***
— Понимаешь, в больницу нельзя, поэтому тебе нужно быть здесь. Понимаешь? — И сколько так нужно будет сидеть? — Пока мы не удостоверимся, что все прошло нормально. — Чилдермасс положил ладони ему на плечи и заглянул в глаза: — Все будет нормально, Джон, нужно просто немного времени, чтобы жизнь опять вошла в свою колею. А может, он не хочет, чтобы жизнь вошла… — Сегундус задавил эту мысль. Ему нужно только вспомнить. И тогда все снова будет хорошо. Наверное. Он вспомнит, — Сегундус повторял себе как мантру. Он не пытался сбежать, он не прятался, но Чилдермасс ходил за ним хвостом, и это не всегда было легко терпеть. — Тебе нужно отдохнуть. Не ходи за мной, пожалуйста. — Мне кажется, я должен работать, — он был трудоголиком? В Сегундусе зудела необходимость заниматься чем-то. Квартира сдавливала, открытые окна не помогали. Чилдермасс смотрел мрачно и нечитаемо и больше всего напоминал надсмотрщика. Сегундус молчал. — Джон, зачем тебе? Тебе нужно отдохнуть. — Я чувствую, что должен работать. — Ты даже не помнишь, где ты работаешь. Пауза была звенящая, и Чилдермасс добавил: — Тебе нужно отдохнуть.***
Сегундусу снилось, что он прорастает. Он почти вырастил на правой ладони выводок сизых медуниц, и из его груди, потихоньку расплетаясь, тянулся росток, тонкий, как ниточка. Ему потребуется время, чтобы… — Джон. Его гладили по лицу? Что? Сегундус открыл глаза, помогло слабо, вокруг было темно, голову сдавливало. Он вяло ответил: — Что случилось? Голос из темноты медленно вставал на место у него в голове: Чилдермасс, ничего здесь больше не может быть. И руки тоже его. — Ты плачешь. — Да? — Сегундус подтянулся и прижался лопатками к спинке дивана, ладони с его лица исчезли. Он мазнул пальцами — и правда, глаза были влажные, полоски на щеках подсыхали. — Приснился кошмар? Нет, нет, это точно был не кошмар, слишком замечательно было чувствовать, как из тебя растет новая жизнь. Наверное, это звучало бы странно. — Я не помню.***
Из-за полуприкрытых штор вяло пробивался свет. Сегундус выдохнул и перевернулся на другую сторону. Новое утро, новый день, опять все начинать сначала. Он ходил на цыпочках вокруг темы, которая касалась его напрямую, и не задавал лишних вопросов, а когда задавал: «Все в порядке, Джон», «Нужно только подождать, Джон», «Не волнуйся, Джон». Как будто он ребенок или домашняя зверушка. Что, если его здесь пытались принести в жертву, и он просто не помнит, и никакой помощи и никакого спасения не было? А теперь его готовят к новой попытке. Свежих порезов на нем, кажется, не было — Джон, насколько смог, потянул колени к груди, — но не для всякого заклинания нужна кровь. Может быть, он просто неправильно помнит. Откуда он может знать? Он же не помнит. Он хотел бы посмотреть в зеркало и спросить себя: кто ты, Джон? — но все зеркала были завешены. Кто ты, Джон? Точно не тот Сегундус, которым Чилдермасс его считает — или, если быть с собой честнее, каким хочет видеть. Даже если он спросит напрямую, не факт, что Чилдермасс скажет ему правду, он уже спрашивал. Неужели так сложно просто ответить на пару вопросов? Что, если так теперь будет всегда? Он будет просыпаться на этом диване, слышать, как Чилдермасс готовит завтрак, и думать, чем бы ему заполнить этот день? Потому что они не могут отвезти его в больницу, потому что Сегундус не может вернуться на работу. Потому что никто не должен знать, что вообще что-то произошло, пока он сам все не вспомнит, но если сам он не вспомнит, он что, никогда не сможет выйти из этой квартиры? Сегундус тяжело присел на диван и протер ладонью лицо. Все эти перспективы вызывали у него одно желание: вернуться обратно на Дороги Короля. Он встал кое-как, не стал даже натягивать штанов, дошел до кухни. Посмотрел в спину Чилдермассу и тихо спросил: — Кто я такой? Чилдермасс смотрел из-за плеча: — Что? — Кто. Я. Такой. Чилдермасс опять отвернулся, помешивая что-то на сковороде. Его имидж человека в черном рушился с каждым днем, но просто уютно готовить завтрак ему очень шло. Так, дело сейчас же не в этом. — Мы это же уже обсуждали. Так, значит. — Этого мало, я хочу знать, что я за человек, — что он за человек, тот, другой Джон? — Ты работаешь в университете. Ты вяжешь на досуге. Ты Джон, — Чилдермасс пожал плечами. — Мы пытались сделать что-то незаконное? Тогда? Чилдермасс опять повернул к нему голову, трудно было понять, что у него на лице за выражение. — Я просто хочу знать. — Сегундус сделал паузу. — Я же имею право знать, я же не… — Если я вызвоню Хонифута, ты поверишь, что я не из вредности ничего тебе не говорю? — Чилдермасс откинул прихватку и вытер ладони о фартук. — Подожди. Он скрылся в гостиной, вернулся с рюкзаком и ткнул его Сегундусу в руки: — Разбирайся. Нужно было сразу это сделать. Там твои документы, права, кошелек, карточки. Смотри. Ты существуешь. Видишь? Должен быть даже пропуск в институт. Может быть, и нужно было. Сегундус осторожно ослабил петлю и залез ладонью внутрь. Надо же, артефакты, вещи, которые принадлежали другому Джону. — Джон, — Чилдермасс присел рядом с ним на стул и сделал паузу. — У меня есть идея. Подожди, пожалуйста, мне нужно немного времени. Новая идея, конечно. Сегундус смотрел на фотографию с прав. Лечь бы сегодня пораньше — он хотел посмотреть, сможет ли за ночь вырастить из плеча мак.***
— О, я это помню, — сказал Сегундус и замолчал, по ощущениям это даже вспышкой не было. Он смотрел на страницу и медленно моргал. Чилдермасс притащил ему книг. Все, что могло бы помочь и во что можно было зарыться — это было неплохо, Сегундусу нравилось рыться в книгах, это успокаивало. Чилдермасс же не пытался просто его отвлечь? Даже если пытался, кажется, у него получалось. Сейчас он просто споткнулся о знакомый абзац — и да, вот оно, как на ладони. Не может быть, даже в горле пересохло. Вспомнил! Ему хватило секунды, чтобы дотянуться и сграбастать Чилдермассову ладонь своими. — Я вот это уже читал, я это знаю. Кажется, интонации у него были панические. — Джон, дыши, — Чилдермасс заглядывал ему в глаза и по-волчьи улыбался, давая сжимать ладонь так сильно, как хочется. — Все нормально. Все будет нормально. Я же говорил. Действительно вспомнил! — Нужно просто немного подождать.***
— Ты уже сто лет читаешь эту страницу. Они сидели в гостиной, Чилдермасс читал с телефона новости, Сегундус держал его ладонь в своих. Интересно, Чилдермасс и тот, другой Сегудус, наверняка сидели вот так, держась за руки? Он легонько провел пальцем по чужой коже, и Чилдермасс вздрогнул. Что он должен сделать, чтобы Чилдермасс ему ответил? Напрямую, не с экивоками и без избеганий. Чтобы честно сказал, как есть, что они делали? Или ему действительно нужно подождать, пока воспоминания вернутся, и тогда не нужно будет никаких вопросов?***
— Меня не будет недолго, несколько часов. — Я не ребенок. — Я знаю. — Ти пойдешь через зеркало? — Нет, через дверь. — Чилдермасс остановился на пороге и серьезно заглянул Сегундусу в глаза: — Я правда скоро вернусь, Джон. Сегундус еле сдержался, чтобы не рассмеяться: — Я верю. — Не открывай зеркала. — Хорошо. Дверь за Чилдермассом захлопнулась. Ладно, и? Чем теперь заняться? Ходить по квартире? Читать книги по специальности? Погуглить себя, чтобы удостовериться, что существуешь? Даже документы вполне могли быть поддельными, если задуматься. Звучало, как хороший план. Он не ожидал, что время в цифровом мире летит быстрее, чем в обычном — и он только моргнул, когда Чилдермасс появился в дверном проеме: — Я не слышал, чтобы дверь… Что у тебя с лицом? Чилдермас тронул щеку тыльной стороной ладони: — Ничего, идеологические разногласия. — Идеологические разногласия? С кем? Чилдермасс скривился, как будто ему было противно об этом говорить: — С коллегой. — На тебя напали на работе?! — Скоро заживет, протру чем-нибудь, и… — Джон! Сегундус посмотрел на него нечитаемо — о нет, он что переборщил? Ему нужно было молчать и не лезть не в свои дела? Чилдермасс скривил губы, и Сегундус с ужасом осознал, что он так улыбается. Что он натворил? — Все будет в порядке, — негромко сказал Чилдемасс и выделил голосом: — Джон. Помнишь, я говорил, что у меня есть идея?***
Стренджи были довольно контрастными: кривые зубы делали улыбку дородного и кучерявого мистера Стренджа слегка безумной, а миссис Стрендж еле доставала ему до плеча, но была ужасно сосредоточенной. Та еще дружеская вечеринка предстояла. Футболки с зеркал они вместе с Чилдермассом заранее поснимали. Последней прибыла Эмма Уинтертаун — через дверь. У нее были тугие джинсы, седые пряди в распущенных волосах и очень тяжелый взгляд. Что ему хотелось спрятаться от них всех, это было нормально? Они обменялись приветствиями и улыбками (не считая Эмму Уинтертаун), они поговорили о неважных мелочах (не считая Эмму Уинтертаун). И потом продолжили говорить, и он даже слушал первое время. Если бы сейчас оказаться не здесь, можно было бы хоть немного поспать. Странно, чем он больше спал, тем больше хотелось. Растить на себе цветы было как обустраивать дом — комфортно. Уютно. Как выбивать ачивки в игре. Сегундус вынырнул из своих мыслей. — Просто хотел вашего экспертного мнения, — сказал Чилдермасс. — И компании. Да, неплохо было, наконец, увидеть еще кого-то, кроме Чилдермасса. Наверное. — Конечно. Экспертного мнения, — Эмма без интереса ковыряла вилкой ужин. Сарказм у нее в голосе пропустить было невозможно. Это был плохой знак. Ей никто не ответил, и на добавила: — А что вы будете делать, когда его получите, Джон, проигнорируете его? Все было не так. Она продолжала: — Вы же, кажется, не слепые. Посмотрите на него, а потом перестаньте себе врать. — Она уставилась в тарелку и продолжила безразлично жевать. — Уолтер не звонил? — негромко спросила миссис Стрендж, Эмма поморщилась: — Я тебя прошу. — Что вы имели в виду? — все было неправильно. Дружески встречи так работают? Она что-то знает? Он что-то ей сделал? Чилдемасс говорил, они друзья, но сейчас было совсем не похоже. Миссис Стрендж начала отвечать: — Уолтер — это ее… Сегундус ее перебил: — Нет, про меня. Что вы хотели сказать? Эмма подняла на него глаза, это был тяжелый, свинцовый взгляд, а потом оглянулась по сторонам: — Ну, кто первый? Здесь же все в курсе, не только я? Молчание было могильным. Чилдермасс хрипло сказал: — Возможно, вам стоит уйти. — Разве мы тут не для того, чтобы пролить свет на страшную тайну? — Кажется, мысленно Чилдермасс сейчас пытался ее убить. — Если вы только не хотели устроить представление: ах, как старательно я ищу способ узнать что же произошло, ах как ищу! Сказать, что я хотел сделать я не могу, но помогите мне! Миссис Стрендж негромко сказала: — Это просто жестоко. Эмма скривилась: — Ты серьезно? Это я здесь жестокая? Мистер Стрендж, улыбаясь, проговорил: — Нам, может, действительно лучше уйти, — глаза у него были тревожные. — Где его труп, Чилдермасс? — Эмма мотнула головой и продолжила сидеть на месте, только вжала ладони в столешницу покрепче. — Остался на Дорогах Короля? — Я думаю, ужин отменяется. — Что же ты Норреллу его не покажешь, если так хочешь, чтобы он что-то там вспомнил? — Эмма добавила негромко: — Возможно, тебе стоило подумать, до того, как связываться с магией, Джон. Или до того, как звать в свой дом магов и надеяться, что все будут поддерживать твой спектакль. — До свидания.***
— Они ушли, — негромко сказал Чилдермасс у него за спиной и Сегундус откликнулся эхом: — Ушли. — В квартире опять было тихо и пусто, как он привык, только теперь эти пустота и тишина казались еще неправильнее. Ненормальнее. — Я хочу спать. — Ладно. Тогда до завтра. — Чилдермасс сделал паузу и не двинулся с места. — Ты не хочешь?.. — Я хочу спать. — Хорошо, давай поговорим завтра. Он наверняка кивнул у Сегундуса за спиной, соглашаясь. Почему она сказала «его тело»? Что значит «его тело»? Его тело вполне себе здесь. — Мы были на Дорогах Короля? Сегундус медленно развернулся на месте — Чилдермасс остался стоять, где был, и смотрел сосредоточенно, как будто ему нужно было играть на опережение: — Какая разница? — Я что-то ей сделал? — Кому? — Эмме Уинтертаун? Чилдермасс покачал головой: — Она просто не переваривает магию. — Но ведь ты — маг, я — маг, даже муж ее подруги — маг. Еще ты сказал, мы все — друзья, — это было страннее всего. — Ей определенно не повезло, что у нее в жизни так много магии. — Чилдермасс сделал паузу. — Муж у нее был не маг, это им не помогло. Молчание. — Ты пытался принести меня в жертву, — тихо сказал Сегундус. — Пфф, — Чилдермасс осекся: — Джон, ты чего? Нет, я не пытался принести тебя в жертву, клянусь. Да чем хочешь. Джон. — Она спрашивала про мое тело: «его тело осталось лежать на Дорогах Короля», — Сегундус пальцами изобразит кавычки. — Так она сказала. Как это понимать? Откуда у ее вдруг возникла такая идея? И я совсем тебя не помню, я помню университет, помню Йорк, помню… — Давай чего-нибудь выпьем. — Просто скажи мне, как есть. Что мы хотели сделать? — Я выпью, — Чилдермасс прошагал мимо. Он налил себе стакан, посмотрел на Сегундуса. — Дело не в том, что «мы» хотели сделать, — Чилдермасс улыбался так, как будто его резали, а он пытался не подавать виду, — а что я хотел сделать. Он посмотрел через стакан на просвет. Поставил на книжную полку. — Есть одна вещь, которую я тебе не сказал. Ты умер, Джон.***
«Умер». — Дыши, пожалуйста. Я за водой. — Нет, стой. — Ладно, — Чилдермасс замер на месте, все еще со стаканом в руке. — И как же я тогда?.. — Сегундус поднял руки и уронил руки, — мне не кажется, что я очень-то мертвый. — Это сейчас, — медленно ответит Чилдермасс. — но ты умер, Джон. — Хорошо. Предположим. — Сегундус мысленно попросил: посмотри на меня. — Хорошо, я умер… — Не хорошо. — Джон! Чилдермасс мотнул головой, как собака: — Ладно, ладно. — Что было потом?***
Туман не редел. Обнимал ноги и обнимал за плечи. Тяжесть на плече давила Чилдермасса к земле — тропку ни впереди, ни позади видно не было, она просто растворялась в тумане. Это достаточно далеко? Пусть будет достаточно. Он сгрузил Джона на землю, перевернул на спину, сложил на груди руки — Джон лежал неправильно, как манекен, вроде бы похожий на человека, но не слишком. Он пытался не смотреть Джону в лицо, а потом сделал усилие: присел рядом на корточки и медленно убрал волосы у Джона с лица, из его глаз, с его щек. Оставалось надеяться, что получится. Уходя, он пытался не оглядываться.***
Дыхания не хватало: — Ты оставил меня… на Дорогах Короля!.. — А потом вернулся. — Ты оставил меня! Там! Одного! — Это было важно, чтобы заклинание сработало. — Какое заклинание? Я не знал, что британская магия может воскрешать людей! Пауза была долгой. — Я не уверен, что ты воскрес, Джон. — Чилдермас скривился так, как будто ему было непривычно и тяжело говорить мягко, и он делал усилие. — Но я… — Сегундус почувствовал, как через него прокатилась волна гнева. — Я здесь, Джон, я говорю с тобой, и я… Сегундус сделал паузу. — …Ем. Чилдермасс смотрел, Сегундусу было больно от нежности в этом взгляде. — Давно ты ел, Джон? — Какая… Я не… — он поджал губы: — Ты хочешь сказать, я зомби. Чилдермасс фыркнул, а потом рассмеялся и потер ладонью водянистые глаза. — Нет, Джон. Я вначале не совсем корректно выразился. Джон Сегундус — умер. Такое случается. Никто не застрахован от инсульта. Ты немного другой, это не значит, что ты хуже или… — Подожди. — Нет. — Нет. Ты не хочешь сказать, что я не человек. Чилдермасс молчал, а потом ответил: — Давай ты все-таки выпьешь.***
— «Самозародился на Дорогах Короля» — это официальный термин? Говорить было тяжело. — Я… я… я… приду на работу и скажу: не волнуйтесь, я — двойник мертвого Джона, который сгнил на Дорогах Короля, но я помню свои лекции. Его лекции. — Сегундус все никак не мог сглотнуть. — Вы даже не почувствуете разницы. — Джон. — Мне снилось, что я гнию и из меня растет трава! И это было лучшее чувство на свете! И думаю, если я лягу спать сегодня, я опять это увижу — что ты об этом думаешь, Джон?! — Но сейчас же ты здесь, — беспомощно сказал Чилдермасс. Правда? — Джон, — Сегундус придвинулся ближе и понял, что шепчет: — я не уверен, что я действительно здесь. Они сидели, переплетясь пальцами. Сегундус подался вперед и прикоснулся лбом к Чилдермассовому лбу. В квартире тепло и славно пахло сыростью, теплой землей и прелыми листьями. Сегундус никогда не думал, что этот запах способен вызвать у него такое желание вытянуться и закрыть глаза. Он сказал шепотом: — Джон, я ужасно хочу спать.***
Квартиру изнутри оплетало лозой.