Голодные игры: Заново

      POV Пит        Я просыпаюсь, когда не выдерживаю света от солнца. Лучи светят прямо в глаза. Моя правая рука обнимает Китнисс, а сама девушка, спит у меня на груди. Я улыбаюсь, вспоминая вчерашнее. Китнисс пришла ко мне в комнату, я попросил ее остаться, и девушка легла рядом со мной. Она слишком быстро согласилась. Китнисс, которую я знаю, так бы себя не повела. К тому же, у меня возник вопрос. Почему она не боится находится рядом со мной, если у меня может произойти приступ в любую секунду?        Но я очень рад, что Китнисс осталась со мной. Так мы засыпали только перед Квартальной Бойней. И никогда, как сейчас, мы не были так близки с Китнисс.        Я вспоминаю вчерашний день. Странное поведение Хеймитча и Эффи в столовой, обращение Пэйлор. Хотя, поведение ментора и бывшего куратора, мне понятно. Вчера разговорились с Хеймитчем. А точнее, я его разговорил, дав бутылку ликёра. Ментор мне все и рассказал. Только сказал, что это секрет, и Эффи не должна узнать, что он кому-то рассказал об их отношениях. Я не был в шоке от этой новости. Я давно догадывался. Это было даже видно на 74 Играх. Но они оба всегда скрывают свои чувства.        Вспоминаю обращение Пэйлор. «Последняя Жатва в истории Панема». Эти слова так и сил в моей голове. Да, шоу с капитолийцами будет просто незабываемо. Готов поспорить, что Эффи точно попадет на Арену. Пэйлор постарается. Только вот, странно одно. Эффи не была за Капитолий во время Революции. Она была за повстанцев. Почему она должна участвовать в Играх? Мне этого не понять.        — Доброе утро, Пит.        У нее такой ласковый голос, особенно сейчас. Такой нежный, мягкий. Такой голос можно услышать крайне редко. И он предназначен только мне сейчас. Я поворачиваю голову в правую сторону, где у меня на плече спала Китнисс. Девушка улыбается мне, и я отвечаю тем же. Рядом с ней я забываю обо всех проблемах, которые существуют на данный момент. Всё уходит на второй план.        — Доброе, Китнисс.        Я смотрю в ее глаза. Они будто светятся. Она тоже рада быть рядом со мной? Я боюсь этого спрашивать у Китнисс. Боюсь ее реакции на такой вопрос. Я знаю, что ей нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.        Я опускаю взгляд ниже и теперь не могу оторвать взгляда от ее розовых губ. Как же мне хочется к ним прикоснуться. Снова ощутить их мягкость. Но я не сделаю этого. Пока Китнисс сама не захочет, я не буду предпринимать попыток сделать что-то большее. Что-то, выходящее за рамки ее личного пространства. Даже невинный поцелуй. Я замечаю, что Китнисс отвела от меня взгляд, видимо заметив, куда я смотрю. Я тоже отвожу глаза в сторону.        — Пора подниматься. — Шепчет Китнисс. - Сегодня очень важный день.        Я встаю с постели. Как сказала бы наша «прежняя» Эффи, сегодня важный — преважный день. «Последняя Жатва в истории Панема». Победители обязаны взять на себя роль кураторов. Я не хочу, чтобы кто-то погиб из — за меня. Да, и это сказал я. Пит Мелларк, который когда-то в Капитолии убил «своего» человека. Ни за что. Я хотел убить Китнисс, но тот парень помешал мне. Пришлось его оттолкнуть в сторону. Кто же знал, что так выйдет!        Я гоню дурные воспоминания прочь. С такими мыслями может начаться приступ. Я зажмуриваю глаза и перевожу дыхание. Сердце бешено стучит, будто рвется наружу. Это не приступ, но я не хочу навредить Китнисс. Поэтому я начинаю одеваться быстрее, чем девушка.        — Мне нужно зайти к Хеймитчу. — Говорю я, открывая дверь. Оборачиваюсь и смотрю на Китнисс. Она повернула голову чуть в бок и вопросительно смотрит. — Он вчера просил.        Китнисс кивает, и я выхожу из комнаты. Разумеется, Хеймитч меня не звал. Вместо этого, я иду в ванную комнату. Захожу внутрь помещения и включаю кран с прохладной водой. Умываюсь, пытаясь прийти в себя, не потерять связь с реальностью. Закончив, я выхожу из ванны и направляюсь в столовую, где уже должен быть Хеймитч. Ментор рано поднимается с постели.        Да, за столом уже сидит Хеймитч. Он ковыряется вилкой в своей тарелке, думая о чем-то. Эффи рядом с ним нет. Я сажусь напротив ментора. Хеймитч поднял на меня взгляд, но через пару секунд снова уткнулся в тарелку. Я пытаюсь начать разговор, но тот лишь кивает, не отводя взгляда от вилки.        — Может, уже скажешь, что случилось? — громко спрашиваю я.        Хеймитч отложил вилку в сторону и окидывает меня деловитым взглядом.        — Сам будто не знаешь. — Тихо бормочет ментор.        — Эффи справится. — Уверенно отвечаю я. Хеймитч усмехается.        — Я сам буду тренировать ее. — Говорит ментор. — Но дело не в этом. Мне кажется, что на 76 Играх, погибнут все трибуты. Пэйлор не оставит никого в живых, Победителя не будет.        — Она не имеет права. — Я слышу голос Китнисс, которая появилась в столовой. Девушка садится рядом со мной. — Где Эффи?        Бывший куратор никогда не опаздывала на завтраки. Наоборот, просыпалась рано и начинала будить каждого. Эффи изменилась больше всех нас. Я и Китнисс смотрим на Хеймитча. Тот вопросительно приподнимает бровь.        — Я — то откуда знаю? — спрашивает ментор.        — Я знаю, что между вами что-то есть. — Говорю я, не боясь прослушки. К тому же, если Эффи и Хеймитч проводят вместе ночи, то Пэйлор наверняка знает об их романе.        — Она у меня в комнате. — Спокойно отвечает ментор.        — Она не хочет завтракать? — спрашивает Китнисс.        — Нет, уже поела. Я попросил, чтобы ей принесли завтрак. — Объясняет Хеймитч.        — И ты оставил ее одну. — Подытоживаю я.        — Эффи уснула. А после завтрака, я пойду к ней. — Отвечает ментор, снова смотря в тарелку.        — И давно? — спрашивает Китнисс у Хеймитча. Тот не понял вопроса, но потом до него дошло, что Китнисс имеет в виду.        — Со второго взгляда. — Немного грубо отвечает Хеймитч и встает из — за стола. Я догадываюсь, что ему нужно. Ему нужно выпить. И срочно. Но что-то мне подсказывает, что он этого не сделает.        Хеймитч сказал, что будет тренировать Эффи сам. Но ведь это не по правилам. Трибут должен тренироваться со всеми остальными в одном помещении. Надеюсь, у Хеймитча есть план насчет этого.        Я слышу шум. Оборачиваюсь и вижу, что дверки лифта разъезжаются. В следующую секунду, выходят шесть миротворцев. В руках у каждого оружие. Они думают, что кто-то начнет борьбу? Серьезно? Один из мужчин выходит вперед всех.        — У вас пятнадцать минут на сборы. — Говорит тот самый миротворец. Через пару секунд, мужчина прибавляет, кривя губы в злой усмешке:        — А потом на Площадь.        Китнисс и я идем к Хеймитчу и Эффи. Нужно сообщить им. К тому же, не мы виновники «торжества». Эффи. Дойдя до комнаты ментора, я слышу приглушенные дверью, голоса. Я стучусь. Через пару секунд, дверь открывается, и появляется Хеймитч. Осмотрев нас, он произносит грубоватым голосом:        — Чего нужно?        — Нас поведут на Площадь через пятнадцать минут. — В тон ему, отвечает Китнисс. В одну секунду, Хеймитч мрачнеет, но потом несколько раз подряд кивает и захлопывает перед нами дверь.        — Нам тоже нужно приодеться. — Отмечает Китнисс. Я киваю и ухожу в свою комнату.        Я подхожу к зеркалу. Белая рубашка, темные брюки, черные туфли. Для солидности еще пиджачка не хватает. Не буду переодеваться. Сойдет. Про себя отмечаю, что становлюсь походим на Хеймитча. Тому тоже плевать на свой внешний вид.        Я выхожу из комнаты и иду обратно к лифту. Рядом с миротворцами уже стоит ментор. Он тоже не переоделся. Я встаю рядом с ним. Никто из нас двоих не пытается завязать разговор. Здесь слишком много «лишних» ушей. Я поглядываю на часы. Время слишком быстро бежит.        Наконец появляются Китнисс и Эффи. Не могу не отметить, что девушка се поразила. Китнисс умеет носить платья, и они очень хорошо смотрятся на ней. Волосы она решила не заплетать в привычную косу, а оставить распущенными. От каблуков она отказалась. На ногах обычные балетки. Но Эффи меня поразила больше всего.        Конечно бывший куратор появлялась раньше без косметики и в обычной одежде, но сегодня она очень красива. Волосы убраны в высокий хвост, что делает ее чуть моложе своих лет. Синяя блузка, черные зауженные брюки и туфли на небольшом каблуке. Все — таки капиолийка воспользовалась косметикой. Ресницы подкрашены тушью. Но это все. Ни яркой помады, ни румян, ни тонального крема.        Смотрю на Хеймитча. Тот не может оторвать от Эффи взгляда. А сама женщина опустила глаза в пол и улыбнулась. Китнисс и Эффи подходят к нам. Хеймитч сразу же берет за руку бывшего куратора. Я и Китнисс переглядываемся. Я рад, что хоть сейчас они не скрывают своих чувств ни от кого. Ментору наплевать на вопросительный взгляд миротворца, он шагает вперед к лифту, таща за собой и женщину. Китнисс и я заходим следующими. После нас, все миротворцы.        Интересно, таков приказ от Пэйлор? Чтобы за нами пришли шесть миротворцев с оружием? Это как минимум глупо. Никто из нашей компании не собирается тягаться с миротворцами.        Нас выводят на Площадь. Эффи уводят туда, где стоят все капитолийцы. Хеймитч что-то шепчет на ухо женщине, и та улыбается ему в ответ. Затем, ментор возвращается к нам.        — Победители должны пройти на сцену. — Говорит Хеймитч сухим и хриплым голосом.        Я поднимаюсь по лестнице, ведущую на сцену. Президентский дворец не изменился со смерти Сноу. Все осталось точно также, как и прежде. Герб Панема развевается на ветру. Взобравшись на сцену, я вижу шары. Шары с бумажками. С именами влиятельных капитолийцев. И в этот момент, я понимаю. Я не готов стать убийцей еще раз. С меня хватило других смертей. Моей сердце забилось чаще. Только не приступ, только не сейчас.        Раньше я считал, что кураторство — легкое дело. Достал бумажку и прочитал. На самом деле, это не так. Но мне придется вытащить целых три листка с именами людей. Дышу ровнее, стараюсь отвлечься на что-нибудь.        И я отвлекаюсь. На сцену выходят четыре других победителя. Джоанна, Энни, Бити и Энорабия. Нас семеро. Семеро Победителей. Именно мы и еще Пэйлор, решим судьбы людей. Вил у других четверых, желает оставлять лучшего. Даже Джоанна, которая так отчаянно кричала, что она «за», стоит и прожигает взглядом герб.        Ровно два часа. Президент Пэйлор выходит из дворца. Она встает между Победителями, напротив микрофона. Пэйлор оглядывает всех присутствующих беглым взглядом.        — Здравствуйте, жители Панема. Мы собрались сегодня здесь, чтобы провести последнюю Жатву в истории Панема. Сегодня, мы узнаем имена тех, кто будет участвовать в 76 Голодных Играх. Так как вы не из Дистриктов, то по парам вас поделят после Жатвы. У каждого будет свой напарник. — Говорит Пэйлор торжественным голосом. — Каждый Победитель и я вытащит по три имени. Джоанна, Бити, Хеймитч и я — вытаскиваем имена женщин — трибутов. А Китнисс, Пит, Энорабия и Энни — мужчин — трибутов. Дамы вперед!        Президент Пэйлор опускает руку в шар с именами. Потом достает бумажку и произносит:        — Тигрис Рейон. — Я вспоминаю ее, эту женщину. Она помогла нам тогда в Капитолии. Она выходит на сцену. Ее глаза опущены вниз, но идет Тигрис уверенной походкой.        — Чарлиза Нес. — Следующее имя. Какая-то женщина, которая начала сильно истерить        Дальше я даже не слушал. На эту сцену дальше выходили одни лишь истерички. Ну правда. Кричать. Сопротивляться. Зачем? Как будто это что - то изменит. Только потом я слышу, как голос Джоанны произносит:        — Розалина Сноу. — Это двенадцатилетняя девочка. Это внучка Сноу.        Она с гордо поднятой головой поднимается на сцену. На ее лице широкая улыбка. Будто Розалина рада тому, что будет участвовать в Играх. Возможно, что она умеет пользоваться оружием, так как ее дед был президентом Панема. Я поражаюсь этой девочке. Она не боится смерти. К тому же, Розалина наверняка понимала, что именно она попадет на эти Игры.        Дальше снова выкликают «боязливых» капитолиек. Многие падали в обморок или впадали в истерику. Теперь наступила очередь Хеймитча. Он последний. Осталось назвать всего три имени.        Видно, что ментор волнуется. Он нервно сжимает кулаки, когда произносят, что настала его очередь. Хеймитч неуверенно подходит к шару и опускает туда руку. Подходит к микрофону.        — Джейн Мокин. — Это уверенная в себе женщина, которая лишь ухмыльнулась, но все же окинула Эбернети ненавистным взглядом. И она закатила глаза при виде других трибутов.        — Катрин Эйльз. — Она со спокойным видом поднимается на сцену.        — Эффимия Бряк. — Хеймитч закрывает глаза и комкает бумажку с именем. Этого и стоило ожидать. Совершенно не к месту, но это же самая настоящая ирония. Судьба злостно подшутила над Эбернети. Но наверное судьба думает, что это и вправду смешно. И все же в данный момент, мне невероятно жаль Эффи. Она ни в чем не виновата. Но Пэйлор это мало волнует. Она — дитя Капитолия. Имела отношение к Играм? Прямое. Всё. Значит, она — трибут.        Эффи поднимается на сцену. Она покусывает губы и смотрит куда-то вдаль. Ни на трибутов, ни на Хеймитча, ни на капитолийцев. Куда-то вверх. Туда, где виднеется огромное здание. Тренировочный центр.        — Ну, а теперь, мужчины. — Провозглашает Пэйлор, все также лучезарно улыбаясь. — Пит Мелларк, пожалуйста подойдите к шару с именами.        Я опускаю руку в шар и закрываю глаза. Слепая воля случая. Будь, что будет. Но я замечаю, что сердце снова ускорило темп, будто белая покинуть грудную клетку. Желает вырваться на свободу. Своими пальцами захватываю бумажку. Открываю глаза и вытаскиваю руку из шара. Я подхожу к микрофону. Разворачиваю бумажку с мужским именем. Это имя моего старого знакомого. И не только моего. Этого человека знает каждый Победитель. Не сложно было догадаться, что он будет участвовать в Играх.        — Цезарь Фликермен.        Он не боясь выходит на сцену и встает рядом с Эффи. Он взглянул на нее, а она робко улыбнулась в ответ. Они друзья? Никогда не задумывался об этом.        Возвращаюсь к шару за вторым именем, желая чтобы все это поскорее кончилось. Опускаю руку и вытаскиваю первую попавшую мне в пальцы бумажку.        — Флоренцо Келл. — Немолодой мужчина, видимо один из друзей Сноу.        Последнее имя. Последняя бумажка. И все. Для меня все будет закончено.        — Вольгельм Прейн. — Молодой парень, лет двадцати на вид. Видимо, сынок одного из чиновников.        Дальше я просто смотрю вперед, не думая не о чем. Голоса, имена, крики. Мне абсолютно все равно. Слышу, что Китнисс произносит имена мужчин. Потом Энни, а потом и Энорабия. Только после слов президента Пэйлор, я возвращаюсь в реальность:        - Поздравляю с 76 Голодными Играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне.        Вот и всё.