Осторожно! Фикрайтер!

Первая неделя практики прошла, как ни странно, весело и без происшествий. Ну, если таковыми не считать постоянные драки за полотенца, душ, телефон и пирожные. Последние, кстати, стали большим сюрпризом для фикрайтеров. Сладость выдавали на завтрак, через день. Под песочные, кстати, на удивление быстро ловилась Муза, и писались главы. Но вот настал судный день долгожданный выходной. Неделя выдалась несложной и для Тайного Заговора Фикрайтеров. На студентов никто не смотрел. Вообще. На уборщицу и то больше внимания обращали. Элита в белых халатах даже игнорировала практикантов. Настоящие обижались, но Андрею и Ире это было только на руку. Только однажды случилось страшное… Хотя, а для кого страшное-то? Наоборот, смешное! В субботу у Алексея Борисовича в кабинете раздался звонок. Ничего не подозревающий главврач спокойно взял трубку: — Здравствуйте, Первая психиатрическая слушает. — Здравствуйте, Алексей Борисович, с вами говорит санитарная станция номер тридцать семь. Вы получали наше письмо о том, что мы сегодня приезжаем? — приятный, вкрадчивый мужской голос. Именно такой тембр многие считают бархатным. Но у психиатра только от упоминания санэпидстанции по коже побежали холодные, склизкие… Нет, не тараканы. Мурашки, а вы что подумали? И письма никакого врач не получал. Хотя… ну да, была какая-то бумажка, но ведь есть и другие дела, да? Получше, чем макулатуру изучать. — Получали, — осторожно протянул доктор. — Там было написано время нашего визита? — голос из бархатного постепенно превращался в ласковый, буквально сочащийся сладким ядом. Алексей Борисович сглотнул. — Да. — Тогда в чём проблема? Почему охранники уже полчаса не пускают нас на территорию? — Извините, сейчас вас впустят, — Алексей Борисович вежливо попрощался, повесил трубку, схватился за голову и глухо застонал. Как он мог забыть? Как? А ведь именно сегодня половина уборщиц заболела, вторая половина отпросилась, третья в отпуске, и только четвёртая на работе. «Что же делать?» — вопросил себя врач и тут же нашёл ответ, — «Импровизировать». Внутренний голос (шизофрения?!) тут же подсказал: — «Позови студентов. Кому, как не им уметь изворачиваться и выкручиваться из сложных ситуаций? Себя тоже вспомни…» — И то верно, практиканты — мастера в этом деле, — согласился врач с шизой, стараясь не думать о том, кем он работает и где находится. Мужчина позвонил по внутреннему телефону и позвал группу. Загвоздка состояла только в том, что суббота являлась выходным у студентов. А они — народ халявщиков и лентяев. То есть работать зря не будут. — «И правильно, — вклинилась шиза, — ты же тоже постоянно бездельничаешь на работе». Врач хотел было возмутиться и ответить надоеде, но передумал. В дверь постучали, и, не дождавшись ответа, вошли. — «А зря. Мне та-а-ак скучно…» — уныло протянула шиза и затихла. Зато Алексею Борисовичу стало совсем не скучно. У него аж глаза высыпались от удивления, пришлось одной рукой их ловить, а другой удерживать убегающую челюсть. Потому что в кабинет, отчаянно зевая и потягиваясь, вошли студенты. И наплевать бы на их одежду, ну, пижамы и пижамы, но их было не десять. Группа увеличилась на два человека. Главврач моргнул. И ещё раз. Двойники темноволосой девушки и парня с ярко-серыми глазами никуда не делись. Правда, если бы Алексей Борисович надел очки, разбитые им три дня назад, то смог бы разглядеть черты лиц более подробно и найти, наконец пропавших больных. Психиатру показалось, что он медленно сходит с ума. Но он решил не показывать этого окружающим, и поэтому стал отдавать распоряжения: — Значит так, — начал главарь, — Нужна ваша помощь. Сегодня приехала санэпидстанция, которая будет проверять всё. Вообще. — И чего? — зевнул парень-клон повыше, — Нам-то чё с этого? Алексей Борисович замялся. Дать им по тысяче? Жаба душит. Но, с другой стороны, лучше лишится десяти тысяч (психиатр решил не считать двойников. Их же только он видит, не так ли?), чем пятидесяти штрафа. — Тысяча каждому, — задушив мерзкое животное, выдавил доктор. Студенты переглянулись. Результатом стало слово, которая была произнесена всеми одновременно: — Три. — Две, — начал торговаться врач. — С половиной, — надбавил Андрей — Ладно, так уж и быть, — сдался врач, — Объясняю ситуацию: санэпидстанция знаете, что такое? — дождался кивков и продолжил, — Очень нехорошая штука, если коротко. А мы не готовы. Задача: задержать, заболтать, отвлечь и довести до меня. Дальше я сам. Ах, да, чуть не забыл; кто будет вместо сбежавших детей? Ну, которые из шестьдесят шестой неделю назад сбежали? Андрей с Иркой переглянулись. Вот это поворот! — Ну, допустим, мы, — фикрайтер показал на себя и одноклассницу. Оба хитро прищурились. — Н-н-нет, не надо, — помотав головой, ответил глюкам мужчина и указал на Марину с Дэном, как самых молодых после авторов, — лучше вы. Задачу уяснили? А теперь марш переодеваться! Марина, Даниил, сейчас останьтесь, я вам записку напишу, с ней к дежурной по этажу пойдёте. И оставьте меня в покое, а то сам тут лечиться буду! Практиканты нехотя (больно надо к тебе, болезному приставать) поплелись переодеваться. Что им какой-то инспектор, ректор куда страшнее!

***

— Добирались долго? — Долго… — недовольно процедил инспектор санэпидстанции. Он уже полчаса стоял в дверях и подбирал справки, медицинские карты, книги… Был бы он один, так управился бы гораздо быстрее, да вот проклятый практикант, столкнувшийся с ним в дверях, мешал очень и очень сильно. И, что самое важное, ускорить процесс Аркадий, как звали мужчину, из вежливости не мог. Он же сам был виноват! Отвлёкся на молоденькую, очаровательно улыбнувшуюся медсестру, и не заметил практиканта, который куда-то нёс гигантскую стопку бумаги. Расправившись с макулатурой, Аркадий был тут же сбит с ног полноватым парнем в очках, маске и надвинутой на лоб шапочке. Пришлось ещё минут пять выслушивать многочисленные извинения. Вконец рассерженный, инспектор на всех парах понесся к хорошо знакомому кабинету главврача, но… И этому начинанию не суждено было сбыться. Психиатра не было на рабочем месте, а суровая секретарша (тоже, кстати, молодая и довольно милая… А декольте…) предложила подождать за дверью. — Извините, но нет! Моя группа проверки сидит и жарится в машине, потому что ваши охранники не пропускают автомобиль на территорию поликлиники, хотя я сам видел, как белый грузовик с надписью «Автоваз» совершенно беспрепятственно заехал в ворота! — Во-первых, этот грузовик принадлежит нашей организации и возит нам продукты, медикаменты и оборудование. Во-вторых, не кричите на меня. Я тоже человек… И дальше секретарша закатила лекцию минут на пятнадцать о том, как тяжело нелегкой каждодневной езде в душном автобусе за город. Почему Рине так легко далась роль? Ответ прост, она не раз заменяла секретаря ректора и умела тянуть время. Что им и требовалось сейчас от практикантов. Общими стараниями удалось задержать Аркадия на два с половиной часа. А сколько всего переделали за это время врачи, м-м-м… Вы когда-нибудь видели, чтобы начальник отдела шизофрении мыл пол? А заведующую, которая старательно лезет на подоконник и протирает окно малиновой тряпочкой? Нет? О, вы много потеряли. Но результата они всё-таки добились; больница чуть ли не светилась чистотой. И инспектор, несмотря ни на что, разрешил им существовать дальше. А студенты устроили настоящий пир. На двадцать пять тысяч, которые, скрипя сердцем, выдал Алексей Борисыч. Да и отношения между врачами и практикантами улучшились. Рина, добившаяся особого доверия, даже выпытала у психиатра настоящее отношение того к сбежавшим подросткам. Мужчина сначала поругался на авторов для порядка, а потом по секрету заявил, что ему на них глубоко наплевать. Поймают — хорошо, не поймают — ну и ладно. Если тесты пройдут, и всё будет в порядке, то отсидят месяц-полтора и домой направятся. — Так и сказал: Да наплевать мне на них, больно надо мне. Я разыскивал их только ради Анны Валерьевны, — рассказывала вечером Рина, — Нравится она ему. Что поделаешь. Зато вы можете теперь спокойно вернуться и поговорить. — А как же тесты? — забеспокоилась Ирка, отпивая небольшой глоток виноградного сока. Студенты пили кое-что покрепче, но, на просьбу налить и детям, возмутились и купили фикрайтерам по коробке сока. И теперь довольные подростки сидели вместе со всеми в самой большой комнате и с упоением обсуждали, кто, кого, куда, что и когда смог сделать. Было весело, но Иркин вопрос заставил всех задуматься. Всё-таки за эту короткую неделю они хорошо узнали друг друга, и стали если не друзьями, то хорошими знакомыми точно. — Тесты… А, да там несложно, мы вам дадим ответы на вопросы и вы просто вызубрите их, — беззаботно отмахнулась Рина, — Там всего-то сто один вопрос, за дня три выучите. У бедных авторов от такого заявления чуть приступ не случился. — Сто один вопрос? — ослабевшим голосом произнёс Андрей, давясь соком, — За три дня? — Ну да, а что такого? — Это же… Ну, как бы много, — справедливо заметил фикрайтер. — Не-а. Мы как-то с Валькой однажды лекцию прогуляли, а на следующий день был зачёт. Так мы с ним за ночь около ста пятидесяти вопросов выучили! — похвастался Васька. — Ага, — хмыкнула Марина, — только сдали вы на тройку, да и то, с моей помощью и на шпаргалках. Парни виновато развели руками. Взгляд Рины случайно упал на маленькие наручные часы, и девушка ужаснулась: — Е-п-р-с-т, половина первого! Так, все, кому меньше восемнадцати — спать! — Ну, еще пару минут… — заканючила Ира, под шумок стянувшая телефон и со скоростью света набиравшая продолжение, — Мне всего четыре строчки осталось! — Что? Ты, зараза, стянула мой телефон? — возмутился Валисий. Ириль состроила большие-пребольшие глаза и попросила: — Две минуты. Пожа-а-алуйста… Валька вздохнул, но разрешил. А две минуты незаметно растянулись еще на час, и только в три ночи авторов чуть ли не пинками выгнали спать. Ещё и дверь закрыли, редиски нехорошие. — Ну ладно, завтра еще попросим, — успокоила Андрея Ира, — Нам же тут жить еще целых полторы недели. Еще успеем. — А потом? — уныло поинтересовался автор, — Потом студенты уедут, и где нам жить? Неизвестно. — Да ты не волнуйся, Рина же сказала, что Борисычу всё равно на нас наплевать. Просто придем к нему и сдадимся. Вот увидишь, выучим вопросы и выберемся отсюда. — Даже не напоминай мне про эти грёбаные вопросы… — закатил глаза фикрайтер, отпирая дверь. — Придётся, — грустно покачала головой девчонка, — Куда же мы денемся…