Игор. Тапеш, намёк на Цепеш. Влад Цепеш. Надеюсь, не надо объяснять кто это? Тапеш младшая ветвь этого Рода, довольно давно ответвившаяся, а потому «грехи» Цепеша на них не распространяются. Но из-за вампирского происхождения Род славится своими Мастерами, Магистрами и Архимагистрами в области ментальных наук, и в Европе их очень уважают. **Кхем. Пришлось «убить» старинного друга Альбуса, члена Ордена Феникса. Хотя по канону именно этот маг давал траурное интервью Скиттер о смерти и жизни Дамблдора. Но тут же ни разу не канон.