Часть 4. Глава 1. Разговор.
Россия, Ричард Спиллет. Россия встретила детектива совсем неласково. Сначала замучили проволочками на оформление международного порт-ключа в родной Англии. В Министерстве всё допытывались — зачем да почему мистер Спиллет выбивает порт-ключ в условно враждебную страну? Молодой детектив, работающий на Лорда Певерелла (ох, сама фамилия в дрожь вгоняет), не разглашал истинных мотивов для посещения этой страны. Легенда была такова, что он, как подмастерье-историк, едет в Россию писать диссертацию об исходе народов времён Основателей, на что министерский чинуша кривил нос и тянул с подписью документов. Затевая то запрос в гильдию, то подтверждение личности самого Спиллета, то подтверждение ещё какой-то ерунды. За это время на детектива было совершено несколько покушений — неудачных. Но это уже наводило на мысль, что кто-то весьма и весьма против его поездки. Возникал вопрос: против его диссертации (так радикально?) или же кто-то прознал, чем сейчас занят детектив, уже успевший наработать себе определённую славу? В самой же Москве ему тоже не обрадовались. Он оказался, что называется, под колпаком. Но когда он сам оказался в общественной магической библиотеке… Спиллет был ошеломлён. Он просто утонул в архивах, летописях и в том, что понимал своё собственное невежество. Ему, вроде как историку, пришлось срочно подтягивать свои знания по этой самой дисциплине. Молодому человеку открылась МАГИЯ. Отправив запрос в «Медвежью Падь» «доверенному» человеку, которого посоветовали гоблины, молодой человек погрузился в мир истории в ожидании ответа. Ответа ждать пришлось больше полугода. Спиллет не терял времени даром, он поглощал книги в библиотеке под насмешливым и ироничным взором старичка библиотекаря. Ответ на запрос был точным: «Сударыня Заречная обучения в Медвежьей Пади не проходила, но мистер Спиллет приглашается в Русскую школу ведовства и колдовства для беседы». *** Англия. Малиновый поезд дал протяжный гудок и с шипением окончательно остановился у платформы 9 и ¾. Из дверей вагонов повалили галдящие ученики. У разделительного барьера магического и маггловского мира остановились двое. — Харри, ты уверен? — Да, Мио. У меня есть, за что их не любить, но и зла я им не желаю. Дети пересекли барьер. Девочка сразу же бросилась в объятия своих родителей, а мальчик направился к своему недовольно пыхтящему «дяде». — Быстро в машину! — сквозь зубы выдавил мистер Дурсль. — Мистер Дурсль! Полегче! Ради вас же стараюсь! — Поговори мне тут ещё, щенок… — Мистер Дурсль, если вы сейчас же не станете хоть на толику вежливее, то я исчезну прямо сейчас, а разбираться с остальными магами Вы уже будете сами! Или Вам напомнить поросячий хвост Дадли? Мистер Дурсль, продолжая бурчать и злобствовать, сел за руль автомобиля. Гарри только глаза к небу закатил и устроился на заднем сиденье. Когда машина остановилась по адресу Литлл-Уингинг, Прайвет Драйв 4, мистер Дурсль, злобно хлопнув дверцей, ушёл в дом, а Гарри сам справлялся со своим багажом, мальчик приметил вертящуюся неподалёку миссис Фигг. Гарри усмехнулся. Суть аферы была проста, как пара туфель. Обо всем уже было договорено. Не сказать, что «родственнички» охотно пошли на контакт, но после демонстрации внушительной кипы денег, бесед с адвокатом и откровенного шантажа и угроз благополучию их Дидикуса они, наконец, согласились. Поэтому ближайшую неделю Гарри проведёт в этом доме, который он выкупил у них, хотя на купчей стояло совсем другое имя. Для того, чтобы это осуществить тихо, на Гарри легла обязанность на время вывести из строя наблюдателя миссис Фигг. О, нет. Ничего кардинального и криминального. Просто Гарри вместе с гоблинами организовали старушке недельную поездку на магическую выставку кошек, которую она просто не могла пропустить, тем более, что ей пришло официальное приглашение и приехал сопровождающий. Старушка была просто счастлива, ей, как сквибу, редко удавалось попасть в магическую часть мира. За эту неделю Дурсли собирают вещички и съезжают в неизвестном направлении. Больше с ними видеться в планы Гарри не входило. А Гарри аккуратно устанавливает на доме антимаггловский купол, что позволяет скрыть его от магглов, и прописывает один замечательный рунный круг, усиленный парой артефактов собственного изобретения под чутким руководством Основателей. После всех проделанных процедур, вернувшаяся миссис Фигг, как сквиб, а сквибы на антимаггловские чары не реагируют, будет видеть нужное для замыслов Гарри кино. Часть рун в этом круге будет служить определённой защитой от магов, внушая им, что в доме всё хорошо, и заходить за калитку не стоит, другая часть рун будет постепенно, закольцовано активировать «будний день» мальчика Гарри Поттера. На кристаллы горного хрусталя были записаны подробные дни. Так, например, Гарри идёт за покупками в магазин и тащит огромные сумки, Гарри копается в саду, Гарри убирается в гараже и прочее, и прочее. Было записано около двух десятков сценариев, включая такие, где Гарри якобы заперт в чулане или своей комнате. Воспоминания были взяты у самого Гарри, и работал с «монтажом» специально приглашённый магистр менталист из гильдии, луизианец, которому пофиг страсти магической Великобритании, подписавший договор о неразглашении, что является для гильдии нормой. Тогда-то Гарри и узнал, что Снейп тоже состоит в этой гильдии и имеет звание магистра (восьмая ступень), но доверяться в то время, когда шла эта работа, профессору он ещё не думал. Естественно, первым делом обследовав дом и выявив всё, что на нём было наверчено магами из министерства, из отдела по неправомочному применению волшебства несовершеннолетними, и лично Дамблдором, и даже ничего не стал трогать. Поразительно, но вся сигнальная система была настроена на палочковую магию, на магию домовых — это, видимо, привет с лета перед вторым курсом, усилена Дамблдором на стихийные выбросы — лето перед третьим. Не просто же так Мардж взлетела, да и его сам Министр в «Дырявом Котле» дожидался, а ведь это был стихийный выброс… или нет? А, уже неважно. Он всё равно не знает, кто это тогда сделал. На этот раз никаких дополнений обнаружено не было. Неужели ничего не затевается? Ну, это ему только на руку. А вот магия рун и артефактов не отслеживается. Поразительная «безалаберность», или в Министерстве все поголовно считают, что дети окромя палочки и стихийного выброса ничем колдовать не могут? Ну, да это и к лучшему. Сами тупые и других за идиотов считают. А ведь помимо перечисленного есть ещё и Зелья, и Гербология, которые тоже могут принести немало «бед и разрушений». Хотя… С таким отношением к этим предметам, как у его однокурсников, и вообще тех, кто на сегодняшний день учится в школе, неудивительна полная безграмотность населения в этих науках. И не надо винить в этом преподавателя! Не надо! За три года, несмотря на всю желчь и яд, выпускаемый профессором на гриффиндорцев, да и что уж греха таить — на остальные факультеты, но предмет он свой знал и преподносил его достойно! А то, что некоторые вместо того, чтобы слушать учителя, носы морщат, а потом и зелья запарывают, так кто им виноват? А Гербологию просто не любят, мало кому нравится в грязи копаться, а ещё такие мелочи, как навоз, прочие удобрения, тоже малоприятно пахнущие (кто вам мешает в таких случаях заклинание головного пузыря применять?), и сами растения, которые так и норовят оттяпать у тебя часть тела — палец, например. В день возвращения старушки Фигг мальчик в мантии-невидимке караулил у её дома. Как работает антимаггловская защита, он уже проверил. Соседи, как и в случае с баром «Дырявый котёл», просто не видели дом номер 4, а часть рун в круге подавляла воспоминания о том, что на этом месте когда-то стоял дом и жила семья Дурсль. Нет, они не стирали память, а просто подавляли эти воспоминания. Так, например, если миссис Полкисс встретит где-нибудь Петунию Дурсль, то поздоровается с ней и даже поговорит о том, как им живётся на новом месте, а вот в самом городке сплетничать об этом не будет. Ну, были такие, уехали, и Бог с ними, о чём тут говорить? Жили бы дальше, сплетничали бы, как всегда, а так нет их и не надо. Теперь оставалось выяснить, как вся эта конструкция будет воздействовать на старую кошатницу, основной источник информации о жизни Гарри на каникулах для Дамблдора. Вот и ждал Гарри её приезда. — Ну, что же, мистер Лапка. Гарри почти не изменился, — прошамкала старушка, пристально рассматривая что-то в саду бывшего дома семьи Дурсль. — Видимо, его опять заставили работать в саду, а вот и мистер Дурсль поехал на работу. Пойдём, мистер Лапка, отправим доклад мистеру Дамблдору, а заодно и похвастаемся нашими наградами, правда, мистер Лапка? По губам мальчика скользнула еле заметная улыбка. Что ж, можно отправляться, в квартиру, арендованную на два этих месяца, хотя Гарри очень надеялся, что в скором времени он уже будет, как и прошлым летом, жить на Гриммо вместе со своим отцом. Мальчик сжал порт-ключ. В квартирке на окраине Лондона, состоящей из двух спален, гостиной-столовой, маленькой кухоньки и санузла, его уже ждала Гермиона. За эту неделю, что Гарри был вынужден провести в Литлл-Уингинге, она с родителями съездила в Италию. — Получилось? — На все сто! Теперь осталось только время от времени проверять, а в последний день лета всё это деактивировать, кроме антимаггловского купола. — Ну и прекрасно, — выдохнула Гермиона. — Пишем Драко? Гарри горестно вздохнул, но кивнул и открыл блокнот.***
Вечером, когда подростки устроились пить чай, с характерными хлопками в гостиной появились маги: Люциус Малфой, Северус Снейп, Августа Лонгботтом и Невилл. — О, а где Драко? — изумился Гарри. — Думаю, — лорд Малфой оглядывает квартирку, — что общаться всё же будет лучше в Меноре, молодые люди, к тому же Сириус Блэк там. Вы же хотите его видеть? Леди? Малфой вопросительно посмотрел на леди Лонгботтом. Та недовольно поджала губы. Она знала и не препятствовала развитию отношений в этой четвёрке, придерживаясь принципа, что дети за родителей не отвечают, а тут, авось, и эта дружба направит наследника Малфоев по правильной дорожке. Всё-таки трое гриффиндорцев против одного слизеринца. Однако, даже при условии небезопасности маггловской квартирки, она опасалась переноситься в Менор к одному из тех, кого общественность прочно связывала с деятельностью Тёмного Лорда. Из квартирки есть возможность аппарировать в случае опасности, а вот из родового поместья… Хоть Невилл и многое рассказал своей бабушке, да и самой леди не нравилась политика Дамблдора, всей правды эта женщина не знала. Лорд Малфой мученически вздохнул. — Хорошо, какие гарантии безопасности вас устроят, Леди? — Обет о непричинении вреда и невмешательство в случае нашего желания покинуть собрание и Менор, — твёрдым голосом высказалась пожилая женщина. Произнеся Непреложный Обет, который засвидетельствовал Снейп, Малфой повернулся к подросткам. — Дети? Те просто пожали плечами — такой поворот событий предполагался. — Поразительная безалаберность, — фыркнул Снейп. — А нам нечего опасаться, профессор, — оскалился в улыбке Поттер. — В первую очередь мы — дети! — Да уж, дети — в тринадцать лет полное анимагическое превращение и телесный Патронус, — проворчал Северус, который до сих пор в себя от увиденного не пришёл, несмотря на прошедшее время. — Невилл? — как-то «хрупко» обратилась бабушка к внуку. На что тот флегматично пожал плечами, а спустя пару секунд на ковре гостиной сидел барсук, а ещё через несколько снова Лонгботтом, а с его руки сорвался жемчужный ястреб. — Остальное в Меноре, — поспешил вмешаться лорд Малфой, а то они так до него и не доберутся. — Что тут можно зачаровать в порт-ключ? Дети окинули взглядом гостиную, и Гермиона притащила из секретера длинную линейку. Лорд Малфой немного над ней поколдовал и протянул всем, чтобы ухватиться. Они оказались перед воротами поместья. Хозяин пригласил их в свой дом. Аллея от ворот до дома была выложена серым необработанным камнем, по бокам высились стройные ряды дубов. За огромными стволами исполинов можно было разглядеть и сад. Сам Менор больше напоминал Дворец — белоснежный, воздушный, с отчётливо уловимыми восточными нотками. Нарцисса встретила их у порога. — Леди Лонгботтом, Лорд Лонгботтом, мистер Поттер, мисс Грэйнджер, — поприветствовала она их. — Прошу. Когда все зашли в дом, лорд Малфой повёл было всех за собой, проговорив: — В синей гостиной, думаю, нам будет удобно… — Сначала ужин, дорогой, — непреклонно отрезала Нарцисса. — Посмотри, дети на тень похожи! На тень дети, конечно, не походили, но и спорить никто не стал, и все прошли вслед за хозяйкой в столовую. Во время неспешного ужина тихую беседу вели только взрослые, а Гарри и Гермиона, мысленно осыпали благодарностями Драко и Основателей, которые хоть как-то успели за последний год вбить в их головы, что рыбу нужно есть вот этой вилкой, а салат вот этой. Они всегда отличались аккуратностью за столом, особенно на фоне Уизли, но до таких тонкостей этикета ни в семье Грэйнджер, ни тем более у Дурслей не доходило. А прошлым летом в Блэк-Хаусе им вполне хватало и того, что они знали. Вот, честно, увидеть разницу во всех этих вилках мог только очень намётанный глаз. После ужина все переместились в ту самую синюю гостиную, о которой говорил лорд Малфой. Дети, все четверо, рядком уселись на большом диване, а взрослые разместились по различным креслам, которых в этой гостиной было достаточное количество, ещё и оставались. Воцарилась напряжённая тишина. Взрослые сверлили взглядами своих и не своих чад, а чада растерянно переглядывались между собой. Наконец, как истинный гриффиндорец, Гарри смело взял слово: — Простите, лорд Малфой, нам бы сначала хотелось узнать, что с… — он запнулся. — Сириусом Блэком? — уточнил Лорд Малфой, не понимая этой запинки. — Да, с Сириусом Блэком, — облегчённо повторил Гарри. — На этот вопрос могу ответить я, — отозвалась Нарцисса. — Пока что мой кузен находится в лечебном сне. Приводить его в себя сейчас крайне опасно… — Почему? — тут же поинтересовалась Гермиона. — Видите ли, мисс Грэйнджер, у семьи Блэк есть одна семейная особенность… Дети навострили ушки, только Драко остался невозмутимым. — Блэки — это род боевых берсерков. Вы знаете, кто такие берсерки? — Да, конечно — люди, впадающее во время боя в безумие схватки, и уже не различающие своих и чужих, — как-то тускло ответила Гермиона, и с последним словом её голос совсем затих. Драко ободряюще сжал руку девушки. — Вы хотите сказать… — продолжил Гарри. – Что?.. — Да, мой кузен, к сожалению, окунулся именно в это безумие, и выводить его сейчас, пока мы не узнаем, сможем ли мы его остановить, не вижу возможным. — А чем обычно… Кхм, чем обычно пользовались в семье Блэк для купирования этих… приступов? — Гарри нервно теребил мочку уха. — Ведь, как я понимаю, раз это семейное наследие, то и способы борьбы должны быть? — Вы совершенно правы, юноша! — тепло улыбнулась Нарцисса. — Один из самых действенных способов — поддержка Рода. Вы, насколько мне известно, по прошлогоднему приключению моего сына, — Драко покрылся еле заметным румянцем, — вхожи в Блэк-Хаус? Гарри кивнул, говорить он не мог, горло сдавило чувствами. — А раз вы в него вхожи, значит, Родовая магия посчитала вас наследником? — Д-да… — Полагаю — это на основе того, что ваша бабушка Дорэя была Блэк, и вы являетесь магическим крёстным сыном Сириуса, не так ли? — продолжала допытываться Нарцисса. Остальные маги пока молчали, внимательно слушая. Вот тут опять возникла запинка. Гарри и Гермиона панически переглянулись, но, похоже, от признания никуда не денешься, хотя они до последнего планировали не разглашать ни своё родство, ни свои истинные фамилии. И всё-таки Гарри выкрутился. — Чем именно я могу помочь, будучи наследником Блэк? Снейп цыкнул, но услышал это только Люциус. Нарцисса смерила подростка лукавым взглядом. — Хорошо, — пошла она на попятную. — Вы, как наследник, можете активировать Родовой камень и провести ритуал, после чего Сириус останется в ритуальном зале на алтаре до тех пор, пока магия будет его лечить. — То есть, только ритуал и Родовая магия, я правильно Вас понял? — Совершенно верно, на алтаре Блэков! Ещё лучше бы было, будь вы Главой рода или хотя бы родным сыном, но… — Нарцисса огорчённо покачала головой. — Естественно, я вам подскажу и ритуал, и поясню все тонкости, и даже помогу в его проведении, всё же по крови я Блэк. Даже Драко будет в этом смысле нам полезен. — То есть, чем больше родственников, тем лучше? — уточнила Гермиона. — Конечно! От силы связей будет зависеть и длительность последующего лечения. Остальное, как только он придёт в себя, думаю, не составит проблемы, тем более, что у нас есть мастер-легиллимент! — Пффф… — фыркнул Снейп. — Копаться в мозгах этого блохастого… — Северус! — прикрикнула Нарцисса. Дети молча обдумывали ситуацию. Взрослые же отметили, что Драко уже успел приобнять Гермиону и рассеянно перебирает выбившиеся из причёски прядки, а Гарри вцепился в её ладошку и теребит тонкие пальчики, а Невилл просто слегка отрешённо слушал. Снейп впервые пригляделся к этому студенту, который совсем не походил на того тюфяка и растяпу, которого он видел в школе. Впрочем, о том, что эти детки не так просты, как кажется, они уже давно догадались. Последние события это только подтвердили. — Осталось только провести ритуал и скрыть всё это от вездесущего ока Дамблдора, а ну как этот старый козёл заявится на Гриммо? — вдруг спросил Лонгботтом. — Не думаю, Нев. Он, конечно, может догадываться о том, что Блэк скрывается в родовом особняке, но попасть туда он не сможет, — рассеянно прокомментировал Драко. — Особенно, если, как и в прошлом году, это не афишировать, открывая камин. — Зуб даю, — Нарцисса слегка усмехнулась такому маггловскому высказываю Гарри, — засыплет совами. — Наше право не отвечать, — фыркнула Гермиона. — А про тебя он не подумает, ты свои тылы прикрыл. — Спасибо, Вам, Лорд Малфой, за быструю организацию оправдательного приговора. Род Блэк… — Тише! Не говори пока ничего, ребёнок, — строго оборвал лорд Малфой. — Во-первых, Блэки нам не чужие. Во-вторых, без вашей помощи в поимке этого крыса такое провернуть было бы просто невозможно! Гарри закрыл рот и кивнул. — А теперь нам бы хотелось услышать вашу историю! — в голосе лорда Малфоя послышались стальные нотки. — А что тут рассказывать, — отмахнулся Гарри. — Всё началось ещё в поезде, когда мы объединёнными усилиями вытолкали Уизли из купе, то есть Я, Мио и Драко, плюс Крэбб и Гойл, а продолжилось, когда после Хеллоуина… — Это после того, как вы тролля?.. — Ага. Началось с того, что я в нашем закутке в библиотеке очень болезненно избавлялся от директорского «Обливиэйта»… — ЧТО? — КАК? А Гарри только пожал плечами и стал подробно описывать события первого курса: и как искал информацию о родителях, и как от него отмахивались все, кто хоть что-то мог рассказать, и озвучил все вопросы, возникающие во время этих поисков. А потом прибавил о своих подозрениях, как же он мог оказаться в том тоннеле под Цербером. И про постоянные наводки на разгадку запретного коридора, то со стороны чар, загнавших детей в логово трехголовой собаки, а дверь открылась обыкновенной Аллохоморой, то газетная вырезка у Хагрида, то оговорки его же про Пушка и о его любви к музыке. Что ему уже тогда было понятно, что его всеми силами пытаются втянуть в опасное приключение, только вот Гарри никак не хотел втягиваться. — Последнее, что я ясно помню перед тем, как оказаться в объятиях Дьявольских Силков, это то, что я пробую конфеты, предложенные мне Ли Джорданом, как новые приколы близнецов. А потом этот квест, Тварь и фальшивый камень. — Постойте, Поттер, фальшивый? — удивился Снейп. — Да. Я же всё про него прочитал, я переписывался с Фламелем, так что прекрасно знаю, что из себя представляет философский камень, а там… перед зеркалом… там был просто полудрагоценный кристалл, грубый, оскольчатый, но кристалл, что, собственно, и помогло мне справиться с Тварью, правда не до конца, Дамблдор помешал. — Как не до конца? — стал совсем бледным профессор. — А так, что на следующем курсе эта тварюга подняла лича! Вселилась в мёртвое тело василиска, фамилиара Салазара Слизерина, который обитал в тайной комнате… — Мордред! — простонал профессор, прикрыв лицо руками. — Только я этого тогда ещё не знал. Меня немного волновали другие вопросы. — Например, что именно ты являешься его наследником? — ехидно вскинулся Снейп. — Не совсем, но и это тоже, — пожал плечами Гарри. — Так, стоп, — вклинился лорд Малфой. — Несколько уточняющих вопросов прежде, чем Вы перейдёте ко второму курсу. Что произошло летом? Не удивляйтесь, мистер Поттер, я как действующий член Совета Попечителей в курсе, что Вам было выслано предупреждение об отчисление за применение волшебства на летних каникулах. — ПапА! Тут мы можем только догадываться, как всё это мог провернуть директор, но колдовал в том доме домовик! Как можно спутать волшбу домовика и волшбу волшебника? Я не понимаю. — Да, в тот день ко мне вдруг припёрся какой-то Добби. Размахивал письмами от моих «друзей», точнее только записками от Уизли. Вопил о том, что мне в Хогвартсе угрожает опасность, и я не должен возвращаться в школу. Когда же я попытался сказать, что это невозможно, этот сумасшедший отлевитировал пудинг на голову гостей мистера Дурсля. Письма из Отдела неправомочного колдовства прилетели практически мгновенно. Мне тогда здорово влетело, — мальчик неосознанно потёр руку, что не укрылось от внимательного взгляда зельевара. — Хорошо, дальше. — А дальше ещё проще, — продолжила Гермиона. — Ещё тогда, осенью, Драко посоветовал мне пройти ритуал в «Гринготтсе» по выявлению своего древа. Я его прошла, — девочка вздохнула. — После чего всеми правдами и неправдами постаралась затащить туда и Гарри, но это… — Оказалось очень трудно, потому что в «Норе» меня не оставляли одного ни на секунду. Тут нас прикрыли близнецы под Оборотным. Дети замолчали. — И? — не вытерпел лорд Малфой. — Позвольте представиться — Харальд-Норд Джеймс Сириус Салазар Хорес Певерелл Слизерин-Гриффиндор-Поттер-Блэк-Волчак-Корфф-Риддл-Мракс. Герцог Певерелл, маркиз Слизерин, герцог Гриффиндор, граф Поттер, виконт Блэк. — Ох! — два женских голоса слились в один. Мужчины же во все глаза смотрели на парня, пытаясь осмыслить, что они только что услышали. — А так же представить свою сестру-близнеца — Эйнджел Гермиона Джин Поттер-Блэк (по немагическому удочерению Грейнджер), наследница Гриффиндор, Леди Волчак, Леди Корфф, Леди Поттер-Блэк. В гостиной воцарилась оглушающая тишина. Именно в этот момент с них слетало заклятье забвения, наложенное на маленькую девочку, и именно сейчас маги вспоминали, что действительно у Поттеров было ДВА ребёнка, а не только знаменитый Мальчик-Который-Выжил. Далее последовал рассказ о событиях второго и третьего курсов. На столик выкладывались бумаги из «Гринготтса», бумаги от Спиллета, вырезки из газет и выписки из книги «Первородная знать». На моменте с хроноворотом леди Лонгботтом одобрительно кивнула. Ну, и напоследок огорошили взрослых, что они дети магической триады, и Сириус Блэк не крёстный Гарри, а их отец! Дети умолчали только об Основателях. А потом, немного промочив горло поданным домовиками чаем, обрушили на взрослых град вопросов. Начиная от «Почему дедушка напал на их родителей?» до «Как нам теперь поступить?». Вечер давно уже перестал быть томным. Да, собственно, и не вечер это уже был, а глубокая ночь. Первой очнулась Нарцисса. — Предлагаю всем отправляться по кроватям, утро вечера мудренее. Леди Лонгботтом, вы отправитесь к себе или… — К себе, леди Малфой, к себе. Как говорится, дома родные стены помогают, но завтра мы вас обязательно навестим, скажем, часам к одиннадцати? — Значит, к одиннадцати, — легко согласилась Нарцисса. — Камин для вас будет открыт. Так, дети, ваши комнаты уже давно готовы, так что марш по кроватям! — А вы… — Ничего без вас решать не будем, — усмехнулся Снейп, вспоминая истерику сына. — Идите спать! — Драко, а Драко, — жалостливо затянула Гермиона, когда они поднялись по шикарной лестнице на второй этаж. — А где папа лежит? Драко только вздохнул и провёл друзей в комнату, где на постели неподвижно лежал Сириус Блэк.***
А утром в Малфой-Меноре опять чуть не поднялась суматоха. Нигде не могли отыскать юных приключенцев, пока Нарцисса не догадалась заглянуть в комнату к кузену. Там, на огромной постели, свернулись клубочками: огромный лохматый пёс, не менее огромная кошка, рыжий и серебристый клубки вообще были не опознаваемы, пока пришедший на зов Северус не охарактеризовал их как лису и песца. — Но он же под чарами, как он смог перевоплотиться? — недоумевала блондинка, во все глаза рассматривая своего непутёвого кузена. — Так вот за что он постоянно цеплялся, — уже радостно улыбнулась женщина, — за свою анимагическую форму и связь с детьми! У него есть шанс! Северус! У него есть шанс! Эти вскрики разбудили сладко спящую компашку живности на постели. Анимаги-подростки резво прыснули по сторонам, а точнее, по своим комнатам, приводить себя в порядок, а большой пёс лениво потянулся, но, не просыпаясь, плавно перетёк в человеческую форму и продолжил спокойно спать. — Вот ведь… — Нарцисса, даже потормошила кузена, но реакции не получила. — И как это понимать? Снейп только пожал плечами, ему уже надоело удивляться. Ему впечатлений и от вчерашнего рассказа хватило. Он, конечно, давно догадывался о не совсем светлой сущности своего непосредственного работодателя, но чтобы настолько.. Завтрак прошёл в спокойной атмосфере. А в одиннадцать, как и обещали, прибыли Лонгботтомы. Мини Совет собрался всё в той же синей гостиной. — Итак, — начал Лорд Малфой на правах хозяина, — Лили Эванс на проверку оказалась Лили Мракс, внучкой небезызвестного Тёмного Лорда. И, скорее всего, ни она, ни он об этом не знали. — На счёт дедушки не уверена, а вот мама могла и узнать. — Корфф и Волчак… Принятие в род по всем правилам? — Да. — Что у нас получается? Лили в 1962 году находят маггловские службы в районе местечка Литтл-Хенгелтон. — Литтл-Хенгелтон? — вскинулся Снейп. — Но ведь там родовые владения Мраксов! — Возьмём на заметку, но пока это не важно. Итак, её находят магглы, определяют в приют, откуда её и удочеряют. Семья Эванс. А через девять лет она получает письмо из Хогвартса. — Адрес и фамилия волшебника берётся из Большой Книги Хогвартса, но фамилии там записываются те, о которых знает сам волшебник. То есть, если Лили считала себя Эванс, то и в книгу она была вписана как Эванс и помечена как магглорождённая, потому что такого рода в магическом мире не существует. — Правильно. Значит, директор не знал об её истинном происхождении, — продолжал размышлять Малфой-старший. — А после семнадцати лет имена из книги исчезают, так как дети считаются совершеннолетними, — продолжила Гермиона. — И директор, соответственно, и потом не мог узнать эту информацию, если только её ему не слил кто-то из окружения Поттеров. А судя по тому, что после 1979 года все его пляски стали кружить именно вокруг этой семьи, он узнал. Есть идеи? — Петтигрю как двойной шпион? — предположил Гарри. — То есть работал и на Волдеморта, и на Дамблдора. Иначе, каким образом и тот, и другой в ночь случившегося оказались в доме? «Фиделиус» вообще был? — Да, Гарри, «Фиделиус» был, и меня саму незадолго до этих событий к ним провожал Петтигрю. До сих пор не понимаю, почему я на это не обращала внимания все эти годы, — сокрушённо вздохнула леди Лонгботтом. — Да, кстати, чтобы между родами не было долгов и недопонимания… — Лорд Малфой повернулся к Леди Лонгботтом. — Прошу меня выслушать. — В чём, лорд Малфой? — Давайте сначала разберёмся в ситуации с вашим сыном и невесткой. Леди Лонгботтом побледнела и поджала губы, Невилл опустил глаза. — Тут не в чем разбираться, лорд Малфой, — резко осадила она. — Беллатриса Лестрейнж запытала их до состояния овоща «Круциатосом», а поскольку под пророчество попадал и Невилл, а она была Пожирательницей Смерти… как и ВЫ! — Пророчество? Какое пророчество, я уже не первый раз натыкаюсь на эту информацию, но нигде не смог найти, как оно звучало! — воскликнул Гарри. — Так, стоп! — Снейп примирительно поднял руки. — Так мы ни до чего не договоримся. Итак, факты. Белла запытала чету Лонгботтомов — это факт. Она это сделала по приказу Тёмного Лорда — домысел! Факт заключается в следующем: Белла была беременна, она должна была родить в 1981 году где-то в конце марта, да не получилось. Тогда уже шли военные действия, и в Йоль 1980-го в поместье Лестрейнжей ворвался отряд авроров во главе с Аластором Грюмом. Среди его людей были и Фрэнк и Алиса Лонгботтомы — это зафиксированный факт! Что случилось в поместье, зафиксировано только в отчёте авроров, но с того рейда вернулись в живых только Лонгботтомы и Грюм — это факт! А Белла потеряла ребёнка — это тоже факт! Леди Лонгботтом побелела. Таких подробностей ей ни сын, ни невестка, которой вообще бы лучше было сидеть с маленьким сыном, а не играть в авроров, ей не рассказывали. Но тогда на каждом углу шли сражения и гибли люди. Леди Лонгботтом, скрепя сердце, отпускала их на службу, на защиту других людей, в то время у них тоже частенько гостил Дамблдор со своими идеями «Ордена Феникса», куда и записалось молодое поколение с большим энтузиазмом. Августа тогда даже поссорилась с сыном, всегда подозревала этого пройдоху Дамблдора в том, что ему нужны были только деньги и ничего больше. Ведь этот его «орден» практически ничего не противопоставлял разгулу пожирателей, а люди в нём гибли, как мухи. И гораздо в большем количестве, чем со стороны последователей Волдеморта, как она теперь видит из вчерашнего отчёта своего собственного внука и его друзей. — Дальше, — продолжил Снейп. — Об особенности семьи Блэк вы, как и любая чистокровная дама, в курсе. Белла тогда сорвалась и ушла в боевое безумие. Что могло послужить этому, кроме как гибель ребёнка? — Откуда это известно Вам? — подозрительно спросила женщина. — Северус мой друг и мастер зельевар! — вмешался Лорд Малфой. — А Белла моя свояченица через Нарциссу. Северус выхаживал Леди Лестрейндж после этой потери. И да, я, как вы там говорите? Пожиратель Смерти! Никогда не понимал, откуда взялось это дурацкое название, — пробормотал Малфой. — Да как Вы смеете! — взвилась бабушка Невилла. Дети только тихо сидели и прислушивались к разговору старших. — Леди Лонгботтом, я признаю факт моего служения Волдеморту перед Вами для того, чтобы, наконец, разобраться во всей этой запутанной ситуации! — Бабушка, выслушай! — тихо проговорил Невилл. — Уйти мы всегда успеем. Леди Логботтом сидела прямая, как палка, и гневно смотрела на лорда Малфоя. — И я, как бывший ПС ответственно заявляю, что ко всему, что тогда происходило, орден «Вальпургиевых рыцарей» имеет отношение весьма и весьма опосредованное. Магией клянусь! — поспешно добавил Малфой, видя, как разгорается драконий огонь в глазах старшей женщины. — «Люмос»! На конце палочки лорда Малфоя загорелся огонёк. — «Нокс»! — огонёк погас, но эта короткая клятва будто вынула стержень из «стальной» леди. — Орден «Вальпургиевых рыцарей» или ПСов, по-вашему, создавался Волдемортом как оппозиция тогдашнему министру. Цели у нас были мирные. Да, мы хотели вернуть традиции. Да, мы хотели вернуть понятие статуса крови, но ни о каких бы то ни было рейдах и речи не шло. Волдеморт «охотился» только за конкретными людьми, и «охоту» эту он организовал по всем правилам и традициям. Объявив Кровную Месть членам этих семей и назвав конкретные имена, кому он будет мстить! За что? Не знаю, он с нами не делился, но мы, его окружение, как уважающие традиции, помогали ему в совершении этой мести. А кто организовывал все эти Пожирательские рейды, даже сам Волдеморт был не в курсе! Леди Лонгботтом тяжело вздохнула, она знала, что такое кровная месть. Как правило, эта месть объявляется тем, кто виноват в смерти дорогого человека. По древним традициям мстящий предупреждает семьи предполагаемых обидчиков. Называет имена и причину, за что свершается месть, затем начинается «охота». После объявления мести семьи виновников не имеют права мстить в ответ под страхом отката от магии. Укрывать, помогать, сражаться плечом к плечу с родными — да, могли, и если умирали во время такого сражения, то семья, опять же, не имела права мстить в ответ уже за этих, по сути, невиновных. Этот ритуал был разработан специально, чтобы избежать длительных кровных войн, что так часто сотрясали туманный Альбион в далёком прошлом. Но вина «жертв охоты» должна быть доказана, иначе магия покарает уже самого мстителя. — Кто был в списке? — тихо спросила Августа. — Аластор Грюмм, Альбус Дамблдор, Оливер Шелли, Каррадок Диборн, Карлайл Мерк, Квинтир О’Фири, Кирк МакКолли, Найт Суинтлет, Патрик Лесли и Демьен Дингл. — Первым был Оливер Шелли, магглорождённый, именно после его смерти пошли слухи о Пожирателях и о том, что Волдеморт собирается изничтожить всех грязнокровок. Его сын учился с нами на седьмом курсе, — пробормотала Гермиона. — Семью Диборн я знаю и могу поинтересоваться об «извещении», — подтянулась бабушка Невилла. — Так же, как и Мерк и МакКолли, но даже я могу сказать, что эти два типа были отщепенцами в своей семье. Динглы не столь тесно знакомы, но знаю. Остальных, кроме Грюма и Дамблдора, я не знаю. — Они все магглорождённые, а О’Фири — сквиб. Наёмник. Работал в одной из маггловских тюрем, — проговорил Лорд Малфой. — В общей своей деятельности орденом «Вальпургиевых рыцарей» было организованно восемь нападений с «положительным» результатом, и пятнадцать на Аластора Грюма, сами понимаете… Но в этих стычках гибли другие маги. К Дамблдору было не подобраться вообще никак. Он засел в Хогвартсе и на заседания Визенгамота шастал только камином. Собственно, он и сейчас от этой привычки не отделался. Но это всё лирика. — Лирика?! — вновь взвинтилась пожилая леди. — Вы называете лирикой кровавую десятилетнюю мясорубку? — Леди Лонгботтом, — Люциус закатил глаза. — Магией клянусь, что орден «Вальпургиевых рыцарей», основанный именующим себя Тёмным Лордом Волдемортом, имеет отношение только к тем нападениям, в которых пострадали маги и сквибы с именами: Аластор Грюмм, Оливер Шелли, Каррадок Дибборн, Карлайл Мерк, Квинтир О’Фири, Кирк МакКолли, Найт Суинтлет, Патрик Лесли и Демьен Дингл. В отношении этих людей орден действовал в рамках «Закона мести» и был в своём праве. И мне ничего не известно о тех, кто устраивал прочие рейды, замаскированные под деятельность ордена. Клянусь! «Люмос»! Снова на палочке лорда Малфоя загорелся огонёк. — «Нокс»! Неужели Вы, леди, не поверите самой магии? Леди Лонгботтом всё ещё настороженно смотрела на лорда Малфоя. С одной стороны, такая простая и такая страшная по своей сути клятва — не обман. С другой стороны — они сейчас находятся в родовом Меноре приносящего клятву, а уж изворотливость представителей именно этой семейки вошла в легенду! Но Августе приходилось быть свидетелем и того, как незамедлительно карала магия клятвопреступника и в более защищённых местах. Это было страшно! Приняв для себя компромиссное решение, что она обязательно встретится с представителями знакомых семей, она немного успокоилась. — Мы вернёмся к Фрэнку и Алисе Лонгботтом? — спокойно поинтересовался Снейп. — Мы установили, что на Йоль 80-го аврорский отряд под командованием Грюма, в состав которого входили Фрэнк и Алиса, ворвались в поместье Лестрейнджей, в результате чего Беллатриса Лестрейндж потеряла ребёнка. Это факты, зафиксированные, и их легко проверить. Белла сорвалась в боевое безумие, но ещё длительное время Рабастану и Рудольфусу удавалось удержать жену от ответных действий, хотя она была совершенно безумна. Стабилизировать блэковское сумасшествие не удавалось ни Лестрейнджам, ни самим Блэкам. Какое-то разумное выражение в глазах Беллы появилось только после принятия прямого вассалитета у Волдеморта — это был самый последний выход. Да, да, леди Лонгботтом, вопреки досужим рассуждениям обывателей, Волдеморт не принимал в свой орден женщин, и вплоть до июня 81-го Белла в рядах ордена не состояла и тем более не участвовала в «рейдах». А тут всплывает это пророчество и в нём фигурируют фамилии Поттеров и Лонгботтомов… — Снейп запнулся, о чём-то задумавшись. — На этом факты заканчиваются, — продолжил Малфой. — Что тогда произошло, доподлинно не знает никто. Фактом остаётся только нападение Беллы на вашего сына и невестку. Но если проанализировать всё, что только что изложил Северус… Из глаз пожилой леди текли слёзы. Она уже поняла, куда клонит лорд Малфой. Месть. Месть за нерожденного ребёнка. В таком случае у неё нет права судить Беллатрису Лестрейндж, и остаётся только горький вкус вины за своего сына. Невилл тоже был белым, как мел. — Но… — вдруг вскинулась Гермиона. — Если бы папа и мама Невилла поступили так… — она сглотнула. — Поступили так отвратительно, то… Все посмотрели на девушку. — То? — поторопила Августа. — Предатель Крови, — еле слышно прошептала Мио. Пожилая леди упала в обморок. Северус очнулся от своих дум и кинулся к леди. Невилл сидел соляным столпом.