Большой круговорот

Часть 8. Глава 27. Стук молотка едва справился с шумом в «зале». Кингсли обратился к судьям: — О Твари, разгуливающей в Хогвартсе, как у себя дома, мы поговорим несколько позже, как и о том, как такое могло случиться и почему. И хотя это сильно повлияло на жизнь и магию мистера Поттера, но всё же это иск другого масштаба, о котором будет объявлено позже. Давайте вернёмся к показаниям свидетеля о школьных годах мистера Поттера. Мадам Помфри? Та кивнула и продолжила рассказ. Второй год. И тут же, с налёта, история о раскрытии некой Тайной комнаты Салазара Слизерина, о монстре, что должен по завещанию сего Основателя истребить всех грязнокровок в Хогвартсе. И окаменевшие ученики. Отказ директора медиведьме в требовании о закупке необходимого ингредиента — мандрагор, необходимых для приготовления нужного зелья. Отказ на основании того, что в самом Хогвартсе эти самые Мандрагоры имеются в достаточном количестве. Однако же, им ещё предстояло вырасти. А это больше чем половина учебного года. То есть первый пострадавший пролежал в состоянии оцепенения в Больничном Крыле большую часть учебного года, а это был первокурсник! Да ещё и маггловоспитанный! — Тут стоит сказать, что первый год в Хогвартсе для таких воспитанников очень важен. Как и последний — седьмой. Но именно в первый год они узнают о магии, начинают чувствовать и контролировать свою силу, и много чего ещё. И вся эта адаптация проходит именно в первый учебный год. После уже маг просто учится и ассимилируется, или нет, если адаптация прошла коряво, что — увы — стало в последнее время нормой. А тут получается, что Колин Криви пропустил почти весь год, получил несомненную магическую травму, не говоря уже о физическом здоровье, но его не оставили на второй год, а перевели на курс дальше. Как мальчик, пропустивший этот год, маггловоспитанный, то есть не имеющий возможности летом наверстать пропущенный материал, и мы говорим не о теории, а именно о практике, мог учиться наравне со своими сокурсниками? Или Вы, как и достопочтенная мисс Амбридж, считаете, что просто прочитать теорию достаточно, чтобы идеально выполнить заклинание с первого раза? Интересно, у Вас самих эта «аксиома Министерского курса образования» хоть раз сработала, пока вы учились в школе? Не удивительно, что весь следующий год Колин Криви был завсегдатаем Больничного Крыла с магическим истощением и прочими атрибутами перенапряжения от учёбы, а ещё травля сверстников, которую можно сравнить разве что с травлей мистера Поттера, за неуспеваемость и постоянную потерю баллов на уроках. Дети таких тонкостей не понимают, а что же взрослые? Про директора молчу, раз уж он вообще допустил подобное, а декан? Кстати, основную массу баллов Колин терял именно на трансфигурации и постоянно получал выволочки и отработки, но декан, она же профессор этой самой трансфигурации, так и не почесалась понять, почему же у её подопечного такие проблемы с предметом. Просто не приняла в расчёт пропущенный первый учебный год! Как будто Колин учился весь первый год без перерыва в несколько месяцев и должен, просто обязан, знать материал прошлого года! Как и вообще очень многое из того, на что требовалось обратить внимание. А Колину, между тем, приходилось работать год за два! Почему-то то, что мальчик фактически ничегошеньки не знает, помнили только профессор Снейп, который славится своим негативным отношением к Гриффиндору, и профессора Флитвик и Спраут. Они-то снижали нагрузку, подсказывали, где и что почитать по теме, или их «отработки», назначенные этому ученику, ощутимо попахивали дополнительными занятиями по темам прошлого года. — Но мы сейчас говорим не о мистере Криви, а точнее мистере МакКинноне, что стало известно совсем недавно, а о мистере Поттере, — прервал словоизлияния мадам Помфри первый дознаватель Асмус Глиффингтон-О’Хейл. — Да, простите, Ваша Честь. Просто это наболевшие вопросы, и я рада, что их, наконец, начнут решать как положено, но… Наболело. — К тому же эта ситуация «прекрасно» характеризует директора и администрацию школы, иск к которому и предъявил мистер Поттер. О превышении и взятии на себя чужих обязательств… Такая статья была оглашена мистером Шеклболтом, — согласилась с мадам Помфри миссис МакДугал. — Но, действительно, не будем отвлекаться. Продолжайте, мадам Помфри. Травля учениками и газетами мистера Поттера за его дар змееуста, хотя чем плохо то, что кто-то имеет дар понимать парселтанг — непонятно, кроме необоснованных обвинений, что парселтангисты — тёмные маги. Да большая часть индийских магов и как минимум треть остальных азиатов — парселтангисты, в том числе и Род Патил. Просто этот Дар в роду Патил имеет некие свои ограничения. Так они прекрасно понимают змей (п/а. только змей, а Василиск — магическая раса, и его они не слышали), но не могут говорить на парселтанге. Харри задумался. А ведь верно, было что-то такое в Парватти в тот момент, когда он отгонял змею, да и в отличие от остальных она его не травила, ну, разумеется, исключая его друзей. Могла ли она и её сестра слышать и шипение Твари и догадаться, что по школе ползает если уж не Василиск, то огромная змея? Харри не знал, хотя о различных проявлениях Дара парселтангиста был осведомлён. А то откуда бы взялись все эти проценты при проверке крови? Чем меньше процент раскрытия Дара, тем ограниченнее возможность его использования! Так могла ли она и её сестра слышать, но благоразумно не вмешиваться в ситуацию, предоставив это взрослым, как следовало поступить и Харри? Только вот тот видел, что ситуацию решать и исправлять никто не собирается. Только и разговоров, что о закрытии школы директором и деканами, причём в его присутствии, о котором уж кто-кто, а директор-то точно был в курсе. Сморчок старый. Эмоциональный шантаж, сработавший на Томе Риддле. То, что Парватти с ним на эту тему не общалась — вполне понятно. Он тогда девчонками, да и вообще другими магами, кроме своего непосредственного окружения, которое сформировалось как-то вот так стихийно на первых порах, да ещё, если учесть манёвры Уизли по отсеканию «лишних»… Не до Парватти ему было, ой не до Парватти и её странностей. Что уже тут говорить о её сестре Падме, которая и вовсе училась в Рэйвенкло. А она, как девочка чистокровная, умная и воспитанная по всем правилам, оказалась прозорливее Харри и… Промолчала. Молодец. А мадам Помфри тем временем продолжала повествование: — Безосновательное присвоение вины невиновному и фактически коронование мальчика очередным Тёмным лордом! Эмоциональное давление. И опять удивительное равнодушие к происходящему от Попечительского Совета на предоставляемые доклады от медиведьмы Хогвартса. А нет, простите, на этот раз Попечительский Совет вроде как среагировал, но очень уж странно. Реакция прошла только после второго оцепенения, ученика Джастина Финч-Флетчли — раз. Директора вроде сместили, но не по магическому закону, так и оставив его директором и при этом даже не назначив кого-нибудь на его место, чем и воспользовалась его заместитель Минерва МакГонагалл — два. Прошение о закупке партии необходимого ингредиента так и осталось без ответа — три. А в конце учебного года грянул гром. Чудовище из Тайной комнаты и вовсе утащило в свои недра ученицу Джинни Уизли. Были продемонстрированы воспоминания студентов и самой Помфри о кровавой надписи на стене, повествующей, что скелет девочки останется в Тайной Комнате навечно. И опять спасителями выступили… Не аврор-мракоборец, не специалист, хотя бы охотник за ингредиентами животного происхождения, которым по долгу работы приходится иметь дело с разными магическими чудовищами, и даже не профессора. Один из которых, коему и положено бы было разбираться с данной ситуацией, хотя бы в силу особенностей преподаваемого им предмета, а значит признания его специалистом в этой области — профессором (!), и вовсе оказался в палате св.Мунго в отделении для безнадёжных. И тот, как оказалось, не в битве с Тварью пострадал, а при попытке напасть на детей. За что и получил. Не сломанная палочка Рональда Уизли была причиной отрикошетившего заклинания профессора. Тогда её дефект послужил только проводником отката. Магия Хогвартса наказала нерадивого профессора за попытку причинить вред детям. Как это произошло ещё двумя годами позднее с мисс Амбридж. И что, что они не приносили присягу? Это не меняет того, что они являлись профессорами, а замок имеет какое-то подобие разума. И вообще, Первый Непреложный Закон Скрижали ещё никто не отменял. Ситуацию опять разрулили… Дети! И Гарри Поттер в частности. И снова-здорово. Недобитая в прошлом году Гарри Тварь. Недобитая, в силу малолетства и не столько нехватки нужных знаний, сколько недостаточности сил одного конкретного мальчика. — А ещё страшнее, — вставил «реплику» Кингсли, — что мальчик, который все десять лет, которые он прожил у магглов, и ещё год в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, был опутан различными блокираторами магии и ядра. И его магический опекун, мистер Альбус Дамблдор, незаконно, но присвоивший себе это звание, не спешил исправлять данную ситуацию. Ещё один очень тонкий ход в «шахматной» партии мистера Дамблдора — присвоение себе опеки — не опеки. Для магии законным опекуном мальчика так и остался мистер Блэк, а потому мистер Дамблдор вроде как не обязан ничего и предпринимать по данному поводу, я имею в виду ситуацию с магическими знаниями и состоянием магического здоровья мистера Поттера, но с другой стороны весь магический мир уверен, что опекуном мистера Поттера является именно мистер Дамблдор, который всё же «оформил» необходимые бумаги, впрочем, не имеющие юридической силы в магическом мире, поскольку не подтверждены магией. Но общество об этом благополучно не знает и считает мистера Дамблдора именно что опекуном… Тем, кто обязан все эти вопросы решать и помогать подопечному. Очень удобная позиция. С одной стороны — к мистеру Дамблдору больше нет никаких претензий по отношению к тому, где и как проживает Мальчик-Который-Выжил — все уверенны, что ребёнок в надёжном месте и вполне счастлив и доволен. А с другой стороны — мистер Дамблдор не несёт ответственности за жизнь и здоровье своего подопечного перед Матерью, потому как не является его магическим опекуном, дававшем клятву. Именно в этой части мистер Поттер и предъявляет сейчас иск и претензии к мистеру Дамблдору: тот пользовался всеми правами законного опекуна, распоряжаясь жизнью, здоровьем и финансами подопечного, но при этом его опекунство являлось фальшивкой! Более того, видимо, чтобы волшебный ребёнок не разнёс нелюбимое место, место, где ему плохо и больно, случайным или не совсем случайным магическим выбросом, именно мистер Дамблдор накладывает все эти ограничители на магию и дары ребёнка. И более не утруждает себя на этот счёт, хотя бы их снятием, когда мальчик, наконец, оказывается в школе Чародейства и Волшебства. Чем могло всё это в конечном итоге закончиться для мистера Поттера — можете спросить у профессионалов своего дела, присутствующих на данном заседании, мистера Сметвика и мадам Помфри. Гоблинскую проверку на родословную, а такая проверка выявляет, насколько вы знаете, все «подводные» камни Рода (п/а, например родовые проклятия) и конкретных личностей, Гарри Поттер прошёл только в конце летних каникул после первого курса. Позвольте продемонстрировать! И под проектор помещается заверенная гоблинами, нотариусами, различными чинушами Министертсва кучи не пойми каких отделов, искрящаяся выписка из пергамента о полной проверки крови Гарри Поттера. Таких выписок сделали несколько по каждому возникающему вопросу, как раз для того, чтобы не «светить» сам пергамент с проверкой, там слишком много информации для того, чтобы светить ею на весь магический мир. Это лишнее. «Блоки: Стандартный детский блок на магию — разрушается, остаток 20%. Блок на способности — 90%, магическая подпись А.П.В.Б.Дамблдор. Блок на магию — 80%, магическая подпись А.П.В.Б.Дамблдор. Все дары и способности заблокированы, кроме парселтанга и…». Какой ещё дар или способность оказалась активной, было вымарано. Это общественность не касалось. Тайны Рода — на то они и тайны рода. «Зелья: доверия — направленность на А.П.В.Б.Дамблдор, дружбы — направленность Р.Б.Уизли, рассеянности и невнимания, подавления самосознания (частично деактивированы), ненависти — направленность Д.Л.Малфой, С.Т.Снейп (деактивировано), неопознанное зелье с накапливаемым эффектом класса «Любовные», неопознанное зелье класса «Империо». Со стороны Альбуса впервые за весь процесс послышались приглушённые ругательства и чертыхания-мордредования. До этого он просто злобно скалился. Он-то до сих пор не понимал — почему? Как? Как его смогли раскрыть и вычислить. Кто смог догадаться? А главное, как смог достучаться до атрофированных мозгов некоторых министерских прихлебателей? А оно вон в чём дело. Его рыбка сорвалась с, казалось, прочного крючка ещё раньше, чем это в своё время сделал Том. Где же он так ошибся? Ведь мальчишка всегда был на прицеле. Отпускать его одного в банк было смертельно опасно для Альбуса, что и подтверждается сейчас. Эти зеленошкурые коротышки сделали бы всё… Собственно, они и сделали. Но когда? Как? Пацан же ни на минуту не выходил из-под пристального директорского «ока»! В школе? Хогвартс постоянно мешал слежке за четвёркой наследников и вставлял «палки в колёса», но нет… Как бы он из школы добрался бы до Гринготтса? Да и эта обезьяна Кингсли говорит, что только перед началом второго курса… А тогда мальчишка был у Уизли, но они… Нет, не могли. Молли излишняя осведомленность мальчишки тоже была не нужна. А из «Норы» пацан никуда не отлучался. Тогда как?! Почему ни Том в своё время ему не доверял и ни в какую не хотел играть отведённую ему роль, ни этот Поттеровский пащенок не купился на мнимую заботу и дружелюбие? А ведь всё было досконально просчитано. Отвратительное детство в семье, где развиваться парню не дадут не то что магически, ему умственно работать не дадут! И ведь всё выходило как по писанному. Дадли получит двойку, Гарри пятёрку — Гарри нещадно бит и заперт на пару дней без еды в чулане. Какое уж тут учение и самостоятельное развитие? Особенно, когда ты если не в чулане, то пашешь, как проклятый, на цветочных грядках, или в гараже, или юлой вертишься по дому — натуральная современная Золушка. Откуда в таком случае взяться «мозгам»? А если и сдохнет ненароком от труда непосильного — так это только к счастью для Альбуса. На это и был своеобразный расчёт. Только вот Магия — падла — засекла что-то неладное. Уже после первой комы щенка откатом «пощекотала» — пришлось Грюма отправлять на разбор и вытаскивание этого суки из коматоза. Что ж, Круцио ему в печень, авось спекёт мозги окончательно, как у Лонгботтомов. Альбус останется при выгоде, а Грюм получит Альбусов откат, ведь прямым исполнителем был именно Грюм. Не вышло. Так размышлял Альбус, продолжая слушать предательницу колдоведьму Помфри. А ведь вплоть до четвёртого курса мальчишки, тот у Альбуса значился как покойник, временно ещё ходящий, говорящий и мешающийся, но смертник. Если не от Альбусовых подстав, на которые он был горазд все эти годы, лишь бы не своими руками, то от встречи со своим классовым врагом Волдемортом. Альбус всегда свои планы разветвлял во многоходовки и всегда у него существовало их как минимум две параллели существующего развития событий, которые зачастую даже взаимоисключали друг друга. А потому его никто не мог просчитать. Но вот ветвь событий, в которой пацан думает, анализирует и ведёт свою игру… Предусмотрена не была. Альбус был слишком самоуверен. А потому и мысли не допускал, что у мальчика может присутствовать мыслительная способность, и тот вполне может вести свою игру. Том в своё время не додумался надеть маску простачка и послушного болванчика, а яростно сопротивлялся, а потому и от Харри Альбус ожидал или аналогичного поведения, или полного и безоговорочного подчинения. Именно последнее Поттер и демонстрировал три года из четырёх, как только появился в мире магии. (п/а. три из четырех — потому что пятый курс не считается, там уже шла сплошная конфронтация с Альбусом, а потом тот и вовсе бы вынужден бежать и скрываться). А вот после выбора чемпионов на Турнире Поттер впервые показал зубки. Весьма острые зубки, как оказалось. Плохо у Альбуса в своё время было с Прорицанием. Очень плохо, а то, может, и смог бы предвидеть такой фактор, как предупреждение Гарри из будущего самим Гарри, и что все эти события — это одна большая гигантская временная петля. Большой, огромный временной водоворот. Он этого не предвидел. Даже предположить такого не мог. Ну ничего… У него ещё есть шанс принять неизбежное на своих условиях. — Причём мистер Поттер столкнулся с «яростным» сопротивлением магического мира и некоторых конкретных его представителей в этом обязательном для старинного рода вопросе. Мальчик постоянно находился под наблюдением, его ни разу не пустили в Гринготтс в одиночестве. Даже финансы, которые мальчик получал, он сам из своего учебного сейфа не брал, исключая самый первый свой поход в Косой переулок — их снимали для него все, кому не лень. А точнее — лично мистер Дамблдор и миссис Уизли. Даже в самый его первый поход в банк ключ от ученического сейфа наследника Рода Поттер почему-то был у мистера Хагрида, которому его передал мистер Дамблдор. И к законному владельцу ключ так и не вернулся, вопреки всем обычаям, традициям, а самое важное — Магическим Правовым Законам Гражданского Кодекса! Но иск по этому делу о мошенничестве и воровстве из сейфов подопечного уже был рассмотрен и удовлетворён Международной Конвенцией Магов, а потому здесь упоминается только как отягчающее обстоятельство, не требующее отдельной статьи наказания. Кстати, то, что прогремело на всю магическую Европу, почему-то было исключительно строго замолчано у нас в Британии. Собственно, ни одна газета магической Британии даже не попыталась осветить этот воистину интересный вопрос: вопрос о том, что Председатель Международной Конвенции Магов в филиале в Британии сам оказался на скамье подсудимых по обвинению в воровстве и мошенничестве, и этот иск был доказан и удовлетворён! В связи с чем мистер Дамблдор лишился одного из своих мест под своим многосущным седалищем. Мистер Дамблдор почти год проходил в долговых браслетах, а потом погасил затребованную магическим судом контрибуцию в сейфы Рода Поттер, что имеет своё подтверждение в виде заверенных магически выписок из движений по счетам мистера Поттера, добровольно предоставленными самим мистером Поттером. Под проектор легли новые бумаги. Те самые выписки. Гоблины не вмешиваются в дела волшебников и тайну вклада, сумму счёта, движения средств по финансовым каналам и прочие данные своих клиентов гоблины никогда не раскроют. Даже ради слушания в суде и достижения справедливости. Но сам клиент вполне может предоставить данную информацию следственной комиссии, чем и воспользовался Харри, просто скопировав необходимые данные со своих гроссбухов и магически заверив данные выписки. — Но если мальчика так плотно «опекали», как же он всё же осуществил свою проверку крови? — нахмурился судья. — О! Это отдельная история. Чётко спланированная детьми, подчёркиваю это несколько раз — детьми, операция. Позже мальчик уже просто «играл» отведённую ему мистером Дамблдором роль, так как был слишком мал и не имел необходимых связей, которых его старательно лишали, окружая кордоном из семьи Предателей Крови, чтобы раскрыть истинное лицо мистера Дамблдора. Сами видите, для этого потребовалось аж три года! Чтобы найти хоть какие-то материальные и вещественные доказательства… Ещё доказательства, кроме одной единственной бумажки с проверкой крови, от которой мистер Дамблдор бы отмахнулся, не глядя. Вот вы сами… Приди к Вам мальчик ещё хотя бы три года назад и скажи, что он хочет подать в суд на мистера Дамблдора, как бы ему ответили? Судьям хватило совести покраснеть. Действительно, они бы послали этого ребёнка далеко и надолго. Даже не потому, что он возводит «напраслину» на великого и светлого Чародея, а просто потому, что это ребёнок! А мадам Помфри продолжала давать показания. Никто достоверно не знает, что произошло в Тайной комнате, это надо спрашивать у непосредственных участников событий, но… Из увиденного и услышанного в кабинете директора, когда там собрались профессора и родители Джинни Уизли, а потом туда же прибыли наприключавшиеся мальчишки со спасённой девчонкой, стало понятно: директор опять проявил вопиющую халатность и пренебрежение собственными обязанностями, так как в школу был пронесён наичернейший артефакт, под воздействие которого и попала совсем ещё маленькая девочка, которая и «разбудила» тысячелетнего Василиска, под воздействием захватившего разум и волю артефакта. И… — И… — вот тут мадам Помфри опять задохнулась негодованием. — Ко мне в Больничное Крыло были отправлены все. Мистер и миссис Уизли — со своими нервами, вместе с дочерью и сыном, с их незначительными болячками, царапинами и ушибами. У мисс Уизли на удивление после столь длительного воздействия отвратительного артефакта оказалось не повреждено ни ядро, ни физическое тело, насколько это возможно вообще у представителя Предателей Крови. Даже этот детоубийца мистер Локхарт со своей полнейшей амнезией. А мистера Поттера… Мистера Поттера, у которого наблюдалось сотрясение, истощение, виднелись все признаки проведения им сложного и сильного ритуала «Изгнание Тьмы»… Стадион снова ахнул. — … и… отравление ядом василиска… Мальчика не просто там поваляли по полу, его Василиск укусил! — это был почти крик души медиведьмы. — Василиск, от яда которого умирают мгновенно! И этого мальчика со спокойной душой отправили пировать в Большой Зал, вместо того чтобы отправить одним из… Нет… Самым первым делом ко мне! К врачу! В Мунго! Но зачем? Мальчик же не пострадал! — в голосе ведьмы так и сочилось ехидство и презрение к приказами директора. — Все остальные пострадали, а он с гораздо более серьезными ранениями и повреждениями — не пострадал! Высказывание медиведьмы нашло огромный отклик у публики. Стадион снова начинал гудеть, как растревоженный улей. Стук молотка, а мадам Помфри продолжила. Впрочем, дальнейшие события были куда как менее масштабны. Всего лишь более двух сотен дементоров вокруг Хогвартса. — Две сотни? — уточнил судья. — Судя по отчётам соответствующего департамента Министерства, приложенным в дело как доказательство и свидетельство данного факта, там значится всего тридцать особей. — Да вы смеётесь? Вот это Вы называете тридцатью особями? В думосброс полетели очередные воспоминания. Медиведьма возвращается из Хогсмида в школу. Она ходила в ближайшую лавку травника за необходимыми ингредиентами для зелий Больничного Крыла. Большую часть зелий готовил, конечно, профессор Снейп, но иногда мадам Помфри тоже этим занималась. Особенно в моменты, когда Больничное Крыло против обыкновения пустовало. Хотя это бывало крайне редко. Особенно в последние дни. Дементоры, что окружали школу уже третий месяц, изрядно повлияли не только на неокрепшие ауры студентов, но и на профессорский состав. Восстанавливающее и укрепляющие зелья расходились даже не литрами — галлонами. В какой-то момент ведьма подняла голову, оторвав взгляд от раскисшей грязи под ногами, приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не оскользнуться и не упасть, и посмотрела в сторону замка, будто прикидывая, сколько ещё осталось преодолеть. И её внимание привлекло какое-то странное облако над тем местом, где возвышалась «Воющая хижина». Там, вокруг неказистого строения, кружила целая стая дементоров. И их было куда больше сотни. Потому что что-то кружило ещё и вокруг защитного периметра Хогвартса. — Бедный Ремус, — вздохнула женщина и неодобрительно цокнула языком, глядя на творящееся безобразие. Сегодня предполнолуние, и ликантроп уже скрылся в своём убежище. Видимо, дементоры почуяли, так сказать, кровь, вот и столпились над хижиной. Хорошо, что хода им туда нет, потому что там нет ни окон, ни дверей, кроме единственного прохода, что ведёт под землёй. Но при таком их количестве даже стены не спасут. Хуже, чем в самом Азкабане, наверное. Там хотя бы к камерам подпускали всего по десятку и строго ограниченным временем. По крайне мере она так слышала, а как уж там на самом деле… Да и какая разница, что там в Азкабане, тут-то не тюрьма! А посмотрите, что творится! Абсолютно бесконтрольное парение этих демонов! Ощущения у Ремуса должно быть премерзкие. Резко взмахнув палочкой и немного модифицировав своего Патронуса, чтобы тот окутал её щитом, мадам Помфри проскочила мимо ещё полсотни дементоров, которые скопились над главными воротами Хогвартса. И следующее воспоминание. Квиддич. Дождь, ветер. Поттер и Диггори стремительно взмывают всё выше и выше. Их уже почти не рассмотреть в серой тучной мгле, и тут… Тоска, беспросветная тоска и леденящий душу холод. Мадам Помфри даже не сразу сообразила, что случилось, так внезапна была атака. Ей потребовалось аж целых две минуты, чтобы смочь сосредоточиться и наколдовать Патронуса. А ведь её задело только краем. Основная «толпа» этих демоновых балахонов устремилась вверх. Туда, где в тучах затерялись два ловца, не замечающие ничего в неутомимой погоне за маленьким и вёртким золотым снитчем. — Странно, не правда ли, господа? — в оглушающую тишину, которая нарушалась лишь звуками, доносящимися из воспоминаний мадам Помфри, ворвался комментарий Шеклболта. — На поле яблоку негде упасть от потенциальных жертв, а вся, подчёркиваю, вся стая, что прорвалась за защитный периметр Хогвартса, устремилась только и только за ловцами. А ведь этим Тварям такое поведение нехарактерно. Скорее они бы уже рассредоточились бы по полю, пытаясь как можно скорее повергнуть в панику ВСЕХ, сбить концентрацию, а потом принялись бы методично «питаться». А тут фактически организованная атака именно на двух ловцов. Кстати, ещё одно доказательство того, что там крутилось никак не заявленное Министерством количество этих Тварей. Тут их около сотни, не меньше. А между тем «преступник», ради поимки которого вся эта «честная компания» ошивается возле наших детей, преспокойно проникает в Хогвартс и наносит повреждения портрету-охраннице в гостиную факультета Гриффиндор. И опять директор, магически связанный со щитами замка и который «свято» верит в виновность мистера Блэка, ничего не замечает. И ещё раз дементоры, только уже в конце учебного года. Опять беспрепятственно проникли на территорию Хогвартса. Пусть этот участок с озером был на приличном отдалении от самого замка, но именно эта часть входила в границу щитов. — Возможно, директор пропустил их, чтобы они смогли поймать Сириуса Блэка, раз уж он появился именно там? — с сомнением, явно показывающем её неуверенность в собственных словах, но надо же хоть что-то противопоставить обвинению, миссис МакДугал, хотя она не была защитницей на данном процессе, но дознавателем. Вот и дознаёт, уточняя. — Поцеловать, вы хотите сказать? — ехидно уточнил Шеклболт. — О простой поимке не было и речи. Поцелуй на месте. И, с одной стороны, вроде правильно: он преступник, он сбежал из Азкабана, но с другой стороны… Там! Были! Дети! О чём была предупреждена декан факультета Гриффиндор, да и директор, подчеркну, уже не понимаю в какой раз, магически связанный со школой, не мог не знать о сложившейся ситуации! Поймать преступника — это хорошая цель. Но и делать это надо думаючи и со взвешиванием вариантов поимки. Мистер Дамблдор мог бы и сам появиться на этом озере, благо к тому моменту Сириус Блэк был не опаснее котёнка, и скрутить его Великому Чародею, носителю ордена Мерлина первой степени, не представляло труда. Но нет. Он «разрешает» дементорам (п/а. как будто для них раньше это было проблемой) пересечь периметр, не обращая внимания на то, что рядом с Блэком находятся ещё и несколько подростков! Которые, естественно, тут же попадают под атаку вместе с незадачливым беглым преступником, который на поверку и преступником-то не является! Показания про год, в котором проходил этот долбанный Турнир, Харри слушал в пол-уха. Там тоже много чего было. И самое главное обвинение: Альбус Дамблдор, будучи не только директором Хогвартса, что означало априори частичное опекунство над всеми студентами, но «законным» опекуном Гарри Поттера, допустил его участие в Турнире, даже не попытавшись исправить ситуацию, как это сделала Августа Лонгботтом, едва имя Невилла выскочило из кубка. А потом последовали доказательства, предъявленные Шеклболтом того, что именно Дамблдор и организовал весь этот цирк с выбором нужных ему учеников. Хотя сам он рассчитывал на то, что Кубок выберет хотя бы одного из наследников Основателей, так как они все ему страшно мешали одним своим существованием, но особенно надеялся на кандидатуру именно Гарри Поттера. Однако, Кубок его не подвёл и «выстрелил» аж три имени из означенных четырёх. И если с Невиллом сам, ошеломлённый нетривиальным поведением Кубка, до этого момента выбравший не двух, а целых семерых Чемпионов, директор не успел среагировать и приструнить его бабушку, то с Драко и Гарри очень даже успел. В доказательства были приведены и протокол «допроса» самого Альбуса и такой же протокол допроса под веритасерумом Аластора Грюма. Предъявлены: краткий экскурс в «правильную» историю Турнира и особенности выбора Кубком будущих Чемпионов, между делом вылив ушат помоев на «образованность» директора Хогвартса, который и не подумал о подобном развитии событий от слова совсем; экспертные выписки Мастеров и прочих экспертов, поклявшихся в своих показаниях перед магией, по поведению самого Кубка при его первом появлении «на людях» за столь долгое время забвения: как-то, что в момент открытия ларца Кубок уже был активирован первой, а точнее всеми четырьмя заявками. В нём уже горело пламя, которого не должно было быть. Пламя появляется только после первой брошенной в его нутро заявки на участие с проведением соответствующего ритуала активации. Точнее, ритуал-то могли и провести, но огонь бы не загорелся, пока в него не попала бы заявка. А тут… Огонь уже горел, что подтверждают воспоминания всех находящихся в тот момент в зале и студентов и профессоров. Почему остальные директора, чистокровные и имеющие Память, не обратили на этот факт внимания, так и осталось пока за кадром. Им ещё предстояло ответить на эти вопросы, будучи приглашёнными в качестве свидетелей, но вариант с незнанием тоже имеет своё место быть, так как и в прошлом Турниры не были столь уж часты, и их предки просто могли не сталкиваться с такими проявлениями, чтобы об этом Помнить. Хотя здесь уже встаёт другое противоречие: они, что же, даже не удосужились выяснить всё об этом Мордредовом Турнире прежде, чем соглашаться с Альбусом о его проведении? Странно это. Про Каркарова Харри и не думал. Лживая душонка всегда был «под директором Дамблдором». Даже как «Пожиратель Смерти» тот работал именно на директора, а не на Волдеморта, как и многие другие. Но мадам Максим? Ну, и сопутствующие факторы. Как-то: Грюм — не Грюм, а вроде уже несколько лет как мёртвый Крауч, умерший всё в том же Азкабане, откуда совсем не так давно, всего год назад, сбежал Блэк. Который не только показывает детям виртуозное исполнение трёх непростительных заклятий, но и учит их ими пользоваться! По крайней мере «Империо» они учились не только скидывать, но им приходилось его и накладывать на своих напарников! Не говоря уже о более мелких недочётах организации самого Турнира, которые вылились в несколько магических откатов по министерским работникам, а впоследствии и их смерти. Ну, и пятый курс. Директор с очередным «выкидышем» от магии в лице мисс Амбридж на посту преподавателя ЗОТИ и его виноватое пожимание плечами, мол, ничего не могу поделать, её прислало Министерство. Ну и откаты снова по забывшим, что Магия не игрушка, магам. Кингсли не удержался и напомнил многим из присяжных и фарс с судом над Гарри Поттером, произошедший перед пятым курсом парня. О нём мадам Помфри знала, но свидетелем не являлась, а потому в своём рассказе пропустила этот момент. — Фарс, фарс и ещё раз Фарс. Гарри Поттер признан совершеннолетним с момента выбором его Кубком Чемпионов! И Министерство это признало, раз позволило подросткам участвовать в этом безумии. Мы это уже обсудили. Тогда, простите, на каком основании к мистеру Поттеру вообще предъявили обвинение в колдовстве, как несовершеннолетнему? То есть, как колдовать, так он ещё несовершеннолетний, а как проводить разбирательство, так для этого полный круг Визенгамота и всё по-взрослому? Так, мистер Фадж? Во-первых — раз уж мистер Поттер на тот момент был совершеннолетним, так он имел право колдовать хоть перед магглами, хоть перед Мордредом. Нет такого пункта ни в одном из Кодексов Магического Права, ни в Статуте Секретности, который бы предписывал СОВЕРШЕННОЛЕТНИМ магам отрекаться от колдовства при магглах! Там есть всего лишь предписание, сиречь рекомендация о воздержанности, а не запрет. Запрет был наложен именно на несовершеннолетних, так как в силу своего несовершеннолетия они ещё считаются не подлежащими ответственности или частичной ответственности за совершённые действия. А взрослые будут отвечать за свои поступки по закону, а потому… Вскипяти они случайно мозги магглу, пытаясь применить на них хотя бы Обливиэйт, и их будут судить, но за Патронуса, правильного и великолепно исполненного Патронуса, их никто и никогда судить не будет. Отправят наряд специалистов соответствующего отдела и всё, но не будут осуждать! Во-вторых — если бы и случилось так, что в тот момент там был именно мистер Поттер, разве он не имел права защищать свою жизнь всеми доступными ему способами? В том числе заклясть Патронуса. Кстати, о том, что мистер Поттер овладел этими Высшими чарами ещё в свои тринадцать лет, опять же широко известно! И это вполне могло послужить поводом для провокации. Заставить несовершеннолетнего колдовать в маггловском районе и при магглах, чтобы, опять же, использовать эмоциональный шантаж и выбить почву у парня под ногами разбирательством в суде. Что и подтвердилось впоследствии. В-третьих — и об этом говорилось на том фарсе, перед тем как проводить судебное разбирательство, во всех подобных случаях должно следовать досудебное расследование, а его не проводилось! Что опять же возвращает нас к мыслям о подстроенности всего происшедшего. Расследование имело место быть уже пост-фактум, когда слушание мистером Поттером было уже им выиграно и он был оправдан по всем статьям. И вот ведь незадача… В Литлл-Уингинге, действительно, порезвились аж два дементора. Мистер Фадж, Вы так и не ответили на вопрос следствия: а что они там делали, раз Вы так решительно утверждали, что стражники Азкабана полностью подконтрольны Министерству Магии? Кингсли пару минут посверлил взглядом стонущего бывшего министра магии, который на всём протяжении слушания, казалось, не обращал внимания на происходящее. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было. Бывшего министра одолевала боль, и это занимало его мысли почище какого-то там суда и проводящегося разбирательства. Под проектор легли новые пергаменты. Это оказалось распоряжение по Министерству магии в Департамент Правопорядка и Аврорат, направить в Литтл-Уингинг несколько дементоров, якобы для поимки подозреваемого в совершении убийства. Инициатором данного распоряжения выступала Долорес Амбридж — первый помощник министра магии Корнелиуса Фаджа, подписано самим Фаджем и завизировано тогда ещё главой Визенгамота Альбусом П.В.Б.Дамблдором. Кстати, смещение его с должности произошло всего через пару дней после визирования этого преинтереснейшего документа. — Какая такая поимка подозреваемого? — вслух удивлялся Шеклболт. — Какого убийства? Ответственно заявляю, а я тоже здесь нахожусь под присягой Матери, что в тот период ни Аврорат, ни Департамент Правопорядка не занимались никакими делами, связанными именно с убийствами. Или мне об этом неизвестно. Но я был в тот момент заместителем главы Аврората! Как в таком случает такое может быть? Распоряжение прошло мимо моего стола и отправилось напрямую к исполнителям — Дереку Стемпману и Стиву Тагли. Начальнику и его заместителю охранных караулов в Азкабане. Такое могло случиться только в одном случае — мистер Скримджоер, глава Аврората, был в сговоре с министром Фаджем и тогда ещё главой Визенгамота, Альбусом Дамблдором. Хотя бы потому, что… С каких это пор на задержание отправляют дементоров, а не опергруппу Аврората? Сразу дементоров… Задержать… Задержать? Вы шутите? Дементоры и… Задержать? Да они скорее поцелуют преступника, а заодно и всех подвернувшихся по пути магглов и магов, чем произведут задержание! И… Литлл-Уингинг. Предполагаемый преступник мог находиться где угодно, но почему-то министерство уверенно направляет дементоров именно в Литлл-Уингинг по адресу: улица Магнолий — улица Прайвет Драйв! Смею заметить, господа судьи, что место проживания Мальчика-Котрый-Выжил для некоторых министерских работников, а так же для самого Министра, никогда не было столь глубокой тайной, как для всего остального магического мира. Так что я с полной уверенностью утверждаю, что это была именно провокация — и устроена она была именно для мистера Поттера! С целью запугать! Ведь заступиться за сироту в магическом мире некому, кроме его опекуна, но что делать, если законный опекун Сириус Блэк, только что оправданный, болен и проходит сложнейшее лечение, а потому недоступен, тот, кто добровольно взял на себя опекунские обязанности, является главным «пугателем» в этом фарсе, да и сам мистер Поттер уже давно совершеннолетний, но по-прежнему не имеет ни знакомых, ни нужного влияния? Кстати, афера была придумана именно с целью так запугать мальца, чтобы он и думать не смел отрываться от своего «законного представителя», который так благородно пришёл на заседание Визенгамота, чтобы выступить в защиту своего подопечного! И опять эмоциональный шантаж подопечного. По крайней мере, именно на него был расчёт обвиняемых. Не вышло! Мадам Помфри, спасибо за Ваши подробные показания, Вы можете присесть на любое свободное место на трибуне свидетелей. Мистер Торфингтон, не могли бы Вы вызвать следующего? — Для дачи показаний вызывается действующий директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, мистер Филиус Флитвик! — Для дачи показаний вызывается декан факультета Хаффлпаф и профессор гербологии Помона Стпраут! — Для дачи показаний вызывается профессор нумерологии Септима Вектор! Так один за другим перед судьями, присяжными и слушателями проходили свидетели по делу: все профессора Хогвартса, совершеннолетние студенты. Были вызваны даже те, кто уже давно закончил Хогвартс и уже несколько лет как были в свободном полёте взрослой жизни, но хотя бы смогли застать первый год Поттера в школе. Не исключили из этого списка и мужей Харри, Северуса и Люциуса, хотя им пришлось просто спуститься с трибун, а не пользоваться порт-ключами вызовами. Для этих двух свидетелей было сделано исключение в связи с особым положением истца, но об этом знали только сами судьи и Шеклболт, а остальным эта информация была лишней. И все они на разный лад, но говорили одно и тоже, что всё больше и больше подчёркивало заинтересованность именно Дамблдора в если не смерти Гарри Поттера, то его отсутствии в магическом мире полноценным волшебником уж точно. Вызван был даже Персиваль Уизли. Теперь единственный выживший из всей семейки Предателей Крови. Единственный, так как Билл, Чарли и близнецы, вовсе не были Уизли, а сами были пострадавшей от действий Дамблдора и Уизли личностями. Впрочем, о том, что и Перси всего лишь Ублюдок, а не кровный Уизли, тоже никто не знал. Хотя бы потому, что Печать на его челе горела ярко и отвратительно.* Под воздействием клятвы и магически зажженного на руке огня, Персиваль был вынужден говорить правду, хотя в некоторых моментах и пытался отмолчаться. А знал он о планах и делах своих «родителей», как оказалось, немало. Дамблдор был частым гостем в семье Уизли. А Персиваль достаточно любопытным, хитрым и умным сначала мальчиком, а потом и парнем. В детстве он умудрялся многое подслушать, а на его четвёртом курсе, за год до поступления Гарри в школу, директор только что не прописался в их «Норе». Чарли как раз заканчивал седьмой курс Хогвартса. Дамблдор тогда был несколько недоволен, потому, что несколько планов, а точнее, линий развития событий пошли не так, как ему хотелось бы, и приходилось корректировать «курс». Так Билл, который должен был быть благодарен директору за свой значок старосты, который ему презентовали ещё на пятом курсе, хотя одно только происхождение из семьи Предателей Крови не позволяло этому свершиться, да и у самого Билла не хватало необходимых для старосты качеств. Нет, он был умным, прилежным и самым успевающим учеником в Хогвартсе, но для того, чтобы Хогвартс признал тебя старостой, нужно нечто более, чем просто успеваемость по предметам, иначе бы того же слизеринца Флинта не смогли бы назначить старостой факультета, с его-то «Отвратительно» по Прорицаниям. И определённо не быть Предателем Крови. Но тут директор пошёл наперекор самому замку, но вручил значок Биллу Уизли. Хог «смирился» с этим только потому, что реально Билл Предателем Крови не был, и замок это прекрасно чувствовал. Но Дамблдор этого так и не понял и считал, что Билл, как и вся его семья, перед ним в неоплатном долгу за это «признание». Дамблдор хотел добиться от Билла определённых «дивидендов», когда он будет пребывать на этом посту в башне Гриффиндора, но в этом отношении Билл не оправдал Дамблдоровых надежд, вполне успешно делая вид, что не понимает намёков директора. А после он частенько старался выведать у Билла секреты банка Гринготтс и разузнать некоторые данные по тем или иным счетам. Не получилось. Билл предпочёл занориться в самых глухих и глубоких подземельях Египетского отделения Гринготса, и дома нос показывал разве что по праздникам. Тогда Альбус постарался надавить на Чарли, «продавив» его на капитанскую должность в команде по квиддичу. И опять мимо. Чарли был настолько хорошим игроком, что даже директорские манипуляции вряд ли бы повлияли на решение команды сделать капитаном именно Чарли, хотя Альбус и постарался внушить пареньку, что если бы не директор, то не видать ему капитанского поста. Не прокатило, а сделать Чарли старостой уже не получилось бы, так как тот перевёлся на шестой курс, а старост выбирали на пятом, а о значке «Лучшего Ученика» можно и не мечтать. При всей директорской власти, Альбусу бы не удалось всучить этот значок не реально лучшему ученику, а тому, у кого две «Удовлетворительно» по СОВ в Истории Магии и Прорицанию. Где же тут лучший? После окончания Хогвартса Чарльзом Уизли, Альбус потирал свои сухонькие ладошки, тот тоже выбрал «удачную» для Дамблдора профессию — зоолог, специализирующийся на драконах! То, что нужно! И снова крупный облом. Ни ингредиентов бесплатных (чешуя, слюни, сброшенные шкуры, скорлупа яиц), ни тем более запрещённых (кровь, белок или желток драконьего яйца)… А сам Чарли тоже предпочёл в Англию носа не казать. Но Альбус надежды не терял, поняв, что с Чарли «работать» бесполезно ещё на седьмом курсе последнего. Но был же ещё и Персиваль! Как раз четвертый курс, а в следующем году, как раз подходит под выбор новых старост! Да и только поступившие близнецы — шалопаи-подрывники — давали надежду на то, что их со временем можно будет подловить на чём-то… чём-то… Короче, поймать на горячем, и уже совсем не важно, что Уизли они только по фамилии, да и та даже не магического происхождения. А ещё в следующем году в школу прибудет щенок Поттер, которому пора формировать близкое окружение. Предатели Крови, забор из Уизли, самое то, чтобы тот не умничал и не искал «правду». Персиваль. Близнецы. Рональд, а ещё через год и малышка Джинни. Вот и зачастил Дамблдор в «Нору» в тот год перед знаменательным событием — поступлением Гарри Поттера в Хог. А Персиваль, в отличие от своих «старших» братьев, охотно шёл на контакт. Сразу чувствуется, что те, хоть и усыновлённые на крови, но Уизли всё же не являются. Перси понял, что от него требуется, моментально, как и Рональд. У последнего аж глаза загорелись от счастья, что и ему перепадёт хороший кусь от знаменитости Мальчика-Который-Выжил. А ещё и в карманах зазвенят галеоны. То, что галеоны эти будут вороваться из сейфа Поттера, его мало интересовало, даже наоборот, Рон уже сразу начал просчитывать, как бы ещё и выклянчить у Гарри подарков побольше, да подороже, помимо того, что собирался ему платить директор за «дружбу» с Гарри. Даже на четвёртом и пятом курсах Гарри Поттера ссора Перси с родителями была ловко поставленным спектаклем, направленным, правда, не на Поттера, а уже на собственных старших братьев. Что случилось, никто в семье Уизли не понял, но и Билл и Чарли вдруг словно «исчезли»! Перестали платить по счетам Молли, прекратили высылать большую часть своей зарплаты на содержание остальных «голодных» ртов в семье, даже писать прекратили. На письма матери «братья» не отвечали, а Перси считал их родными, подоплёки их происхождения он тоже не знал, он тогда ещё не родился, а Дамблдор своими секретами даже с самыми близкими соратниками не делился. Тот всё предпочитал держать только под собственным контролем, выдавая бессмысленные для своих марионеток «задания» и просьбы, которые они и выполняли, но тем самым складывая на огромном поле часть неведомой им мозаики, но не видя картину целиком. Робкая попытка Перси выяснить, что происходит с братьями, почти ни к чему не привела. Но стоило только Перси чуть поссориться с матушкой — не сошлись во мнениях, как удобнее ограбить бедного сиротку Гарри, но об этом, естественно, никто не знал — как он тут же получил всемерную поддержку от «старших» братцев, которые по-прежнему игнорировали остальную часть семейства. Перси совсем не дурак, быстро смекнул. И ссора с «предками» перешла в перманентное состояние. Правда, опять же никто не знал, что большая часть финансовой поддержки от старших братьев ухает в бездонный кошелёк Молли Уизли. Персиваль вскрикивал и шипел на неоднозначные укусы от магии, когда пытался приукрасить свои показания, да ещё стараясь при этом выставить себя жертвой, иногда упорно молчал, не желая отвечать на вопрос Шеклболта или судей вовсе, понимая, что солгать он не сможет, а правду сказать — подписать себе если не приговор, то штраф точно. Кингсли церемониться не стал и попросил у судей разрешения использовать «Веритасерум». Сыворотка не только заставляла говорить правду, но и вынуждала отвечать на заданные вопросы. Отмолчаться под её действием не получится. Разрешение он получил — и афёры семейки Предателей Крови по отношению к Гарри Поттеру тоже стали всеобщим достоянием, как и целенаправленное участие в них директора Дамблдора. Да ещё и выступающим явным инициатором происходящего безобразия. Не будь так настойчив этот индивид, возможно, ни миссис Уизли, ни мистер Уизли и не подумали бы, что «… совсем неплохо привязать богатого и обеспеченного сиротку из старинного рода к семье Предателей Крови». А если бы и подумали, то свершилось бы это несколько позже, когда Гарри уже бы успел поступить и сформировать «свой» круг общения, куда вряд ли бы попал некультурный, тактичный, словно слон, невоспитанный, жадный и завистливый Рональд. Да и вообще вряд ли бы оказался на Гриффиндоре. — Для дачи показаний вызывается мисс Минерва МакГонагалл! _______________________________ *Автор помнит, что назначил в отцы для Перси Петтигрю, а тот вроде как Предателем Крови не был, но ею была сама Молли. Так что Печать, унаследованная от матери, на Перси проявилась спустя год после его совершеннолетия. Напомню, что совместными у Молли и Артура были только первые два младенца. Те самые, что родились мертворожденными из-за Печати и отката магии на Молли за два убийства. Я об этом не писала подробно, но намёки давала. Поэтому поясняю тут, далее по тексту уже вряд ли получится. Первого ребёнка Молли скинула, когда прокляла своего отчима проклятьем Крови падучей, да ещё и проклятье произносила будучи беременной. Малыш родился мертворожденным, но Альбус как раз в то время расправился с четой Розье и решил привязать малютку Билла к семье Предателей, в надежде, что при кровном усыновлении Печать падёт и на его чело. Убить малыша у него не получилось, сейчас уже не важно почему, но и наследник Розье Дамблдору был не нужен. Второго ребёнка, который должен был стать Чарльзом, Молли скинула за убийство главы семьи Уизли, своего свёкра. А тут опять Дамблдор с Чарли Лейстранджем. Причём Дамб производил коррекцию памяти и Молли, и Артура, поэтому эти двое искренне считали их своими детьми. Да, автор помнит, что Молли сетовала на то, что она за убийство свёкра стала толстеть как на дрожжах, но это опять следствие постоянной коррекции её разума Дамблдором. Полнеть она стала как раз за то, что убила мать близнецов (не за само убийство, так как к тому моменту девушка уже родила и не была беременной, а если бы за каждое убийство шёл закономерный откат, то Аврорат и не нужен бы был) и усыновила их с корыстными целями, при этом по детству не слишком над ними тряслась. Вот магия и откатила ей за небрежность во взятых на себя добровольно обязательствах. Молли прокляла отчима, магически признавшего её своей дочерью, поэтому получила откат от магии. Убила свёкра — главу семьи, пусть и Предателей Крови — поэтому опять откат. Тут на магических законах идёт воздаяние. Типа, не смей поднять руку на отца своего/главу Рода своего. Убила Наамах — ничего. Между ними двумя не было никаких магических связей, и за это убийство, если бы его доказали и вообще расследовали, Молли должна была бы отвечать по Закону светскому, т.е. перед судьями.