Б.О.С.

Eyecabbage (антоним к выражению "eyecandy", англ.) - мерзкое неприятное зрелище. _______________________________________________________________________________________________________ Кинк какой-то о_О Но я пыталась смягчить… Язык не поворачивается сказать привычное «приятного чтения», извините ._. ____________________________________________________________________________________________________ Не часто, но бывало, что Бекхену снились «многосюжетные» сны. Странное чувство возникало потом, когда он просыпался – события в том мире переходили друг в друга без всякой логики, но во сне это казалось нормальным. Господин Бен мог прожить не одну жизнь за гранью реальности. Он даже мог внезапно оказаться пони или ястребом. И все так закономерно. Так правильно и разумно. Иногда грезы уносили омегу в новые города, где он ни разу не был, но во сне прекрасно ориентировался на местности и без труда добирался, куда нужно. В следующий раз он мог очутиться в том же городе, но в другом районе. Как-то интуитивно чувствовалось, что он именно в этой точке, а если пройти квартал туда-то, а затем повернуть направо, то будет то-то. В общем, сны бывали разные. И кошмары, что мучили уже как месяц. Но такого затяжного и реалистичного сна у Бека никогда не было. Обычно в том мире всегда есть пара деталей, которые указывают на то, что ты спишь. Например, два солнца на небе, пусть и воспринимающиеся абсолютно нормально, или лишний хвост у мимо пробежавшей кошки. Мелкие, но бредовые детали. Но сейчас все очень похоже на реальность. До дрожи. До сжавшегося сердца, стучащего где-то в левой пятке. После мрака камеры солнце разъедает глаза. Омега жмурится, его тащат двое солдат, руки связаны у него за спиной. Бекхен чувствует неимоверную усталость и голод. Так тоже бывает во сне?.. Через некоторое время, когда солнце уже не прожигает веки, господин Бен решается открыть глаза и тут же задыхается от увиденного. Если это действительно постановка, то весьма правдоподобная; дизайнеры получили зарплату не зря, воссоздавая быт людей прошлого века. Бек уже устал анализировать происходящее и надеяться на пробуждение. Если это сон, то в конечном итоге он все равно проснется. И пойдет к доктору Квону с претензиями – что за траву он ему выписал, что такая чушь снится? Но если все происходит по-настоящему, то у омеги пока слишком мало сил, чтобы пытаться сбежать. Как только все начнет проясняться, он обязательно придумает план по спасению своей драгоценной персоны. Бекхена выводят через ворота на маленькую площадь, по периметру которой выставлена охрана. Посередине площади стоит то, что заставляет омегу испуганно вскрикнуть. Орудия пыток. Он не раз видел в сагык, как корчатся актеры на этих ужасных приспособлениях, в своих кошмарах он испытал ту самую боль, что доставляют бесстрастные палачи. Так неужели его сны были вещими? Голос пропадает, омега лишь тихонько скулит, когда его привязывают к стулу, а рядом вырастают два мощных беты, держащие длинные палки, которыми выворачивают тазобедренный сустав. Все происходит в полнейшей тишине, только узник всхлипывает. Он резко дергается, когда на балконе напротив появляются люди, одетые в красный ханбок, такой носит знать, вельможи, имеющие отношение к власти – Бен знает это из истории. Бекхен почти не дышит от страха, ждет, пока все займут места за столом, один человек садится в кресло посередине балкона, омега делает вывод, что это верховный судья. Он будет выносить окончательный приговор. Бек судорожно сглатывает, когда суровый взгляд судьи прошивает его насквозь. Остальные судьи тихо переговариваются, изучая документы, что лежат перед ними. Скорее всего, это бумаги, описывающие поимку преступника. Вот только сам узник все еще не может понять, в чем его вина. Глашатай возвещает о начале заседания, писарь склоняется над пергаментом. А у Бекхена ухает в пустом желудке. - Преступник, назвавший себя неким Беном Бекхеном, был обнаружен тегуном вчера ночью в личных владениях. При обыске у него нашлись вещи неизвестного происхождения, предположительно относящиеся к ритуальным. Преступник, по словам стражи, которая его доставила, извергал непонятные проклятия и пытался противостоять задержанию. Нанес моральный ущерб Его Высочеству. По мере зачитывания обвинений лицо Бека все больше вытягивалось. Не поклонился, сплюнул на землю, матерился… За это сажают в тюрьму? Это даже на плохую комедию не тянет. Такой сюжет омеге не нравится. - Подсудимый, вы признаете свою вину? - Вы в своем уме? Какая вина? Что я сделал-то?? - Подсудимый отрицает обвинения. Скажите, как вы оказались во владениях принца и за какой надобностью? - Да я бы и сам не отказался узнать, как это произошло! – выкрикивает омега. - Подсудимый уклоняется от ответа. У нас нет времени на уговоры. Отвечайте немедленно!! Как вы попали во двор принца Сэхуна? - Да я знать не знаю ни вашего принца, ни его владений, ни какого хера я тут очутился!! Верховный судья кивает палачам, давая знак. - Нет… Нет! Нет-нет-нет! Не надо, - тараторит Бекхен, глаза которого ширятся от ужаса, когда между его коленей просовывают палки и разводят в стороны. И он уже знает ту боль, что его ждет, оттого совсем не легче. Наоборот, он кричит, срывая голос, когда чувствует, как бедренная кость выворачивается из сустава, позвоночник простреливает острой болью, а поясница, кажется, разорвалась надвое. Беку кажется, что пытка длится вечность, но на самом деле палачи сделали всего пару движений и остановились по знаку судьи. - Подсудимый, мне повторить вопросы? У Бекхена во рту плещется горькое «пошел на хуй», но он задыхается от слез и спазмической боли, что все еще ощущается в мышцах. Он еще не успел отдышаться, как его награждают новой порцией пыток. Бекхен никогда в жизни так не орал. Наверное, от его вопля даже у мертвого на загривке волосы зашевелились. Он пытается задержать стон, прикусив губу, но лишь прокусывает ее до крови, эта боль не сильно отвлекает от той, что сконцентрировалась ниже пояса. А пока его мучают, судьи не перестают совещаться. Крики подсудимого совсем не отвлекают их от конструктивной дискуссии: - Вы только взгляните на его одежду! Видели когда-нибудь что-то подобное? - В таком костюме удобнее двигаться. Однозначно это шпион! - А что с его волосами? Посмотрите! Как он мог стать шпионом, будучи опозоренным, или в других странах не брезгуют падшими? - Может, он сбежал из публичного дома, переодевшись в странный костюм, чтобы его не нашли. Но наткнулся на стражу принца. - Не может быть! Как он просочился через его охрану? Верховный судья, выслушав коллег, дает палачам знак остановиться. Если бы не веревки, Бекхен давно обессилено скатился с ужасного стула. - Подсудимый, мы снова даем вам право голоса. Воспользуйтесь им, или мы прибегнем к более страшным пыткам. Господин Бен откашливается, не переставая рыдать, еле произносит: - Прошу вас… Пожалуйста. Перестаньте, - и дрожь колотит все его тело, потому что он помнит, как во сне точно в такой же ситуации говорил эти же самые слова. Верховный судья поднимает руку, чтобы дать команду, но тут же вскакивает, как и остальные члены суда. Все склоняются, стража вытягивается по струнке. Бек понимает, что на сцене появился новый персонаж, только не видит его. Некто величественно шествует от северных ворот, приближаясь к месту пыток со спины подсудимого. Не останавливаясь, проходит мимо омеги и поднимается на балкон, занимая место за столом. Бекхен еще приходит в себя, не в состоянии поднять голову, чтобы узнать, кто же новый герой, но чувствует его изучающий взгляд. Появляется чувство дежавю. - Ваше Высочество! Вы решили присутствовать на допросе? Какая честь! Не стоило себя утруждать, вам бы все доложили. - Дело касается моей личной безопасности, - отвечает сухой голос, - у меня не было дел на утро, так что я решил присутствовать. Что говорит смерд? Бен бросает взгляд из-под упавшей на лоб челки и сдавленно рычит. «Манекен!» - Молчит. «Нихуя себе! Да я тут надрываюсь, чтоб вас всех!!» - Так продолжайте истязания, - пожимает плечами тегун и рассматривает край рукава с таким видом, словно спросил, который час, а не приказал пытать человека. - Н-не… не надо!! Ну, хватит! А-а-а-а!!! Снова раздирающая боль. Слез уже не осталось, горло дерет от криков, кашель сжимает грудь спазмами. - А что с его вещами? – интересуется Сэхун. - Мы отдали их экспертам. Они не выявили ничего опасного, но и природу их разгадать не смогли. Ученые решили поджечь несколько вещей. Маленький плоский квадратик горел с ужасным запахом. - Хм. Может, в этом их свойство? Можно отравиться их запахом горения? - Вполне возможно. - ПОЖА-А-АЛУЙСТА!!! – Бек не знает, откуда у него взялись силы на громкий возглас, палачи прекращают истязания. – Я… я ничего не помню. Правда! Внезапная мысль приходит в голову. Если он не может найти объяснения всему происходящему, то лучший выход – говорить, что ничего не помнишь. Если человек забыл, то как он может рассказать? - Подсудимый, вы хотите сказать, что не в своем уме? - Да… Да! Абсолютно!.. Я ничего не помню. Кто я, как очутился у принца… - Возможно, это уловка, - говорит один из судей. Верховный кивает, соглашаясь, и начинает думать, что делать с таким преступником. Многие действительно сходили с ума от пыток. А этот уже поступил к ним с описанием странного поведения. - Но вы назвали свое имя. - Да что первое в голову пришло, сказал! Я не помню, действительно ли это мое имя. - Ваше Высочество, вы знаете какую-нибудь семью Бен? Возможно, они могли на вас держать злобу за что-то? - Нет. Впервые слышу. Хотя… возможно, в палате культуры есть один господин Бен. Но не представляю ни одного мотива для покушения. - Да, вы правы. Нужно провести расследование по этому делу, а пока… Что же делать с этим безумцем? - Если оставить его в темнице, он может окончательно сойти с ума, - говорит один из судей. - Тогда мы приговорим его к служению… Тегуну? – верховный судья вопросительно смотрит на Сэ, тот приподнимает одну бровь. – Ведь он нанес вам ущерб. Будет справедливо сделать его вашим рабом. Даже логично. Пусть отрабатывает свое преступление. - У меня достаточно прислуги, а этот еще и попытается убить меня ночью. Бекхен чувствует, что под ногами нащупывается почва для надежды. Уж лучше быть рабом, чем гнить в тюрьме. - Я буду зайкой!! Обещаю, - омега натягивает улыбку, что подобно подвигу в такой ситуации. - Подсудимый, до окончания расследования вы переходите во владение принца О Сэхуна. В ваших интересах не усугубить свое положение. Бен отчаянно кивает, лишь бы его уже отвязали от этого жуткого стула. - Но, - внезапно площадь рассекает жесткий голос тегуна, - этот бета совершил противоправные действия. До того, как он перейдет под мою опеку, я настаиваю на его наказании. - Ваше Высочество, вы, как всегда, справедливы! – верховный судья хлопает в ладоши. – Итак, какое наказание вы выберите для преступника? - Думаю, пяти ударов будет достаточно. Больше его хилое тело не вынесет. Еще минуту назад омега мечтал, чтобы его отвязали, а сейчас он яро вцепляется в подлокотники, но его жалкие попытки сопротивления обламываются о мускулы палачей. Его снова привязывают, теперь уже к перекладине, задирая руки над головой, а в рот проталкивают кожаный жгут, чтобы он не откусил себе язык. Один палач мечом распарывает сразу пиджак и рубашку, превращая одежду в лохмотья, срывает их на землю, оголяя торс. Второй палач берет ведро с водой и окатывает спину узника. Бен снова плачет, понимая, что его ждет. Он проклинает Манекена, думает, что обязательно попытается убить его ночью, еще проносится мысль: неужели блокаторы до сих пор действуют, что его приняли за бету? Но все мысли вылетают из головы со звуком замахивающегося хлыста, палач со свистом рассекает воздух, а в следующее мгновение на спине Бекхена проявляется алая полоса. Если бы не жгут, вопль господина Бена свел бы с ума всех присутствующих. Вода. Была. С солью. Рану разъедает, а тут еще расползается новая полоса боли. Бек сжимает кулаки так, что ногти расцарапывают ладони, но эта боль не сравнится с той, что испытывает его худая спина. Когда его ударяют в третий раз, омега уже не чувствует. Он обмякает на привязи, сознание отключается с облегченным «Боже, наконец-то…», а затем наступает уже родная тьма.

***

- Как он мог? После всего, что я сделал! Это несправедливо! «Что? Что такое?» - Ты же понимаешь, что не достоин этого места! Это Я! Я! Я! «Блять, да заткнись ты, яколо… И так хреново» - Лучше тебе просто умереть… Пожалуйста. Не просыпайся никогда. Усни навек! «Как же ты меня заебал!» - Пожалуйста… пож… - Эй, ты как? Пришел в себя? Бекхен хмурится, не открывая глаз. Все тело сковано тупой, непрекращающейся болью. Он лежит на животе, в комнате пахнет лекарствами. - Ты только не дергайся. Я сейчас повязки поменяю. Скоро все заживет, вот увидишь! Бен приоткрывает один глаз и видит, что возле него сидит щуплый парнишка, чуть младше него, кудрявые волосы схвачены на затылке в хвост, от него ничем не пахнет, так что Хен понимает, что перед ним бета. Парень осторожно убирает пропитавшиеся сукровицей бинты, омега шипит от боли. - Тише-тише, потерпи. Сейчас я нанесу мазь, станет легче. - Ты кто? - Я Чондэ. - Угу. А я где? - В доме принца О Сэхуна. - Блять. - Что, прости? - Это ты сейчас просил меня умереть? - Что-о-о?! – восклицает бета. – Ты чего?! Я тебя лечу! Ты бредил. Это из-за жара, но я сделаю компресс, и все пройдет. Ты голоден? - Очень. - Сейчас я тебя перебинтую и принесу еды. Постарайся меньше двигаться. - Как будто я сейчас вскочу и плясать начну! – кряхтит Бекхен, прикосновения Чондэ очень аккуратны, а от его мази становится действительно легче. Когда повязка закреплена, бета поднимается и уходит, обещая скоро вернуться с едой. Господин Бен тоскливо осматривает комнату, в которой лежит – ничего необычного, однотонные стены, без окон, из мебели - только матрас и маленький комод, куда Чондэ убрал медикаменты. Бекхен морщится, когда делает глубокий вздох. Мысль «когда же я проснусь» постепенно угасает на фоне «похоже, я не сплю».