Большой круговорот

Глава 12. Конец — делу венец!

      Интересный потолок в Больничном Крыле — маленькие сводчатые купола с поддерживающими арками. Из положения «лежа на койке» смотрятся лучистыми звездами. Или стрельчатыми хризантемами? Гарри с интересом изучал трещинки в побелке и пытался вспомнить, чем же закончилось его противостояние с Тварью. Раз он во владениях мадам Помфри и жив, и даже относительно цел (руки ноют и всё ещё в бинтах), можно ли надеяться, что Тварь удалось выкинуть за Завесу? На полное уничтожение подросток не рассчитывал — не те весовые категории.       — Гарри, — тихий хриплый шёпот с соседней кровати привлёк внимание.       Ширмы были сдвинуты, и там, укутанная по самые брови в больничный плед, лежала Гермиона, только каштановая грива разметалась по белоснежной подушке.       Мальчик, опираясь на ладони, устроился в полусидячем положении, подоткнув под спину подушку.       На прикроватной тумбочке, на раздаточной тележке в ногах были горы разномастных коробок и коробочек со сладостями, в том числе и шоколадные лягушки, половина из которых уже была выпотрошена, и всевкусные орешки «Берти Бёрдс». На самом краешке прикроватного столика, так же заваленного сладостями, притулились его очки. И только тут парень понял, что, рассматривая трещинки на потолке, он прекрасно обходился без этого раздражающего предмета.       — Мио, как ты?       — Что это было?       Но Гарри не успел ответить. Двери распахнулись, и в них, величаво и не торопясь, вошёл директор. От его мантии очередной вырвиглазной расцветки у Гарри зарябило в глазах. Тут-то и спасли мальчика очки, которые он автоматическим привычным движением устроил на своём носу, и перед глазами замелькали только разноцветные пятна.       Директора торопливо обогнала мадам Помфри и деловито замахала палочкой, кастуя диагностические заклинания. Просмотрев на результат, колдоведьма слегка удивлённо глянула на Гарри.       — Вроде с вами всё в порядке, мистер Поттер, магическое истощение, но с этим справится Укрепляющее и недельный постельный режим под моим чутким руководством.             Ретроспектива.       POV Мадам Помфри.       Так… Перечное, Бодрящее, Укрепляющее, Восстанавливающее, Кроветворное… Надо бы попросить Северуса наварить побольше Кроветворного. Девочки с каждым годом всё болезненнее и болезненнее. Костерост. Эти исчезающие ступеньки! Сколько первокурсников опять окажется в Больничном Крыле с различными вывихами, растяжением, а то и переломами? Да и не только первокурсники.       Надо бы подготовить новые формуляры и карточки. Учебный год начался, надо проводить плановый медосмотр, особенно магглокровных, у них же ни одной нужной прививки нет. Странно как! Дамблдор настаивал, что сам озаботиться здоровьем мистера Поттера, мол, не нужно его обследовать, только пару пробирок крови взять на хранение. Разве ж так можно? Она клятву давала и не только Бригит, но и окропила камни Хогвартса, что будет делать всё, что в её силах, для сохранения здоровья своих пациентов: физического, магического, психического. А тут ей чуть ли не в приказном порядке намекают выполнять свои обязанности спустя рукава. Ха! Она сделает как нужно, ну что от этого страшного случится? Наверняка опекуны мальчика холили и лелеяли его.       Северус один из первых в первое же утро привел своих змеек. И не только первый курс. Колдоведьма вздохнула — опять у мистера Флинта наблюдаются последствия от Круциатуса, Джелайна Карст какая-то уж слишком бледная, глаза прячет, с ней надо будет побеседовать наедине. Карлос Дэйнинг аккуратно баюкает руку. Каждый год одно и то же. Если травмы получены и не дома, то точно в «Хогвартс-Экспрессе». Мало ли, три факультета против одного, самого малочисленного. Этих пока на койки и за ширмы, пусть полежат.       В этот раз первый курс Слизерина порадовал. Большая часть здоровы и без проблем. Медицинские карточки заполняются автоматически на основании показаний выдаваемых диагностическими заклинаниями. Двум магглорождённым даю нужные прививочные зелья. В этом году с этого курса только Теодор Нотт будет моим частым клиентом — хиленький, болезненный.       Следующими обследование проходили вороны, за ними и Помона озаботилась привести своих подопечных, а вот за МакГонагалл пришлось бегать самой. Ну, в самом деле, если тебе некогда выполнять обязанности декана — передай их другому! А то профессор то на уроке, то совещании с директором и Попечительским Советом, то ещё что-нибудь из той же оперы… Только львята на произвол судьбы брошены. Пришлось их по одному самой отлавливать. До мистера Поттера дорвалась в ноябре, только после матча.       Конец POV. Мадам Помфри.       — Мадам Помфри, со мной всё в порядке! — упрямился мальчик, когда колдоведьма с самым решительным лицом укладывала его на больничную койку.       — Мистер Поттер! Вы только что кубарем пропахали половину поля!       — Не половину! Только шагов пять! — всполошился мальчик.       — Вы чуть не проглотили снитч! А что творилось во время матча в воздухе? Ваши друзья уверяют, что метла взбесилась! Я должна всё немедленно выяснить!       Гарри был вынужден откинуться на подушку.       Но как только первое поверхностно-сканируещее заклинание оповестило медиведьму, та с шумом втянула в себя воздух, не веря в подобное. Отточенным движением медсестры мадам Помфри влила в мальчика глоток Сна-без-сновидений, чтобы иметь возможность провести всестороннюю диагностику без сопротивления мальчишки.       Как такое могло случиться?!       Бесчисленные, неправильно сросшиеся, сместившиеся и натершие «мозоли», застарелые переломы и трещины. Мышц нет, кровеносная система искорёжена, почти отсутствующий желудок — следствие постоянного недоедания. Отсюда же и маленький рост — откуда у организма материал для роста и развития? Истощение и изношенность органов как у столетнего маггла, ещё пара лет — и сердце не выдержит. Аура в лохмотьях, от знаменитого шрама на лбу веет потусторонним ветром, на глазах «Тенета слепоты» — откуда? Горько за безалаберность МакГонагалл. Эти два месяца в школе привели только к осложнениям.       Дело в том, что вся еда, которую дают школьникам, прежде всего магически насыщенная, там почти нет «строительного» материала для растущих организмов. Школа настроена в первую очередь на прирост и контроль магического ядра. Для нормальных детей такое положение вещей не приносит вреда, просто когда дети уезжают на каникулы и питаются обычной едой — растут как на дрожжах. В этом-то и заключается запрет на «каникулярное» колдовство несовершеннолетних: не расходуя магию, они восстанавливают своё ФИЗИЧЕСКОЕ тело.       Мадам Помфри таких истощенных видела только среди подопечных Северуса, у тех несчастных детей погибших или пойманных ПСов, которые попали под опеку «светлых» родственничков. Тогда колдомедик всегда следила за диетой этих несчастных. А в этом случае УЖЕ упущено целых два месяца. Не говоря уже о том, что неправильно сросшиеся кости, смещения и «мозоли» на них просто не дадут мальчику развиваться как положено, даже если уладить вопрос с диетой. Придется вырастить заново почти все кости скелета, а это усиленное питание и море Костероста. Начинать нужно «вчера». А ещё усиленные диагностические уловили остаточные явления Круциатоса… не единожды применённого. Ну и по мелочи: многократные сотрясения, остаточные последствия пережитой в младенческом возрасте пневмонии.       Как такое могло произойти с Мальчиком-Который-Выжил. Как мог такое допустить опекун?       Теперь же, глядя на острый подбородок подростка, Помфри размышляла над странной «просьбой» директора. Знал? Знал и ничего не сделал? А что сейчас? Будет исправлять всё сам? Но за два месяца нахождения мальчика в школьных стенах в этом направлении не было сделано ни единого шага! Или не знал и не знает, потому что Помфри ещё не отправляла доклад?       Ладно, Поппи, успокойся. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас надо составить подробную медицинскую карту мистера Поттера. Дальше… Запросить в Палате Лордов синюю папку, ведь, если я правильно помню, мистер Поттер унаследовал титул лорда Поттера, а медицинские данные лордов, как существующих, так и будущих, обязательно должны быть сохранены в архивах Палаты — этот закон ещё от 1238 г. д. н. э. не отменяли. Тогда тоже что-то случилось, и многие наследники попали под опеку, а нечистые на руку опекуны этим воспользовались. А раз закон о синей папке действует, значит, нужно её запросить и пополнить новым обследованием. Будем надеяться, там есть ответы на возникающие вопросы: как и откуда у мальчика такие повреждения и почему не принималось мер по исправлению ситуации.       Запрос в Палату от колдомедика дело не долгое, пара взмахов палочкой и… Сюрприз оказался удручающим, карты Поттера в Палате Лордов не имелось. Т.е. вообще, совсем… Ни клочка записей! Даже сама Синяя папка блистала своим отсутствием. Как простец какой, ни следа в магическом мире, и это у чистокровного аристократа. Такого просто не может быть! Даже если допустить, что мальчик жил у магглов (п/а: не догадывалась колдомедик, как права), но полтора года малыш жил в магмире со своими родителями! Неужели за это время мальчик ни разу даже не чихнул?       Есть ещё вариант, что имя Гарри Джеймс Поттер — и не имя мальчика совершенно. Такое случалось и случается сплошь и рядом. Есть имя НАРЕЧЁННОЕ (истинное), а есть общеупотребляемый вариант.       И опять мадам Помфри посетили странные мысли по поводу «просьбы» директора.       Колдомедик судорожно вздохнула, тщательно закрепила результаты обследования на страницах обычной школьной карты. Однако имя в карте указала как «Называемый Гарри Джеймс Поттер, привязка — лорд Поттер» и принялась за назначения лечения. Перво-наперво, с диеты для ребёнка. Надежды на Минерву, что она проследит за питанием своего студента, нет никакой.       — Тигги!       — Что желает госпожа медиведьма?       — Я сейчас составлю диету для мистера Поттера, очень прошу тебя проследить за тем, как и что будет кушать Гарри Поттер, при возможности заменять пищу в его тарелке с магически насыщенной на обычную. С мальчиком тоже поговорю.       — Тигги присмотрит, госпожа! — домовик с негромким хлопком исчез.       Как колдомедик Хогвартса, дававший присягу на алтаре школы, Поппи имела право на такие приказы и без подтверждения словом директора.       Так, с диетой разобрались, теперь… Самопишущее перо так и запрыгало по пергаменту. По окончании записей свиток сам собой свернулся, Поппи колданула личную печать и закинула письмо в небольшую шкатулку, та засветилась, а когда погасла — свитка в ней уже не было. Ага, с этим тоже пока разобрались, теперь осталось только ответа ждать.       Мадам Помфри сыпанула в камин порошка и позвала:       — Северус! Мне нужно с тобой поговорить, как только ты освободишься…       Камин ещё раз полыхнул зеленым отблеском, и из него выступила мрачная фигура зельевара.       — Поппи? У нас пожар? Что это ты меня на ночь глядя вызываешь? Я вроде все заготовки тебе уже предоставил, — на удивление добродушно спросил профессор Снейп.       — Можно сказать, что и пожар, Северус, — колдоведьма ласково посмотрела на бывшего ученика, а теперь коллегу, ведь мастера по Зельям не защитить без диплома колдомедика. — Посмотри на это…       В руках у зельевара оказалась пухлая пачка пергаментов медицинской карты. По мере прочтения зельевар смурнел всё больше и больше. Закончив просматривать диагностический отчет, зельевар устало присел в кресло у камина, сжав тонкими пальцами переносицу.       — Что ты собираешься с этим делать, Поппи?       — Мальчика лечить, конечно. Надо предупредить директора, что Поттер останется под моим попечением как минимум на две недели…       Снейп резко вскинул голову и прожёг медиведьму взглядом.       — Ты знаешь, кто опекун Поттера? — спросил он.       — Нет, но выясню, я уже отправила отчет Главному Целителю Мунго и Лорду Норфолку…       — Дамблдор, его опекуном является Дамблдор… По крайней мере, ключ от школьного сейфа Поттера находился все эти десять лет у него, — выплюнул Снейп.       Помфри задохнулась от шока. Ключ от Гринготтской ячейки гоблины могли отдать только опекуну или самому мальчику. Опекун, который позволил довести мальчика до жалкого состояния — Дамблдор! Великий и Светлый Волшебник Дамблдор! Теперь ответ на вопрос — знал или не знал директор о состоянии мальчика — не требовался. Знал, всё прекрасно знал. Ничего не сделал и, более того, попробовал запретить и медиведьме выполнять свои прямые обязанности под видом, что сам этим озаботится.       Мир Поппи Помфри рухнул в одночасье, на основании одного только обследования ребенка.       — Сама понимаешь, обвинить мы его ни в чём не сможем — отбрешется, даже с имеющимися доказательствами, — Снейп снова потер переносицу и кивнул на пачку пергаментов. — А нас за такие инсинуации в адрес Светлого и Непогрешимого…       Колдоведьма кивнула. Некоторое время в кабинете колдомедика царила тишина. Выводы и один, и другая делали неутешительные. Лечить мальчика открыто никто не позволит, а делать это скрытно… меры надо принимать уже сейчас, ещё пара месяцев и будет поздно — мальчик уже вошел в подростковый возраст.       — Нацеди мне у Поттера пару фиалов крови. Попробую на её основе модифицировать Костерост. С ним поговорить всё равно придется…       Утром мадам Помфри обстоятельно поговорила с Гарри о его проблемах со здоровьем, и что нужно делать, для того, что бы ситуация изменилась в лучшую сторону.       Конец ретроспективы.       Мадам Помфри отступила к соседней кровати и сдвинула ширму, прикрывая от Гарри Гермиону, и принялась за её обследование (п/а: Здесь следует пояснить— в спальню к девочкам мальчикам нельзя, зато девочки к мальчикам шастать могут только так. Наверное, это связано со средневековыми понятиями чести. Т.е. девочек портить нельзя, а вот мальчикам надо набираться опыта, отсюда и возможность пройти в их спальню для «леди» определенного сорта. Только вот заклинание не разделяет «леди» и Леди, а потому любая особь женского пола спокойно может проникнуть в мальчишескую спальню. Именно поэтому никакого стеснения при осмотре Гарри, но диагностика Гермионы за ширмой).       — Директор?       Дамблдор присел на краешек постели Гарри и участливо блеснул половинками своих очков.       — Подарки от твоих друзей и почитателей, — пояснил излучающий счастье Дамблдор. – То, что произошло между тобой и профессором Квиреллом в подземелье, должно сохраняться в секрете. Поэтому, естественно, вся школа уже знает и торопится выразить свое восхищение. Насколько мне известно, твои друзья мистер Фред и мистер Джордж Уизли хотели послать тебе крышку от унитаза. Вне всяких сомнений, они рассчитывали таким образом позабавить тебя. Мадам Помфри, однако, сочла подобный презент недостаточно гигиеничным и конфисковала его.       Гарри на мгновение прикрыл глаза, сдерживая волну непонятного удушающего чувства. Вся школа была в курсе происходящего задолго до того момента, как Рона «осенило», кто же такой Фламель!       — Сколько я уже здесь?       — Три дня. Мистер Рональд Уизли будет очень рад узнать, что ты пришел в себя. Он очень сильно беспокоился. Но…       «Ах, ты ж…» — моментально вскипел мальчик.       — Камень…       — Как я вижу, тебя не так просто отвлечь от этой мысли. Что ж, камень. Профессору Квиреллу не удалось забрать его у тебя. Я прибыл как раз вовремя, чтобы предотвратить это, хотя, должен сказать, ты и сам очень неплохо справлялся.       — Вы были там? Вы…       — Получил сову от Рональда. Мы столкнулись в воздухе. Едва добравшись до Лондона, я понял, что должен вернуться туда, откуда только что прибыл. Я попал к месту событий как раз вовремя и успел оттащить от тебя Квирелла…       «Вот с***ка! Не дал ритуал закончить!»       — Так это были вы.       — Я боялся, что прилетел слишком поздно.       — Почти что. У меня оставалось слишком мало сил, чтобы… профессор Квирелл мёртв? — уточнил Гарри.       — Жаль, но… да, он мёртв, — и пристально-пристально посмотрел в глаза мальчика, словно пытаясь ему что-то внушить.       Хотя почему «словно»? Именно что пытаясь донести до Гарри информацию особого рода, информацию, что он стал невольным, но убийцей профессора. Гарри опустил взгляд на перебинтованные руки.       «Интересно, а он понимает, что я тогда делал? — вдруг заинтересовался мальчик. — Или он действительно не был в курсе природы Квирелла?»       — А что с камнем?       — Не о камне речь, мой мальчик, а о тебе. Эта борьба чуть было не прикончила тебя. Был момент, когда я почти уверился в том, что ты погиб. Что же касается камня, то его уничтожили.       «Что это?! Директор действительно не понимает или пытается меня задобрить?!»       — Уничтожили? — непонимающе повторил Гарри. — А как же ваш друг — Николас Фламель?       — Ах, так ты, оказывается, знаешь про Николаса? — воскликнул Дамблдор радостно. — Ты во всем разобрался, не так ли? Что же, мы с Николасом побеседовали и решили, что всё к лучшему.       — Но ведь теперь он и его жена умрут, разве не так?       — У них хватит Эликсира, чтобы привести в порядок дела, а затем, совершенно верно, они умрут.       Крайнее недоумение, отразившееся на лице Гарри, вызвало у Дамблдора улыбку.       — Я уверен, что для такого молодого человека, как ты, это звучит невероятно, но для Николаса и Перенеллы смерть придет, как сон после долгого, долгого дня. В конце концов, для правильно организованного сознания что есть смерть, как не новое интересное приключение? Знаешь, камень и в самом деле не такая уж ценная штука. Иметь столько денег и столько лет жизни, сколько захочешь! Этого попросил бы для себя любой человек — беда в том, что люди всегда хотят именно того, что для них наиболее губительно.       «То есть ещё раз невольный убийца, только теперь смерть растянется на неопределённый срок? А Вы умеете давить на чувство вины, профессор! — подумалось Гарри. — Только вот мне известно, что камень был подделкой, как известно и то, что Квирелл был уже мёртв, когда в нём завелась эта тварь! Странно только, как этому паразиту удавалось скрыть свою сущность от учеников, в том же Запретном лесу я ох как её ощущал, а в школе только иногда шрам болел во время уроков ЗОТИ».       Гарри лежал, не находя слов для ответа. Дамблдор сидел, улыбаясь в потолок, и мычал про себя.       — Сэр? — обратился к нему Гарри. — Я тут подумал… Даже если камня больше нет, Вол… то есть я хочу сказать, Сами-Знаете-Кто…       — Называй его Волдеморт, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Боязнь названия усиливает боязнь самого предмета.       — Да, сэр. Так вот, Волдеморт ведь будет искать другие способы вернуться, верно? Он ведь не умер?       — Нет, Гарри, не умер. Он всё ещё жив, наверное ищет себе какое-нибудь новое тело… Он не по-настоящему жив, следовательно, его нельзя убить. Он оставил Квирелла умирать; он не знает жалости ни к врагам, ни к друзьям. Тем не менее, Гарри, хотя на этот раз ты всего лишь отодвинул его возвращение, и он может найти кого-то еще, кто пожелает принять участие в следующей битве, какой бы безнадежной она ни казалась — но если он проиграет ещё и ещё раз, что ж, может быть, он так и не вернется к власти.       Гарри кивнул, но от этого голова его страшно закружилась, затем он сказал:       — Сэр, есть ещё кое-что, о чем я хотел бы спросить, если можно… я хочу знать правду кое о чём…       — Правду, — Дамблдор вздохнул. — Правда — прекрасная и одновременно ужасная вещь, поэтому с ней следует обращаться с величайшей осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы — если только у меня не будет действительно веских оснований, чтобы этого не делать, и в таком случае тебе придется извинить меня. Разумеется, ни в каком случае я не стану лгать.       — Хорошо… Волдеморт сказал, что ему пришлось убить мою маму, потому что она пыталась помешать ему убить меня. Но зачем ему было убивать меня?       На этот раз Дамблдор вздохнул ещё глубже.       — Увы! Первый же твой вопрос я вынужден оставить без ответа. Не сегодня. Не сейчас. Когда-нибудь ты обязательно узнаешь… а пока — оставь эти мысли, Гарри. Когда ты станешь старше… Я знаю, как тебе тяжело слышать это… когда ты будешь готов, ты всё узнаешь.       И Гарри понял, что спорить бесполезно.       — А почему он меня не убил?       — Твоя мама умерла, спасая тебя. Если есть на свете что-то, чего Волдеморт не в состоянии понять, то это — любовь. Он не осознает, что любовь такой силы, какую испытывала к тебе твоя мать, оставляет свой собственный след. Не шрам, не какой-нибудь видимый знак… но когда кто-то любит тебя так сильно, он даже после своей смерти защищает тебя своей любовью. Эта любовь пропитала всё твоё существо. И поэтому Волдеморт, полный ненависти, зависти, злобы, не смог убить тебя.       Гарри задумчиво посмотрел на профессора — понимает ли тот, какую чушь он несёт? Или просто пытается запудрить мозги наивному малолетке, который показал себя не самым старательным учеником — это раз, и которому просто негде проверить такие данные – два?!       Дамблдор внезапно проявил повышенный интерес к усевшейся на подоконник птичке, и это дало Гарри возможность промокнуть глаза простынкой.       Овладев собой, Гарри спросил:       — А плащ-невидимка — вы не знаете, кто прислал его мне?       — Ах, плащ… Так случилось, что твой отец оставил его у меня, и я решил, что тебе он может пригодиться, — Дамблдор подмигнул. — Полезная вещица… В своё время твой папа с его помощью воровал с кухни пирожки.       — И вот ещё что…       — Валяй.       — Квирелл сказал, что Снейп…       — Профессор Снейп, Гарри.       — Да… Квирелл сказал, что он ненавидит меня, потому что ненавидел моего отца. Это правда?       — Пожалуй, они и впрямь недолюбливали друг друга. Примерно как ты и мистер Малфой. Кроме того, твой отец совершил нечто, чего Снейп оказался не способен простить.       — Что?       — Он спас Снейпу жизнь.       — Что?       — Да-да… — подтвердил Дамблдор задумчиво. — Забавно, до чего нелогично устроены люди, правда? Профессор Снейп не может перенести, что он в долгу перед твоим отцом. Я не сомневаюсь: он так защищал тебя на протяжении всего этого учебного года, потому что считал, что таким образом может отдать долг твоему отцу, и они будут квиты. И тогда он уже с полным правом сможет презирать и ненавидеть память о твоем отце…       Гарри попытался вникнуть в суть этих слов, но кровь застучала в голове, и ему пришлось прекратить думать.       — И, сэр, есть ещё одна вещь…       — Только одна?       — Как я достал камень из зеркала?       — Ага, вот это хороший вопрос. Это была одна из моих самых замечательных идей, и, между нами говоря, это ещё слабо сказано. Понимаешь, только тот, кто хотел найти камень — найти, а не использовать — мог бы получить его, в противном случае он видел бы себя добывающим золото или пьющим Эликсир Жизни. Иногда я сам себя удивляю… А теперь довольно вопросов. Предлагаю, тебе лучше обратить внимание на эти сладости. О! Всевкусные орешки «Берти Бёрдс»! В юности мне не посчастливилось, мне попался орешек со вкусом рвоты, и, я боюсь, моя привязанность к этому лакомству в изрядной степени ослабела. Но полагаю ничего страшного, если я съем вот этот цвета ириски?       Он улыбнулся и с хитрым видом закинул в рот золотисто-коричневый орешек. Подавился и сказал:       — Увы! Ушная сера!       — Простите, директор… — Гарри не отрывал взгляда от повязок на руках. — А можно мне на летние каникулы остаться в школе, сэр?       — Ах, Гарри… видишь ли, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть пришёл к вам в дом и оставил тебе вот этот шрам, — сухой старческий палец болезненно уперся в ненавистную отметину на лбу. — Твоя мама пожертвовала собой, чтобы спасти тебя и создала кровную защиту, которая будет держаться до твоего совершеннолетия, только пока ты живешь со своими родственниками, с теми, в ком есть кровь Лили Эванс. Так что тебе обязательно нужно проводить свои летние каникулы у тёти. А теперь мне пора, мальчик мой.       Директор стремительно исчез из Больничного Крыла. Гарри стиснул зубы от злости.       — Так, мистер Поттер, — колдоведьма протянула Гарри стакан с уже знакомой немного мутноватой жидкостью. — Как бы я не осуждала то, что произошло в стенах этого учебного заведения под бдительным присмотром нашего уважаемого директора, но один плюс во всех этих событиях есть, — мадам Помфри искренне улыбнулась мальчику, который, кривясь, опрокинул в себя поданное зелье. — За эту неделю, что Вы у меня тут провели, мне удалось исправить почти все проблемы с Вашим здоровьем.       Гарри, чуть не выплюнул Костерост.       — Сколько? А?..       Колдоведьма лукаво улыбнулась мальчику.       — Я воспользовалась хроноворотом. Но это… тсс! А так же таким шикарным предлогом, который нам с Вами предоставил господин директор, и пролечила Вас полным курсом, то есть полностью перевырастила Вам Ваш скелет, пока Вы с подругой пребывали без сознания! И ещё неделю, как минимум я Вас, молодой человек, никуда не пущу, хотя все ученики разъехались сегодня по домам.       Мадам Помфри взглянула на внимательно слушавшую их разговор Гермиону.       — Сократим время пребывания у родственников настолько, насколько это возможно.       — А как же Герми?       — Гарри, меня любят и ждут, я точно знаю, что они у меня есть, и в любой момент я к ним могу уехать, а вот тебя одного оставлять нельзя! — улыбнулась девочка. — И знаю, что я вернусь в нормальный дом, а не в… — она не договорила, но Гарри её понял.       Мадам Помфри тянула, как могла, но, в конце концов, она была вынуждена признать, что Гарри здоров. Во второй декаде июля подростки отправились домой.