Голодные игры: Заново

      POV Пит.        Утром, Китнисс и я выходим из подвала. Всё очень хорошо. Мне даже наплевать, что мы едем в Капитолий. Главное, что спустя столько месяцев непонимания, недоверия и разлуки, мы снова вместе. Будто бы ничего и не было. Ни революции, ни Квартальной бойни. Всё вновь спокойно, только это и настораживает. Разумеется, Китнисс — не враг мне. Так же, как и все остальные, находящиеся в Деревне победителей. Но я чувствую какое-то беспокойство у себя в душе. Как будто, что-то ужасное произойдет в Капитолии. Но этого быть не может. Всё закончилось. Впереди ждет спокойная и счастливая жизнь.        - Как думаешь, зачем нам в Капитолий? — спрашиваю я. Китнисс крепко сжимает мою ладонь в своей ладони.        Китнисс боится туда возвращаться. Боится ворошить прошлое. Ведь самая большая для нее в потеря в жизни — сестра. Ведь именно в Капитолии погибла Примроуз. Но Китнисс сильная, она справится. Через пару секунд, девушка произносит:        - Честно говоря, не знаю. — Китнисс сжимает мою ладонь сильнее. - Надеюсь, что просто так. — Беззаботно отвечает девушка, отпуская мою руку. - Прости.        Я мотаю головой из стороны в сторону. «Мне не было больно». Вдруг, в моей голове всплывают воспоминания о Капитолии. Точнее воспоминания о том, что там со мной делали. Смотрю на Китнисс. Она улыбается мне. Также, как и своему охотнику. Гейл. Перед моими глазами проносятся поцелуи Китнисс и ее друга. Закрываю глаза, хочу, чтобы это поскорее исчезло. Но ничего не проходит. Я понимаю, что еще сильнее злюсь. Теперь перед моими глазами мои родные. Их тоже убила она. Китнисс.        Мне нужно скорее бежать из этого дома, чтобы не навредить ей. Перед моими глазами все новые и новые образы. Открываю глаза. Китнисс смотрит с непониманием происходящего со мной. Нужно уходить. Пока я не успел навредить ей.        Девушка что-то говорит, но я ничего не слышу. Нужно уйти, успокоиться, а потом все будет хорошо. В голове снова вспыхивает образ Гейла. Больше всего мне хочется убить его. Даже Китнисс с ним не сравниться. Хотя, она причинила мне гораздо больше боли, чем кто-либо другой.        Я делаю глубокий вдох и резкий выдох. Пытаюсь хоть как-то успокоиться. Я оказываюсь на улице. Теперь нужно бежать домой и пережить приступ там. Со временем, я научился контролировать приступы. В последнее время, их вообще не было. Что могло его вызвать? Конечно! Мой поцелуй с Китнисс. Не думал, что из — за этого будет приступ. Вероятность существовала, но я не рассчитывал, что так все обернется.        Я захожу к себе в дом и иду на второй этаж. Где-то в тумбочке лежали таблетки, которые мне нужно принимать каждый день. Я забросил их пить, но теперь придется. Мне не хочется, чтобы кто-нибудь пострадал из — за меня. Когда у меня приступ, лучше вообще меня не трогать. Как говорится, «попадешь под горячую руку». Однажды Хеймитчу не хило досталось в Тринадцатом. Но мы решили забыть это происшествие. Только вот я, я никогда не забуду. Также как и Хеймитч.        Через минут десять, я полностью успокаиваюсь. Таблетка сделала свое дело, и приступ прошел. Теперь, находится рядом со мной не опасно. Не знаю, что мне делать. Избегать Китнисс? Просто даже не пытаться искать с ней общения? Как мне окончательно избавиться от «охмора»? Не знаю. Никто не знает. Даже мой лечащий врач — Джейм, который и прописал мне таблетки, пожимает плечами. Правда он советовал общаться с Китнисс, даже настаивал, говорил, что так будет лучше. Да, гораздо лучше. А всё из — за поцелуя. Может, он произошел слишком рано? Нет, Китнисс один раз поцеловала меня после Капитолия. Тогда приступа не произошло. Наоборот, ее поцелуй действовал успокаивающе.        Я выхожу из своего из дома и направляюсь в город. Хочется посмотреть на пекарню. Я подумываю, чтобы открыть новую. Но я не уверен, что смогу это сделать. Слишком много воспоминаний о семье. Я закрываю глаза и останавливаюсь на пару секунд. Стоит ли мне туда идти? Однозначно. Хочу ли я туда возвращаться? Нет. В этом все и дело. Слишком тяжело, слишком больно. Но уже отступать некуда. Я в городе. Оглядываюсь по сторонам. Город очень изменился. Разумеется, ведь на него тоже бросали бомбы, как и на весь Дистрикт.        Мое дыхание учащается. За поворотом — пекарня. Стыдно признать, но мне страшно. Страшно увидеть, что произошло с ней. Заворачиваю за угол и вижу мой старый дом. Название и обломки, вот, что осталось от пекарни.        Я хожу вокруг разрушенного здания уже полчаса. Мне не хочется отсюда уходить. Китнисс, именно она во всем виновата. Было бы лучше, если она умерла на Арене 74 — ых Голодных игр. Ничего бы этого не случилось. Я провожу рукой по волосам, пытаясь привести мысли в порядок. «Нет, это сделала не Китнисс. Сноу.» Я пытаюсь понять, где правда, а где ложь. Придется снова заваливать вопросами старого ментора. Мне хочется знать лишь одно.        Китнисс — враг или друг?        Я разворачиваюсь спиной к пекарне и ухожу. Ухожу подальше от этого места. Возможно, со временем, я смогу сюда вернуться. Но не сейчас, не сегодня.        Захожу в Деревню. Вот, что не изменилось в Дистрикте. Капитолий это место не тронул. Рассчитывал использовать это в своих целях. Сноу считал, что сможет «потушить» пламя Революции. Он никогда еще так сильно не ошибался. Вот, к чему приводит любая Революция. В любом бою существует победитель и побежденный. Я затрудняюсь ответить, кто же остался в выигрыше. Разве, что Плутарх. Он добился своего.        - Эй, парень! — кричит Хеймитч, и я останавливаюсь. Разворачиваюсь к мужчине. - Ты где пропадал? Странно конечно говорить, но солнышко волнуется. — Это как раз не удивительно, ментор!        - Я ходил в город… — Я запинаюсь. Нелегко говорить об этом. Осматривал пекарню. — Хеймитч молчит, лишь кивает на мои на слова. Но через пару секунд шепотом произносит:        - Ты как? — не ожидал от ментора такого вопроса. Конечно, ему небезразлично, что происходит со мной и Китнисс, но… Все — таки это очень странно.        - Нормально. — Отвечаю я. Мне кажется, или Хеймитч стал меньше пить? Мне непонятно, к чему такие перемены в менторе. Он стал одеваться получше. И наконец — то уяснил, что такое ванная комната.        - Сойка рассказала о вашей ночи… — Говорит Хеймитч. В смысле? У нас же с ней ничего не было. Как только я открываю рот, чтобы возразить, ментор продолжает. - У тебя не было приступа после ее поцелуя. Это прогресс.        - Зато, приступ произошел утром. Поэтому я и сбежал от Китнисс. Я не хочу ей навредить. — Отвечаю я. Хеймитч хлопает меня по плечу и улыбается. И это — не ухмылка, а настоящая улыбка.        Ментор и в правду рад, что я позаботился о Китнисс во время приступа. Хеймитч привязался ко мне и Сойке, но никогда этого не скажет в лицо. Но все написано у него на лице.        - Китнисс — не враг. Правда или ложь? — тихо спрашиваю я.        - Правда. — Отвечает Хеймитч, улыбаясь еще шире. - Иди к ней, она тебя ждет.        - Ты же на самом деле знаешь, что нас ждет в Капитолии. — Говорю я и ментор останавливается. Я смотрю в его глаза. Он волнуется. Хеймитч выдал себя с потрохами.        Не знаю, откуда эта способность — распознавать ложь по одним лишь глазам. Мать говорила, что еще в детстве, я мог это определять. Хоть что-то мне пригодилось в своей жизни.        - Ладно. — Сдается ментор. - Пэйлор хочет понять, хотим ли мы проводить 76 — ые Голодные игры или нет. — Хеймитч замолкает, а смотрю на него, требую дальнейших пояснений. - Я больше ничего не знаю.        Хеймитч уходит. Я всегда поражаюсь ментору. Как ему удается так спокойно говорить об этом? Ах да, он же был «за» Голодные Игры среди капитолийцев. Также как и Китнисс. Он всегда выбирает ее. Чтобы не случилось. Потому что она гораздо сильнее меня. Она может принимать «взвешенные» решения, а я нет. Что ж, мое мнение насчет Игр остается таким же. Я не хочу еще убийств. За восемнадцать лет, которые я живу, мне хватило. Я постараюсь переубедить Китнисс, но это вряд ли получится. Девушка будет мстить за сестру.        Я возвращаюсь не к Китнисс, а к себе домой. Нужно многое обдумать. Не представляю, что через каких-то три дня, я снова буду в Капитолии. Снова буду в Тренировочном Центре, где совсем недавно был пленником.