Романс

Девушка стояла около родной двери, однако зайти не решалась. Позвонить она тоже не пробовала. Вернее, несколько раз поднимала руку, но сразу же опускала её. Брюнетка до конца не была уверена в том, что хочет зайти. Так, она могла бы легко вернуться домой, иначе пришлось бы объяснять своё поведение. Сначала были просто мысли, недопонимания, стычки. Сейчас же Маруся стала понимать — всё это не просто так. В её голове день за днём всплывали пророческие фразы. Девушка обняла себя за плечи, хотя холодно ей не было — неуютно скорее. На душе, что называется, кошки скребли, хотелось побыстрее разобраться во всём. Но любовь, это такая штука, где «побыстрее» всегда оказывает медвежью услугу. Она в очередной раз приподняла руку и всё-таки позвонила. Можно было открыть дверь своими ключами, но в данной ситуации это показалось девушке варварством. В замке закопошились ключи, и дверь открылась. — Маруся? Что тебя сюда принесло в такую рань? — поинтересовалась Елена. Девушка непонимающе посмотрела на мать, а потом поняла, что сейчас около десяти утра. Быть бортпроводницей — значит жить по особенному графику. — Мам, прости я… разбудила? — Меня нет, я не ложилась, — Королёва усмехнулась, — проходи. — Подожди… папа дома? — осторожно спросила Маруся, не торопясь заходить. — Вот он-то спит после ночного рейса. Что за… секретность? — Мне… мне очень нужно с тобой поговорить, но я, наверное, потом приду, когда папа… когда его не будет дома, — девушка нервно расстегивала и застёгивала молнию на куртке. Королёва с изумлением уставилась на дочь. — Я даже не знаю, что меня пугает больше — то, что ты не доверяешь отцу или то, что ты собираешься что-то доверить мне. — Мам, я потом приду, ладно? — Стоять, — Елена завела дочь в квартиру и закрыла дверь. Женщина прошла по коридору в сторону спальни и плотнее закрыла дверь. — Если мы орать друг на друга не будем, то не проснётся, — усмехнулась Королёва и включила чайник, — ты завтракала? — Я? — девушка полностью была в своих мыслях, стараясь заранее сформулировать, что будет говорить матери, — нет, не завтракала. — Ну вот сейчас и позавтракаем, а то на пустой желудок разговор не клеится. Перед тем, как начать готовить несложный завтрак, Елена поставила перед дочерью чашку с кофе. — Почему ты не ложилась? — спросила Маруся, пытаясь максимально оттянуть момент начала разговора. — Чересчур увлеклась книгой. Твой отец выгнал меня из спальни, оперируя тем, что свет мешает ему спать, — Королёва махнула рукой. Маруся улыбнулась — её радовало, когда родители были в нормальных отношениях. — Может быть мы уже перестанем говорить вокруг да около, и ты начнёшь? — нетерпеливо поинтересовалась Королёва, зевая. — Я не знаю, с чего мне начать, мам… Елена подвинула к дочери тарелку с бутербродами (это единственное, что она могла приготовить адекватно) и села за стол. — Начни уже с чего-нибудь. Иначе у меня складывается ощущение, что ты человека убила. — В каком-то смысле… Маруся сделала глоток кофе и выдохнула. — Когда я сидела с Витей в декрете, то всё время старалась уделять внимание Серёге, но… мы начали отдаляться. Я считала себя виноватой, я искала всевозможные пути решения. И в итоге я вышла на работу, не смотря на то, что папа был резко против. Я, — девушка улыбнулась, — как обычно не послушалось… Но сейчас… мам, в какой момент ты поняла, что… больше не можешь быть с папой? Елена с трудом проглотила кофе, не подавившись. — Дочь… у нас с твоим отцом другая ситуация была… — Разве? — Маруся горько усмехнулась и откинула волосы назад, проведя ладонью по лицу, — по-моему тоже самое. Я ловлю себя на мысли, что не могу больше быть с ним. Он по-прежнему любит меня, я это знаю. Но, мам… он стал холоднее. Серёга проводит много времени с сыном, этого у него не отнять. Но я… он, словно, ищет поводы… — В чём это проявляется? Вы же только вернулись со своего отдыха, я думала всё хорошо… — Там было замечательно, но там мы были компанией… А наедине… не знаю, я сама уже не знаю, что мне ему говорить… Любой наш диалог сводится к тому, что мы раздражаемся друг на друга… — Ну… так бывает в первые годы семейной жизни, — медленно проговорила Елена. Ей меньше всего хотелось обсуждать эту тему с дочерью, она так хотела, чтобы у неё всё было хорошо. — Поэтому я и пришла к тебе… что? Что мне нужно сделать, чтобы не стать… тобой? — Я знаю, что нужно сделать, чтобы стать мной, — пожала плечами Королёва, — может быть вам… поговорить об этом? — Ты думаешь, я не пробовала, мам? Но Серёга он… он не видит проблему в этом. А если я настаиваю, то он раздражается. Но я же вижу, что что-то не так. — Накручиваешь ты себя, — устало сказала Елена, — разумеется, вы живете вместе какое-то время. У вас теперь есть ребёнок, ответственность. Поэтому тебе и кажется, что чувства проходят. Маруся встала. — Поэтому я и вернулась на работу, мам. Чтобы было, как раньше. Но ничего не изменилось, слышишь? Ровным счётом ничего! — Как раньше уже не будет — вы семья. Ты просто повзрослела, и почему-то не хочешь этого принимать. Сейчас на тебе забота о семье, о ребёнке, быт в конце концов. Раньше всего этого не было. — Мамочка, родная моя, да дело-то не в этом! Я ведь не замученная жизнью домохозяйка, — девушка повысила голос, — мне начинает казаться, что он вообще не мой человек! Что я поторопилась… — Не кричи, если не хочешь посвятить во всё это своего отца, — осадила её мать. Васильева беспомощно опустила руки. — Что мне делать, мам? — Доченька, я не справилась в твоей ситуации, — тихо произнесла Королёва, — ты права, у нас было нечто схожее… Только я была слишком восприимчивой ко всему. И всякий раз, когда твой отец приходил позже, чем нужно было… я злилась. Я просто не понимала — почему он так стал ко мне относиться? Потом пошли слухи, и я, как дура, им поверила. А потом подвернулся Саша… Игорь сам нас познакомил… дальше, я просто поняла, что ошибалась с самого начала. Что вышла замуж не за того… да ты всё это прекрасно знаешь. Вспомни то, как вы познакомились с Серёгой. Вспомни, как ты боролась за эти отношения. И самое главное — помни о том, как не легко приходилось тебе расти без матери. Васильева долгое время молчала. — Может быть именно в этом ваша проблема — всё время вместе. Дома, на работе. Но я не семейный психолог, я не смогла сохранить свою семью. — Мам, я боюсь, — наконец сказала девушка, — я боюсь, что в какой-то момент пойму, что абсолютно равнодушна к сыну, к мужу… И ведь насильно мил не будешь, что же тогда мне делать? Меня не поймут… Папа вовсе меня убьет. А Серёга… он не простит, никогда. Я его знаю… я сама себя не прощу, мам! Елена подошла к дочери и обняла её. — Ты просто устала, вот и всё. Это такой период, он обязательно пройдёт. Ты любишь свою семью. Подумай о том, как сильно они тебя любят, как сильно ты им нужна. — А если не получится? — Не думай об этом, ладно? Давай решать проблемы по мере их поступления. Хочешь, я поговорю с твоим мужем? — Нет, — резко сказала Маруся, — ещё не хватало, что бы мы поссорились из-за этого. — Ну тогда переставай переживать. Всё у вас будет в порядке, по крайней мере лучше, чем у нас с твоим отцом. На крайний случай, на совсем крайний, можете попробовать пожить отдельно. Но, лучше не доводить до этого. — Мам, не говори об этом никому, ладно? Может быть ты права, и это просто минутное помутнение… Но мне так страшно. — Доченька, конечно же я никому ничего не скажу. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Я так мало времени провела с тобой… И ты себе даже не представляешь, как я хочу это компенсировать. Хочешь, мы с тобой куда-нибудь сходим, развеемся? — Ну, только если не на долго… вечером рейс, да и ты, наверняка хочешь спать. -Не волнуйся, ещё пару часов я точно буду бодрой, — женщина усмехнулась, — подождёшь меня, я переоденусь? — Да, конечно. — Тогда съешь ещё чего-нибудь, чтобы все эти мои труды зря не пропали. — Может быть лучше оставить папе? Елена пожала плечами и удалилась. Маруся убрала со стола грязную посуду, включила чайник. Ей почему-то показалось, что отец проснётся именно тогда, когда они с мамой уйдут. Молодая женщина вспомнила, как они раньше жили с отцом. Как он поддерживал её, ругал за поздние приходы домой. Тогда ей казалось, что он недооценивает её, не понимает, что она взрослая. Девушка много раз задумывалась на эту тему — как же ей хотелось снова вернуться в то время. Но, увы. Она добилась того, чего хотела. И сейчас словно жалела. Мама по-прежнему не появлялась, и Маруся могла подумать в своё удовольствие. От одной мысли, что Серёга не тот, кто ей нужен, что она не любит его, девушку бросало в сильную дрожь. Она уже испытывала это чувство раньше — когда боялась провалить важный экзамен, когда ревновала отца к очередной стюардессе. Но то, что происходило сейчас, было в тысячу раз важнее. Девушка боялась остаться одна. Маруся села на диван и обхватила голову руками. — Все отвернутся от меня, — тихо прошептала она, — и ведь будут правы. — Маш, успокойся, — Елена подсела к дочери, — ты просто накрутила себя, вот и всё. Сейчас прогуляемся, на свежем воздухе все эти негативные мысли выветрятся из твоей головы. Я никогда не отвернусь от тебя, — последнюю фразу Королёва сказала тихо, но твёрдо, — я уже один раз оставила тебя одну, но больше никогда. Ты знаешь, что я жалею об этом, и я постараюсь сделать всё, чтобы ты была счастлива. — Спасибо, мам, — Маруся посмотрела на неё и в порыве чувств обняла, — ты даже не представляешь, как была нужна мне все эти годы. Но сейчас, я не то чтобы поняла тебя, но… простила. Я люблю тебя, правда. — И я тебя люблю, — прошептала растроганная Елена, прижимая дочь к себе, — и раз уж мы теперь вместе, то всё в наших руках. — Может быть ты и права… Я очень хочу узнать тебя ближе, узнать, какой была твоя молодость… Мы это обсуждали, но больше в общих чертах… — У нас впереди ещё очень много времени. Я тебе клянусь, что больше никуда не исчезну. А сейчас пойдём на улицу, ладно? Маруся улыбнулась и кивнула. На улице было холодно, в прочем ничего удивительного — середина января. — Когда же уже потеплеет, — проворчала Королёва, — невозможно на улице находиться. — Я тоже больше люблю, когда тепло, когда солнышко, — Маруся улыбнулась, — куда ты хочешь пойти? — В первую очередь у меня к тебе есть одна просьба, но она должна остаться между нами. — Конечно, тебе что-то нужно? — Купи мне сигареты, а? Маруся засмеялась. — Не смешно, — осадила её женщина, — у меня денег нет, твой отец нашёл все мои заначки. Нет, я конечно пообещала, что брошу. Но ведь резко нельзя с этим делом, это вредно для организма. — Мам, а курить разве не вредно? — Вредно. Вот только не надо говорить, что в подростковом возрасте ты не пробовала. Маруся пожала плечами. — Не буду я тебе ничего покупать, — усмехнулась она. Елена пожала плечами. — Ладно, хорошо. Попроси меня хоть о чём-нибудь. Васильева засмеялась. — Что смешного? — попробовала напустить строгости Королёва. — Мам, ты иногда напоминаешь мне меня в пятнадцать лет. — Спасибо, — обиделась Елена, — одиннадцать утра, куда в такое время вообще можно пойти? — А зачем куда-то идти? Давай просто погуляем, поговорим. Ты же с этой целью меня вытащила. — Ещё кто кого вытащил. Думаешь, у меня в жизни всё просто? — Мам, за все те годы, что мы знакомы, у тебя никогда ничего не было просто. Что на этот раз? — У меня не получается найти работу. И мне до безумия надоело жить в подвешенном состоянии. — Возвращайся обратно, — пожала плечами Маруся, — самое верное решение. Будешь заниматься любимым делом, да и я всегда буду знать, где тебя найти… — И твой отец в любой момент преподаст мне воспитательный урок, — Королёва усмехнулась, — ты уехала, он теперь меня пытается изменить. — Ну как-то это у него получается ведь, ты меньше куришь, — с улыбкой сказала Маруся, — ты любишь его? Старшая дочь второй раз за утро ввела Елену в ступор. «Так и инфаркт можно заработать» — подумала женщина. — В каком-то смысле да. Знаешь, это ещё одно, почему тебе нельзя ошибаться с Сергеем. Ведь, как оказалось, Игорь единственный близкий мой человек. Не считая тебя и Алисы, вы ведь обе мои дочери. — Ты жалеешь о том, что ушла тогда? — Маруся понимала, что Елена может ответить резко, но решила спрашивать до победного. — Я… жалею, что оставила тебя. Но со своим вторым мужем я была счастлива. Кстати об этом, мы тоже много ссорились, но мирились, и всё было хорошо. Оказалось, не навсегда. Давай не будем об этом, ладно? Васильева улыбнулась. — Хорошо. Мам, я так хочу, чтобы ты больше никуда не уходила. Ты очень нужна и мне, и папе, даже если он тебе об этом никогда не скажет прямо… Это правда. Королёва с теплотой посмотрела на дочь: — Я знаю это, моя хорошая. И всеми силами пытаюсь исправить то, что натворила. Поэтому, давай не ссориться. И знай, что ты мне всегда можешь доверить свои какие-то проблемы. Я максимально помогу, ладно? Маруся ответила, не задумываясь: — Разумеется, мам. Женщины продолжали свою прогулку, не возвращаясь более к теме мужей. Они разговаривали о том, что упустили. Узнавали друг друга больше. Как оказалось, у них были схожие взгляды на многие вещи, а где-то одинаковое поведение. С наступлением нового года началась новая жизнь, это Маруся понимала отчётливо.

***

Девушка скрупулезно собиралась на рейс. Она все-таки заболталась с матерью, и сейчас рисковала опоздать. Когда Сергей в очередной раз заглянул в комнату, Маруся уже надевала фирменный пиджак. — Почти уже, — ответила она на его немой вопрос. — Марусь, где твоя дисциплина? — устало произнёс Сергей — с каждым разом он всё больше и больше раздражался от этого. — Серёженька, она есть, есть, только опаздывает, — Васильева засмеялась, — ещё десять минут, и я готова. Сергей махнул рукой. — Всё, я тебя в машине подожду. Невозможно же. И давай быстрее, твой отец опять выскажет мне, что опаздываю. Васильев быстрым шагом вышел их квартиры. На секунду Маруся выпала из реальности, ощущая обиду. Но потом подумала, что может быть Сергей прав — так он хотя бы не будет её торопить, и она ничего важного не забудет. Хоть рейс был разворотный, девушка, как обычно, методично проверяла комплектацию чемодана, брала вещи, которые возможно и не пригодятся. С годами она всё-таки стала серьёзнее, как и пророчили. Наконец-то сборы были закончены, и Маруся, надев фирменное пальто, вышла из квартиры. Девушка надеялась, что этот рейс пройдёт спокойно — компания проходила некий кризисный этап, многие бортпроводники уволились, приходилось брать дополнительную нагрузку (Конечно, никто не мог заставить работать свыше нормы, но для Васильевой сделать всё для любимой компании было делом чести). Поэтому стажёры были введены в строй раньше времени, так как оба их инструктора оказались не способны препятствовать этому.  — Ну, вот видишь, везде я успела, — с улыбкой произнесла Маруся, садясь в машину. — Надо же, и получаса не прошло, — язвительно отозвался Сергей. — Ой, перестань. Что нам теперь ссориться из-за этого? — Нет конечно, просто неужели нельзя распределять время? — Серёж, — предупреждающим тоном сказала Маруся, однако это не помогло. — Что «Серёж» Марусь? Если мы начнём забывать о дисциплине, что тогда будет со всем миром? — Ой, от того, что я лишний раз проверила сумку, никто не умер, — развела руками Васильева, — или ты со мной поругаться хочешь? — В последнее время все наши разговоры сходятся к тому, что ты думаешь, будто бы я с тобой ругаюсь. Я лишь пытаюсь тебя научить уму-разуму. — А не надо меня ничему учить, не маленькая уже, — повысила голос девушка, отвернувшись к окну. Сергей хотел что-то сказать, но промолчал. Он уже убедился — если Маруся начинает говорить о своём возрасте, значит дальше бесполезно пытаться объяснять, слушать она не будет. Васильев сосредоточился на дороге. Жена действительно часто заговаривала о том, что их отношения испортились. Васильев так не считал — всё было так, как раньше. И ссорились, и мирились, и ничего такого экстраординарного, от чего можно бежать разводиться не случалось. С появлением сынишки Сергей стал совсем по-другому смотреть на вещи, стал более взрослым. Да и они были молодой семьей, со своими проблемами в быту. Он это понимал, а вот Маруська, к сожалению, искала проблему в другом. Сергей же знал, что по-прежнему горячо любит свою супругу, и готов пройти с ней все тяжести жизни. Васильев бросил взгляд на супругу — та по-прежнему смотрела в окно. На её лице было написано равнодушие ко всему происходящему. Сергей решил попробовать сгладить конфликт. — Марусь, может быть сходим куда-нибудь по прилёту? — Ночью? Куда, в круглосуточный магазин? — пробурчала девушка, не поворачиваясь. — Не ночью, утром. — А утром куда? В автобус с пенсионерами? — не сдавалась Маруся. — Ну почему ты так? Хорошо, днём в кино, в парк. Куда захочешь. — Серёж, а ты мне сейчас одолжение делаешь? — С тобой невозможно разговаривать! — Вот к этому и сводятся все наши разговоры! — хмуро подытожила Маруся. — Заметь, не я такой финал обеспечиваю, — в тон ей ответил Сергей. — Серёж, что с нами происходит? — устало произнесла девушка. — Марусь, давай перед рейсом друг-другу нервы трепать не будем, хорошо? Всё потом обсудим. — Может быть ты и прав, — Васильева пожала плечами. — Я скажу лишь одно — ты по-прежнему моя самая любимая женщина и никуда я тебя не отпущу. И я хочу, чтобы ты это всегда знала. Маруся промолчала, но улыбнулась и с теплотой посмотрела на мужа. На секунду в её голове мелькнула мысль, что всё хорошо, и что она многое себе действительно придумала.  — Подъезжаем уже, — Сергей посмотрел на часы, — действительно, почти не опоздали. — А ты мне ещё что-то говорил, — Маруся усмехнулась. Супруги вышли из машины и направились к лифту, который поднимает людей с тихой парковки в шумный аэропорт. — А помнишь, когда мы детей в Испанию везли? — внезапно сказала девушка, — а они потом окружили меня и «Маруся, Маруся» — Хорошее время было, — согласился с ней Сергей. — А сейчас? Сейчас хуже, что ли? — Да нет, не хуже. Просто тогда особенное время было, всякий раз, стоило мне только посмотреть на тебя, твой отец потом… Девушка засмеялась. — И заметь, ничто меня не остановило. Поэтому, — Сергей обнял девушку, — прекращай все эти свои мысли. Васильева улыбнулась. — А ты мне почаще говори такое. А не после того, как я тебе об этом скажу, — прошептала она. — Запомню, товарищ бортпроводница, — Сергей улыбнулся, — ты сейчас в медпункт? — Пойду, посмотрю, как там остальные, — девушка улыбнулась, — ответственность, как никак. — Беги тогда. Увидимся в самолете. — Обязательно, — Маруся быстро поцеловала мужа и направилась в сторону комнаты подготовки бортпроводников. В помещении обнаружилась лишь одна Олеся. Девушка сосредоточенно читала какую-то книгу. — Привет, — улыбнулась Маруся, — где все остальные? — Кто-то опаздывает, кто-то в медпункте, — пожала плечами девушка, — я раньше всех пришла. — Тебе надо премию выписывать, ни одного опоздания. Брюнетка улыбнулась. — Спасибо. Я и в школе никогда не опаздывала, не знаю — как это. — Ты отличницей была? — поинтересовалась Маруся, беря в руки документацию. — Да, с самого начала, — гордо ответила девушка. — Родители, наверняка, хотели какой-нибудь престижный вуз, — продолжила беседу Васильева. — Разумеется, но в принципе нормально отнеслись к моему выбору. Я с самого детства хотела летать, сердце замирало, когда самолёт видела. — Таких, как ты, в последнее время мало. Кто-то ведётся на аэропорты и страны, кто-то хочет замуж выгодно выйти, — пожала плечами Васильева. — А ты почему в эту профессию пошла? — Олеся отложила книгу и внимательно посмотрела на Марусю. — За отцом пошла. Договорить девушкам помешал зашедший Дмитрий. Тот всё-таки решил остаться на работе, так как история с Эльвирой прошла мимо него. — О, здравствуй Машенька, — с улыбкой сказал он, — и тебя Олесенька приветствую. Олеся закатила глаза и направилась к выходу. — Пойду в медпункт, раз уж ты уже освободился, — скептически сказала она, выходя из помещения. — Вот мы и остались одни, — усмехнулся парень. Маруся сложила руки на груди. — И что ты хочешь этим сказать? — Просто констатирую факт, что здесь такого? — Ничего. Знаешь, я тоже пойду. А ты собирайся и не опаздывай, как обычно. — Что значит «как обычно», — он взял девушку за руку и развернул к себе, — я вообще не опаздываю. — Вот и молодец. Сохрани в себе это качество, в жизни пригодиться, — Маруся улыбнулась и удалилась. В следующий раз она увидела Дмитрия уже в самолёте, как и остальных юных бортпроводников. Уже после взлёта Маруся заглянула на кухню и стала свидетелем личного разговора.  — А мне это надоело, — шипела девушка по имени Эмилия. — Чудесная, что тебе надоело? — Дмитрий говорил спокойно, но было понятно, что разговором он тяготиться. — Вся эта ситуация мне надоела. Знаешь, если ты думаешь, что тебе это сойдёт с рук… — Чем вы тут занимаетесь в рабочее время?! — одёрнула их Маруся, которую начинали раздражать личные разговоры на работе. Дмитрий пожал плечами и вышел из кухни. На Эмилии не было лица — девушка выглядела заплаканной и испуганной. — Что случилось? — чуть менее строго спросила Маруся. — Ничего не случилось, извините, — дрогнувшим голосом произнесла девушка. — В таком случае умойся и приведи себя в порядок. Все свои проблемы нужно оставлять дома. Девушка выпрямилась. — Легко тебе говорить, вот так, не зная всей ситуации. — У всех в жизни бывают тяжелые ситуации. Но если ты смогла прийти на работу, значит ничего такого ужасного не случилось, — холодно сказала Маруся. Эмилия беспомощно посмотрела на неё и вышла из кухни. Маруся вздохнула — как же ей не хватало сейчас Наташи. Та бы точно не стала бы вычитывать Прокопьевой, а смогла бы найти нужные слова. — Кажется, скоро она вернётся, и тогда всё нормализуется, — себе под нос сказала Маруся. Она и не помнила, когда последний раз оставалась работать без Наташи. Когда та уехала, Маруся ушла в декрет, а когда вернулась, то и Наталья вернулась. Сейчас подруга была в отпуске вместе с дочкой, мама Маруси упорно не желала возвращаться на работу, и Васильевой было одиноко. Под новый год из компании ушла ещё одна девушка, с которой Маруся долгое время работала бок о бок — Валя Сазонова. На кухню заглянул бортинженер. — Марусь, можно попить чего-нибудь, сушняк адский, — усмехнулся Геннадий. — Что это с тобой? Ты же перед рейсом никогда, — с удивлением произнесла девушка, наливая воду в стакан. — Да в том-то и дело, что ничего вчера не употреблял такого. Маруся усмехнулась и протянула стакан. — Как там Юлька поживает? Не надумал ещё предложение делать? — Да я собирался, когда мы на отдыхе были. Но что-то не случился торжественный момент. — Вот вечно вы, мужики, чего-то ждёте, а потом что? — Марусь, ну я же не отказываюсь от неё. Я просто… да, ты права, я жду подходящего момента. — Ой, — усмехнулась Васильева, — вот так, пока ты ждёшь, она себе кого-нибудь другого найдёт. — Нет, не наш случай, — после непродолжительного молчания произнёс Гена. — Ну смотри сам, — девушка улыбнулась. — Спасибо за воду. Гена вышел, а Маруся выглянула в проход, посмотреть на стажёров. Как на зло, самолёт был битком. Девушка, по имени Алина, быстрым шагом зашла в кабину. — Нет, я так больше не могу, — огрызнулась она, рассматривая своё отражение в зеркале. — Что произошло? — с удивлением поинтересовалась Маруся, которая никогда не замечала за девушкой агрессивных мотивов. — Да сколько же можно меня дёргать?! Мамаша в хвосте всё время! «Девушка, а можно попить? Девушка, а принесите моему сыночку сок! Девушка, а можно другой сок?» Нет, нельзя, уточнять надо! — последнюю реплику Алина произнесла, ощутимо повысив голос, — блин, достала! Пусть поездом тащится в следующий раз, туда может хоть весь — Ты успокойся, такое часто бывает. Ты просто улыбайся и делай то, что она хочет. В конце концов, — Маруся развела руками, — радуйся, что не пристаёт. — Да лучше бы приставала! С такими намного проще разобраться, а эта? Я не обязана каждый раз бегать только потому, что у неё не ребёнок, а бездонная бочка! Что мешало поездом поехать? Туда может хоть весь винно-водочный отдел! — Подожди-подожди, она же вроде для ребёнка просила? — усмехнулась Маруся. — Да не важно, — отмахнулась девушка, — Маш, может быть возьмешь её на себя? — взмолилась Алина, повернувшись к девушке, — а я что угодно сделаю! Пожалуйста! — А если бы меня не было в рейсе, к кому бы ты обратилась? — К Олеське, — не раздумывая сказала девушка, — она конкретно тащится от этого всего. — А если ты не в таком восторге, зачем выбрала такую профессию? Алина закатила глаза. — Слушай, не начинай только ты! Захотелось мне. Всю жизнь родители пили, как не в себя, где мне было заграницу видать?! Васильева покачала головой. — Научись сама справляться с трудностями. В какой-то момент окажется, что на тебе будут стажёры, и самой надо будет с такими мамашами разбираться. И, пожалуйста, следи за своей речью. Тебе было бы приятно лететь с такой бортпроводницей? — Ладно, хорошо! Я буду это делать! Вот так, — Алина растянула губы в самой фальшивой и передразнивающей улыбке и вышла из кухни. Маруся усмехнулась, представляя, как бы на это отреагировала её мать. Либо поддержала стажёрку, либо наоборот наорала и пригрозила бы докладной к начальнику. В этот момент Васильева словно оказалась вне времени — вспомнила, как её собственный отец раздражался от каждого действия Серёги. «Мда, есть ли какая-нибудь вещь, кроме их личной жизни, на что они имеют разные взгляды?» — с улыбкой подумала девушка. Теперь-то она начала понимать, почему родители не пытаются восстановить семью. Нельзя же жить со своим отражением? Маруся пошла за Алиной, чтобы посмотреть на эту пассажирку. Не успела она пройти и пяти рядов, как к ней обратилась девушка, лет пятнадцати. — Простите, а когда мы приземлимся уже? — нагло спросила она, показывая всем своим видом, что ей все должны и обязаны. С такими особями каждый обходился по-разному: Наталья пыталась ответить с максимальным пониманием, Елена же передразнивала манеру говорить, сидеть, крутить в руках предметы. Маруся предпочитала надеть маску вежливости. — Мы обязательно известим об этом по громкой связи, — с улыбкой сказала Маруся, — не переживайте. — В смысле «известим»? Мне сейчас надо знать! — девушка говорила, растягивая слова — Примерно через час, — Маруся посмотрела на часы, — такой ответ вас устраивает? — Ну, да. И скажите там пилотам, чтобы помягче тормозили. Меня мутит, когда самолёт трясёт. — Обязательно скажу, — Васильева улыбнулась и пошла дальше по коридору. Порой, подростки оказывались намного хуже пенсионеров, мамаш и алкоголиков. Разумеется, в кабину пилотов Маруся не пошла из-за подобного пустяка. Она лишь в очередной раз решила, что когда у них с Серёгой родится дочка, то такой они её никогда не воспитают. И в который раз Васильева с гордостью подумала о своём отце — он в одиночку воспитал её нормальным (по её мнению) человеком. Когда по прилету Васильева, зайдя в кабину, увидела, как ей муж и отец переговариваются между собой, девушка ощутила себя самой счастливой на свете.

***

Если в семье Васильевых всё было напряженно, то в семье Волоховых всё было проще — если муж с женой постоянно друг друга не видят, значит меньше времени на скандал. Вернулся Игорь с рейса поздно ночью. Нормальные люди в такое время или спят, или смотрят сериалы или учатся. Но, Королёва не принадлежала к этой категории. В четыре часа утра женщины дома в принципе не было. Волохов хотел было уже позвонит женушке, но вовремя вспомнил, что телефон покоится где-то на дне Москва-реки, а новый Елена не покупала из-за обычного упрямства: «Я никому не нужна, захотят — найдут и так» «Совсем с ума сошла!» — раздраженно подумал Игорь, убирая телефон в карман. В этот момент дверь открылась, и Королёва зашла в квартиру. — Скажи мне, пожалуйста, где ты была? — сразу же приступил к допросу Игорь. — Мне не спалось, решила прогуляться, подышать свежим воздухом, — невозмутимо ответила Елена, снимая пальто, — а ты что тут делаешь? — Где? У себя дома? — Я думала, что ты завтра возвращаешься, — пожала плечами Королёва, проходя глубже в квартиру. — Я тебе сказал днём дважды, что вернусь ночью. — Не было такого! — Было, — продолжал настаивать на своём Игорь. Елена вытянулась на диване, взяв в руки книгу. — Хорошо, я забыла. И что теперь, надо меня пилить? — Мне не нравится, что ты вот так вот уходишь не пойми куда посреди ночи. В конце концов, это не безопасно. — Успокойся, кому я нужна? Я вышла на десять минут. — Лен, ты же взрослая женщина, а ведёшь себя… — Спасибо, — Елена села на диване и скептически посмотрела на мужа, — что в очередной раз напомнил мне о моём возрасте, мне это очень приятно. — Я не это имел в виду. Ты целыми днями сидишь дома, неужели нельзя было подышать свежим воздухом тогда, когда светло? — Теперь ты сказал, что я сижу у тебя на шее. Что ещё? Игорь сел рядом с женщиной. — Вот, ты опять всё перевираешь. А потом я ещё и оказываюсь виноватым. — Ну так не говори мне тех вещей, которые я, возможно, пойму не так, как нужно, неужели не ясно? — раздражительно отозвалась женщина, отложив книгу. — Тебя послушать, так мне вообще тебе ничего сказать нельзя, ты не так понимаешь! — Это намёк, что я тупая? — Елена уже с трудом сдерживала улыбку, однако продолжала. Волохов устало протянул ей пачку сигарет, однако Королёва отрицательно покачала головой. — Что это с тобой, заболела? — сочувственно спросил муж. — Я тебе обещала, что брошу, — спокойно сказала женщина, — так что стараюсь держаться. — И поэтому ты не находишь ничего лучше, чем поорать на меня? — скептически поинтересовался Игорь, убирая сигареты. — О, это ты ещё не слышал, как я умею орать, — усмехнулась Елена, — как рейс прошёл? — Спокойно, как и обычно. Пока к нам не вернулась одна сумасшедшая бортпроводница, всё спокойно. — Может быть ты прав… стоит вернуться? — задумалась Королёва. — Спустя три месяца до тебя это наконец-то дошло, — усмехнулся Игорь, — у нас как раз сейчас бортпроводников мало, скоро уже пилоты будут тележки развозить. — Тебе бы это не помешало, хоть какая-то физическая нагрузка. — А, тот факт, что я поднимаю самолёт в воздух, тебя не волнует? Это тоже тяжело, между прочим. — Слушай, ты с кем сейчас говоришь? Не забывай, что в промежутках между работой бортпроводником и работой бортпроводником, я тоже самолёты поднимала. Не особо сложно. — Конечно, в правом кресле вообще ничего сложного нет, — обиженно проворчал Волохов. — Ах, извини, пожалуйста, я, зато, честно работала, а не по знакомству в левое кресло, — не осталась в долгу женщина. — То есть твой… — у Волохова не повернулся язык назвать Александра мужем или любовником Елены, — сожитель тебе никак не помог? — Представь себе, он только предложил мне это, поддерживал и верил в меня. — Какой, однако, замечательный человек. А расстались вы случайно не потому, что он чуть тебя не угробил, а сам умер? — Слушай, а не от тебя ли случайно жена сбежала? — Заметь, не меня выгнал очередной сожитель из-за пустяка. А ведь ты собиралась за него замуж выходить, Лена-Лена. — Да пошёл ты, Волохов! — Королёва поднялась, — не ты ли придумал всё это «Инцест — дело семейное»?! — Да потому что надо предупреждать о том, что ты в очередной раз не нашла себе пристанище и решила вернуться ко мне. — Не к тебе, а в эту квартиру, это разные вещи, — развела руками Елена, — и вообще, не хочешь пойти поспать? Это же так тяжело — лететь до Волгограда и обратно! — Может быть ты ещё раз сходишь, свежим воздухом подышишь? Может быть тебя и в этот раз кто-нибудь подберет, — язвительно отозвался Игорь. Слова у Елены закончились. Женщина снова села на диван и скрестила руки на груди. — Высказалась? — спокойно спросил Игорь, после небольшой паузы. Королёва промолчала. — Заведи себе подругу, будет с кем разговаривать, — пожал плечами Волохов. — Как у тебя всё просто. Где мне взять эту подругу? — У тебя же была, кажется. Из Германии. — Так она в Германии… подожди, я не помню, чтобы я тебе вообще о ней рассказывала, — задумчиво произнесла Елена. — Ты как-то обмолвилась, давно. Не бери в голову, всего нельзя запомнить… Елена почувствовала, как что-то ускользает от её внимания, что-то неприятное, страшное. Заболела голова. — Когда это было? — судорожно произнесла она. — Лен, успокойся, было и было. — Ты не понимаешь… что-то очень важное… блин, не получается вспомнить что-то очень важное. Отвратительное чувство, — Королёва с досадой стукнула себя по коленке. — Лен, ты устала, иди поспи, — осторожно сказал Волохов, который очень не хотел, чтобы его жена что-то вспомнила. — Не сбивай меня! — обиженно сказала Елена, — что-то очень близкое… ещё чуть-чуть, я вспомню… Волохов замолчал, напряженно глядя на жену. Та тоже молчала, сжимая руки в кулаки. Однако, сегодня удача явно была не на её стороне. Елена выдохнула и махнула рукой. — Нет, ничего… может быть, ты прав, я действительно устала. Иди спать, там светать скоро начнёт. — Лен, зимой в пять утра рассвет не наступает. А мне надоело, что ты ночью делаешь всё, кроме сна. — Мне осталось дочитать совсем не много, я приду позже. Иначе ведь не усну, — она улыбнулась. — С тобой невозможно жить! —с этими словами Волохов ушёл из комнаты. Женщина выключила весь свет, кроме маленького ночника и начала читать. Она не читала долгое время, лишь изредка покупала что-то новое. Когда поняла, что скоро умрёт — ночи на пролёт посвящала любимому делу, а вот когда лечилась, стало не до этого. Голова постоянно болела, образы смешивались. Женщина вздрогнула — от одних воспоминаний ей стало невыносимо одиноко и больно. Но, она изначально выбрала этот путь, поэтому жаловаться не было смысла. Королёва начала снова читать сначала страницы, так как отвлеклась на собственные мысли. Однако, дочитать книгу сегодня всё-таки была не судьба. Елене стало холодно. — Чёртова зима, когда же она закончится, — пробурчала она, подходя к окну. По привычке захотелось закурить, однако Елена продолжала держаться. Она понятия не имела — ради чего это? Лучше ей уже не станет, а хуже…, а куда хуже-то? Зато пить женщина прекратила. После того, как проснулась в больнице… Королёва усмехнулась. «Если доживу до того возраста, когда люди начинают писать мемуары, то начну со списка раз, сколько я просыпалась в больнице» Через какое-то время Королёва всё-таки направилась в спальню, у неё не было настроения читать. — Не спишь? — поинтересовалась она, садясь на край постели. — До этого момента спал, — проворчал Волохов, — дочитала? — Нет… не улавливаю смысл, — женщина усмехнулась. — Стареешь, — в тон ей отозвался Игорь, — ложись спать, завтра дочитаешь. — Как ты думаешь, — Королёва посмотрела на него, — стоит ли действительно возвращаться на работу? — Лен, тебе решать, — немного подумав отозвался муж, — но чем ты будешь заниматься, если не работать? — Хозяйство вести, — Королёва пожала плечами. — На это ведь столько времени нужно, — издевательски отозвался Игорь, — куры, гуси, утки… Елена засмеялась и легла рядом. Королёва посмотрела на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. — Шесть утра, многие люди сейчас уже просыпаются… Игорь… — Ну что? — страдальчески отозвался Волохов, единственным желанием которого был сон. — Расскажи мне про Марусю… какой она была в подростковой период? Игорь вздохнул, стараясь изо всех сил набраться терпения. — Лен, об этом надо спрашивать меня в шесть утра? — Ну ты ещё выспишься… Волохов скептически посмотрел на жену. — Зачем тебе это знать? — Во-первых я мать… — Ты сама ушла, помнишь? — Вот поэтому я и хочу узнать… какой она была, похожа ли на меня… о чём она мечтала, чего хотела? Как она училась… — Слушай, ты себя слышишь? Неужели нельзя это всё отложить на потом? Мои воспоминания никуда от меня не уйдут. Мой следующий рейс послезавтра днём, у нас есть полтора суток, чтобы поговорить. — Ты сутки оттуда ты точно проспишь! — обиделась Елена. — Какая же ты эгоистка, ужас, — с изумлением произнёс Волохов, — видишь же, что муж хочет спать, что у меня был тяжелый рейс, и всё равно думаешь только о себе. — Не правда… я наоборот хочу быть ближе к своей семье… — Ну не в шесть же утра. Лен, спи. Ты, кажется, для этого пошла погулять, чтобы потом лучше спалось. — Потом пришёл ты, встряхнул мои нервы… — А, и поэтому ты решила отомстить мне и не дать выспаться? — Ну, не только поэтому, — Королёва усмехнулась, — мы, кажется, семья, а друг друга действительно не видим… — Хорошо, давай ты вернёшься на работу и нас тогда будет тошнить друг от друга, — отмахнулся от неё Волохов. — Ну почему ты так? Я хочу нормального к себе отношения, — слезливо сказала Елена, — я же женщина, я хочу любви, подарков, цветов, в конце концов. Игорь с минуту смотрел на неё, а позже они оба засмеялись. — Между прочим, цветы я тебе в прошлом месяце подарил. — Цветы ты мне подарил потому, что я о тебе заботилась, пока ты умирал! А их надо дарить просто так. — Лен, ну не получается у тебя это, я же тебя знаю, — Волохов усмехнулся и обнял жену. — Мог бы и денег дать бедной женщине, которую с работы выперли! — ворчливо сказала Елена, смотря на него. — Женщина, если я тебе дам денег, ты купишь на них либо сигареты, либо, — он поцеловал её, — алкоголь. И где мне тебя потом искать? — Если бы ты был ко мне внимателен, то заметил, что я не пью и не курю с того года. Чего нельзя сказать о тебе! — Вот пристала! Я тебе уже говорил, что я брошу… как-нибудь. — Скорее я тебя брошу, — подытожила Королёва и отвернулась. — Лен, что-нибудь поинтереснее придумала бы, а то это уже банально, — усмехнулся Волохов, закрывая глаза.  — Не банально будет, если мы всё-таки разведемся, — пробурчала женщина, перетаскивая часть одеяла на себя. — Я сомневаюсь, что потом что-то изменится. Если ты сейчас не замолчишь, опять будешь ночевать на диване! Королёва пробубнила себе под нос что-то невразумительное. Через полчаса женщина по-прежнему не спала. Во-первых, ей было холодно, во-вторых сон ушёл окончательно. Если вы думаете, что она спокойно себе лежала и считала овец (хе-хе, автор так делает перед экзаменами), то вы ошибаетесь. — Игорь, — прошептала женщина, разворачиваясь к мужу. Волохов уже мысленно молился. — Что?! — Поговори со мной… — Ты ведёшь себя, как моя бабушка, честное слово! — А что твоя бабушка? — Елена с интересом посмотрела на мужа. — Моя бабушка была замечательным человеком, вот только поговорить она любила. Ну, как поговорить… если ей слово скажешь, то она все двадцать в ответ. Особенно, когда у меня экзамены, а она мне рассказывает про похождения деда. Слушай, я знаю, с кем тебе надо жить. С Олегом Сычёвым. Да-да, тот самый, с досками. Елена засмеялась. — Он же женат… — Ой, — отмахнулся от неё Волохов, — когда тебя это останавливало? — Между прочим, я не настолько плохая, как ты обо мне думаешь. Никогда интрижек с женатыми не было! Я же не монстр, не буду разбивать чужую семью… — Надо было об этом подумать, когда ты вернулась и выгнала Эльвиру, — возмутился Игорь, смотря на жену. Елена засмеялась. — Ты же говорил, что она сама от тебя ушла… — Если бы ты не вернулась, то всё было бы нормально. — А, — обозлилась Королёва, — со мной тебе не нормально? Знаешь, жене не особо приятно, когда муж своих любовниц вспоминает. — Какая же ты вредная, — устало сказал Игорь, — вот что тебе мешает быть адекватной женой? Спала бы себе спокойно! Нет, сначала ты пошла всех маньяков распугивать, а сейчас мешаешь мне спать. — Потому что ты со мной в другое время разговаривать не станешь! Хорошо, я вернусь на работу. — Замечательно, — торжественно произнёс Волохов, — вот сейчас начни готовить речь, которой ты обрадуешь своих стажёров. — Злой ты…, а я просто хотела поговорить! — Поговорили? Можно я уже посплю в своё удовольствие? — взмолился Волохов, беря женщину за руку, — будь человеком, Ленка! — Не злись, — внезапно сдалась женщина, — я так хочу, чтобы в этот раз наши отношения продержались дольше… — Нет, — серьёзно сказал Игорь, — я продам этот чёртов телевизор, откуда ты берешь все эти фразы! — Я же искренне, — возмутилась Елена, целуя его. — Не скоро я в твою искренность поверю, после всех твоих… выходок, — усмехнулся Игорь, проведя тыльной стороной ладони по лицу женщины, — не думай о плохом… — А вот если я завтра умру, что тогда? — серьёзно спросила Королёва. Игорь многозначительно посмотрел на неё и повернулся на другой бок. — Пообещай мне, что хоть на похороны придёшь, — с упрёком сказала Елена. — Господи, ну как я на них не приду, если мне их организовывать придётся? — Волохов был на гране, чтобы не завыть. — Ну, тогда я спокойна, — засмеялась женщина. — Вот теперь как-то усни с этой мыслью. Иначе я тебя завтра разбужу, как сам проснусь, и ведь тебе это очень не понравится, — предупреждающим тоном заметил Волохов. — Козыри пошли, — проворчала женщина, прижимаясь к мужу, — и всё-таки холодно… — Лена, я сейчас уйду! — Игорь повысил голос. — Ну всё-всё! Елена закрыла глаза. Через какое-то время ей удалось заснуть, и соответственно Волохов тоже уснул.

***

Алиса отошла от окна и села на кровать. Несмотря на то, что она теперь училась в одном из самых лучших вузов Британии, на душе ей было всё так же скверно, как и тогда, когда она уезжала. Её не покидало чувство того, что её мама в очередной раз её под благовидным предлогом вычеркнула из своей жизни. Разумеется, Елена ей звонила, да и Маруся иногда… Игорь не звонил. В принципе, Алиса понимала, что семья о ней помнит. Но, чувство ненужности не покидало. Раз за разом ей снились кошмары относительно того, как она поступила. Но всякий раз, когда она просыпалась, Королёва не ощущала какой-либо вины. — Я не могла иначе поступить, — сказала она в очередной раз, ложась на кровать. Но иногда эмоции брали верх — Алиса обнимала себя, думая о том, что сейчас могла бы гладить живот, в котором медленно рос её ребёнок. После этого она плакала, кричала и очень-очень злилась. Потому что Алиса ненавидела вещи, которые каким-то образом влияли на неё. Королёва обошла комнату, что было проблематично — она была маленькой. Да и на что она могла рассчитывать в Англии? Больше брать денег с матери Алиса не хотела, приходилось как-то крутиться самой. Она искала всевозможные подработки, порой могла поспать всего два часа. Иногда жалела, что она не знаменитый сыщик Шерлок Холмс, который смог найти себе человека, который разделял его интересы, да ещё и с квартирным вопросом помог. Друзей себе Алиса за эти два месяца не нашла. Некоторые студенты не заметили её, остальные же относились, как к блатной. Естественно, Королёва прекрасно понимала причину такого отношения, но её это раздражало. Она доказывала свои знания, которые в целом были на среднем уровне. Но, пока, ничем особым не выделилась. А отработать те деньги, которые её мама потратила, хотелось просто до зубной боли. Королёва не понимала, как вообще можно в таком возрасте сидеть у родителей на шее. И упорно старалась откладывать сумму, которую должна выслать матери. Но, удача полностью отвернулась от молодой студентки. Всё, что ей удавалось убрать в кошелёк, тратилось на оплату комнаты, на какую-то одежду, на тетрадки и ручки, в конце концов. Больше всего Алису пугал тот факт, что мама ухитрилась оплатить её только этот курс. А ведь был ещё один, и как закончить образование Королёва понятия не имела. «Такими методами я ничего не заработаю!» — в очередной раз подумала она, отбрасывая от себя тетрадь с конспектами. Конечно, были варианты, например перевестись снова в Московское отделение, но тогда все труды Елены пошли бы прахом. Да и саму Алису бы засмеяли, а этого она тоже выносить не могла. Большим удивлением для Алисы стало то, что Денис поздравил её с новым годом. Правда, всего лишь прислал сообщение, но сути это не меняло. Более того, это даже не была рассылка, вначале значилось имя девушки. Королёва достала телефон из сумки и ещё раз открыла сообщение. Она понятия не имела, с чего вдруг у неё возникла такая привязанность, но когда она перечитывала эти строки, её настроение улучшалось. «

Дорогая моя Алиса. Поздравляю тебя с наступающим новым годом. Хочу пожелать тебе, чтобы в твоей жизни всё изменилось к лучшему. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня. Денис

» — Просто и без эмоций, — хмыкнула девушка и убрала телефон. Алису удивляло, что её мама звонила ей в основном с домашнего телефона. А перезванивать на него девушке отчего-то не хотелось, было ощущение, что никто не ждёт её звонка. Раньше, в мимолётном порыве, она набирала мамин мобильный телефон, но ответом ей был лишь холодный, механический голос. Сообщал он о том, что телефон не обслуживается. Сначала Алису это удивляло, а после стало совсем всё равно. В конце концов, поступки её матери редко отличались адекватностью. Старшей сестре она звонила с большей охотой, но всё равно старалась не злоупотреблять этим. «У всех есть свои проблемы, не хватало ещё навязывать им бедную, несчастную себя» — с иронией подумала девушка, в очередной раз подойдя к окну. В городе, как обычно, было сыро. Алиса поёжилась — её мама любила этот город, а вот сама девушка относилась равнодушна. Ей по душе были солнечные страны, где можно забыть о тёплой и объемной одежде. Королёва бросила взгляд на стол, где огромной грудой лежали учебники, тетрадки, дополнительные пособия. Иногда, видя самолёт в небе, девушка задумывалась: а не было ли лучшей идеей пойти по стопам родителей в небо? Девушка усмехнулась — сейчас она бы уже с успехом окончила обучение на стюардессу (как её мама, в пилоты, она бы не пошла. Девушка считала это не женской профессией) и уже летала бы по маршруту Москва-Воронеж. — Действительно, зачем нужно высшее образование? — усмехнулась девушка, подходя к шкафу. Пора было выдвигаться на смену в небольшое кафе, которое было известно во всём мире (автор специально не указывает название, ибо не знает, как оно правильно пишется). Алиса надела пальто, переобулась в ботинки, которые носила уже пару лет и вышла из комнаты. — Хей, Элис, присоединяйся, — окликнула её девчонка, которой принадлежала другая комната. Она училась на курс старше и постоянно приводила каких-то людей. «И откуда она только находит деньги на всё это?!» — каждый раз задумывалась Алиса и каждый раз находила ответ — её родители неоднократно пересылали ей денежные суммы. — Нет, спасибо, — отозвалась она и спустилась вниз по лестнице (вы же понимаете, что всё это воспроизводится на английском, но автору лень переводить раскладку?) Не успела она открыть дверь на улицу, как холод сразу же завладел ею. Королёву безмерно радовал тот факт, что кафе было рядом с её домом и не приходилось тащиться Бог знает куда. Девушка перебежала дорогу, прошла улицу и зашла внутрь. Там было тепло и уютно, не смотря на бесконечный дождь за окном. — Элис, добрый день, — с улыбкой отозвался официант. Её звали Джон, и работал он здесь уже несколько лет. Алиса приветливо помахала ему, но ничего не сказала. Порой ей жутко надоедало его общество. Нет, Джон был хороший парень, с юмором, часто приглашал её гулять и оказывал разные знаки внимания. Разумеется, когда Королёва только приехала в Лондон и была потерянной, он оказал ей большую услугу. Они встретились на площади, совсем близко с её университетом. Кажется, он встречался с другом или с девушкой, Алиса не запомнила. Она же шла домой, не смотря по сторонам. Её мысли полностью были заняты вопросом: Где, черт побери, найти хоть какую-то работу? А он увязался за ней, начал спрашивать, что случилось. Послать к чертям неизвестного и приветливого парня у Алисы духа не хватило, поэтому пришлось потерпеть. Через какое-то время она всё-таки рассказала ему, в общих чертах, почему такая грустная. Джон лишь загадочно улыбнулся и провёл Королёву до кафе. Действительно, на работу ей туда удалось устроиться. Однако сейчас парень не отставал от девушки. Он всегда был с ней в одной смене, всегда провожал до дома, хотя, как вы уже знаете, расстояние было кратким. Но Алиса не могла ему пообещать чего-то, ответить на знаки внимания каким-то образом. Всякий раз, когда он в очередной раз приносил ей какую-нибудь безделушку, девушка вспоминала Дениса, и настроение сразу портилось. С другой стороны, она была сильно влюблена в него, и статус его девушки необычайно радовал и поднимал самооценку. Но сейчас ей не хотелось каких-либо отношений, она не желала снова кому-то доверять. «Намного проще жить самостоятельно, не завися от кого. Какой смысл возлагать надежды на другого человека, чего-то от него ждать, если всё это можно сделать самой? Может быть, я не всегда это сделаю вовремя, может быть придётся чем-то пожертвовать, но лучше сама. А то вот так кого-нибудь попросишь, человек согласиться, я займусь другим, а что в результате? В результате ничего. Или наоборот, расскажешь кому-нибудь о своих проблемах, человек вроде бы посочувствует, а потом что? Правильно, либо расскажет кому-то ещё, либо выставит всё так, что я виновата» — размышляла девушка, переодеваясь в рабочую форму. — М-да, — хмыкнула Алиса, разглядывая своё отражение в зеркале, — и что особенного в форме стюардессы? Форма технического персонажа тоже не плохо смотрится. Ну, брюки вместо юбки, ну макияжа никакого. Зато точно можно послать того, кто пристаёт. — А ты такая агрессивная? — поинтересовался Джон, который стоял в дверях комнаты. — Нельзя же так пугать, — обиделась девушка. — Какие планы на вечер? — Ну… Подготовиться к завтрашнему семинару, — пожала плечами Алиса, закалывая волосы, — потом почитать пару параграфов, позвонить родным… — Элис, позвонить родным, — это Джон произнёс по-русски, с ужасным акцентом, — ты можешь во время прогулки со мной. — Я долго буду с ними разговаривать, — засмеялась Королёва, — так что, давай не сегодня? И вообще, Джон… — Да? — парень серьёзно посмотрел на девушку. — Я хотела тебе сказать, что… — Внимательно слушаю, — он прикрыл дверь. — Послушай, ты очень хороший человек, — Королёва не знала, с чего начать. Она лишь понимала, что не имеет права обнадёживать его. — Обычно, так говорят что-то очень грустное. Спорю, что следующая твоя фраза будет «Дело не в тебе, дело во мне» — на последней фразе он снова перешёл на русский. Королёва засмеялась против своей воли. — Мне правда не хочется этого говорить, но всё так, как оно есть. Мне приятно твоё внимание, но я не хочу… Чтобы ты чего-то от меня ждал. Понимаешь, я оказалась случайно в этом городе, я, — девушка не знала, как правильно сформулировать, — совершила один поступок, даже, несколько поступков… И мне, пойми, сейчас не нужны какие-то отношения… Мы по-прежнему можем общаться, но ты должен понимать, что я не готова к большему… Джон перебил её. — Подожди, а если я… буду ждать, так нормально? Алиса покачала головой. — Да не надо губить свою молодость из-за одной меня. Я буду очень рада, если ты найдёшь себе девушку. Ту, кто оценит тебя, кто будет любить. Я же… я могу предложить тебе только дружбу сейчас. — Элис, для меня проводить время с тобой — бесценно. Я тебя знаю мало, и ты права, я действительно испытываю к тебе симпатию. Хорошо, если что-то ужасное случилось там, — он махнул рукой в неопределенном настроении, — в твоей прошлой жизни, то я готов помочь тебе пройти это. Королёва уже начала тяготиться этим разговором. Джон, казалось, не слышал её. — Да пойми ты, — повысила она голос, — я хочу пройти это всё в одиночку, я не могу тебе всего рассказать. Я не буду от тебя бегать, мне тоже нравится проводить своё время… — Ну и что тогда ты сейчас создаёшь проблему? — искренне не понимал её парень. — Просто в определенный момент ты захочешь чего-то больше… А я не готова. Джон улыбнулся и обнял подругу. — Не переживай, я пойму, когда ты будешь готова. Но, я согласен быть твоим другом… пока. И я тебя никогда не оставлю в беде. «Все вы так говорите!» — зло подумала девушка и отстранилась. — Ты не понимаешь меня… — Элис, я понял, что ты имеешь в виду. Но я хочу, чтобы и ты меня поняла — я хочу быть рядом. — Джон, ты ничего не знаешь обо мне, о моём прошлом, о моих предрассудках… — Узнаю, обязательно узнаю, — улыбнулся он, — ты всегда можешь ко мне обратиться. «Если бы все люди выполняли свои обещания, то наш мир был бы совершенным!» — Послушай, можно я пойду, поработаю? — усмехнулась девушка, — мне нужны деньги, ты знаешь это. — Конечно, только сними это, — он кивнул на золотые браслеты на руках девушки. Алиса посмотрела на них и мысленно чертыхнулась. В принципе, это было запрещено, однако начальство не ловило её за этим. — Нет, — отрицательно мотнула она головой, — это мой талисман. С ними началась моя новая жизнь. Джон одобрительно улыбнулся. — Тогда оставь, это большой позитив. Моя старшая сестра на каждом новом этапе жизни заводила подобные талисманы и ей сопутствовала удача. — Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? — серьёзно спросила девушка, боясь услышать ожидаемый ответ. — Я просто давно не видел её, — усмехнулся Джон, — ладно, пойду работать, пока меня отсюда не выгнали. Догоняй. — Да, конечно. Девушка посмотрела в зеркало и нахмурилась. Она терпеть не могла обязательства, а сейчас, получается, находилась в зависимости от Джона. — Чёрт бы всё это побрал! — разозлилась она. В дверь постучали, и раздался голос старшей по смене. — Ты будешь сегодня работать, или что?! — зычно произнесла она. Алиса убрала сумку в шкафчик, спрятала телефон поглубже в карман брюк и вышла из раздевалки. — И что я должна сегодня делать? — в тайне она надеялась, что ей позволят работать на кассе, но не тут-то было. — А на что ты рассчитываешь? — удивилась женщина, — вот, — она вручила ей ведро и тряпку, — твоя работа. Вперёд. Королёва с сожалением посмотрела на всё это и вышла в зал. «Стюардессы, конечно, самолёт не убирают!» — обозлилась она. Сейчас она ещё больше возненавидела Лондон — на улице была плохая погода, а посещаемость в кафе хорошая. Разумеется, ей приходилось всю смену бегать туда-сюда со шваброй и вытирать грязные следы. Радовало одно — Джон был чересчур занят заказами и не досаждал девушке. Алиса решила оставить это на потом, и с двойным усердием оттирала кафель от грязи. «И зачем нужно в таком случае высшее образование? Работа уже есть» — раздраженно думала она, но разумеется, не всерьёз. В глубине души она понимала, что ей повезло. Хоть и досталось ей это из-за её собственного глупого поступка. Алиса не столько жалела об аборте, сколько о попытке суицида. Она любила жизнь и ненавидела любые воспоминания того своего периода. «Надо же было быть такой идиоткой!» — размышляла она, проходя между столиками. И она была даже рада золотым браслетам на запястьях. По крайней мере, в любой самый худший момент своей жизни, она могла посмотреть на них, вспомнить то, что пережила и найти выход. Не все шрамы сходят со временем. И стыд, который ощущала Алиса, надевая по утра золото, был лучшим уроком, который только могла она перенять.