Большой круговорот

Эпилог. Ну, здравствуй, Я, в редакции 1989 года… Харри отложил перо и задумчиво уставился на строку в пергаменте. Что же там было-то? Нет, он помнит только общее настроение того знаменательного письма, которое стало крутым поворотом в его жизни. Перечитывал, конечно, не единожды, даже одно время наизусть помнил, но время всё же беспощадно, и сейчас он помнит только отдельные фразы. Само письмо уже давно кануло в лету, так что посмотреть его теперь не представлялось никакой возможности. Это не было такой уж большой проблемой — есть же Омут Памяти. Слить туда воспоминания — и все дела. Но есть ли в этом такая уж необходимость? Харри бережным жестом погладил переплёты двух одинаковых Книг. Почти одинаковых. Одна была затёрта и затрёпана от частого использования так, что уже никакие сохраняющие и поддерживающие чары не справлялись. Другая, совершенно новенькая, ещё не активированная, сейчас лежала рядом. Вот ей-то и предстояло отправиться в прошлое. Не так давно Харри решил перешерстить свой «НЗ», как он шутя называл свой небольшой рюкзачок, что был с ним на протяжении всей его школьной жизни, начиная с того момента, как он создал на первом курсе небольшую полотняную сумку с расширяющими и стазисными чарами для своих вещей. Это уже чуть позже он купил в собственном магазине этот рюкзачок, и он сопровождал его весь оставшийся период обучения. За те несколько лет, чего там только не накопилось. И вот — спустя двадцать лет, после Суда, потрясшего всю магическую Британию не хуже маггловской атомной бомбы Хиросиму и Нагасаки, он случайно наткнулся на него, разбирая кладовку в Замке-на-Костях. Как он там оказался? Харри уже и сам бы не сказал. Просто ещё со времени полного принятия Памяти Харри практически не были нужны эти вещи, что хранились в этом рюкзачке. Да и то, что у него и так теперь всё и всегда было под рукой, тоже не способствовало тому, чтобы он часто им пользовался. Не было больше необходимости в такой вещи, для сохранения своих «сокровищ», как это требовали обстоятельства с первого по четвёртый курс. Вот и получилось, что в один прекрасный момент Харри просто оставил свой рюкзак где-то на просторах Замка-на-Костях, а домовики прибрали небрежно брошенную вещь с глаз долой. А он спустя много лет на него наткнулся, разбирая кладовку в поисках чего-нибудь для новой поделки среди старых и хорошо забытых вещей. Взыгравшая ностальгия заставила Харри забрать рюкзак и перебрать его содержимое. И он наткнулся на Книгу. Ту самую Книгу, что получил неведомым образом на свой день рожденье в далёком 1989 году. Книгу, которая была его неизменным помощником в мире магии на первых порах, и пока он не получил Память и доступ к своему наследству. Харри было немного стыдно за то, что забыл про свою извечную палочку-книжечку-выручалочку. И тут он задумался: кто-то же отправил ему эту Книгу, создав Большую Временную Петлю? Точнее не кто-то, а именно он. Вопрос: когда он это сделал? А ведь без этой Книги всё могло бы быть гораздо печальнее, чем есть на самом деле. Но отправлять эту «ветераншу» в новый виток? Нет. Да и самому интересно, как же он добился такого эффекта… Хм… Решено. Харри принялся за ваяние нового Артефакта, который и будет отправлен в прошлое. Вот с отправкой-то в прошлое «подарка» как раз даже проблем не возникало: ритуал, пентаграмма с проходом через Инферно, точные координаты пространства и времени — и вуаля! Уже не раз отработанная собственными приключениями схема. Книга будет доставлена точно по адресу в нужное время. А вот зачаровать сам Артефакт — это уже задача куда как более сложная, но интере-е-есная-я-я. На работу у него ушло пять лет. Это и выращивание овец на специальном корму, и выделка их кожи в пергамент* со специальными зельями. Разработка этих самых зелий и комплекса чар. А ещё и магия крови, ведь активировал он Книгу именно своей кровью, а это разработка и проведение необходимых ритуалов над уже почти готовой Книгой, чтобы для маленького Гарри оставалось только активировать её одной капелькой. И просто огромное количество времени, проведённого в хранилищах своих родовых библиотек, для того, чтобы связать Книгу чарами с каждой из книг в библиотеке. Плюс изначальная жёсткая программа, которая не может измениться, пока Гарри её не освоит, и только потом «доступ» ко всему остальному. Но у него всё получилось. И теперь новенькая Книга лежала рядом со своим прототипом и ожидала своей участи. Ветеранша же будет бережно переправлена в огромные хранилища библиотеки Замка-на-Костях. Туда, где и находились всё это время книги, фолианты, свитки, гримуары, которые она копировала для маленького Гарри Поттера из Чулана под лестницей. Позже будет хорошей либо настольной книгой для его внуков. Что уж теперь — дети-то успели вырасти, если не считать Кори, но и та в этом году поступает в Хогвартс, а там и до принятия Памяти недалеко. Либо он её выставит на специальной подставке рядом с рабочим столом, как хороший такой поисковой артефакт по библиотеке. Харри хмыкнул — а ведь и верно. Его Книга чем-то напоминает поисковые интернет базы современного мира. А что? Пишешь запрос, а она тебе в ответ перечисляет книги, которые хоть как-то затрагивают указанную тему. «Кликаешь по ссылке» — она тебе копирует выбранную книгу, всё равно что новое окошко в браузере открывает. Только с ограничением поиска по конкретным библиотекам. Да и новые фолианты к ней нужно отдельно «причаровывать», но так ли это уж важно? Харри взглянул на составную рамку, в которой крепились колдофото его большой семьи, сделанную два года назад. На манер трельяжного зеркала, она состояла из пяти частей. Центральная — Певерелл-Принц-Малфой, и крыльями по два звена по бокам. Справа были запечатлены собственные родители: Джеймс, Сириус и Лили, с их народившимися за эти годы детьми, коих оказалось ещё двое, кроме близнецов, в том числе маленькая Альфина. Слева — триада сестрёнки с семейством, в том числе и две младшие девчушки-хохотушки. Там тоже мини детский сад из пяти разновозрастных «карапузов», даже если одному из этих «карапузов» уже стукнуло семнадцать, для Харри Дерек так и остался «карапузом». Одного из них выносил и родил Драко сам для продолжения рода Рейвенкло, титул которого он принял в свои двадцать один год, официально выйдя из рода Малфой и Принц. Выйти из рода совсем не означает отринуть свои корни полностью. Он так и остался Малфоем, но ритуально отрёкся от прав Наследника Рода, передав это право своему младшему брату Скорпиусу. И две крайние колдографии поменьше: Карлус и Дорея Поттеры, и Марволо Слизерин со своей женой Луной и с их тремя пострелятами-погодками. А на центральной… Вот он сам, присел и вытирает грязные ладошки Кори, которой к моменту съёмки этой колдографии недавно исполнилось девять лет. За его спиной Северус что-то втолковывает тринадцатилетнему Ивену, точной копии самого Северуса. Люциус пытается урезонить разошедшегося не на шутку супруга, а помогает ему в этом четырнадцатилетний Скорпиус, поддерживающий брата. Ну, и наконец, на траве развалились в вольготных позах трое старших отпрысков семикурсников: Дэймонд, Кемерон и Лукас. Потом они все успокаиваются, ладошки вытерты, нотации прочитаны и все весело смотрят и махают в камеру для съёмок. Тройня. Невероятно, но у Харри родилась тройня. Три абсолютно одинаковых на внешность парня, как зеркало отражающих настоящую внешность самого Харри. И волосы с лёгким сиреневым отливом, и изумрудные глаза, и заострённые ушки. Даже приём наследия в их шестнадцать прошёл без эксцессов просто потому, что они уже родились магиками — истинными оборотнями с главной внешностью тёмных эльфов. Но, если в своём «натуральном» виде все трое были как зеркальное отражение друг друга, то во второй своей ипостаси отличались: сирин (от вейл отличается только мастью оперения) — Дэймонд, наг — Кемерон, и дракон — Лукас. Ретроспектива. Йоль подкрался незаметно. Год был насыщенный, а потому как-то все упустили из виду сроки того, когда должен родить Харри. Мио уже отстрелялась и в Малфой-Меноре уже периодически недовольно вопил наследник Корф — Алекс Абрахас Малфой-Поттер-Блэк. Впрочем, споров, чьими наследниками станут их дети в семействе Малфой-Поттер-Блэк, не возникало. Любить будут всех, но уже сразу знали, что их дети скорее станут наследниками их жены. И решать это будет сама Мать. Хотя бы потому, что у Блэков есть ещё и Сириус с близнецами, младшими братишками Харри, которые уже однозначно «помечены» магией на будущее наследничество в родах Поттер и Блэк. А у Малфоев сам Драко, ещё пока только наследник. К тому же уже тогда Драко догадывался, что ему придётся самому родить наследника для рода Рэйвенкло, что так неожиданно в нём проснулось, а для этого придётся отказаться от «родной» Фамилии и стать Регентом рода Рэйвенкло. Но это было пока только из области смутных ощущений и догадок, а пока народ просто пытался прийти в себя после грандиознейшей аферы… Даже не столетия, а тысячелетий, хотя бы потому, что ранее, до Дамблдора-Гринденвальда-Монтайна, до такого никто не додумывался. Жаждущие власти и подчинения индивиды встречались, куда уж без них, но чтобы кто-то пытался уничтожить саму магию?.. Таких ещё не бывало. Н-да… Судебное разбирательство затянулось аж на целых два месяца. Слишком много у магов было претензий к обвиняемым. Разбирались и с подменами, усыновлениями. Вот тут-то и всплыло имя Гермионы, которая вроде как магглокровная Грэйнджер, а родовые свитки на крови утверждают, что она никто иная, как Эйнджел Поттер. И не только это, но и претензии «сидельцев» Азкабана тоже были рассмотрены. Оказывается, Альбус их туда запрятал, и… Кого заставил подписать доверенности на ведение их счетами, причём не используя ни зелий принуждения, ни чар соответствующей направленности — только вот наличие Гаммельнской флейты, которую конфисковали во время ареста Дамблдора в Зале Арки в Министерстве магии, всё и разъяснило, так что гоблины не могли чинить препятствия старику, который шарил в чужих закромах, как у себя дома. А на кого скидывались-перенаправлялись последствия откатов, что должны были вдарить по Альбусу или его приспешникам посредством тех самых ритуалов, что они имели честь видеть в первый день заседания. И только рассмотрев все претензии, за которые Дамблдор заработал такую ненависть со стороны когда-то обожавших его магов, что те были готовы линчевать его на месте, Кингсли обвинил Дамблдора в «государственной измене», если можно так выразиться. Процитировав поправки к законодательству, внесённые лично главой Визенгамота без одобрения Совета Лордов и Магии, и кратко озвучив результаты исследований того, к каким последствия они привели. В том числе был поднят вопрос и о незаконных помолвках, а то и свадьбах, проведённых директором Хогвартса. Тут же несколько раз упоминались Предатели Крови Уизли: Артур и Молли. Ведь не могли они, ну, никак не могли заключить магический брак между собой без посторонней помощи. И если согласного на это полномочного ритуалиста, не слишком щепетильного и добросовестного, они ещё могли найти, хотя это должно было влететь им в кнатик, то… Заключить брак на основе партнёрских уз (!)… — Вдумайтесь, господа! Предатель Крови и не имеющая наследия бастард Рода — магические партнёры! Вам самим не смешно? Вот лично я даже не представляю, что за ритуал должно свершить, что бы магия сочетала эту парочку не только магически, но и вплела туда «Партнёрство»! Дальше — больше. Бумаги следовали за бумагами. Свидетельства за свидетельствами. Тайные помолвки, разрывы связей, из-за которых потом многие не могли соединить свою судьбу с выбранным партнёром или партнёршей. И как апофеоз того, что это не случайный наговор — воспоминание из примечательной пещерки, когда Альбус и Молли пытались соединить узами помолвки Джиневру и Харри, без согласия последнего. Того даже в известность не поставили. Благо, что в тот момент Харри уже был признан самой магией совершеннолетним и, более того, успел вступить в законный магический союз. А не случись этих обстоятельств, что бы произошло? Ещё один Род бы канул в лету, ибо магия бы не пощадила Предателя Крови. Не в этом ли был замысел директора, когда он проигнорировал тот факт, что Харри уже совершеннолетний, и не «опекуну» в таком случае решать: кто и на ком должен жениться. Уже не говоря о том, что нормальный опекун всё же бы поинтересовался предпочтениями опекаемого в этом вопросе, да и просто спросил бы согласия, в известность хотя бы поставил, что он собирается сделать. Уничтожить противника любой ценой! А ранее на процессе уже доказано, что Дамблдор хотел уничтожить Поттеров, даже несмотря на возраст отдельных членов этой семьи. На корню. Но не своими руками. Впрочем, это он проворачивал и с остальными чистокровными семьями. Ведь не имея возможности заключить магический брак, с одновременным подавлением магических традиций и прививание молодому поколению маггловских мировоззрений главой Визенгамота, дети рождались магическими ублюдками и бастардами. Ну, не работают в магическом мире маггловские бумажки — НЕ РА-БО-ТА-ЮТ! А потому и дети законнорожденными считаться не могут! Для того, чтобы они стали таковыми (законнорожденными), нужно проводить кучу родовых и кровных ритуалов, а они у нас что? Правильно! Запрещены под страхом отсидки в Азкабане в течение от полугода и до бесконечности. Как говорится, изучай Уголовный Магический Кодекс, чтобы знать что, сколько и за что тебе положено. А Альбус о таких заморочках чистокровных магов прекрасно знал и делал всё, чтобы ещё больше «оболванить» каждое следующее поколение магов. Последствия данных манипуляций, что называется «на лицо». Возросшая преступность, выросший процент беспамятных в магическом обществе, и как результат, выросший же процент откатников, сами не знающих, за что их так приласкало. Вот бывший министр Фадж у нас вообще в курсе: почему и за что он страдает? О, как! Оказывается, даже не догадывается. Поздравляю. А ещё, и это самое страшное, наверное, резкое снижение рождаемости среди чистокровных магов. Если ещё в начале двадцатого века на одну семейную пару чистокровных магов приходилось по средним данным три ребёнка, то уже после пятидесятых годов — один ребёнок в семье уже считался манной небесной. И магглорожденных стало заметно меньше. А тут к бабке не ходи, но если рассмотреть данную проблему чисто с научной точки зрения, для существования популяции, хотя бы в рамках своего изначального количества, в семьях должно рождаться как минимум двое детей. Так сказать, один заменит папу, второй заменит маму, ну или опять же папу, если говорить о магическом мире. Прирост обеспечивается только если детей в каждой семье становиться уже три. А когда ребёнок один у большинства народонаселения, то естественная смертность начинает превышать рождаемость, и популяция вырождается — умирает. И Альбус целенаправленно создавал условия для этого естественного вырождения магов. Убивал магию и носителей её. Но поскольку естественный процесс весьма долгоиграющее «удовольствие», то время от времени он этот процесс, так сказать, подстёгивал, развязывая кровопролитные войны и втягивая в них, подчеркнуть три раза, молодых и ещё не оставивших наследников магов. — Ведь, как правильно в своё время заметил мистер Гарри Поттер, единственным волшебником, которого якобы опасался Тёмный Лорд, является мистер Дамблдор! Так почему бы им не сойтись в дуэли друг с другом, а не впутывать в свои разборки молодежь? Это я к тому, если бы все обстояло именно так, как нам много лет внушали власти. Впрочем, как мы видим, Том Риддл был совсем не против сразиться со своим врагом один на один и даже послал официальный вызов на дуэль, которая была проигнорирована ответчиком. Что же это? Великий Чародей и Самый Сильный Волшебник этого столетия испугался? А почему бы ему иначе не принять вызов как полагается? Зачем вместо себя кидать под палочки «Вальпургиевых Рыцарей» молодежь, которая едва школу успела закончить? И опять же… Когда снова пошли слухи о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть, упорно распространяемые мистером Дамблдором, кто должен был сразиться со Злом всея Британии? Не Министерство, не авроры, которым это по статусу положено, а мальчишка, едва научившийся держать палочку. Вам самим не смешно? Пророчество пророчеством, которое, кстати говоря, оказалось ложью, сфабрикованной мистером Дамблдором, и это тоже доказанный факт, но сами-то вы головой думали, когда приписывали младенцу одного года от роду победу над ещё одним Величайшим, но Тёмным Лордом? Причём, всё же было как на ладони, но видеть вы упорно отказывались. Почему именно Харри стал этим самым победителем, если сам же мистер Дамблдор утверждал, что заклятье «Авады Кедавры» отразилось от «кровной защиты», наложенной МАТЕРЬЮ Харри Поттера, Лили Поттер, а залогом срабатывания этой защиты послужила её жертва?! Так причём тут победа Мальчика-Который-Выжил? Да, он выжил, но победил-то не он, а его мать! Пусть и пожертвовав собственной жизнью. Так почему, когда снова пошли слухи о ЕГО возрождении, все сразу и безоговорочно возложили обязанность ЕГО победить на плечи толком необученного подростка? Ведь если рассмотреть все пять лет учёбы Недобровольного Героя, то сразу же откроется полное опускание такого важного предмета как ЗОТИ на уровень плинтуса. Даже во времена их родителей этот предмет преподавался качественнее, раз уж Лили Поттер смогла, по словам мистера Дамблдора, сделать то, что она сделала. А сейчас? На первом курсе в качестве преподавателя выступала Тварь, которой совсем не нужны были сильные противники в будущем, а потому саботировала учебный процесс всеми доступными способами. На втором курсе пустомеля, который только и мог, что воровать «подвиги», а сам как боец представлял из себя… Ничего не представлял. Не знал даже элементарного. Четвёртый курс — и вовсе «Пожиратель Смерти» под оборотным, который не нашёл ничего лучше, как научить детей непростительным, а так же практиковаться в этих самых непростительных на самих детях. И пятый, как апофеоз, уже в открытую — никаких знаний, и присланная из Министерства мисс Амбридж для ещё большей дестабилизации ситуации в Хогвартсе. А что же остальные маги? Почему они все дружно предпочли спрятаться за щуплой спиной подростка, вместо того, чтобы хоть как-то попробовать себя защитить? Самим о своей защите подумать? Никак? И магглорожденные. — Вы думаете, эти дети… Дети обычных магглов? — спросил Кингсли после очередного кровавого просмотра жертвоприношений в пещере. — Даже если это и так, то подобное всё равно недопустимо! Что бы там себе не думали наши ортодоксы. Но тут вся соль в том, что это дети обычных магглов — будущие маги. Должны были ими стать. Магглорождённые и, кстати говоря, истинно чистые. «Пожиратели Смерти», — ехидно оскалился Шеклболт, — меня поймут. Новая кровь. Но они ещё не прошли инициацию. Не было у них первых магических выплесков, а потому магия ещё их не «засекла» и в свои анналы не записала. Только волшебная кровь могла служить «очищением» для утопающего в откатах старого козла. У магглорожденных магов, с детства верящих в то, что директор Дамблдор их защищает и продвигает, мир рушился прямо на глазах. Они, оказывается для него ничто иное, как простое пушечное мясо. Кого сразу на алтарь, а кого чуть попозже, когда он уже отыграет отведённую ему роль. И «умирание» магической мантии матушки Земли, которая служит единым домом как для магов, так и для магглов. А уж во что это вылилось, все были свидетелями в феврале месяце этого года, и до сих пор расхлёбывают последствия своего небрежения, и плясок под Гаммельнскую флейту старика Дамблдора. В общем и целом, процесс тысячелетий, как ни крути, наделал много шуму. Да ещё и сам Дамблдор снова подставился. Во время зачитывания приговора, когда того поставили на ноги, естественно отковав от кресла, тот пафосно встал в своей клетке, возвел руки к небу и начал чётко, размеренно, выразительно, короче с чувством, с толком, с расстановкой зачитывать весьма зубодробильное заклинание. И самое интересное, что никто ему в этом не мешал. И совсем не потому, что несмотря на антимагичность клетки, такие же браслеты, и блокирующие зелья, введённые ректально, перорально Дамблдор их упорно отказывался пить, ну да это его проблемы терпеть унижения пока ему клизмы ставят, но защитный купол над заклинателем всё же сформировался. Правда, за пределами клети. Мощь, призываемая старым убийцей, чувствовали даже сквибы. В воздухе запахло озоном, и не только запахло, но и несколько ветвистых молний ударили в землю. Но судьи, авроры, Кингсли и Харри со скучающим видом ничего не предпринимали к прекращению. А глядя на них, и народ на трибунах волноваться перестал, хотя и нервно переговаривался. Альбус зачитал последний катрен. Пафосно хлопнул в ладоши и… Ничего не произошло. Но это ещё было не всё. — Повелеваю вам, дети мои! Схватить и убить мальчишку, который вводит вас всех в заблуждение, — Харри аж хихикнул: и тут он виноват, и тут первым ответчиком его назначили. — И пусть Свет Воссияет! И закашлялся. Всё же для почти сквиба, да ещё в антимагических браслетах, находящегося в безмагической зоне ограниченной клеткой, что, собственно, не являлось препятствием для простой активации** уже давно приложенных стараний, эта самая активация оказалась запредельной. Но… Все только с недоумением смотрели на тяжело опустившегося на свой стул и даже не сразу понявшего, что многолетние закладки, ритуалы, зелья и много чего ещё… Банально не сработали. А Шеклболт возвёл очи горе и картинно покачал головой. Ну, тупой же! И вылил в думосброс ещё одно воспоминание. Только не для слушателей на трибунах, а конкретно для одного козла старого, бородатого. И Альбус с ужасом смотрел, как под бомбардами, сыплющимися из-под потолка Атриума, раскалываются многотонные мраморные плиты, крошатся, нарушая целостность выгравированного на них и составленного из них рисунка — его зомбическая пентаграмма, колоссальных размеров. И если это тяжело понять пока ты стоишь ногами на полу, то с высоты потолка отлично просматриваемая. Что сейчас и видел Альбус. Как несколько ненавистных ему магов рушат дело всей его жизни, на которое он и здоровья своего не пожалел. Ведь инициация этой пентаграммы в своё время чуть его не то что сквибом не оставила, а высосала его и так невеликие силы до такой степени, что маггл по сравнению с ним архимаг! Выручило тогда Альбуса только то, что он уже успел стать директором Хогвартса и заручиться поддержкой его источника. Ему только оставалось, что осесть в понимании, что последний козырь, о котором он думал, что тот необнаружим, ведь если хочешь что-то спрятать, то прячь на самом видном месте, всё же был раскрыт и уничтожен. — А вам, господа маги, — этими словами Шеклболт завершил свою последнюю «реплику» перед зачитыванием приговора осуждённым, — я посоветовал бы задуматься: а есть ли маги Светлые и Тёмные? Магия — это Магия, и она не имеет цветовой окраски, окраску ей придают как раз мысли и поступки каждого из вас. Так кто у нас тут последнее время был Тёмным Лордом? Том Риддл, который просто пытался восстановить справедливость за смерть своей семьи? Или же всеми признанный СВЕТЛЫЙ Альбус Дамблдор, который под маской Света творил такое, отчего у всех волосы дыбом встают? Мы уже с вами прекрасно увидели, что «Пожирателями Смерти» были совсем не те люди, о которых мы так привыкли думать, точнее нам внушали то, что это конкретные маги, тогда как под масками скрывалась шайка ненавидящих магов магглов и сквибов под руководством Альбуса Дамблдора. Мы все не без греха за пазухой. Взять хотя бы стремление всего общества трусливо отсидеться во время беспорядков за спиной необученного подростка и уверенность общества в том, что именно он должен пожертвовать своей жизнью на благо всего остального общества. Это разве благородно? Твердить пареньку, и так не видящему в своей жизни ничего хорошего, о том, что он что-то Должен обществу. А что это общество для него сделало, чтобы он безропотно выплатил этот несуществующий Долг? Тогда как у всего остального общества перед этим парнем есть признанный Долг Жизни. И сейчас не важно, что ситуация в Годриковой лощине была совершенно иной и совсем не те люди убивали Поттеров, но Долг Жизни, как это не парадоксально, сформировался. Возник только потому, что Вы сами (!) признали его своим Спасителем уже тогда. В 1981 году. Вы хоть представляете, что с вами бы со всеми было, если бы сценарий развивался именно так, как планировал мистер Дамблдор? Вступи Гарри Поттер в противостояние с Тёмным Лордом снова, кем бы он ни был, и при этом погиб? Одним махом столько зайцев! Магическое общество Британии перестало бы существовать как вид. Сразу и безоговорочно — нарушенный признанный Долг Жизни. По крайней мере большая его часть в единый момент превратилась бы в сквибов от отката. Ведь именно на это рассчитывал мистер Дамблдор, затевая всю эту аферу с подставой младенца на место Героя магической Британии. Именно этого — чтобы вы все, не задумываясь, не рассуждая, признали младенца Спасителем, а за собой Долг Жизни перед ним. Это у всех нас был Долг перед парнем, а не у Гарри перед нами, и это ещё печальнее, случись так, что, если бы Гарри постарался бы выполнить возложенный на него обществом Долг, Долг, который не он должен, а ему — откатом бы мы все стали, даже не сквибами, а стопроцентными магглами без возможности когда-либо вновь, даже через сотни поколений, вернуть магию в Род. Приговор был… Суров или нет, судите сами. Ведь его вынесла сама Мать ещё до официального слушания: и ни Визенгамот, ни судьи пойти против Слова не могли. Альбуса приговорили к принудительному (п/а как вы уже поняли скорее всего ректальному) опаиванию зельем кошмаров. Зелье, которое заставляет видеть кошмары не только во сне, но и наяву, и заставляющее чувствовать себя беспомощным, скованным по рукам и ногам. И если ваше подсознание порождало демонов, которые в ваших галлюцинациях причиняли вам боль и наносили раны, то вы их чувствовали реально, а особо глубокие даже могли психосоматически проявиться на коже на несколько минут. Что уж там видел Альбус, но орал он знатно. Но это было ещё не всё. Для придачи определённой направленности галюцинациям, в зелье были использованы частицы всех обиженных Дамблдором. После принудительного вливания этого зелья в Альбуса Мать приговорила его к разделению души и тела, но не смерти. Что и воспроизвели весьма оригинальным образом. С Альбуса нарисовали Портрет. Да, да обычный портрет, которыми полон Хогвартс и фамильные поместья чистокровных, и в то же время не совсем обычный, так как запечатлевал он не слепок сознания, а конкретную душу в нарисованном образе. Нарисованный же образ не мог умереть, что вполне могло случиться с телом, будь душа по-прежнему там, и Дамблдор бы смог избавиться от «наказания»: ни от сердечного приступа, ни от других возможных членовредительских суицидальных действий Альбуса против себя самого, а душа, сживлённая с нарисованным образом, делала его живым. Только вот свой холст осуждённый не мог покинуть ни при каких обстоятельствах, и холст стал его же узилищем. Колдовать в отсутствие тела, как проводника магии, он тоже не мог. А кошмары продолжал видеть, так как образ рисовали с того Альбуса, который уже был опоен этим зельем. Плюс проклятье, полученное Альбусом от защиты Кольца и которое пожирало его заживо. Ха. Теперь проклятье не могло его убить, но терзать не перестало, очень уж расстарался мастер перенести на холст и действие этого проклятия, так же как и нарисовал почерневшую руку, а вот обезболивающих и прочих замораживающих уже, увы, получить не выйдет. Тело же после проведённого ритуала разделения уничтожили, забросив его в Арку Смерти, где его пространственно-временной поток и хаос без положенного ключа разорвал даже не в пыль, а… не оставив даже простейших молекул. В нижнем левом углу картины, как бы на первом плане была пририсована свеча. Её магический огонёк живо полыхал лишь один час в сутки, в тот самый час, когда Альбусу не «виделось». Этот самый час давался Альбусу для «здравых» размышлений и возможности покаяться, искренне раскаяться в своих грехах и заблуждениях. Как долго будет гореть эта свеча, никто не ведал, но учитывая, что «горела» она всего лишь один час в сутки, потихоньку, буквально по нанометру, сжирая тело толстой и длиной свечи, гореть ей… на век Харри точно хватит, да ещё и с солидным запасом поколения на четыре (п/а правда учитывая среднестатистическую магическую жизнь, то есть одно поколение где-то 150-200 лет — около тысячи лет). Сама картина с Альбусом должна висеть на самых нижних уровнях Азкабана, где больше всего дементоров, замурованная в глубокую нишу, но защищённая не только различными заклинаниями против отсыревания, старости, высыхания красок, но и банальными маггловскими: картину поместили в квадратный сосуд, отлитый из стекла (очень толстого) по размеру холста, написанного в полный Альбусов рост, и герметично запечатав, удалили из небольших полостей воздух, создав вакуум. Так что терпеть Альбусу вечные муки и страдания без возможности оправдания и освобождения. И если к тому моменту, как свеча истает, Альбус так и не раскается, то дементорам будет позволено подзакусить этой душой, то есть осуществить пресловутый «поцелуй дементора», на который не раз и не два обрекал своих противников Альбус. А «поцелуй дементора» — это ничто иное, как уничтожение души без права на перерождение. В принципе, и за Гранью, если директор не раскается, его бы ждала участь соответствующая — уничтожение прогнившей души. Так что, кто эту душу уничтожит: три сестры за Гранью или прижившиеся в этом мире Твари из-за Завесы — становится не важно. А вот, если сей индивид искренне раскается, о чём будет свидетельствовать золотое свечение у ниши, где будет замурована картина, то картину просто сожгут — освободив душу и дав ей уйти за Грань, где Три сестры отправят ту на новый виток перерождения. Возможно. И в этом была своеобразная ирония. Скольких магов и сквибов Роланд Монтайн подставил под костры инквизиции? Многих, вот и сам «очиститься от скверны» путём огненного причащения. Обычные маги об этом, конечно, не знали, но с наказанием согласились полностью, и некоторые считали его достаточно мягким. С одной стороны, можно было его и в саркофаг разума запихнуть, такой же, куда уже отправились осужденные палатой Лордов представители Опекунского Совета, но… Артефактов было реально мало, а «жаждущих» с ними пообщаться слишком много. Ведь тех, по кому ещё только предстоит проводить процесс, и кто тоже заведомо виновен во всех махинациях Альбуса и соучаствовал в его аферах, много — вот тот же Грюм. Он-то как раз и отправится в данный саркофаг на перевоспитание на долгих двадцать лет, ровно столько, сколько лет он творил «добро» людям в своём понимании. А потом на пожизненное в Азкабан, на тот же уровень, что и картину Дамблдора. А после естественной смерти Аластора, тело тоже последует в Арку, чтобы и пепла не осталось. Ни намёка. Из всех учебников, книг и прочего самой магией изымутся их имена. Нет, сами события останутся, должны же маги Помнить свои ошибки, а вот Имена сотрутся, оставив безликие клички субъект «А», субъект «Б». И упоминаться они, субъекты именно как субъекты, скорее всего, в последующем будут только в криминалистических пособиях для авроров и служб правопорядка в Академии Авроров. И стоило только проговорить этот пункт наказания, как… Больше никто не смог произнести имени Альбуса-многа-букфф-Дамблдора. Только как субъект «А». Ну, если не считать Харри и его семьи, но, соглашаясь с Матерью в этом вопросе, они тоже стали упоминать его только как «Субъект» или материли по-разному. Да и вообще старались забыть весь этот кошмар и начать жить заново. Тем более что животики у Харри и Мио стремительно меняли свои очертания. Вот и Йоль. Харри, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, спускался по лестнице в столовую на завтрак. Живот был просто огромен! Такого просто не должно было быть, если припомнить Гермиону на этих последних месяцах беременности или собственных предков мУжеского пола, то шарики-животики были не больше обычного. А тут… Тут не просто арбуз проглотил, а арбуз гигант, а то и два. Мужья с тревогой поглядывали на своего ненаглядного. Уж кто-кто, а они немного «сдали»: лица осунулись, под глазами появились круги и мешки, руки периодически прихватывал тремор, мантии мешком висели на исхудавших плечах. А всё потому, что они уже почти не справлялись с магической подпиткой своего дракончика. Дитё словно мощный насос тянул из них магию. Вот это будет маг! Куда уж сильнее, если уже сейчас малыш пропускал сквозь себя просто гигантские объёмы магической энергии! А что будет, когда у ребёнка начнутся магические спонтанные выбросы? Да он Замок-на-Костях снесёт и не заметит! В общем, всё семейство находилось в тревожно-радостном ожидании. Как говорится: и хочется, и колется. Ещё чуть-чуть и справляться перестанут. Скорее бы Харри уже того… родил. Хотя конкретно о родах, как естественным путём рожала Гермиона, никто, конечно, не говорил. Харри будут делать кесарево сечение и никак иначе. Ему рожать, так сказать, нечем. Но прежде, чем эту операцию делать, нужно, чтобы начались первые схватки, говорящие о том, что магический кокон, всё это время окутывающий младенчика, вот-вот испарится, и тогда медлить будет нельзя. Но и раньше, чем этот самый кокон «испарится», оперировать тоже невозможно — магия просто не даст сделать даже разрезик на коже живота. Если это, конечно, не форс-мажорная ситуация. У Харри жизненные показатели явно были далеки от этой планки. Уже кто-кто, а он цвёл и пах, в хорошем смысле этого слова, буйным цветом. Харри, заботливо поддерживаемый Северусом под спину, устраивался за столом, когда в каминном зале загудело пламя — Люциус уже куда-то наведался с утра пораньше. Парень вскинул голову и пригляделся к дверному проёму в столовую. Северус тоже посмотрел именно туда. Вот и появился Люциус. Если бы не столь истощённый вид, то можно было бы сказать: великолепен. — Куда это тебя носило с утра пораньше? — заворчал Северус. — Надо было встретиться кое с кем, Север, не ворчи. Доброе утро, милый, — сухие и жаркие губы клюнули Харри в щёку. — А у меня новости. — М? — немного апатично отреагировал Харри, рассматривая содержимое своей тарелки: есть не хотелось, совсем. На стол перед Харри легла обычная маггловская газета. — М? — Харри перевёл взгляд с газеты на мужа и снова невнятно промычал: говорить что-то тоже совсем не хотелось. И вообще, что-то живот немного потягивает и тело словно ватное. — Почитай, — только и ответил Люциус, но первым газету успел выхватить Северус. Пробежал глазами статью и злорадно хмыкнул: — Вот она — справедливость, и как ты об этом узнал? — обратился он уже к Люциусу, а Харри, наконец, дотянулся до газеты. Там была незамысловатая статья на тему отцов и детей, как это ни странно. А точнее о том, что некая вседозволенность в детстве, приводит в конечном счёте к неприятным результатам в будущем. И как пример было приведено очень знакомое Харри семейство. Дурсли. Дадли, даже после переезда в новый город, новую школу и избавления от ненавистного «кузена», привычек своих не оставил. Въелись они уже к нему с «молоком» матери. А потому за неимением бессловесной, безотказной груши для битья, которой всё его детство служил ему кузен Гарри Поттер, и за избиения и издевательства над которым Дадли никогда не нёс положенной ответственности, а только получал похвалы, принялся искать новую мишень для сброса своей агрессии. Только вот его жертвы оказались не безызвестными сиротами, за которых постоять некому было, и Дадли уже раз десять имел привод в полицию, но так как он был несовершеннолетним, то отделывался штрафом, который, естественно, были вынуждены оплачивать его собственные родители. А у тех было не всё так хорошо. После переезда фирма Вернона Дурсля начала хиреть и, в конце концов, разорилась. Ведь, как оказалось, и до этого «Гранингс» существовала только за счёт того, что туда постоянно инвестировались некоторые суммы, которые на поверку оказались изъятыми из сейфов нахлебника и нищеброда, который ел и пил за счёт Дурслей, Гарри Поттера. И это помимо того, что получала сама Петуния на содержание своего племянника. Всё же об этом Дамблдор позаботился, вот уж интересно всё же зачем? Хотя и не в тех масштабах, в каких реально снимались галеоны на содержание опекаемого. По сути, это были кошкины слёзы от реальных сумм, снимаемых Дамблдором. А там Гарри уже и сам перекрыл эту «лавочку», когда собственно и организовывал и свой переезд в Блэк-Хаус, и переезд своей ненормальной «семейки» из Литлл-Уингинга. Так что, с финансами у Дурсля старшего было не ахово, а тут ещё и сынок такие «подлянки» выкидывает. Точнее поначалу Вернон по старой привычке оправдывал «наследничка», спорил с полицией, ругался, нанимал адвокатов. Но рука правосудия была неумолима, ведь родители жертв Дидикуса тоже не из канавы вышли и тоже нанимали адвокатов, да ещё и доказательства предоставляли не только свидетельские, но и с камер наблюдения (очень часто эти потасовки попадали в их поле зрения). Дадли прекращать своих забав не хотел, а точнее просто не понимал. Почему за то, что он избивал и унижал Гарри Поттера, его хвалили и поощряли, а за такого же зачмырика-очкарика его ругают и требуют прекратить приносящие удовольствие развлечения? Вот и получилось то, что получилось. На восемнадцатом приводе Дадли в полицию всё по тому же поводу — беспричинное нападение и избиение некоего Стива Робертсона, которое окончилось комой и реанимацией последнего — сложились несколько факторов. Дадли перешагнул возраст назначения уголовной ответственности, когда уже не штрафом отделываешься, а реально в колонию загреметь можешь за серьёзное правонарушение — 14 лет. У Вернона окончательно прогорела фирма, и он оказался банкротом. Дом, в котором они жили, и который, опять же, купил для них, а точнее оплатил покупку Гарри, забрали за накопившиеся за фирмой «Гранингс» долги. И всё это вылилось в то, что Вернон, наконец, «прозрел», если это можно так сказать, на поступки своего сына и его прихватил удар, с летальным исходом, прямо во время суда над сыном. Дадли всё же приговорили к пяти годам лишения свободы с отбыванием всего срока в колонии строгого режима для несовершеннолетних, где он через год и погиб — забитый насмерть своими сокамерниками за попытку настучать на своих сокамерников, мол, у них при себе имеются «нелегальные» вещи. А Петуния оказалась на паперти и уже около полугода как попрошайничает на площади у церкви. С тех самых пор, как Дадли осудили, дом забрали, а Вернон умер в больнице, куда того доставили с суда. Харри ещё раз перечитал статью и, нахмурившись, грозно посмотрел в сторону мужей. — Не, Харри, — понял его взгляд Люциус. — Это точно не мы. Хотя очень сильно хотелось. Они сами до этого дошли, без нашего вмешательства. — А как же ты объяснишь, что сейчас я читаю эту статью? — всё ещё подозрительно поинтересовался Харри. — Ну, — Люциус промокнул салфеткой губы. — Я был бы не я, если бы я их не нашёл и не сделал всё от меня зависящее, чтобы они получили по заслугам, но… Северус хмыкнул, видя, как Люциус приподнял указательный палец и потрясает им. — Нанятый мною неделю назад человек нашёл… Петунию. Пара вопросов — и вот эта газета как своеобразный отчёт о проделанной работе по розыску указанных лиц. — Точно не вы? — ещё один подозрительный взгляд. — Магией клянусь. Люмос. Нокс. — По делам их воздаётся, — пафосно процитировал Северус кого-то из священников. — Не знал бы, что они к магии не имеют никакого отношения, подумал бы, что по ним ударил магический откат. И не буду скрывать — я удовлетворён. Харри хмыкнул и тут же скривился. — О-о-ох! — схватился он за живот. — Харри?! — К-ка-жет-ся пор-ра, — с расстановкой ответил Харри, пытаясь отдышаться. — Люц, ветром в Мунго за Сметвиком! — запаниковал Северус, кидаясь к молодому мужу. Люциус был не менее бледен, но полошиться не спешил — один раз он уже это проходил, когда рождался Драко, пусть рожала его и Нарцисса. Стряхнул с палочки патронуса с сообщением и тоже кинулся помогать Харри перебраться в специально подготовленные для этой цели апартаменты. Всё же Мунго в отделении акушерства и гинекологии рожали в основном народ попроще: беспамятные, полукровки, магглорожденные. Те, кто привык в таких случаях обращаться именно в госпитали. А Родовитые маги прекрасно знали, что наследники должны рождаться в Родовом доме и никак иначе. Харри довели до комнат и попытались уложить его на кушетку, но того просто скрючило от болей, и это было не самым лёгким делом. — Что у вас тут? Молодой человек, не рановато ли вы рожать принялись? Вам ещё неделю… — А-а-а-а! — Кажется, наш малыш решил не дожидаться, — перевёл этот вопль Северус, — окончания срока. — Такс… Ну-ка… — Сметвик замахал своей палочкой над Харри. — Так и есть, кокон стремительно тает. Ну-ка! А вы, молодой человек, поспите, пожалуй, Сомниус!.. Когда Харри очнулся, он уже был уютно устроен на их семейном ложе, без привычного за эти многие месяцы огромного живота. А ребёнок? Харри подхватился и попытался вскочить, но его тут же удержали любимые руки. — Тише, родной. Всё хорошо. Дети в порядке. А тебе пару дней полежать бы. Магия магией, но после такого… — Восстанавливаться и восстанавливаться, — закончил другой любимый голос. — Дети? — вычленил главное Харри. С двух сторон послышался нервозный смешок. — Ты, видимо, решил не заморачиваться с постепенным увеличением нашего славного рода, а отделаться одним махом, — снова заговорил Северус. — У нас тройня, Харри, — уже в голос расхохотался Люциус. — Сметвик в шоке. Я сам в шоке. Северус вообще в ауте. Чтобы у однополых пар или триад была хотя бы двойня, о таком и не слыхивали, а тут… — Трое! — Где они! Я хочу их видеть! — забрыкался снова Харри в тёплых объятиях. Конец ретроспективы. Харри осторожно пощекотал крохотный, потому что фотография хоть и большая, но маги на ней были соответственного размера, животик своей единственной, и самой младшей из детей, дочки. Та поёжилась, будто ей действительно было щекотно, и расплылась в улыбке. Харри и сам расплылся в улыбке. Через месяц после рождения они провели ритуал введения тройняшек в род Певерелл. Через год они мотались по всем замкам и определяли принадлежность наследий.*** Дэймонда, кстати не самого старшего из тройни, признал Род Певерелл, Кемерона, как раз таки старшего, признал Род Слизерин, и он сейчас является наследником второй очереди. Лордом Слизерин является Марволо, но ему наследовать будет Харри, наследник первой очереди — это уже было предопределено давно, и именно детям Харри продолжать эту линию. И Лукас — Гриффиндор. Два с небольшим года спустя триада очень хорошо отметила третью годовщину Закрытия Завесы, и Люц понёс. А пару-тройку месяцев спустя залететь умудрился Северус. Скорпиус и Ивен родились с разницей в два с половиной месяца. Скорп, как и его старшие братья под Йоль 1999 года, а Ивен в феврале 2000-го. Так что в Хог они тоже пошли одновременно и на один курс. Ну, и крошка Кора, которую опять выносил Харри, родилась в июне 2005 года. Когда тройняшки пошли в Хогвартс там уже был наведён порядок, а потому можно было только предполагать на какой из факультетов они поступят, так как прежние критерии отбора, насаженные субъектом «А» уже больше не работали. Не было храбрых, не было хитрых, умных и дружных. Факультеты вернулись к своему изначалию. Так как было задумано ещё Основателями этой Академии. Ну да, школа стала Академией, потому что выпускала из своих недр не учеников с общим образованием, а как минимум подмастерьев в той или иной степени, а как максимум половина выпускников имели кольца Мастеров. Со Слизерина выпускались целители и зельевары. Некроманты в несколько более ограниченном количестве. Всё же эта такая область, где даже самыми глубокими знаниями не отделаешься, а нужны именно что способности, талант или Дар. Зачастую для таких детей, коих было всего-то около пятерых, включая Дэймонда, за все годы послереставрационного восстановленного образования, приходилось больше заниматься индивидуально. Хотя основы этой науки и теоретическая часть преподавалась всем факультетам. Дэймонд, как понятно, учился на Слизерине. А потом и Скорпиус с Ивеном. На Рэйвенкло поступали предполагаемые ритуалисты, рунологи и кровники, как сокращённо стали называть тех, кто был предрасположен к кровной магии. Там своё место обрели близнецы Поттер-Блэк, младшие братишки Харри, и Кемерон. Да-да. Вот такой вот шок был для преподавательского состава — наследник Слизерина и в Рэйвенкло. Совсем забыли, что пока Рода не «вымерли», такое случалось сплошь и рядом. Так же в Рэйвенкло попал и Ровэн, сын Драко, Гермионы и Регулуса. (п/а. Гермиона, конечно, формально матерью Ровэну не является, так как зачинал Регулус, а вынашивал Драко, но она, как часть триады, так же поддерживала мужа на протяжении его беременности магией, да и после была мальчику образцовой матерью, всей душой принимая его как сына и не отличая того от тех, кого выносила сама). Хафлпафф принимал тех, кто тяготел к различным флорам и фаунам, там же изучали и химерологию. А что? Создание новых видов растений и животных, иначе как химерологией и не назовёшь, и не обязательно это должно быть связано с некромантией, хотя и её доля в этой науке тоже приличная. На этот факультет умудрились попасть все девчонки их большого семейства, исключая пока ещё не доросшую до Хога Кори. На её счёт дома постоянно велись споры. Кори, как и все девочки, привечала различную живность, лечила их, обожала выращивать цветочки, да ещё и с подвыподвертом — химеролог, как она есть. Но также она уже начала свои эксперименты с псевдоживыми артефактами — то ли артефактор, то ли некромант. Видимо, как и папочка — универсал, а это Гриффиндор. В Гриффиндор попал Лукас и развивался сразу по двум специальностям, как и его отец в своё время. Он был и боевик и артефактор. Собственно Гриффиндор стал традиционно делиться на два потока: боевики и артефакторы. А вообще, проще говоря, Универсалы. Ведь что тем, что другим, просто необходимо знать все предметы на достаточно глубоком уровне, чтобы иметь успех в своей специализации. И, как и в древности, этот факультет из самого многочисленного в последнее столетие вдруг стал самым малочисленным, а вот популярность и желание на нём учиться у детей никуда не делось. Только теперь туда попасть было сложнее сложного. И если теперь магглорожденные ученики примерно равномерно распределялись среди трёх других факультетов, включая Слизерин, о том, что там так появлялись и магглорожденные и полукровки, мало кто знал, а потому этот факультет считался факультетом снобов и аристократов, то Гриффиндор стал самым чистокровным факультетом Хогвартса. Не только формально, на словах, но и на деле. Просто потому, что этими двумя специализациями ни магглорожденные, ни непризнанные полукровки (п/а, как мы помним, если полукровку всё же вводят в род хотя бы до его семнадцати лет, то это уже не полукровка, а чистокровный) освоить просто не могут. У них на это банально магических сил не хватит. Никто им специализироваться в данных областях не запрещает на основании их происхождения, но освоить программу за несчастные десять лет им не под силу. Если они и защитят когда-либо Кольцо по боёвке или артефакторике, то произойдёт это не за те десять лет, что сейчас отводятся на обучение в Хоге, а гораздо позже. Разворот понятий на сто восемьдесят градусов от того, что было при поступлении самого Харри в школу. Харри, когда это осознал, очень долго смеялся. До слёз. Люциус чесал маковку, а Северус только ехидно щерился. Собственно, оценка отбора и набора на обучение в Хогвартсе тоже претерпели изменения в сторону старины. Если при Диппите и Дамблдоре письма рассылались всем магам, которые только имеются в Книге Душ, а там уже кто соглашался, а кто и отказывался, теперь… Обучение резко подешевело за счёт самообеспечения замка, а вот малышей приглашать стали по уровню дара к их одиннадцати годам. Даже магглорожденных. Если магглокровки не соответствовали этому критерию, то их зачисляли в другие школы магической Британии, коих было не один десяток, просто раньше магглокровные малыши и их родители об этом не подозревали и кроме Хога никаких других школ не знали. Да и прежние директора не всем и каждому, указанному в Книге Душ магглокровному малышу письмо высылали, оставляя более слабых магов, умудрившихся родиться у магглов, выкручиваться со своими способностями самостоятельно, что часто заканчивалось различными секретными маггловскими лабораториями, а эти «дети» там были не сотрудниками, а банальными заключёнными и подопытьными. В этих школах тоже прошла реформа образования. Хотя многие школы, которые до этих реформ были с направленным обучением… То есть общие предметы с уклоном в зельеварение или трансфигурацию, или чары… Свои направленности сохранили, а вот базовые предметы были реформированы, действительно став базовыми, а не огрызками от оного. Так что образование в них было ничем не хуже Хогвартского. Другое дело, что Хогвартс — это мечта любого чистокровного волшебника. Не зря же они все как один всегда с придыханием ждали заветного письма и боялись, что они не достаточно хороши для обучения в Легендарной школе. А теперь — это уже и вовсе Академия, и шансов туда попасть и помимо безденежья родителей стало меньше. Вот тут-то теперь реально надуманные мысли «хорош или плох», имеется в виду по качеству магии, стал ребровым критерием. И теперь детки ждали письма с ещё большим нервным мандражом — мечта-то никуда не делась, а Академия стала ещё более привлекательной. Хотя, в общем и целом, учеников в Хог стало поступать на порядок больше. Против сорока студентов, когда поступал сам Харри, теперь первые курсы насчитывали в своей массе не менее трёхсот детей, а то и больше. Просто потому, что чистокровных с достаточным уровнем магического ядра очень много, а как уже было упомянуто суммы, необходимые на оплату обучения, резко сократились. А ещё и нормально функционирующее Министерство, с его Опекунским Советом, сам Хог с его Попечительским, и широко растиражированная возможность получить льготу. Естественно, что теперь на приходящие с совами письма приглашения родители будущих студентов всё чаще отвечали согласием. Что же касается маглорожденных… Теперь их навещали, собственно как и раньше, в момент их первого стихийного выброса. А вот дальше действовали по обстоятельствам. В зависимости от того, в какой среде рос и развивался ребёнок, его могли как забрать у родителей, так и оставить с ними, но с обязательным условием, что данный ребёнок уже сразу начнёт обучаться в магических подготовительных учреждениях. Никаких маггловских школ до Хогвартса. Социальная же инфраструктура магического общества в этом отношении претерпела тоже значительные перемены. Марволо, который после смерти лорда Прюэтта стал главой Совета Лордов, будучи ещё его помощником добился от Министерства создания не просто Отдела, с парой комнат для внеплановых постояльцев, а отдельного магического приюта для детей сирот, как магов, так и тех магглорожденных, которых были вынуждены забрать от родных родителей. Впрочем, сироты-маги, если и попадали в данное заведение, то весьма ненадолго, им всегда находился опекун или воспитатель. Благо, что магические семьи родственники все через одного. А вот магглорожденные, которых маги были вынуждены забрать у их родных родителей из-за неприятия теми магии и в силу прочих причин, там проводили несколько дольше по времени, но всё равно больше чем на пару лет там не задерживались. Их так же разбирали чистокровные волшебники, привязывая их к своим родам и воспитывая их в духе магического общества. А вот для тех магглорожденных, которые всё же оставались со своими родными родителями, в зависимости от возраста, в котором проснулась магия, в магических границах были построены садики и начальные школы. Маги, впрочем, тоже весьма оценили эти заведения, куда можно спровадить собственное чадо, пока взрослые улаживают свои дела, и туда стали ходить и чистокровные маги ещё до официального поступления в Хогвартс ли, или какую другую магическую школу в их одиннадцать лет. Таким образом, ассимиляция и воспитание магглорожденных в духе магических традиций начиналась буквально сразу после их первого выброса, тогда как ранее их так и бросали вариться в собственном соку среди магглов, а потом как снег на голову присылали письмо о зачислении в Хог. Время у многих для развития каких-либо талантов и даров от магии уже было упущено. Проблему перемещения таких детей каждый день решили — «Ночной Рыцарь». С Эрни, водилой, от лица Министерства был заключён магический контракт на то, что он каждое утро на манер маггловского школного автобуса собирал детишек и разводил их по закреплёнными за каждым садиком или начальной школой, и вечером обратно. Впрочем, это распространялось и на поздние сроки обучения. Но традицию в первый сентябрьский день отправлять детей в Хогвартс «Хогвартс-Экспрессом» сохранили, хотя и существенно улучшили условия таких поездок. Хотя бы кроме сладостей там теперь продавались и горячие блюда на ланч. Но «Хогвартс-Экспресс» занимался перевозкой детей только в первый и последний день, а там уже кто как мог… Кто-то оставался жить в закреплённых за факультетами общежитиях, кто-то каждый вечер с помощью порт-ключей отправлялся домой, а утром к завтраку возвращался обратно, а то и пользовались каминами. Для магглорожденных опять же палочкой-выручалочкой в этом смысле становился «Школьный Рыцарь» — Эрни прикупил ещё один автобус и соответствующе его раскрасил, чтобы у магглов не возникало вопросов, когда он паркуется у домов и забирает там детей. Естественно, что водителей для этого предприимчивого мага теперь требовалось больше, один он уже не справлялся, да и манеру вождения этого мага слишком многие знали. Так Томаш Дин стал школьным водителем. Может сам бы он ещё долго определялся со своими профессиональными предпочтениями, но его сюзерен, которому он принёс вассальную клятву по окончании Хогвартса, намекнул ему об этом не таком уж пыльном и сложном заработке и тот согласился. Да так приработался, что и покидать теперь уютное водительское кресло не хотел. Так и получилось, что в Хогвартс дети так и поступали в одиннадцать лет, но именно при Хогвартсе был организован тот самый приют, так как магглорожденных магов всё же было не столь и много. Хорошо если десяток на год. Так что, в общем, в приюте в самый, так сказать «пик», находилось не более пятидесяти разновозрастных детей. Для приюта в замке выделили целое крыло. Одно из тех, что открылось, когда директорствовать принялся Филиус Флитвик. Харри стал упаковывать «Подарок» самому себе, но при этом перед его внутренним взором продолжали мелькать картинки прошедших двадцати лет. И благо, что среди них теперь не было совсем уж мрачных. Да, трудности возникали, особенно в первые годы переосмысления всем магическим обществом, в какую же яму они себя загнали, и «реставрации» этого самого общества. Всё же бороться с почти век насаждаемой безграмотностью было сложно. Многие очень недоверчиво принимали перемены, но потом втягивались и понимали их пользу. К тому же преступность никуда не делась, да и в один миг она просто не могла себя извести, но это уже была забота Охранительных органов. В какой-то момент, уже перед самым началом учебного года в Хогвартсе, который должен был работать уже по новой-строй программе, прояснился момент, что Флитвик никак не может найти достойного преподавателя на место профессора маггловедения. Маги, как выяснилось, очень мало знали об этой стороне жизни, их соседей по Земному шарику. Тогда ситуацию спасли Грейнджеры — приёмные родители Гермионы. Миссис Джейн забеременела и уже известные им непонятки стали происходить в их доме с завидной регулярностью. Грэйнджеры, уже видившие подобное на примере приёмной дочери, логично предположили, что ждут мага в виде пополнения в семье, и обратились к приёмной дочери за консультацией. Магическая проверка подтвердила данный факт — ребёнок маг и уже сейчас на первых месяцах своего существования ещё в утробе уже кидается магическими выбросами, сильный будет. Новая Кровь. Гермиона высказала мысль, что это их магия так благодарит за заботу о ней, Гермионе. Миссис Грэйнджер пришлось закончить свою практику в их с мужем частном кабинете задолго до начала декретного — дитё бушевало часто, а там всё же медицинские инструменты, мало ли что. Да и пугать клиентов летающими колбами-пробирками как-то не комильфо. Но Джейн быстро стало скучно сидеть в доме, и Гермиона пригласила её на должность учителя по маггловедению для магов в Хогвартс. И та, не долго думая, согласилась. Когда ещё ей предложат попасть в реальную сказку? Тем более что опасная ситуация в магическом мире стабилизировалась и теперь «ужастиков» там не предвидеться. Флитвик был счастлив — ну кто ещё кроме стопроцентного маггла так хорошо сумеет вести этот непростой для магов предмет? На последних сроках беременности и несколько месяцев после родов жену замещал мистер Грэйнджер. А через пару лет они и вовсе прикрыли свою частную практику, довольно выгодно продав свой бизнес, и полностью переселились за «Барьер» к магам. Так и оставшись при Хогвартсе. Хотя частенько делая вылазки в мир обычный, хотя бы для того чтобы не теряться в его новинках, которые сыпались градом изобилия одно за другим: компьютеры, интернет, после беспроводная связь, спутники, радиотелефоны, а затем и мобильники, о чём потом преподавали в Академии. Статут Статутом, но когда новоизбранному министру Магии и Совету Лордов показали наработки невыразимцев, которые предыдущие министры Магии укладывали в долгий ящик, то ни о каком совместном проживании с магглами и речи не стало. И сам Статут ужесточили и обязали всех проживающих на «той» стороне огородить свои дома не только магглооталкивающими, но и упрятать их в складку пространства. На что выделили десять лет на исполнение указа, затем для «нерадивых» была введена ответственность. Так начал формироваться Барьер, ещё больше разделяющий миры. И в первую очередь, естественно, скрыли объекты государственные — Министерство и св.Мунго. Теперь уже даже бы если кто и захотел провести магглов туда, как это сделала мисс Фэйт, уже не получится. И св.Мунго теперь не виделось магглам простым магазином с витринами, забитыми манекенами. На этом месте маггловского Лондона произошёл грандиозный «пожар», «уничтоживший» здание. Это для магглов. А так госпиталь просто под этим прикрытием упрятали в складку пространства. По той же схеме действовали и с большими кварталами, где проживали волшебники в маггловских городках. Там ураган разнёс всё в щепки, там пожар, где-то наводнение в прибрежных районах. Это же осознали и остальные волшебники мира и тоже стали действовать в этом направлении. И вот — через двадцать лет Барьер практически сформирован. Харри догадывался к чему в конечном счёте всё это приведёт. Не без подсказки свыше. Разделение миров. Полное и окончательное. Создание двух параллельных реальностей. Сначала маги и вовсе перестанут посещать мир магглов, потом останутся только учтённые порталы-переходы из мира в мир, а потом и они начнут истончаться, пока не исчезнут совсем, если их, конечно, не будут поддерживать маги. Но это уже совсем не быстрое дело и может занять многие века, пока, так сказать, Земной шарик «раздвоится» окончательно, но процесс уже запущен и его не остановить. ____________________________________ *Не забываем, что под понятием «пергамент» многие и многое понимают, но изначально это именно выделанная специальным образом кожа животных, на которой писали в древности. **Инициация и активация. Когда Дамб пентаграмму нарисовал, он её инициировал, то есть запускал — надорвался. А сейчас он всего лишь активировал то, что годами накапливалось в организмах магов. Точнее, оно и так было активно, и Альбус в любой момент мог внушить им то, что ему нужно (благодаря пентаграмме в Атриуме), а сейчас он просто запустил работу этого «алгоритма» на полную катушку, уже не скрываясь и не пряча истинных целей за завуалированныеми речами. Попытался. Ловушка-то уже полностью деактивирована, и заклинай он не заклинай, а работать уже не сможет. ***В 1 месяц, точнее до этого времени, после рождения нужно провести ритуал представления младенца роду. В основном это касается полукровок или рождённых вне магического брака. Если это будет сделано, то такие дети становятся законными и получают память принявшего их рода. В условиях магического же брака и чистокровности обоих родителей такой обряд не обязателен, так как младенец прописывается на Гобелене автомагически, но маги традиционно предпочитают этот обряд проводить. А вот в один год над младенцем проводят ещё один обряд, который выявляет будет ли он Наследником Рода. Когда ребёнок один, а у Рода больше нет «присадок» из доставшихся в наследство оборванных Родов, то он тоже не обязателен — старший младенец мужского пола автомагически становиться наследником Рода. А вот в ситуации с Харри, который и лорд Певерелл, и лорд Гриффиндор, и наследник Слизерин, а по Роду так вообще Поттер-Блэк ситуация с детьми весьма сложная. Поэтому и проводили определяющий ритуал — кто и какому роду будет наследовать. Конец, The End.