Большой круговорот

ИНТЕРЛЮДИЯ.

      Холёный блондин, потомственный аристократ, лорд Малфой, сидя в своём кабинете, напряжённо размышлял над посланием сына.       В этом году наследник Малфой, как и положено, поступил в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, основанную четырьмя величайшими волшебниками того (да и этого) времени. В те времена волшебников в мире было гораздо больше, и никто не запрещал выбирать себе учебное заведение по вкусу, благо, что их было достаточно. Однако со временем школы хирели, разорялись и закрывались. К настоящему времени этих школ осталось по пальцам пересчитать. Из широко известных можно назвать Хогвартс в Англии, и обучались там в основном только жители Великобритании. Шармбатон во Франции, несколько специфической направленности, отчего в этой школе учились преимущественно девушки, попадались там и парни, но для этого нужен был определённый вектор магии. Дурмстранг, расположенный где-то в северных широтах, в противовес Шармбатону, обучал преимущественно юношей. Эти две школы работали на всю Европу. Медвежья Падь в России. Салемская академия в Америке. А вот восточные школы в Британии были не особенно известны.       К сожалению, когда триста лет назад Министерство заметило отток будущих учеников за границу (юноши английской знати предпочитали обучение в Дурмстранге, девушки в Шармбатоне), то предприняло меры по поддержанию престижа Хогвартса, издав указ о непременном окончании Наследниками чистокровных семей Хогвартса. К сожалению, в роду Малфой уже давно рождается только один ребёнок, мальчик, наследник. Ну, а поскольку Малфои — Лорды, а значит априори чистокровные, то Драко обязан был проходить обучение именно в Хогвартсе, иначе лорд Малфой предпочёл бы отправить Драко в Дурмстранг, впрочем, с его наследием мальчик себя прекрасно бы чувствовал и в Шармбатоне.       Как-то раньше сиятельный лорд не обращал внимания на то, как изменилась система образования. Попечительский Совет практически не обращал внимания на качество преподавания предметов, справедливо полагая, что Наследие исправит все огрехи. В конце концов, школа для чистокровных детей — это не место учёбы как таковой, а место, где наследники и наследницы знакомятся друг с другом в «неформальной» обстановке. Живут, узнают друг друга, подтверждают или разрывают союзы, присматриваются к будущим половинкам. И за этим пониманием Совет как-то забыл, что в школе учатся ещё и магглокровки, полукровки и прочие представители магического сословия, у которых шанса на исправление огрехов обучения не будет. Многие из членов Совета, можно так сказать, самоустранились от проблем школы, стоило только их отпрыскам выпорхнуть из стен этого заведения. Что и говорить, сейчас в совете он единственный, кому ещё нет и семидесяти лет!       Да и сам он, учась в школе всего чуть более десятка лет назад, не обращал на такое внимания. Ему-то как раз было в самый раз это «не обращение» внимания на то, как и чему учатся дети. Он сам был этим «ребёнком» и с удовольствием обращал эти казусы себе во благо. Но теперь там был его сын. Наследник! И вопиющая безответственность администрации школы и Попечительского Совета бесила неимоверно.       И вот наследник поступил в школу, и сюрпризы посыпались, как из рога изобилия.       Нельзя сказать, что Драко баловал родителя частыми письмами, всё больше информацию о наследнике лорд получал от своего магического партнёра, который по стечению обстоятельств приходился одним из учителей школы и деканом факультета, на который и был распределён наследник. Вот первое письмо, наполовину восторженное — он познакомился с Гарри Поттером! Наполовину с явно выраженным недоумением и опять с недоумением и обидой, когда Поттер отказался с ним общаться. О сюрпризах на распределении рассказывал уже Северус. Сын промолчал.       Партнёры долго и въедливо изучали свои родовые гобелены, но ничего не нашли. Откуда у Драко наследие Ровэны Рэйвенкло? Пришлось обращаться в «Гринготтс» — единственное место, где проверка крови не грозит Азкабаном. Оказалось, что капельки крови основательницы пришли от Блэков, а Драко был кровно привязан к этому роду, хоть наследником являться и не мог.       Время шло. Северус, еле сдерживая себя, рассказал про Хэллоуинское приключение. Сын опять промолчал. Попечительский Совет немного побурчал, что троллю не место в школе, полной малолетних волшебников, провёл пару-тройку проверок и снова заглох. Зельевар ярился из-за безалаберности мальчишек и постоянных драк сына с Избранным.       Драко писал осторожные письма, явно стараясь не раскрывать слишком многое, но задавая вопросы, которые ставили великолепного лорда в тупик. Да, он не любил магглорождённых волшебников и всеми силами старался очистить от их засилия Министерство, но вполне нормально вёл дела на маггловской половине своего бизнеса. Ведь лорд презирал «грязнокровок» не за их происхождение, а за то, что они, претворяя в жизнь свои «новаторские» идеи, презрительно отбрасывая многовековые традиции и устои, убивали Магию. «Обезьяны с гранатой» — самое то определение для нынешнего поколения магглорожденных волшебников. Они ничего не знают о настоящей магии и не стараются узнать, а если и узнают, то или коверкают — в силу невозможности сотворить, так как силы не хватает, или запрещают, не разбираясь — а зачем это собственно было создано ранее.       После рождественских каникул прилетело письмо с хорошо завуалированными попытками малыша выяснить подоплёку противостояния. А почему собственно рарА так уверенно встал под знамена безумца — рискнувшего своей магией и покусившегося на самое дорогое для неё — детей! Лорд призадумался.       А, собственно, что он в действительности знает о произошедших событиях? Ведь Волдеморт действительно не был таким безумцем, чтобы ТАК рисковать. Волдеморту были открыты все мэноры его свиты, все библиотеки. Его просвещали старшие! В том числе и Абрахас Амбрус Малфой — отец Люциуса. Так почему умный Лорд рванул на всех парах убивать младенца?       Абрахас к тому моменту умер, а Люциус, заменивший отца на «посту» правой руки Тёмного Лорда, был в длительном отъезде за границей, налаживая финансовые и политические вопросы с представителями других стран и не только. Собственно, именно эта поездка и спасла сиятельного от репрессий, последовавших за «убиением» Темнейшего. За недоказанностью! Так что ни подоплёки, ни достоверного развития событий лорд Малфой не знал, а потом времени не стало на выяснения. Пришлось всеми силами отмывать имя рода перед Министерством, а себя, любимого, от Азкабана. Помогать партнёру в осуществлении его мечты. За это время успел сын вырасти и поступить в школу.       И вот, когда казалось всё наладилось… Грянул гром.       Гром грянул весной. Сначала семейный филин, какой-то побитый и взъерошенный, доставил вместо письма размокшую кляксу, а за ним неприметная сипуха — обращение к Попечительскому Совету от первокурсников, вынужденных проходить отработки и наказания в Запретном лесу. На этот раз Совет Попечителей гудел долго, но директору невероятным образом удалось выкрутиться и здесь.       Не успела буря успокоиться, как…       Происшествие с Поттером и одержимым Квиреллом. Пошли шепотки о попытке возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть, но метка упорно молчала. И что больше всего поставило в тупик Высокого Лорда — дело опять(!) замяли! Мало того — замяли! Замяли под соусом незначительного происшествия — один из профессоров хотел украсть артефакт, но ученики его спугнули. Всё! А о жутких сопутствующих обстоятельствах этого дела — молчок. Однако слухи ползут. А дыма, как известно, без огня не бывает. Тем более, что Северус и Драко совсем по-другому описывают произошедшее.       В стенах школы проводятся черномагические ритуалы (а как вы думаете, Твари в голове Квирелла удавалось держаться?), а директор весь год и в ус не дует! Более того, он прячет в школе артефакт, за которым охотилась тварь, заведомо зная об этой охоте! Получается, что на безопасность детей директору наплевать? Мало того, что для охраны этой вещи и был доставлен тот самый тролль, который чуть не угробил ученицу, так помимо всего там был ещё и один из опаснейших видов магических охранников — Цербер!       Лорд Малфой не понимал, что происходит, его голос тонул в безмолвии, а Попечители продолжали влюблённо заглядывать в рот Дамблдору, как будто он — последняя инстанция!       Надо связаться с Норфолком, что-то он загостился в гостеприимной Мексике — уже лет шесть носа в Англию не кажет.