Б.О.С.

Savoir-être [savuarˈɛtr] (французский) — выражение, означающее «умение жить и умение общаться», держа себя на должном уровне, не прогибаясь и не заискивая, разговаривать веско, зная цену себе и своим словам. _______________________________________________________________________________________________________ Ведущий специалист в мире шоу-бизнеса редко находил время для просмотра телевизора, но если выпадал часок, приходившийся на очередную комедию-сагык, он искренне возмущался и громко фыркал. «Что за бред? Как можно было сразу не понять, что ты попал в прошлое?!» «А эти придурки в ханбоках не удивляются, что странный человек говорит иначе?» «Этот дебил должен был показать лейбл на своих боксерах, куча вопросов бы отпала, наши предки не знакомы с Келвином!» «Да кто вообще смотрит эту чушь? Изначально абсурдная идея – путешествия во времени! На большее фантазии не хватило?» Примерно через неделю после того, как раны затянулись, Бекхен затолкал свой реализм подальше и теперь переживал лишь об одной вещи: вернуться в свое время и желательно живым. Конечно, мысли о долгом кошмаре все еще приходили в голову, но они дарили слишком горячую надежду, о которую господин Бен обжигался всякий раз, когда его наказывали за невыполнение поручений. Играть в гордеца сразу было не выгодно. Бека лишали еды, заставляли стоять на сухом горохе и крупной соли на коленях, били по лодыжкам палками с такой силой, что потом долго было больно ходить. Чондэ лишь горестно вздыхал, когда в очередной раз перематывал свежие раны строптивого раба. Ну, не хотел генеральный менеджер вычищать уборные! Ну, никак! Когда он впервые воспользовался туалетом, долго хныкал и зализывал душевную травму. Скорее всего, о его брезгливости доложили принцу, и тот решил назначить его уборщиком из поучения. Господин Бен недолго скрежетал зубами, вынося зловонные тары на обмыв – через три дня за него это делал незнакомый юноша, причем с таким рвением, словно всю жизнь мечтал выносить отходы. Как ему удалось уболтать мальца, не знал никто. Наверное, примерно так же, как управляющего кухней, который поручил омеге чистить овощи. Бекхен сразу прочухал, что самое выгодное место для прислуги – там, где еда. Рабов не баловали яствами, поэтому ушлый омега успевал отхватывать лакомые кусочки, пока помогал в готовке. Сам Бен редко готовил у себя дома, но сейчас приходилось учиться. Больше всего радовало то, что Манекена со дня пыток Бекхен больше не видел. Тот вечно был занят государственными делами, хотя Бен недоумевал: что может не наследный принц? Из истории он знал, что полномочий у него было не много, хотя даже у вана их почти не было. Офисный клерк умудрился попасть во времена правления последнего короля династии Чосон – Сунджона*. Если память не обманывала, то через два года этот полуслепой правитель подпишет Договор о присоединении Кореи к Японии**, затем страну ждет долгий период гнета, который закончится лишь после второй мировой войны. «Приздец, бля, выбрал времечко! Только не припомню я никакого брата Сунджона в истории… Скорее всего, тегун не совершил ничего значимого и рано умер», - на последней мысли омега кровожадно улыбнулся. Бекхен в очередной раз вспоминает пути спасения героев комедий, которые он когда-то смотрел. Обычно они возвращались в свое время по завершению некой миссии. Либо тем же путем, что попали в прошлое. Еще раз долбиться затылком об стену господин Бен не испытывал желания, но вот некоторые цели своего пребывания обдумывал. - Может, я реально должен был грохнуть Кена? – омега так зовет принца, конспирируясь от остальных, потому что часто говорит вслух. – Раз я попал на его земли, меня судили за покушение… все сходится! В учебниках его имени нет. Хм… Моего тоже. Обидно. - Вы о чем-то говорили? – в кухню заходит помощник главного повара, с этим бетой Бен иногда откровенничает. - Я? Не-е-е. Я вон - редис чищу. Это Хванги рассуждал о политике, - омега ножом, не глядя, тычет за плечо, смирной парнишка вскакивает в испуге: - Что вы, я всего лишь скромный начищальщик ложек. - А палочки не начищаешь? – решил издевнуться Бен. - Нет, - удивленно смотрит на него раб, - для палочек есть другой слуга. - Ебаный в рот, - почти не удивившись, вздыхает Бек. - Это как? – не понимает слуга. - Я тебе расскажу при случае, под настроение даже покажу, а пока побуду в ахуе. - Где? - Ой бля. Пойду прогуляюсь, короче! - Короче – это недалеко от кухни? Бекхен кривится, как ребенок, который вот-вот заплачет, уголки губ опускаются вниз, рот приоткрывается, бровки складываются домиком. - Пожалуйста… ПОЖАЛУЙСТА! Просто. Закрой. Свой. Рот. Слуга и так держал его закрытым, но на всякий случай втянул губы внутрь, закусывая их зубами. Бен взвыл и поспешил удалиться, пока еще его мозг не растекся. Благодаря своим лидерским качествам, генеральный менеджер и здесь сумел построить авторитет в глазах всех рабов. Даже главный управляющий интересовался его мнением, когда размышлял о быте. «Видел бы меня сейчас совет!» - самодовольно хмыкает омега, когда снующие туда-сюда слуги неизменно кланяются ему, как старшему. Бекхен чуть замедляет шаг, когда идет мимо ворот. Вот они. Так близко. За ними – свобода. И неизвестность. Если раб попытается сбежать, его тут же обезглавят. Но что если ему удастся скрыться, а затем… Внезапно ворота начинают открываться, Бен испуганно отшатывается. Во двор заходит принц в сопровождении личного телохранителя и еще нескольких тесинов***. Бек уже научен горьким опытом, поэтому следует примеру всех окружающих и низко кланяется. Вся компания состоит из альф. Они быстро скрываются в одной из комнат. Омега выпрямляется и изумленно втягивает носом воздух – среди прошедших есть один аромат, который выбивается из толпы. Такой запах, от которого у Бена все внутри трепещет, сердце гулко ухает, ноздри расширяются, кровь закипает… Бекхен знает эти симптомы, он часто западал на манящие ароматы альф, именно по ним выбирал себе партнеров, но сейчас все совсем не похоже на обыденность. Омега знает, что он такой один – этот запах, специально для него. Такой сказочный, в который карьерист-реалист никогда не верил. Господин Бен всю жизнь громко смеялся над романтиками, верящими в истинность и любовь до гроба. А сейчас стоит с открытым ртом, полыхающими щеками и сложенными на груди руками пытается удержать беспокойное сердце на месте. Омега, будто под гипнозом, на ватных ногах делает несколько шагов по направлению к комнате. Его мозг настолько одурманен, что он готов распахнуть двери и уткнуться носом в шею именно того, кто источает этот божественный аромат. Он будет вдыхать его, пока не переполнятся легкие, а затем слижет мускус с каждой клеточки тела его альфы. Плевать на зрителей! Плевать на все… кроме… «Ну, бля-а-а-а-ать!» Бекхен жмурится так сильно, что перед глазами пляшут цветные пятна. Запах становится менее различимым – в комнату закрыты все двери и чхан. Бена зовут с кухни – нужно готовить обед для пришедших гостей. Омега надеется напроситься лично подавать еду, чтобы иметь возможность принюхаться к каждому альфе. «Но зачем?.. Я же здесь чужой. Пришелец. Мне нужно поскорее вернуться в свое время, а не вешаться на здешних альф!» Пока Бекхен нарезает продукты, отчаянье все больше заполняет его душу: - Ну почему?! – взрывается он, от чего несколько бет испуганно ойкают и тут же возвращаются к работе – истерики новенького для них не редкость. – Как такое вообще допустимо?! Какого хуя он здесь, а не там!?! – после недолгого молчания омега дополняет. – Нет. Нахуй надо. Даже знать не хочу, кто он. Непонятные слова только поначалу пугали и настораживали окружающих. Даже бывали жаркие стычки. Но Бек выгибался из конфликтов с грацией олимпийского гимнаста, только палочки с лентой в руках не хватало. Так что сейчас никто даже слова не проронил, слуги приготовили обед и отнесли в покои, в это время господин Бен предпочел оказаться как можно дальше от комнаты с альфами и проверял готовность вина в погребе.

***

Целый месяц уходит на то, чтобы ученые изучили невиданные предметы, что нашли в карманах господина Бена. Великие умы провели кучу опытов и пришли к единогласному выводу, что к магии вещи отношения не имеют. Было решено вернуть то, что уцелело после испытаний хозяину и посмотреть, что он будет с ними делать. Омега все еще не простил потерю дорогого телефона. Но радуется остаткам, как конфетам – после испытаний выжили пять таблеток-блокаторов, три обезболивающих и четыре жаропонижающих. Не густо, но течку перенести можно. Конечно, жаль единственный (сгоревший) презерватив – мог бы пригодиться, если приспичит, еще Бен не отказался бы от заглушек, что тоже не перенесли опытов – слышать запах своего альфы порой бывает мучительно. Кстати, больше Бек его не ощущал. Он делает вывод, что его альфа был гостем тегуна. Самого Кена он тоже с тех пор не встречал. Вообще жизнь стала какой-то… слишком привычной. С удивлением для себя омега понимает, что отлично справляется с ролью человека, жившего пару веков назад. Такое ощущение, что он оказался вдруг на своем месте. «Опять бред в голову лезет. Мое место в совете! Там, где Джан Исин умывается горькими слезами и покидает компанию!» - одергивает себя генеральный менеджер. Словно по расписанию его настигает течка. Омега радуется возвращенным таблеткам, без них он бы сошел с ума! Во дворе никто даже не догадывается, что господин Бен переносит один из самых чувствительных периодов в своей жизни. Как назло вспоминается умопомрачительный аромат альфы. Бек часто отлучается в комнату прислуги, удостоверяется, что в ней один, и яростно имеет себя пальцами, закусив уголок подушки, чтобы не дать сорваться страстному стону. Ох, если бы не этот запах! Бекхен смог бы перенести течку спокойнее, как всегда подавляя желание, если рядом не находилось подходящего партнера. К слову, ни один бета со двора не привлекал Хена в сексуальном плане. Да и пришелец из другого времени опасался заводить здесь с кем-нибудь связь. Пусть и на одну ночь. Гормональный всплеск утих за три дня, во время которых Бен позволял себе даже прикрикивать на старших по положению. Почему-то все сходило омеге с рук. В последний день течки Бек настолько осмелел, что решил опасно пошутить: - А это для кого чай? – он сует нос в заварник. Бета чуть отталкивает Хена, отвечая: - Осторожно, это для Его Высочества. - Ого! – радостно хлопает в ладоши омега. – Знаешь, в офисе говорили, что я ядом плююсь, прикинь! Давай проверим? - В оф.. Где? – слуга пытается понять новое слово и пропускает смысл предложения мимо, но тут же спохватывается. – А, нет. Плевать нельзя. Это же для тегуна. - Мм. Смотри, там сборная по плаванью в одних шапочках по двору бегает. Раб без всякой задней мысли вытягивает шею, чтобы посмотреть на непонятное зрелище, в это время Бен тихо пускает вязкую ниточку слюны на дно чайника, затем любовно помешивает горячую жидкость палочкой и успевает закончить подлость до того, как к нему поворачивается обиженный и обманутый бета: - Никто там не бегает. - Показалось. А ты вот внимательно проследи, чтобы наш драгоценный принц выпил все до последней капли! - Конечно! – горячо отвечает слуга. – Этот напиток очень полезен для здоровья! - Не сомневаюсь, - шепчет омега в спину удаляющемуся рабу. Когда тот возвращается с гордо поднятой головой и демонстрирует пустой чайник, Бекхен крепко обнимает стушевавшегося бету и, не говоря ни слова, идет по своим делам. «Мелочь, а приятно!» А перед сном омега вдруг ощущает стадо мурашек, пробежавших по позвоночнику, когда понимает, что блокаторов и обезболивающих осталось по одной таблетке. _______________________________________________________________________________________________ Хех, сейчас начнется «учебник»… Предупреждаю, что использую реальные факты, но могу что-то поменять под свою историю. Я еще не знаю точно, чем обернется беновский эффект бабочки. Поэтому сделала Сэхуна не наследным принцем – не хотелось окунаться в политику настолько глубоко. Не стремлюсь переписать историю Кореи))) *Сунджон (кор.순종, 25 марта 1874 - 24 апреля 1926) — последний император Корейской империи. В детстве ему подсыпали яд в кофе и у мальчика выпали зубы и значительно ухудшилось зрение. Самостоятельной политики он проводить не мог и фактически был марионеточным правителем в руках японцев; в период его правления корейская армия, за исключением одного батальона, была распущена. **Договор о присоединении Кореи к Японии был подписан 22 августа 1910 года представителями Корейской и Японской империй и опубликован 29 августа. С этого момента Корея перешла под управление Японии. Договор состоял из восьми пунктов и начинался словами «Его Величество Император Кореи полностью и бессрочно передает Его Величеству Императору Японии все суверенные права на управление Кореей». ***Тесин (не помню, делала ли сноску) – один из высоких титулов при дворе.