***
— Луи, черт подери, ты должен был быть на работе час назад! Где тебя постоянно носит? — ну, что и требовало ожидать. Это, конечно же, безграничная злость Лиама. А Лиам — двадцати двух летний парень, которому достался этот магазинчик, где я работаю кассиром по семейному бизнесу. Он учится и работает здесь, так же, как и я. Разница только в должностях. Платят мне немного, но на жизнь хватает. Вернемся в реальность. Он сурово и привычно строго смотрел на меня сверху вниз, будто отец наказывал своего провинившегося в чем-то сына. Если честно, он иногда казался мне вторым отцом. Например, сейчас. Я стою, потупив взгляд и направив его в пол, чтобы не встречаться с его горящими глазами. Хотя, эти глаза не сравнятся с глазами того психа. Как его кстати зовут? Так, стоп, я опять возвращаюсь к мыслям о нем. — Луи, ты когда-нибудь придешь вовремя? Мне приходиться отдуваться за тебя! — он немного смягчается, пока я смотрю в пол и носом моих Vans’ов утыкаюсь в пол, пытаясь сделать провинившийся вид. Лиам — один из моих лучших друзей, хоть иногда и включает «режим папочки». Все просто: он намного серьезнее меня, вот и всё. — Ну все, давай, дуй за кассу, а то так и простоишь весь день, ломая спектакль и протирая мой пол до дыр! — ну, вот и все. Я улыбаюсь как можно шире и смотрю на него, а он в это время закатывает глаза. Первая вещь, за что я его люблю — он быстро успокаивается. А вторая — я постоянно беру у него деньги в долг, и он всегда забывает. Я уже почти добрался до своего места работы, как вдруг… — Ах да, Луи, твой счетчик долгов капает, тик-так, — ну вот, сглазил, чтоб его! Ох, я всего лишь буду расплачиваться с ним до конца своей жизни, всего-то. Поворачиваюсь к нему, устремляя один из самых жалких взглядов, который у меня есть. Он хлопает пару раз глазами, глядя на меня, а затем проводит рукой по щетине, которая медленно превращается в бороду (незаменимая часть Лиама) и вздыхает, мотая головой, будто бы он отказывался от собственных мыслей. — Лу, даже если твоего кота задавила машина (я постоянно придумываю такого рода отговорки на все случаи жизни), ты мне все равно будешь должен! — логично. А еще мой взгляд не подействовал, что печально. Ах он гад! Он желает смерти моему коту! — Хорошо-хорошо, зануда. Ну, вообще, дела не настолько плохи, моя девушка меня проматросила, — я сажусь за кассу, надевая на себя бейджик с именем и устремляю взгляд на вход, где только что хлопнула дверь. Моя первая жертва на сегодня. Блондиночка с своим маленьким сыном. Они будут молить о пощаде. — Элеанор? Я не удивлен, но сочувствую, — ах, он не удивлен? Кажется, никто не был уверен в Элеанор. Вот же дерьмо. — Я так понимаю, твой план «скорая свадьба» провален? — спрашивает он через несколько минут, перебирая товар на полках и мило улыбаясь моей парочке. Я иронично ухмыляюсь, вспоминая, что с утра запихнул коробку с кольцом под кровать. Возможно, в поступке Эль нет ничего такого, но чувствовал я себя преданным, а это полное дерьмо. Хотя, она серьезно облажалась. — Наверное…***
В конце смены, мой самый-лучший-друг — Лимо решил поиздеваться надо мной, и в итоге я опаздывал еще и на пару! А самое худшее — он испачкал мои Vans’ы. Это же ужасно! Ненавижу Ли! Я залетел в комнату словно ураган, налетая на свои вчерашние последствия шторма, в которых я еле отыскал нужные учебники. Вновь, в таком же ритме вылетая из квартиры, я налетаю на лестничной площадке… угадайте на кого? Да-да, на парня с бабочкой на животе. Я серьезно не помню его имени. Я же идиот, черт побери. — Блять, ты можешь не… а, черт, — он отталкивает меня и в мгновении ока оказывается у своей квартиры, открывая ее, как мне казалось, дрожащими руками. Вау, что с ним? Мысленно пожимаю плечами, посмотрев еще несколько минут на уже пустое место у его квартиры, вспоминая, что меня ждет пара. Я выбегаю к выходу, но осторожно, чтобы не наткнуться на еще одного ненормального соседа. Но судьба не улыбается мне со вчерашнего дня. На улице меня ждал сюрприз. Ну, как сюрприз? Элеанор серьезно стояла с букетом роз у подъезда, в маленьком красном платье, а увидев меня, она приняла раскаянное выражение лица. Зрелище еще то, и из-за него я чувствовал себя еще более разбитым. Она была такая фальшивая, аж противно. — Лу, Лу! Извини, давай сейчас погуляем, я все объясню! — я закусываю губу, чтобы иронично не засмеяться. Я говорил ей, что моя пара сегодня в два. Она серьезно ничего не помнит? Или притворяется дурочкой?***
На пару я опоздал на целых десять минут. Когда я прошел в аудиторию, все уставились на меня с широкими усмешками, которые могли означать одно: «Преподаватель не в духе, ты попал, Луи». Обреченно вздыхаю. — Мистер Томлинсон, Вы опоздали, — да ла-а-адно? Закатываю глаза и делаю шаг вперед. Кстати об университете. Не знаю даже, как меня посетила идея стать журналистом. Серьезно, это не по мне. И я мало что понимаю из программы. Одно меня успокаивает и это, конечно, мой друг Зейн, который не бросает меня в трудной ситуации. У него отличные отношения с преподавателями, поэтому он часто спасает мой зад. В нем совмещались такие вещи, как полная серьезность и безграничная радость, ум и безумно глупые вещи, а так же он был симпатичным кареглазым брюнетом, который пользовался популярностью абсолютно у всех… в том числе и у некоторых геев. Ирландский блондинчик — Найл Хоран прославился своим признанием Зейну в любви. Это правда было давно, но я, как лучший его друг, постоянно это ему напоминаю. А вот бедный ирландец стал почти что изгоем общества, который, не боясь своей ориентации, ходил с поднятым носом, пока его поливали дерьмом. Слава Богу, мне нравятся девушки… Я также общаюсь с другими парнями, но их жизнь не настолько интересная, как у Зейна или Найла. — Томлинсон, я сказал Вам садиться! — я просыпаюсь от своих мыслей и замечаю, что преподаватель еле заметно покраснел. С ним так всегда, когда он кричит. В данный момент тоже, и вообще, он всю жизнь орет. Следую к Зейну, который освободил для меня местечко. Хоть в чем-то сегодня везет. Вот честно, общаюсь я с ним не из-за огромной популярности, а из-за того, что он реально хороший друг. Они чем-то похожи с Лиамом. Да-да. Оба в некоторых смыслах зануды. — Хэй, Зейни, ты еще натурал, мне можно присесть к тебе? — он одарил меня строгим, уставшим от моих насмешек взглядом. Ну, а что поделать? В этом вся суть Луи. Я присел к нему и легонько ткнул в бок локтем, смеясь над этим уставшим взглядом. — И почему я вообще с тобой дружу, Томлинсон? — спросил он шепотом, щуря глаза. Из-за его длинных ресниц я еле разглядывал его укоряющий взгляд. Я сделал вид, что задумался над этим, но преподаватель одарил меня предупреждающим взглядом. Я не могу задуматься? Он серьезно не в духе. — Просто я милый, Зейни, — я широко улыбнулся, раскрывая тетрадь с конспектами, большая часть которых была испоганена рисунками. Вообще, мне нравится рисовать, и сейчас на этой паре я хочу заняться именно этим — рисованием. Так же я кидал озлобленные взгляды в сторону преподавателя, чтобы знал, что наши чувства взаимны. — Томлинсон, ты просто придурок. Большезадый придурок! — я ударяю кулачком в плечо Зейна, строя обидчивую гримасу. И интересно, откуда у меня комплексы? Хотя пора самому перестать подкалывать Зейна, но это нереально, серьезно. Большую часть пары я писал, а потом неожиданно превращал буквы в странные рисунки. В итоге из моих конспектов была понятна только буква «Я», которую я старательно вывел в верхнем углу. Она оказалась единственной буквой, которую я не тронул. Обычно, я рисую, не думая. Так было и сейчас, я изредка смотрел на преподавателя, которого явно не устраивало ни одно мое движение. На моем листке, где кругом были супер-герои, «красивые» девушки, разные странные штуки, красовалась бабочка. Да, я не думая, нарисовал бабочку. И она, черт ее возьми, была безумно сильно похожа на тату того парня. Я смотрел, тупо уставившись на нее, пока во мне что-то не щелкнуло, и это было что-то вроде: «Лучше тебе это сжечь или взорвать, пока никто не догадался к чему эта бабочка». Я вырвал лист, не подозревая, что никто и не заинтересован моим рисованием, и никто точно не знал моего соседа лично. И уж точно никто не стал бы смеяться надо мной из-за того, что это тату малознакомого мне парня. Это было глупо. Но почему-то мне быстрее хотелось расстаться с этим листом. Еле досидев до конца пары, я распрощался с рисунком, выкинув его в первое же мусорное ведро. — Что ты там такого нарисовал? Ты всю пару сидел, ерзая и мешая мне этим, — произнес Зейн и я, нахмурив брови, помотал головой. Тот лишь хмыкнул, постучав мне по плечу. Я отдернулся, будто это доставало мне дискомфорт, а потом и вовсе развернулся к нему лицом, потому что все это время он шел позади меня. — Все нормально? Ты какой-то странный, — я пожал плечами и, ссылаясь на расставание с Эль, заспешил домой, чем очень сильно разозлил Зейна. — Если эта сучка сделает тебя дерганным, я сам ее убью, — я разве говорил, что хочу убить ее? Странно. Я улыбнулся, но домой все-таки заторопился еще сильнее. В итоге я сидел в такси, к этому времени названный: «Неадкватом, Ненормальностью и опять же, Большой задницей». Я пропустил все это мимо ушей, пока меня тянула домой какая-то странная сила, из-за которой я пропустил партию футбола с парнями. После этого рисунка мне вообще стало не по себе, в сознании все чаще появлялась картинка этих безумных глаз, а низ живота непонятно сводило странное чувство. Что, черт подери, происходит? Измотанный сегодняшним днем и странными мыслями, я распахиваю только что открытую ключом дверь и натыкаюсь взглядом на слегка помятую бумажку, которая лежала чуть ли не у самого порога. Я мог спокойно ее не заметить в моем-то бардаке или же смело наступить на нее. Но я заметил ее и вознамеривался поднять, рассчитывая, что это какой-нибудь счет. Но там было следующее: «Я люблю тебя, Лу» Я долго вглядывался в почерк и в сердце в уголочке. Мысли спутались, а голова заболела, припоминая мне еще и вчерашний вечер. — Я люблю тебя, Лу? Что? — спрашиваю я у бумажки, ища хоть что-то на ней, чтобы понять кто ее написал. Все мысли беспорядочно крутились около Элеанор. Это, должно быть, именно она. Да-да. — Что-то случилось, Луи? — я почувствовал на себе взгляд, а хриплый голос вывел из тумана мыслей. Я посмотрел на соседа, прекрасно зная, что это именно он сейчас стоит сзади меня, но я вновь обжегся его взглядом. Он стал ещё хуже. Темно-зеленые глаза рассматривали меня так, будто он хотел прожечь во мне дыру, зрачки были расширены, кулаки сжаты, а на скулах ходили желваки. У меня внутри сейчас буквально пожар. Он собирается меня ударить что ли? — Кто-то оставил записку, я думаю, это Эль… — я осторожно смотрю на него, немного напуганный его взглядом. Да, еще он не дал мне договорить. — Это не она. — Но… Он вновь перебивает меня, сжимая крепче кулаки и прикрывая полностью глаза. Говорил он, сцепив зубы так, что мне было не по себе, а сердце начинало невольно биться быстрее. — Это кто-то другой, Луи, — он буквально выдохнул мое имя и посмотрел на меня вновь, но уже более спокойными глазами. Да что с ним не так, а?! — Кто же тогда? — Я… я… не могу сказать… эм… пока. Он срывается с места и влетает в свою квартиру, почти так же, как и днем. Я стою в замешательстве, комкая бумагу. Видимо, придется сходить кое к кому в гости. Я не могу оставить это все таким… нераскрытым. Мне тогда было намного сложнее, чем тебе, Луи.