Большой круговорот

Часть 8. Глава 30. Стадион зашумел. Даже несмотря на уже озвученные факты на этом суде, да и ранее в газетных обличительных статьях от вытащенных из Азкабана «пропавших без вести», а то и «убитых» магов, в то, что Волдеморт не такое уж и всемирное зло, им верилось с трудом. Вот что делает Репутация! Особенно сознательно создаваемая и пропагандируемая. А Дамблдор умышленно создавал такую репутацию своему «прикрытию», ведь под неё так хорошо списывать свои делишки на другого. — И прежде, чем начать разбирать этот иск… А впрочем, давайте этот иск разбирать именно с того, что следствие накопало о деятельности мага, именуемого лорд Волдеморт или Тот-Кого-Нельзя-Называть. И Кингсли планомерно начал повествовать магическому обществу о жизни и обучении Тома Марволо Риддла. И о жизни сироты в маггловском приюте. Даже сейчас, при всей социальной работе и защите прав таких детей, в приютах живётся несладко, а уж приюте довоенной Англии… Естественно, что магические выбросы маленького и, что важнее всего, чистокровного мага, принадлежащего к одному из Древнейших Родов магической Англии, были не самыми безобидными, и вызваны они были отнюдь не светлыми чувствами, а болью, непониманием и обидой. Что тогда говорить о направленности этих выбросов, которые образовывали замкнутый круг: чем сильнее и страшнее был выброс, тем сильнее мальчика начинали бояться совоспитанники, а это, в свою очередь, вызывало ещё большую агрессию в сторону юного мага с их стороны. — И тут возникает вопрос, — прервался Шеклбот. — Мистер Диппет, как директор школы Чародейства и Волшебства, имеющий постоянный доступ к Книге Душ, не мог не заметить, что очередной потенциальный ученик растёт в таком приюте, а не с родителями, как обычно и проживают магглорожденные ученики. Возможно, знать о принадлежности Тома к древнему Роду директор не мог, раз уж тот был записан в приюте под именем своего отца, которое назвала при его рождении Меропа Мракс, после чего скончалась, и вполне справедливо мог предполагать, что это магглорожденный, но… Согласно поправки к Уставу Хогвартса от 1732 года директор Диппет должен был поставить в известность об этом факте Опекунский Совет в Министерстве, который должен был принять соответствующие меры. И что мы видим? Ага, доклад есть, 1931 год, Тому исполнилось пять лет, самое время для первых выбросов. Меры… Почему вместо члена Опекунского Совета в приют отправился мистер Дамблдор, профессор трансфигурации и уже заместитель директора Хогвартса, декан факультета Гриффиндор? У профессора других дел нет? Учебный год в разгаре! Харри, закусив губу, внимательно слушал речь Кингсли, в основу которых легли детективные справки и отчёты Спиллета, того самого детектива, которого нанял Харри для расследования обстоятельств жизни своей мамы и смерти бабушки в России. Конечно, он их читал, но там таких подробностей не было — это, видимо, уже сам Кингсли постарался дополнить. А потому было очень интересно. — Ага, а вот и отчёт о посещении, предоставленный в Опекунский Совет… Ничего страшного? Обычный магглорожденный, со слабыми магическими всплесками? Это до основания разрушенный добротный каменный приютский сарай с применением Адского Огня… слабый магический всплеск?! Проведена корректировка памяти, — снова зачитал Кинг. — Кому?! И в каком направлении?! Следствие подняло архивы Опекунского Совета и отдела Правопорядка в части надзора за магглорожденными до их поступления в школу Хогвартс и исправлением их магических действий при магглах относительно случаев, происходящих с Томом Риддлом. И не только, но об этом позже, сейчас нас интересуют действия Опекунского Совета относительно конкретного мага — Тома Риддла. И… ничего не обнаружили. Не странно ли, не правда? А тем временем магические выплески продолжались и не слабые, но реакции магических служб на них не последовало. Опять странно. А вот, что об этом говорит миссис Коул, директриса того самого приюта, где рос Том Риддл. Это воспоминание изъято из тайника мистера Дамблдора при Хогвартсе. Мистер Дамблдор вообще любил коллекционировать различные воспоминания… И не только свои. Харри немного нахмурился. Вот и ещё один ключик к тому, почему Хог не смог разорвать созданную с новым директором связь и вообще почему он её создал. Свойство слитого во флакон воспоминания вроде бы как не слишком скрываемый секрет, но о нём практически никто не знает или не обращает на этот малюсенький факт внимания. В основном потому, что основы ментальной магии из школьной программы были устранены, а именно в этих лекциях и рассказывается о свойствах памяти, заклинаниях коррекции памяти и действии таких артефактов, как Омут Памяти. Дамблдор, ака Геллерт, же знал и умело применял эту маленькую тайну слитых во флаконы воспоминаний. Они вроде как бы есть и вроде как бы нет. Такое слитое воспоминание не может прочесть ни один лигеллимент, и даже сыворотка правды их не вытащит из твоих уст. И директор этим умело пользовался, по его же собственному признанию Харри, когда они только приступили к так называемым занятиям, которые должны помочь Харри одолеть Тёмного Лорда. Если Дамблдор перед пусть и усечённым ритуалом принятия в должность слил все свои порочащие его воспоминания во флаконы, а потом ещё и накрутил себя на «волне Света и всеобщего блага», то Хог и его Хранители просто не могли адекватно оценить его сущность и душу, ведь все порочащие его деяния стали нечитаемы. После они только могли констатировать факт нелицеприятного поведения нового директора, а вот сделать с уже сформированными узами ничего не могли. И старик сам страховался, скидывая такие воспоминания в хранилище, и ритуалы проводил, отражающие или перенаправляющие откаты магии. Не в Хогвартсе, естественно. Вот и получалось, что перед связью директор-Замок он чист, как младенец. В воспоминаниях, вылитых в Омут Памяти, миссис Коул и Дамблдор чаёвничают в кабинете директора приюта. Не слишком шикарная обстановка: пара обшарпанных шкафов и стеллажей с папками; такие же обшарпанные стены, давно требующие хотя бы покраски, а по совести - основательной штукатурки, а потом уже покраски; дубовый стол; неудобный стул за ним и ещё пара перед ним, на одном из которых сидит Дамблдор; голые половые доски. Миссис Коул жалуется на несносного мальчишку Тома, на его отвратительные выходки: ошпаренный с ног до головы мальчик (о том, что этот мальчик сам пытался вылить на Тома котёл с кипятком - ни слова), ослепший другой мальчик (о том, что этот пытался выколоть Тому глаза, пока того держали в захвате его прихвостни, опять молчок), и так далее и в том же духе. Директриса горестно вздыхает на то, что никакие меры воздействия на него — постоянное битьё розгами и голодовки, как наказание, да мальчик больше времени проводил в холодном карцере, чем в комнатах — не действуют. Дети его боятся, а воспитатели, которым тоже доставалось от стихийной магии Тома за их жестокость, учат их, как «урезонить» неугодного: и, опять же, битьё одного скопом всей общей спальней, обливание его постели водой, отчего мальчишка вынужден спать на полу. Но это уже после того, как до них дошло, что воздействовать на Тома для своего здоровья безопаснее вот такими опосредованными способами, а иначе прилетит в обратку. Это уже потом, чуть повзрослев и чуть разобравшись со своими стихийными выбросами, Том уже целенаправленно пугал и воспитателей, и сверстников, чтобы отстали и не трогали. А лет до девяти ему приходилось ой как не сладко. Много всего было в этих жалобах, но Кингсли заострил внимание судей и заодно всего стадиона именно на поведении Дамблдора. А тот, лукаво сверкая глазами из-под очков, удовлетворённо поглаживал свою ещё рыжую бороду. И это удовлетворение от ситуации ни что не скрывало, даже его обычная маска добродушного дедушки. Он явно был доволен тем, как маленькому магу пришлось плохо в жизни, а особенно после его первого прихода сюда шесть лет назад. Миссис Коул об этом визите разумеется ничего не помнила — коррекция памяти. Вот и сейчас, зачем скрываться перед никчемной магглой? Он уйдёт отсюда, а она даже и не вспомнит о его существовании! А потом было самое первое воспоминание, которое когда-то показывал Дамблдор самому Харри в качестве иллюстрации, каким же отвратительным мальчиком был Том, ещё даже не поступив в Хогвартс: разговор Дамблдора с самим Томом, как тот, походя, обвинил его в воровстве игрушек у своих «друзей» по приюту. — А были ли эти… мелочи, — нашёлся Кингсли с определением всего этого мелкого барахла из шкатулки Тома, которые и игрушками-то назвать было нельзя, потому что они все были изломаны, переломаны, — действительно украдены? На каких основаниях мистер Дамблдор так категорично обвинил маленького мальчика в воровстве, тогда как эти… "игрушки" были им просто найдены на помойках улицы в периодические прогулки воспитанников по улицам города, которые им устраивали воспитатели? Оперативной группе, занимавшейся расследованием по делу Тома Риддла, то есть иску Марволо Волчака, удалось отыскать пару бывших воспитанников того приюта, в котором воспитывался Том Риддл. Дело было весьма сложным, так как это магглы, которые не могут похвастаться долголетием магов, а во-вторых, приют подвергся бомбардировке в 1941 году и был полностью разрушен, погибло более девяносто процентов воспитанников и воспитателей. Но нам это таки удалось. При обследовании этого маггла на предмет ментальных корректировок и вмешательств были выявлены так и не деактивированные установки, магический след которых указывал на то, что их автором был мистер Дамблдор, на ненависть и неприятие Тома Риддла. Вывод. В 1931 году, когда мистер Дамблдор впервые посетил приют, он не только не предпринял мер для улучшения ситуации с маленьким магом, вопреки Статуту, но и ухудшил его положение, проведя ментальную корректировку окружающих его магглов. И не просто «Обливиэйт», а создал ментальную закладку на ненависть, направленную на конкретного человека. Если бы Вас изо дня в день били, травили, унижали, запирали в холодный карцер, не давали есть — каково было бы ваше отношение к обществу, Вас окружающему? Этот провокационный вопрос, брошенный в «зал», многих заставил задуматься. Переждав минуту, которую Кингсли оставил для осознания его мыслей, аврор продолжил речь, сопровождая её определёнными действиями. Далее пошли воспоминания об ученических годах Тома Риддла, которые прямо-таки коллекционировал Дамблдор. Он просто-напросто сливал свои воспоминания о своих делишках во флаконы, а потом, наслаждаясь, просматривал их снова и снова. И если хорошенько вдуматься, то все эти воспоминания можно подать под весьма неприятным углом, для Тома, естественно, особенно в отрыве от основного контекста. А вот если приобщить к таким отрывкам тот самый основной контекст, то выходит прямо противоположная картина. — 1941 год, — тем временем комментировал Кингсли ещё одно из воспоминаний. — Лондон бомбят, а директор Диппет отказывает Лучшему Ученику в приюте на лето в Хогвартсе, тогда как именно туда стекаются другие беженцы. То есть, получается, кому угодно можно укрываться в школе чародейства и волшебства от бомбёжки, тем же Уизли, а ученикам, которые оказываются в зоне риска, так как бомбят, как ни крути, не Сент-Оттери-Кечпоул, а именно Лондон — нет?! — задал резонный вопрос Шеклболт, внимательно его слушавшей аудитории. — А вот и разговор, состоявшийся между мистером Дамблдором и директором Диппетом буквально за пару дней до того, как мистер Риддл пришёл с просьбой об оставлении его в школе на летние каникулы. В Омут полетело следующее воспоминание. Вроде и безвинное, никаких прямых указаний от Дамблдора Диппету, так, простое обсуждение одного ученика за чашкой чая, но между строк так и читалось: не смейте оставлять его на каникулы в школе, ему лучше ехать туда, откуда он тут взялся, нищеброд и маггловский выкидыш. И при этом ни одного оскорбительного слова! Уметь надо. А потом и разговор Тома со Слагхорном о крестражах, некупированное, и тут же следующим Кингсли вылил воспоминание о разговоре Дамблдора со Слагхорном, опять же, о крестражах и Дамблдоровы подначки и одобрения Слагхорна на передачу данной информации Тому Риддлу, а следом ещё одно воспоминание, как всё тот же Дамблдор самолично в запретную секцию проносит фолиант, а потом невидимкой наблюдает за тем, как Том этот фолиант читает. — И заметим, господа, что в разрез уверениям мистера Дамблдора мистеру Слагхорну, ученик находится в Запретной секции на законных основаниях, с разрешения тогдашнего учителя по ЗОТИ мистера Уайлвуда. А ещё отметим тот факт, что не просто так мальчик читал именно о крестражах, о природе которых мы сейчас распространяться не будем, но это не совсем то колдовство, которому следует обучать детей в школе, пусть даже и в Хогвартсе. Но, тем не менее, эта тема была поднята мистером Уайлвудом на уроках ЗОТИ, а мистер Риддл готовил по ней внеклассный доклад. О чём позднее почему-то все напрочь забыли. А может и не забыли, но не обратили внимания, что дало мистеру Дамблдору возможность интерпретировать этот факт перед другими, например, тем же Гарри Поттером на их субботних занятиях в этом учебном году в совсем ином ключе - мол, мистер Риддл был одержим Тёмными Искусствами, вот и превратился в чудовище. Не было этого! А был прилежный студент, выполняющий задание учителя. И ещё одно воспоминание Дамблдора летит в Омут: разговор за чашкой чая между Дамблдором и Уайлвудом о сказках Барда Бидля и… крестражах. О том, какое это страшное колдовство и что юным магам надо бы знать чего можно опасаться, мол, прекрасная тема как раз для уроков ЗОТИ. Семикурсники? Конечно, они более ответственные, но не кажется ли Вам, мистер Уайлвуд, что и в четырнадцать лет дети должны быть уже достаточно разумны, чтобы с ними можно было поднять столь щепетильную тему? Вот мистер Риддл… И тема поднимается уже на следующем занятии не только у четвёртого курса, но и у пятого. Что тогда говорить про шестой и седьмой? Но многим сидящем в зале уже стало понятно, куда клонит мистер Шеклболт: Дамблдор своими манипуляциями тихонечко подталкивал Тома к тому, чтобы стать очередным Всемирным Злом. Даже не со школы, а с самого детства, ещё со времени приюта. Директор целенаправленно взращивал озлобленного на весь мир мага, и в ход шло всё: приют и ненависть магглов, в самой школе именно этому поколению магов «повезло» изучать самые страшные чары из возможных, несправедливые наказания самого Риддла, дабы он уверился, что маги не лучше приютских магглов. Много чего. И следом воспоминание того, как профессор Дамблдор лично забирает у четверокурсника Тома волшебную палочку, прежде чем тот сядет на Хогвартс-Экспресс до Лондона, отправляясь на летние каникулы в тот злополучный 1941 год. — Я не могу позволить вам, мистер Риддл, забрать волшебную палочку, потому что на протяжении всех предыдущих летних каникул вы постоянно нарушали запрет на внешкольное колдовство! — Вопиющая наглость! — воскликнул Кингсли. — Отобрать у волшебника, пусть это и всего лишь не слишком послушный школьник, его волшебную палочку без действительных на то причин, каковым является только и только постановление суда Визенгамота! Под надуманным предлогом! В те времена категорического запрета на колдовство несовершеннолетних ещё не существовало! И не существовало вплоть до начала 80-х годов! И это опять же была личная инициатива мистера Дамблдора - внести этот пункт в Статут! А потом, скрытый чарами, директор с удовольствием следил, как на приют сыплются бомбы и полу-раздраженное, полу-удовлетворённое чувство, когда Тому всё же удалось выжить под развалинами. Кстати, этот факт директор, опять же, использовал против Тома, обвинив его в том, что тот в опасный для себя момент всё же использовал магию при магглах. Даже суд Визенгамота был, где Тома не исключили из Хогвартса, но обязали выполнять отработки аж до конца его учёбы. — Вам это ничего не напоминает, господа? — зло усмехнулся Кингсли. — 1995 год и суд над мистером Поттером за якобы использование заклинания «Патронус», выполненное при магглах! Затем последовали ещё многие воспоминания самого Дамблдора и документы от Спиллета, как отвратительно жилось Риддлу в Англии, где Лучшего Ученика школы никто не хотел принимать на работу. Про обязательные для магглорожденных подъёмные, которые тоже не были выплачены юноше по окончании Хогвартса, тоже было упомянуто. И самое главное - то, что как только Том находил себе какое-либо рабочее место, то работодатель тут же спешил получить рекомендации от директора Хогвартса на этого выпускника, а тот, науськанный Дамблдором, давал такие кошмарные сведения, что все шарахались от казавшегося милым юноши, как Мордред от Экскалибура. А Альбус только удовлетворённо поглаживал свою начавшую седеть бороду. А потом Том исчез из Британии, но практически в то же время уже Победитель Величайшего Тёмного Лорда Геллерта Гринденвальда Альбус Дамблдор не обратил на этот факт внимания, у него было слишком много других дел, и, казалось, травля одного конкретного юноши отошла не просто на второй, а на десятый план. Но это совсем не так. «Просто у старика, действительно, было слишком много других дел, отнимающих всё его время, включая проработку планов по захвату мира уже в новой ипостаси», — грустно усмехнулся про себя Харри. — Говорить о том, что же произошло за последующие годы, и почему мистер Дамблдор таки озаботился поиском мистера Риддла, а он именно что озаботился его поисками, мы сейчас не будем, ибо это касается разбора других исков, которые мы будем рассматривать несколько позже. Но одну причину я всё же назову, — Кингсли бросил взгляд на клетки с обвиняемыми. — Популярность мистера Дамблдора несколько… приувяла. За прошедшие с исчезновения из Британии мистера Риддла Альбус Дамблдор успел стать не только директором Хогвартса, но и получил ещё два значительных места в нашем обществе. Он стал сначала просто членом Нижней Палаты, а потом стремительно, подозрительно стремительно, возвысился и до должности главы Визенгамота. Так же заполучив в своё ведение и кресло Председателя филиала МКМ в Англии. Вот это-то не слишком-то общественности и понравилось, по крайней мере, думающей её части. Увы, но оппозицией мистеру Дамблдору стали члены аристократических кругов. Да ещё и такие, к которым прислушивается большинство, и предложения по законотворчеству мистера Дамблдора стали буксовать, а то и вовсе отклонялись от рассмотрения. И ничего в этом удивительного особенно нет, так как все предложения мистера Дамблдора откровенно попахивали дискриминацией самих магов, именно как магов, а то и вовсе шли в разрез с Законами Магии, что чревато для магов большими проблемами. И это понимали не только лорды, но и остальные чистокровные маги. Нужно было срочно реабилитировать свой потускневший статус Величайшего, Светлейшего Чародея всея общества. Как же тут не вспомнить о своей «заготовке» под всеобщее зло? Только вот марионетка Зла не захотела плясать под дудку своего бывшего директора и показала ему кукиш с маслом. Но это же не беда? Заставить-то всяко можно! И мистер Дамблдор заставил… В омут полетели воспоминания выуженные русскими следователями из стен дома в далекой для многих тут присутствующих России. Но прежде, чем дать дымке сформироваться в первый «кадр», Кингсли нажал на одну из рун, приостановив показ, и как-то индифферентно поинтересовался: — Уважаемые господа, члены Британского Визенгамота, а не подскажите ли вы мне, несведущему, а почему в противостоянии Тёмный Лорд Волдеморт с его «Вальпургиевыми рыцарями», и я заостряю на этом ваше внимание - именно «Вальпургиевыми рыцарями», а не всеми известными «Пожирателями Смерти», ака Альбус Дамблдор с его «Орденом Феникса», никто… НИКТО из членов Визенгамота не видел ничего страшного, а Аврорату в своё время даже было запрещено влезать в этот… тандем? Позволив разгуляться в стране вот как раз тем самым «Пожирателям Смерти». Нет? Я вижу, на трибунах присутствует мистер Алистер Дибборн, вы нас не просветите? Уж вы-то знаете эту таинственную причину. Как-никак именно член вашего Рода оказался непосредственно втянут в изначальные причины этого… позора. Прошу вас, мистер Дибборн, пройдите для дачи показаний. Алистеру Дибборну ничего не оставалось как пройти в центр судилища, так как эту «просьбу» подкрепил и судья. Вот тут-то магическое общество и потрясло известие о том, что вся эта канитель и свистопляска с войнушкой между Волдемортом и Альбусом Дамблдором с его «Орденом Феникса» началась на вполне законных основаниях — по древнему праву магической мести одного к другому. А потому Аврорат в ту пору и «молчал», не вмешиваясь. И одним из ответчиков по Закону о мести был указан «чёрная овца» в Роду Дибборн, от которого, впрочем, тут же открестились родичи, даже ритуально изгнав того из Рода. — Вам, как в таких случаях и полагается, был направлен ритуальный свиток, он сохранился? — Да. — Вы могли бы его представить суду? — Мне потребуется несколько минут, придётся вызвать домовика. Судья ничего не имел против такого развития событий, и через несколько минут ритуальный свиток был рассмотрен и изучен как самими судьями, так и составом присяжных-заседателей, а потом уже продемонстрирован всей остальной публике. — В добавление хочу сказать, что ритуал и объявление Мести было чин-чином оглашено при всём составе Визенгамота. Вот почему власть имущие маги не встревали в этот конфликт. Почему такое же оглашение не было проведено в Палате Лордов — другой вопрос, и с этим разберётся нынешний глава Совета Лордов отдельно. В причинах мести указываются всё те же обстоятельства, которые сейчас фигурируют и в нашем рассмотрении, — уточнил Кингсли для судей. — Убийство семьи Тома Марволо Риддла: его жены — Кристины, в девичестве Волчак, сына — Генри Морфина Риддл-Мракса, невестки — Карины, в девичестве Заречной, и малолетней внучки Эвилин Риддл-Мракс, которой на момент трагедии было всего около двух лет, а точнее два года и несколько месяцев. Зверском убийстве! Вы, мистер Дибборн, знали об этом? — Да. Потому мой отец и провёл ритуал отречения Караддока от рода. — Но он действовал только на основании того, что Месть была магически подтверждена, иначе бы ритуал не сработал. Но подробностей этой истории он не знал? — Нет, не знал. — Что ж, тогда для наглядности… И Шеклболт активировал уже готовый для показа Омут Памяти. Уже через несколько минут просмотра такого «видео» большинство магов рвало на их трибунах — это был удар под дых. После окончания «показа» Кингсли снова обратился к зелёным от увиденного и пережитого магам: — Вот он — Светлейший маг современности! Тот, о чьём участии в данном преступлении даже слышать не захотели представители Аврората в те времена, что позволило главе Визенгамота, Альбусу Дамблдору, скрыть свои преступления и остаться чистеньким перед британским магическим обществом. Запрос Русской дружины о выдаче им преступников был проигнорирован и тихим сапом отправлен в секретные архивы, а улики уничтожены. Но в России они сохранились. Там их никто уничтожать не стал. Русским это было не нужно, а Дамблдору с того момента въезд в эту страну был заказан и подчистить всё не получилось. Влияния у него в России не было. Но это уже внутреннее расследование Аврората и Департамента Правопорядка, и поверьте, виновные будут найдены и наказаны. Но сейчас важным является то, что обвиняемый Альбус Дамблдор не так светел, как его малюют. Он никогда не боялся запачкать свои руки даже не по локоть в крови, а искупался в ней от кончиков пальцев на ногах по самую его Светлейшую макушку. И всё ради получения неограниченной власти. Он не хотел становиться Министром Магии, должность которую ему неоднократно предлагали? А зачем она ему, если она временная и выборная? Краткий миг триумфа его не устраивал — ему нужна была ничем не ограниченная власть, и он методично, шаг за шагом, к ней приближался на протяжении многих десятков лет. А после прибытия в Британию Тома Риддла с его правом мести, только усиливал своё влияние среди общества, напуганного действиями «Пожирателей Смерти». Именно «Пожирателей Смерти», а «Вальпургиевых Рыцарей», соратников Тома Риддла, известного как лорд Волдеморт. Просто под шумок этих разборок так удобно оказалось творить свои чёрные дела, списывая всё на действия «Вальпургиевых Рыцарей», которым ни Визенгамот, ни, тем более, Аврорат, ничего не мог вменить в вину из-за действующего магического моратория по праву Мести. А чтобы мои слова не оказались голословными, мы просмотрим ещё несколько снятых с неживых предметов воспоминаний. Мы не будем тут рассматривать весь список преступлений, учинённых Альбусом Дамблдором, как предводителем шайки «Пожирателей Смерти», но кому интересно, могут всё это прочитать в опубликованных отчётах проведённого расследования. А если так уж хочется, то и просмотреть доказательства, приложенные к этим отчётам. Но мы остановимся на самых одиозных деяниях мистера Дамблдора, которые много лет приписывали Тому Риддлу. Три из них мы уже просмотрели. И как видим, все обвинения Тома Риддла в преступлениях против рода Поттер и много лет приписываемые именно организации «Вальпургиевых Рыцарей», которых за глаза переименовали в «Пожирателей Смерти», оказались полностью несостоятельными. Вернёмся в ночь Самайна 1981 года. Ведь тогда пострадали не только Поттеры, но Лонгботтомы. Последние, так сказать, жертвы той заварушки. Члены «Ордена Феникса». В омут полетело воспоминание снятое со стен дома, где в то время жила чета Лонгботтом: Френк и Алиса с их малолетним сыном Невиллом. Вот безумная толпа в чёрных балахонах и костяных масках окружает дом. Вот один из них, по всей видимости предводитель, потому что именно он отдавал приказы, несколькими пассами своей палочки снимает все наверченные на дом защитные чары. Вот они врываются в дом, где их уже встречают дружным залпом проклятий Френк и Алиса. Слышится безумный истерический смех Белатрикс Лестрандж. Кстати, она единственная была без «маскировки», как по заказу. А потом с подачи заклинания Френка уже со всех участников этого боя слетают и маски и балахоны. Но… кто же это? Рядом с безумной Беллой бок о бок бьётся… Альбус Дамблдор? Тот самый предводитель, снявший все защитные заклятия на доме. А чуть в стороне и Аластор Грюм направляет своё «Круцио» на Алису, которая не сумела увернуться. Был тут и Барти Крауч-младший, который уже попал под оглушающее от Френка и тихонько «загорал» практически на пороге. Но что это? Почему Френк, обращаясь к Аластору, отбиваясь от наседающих на него Беллы и Альбуса, называет его Рабастаном? А вот он что-то зло выкрикивает и в сторону самого Альбуса, но называет его почему-то Рудольфусом. Вот он не может увернуться от «Круцио» Беллы и, крича от невыносимой боли, падает на усеянный осколками пол. А дальше сплошная пытка бесконечными «Круцио» от Беллы и Аластора Грюма в сторону уже беспомощных Алисы и Френка. И как завершающий аккорд, проклятие «Болванчик», срывающееся с палочки Аластора Грюма. А вот дальнейшее и вовсе повергает всех в шок. Альбус направляется в детскую комнату и пытается зарезать ножом Невилла, но его останавливает… Белла Лестрандж. Бой разгорается по-новой. Только теперь уже Белла защищает кроватку с младенцем и истерически пытается достучаться до разума «Рудольфуса» и «Рабастана», как она их почему-то называет. А снаружи уже слышаться хлопки аппарации — авроры прибыли, но пока ещё не могут попасть в дом, так как Альбус подстраховался и, когда они в этот дом проникли, прикрыл его куполом защитных чар от проникновения извне. Альбус чертыхается и оглушает Беллу, которая так неудачно подставилась под траекторию, пытаясь прикрыть собой кроватку с младенцем. И мощный «Обливиэйт» на закуску. Потом они с Аластором и остальными «Пожирателями» исчезают, но спустя всего пару минут Альбус и Аластор возвращаются. Не одни, а уже с догрузом в виде обездвиженных тел Рудольфуса и Рабастана Лестранджей, которых и бросают в доме вместе с оглушёнными Беллой и Барти. И уже окончательно, под хлопок, означающий, что «защиту» Альбуса авроры преодолели, исчезают из дома. А бесчувственные тела уже «упаковывают» ворвавшиеся авроры. — Комментарии излишне, — приступил Кингсли к разбору только что увиденного. — Всё происходит в тот период времени, когда на Поттеров уже совершено нападение. Альбус в эти три часа, что маленький Гарри оставался и мёрз в развалинах дома, организовал устранение неугодных ему собственных приверженцев «Ордена Феникса» — Лонгботтомов. Как видим, на это ему потребовалось меньше часа. Очевидно, что мистер Дамблдор и мистер Грюм находились под действием оборотного зелья в виде Рудольфуса и Рабастана Лестранджей. Но стены дома, как уже указывалось ранее, «Оборотное» не видят. Они видят истинный облик мага, его магическую подпись! А вот почему в этой «тёплой» компании оказалась леди Лестрандж… Которая, да, пытала чету Лонгботтом, но является ли она истинной «Пожирательницей Смерти»? Вот в чём вопрос! И в омут полетело следующее воспоминание. Глубоко беременная Белла мирно сидит в гостиной своего собственного дома и занимается банальным вышиванием. — Именем закона, откройте ворота! — слышится громоподобное воззвание. Леди Лестрандж, тяжело вздыхая и поминая Мордреда с Морганой, а так же отсутствующих здесь и сейчас Рудольфуса с Рабастаном, откладывает вышивку и делает пас палочкой. — Чему обязана? — интересуется леди у ввалившихся табуном в холл Менора кучки магов в аврорских мантиях. — В связи с участившимися случаями нападений «Пожирателей Смерти», — своим неповторимым скрипучим голосом начал Грюм, — все аристократические Меноры должны подвергнуться обыску на предмет запрещённых артефактов! — А причём тут аристократы? — логично удивилась леди Лестрандж. — Под этими знаменами может скрываться кто угодно! И она, к сожалению для себя, взмахнула рукой. Пенные кружева рукавов её платья разлетелись от этого нервного движения, и на руке стала видна татуировка. Ещё не Метка, всем известная, а всего лишь магический рисунок маленькой змейки. — Ах ты пожирательская сучка! — возопил Грюм и тут же без перехода запустил в Беллу «Круцио» Дальнейшие события слились в один сплошной кошмар. Грюм как с цепи сорвался и стал насыласть на беременную женщину проклятье за проклятием, частенько перемежая их со злополучным «Круцио», чтобы у жертвы не было ни малейшего шанса опомниться и выхватить палочку. И никаких вопросов. Только сплошная пытка женщины и оскорбительные выкрики в её сторону. Остальные «авроры» не обращали на происходящее внимания, а с удовольствием громили всё, на что падал их глаз, и беззастенчиво пытались прикарманить наиболее интересные штучки. А Грюм наслаждался пытками ведьмы. Затем в дом вернулись братья Лестранджи и разгорелся бой. Лестранджам с трудом удалось вытурить «неприятеля» за пределы Менора. Они бы и дальше их «гнали», загоняя их, как зверей, но дома осталась раненная Белла, и они не могли себе этого позволить. Преждевременные роды и смерть новорождённого от полученных ещё в утробе травм. Безумный смех Беллы и клятва отомстить этим сукиным детям. А особенно Френку и Алисе Лонгботтомам, которые её держали, когда ей всё же удавалось прийти в себя во время пыток Грюма. — С тех пор Род Лейстранджей был объявлен «Пожирателями Смерти» во всеуслышание и на них началась натуральная охота. А вот, что написал об этом «Ежедневный Пророк» того времени. «Беспрецедентная акция Аврората! В связи с участившимися случаями нападений „Пожирателей Смерти“ на мирных граждан магической Британии, главой Визенгамота, Альбусом Дамблдором, Аврорату был отдан приказ о проверке всех имеющихся сведений по предполагаемым членам группировки „Пожиратели Смерти“. И в первом же Меноре Рода Лестрандж оперативной группе авроров удалось найти доказательства того, что представители Рода Лестрандж: Рудольфус Лестрандж, Рабастан Лестрандж и Белатрикс Лестрандж, в девичестве Блэк, являются „Пожирателями Смерти“! В интересах проводимого расследования мы эти доказательства здесь публиковать не будем, но эти личности объявлены вне закона и находятся в розыске Авроратом за сопротивление при аресте! В связи же с тем, что леди Лестрандж в девичестве является Блэк, членом ещё одного Тёмного Рода магической Британии, было объявлено, что всех, кто имеет хоть какое-то отношение в Роду Блэк, ожидают расследования и разбирательства на предмет их законопослушности и приверженности к недопустимым преступным действиям и связям с орденом „Пожирателей Смерти“, возглавляемым Тем-Кого-Нельзя-Называть!» — О доказательствах ни слова, о том, что в результате незаконного рейда, а рейд был незаконным, и недопустимых действий аврора Грюма, леди Лестрандж потеряла нерождённого ребёнка ни слова. И вот так, походя, объявили половину Родов и чистокровных магов вне закона. Почему половину? Да потому что Блэки всегда отличались плодовитостью и состояли во множественных родственных связях, — прокомментировал статью Шеклболт. — А теперь посмотрим почему по мистеру Грюму не ударил откат Магии за грубое нарушение Первого Магического Закона. Заодно это нам даст представление о том, почему этими же откатами не увешан и Альбус Дамблдор. И в Омут полетели воспоминания, снятые менталистом со стен «Кровавой пещеры». Чтобы не будоражить оглушённые и неокрепшие умы невольных «свидетелей», что сейчас в таком огромном количестве сидели на трибунах и слушали разбирательство и представляемые доказательства, Кингсли не стал показывать весь ритуал, который проводили эти двое в этой пещере, а только его финальную часть, с жестоким и зверским убийством маленьких детей на кровавом алтаре. Альбус оторвался от проведения каких-то манипуляций над алтарём и приказал ассистирующему ему Грюму: — Всё, тащи этих маггловских щенков. Далее последовали минуты пыток совершенно маленьких детей на этом самом алтаре, а после и их убийство, с тем, что и тот, и другой ритуалист в конце упиваются кровью своих жертв. Натурально упиваются — пьют прямо из распоротых шейных вен. — Вот, — удовлетворённо говорит Дамблдор, даже не вытерев кровавые разводы на губах и бороде, — теперь тебе не страшен откат за нарушение Первого Непреложного. Ты уничтожишь маленького выродка, которого носит эта сука. Для операции возьми наших с Геллертом «шакалов» и напои их Оборотным с личинами своих парней из аврората. Хорошо бы, чтобы в операции участвовали «Лонгботтомы». Это подстегнёт Лестранджей к мести им, а там очередной виток войны не за горами. А мы с «шакалами» под шумок потреплем этих зажравшихся аристократов. — Пиздец… — в оглушающей тишине возглас главного судьи и судорожные сглатывания второго дознавателя миссис МакДугал прогремели не хуже пушечного выстрела. Кингсли не дал расслабиться и осознать увиденное и сразу вылил ещё одно воспоминание в Омут. Таверна на окраине улицы Зелёных фей в ещё одном чисто магическом городке Корунд. Два огненноволосых парня, в которых без труда узнавались Гидеон и Фабиан Прюэтты, глушат огневиски. — Поверить не могу, — говорит один другому. — И мы с радостью записались в Орден «Света», а там оказывается, заправляет Чёрный Лорд, гораздо хуже Того-Кого-Низывать-Нельзя, — вторит ему второй. — За св-светлую пам-м-ять Мак-К-Кин-Нов, — заикаясь продолжил первый. — За… Выпили. — Как же м… мы так… вляп…лись? — Рорри… оказ… оказал…ся… ум…мнее… — З…За… эт… о… его… и того… убрали… Вып…им… Выпили. — Нам… то… что дел…делась…? Оба парня несколько минут смотрели в пьяные глаза друг друга. — Ид… дти… к Этому… Которого… Будем… шпи… шпионить… Ублюдка надо уничтожить, — последнее было сказано чётко и ясно, и так же ясно было, что говорили они не об уничтожении Тёмного Лорда. — Угу… Грохот, залпы заклинаний, паника подвыпивших клиентов таверны. В зал ворвались «Пожиратели Смерти». С братьев Прюэтт мигом слетел пьяный угар, и они сходу ввязались в битву. Но что самое странное, буквально через три минуты в гущу боя ворвались… Ещё один отряд магов в пожирательских мантиях и масках, но они, как ни странно, не нападали на мирных людей, а… вступили в бой с предыдущими нападающими. А в круговерти этой бойни стало сложно отличить одних от других. Но вот с Долохова, который бился спина к спине с Прюэттами, слетели капюшон и маска… «Мирного» населения в зале уже не было. Кто был убит внезапным налётом, а остальные, как трусливые шавки, умудрились сбежать из эпицентра бойни. В таверне бились только «Пожиратели Смерти» друг с другом и братья Прюэтты, которые поняли, что «первые» пришли по их душу. Не последним в этой уверенности стало то, что они услышали от одного из «первых» нападавших, который хорошо узнаваемым голосом Грюма, бросил: — Ну, что, сучата-предатели. Вот и ваш конец настал. Не понравилось, что я МакКинонов грохнул. А как эта сучка подо мной стонала! «Вальпургиевы Рыцари», которыми и был второй отряд, ворвавшийся в таверну, изрядно потрепали «шакалов» Грюма и самого Грюма в частности, именно тогда он потерял свой глаз и ногу. Но отчаянно сопротивляющихся Прюэттов всё-таки достали, ранив и Долохова. А вот того Альбус, находящийся под Оборотным зельем в личине Волдеморта, а потому даже не удосужившегося надеть маскирующее одеяние, надо же было показать всем, кто тут нападающий — Тёмный Лорд, убить не дал, а быстренько сдал "оборотням в погонах" - аврорам, которые после битвы поскидывали балахоны, оказавшись «авроровским» отрядом Грюма. Надо же было показательно кого-то наказать и показать, что авроры не дремлют и даже преступников ловят, некоторые с риском для жизни. По этому поводу Кингсли опять поднял все отчёты и расследования тех дел и обнаружил, что расследования по инциденту не проводилось. Опять слова Альбуса и Грюма оказались важнее и главнее правил и предписанных действий. А на вопли Долохова на «суде» о том, что это всё Альбус, и вовсе не обратили внимания — наговаривает. А глава Визенгамота, смотря на весь этот цирк, с удовлетворённым видом тешил своё самолюбие. Как же ему нравилось, что его авторитет незыблем. И следом полетело воспоминание, снятое с дома, где проходило нападение на МакКиннонов и объясняющее предыдущее, где убили Прюэттов. Те не вовремя решили проверить своих соратников по Ордену, Рорри МакКинонн как раз позвал их, чтобы обсудить свои подозрения, о которых он только намекнул, но не говорил с уверенностью, и прибыли, на место происшествия как раз к кульминации, естественно, увидев и узнав, кто же это нападение организовал. Но уйти незамеченными, как им казалось, им не удалось — Грюм их успел увидеть перед самой аппарацией. Их судьба была решена, хотя Альбус и сетовал на то, что потеряет ещё одну «дойную корову», точнее, двух. — Так кто же из двух Великих Волшебников современности — Тёмный лорд? — патетично спросил у оглушённого увиденным стадиона, а не только у судей. Ответа он не дождался. Все присутствующие были не просто оглушены. Они находились в ступоре. — И таких эпизодов из того времени не просто масса, а поголовно. Не «Вальпургиевы Рыцари» и Тот-Кого-Нельзя-Называть устраивали кровавый кошмар, а Альбус Дамблдор со своими прихвостнями, а остальное общество со слепой верой в Великого Чародея и Победителя Гринденвальда в этом успешно ему помогало. Том Марволо Риддл, Волдеморт, Тот-Кого-Нельзя-Называть — не развязывал эту кровавую бойню, а сам был жертвой грандиозной махинации главы Визенгамота! На сегодня это всё. Несколько минут среди судей царила тишина. Наконец, главный судья поднялся, прокашлялся, потряс головой, пытаясь уложить в своей голове факты и свидетельства. На улице уже давно стемнело, и стадион освещали магические светляки. — Сегодня было рассмотрено несколько исков. Я прошу коллегию присяжних-заседателей вынести свой вердикт, — устало и расстроено проговорил главный судья. Это же надо как их всех оболванили?! А ведь это ещё не всё! Разбирательство будет продолжаться не один день. Исков слишком много, чтобы их можно было уместить в одно заседание. А теперь уже и сомневаться не приходится, что и по остальным искам Кинглси предоставит «убойные» доказательства вины подсудимых. Магическая непроницаемая защита была наведена на места членов Визенгамота, чтобы они могли обсудить и вынести вердикт, буквально на пару минут. Приговор был единогласным: виновен по всем пунктам сегодняшнего обвинения. Главный судья снова взял слово: — Так как рассмотрение дела Альбуса Дамблдора включает в себя слишком много предъявленных исков и обвинений, а сегодня мы рассмотрели только малую часть из них, то приговор будет вынесен в конце разбирательства. А сейчас объявляется перерыв. Завтра собираемся здесь же в то же время для продолжения разбирательств.