Голодные игры: Заново

      POV Китнисс        Нас четверо за столом. Пит, Эффи, Хеймитч и я. Напоминает Семьдесят четвертые Игры. Тогда мы также сидели за одним столом. На Собрании, мы не голосовали. Нас просто поставили перед фактом. Хеймитч и Пит пытались что-то объяснить Пэйлор, но она оставалась непреклонна. Я же просто молчала, думая о бывшей сопровождающей. Готова поспорить, что капитолийцев ожидает «отличная» Арена. Это будет самое незабываемое зрелище.        Я смотрю на Эффи. Как же мне ее жаль, правда. Она столько пыток перенесла в Капитолии, а теперь, ее отправляют на Игры. Я уверена в том, что она туда попадет. Пэйлор постарается. Интересно, кто будет проводить Жатву? Нам этого не говорили. Может, сама Пэйлор?        Держу вилку в руках, но аппетита совершенно нет. Мне ничего не хочется. Пытаюсь завести разговор, но как только я открываю рот, то сразу закрываю. Но Эффи приходит мне на помощь. Она поднимает голову, отвлекаясь от еды.        — Когда Жатва? — спрашивает Эффи. Ее голос, словно не ее. Там нет прежней бодрости, весёлости. Ее голос полон безразличия. Эффи пытается скрыть свои истинные чувства за маской. Но только на этот раз, из нее плохая актриса.        — Завтра утром. — Бросает Хеймитч и приступает обратно к трапезе. Эффи кивает и утыкается носом в тарелку. Я замечаю, что она мало чего съела.        — Эффи, поешь. Тебе нужны силы. — Я сама поражаюсь своему голосу. Он был таким нежным, ласковым. Это совершенно не свойственно мне.        — Мне не хочется. — Отвечает Эффи. Ее взгляд падает на мою тарелку. — А ты почему не ешь?        — Мне не хочется. — Повторяю за ней я.        — Эффи, поешь. — Говорит Хеймитч. Эффи вертит головой из стороны в сторону. — Мне плевать, что тебе не хочется. Тебе нужно есть. Ты и так худая, никого повалить не можешь. Я не хочу, чтобы ты умерла на Арене.        Услышать такую речь от Хеймитча — редкость. Значит, он дорожит Эффи. Теперь, я окончательно в ступоре. У них романтические отношения? Бред. Конечно же нет. Хеймитч смог полюбить капитолийку? Разумеется, бред. Но она дорога ему. В этом я согласна. Они работали друг с другом больше десяти лет. Игры связали их судьбы. Теперь, Хеймитч считает своим долгом вытащить ее с Арены. Стать для нее наставником.        — А если этого не избежать? — повышает голос Эффи. — Я знаю, что не выживу!        Эти мысли нужно гнать прочь. Эффи сможет. Я уверена. Но нужно верить в себя, иначе, ничего не получится.        — Кажется, мы разговаривали на эту тему, принцесса. — Продолжает Хеймитч спокойным тоном. — Я же тебе говорил, что ты умница? Что ты справишься? Что все будет хорошо? — Хеймитч получает в ответ три кивка. — Вот и замечательно. Так что, прикрой свой ротик и ешь.        Эффи послушно берет вилку и начинает есть. Я следую ее примеру. Все — таки подкрепиться нужно. Но все, что я не проглотила бы — не имеет вкуса. Хотя нет — резина. Будто жуешь резину. Даже горячий шоколад, который я так люблю, не имеет никакого вкуса.        Я посматриваю на Пита. После того поцелуя, мы стали ближе друг к другу. Намного ближе. Мы стали засыпать вместе, оберегая друг друга от ночных кошмаров. Так гораздо легче. Но честно говоря, я побаиваюсь Пита. А точнее, его приступов. Они бывают и по ночам. Например, после вчерашнего собрания Победителей. Но радует то, что приступы происходят все реже. И они становятся слабее с каждым разом.        Эффи же, уже съела все из своей тарелки. Она откидывается на стул и смотрит на Хеймитча.        — Ну что, я молодец? — спрашивает она с ухмылкой. Хеймитч поворачивается к ней с улыбкой на лице.        — Да, принцесса. Ты просто умница.        Через пару секунд, Хеймитч наклоняется к Эффи и что-то шепчет на ухо. Женщина меняется в лице. Она резко одергивает голову, отворачивая от Хеймитча. А вот ментора что-то забавляло. Он рассмеялся и снова взял в руки вилку.        — Ты невыносим! — громко говорит Эффи и уходит в направлении своей комнаты.        — Но ты же меня терпишь! — Кричит ей Хеймитч в след. В следующую секунду, я слышу хлопок закрывшейся двери. Ментор еще больше смеется, но через минуты три, встает со стула и уходит в том же направлении, куда ушла Эффи.        Я и Пит остались вдвоем. Каждый думает о чем-то своём. Я замечаю, что Пит еле заметно улыбается. Только вот, чему? Его позабавила ситуация между Хеймитчем и Эффи? Через пару секунд, он уже в открытую смеется. Я не выдерживаю.        — Пит, что случилось?        — Ты что, сама не видишь? — Пит снова смеется. -Хотя, мне всегда было легче распознать.        — Распознать что? — я начинаю злится на Пита.        — Я тебе не расскажу. — Шепотом произносит он. -Сама увидишь.        Ну и что я должна увидеть, интересно? Пит сказал, что ему «всегда было легче распознать». До меня медленно начинает доходить, смысл сказанных слов.        — Они вместе? — неуверенно спрашиваю я. Пит ухмыляется.        — Я догадывался об этом уже давно. Только вот, я не знаю насколько они близки. Может, просто спят по ночам, как мы… А может и нет.        Я краснею и отвожу взгляд. Пит никогда не затрагивал такую тему ранее. Странно, с чего бы вдруг? На губах Пита прежняя усмешка.        — В любом случае, это не наше дело. — Говорю я, чтобы он понял, что на эту тему, я больше не хочу разговаривать. Это дело Хеймитча и Эффи. Только их. Никто не в праве лезть в личную жизнь любого человека.        Я встаю из — за стола. Иду по коридору, в мою комнату. Я слышу голос Пита:        — Ты, что, обиделась?        Я ничего не отвечаю. Но на самом деле, нет. Конечно же, нет. Пит ничем меня не обидел. Неужели я не могу просто встать и уйти? Неужели нужна какая-то причина всему, что я делаю?        Хочу пойти к себе в комнату, но нахожу занятие поинтересней. Стол, на котором лежат ножи и стена. Вспоминаю поезд на 74 — ых Играх. Тогда я кинула нож, между панелями. Почему бы и не повторить? Беру первый нож со стола и кидаю его в стену. Попадаю точно между двух панелей. Это занятие отвлекает от тревожных и ненужных мыслей. На столе ножей много, поэтому я знаю, что застряла здесь надолго.        Я уже потеряла счет времени. Я просто бессознательно кидаю любые ножи в стенку. Но за окном уже начало немного темнеть. Видимо обед, я пропустила. Подумаешь. Я вздрагиваю, когда кто-то дотрагивается до моих плеч. Хеймитч. Я перестаю кидать ножи и поворачиваюсь к нему.        — Знаешь, солнышко, Эффи будет очень недовольна тем, что ты здесь устроила. — Немного усталым голосом произносит ментор.        — Я конечно уважаю и люблю Эффи, но ты знаешь, что мне плевать на ее критику. — Произношу я. Хеймитч молчит, не знает, что ответить.        — Пойдем. — Наконец произносит он. — Сейчас будет ужин.        Когад я прихожу в гостиную, где уже накрыт стол, Эффи и Пит о чем-то разговаривают. Но как только я сажусь за стол, оба замолкают. Я и Хеймитч тоже начинаем ужинать, но никто из нашей компании не пытается завести разговор.        По окончанию ужина, я встаю из — за стола и ухожу.        Наконец, я захожу к себе в комнату. Ложусь на кровать и смотрю в потолок. Мне хочется еще поспать. Не знаю почему. Я не устала. Да и встала только два часа назад… Вдруг, в телевизоре начинает играть гимн Капитолия. Я вздрагиваю от этого звука. В телевизоре мелькает строка «Обязательно к просмотру». Ясно. Что-то будут говорить про завтрашний день. Про Жатву. На экране появляется Пэйлор — наш новый президент Панема. Ну и чем же она лучше, чем Сноу или Койн?        — Здравствуйте, дорогие жители Панема! — обращается Пэйлор к зрителям и телезрителям. — Как вы знаете, завтра состоится Жатва, которая определит участников 76 Голодных Играх. Церемония выбора будет проходить ровно в два часа дня не Главной Площади Капитолия. А теперь, я обращаюсь к Победителям. — Интересно, причем здесь мы? — На вас будет возложена роль кураторов. Каждый Победитель и я назовут по три имени и фамилии. Завтра будет последняя Жатва в истории Панема.        На этом сообщение от Койн заканчивается. Теперь на мне роль палача. Получается, что придется вытащить три бумажки с именами капитолийцев. Мне не жалко министров, политиков, но мне жалко всех кураторов. Их имена тоже окажутся в шаре с именами. Больше всего, я боюсь вытащить имя Эффи. Все — таки я люблю ее. Она постоянно переживала за нас, хотела лучшего. Только вот, она потеряла свой былой оптимизм. Она такая же сломленная, как и Пит, Хеймитч и я.        Мне хочется поговорить с Эффи. Утешить ее. Но потом вспоминаю, что я не умею успокаивать людей. Да и к тому же, к Эффи наверняка пошел Хеймитч. Он с этим справится лучше меня. Хеймитч лучше меня знает Эффи. Ведь они проработали вместе пятнадцать лет. Ментор знает, что сказать бывшему куратору, чтобы успокоить. Иногда, мне кажется, что они понимают друг друга с полуслова. Но оба всегда отрицали какие-либо отношения между ними. Но теперь, я знаю их секрет.        Я выхожу из своей комнаты и иду к Питу. Стучусь в дверь, но никто не подходит. Стучусь еще и еще. Тишина. Я тихо открываю дверь, захожу в комнату, и стараюсь также тихо закрыть дверь. Я осматриваю комнату. Пит лежит на кровати, но не спит. Он поворачивает голову в мою сторону и молчит. Первое, что приходит мне в голову, так это то, что у Пита может быть приступ прямо сейчас. Я смотрю ему в глаза. Нет, приступа нету.        — Ты прав. — Тихо говорю я. Пит приподнимается на локтях. Он не понял о чем я. — Ты всегда быстрее всех можешь распознать привязанность или любовь. Я так не умею.        — К чему ты это говоришь? Мы же закончили этот разговор в гостиной. Ты так сама захотела. — Пит снова опускается на подушки и смотрит в потолок.        — Нет, я просто сказала. — Да, действительно. Очень интересный разговор получился. Я так и продолжаю стоять около двери. Это замечает Пит.        — Побудь рядом со мной. — Говорит Пит, похлопывая ладонью по кровати. -Я же знаю, что ты не сможешь уснуть без меня. Кошмары. Мне они тоже снятся. Но я хочу, чтобы ты могла спать спокойно каждую ночь. И каждую ночь только рядом со мной.        Я не боюсь Пита, нет. Но мне все — таки страшно спать рядом с ним. Мы засыпали вместе только перед Квартальной Бойней. Много времени и событий произошло с того момента. Но в одном, Пит прав. Когда он не рядом со мной, то мне снятся кошмары. Я колеблюсь минуты две. Пит молча ждет моей реакции. Но проходит еще минута, он не выдерживает.        — Китнисс, пожалуйста.        Он словно умоляет. И я не могу ему отказать. Я слишком в нем нуждаюсь.        Я ложусь Питу на плечо, а он обнимает меня. Так я чувствую себя защищенной ото всего мира. Есть только я и он. И никто больше никогда не отнимет моего мальчика с хлебом.