Романс

Было похоже, что в Алису вселился настоящий дьявол, иначе никак нельзя было объяснить такую резкую метаморфозу. Она вырвалась из рук Игоря, который крепко держал её, затем кинулась на Александра — её мозг пока не обработал до конца информацию о том, что этот человек жив. Зато Алиса прекрасно понимала другое — чёрт подери, он не должен быть тут. Он не должен быть на похоронах её матери. Елена никогда не хотела бы его тут видеть, никогда. — Что ты тут делаешь? — кричала она, вцепившись своими тонкими пальцами в его пальто — краем глаза Алиса поняла, что это дорогая ткань, и ярость в её крови по-настоящему закипела, — как ты посмел сюда явиться, как?! Неужели у тебя хватило совести сюда явиться! После всего того, что ты сделал! Александр не ожидал такой реакции, и даже то, что Алиса было слегка за двадцать, только ввело в ступор — пару секунд в начале он пропустил, из-за чего натиск девушки стал только сильнее, и Александр едва не упал на скользком снегу. — Успокойся! — рявкнул наконец он и скинул с себя руки Алисы — этого ему ещё не хватало для полного счастья, — дочь, послушай меня, — Александр схватил её за запястья, сжал так, что выбраться было практически ноль шансов, — посмотри на меня! Я не виноват в её смерти, слышишь, не виноват! Перестань устраивать этот цирк, в конце концов! Алиса не слышала его — пыталась вырываться из цепких ладоней. Её трясло, и хотелось наконец вылить все эмоции. — Пусти меня! Отпусти кому говорю! Не трогай меня, никогда не трогай, ты предатель! Я не твоя дочь, и никогда больше меня так не называй, понял меня?! Никогда! Маруся испуганно посмотрела на отца, затем схватила сестру за руку и притянула к себе — их нужно было разнять, в конце концов, не у гроба же матери! Алиса сначала вырвалась и снова кинулась на Александра. — Успокойся! — рявкнул тот, затем тоже схватил Алису за руку и резко дёрнул. Маруся вскрикнула и рванула сестру на себя, потому что ноги скользили по снегу. Игорю это не понравилось совершенно. Более того, он знал, что его следующие действия сто процентов не понравились бы Елене… хотя, с другой стороны, не он эту кашу заварил! «Извини, Королёва, но не я это всё начал» — мелькнула в голове мысль, а ещё через секунду Александр всё-таки валялся на земле — не в могиле, далеко от неё. Игорь едва удержался, чтобы не сплюнул. Затем посмотрел на Михаила, который влез между. — Всё нормально, — рявкнул он, затем встал рядом с девочками, — уйди отсюда к чёртовой матери, — процедил Игорь сквозь зубы, когда Александр поднялся — его глаза были полны злости и раздражения, — и никогда больше не появлялся ни здесь ни в радиусе десять километров вокруг моего дома. И вокруг моих дочерей в том числе. Алиса не расслышала этой фразы — она упала на колени практически рядом с гробом и расплакалась. Слёзы жгли кожу. Маруся с удивлением посмотрела на отца, затем сжала его ладонь — не сказать, что ей было страшно, но так было спокойнее. Потому что отец — единственный, кто у неё остался. Не считая, конечно, сына и младшей сестры. Остальная часть похорон прошла в каком-то сумбуре. На обратном пути Маруся делила заднее сидение уже с Алисой. Её младшая сестра лежала головой на её коленях и плакала — вообще, после драки Алиса не смогла выговорить ни одного слова. Её трясло, была самая настоящая истерика. — Пап, — проговорила Маруся, гладя младшую сестру по волосам, — может быть, заедем в аптеку за успокоительным, а? Пап! — Да скоро уже дома будем… — проговорил Игорь, увеличивая скорость. Меньше всего он хотел, чтобы ещё и Алиса была в курсе, что её «отец» жив. Михаил, по-прежнему сидевший на пассажирском сидении, внимательно посмотрел на Игоря, но ничего не сказал. А что тут можно сказать? Не добивать же своего друга в день похорон его жены! Он вытащил бутылку двери из отделения в двери и протянул назад. Маруся осторожно похлопала Алису по плечу, затем заглянула в её глаза и заставила сесть. — Попей, попей, ну легче же станет, Алис, — проговорила она, протянула бутылку с водой, затем стала искать в карманах таблетки, но находило целое ничего. Видимо, её успокоительное осталось лежать дома, на столе. Алиса жадно хватала воду из бутылки, но слёзы продолжали струиться по её щекам. Она выпила всё, затем выдохнула, часто-часто задышала и внимательно посмотрела на сестру. — Почему он жив? — проговорила она, широко распахнув глаза, — как такое могло случиться? Он же умер столько лет назад… почему он жив, а мама нет?! Вообще… я не могу понять, как же такое получилось, ведь были похороны… — Алиса икнула, затем посмотрела на старшую сестру. Маруся смотрела в её глаза с болью. Она и сама не могла до конца переварить такую информацию, а сейчас было ещё хуже. Ведь Алиса ничего не знала… — Послушай, — проговорила она, затем погладила Алису по светлым волосам и снова уложила к себе на колени, — оказалось так, что он был жив… — Да какого чёрта… они попали в аварию, — Алиса тяжело задышала, затем вновь села и схватилась за горловину симпатичного зелёного свитера. — Пап, — испуганно крикнула Маруся, потому что Алиса закашлялась, затем с шумом втянула воздух, пытаясь схватиться ладонью за пальцы сестры, — ей плохо, останови машину… Игорь кивнул, затем через пару секунд затормозил на обочине и вышел из машины. Он открыл заднюю дверь, затем помог Алисе выйти. Та не удержалась на ногах и снова села на сидение. Маруся и Михаил обошли с другой стороны. — Что такое? — Игорь наклонился к Алисе и взял её за руки, — что? — Мне… дышать тяже… тяжело, — проговорила та до ужаса хриплым голосом, затем схватилась за горло. Всё это время слёзы не прекращая текли по её лицу. — Тише, тише, тише, — спокойно говорил Игорь, хотя внутри всё то металось, то натягивалось будто гитарная струна, — Алиса, посмотри на меня… посмотри на меня, всё закончилось… посмотри! — он слегка прикрикнул, хотя Игорю, разумеется, не хотелось этого делать. Алиса помотала головой, затем крепко сжала его ладонь и всё-таки посмотрела. Их взгляды столкнулись. — Дыши, — проговорил Игорь, внимательно смотря в глаза Алисе, — давай, раз, два… давай. Алиса кивнула, затем сделала глубокий вдох и выдох. — Марусь, вас же учили, — проговорил Михаил, наблюдая за тем, как Алиса бледнеет ещё сильнее, — может быть, таблетки? Маруся почувствовала себя беспомощной. — Я… я не знаю… Алиса, у тебя есть ингалятор? — она по-настоящему растерялась и тоже наклонилась над сестрой. Алиса покачала головой, затем осторожно отпустила руку Игоря и уткнулась лбом в колени. Несколько секунд она продолжала так дышать, затем выдохнула и выпрямилась. — Нет, это не астма, — проговорила она, выдохнув, — это… нервное. Извините. — Точно не нужен врач? — с сочувствием поинтересовался Михаил, которому было дико жаль Алису: сначала потеряла мать, а теперь ещё и такое потрясение… Алиса покачала головой, затем обернулась, но взгляд уткнулся на пустую бутылку с водой. — Есть ещё попить? — прошептала она, чувствуя дикую сухость в горле. Игорь выдохнул, затем поднялся. — Сейчас заедем, купим. — Подожди… — прошептала Алиса, затем потёрла лоб — теперь разболелась голова, — как так вышло, что он жив? — белки её глаз покраснели из-за пролитых слёз. Маруся прикусила губу, затем посмотрела на отца — ну не сейчас же ей всё рассказывать? Игорь тяжело вздохнул, затем посмотрел по сторонам. — Али, давай дома, ладно? — проговорил он, снова посмотрев в её глаза, — ты сейчас устала, тебе нужно отдохнуть… — Нет, — Алиса чуть поднялась, затем схватила Игоря за руку, чтобы обратить на себя внимание, — я хочу знать правду… — Алис, — Маруся тоже наклонилась, затем посмотрела сестре в глаза, — послушай, это очень долгая история… ты очень устала, мы все очень устали, нам нужно отдохнуть, понимаешь? Тем более, — она поёжилась, — видишь, какой ветер? — Ладно, хорошо… — пробормотала она, затем выдохнула, — извините, я не знала, что так получится… просто я не понимаю, — по щекам снова потекли горячие слёзы. Игорь вздохнул, затем кивнул Михаилу, чтобы они сейчас вдвоём вернулись на передние сидения. Маруся села рядом с сестрой и снова крепко её обняла. Алиса доверчиво прижалась к ней, всхлипнула и закрыла глаза. Маруся гладила её по волосам и смотрела в окно. У неё у самой на душе скреблись пушистые паршивки. Ведь её сестре всего лишь двадцать два… Маруся вспоминала себя в её годы… смогла ли она в том возрасте пережить такую трагедию? Не сломалась ли бы? Ведь это только кажется, что все взрослые люди могут легко пережить… а на самом деле нет. Игорь сосредоточенно вёл машину, однако его сердце раз за разом отзывалось болью. Он поморщился, но не стал останавливаться, чтобы никто ничего не понял. Игорь понимал, что его ждёт достаточно серьёзный и тяжелый разговор с Алисой… он пока не был уверен в том, что стоит ли рассказывать всю правду Алисе… Хотя судя по тому, как враждебно она была настроена к Александру… вряд ли рада его воскрешению. — Ну что там? — Михаил обернулся и посмотрел на девушек. Маруся осторожно заглянула в лицо сестре, затем пожала плечами и тихо проговорила: — Она спит… мне кажется, сильно вымоталась. Пап, скоро мы приедем? Игорь пожал плечами, затем посмотрел на часы. — Я думаю, примерно через минут сорок… ты поспала бы тоже? Маруся сначала хотела сказать, что уже точно не уснёт, потому что ей нужно быть рядом с Алисой — мысли о том, что её сестре сейчас нужна помощь, как-то отвлекали от того, что творилось на душе. Мама… Маруся внезапно поняла, что их мама столько всего не успела… не успела вернуться в кабину, не успела увидеть взросление своего внука… да что там внук, Алиса ведь ещё такая юная, у них столько всего впереди… ведь если бы они захотели, то развелись бы с отцом. Маруся прикусила губу, крепко прижав к себе сестру. Она понимала, что у отца что-то есть с Натальей, но тот заверил, что матери не изменял. Попробовали сойтись с Еленой, какое-то время у них полилось, но… потом поняли, что или слишком много воды утекло, или же они никогда не были близкими людьми… Наверное, пару лет назад это бы возмутило Марию, ведь они же поженились! Хотя, она уже давно металась между тем, что хочет нормальную семью и тем, что её родители должны быть счастливы… Маруся сделала глубокий вдох, продолжая неосознанно гладить сестру по волосам и смотреть в окно. Мимо пролетала дождливая Москва. Погода после похорон снова испортилась. Наверное, если бы у её мамы был бы ещё один шанс, то… то в конце концов, у неё же было что-то с Олегом, нашла бы себе ещё кого-нибудь… В пятьдесят лет жизнь только начинается… Алиса прижималась к сестре, старалась размеренно дышать и делать вид, что спит, хотя на самом деле, её сердце стучало, как сумасшедшее. Ей хотелось забиться в какую-то нору и больше никогда оттуда не вылезать. Как же так получилось… почему все кошмары её жизни вернулись? Нет, Александр не был кошмарным отчимом, он никогда её не бил, но часто кричал… извинялся потом, разумеется, но Алиса, как ребёнок, всё впитывала в себя… Через какое-то время они уже были дома. Алиса ходила по квартире, осторожно ступая носками по полу. Когда она отсюда уезжала, то всё было практически также, если бы не одно «но» — мама была жива. Внезапно её осенило, и Алиса пошла в комнату, где жила её мама. Она открыла шкаф и охнула — казалось, что они совсем недавно с отцом обсуждали чёрное платье… — Алис, — проговорила Маруся, остановившись в дверях, — ты голодна? — Скажи, — та пропустила вопрос мимо ушей и обернулась, — маму похоронили в этом? В чёрном платье? Маруся кивнула. Алиса нахмурилась, затем снова посмотрела в шкаф и почувствовала, как щемит сердце — она увидела лётную форму мамы… и все внутренние органы в который раз сделали сальто. Всё казалось каким-то дурным сном… и завтра она проснётся, и ничего этого уже не будет… но Алиса понимала, что теперь её жизнь раскололась на две части. На жизнь, когда она была рядом с мамой… и всё остальное. — Да, иди… я сейчас догоню, — проговорила Алиса, затем замолчала и уткнулась лбом в дверцу шкафа. Однако как только Маруся вышла, Алиса направилась за ней. Она быстро схватила куртку с вешалки и выбежала в подъезд. Она чувствовала себя никому ненужной… ведь Игорь и Маруся настоящая семья, разве ей есть тут место? Тем более, она знает их несколько лет… — Мамочка, — прошептала Алиса, а её пальцы неистово жали на кнопку, вызывая лифт. — Ну куда ты собралась? — раздался голос Игоря сзади. Алиса обернулась и услышала, как открылись двери лифта. Она тяжело вздохнула. — Я… я не знаю, — проговорила она, а горячие слёзы снова полились по щекам, стекали на шею, затем под свитер, — мне страшно… мне страшно, потому что он жив… потому что я знаю, что он мне не отец, — Алиса беспомощно посмотрела на Игоря, затем прикусила губу. Она запуталась и не знала, что теперь делать, как говорить, как себя вести… ей просто было страшно. Игорь приподнял брови и почувствовал, как с души упал огромный камень. Значит, Алиса всё знает… или не всё. — И давно ты знаешь? — проговорил он, посмотрев ей в глаза, — мама сказала? Алиса пожала плечами, затем подошла чуть ближе. — Нет… мне давно казалось, что у нас что-то не так… с ним. Потом, когда узнала про тебя, Машу… про то, когда мама сбежала… ну так и догадалась. Она тебя любила очень, — проговорила Алиса уже чуть тише, — я знаю, что ты мой настоящий отец… и называла тебя не просто так, но… боялась, что тебе это всё не нужно, Игорь… Маруся же умница, красавица… Игорь выдохнул — видимо, способностями подумать за всех и решить тоже за всех Алиса должна быть благодарна Елене. Он молча притянул её к себе и крепко обнял, чувствуя, как она дрожит в его руках. — Дочь, — проговорил он, первый раз назвав Алису вот так, — ты мне очень нужна… это я виноват в том, что не сказал тебе сразу… Алиса никак не отвечала — её снова накрыло яркой истерикой, и она вновь плакала, сжимая между пальцев ткань куртки своего отца. — Я, наверное, пока не буду возвращаться в Лондон, — проговорила она, затем тяжело выдохнула, — просто… я знаю, что мама оплатила обучение, знаю, что она очень хотела, чтобы я получила это образование, но я не могу… мне страшно уезжать… — Алис, — Игорь посмотрел в её глаза, затем погладил дочь по голове. — мы всё это решим, но чуть попозже. Сейчас тебе нужно прийти в себя… — Ты правда думаешь, что я смогу так легко прийти в себя? — Алиса тяжело вздохнула, затем посмотрела на потолок, потом снова на отца, — мама… знаешь, в детстве, когда я боялась темноты, она всегда… была рядом… Игорь снова почувствовал, как заболело сердце… но ведь теперь он не имеет права иметь проблемы со здоровьем, потому что с кем тогда останутся девочки? — Пойдём домой, — повторил он, затем взял Алису за руку и развернулся к двери. Алиса почувствовала, как снова накатывает приступ, поэтому часто-часто задышала. Нужно было успокоиться, хотя бы попытаться.

***

Алина пристегнула ремень безопасности, затем прикрыла глаза. Рейс обещал быть тяжёлым — впервые за неделю она увидела Марию и Сергея. Командиром был не Волохов. Алина не стала спрашивать причину таких изменений в экипаже. Во-первых, её, как бортпроводника, они мало касались, во-вторых, понимала, что Игорю нужно время… хотя никогда бы не подумала, что он станет пропускать работу из-за похорон жены. Алина часто в последние несколько дней ставила себя на его место — что бы делала она, если бы её муж, её самый близкий человек умер? Наверное, сошла бы с ума к чёртовой матери. И обязательно вышла бы на работу, да ещё и попросила бы себе как можно больше рейсов, желательно эстафетных — чтобы не было даже возможности впустить в мозг грустные мысли. Ведь иначе можно было сойти с ума, причём по-настоящему. Самолёт медленно покатился по взлётно-посадочной полосе, однако с каждой секундой он всё больше и больше набирал скорость. Алина прикусила губу, затем открыла глаза и посмотрела перед собой, на ладони, которые лежали на коленях. Затем подняла взгляд и пересеклась им с Натальей. Та пару секунд смотрела на неё, затем медленно отвела голову и уставилась в иллюминатор. Алина снова опустила взгляд и плечи — так уж получилось, что благодаря Сергею она была в курсе многих вещей, в том числе в курсе личной жизни Игоря Волохова, но по понятным причинам ей приходилось молчать. Алина смотрела украдкой на Наталью. Она знала, что у старшей и командира была какая-то интрижка и сама очень сильно злилась из-за этого, потому что не понимала, как можно предавать такую, как Елена? В те дни, когда они общались очень тесно, Елена, разумеется, никогда не заговаривала о своих отношениях с мужем, но Алина по какой-то причине была твёрдо уверена в том, что они любят друг друга. По крайней мере, она его — точно. И вот сейчас наружу всплыло вот это всё. Алина откинула голову и начала считать до ста — всегда делала это в минуты взлёта самолёта. Она решила расслабиться перед тяжёлым рейсом — командировка. И вся проблема заключалась в том, что на рейсе супруги Васильевы были вдвоём, а это могло значить только одно — Сергей рано или поздно захочет быть рядом с Марией, чтобы оказать ей поддержку в те минуты, когда это будет уместно. Алина пообещала себе, что не будет ревновать — они жили несколько лет вместе, у них общий ребёнок… а у Марии самое настоящее горе. Хотя держалась она отлично, даже улыбнулась пассажирам, но Алина понимала, что это не более, чем профессиональная выдержка. — Куницына, — донёсся до неё через несколько минут голос Натальи. Алина открыла глаза, и ей сразу же показалось, что всё вокруг — сплошная вата. Она плохо спала прошедшей ночью, ей даже пришлось выпить снотворное, хотя до этого такого практически не было. — Да, — Алина открыла глаза, затем потянулась и отстегнула ремень, — извините, Наталья Александровна… задумалась. Начинаем разносить обеды? В это время дёрнулась шторка дальней кухни, где сейчас находились Наталья и Алина, и там появилась Мария. Та была несколько бледной, однако в остальном нельзя было даже предположить о том, какое горе ей пришлось перенести буквально несколько дней назад. Идеально зачёсанные волосы, отглаженная форма, аккуратный макияж… только покрасневшие белки глаз выдавали Марию. — Наташ, я… тоже пойду, — проговорила та, затем выпрямилась и отбросила от лица чёлку, — в эконом. Алина нервно поправила свои волосы — в экономе пассажиров обслуживала она, причём тут Мария… или она специально хочет остаться с ней один на один? — Марусь, ты уверена? — Наталья бросила быстрый взгляд на Алину, однако через пару секунд снова смотрела на подругу, — послушай, я хотела бы, чтобы ты была в бизнесе… — Наташ, я думаю, что от тебя там сейчас пользы будет больше, правда, — проговорила Маруся, затем шмыгнула носом — ей было тяжело, и она понимала, что с трудом удерживает на лице маску безразличия — ей всё время хотелось плакать. Маруся думала, что на работе ей станет лучше, однако как только оказалась в самолёте… ей казалось, что она видит маму в каждом углу. Ведь для той небо было важнее всего… И сейчас она понимала — в бизнесе спокойно отработать не сможет. А если и сможет, то убьёт на это столько нервов… — Хорошо, — медленно проговорила Наталья, затем посмотрела на часы, — тогда вы работаете во втором салоне, я ещё Валере и Олесе скажу… а я пойду отнесу пилотам кофе. Алина, которая надеялась, что это поручат сделать ей, немного сникла, но затем поправила волосы и покачала головой. Лучше сейчас лишний раз не отсвечивать. Наталья ещё раз окинула взглядом бортпроводниц, затем вышла из кухни. Она не хотела оставлять их вдвоём, но понимала — если сейчас что-то сделает иначе, то Маруся обо всём догадается, разнервничается, чтобы доказать, что их с Сергеем ничего не связывает, а ей это было ни к чему. Наталья нервничала за Игоря — перелёт длился шесть часов, а значит всё это время она будет без телефона и без возможности с ним связаться. Хотя он не один, вряд ли Алиса позволит умереть отцу от сердечного приступа… Наталья горько улыбнулась — хотела быть с Игорем, но не ожидала, что всё будет вот так… однако только сейчас она понимала, что иного исхода просто не было и быть не могло. Они бы никогда с Еленой не расстались окончательно. В кабине она лишь перекинулась взглядом с Сергеем, но тот не стал ничего говорить — от Борисыча и Гены у него не было секретов, но вот перед временным командиром у него не было никого желания откровенничать. Наталья это понимала. Алина чувствовала себя крайне неуютно — они с Марусей шли с тележкой по салону, предлагали пассажирам напитки, но между собой не говорили. Она осторожно наблюдала — Мария вела себя спокойно, внимательно слушала пассажиров и даже ни разу не ошиблась с тем, что её просили. У Алины на языке крутилось банальное «прими мои соболезнования», однако она понимала, что с её стороны это будет комично. А ей самой уже стало не хватать Елены. Да, в последние её рейсы они поругались, но тем не менее. Алина не могла поверить, что больше никогда её не увидит. В полной тишине они вернули тележку обратно на кухню. — Ты что-то хочешь сказать, я же вижу, — медленно проговорила Мария, посмотрев на Алину. Та вынырнула от своих мыслей и несколько испуганно посмотрела на неё. Потом одёрнула юбку и пожала плечами. — Нет… Хотя… ладно, — Алина тяжело вздохнула и заглянула в глаза Марии, затем выпрямилась, — послушай… у нас были хорошие отношения с твоей мамой, и я хочу сказать, что мне очень жаль, что всё так случилось… она была хорошей. Маруся охнула — не ожидала, что Алина сейчас ей это скажет. Почему-то была уверена, что та или спросит о самочувствии или предложит поработать в одиночестве. Не знала, что сейчас ответить. Алина выдохнула, затем кашлянула, задвинула тележку и вытащила документы — нужно было сразу узнать, кому какое питание разносить. Она чувствовала, как все нервы внутри выпрямились в струны, но не жалела о своих словах. В конце концов, она сказала правду и была искренна. Алина не любила использовать ядовитые реплики, особенно когда дело касалось таких серьёзных разговоров. — Я даже не знаю, что мне сказать… — медленно произнесла Маруся спустя пару минут. Алина резко обернулась на неё и пожала плечами. — А зачем тут что-то говорить? — серьёзно поинтересовалась она и пожала плечами, — тем более, я сказала тебе правду. Твоя мама была очень хорошим человеком… да, у нас возникли разногласия из-за Сергея, но… — внезапно ей стало стыдно, — Маш, прости, — Алина приблизилась к ней на пару шагов и заглянула в её глаза, — прости, что я сейчас говорю этот бред… просто хочу, чтобы ты знала, что мне жаль… и ещё ты можешь меня послать к чёрту, но если тебе вдруг понадобится поддержка… Губы Маруси сложились в лёгкую ухмылку, затем она пожала плечами. — Поддержка? От тебя? Или ты боишься, что я затребую того же у Серёги, и ему придётся разорваться между мной и тобой? Алина сникла, затем развернулась, но пока не понимала, как ей реагировать — в конце концов, она Марии никто, чтобы делать такие заявления. Наверное, Елена бы её сейчас вообще послала к чёртовой матери. Она решила промолчать — какой смысл переубеждать Марию, если та всё равно имеет своё мнение на эту ситуацию… более того, они обе правы, только каждая по-своему. Маруся тяжело вздохнула, затем прикрыла глаза и буквально на пару секунд прижалась виском к шкафчику с аптечкой. У неё закружилась голова. «Мама больше никогда не поднимется на борт самолёта… она больше никогда не окажется здесь… больше никогда не…» Слёзы сами брызнули из глаз, и Мария дёрнулась слишком резко. Алина обернулась. — Эй, не нужно ломать самолёт, — проговорила она, затем помогла той сесть. Маруся потёрла затылок, затем выдохнула и быстро вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Просто никак не могу свыкнуться с мыслью, что она больше никогда здесь не окажется… знаешь, мама же раньше была пилотом… нет ну, сначала бортпроводницей, а потом… она жила в Германии продолжительное время, получила там свидетельство, — Мария вздрогнула словно от холода — её стало колотить в ознобе, — но последние несколько лет больше не могла летать… а я всё время думала, что она всё-таки сможет победить свой страх и вернуться за штурвал… папа тоже так думал, если честно. Но в итоге… у меня здесь так пусто стало, — Маруся указала себе куда-то в область сердца и выдохнула, — я привыкла быть без неё дома, но быть без неё в самолёте… Алина сочувственно кивала и гладила её по плечу, но молчала. Боялась, что если она сейчас что-то вставит в монолог Маруси, то станет только хуже. Затем она обняла её крепче, будто бы они были самыми настоящими подругами. И Маруся не стала её отталкивать, не стала отстраняться, она просто замерла и снова всхлипнула. Внезапно её стало мутить, чего уже давно не случалось в самолёте, ровно как и в машине. — Что-то мне нехорошо… — проговорила она, затем расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. Алина засуетилась — вытащила бутылку воды, наполнила чашку и протянула Марии. Та с жадностью начала поглощать жидкость. Алина прикусила губу, затем покачала головой. — Дать тебе таблетку из головы? — она открыла створку шкафа и вытащила оттуда свою сумку, в которой всегда носила небольшую аптечку, — или… от сердца, может быть? Маруся пожала плечами, затем дрожащей рукой поставила стаканчик на тележку и тяжело вздохнула. Её губы дрожали. — Нет, спасибо… просто как-то душно стало… Шторка отлетела в сторону, и на пороге появилась Наталья. Та ахнула и сразу же присела рядом с Марусей. — Что такое? — спросила она, затем посмотрела на Алину с возмущением. Та моргнула, затем пожала плечами. Маруся осторожно перехватила ладонь Натальи призывая помолчать. — Мне стало душно… всё в порядке. — Точно? — Наталья вложила все свои эмоции в этот вопрос. Маруся кивнула — не хотела, чтобы все на работе считали, что она не может сдержать свои эмоции. Её итак Зоя не хотела отпускать на этот рейс, пришлось всеми правдами и неправдами убеждать в том, что она чувствует себя нормально. Так и было с утра — Марусе даже показалось, что она успела смириться со смертью мамы… но как только она перешагнула порог самолёта, то поняла, как же сильно заблуждалась. Алина поняла, что её здесь больше не хотят видеть и вышла из помещения. Она направилась в сторону второй кухни. Ей резко захотелось выпить, но Алина никогда не стала бы так рисковать на работе. Да, она не пилот, но бортпроводник отвечает за безопасность пассажиров. И даже то, что в скором времени они с Сергеем уволятся, не дало Алине права открыть алкоголь для пассажиров. — А ты чего не со мной сегодня? — из грустных мыслей её вытащила Олеся, которая находилась на второй кухне. Алина прокашлялась, затем пожала плечами и открыла бутылку с водой — у неё у самой внезапно пересохло в горле. — Не знаю… Наталья так решила. — А, раз так, то конечно, — Олеся посмотрела на Алину — подругами их никак нельзя было назвать, но всё равно, — ты в курсе, что Эмилия надумала возвращаться? Алина едва не подавилась водой — она прекрасно знала, как та отплатила Елене за своё спасение. — Ничего себе… Елена Викторовна, наверное, в гробу перевернётся от такой новости, — воскликнула та, затем прикусила язык. Олеся изумленно посмотрела на Алину, затем убедилась, что с её стороны кухни рядом никого нет и посмотрела на коллегу во все глаза. — В смысле? — Ты не знала? — испуганно проговорила Алина и почувствовала себя настоящей идиоткой… ну с чего ради Олесе было знать? Никто не ставил фотографию Елены с чёрной лентой в холл Шереметьево. В эту секунду шторка со стороны Алины отодвинулась в сторону, и на пороге маленькой кухни появился Сергей Васильев. — Олесь, я там пока шёл, видел, что кнопка горит у пассажира, — Серёга вспомнил своё короткое прошлое бортпроводника, — посмотрите. Та догадалась, что её, скорее всего, хотят спровадить, фыркнула и вышла из кухни. — Прости, — Алина обернулась к Сергею — каким-то шестым чувством догадалась, что тот всё слышал, — прости, я не знала, что она не в курсе… я не должна была трепать языком, да? — Всё равно все узнают, — устало проговорил Сергей, — сделаешь мне кофе? Алина кивнула. За приготовлением бодрящего напитка, она как бы между прочим произнесла: — Мария себя не очень чувствует… ей не нужно было идти на этот рейс. Сергей приподнял брови, затем пожал плечами и тяжело вздохнул. — Я ей говорил про это, но… она пошла характером полностью в отца, поэтому бесполезно пытаться повлиять… только я прошу тебя, не нужно себе ничего придумывать, хорошо? Алина усмехнулась — так и знала, что этим всё кончится. Она развернулась и подала Сергею пластиковую чашку с ароматным напитком. — Я всё прекрасно понимаю, не нужно делать из меня монстра… ситуация, конечно, ужасная… не представляю, какого ей… — Алину передёрнуло — она тоже была способна на чувства и на сострадание, — и даже не хочу представлять если честно… Серёж, если ей будет нужна от тебя любая помощь, я не буду против, честно. Вы не чужие люди, а я не ревнивая истеричка. Сергей кивнула и сделал пару глотков — он был рад, что Алина понимает его.

***

По прилёте Маруся решила отказаться от ужина и направилась к выходу из отеля. Ей казалось, что она находится в самой настоящей ловушке, и что делать с этим — пока не имела ни малейшего понятия. Может быть правда, имеет смысл сходить к психологу? Мария застегнула куртку — несмотря на то, что в мире начиналась весна, всё равно было немного прохладно. Однако через пару секунд она снова потащила собачку молнии вниз. Может быть, если ей станет холодно, то все мысли уйдут из головы? Ведь тогда Маруся будет занята исключительно попытками согреть себя. Может быть, это было глупо, но она уже не знала, как успокоить себя иным путём. Спустившись по ступенькам, она направилась в сторону городских магазинов, которые были расположены недалеко от отеля — для того, чтобы туристам было удобно. В любой другой ситуации Мария ушла бы в строну моря — стояла бы возле перил, крепко держалась за них руками и вглядывалась в чернеющую линию горизонта. Но сейчас она понимала — быть среди людей её спасение. Потому что один на один… — How much? — задала она вопрос, а её тонкие пальцы коснулись достаточно симпатичной для местной «лавки» туники. Но на самом деле Мария не собиралась её покупать. Просто хотелось говорить с кем-то ещё, а не только с самой собой. Услужливый продавец оказался рядом и сразу же начал нахваливать изделие, а когда не увидел на лице у покупательницы энтузиазм, то принялся агрессивно обещать всякие разные скидки. Однако он не успел — мысли Марии успели переключиться на проблемы. Разумеется, сразу же по прилёте она позвонила отцу и спросила, как он… как Алиса, которая не стала улетать. Мария понимала, что они с младшей сестрой сейчас должны максимально улучшить их отношения и не брать во внимание тот факт, что они познакомились всего лишь несколько дней назад. Однако Алиса после той истерики была не в себе — сидела на диване в комнате, где жила последние месяцы Елены, сжимала подушку и молчала. Мария сначала испугалась — ведь её мама тоже молчала… но Алиса через какое-то время тихо прошептала: просила, чтобы её пока оставили в покое. Маруся вышла из комнаты, а её отец сразу же сказал, что пока не поедет на работу — побудет с Алисой. В голове Марии не укладывался тот факт, что они с Алисой, оказывается, родные сёстры и по отцу тоже… хотя, в какие-то моменты жизни ей так казалось, но Маруся никогда не спрашивала маму… да и своих проблем было по горло. — No, thank you, — проговорила она, когда напряженный продавец легонько коснулся её плеча. Маруся пошла дальше, а мужчина маленького роста посмотрел ей в след, вздохнул и махнул рукой. Через секунду его мозг был занят парочкой, которая появилась в магазине. Мария бесцельно шла вглубь по магазину, разглядывая всевозможные сувениры. Голова уже не болела, только была тяжёлой, что раздражало. А ещё Мария прекрасно понимала, что сегодня ночью вряд ли уснёт. Да и вообще в ближайшее время не сможет спокойно засыпать… без снотворного. А ведь её работа непосредственно связана со стрессоустойчивостью… а о какой стрессоустойчивости может идти речь, если она так плохо спит? Маруся вышла из этого магазина, затем обняла себя за плечи и посмотрела на небо, на звёзды. Никогда бы не подумала, что будет так тяжело переживать смерть матери… может быть, эти слова и звучат ужасно, но ведь они не виделись подряд целых семнадцать лет! Семнадцать лет, которые были очень важными в жизни Марии, ведь именно в те годы ей требовалась мама… Но она простила её. Простила и сейчас не понимала, почему судьба всё-таки так жестоко обошлась с Еленой. — Ну неужели, неужели нет в жизни справедливости! — бормотала Маруся, идя обратно в сторону отеля — внезапно все вокруг наоборот стали её раздражать. Почему её мама не использовала свой второй шанс… почему всё случилось вот так? Мария вроде бы смирилась с тем, что теперь Наташа будет бывать у них дома чаще… и она не имела никакого морального права на осуждение отца. В конце концов… каждый в этой жизни имеет право на счастье. Мыслей было слишком много, но ни одна из них не была толковой. Маруся наткнулась на кого-то и подняла взгляд, чтобы извиниться, однако слова так и остались стоять в горле. — Извини, не нашёл тебя у пирса, — выпалил Сергей, чем выдал себя окончательно, — застегнись. — Что? — поинтересовалась Маруся непонимающе, затем внимательно посмотрела на него, потом оглядела себя, пожала плечами и всё-таки застегнула куртку, — а… да, — она отбросила прядку волос за ухо и пожала плечами, — извини, можешь меня пропустить? Хочу лечь спать? Однако она надеялась лишь на то, что Сергей не станет отпускать её, что побудет с ней… Маруся понимала, что после своего ухода уже не имеет на него никаких прав, но с другой стороны, Сергей единственный сейчас, кто сможет оказать ей поддержку… была ещё Наталья, конечно… Но Мария понимала, что с ней это уже можно не обсуждать. Осознавала, что та тоже потеряла мать и сравнительно недавно… но Мария чувствовала, что Наталья тяготится этими разговорами. Да, старается быть рядом, старается выслушать и помочь, но Маруся знала, что той тоже тяжело это слушать. — Давай лучше прогуляемся? — проговорил Сергей, затем посмотрел на часы — у него ещё будет время выспаться. И он прекрасно понимал, что Алина точно поймёт его отсутствие. Маруся пожала плечами, затем кивнула и одёрнула рукава кофты. — Беспокоишься обо мне? Не стоит, — проговорила она напряженно, затем выдохнула, — Серёж, прости… — Маруся шмыгнула носом — кажется, всё-таки, начала заболевать со своей дурацкой терапией, — просто всё это в голове сложно уложить… Сергей понимающе кивнул, затем направился в сторону моря. Маруся шла рядом с ним. Она запихнула окоченевшие костяшки пальцев в карманы и смотрела перед собой. Слёзы снова смочили её щёки. Мария чувствовала себя очень одинокой, несмотря на то, что её вокруг окружали люди, которые были ей близкие… Возможно, не разведись она с Сергеем, то было бы не так тяжело, но ведь она не могла чего-то знать наперёд? Да и в любом случае — они вдвоём больше не могли быть счастливы в их браке. — Как Игорь? — задал вопрос Серёга, когда они уже шли по песку, в сторону пирса. Маруся кашлянула — из-за слёз в первые несколько минут не смогла даже двух слов связать. — Ну… мне кажется, что то, что они сейчас с Алисой вдвоём, это лучше, чем если бы они были в разных странах… — Маруся взялась ладонями за холодные перила и сразу же покрылась мурашками, — жуть какая… я почему-то думала, что будет хоть немного тепло. Сергей посмотрел вперёд, затем на бывшую супругу, которая плакала, но, кажется, даже не замечала этого. — Тебе не стоило выходить на работу, — произнёс Сергей и покачал головой, — Марусь, я же вижу, что тебе плохо. — Серёж, а как иначе-то? — она посмотрела на него и убрала в сторону чёлку, — представляешь, я даже не знала, что будет так тяжело… наверное, потому что никогда не верила словам мамы… ну, она же тогда чуть не… — Да, я помню, — поспешил проговорить Сергей — не хотел, чтобы бывшая супруга погружалась в те воспоминания, потому что ничего приятного в них не было. Маруся кивнула и на несколько секунд замолчала — она чувствовала, как снова появляется комок в желудке, как виски стаскивает сильный ободок и словно бы давит. Она действительно не могла поверить в то, что мама правда сможет умереть… — Ну и… неожиданно всё это, понимаешь? Вообще, столько всего свалилось на голову, — она шмыгнула носом, затем выпрямилась, — если я работать не буду, то окончательно с ума сойду… Сергей посмотрел на неё и ужаснулся — только сейчас он понял, что уже, наверное, год не видел свою жену беззаботной. Он вспоминал, какой она была, когда они встретились. Искорки в глазах… неужели он был тем, кто лишил её всего этого? Сердце защемило, и он выдохнул. Сергей старался быть хорошим мужем, но… Видимо, что-то упустил. А может быть и правда — они слишком разные. Внезапно он вспомнил, как Игорь сам ему признался в том, что не любил Елену в то время, когда они поженились. А штамп в паспорте был просто потому что… потому что она показалась ему самой подходящей для этого. Но Сергей не мог сказать, что у них с Марусей всё началось также. Вовсе нет. У него к ней правда были настоящие чувства… и, если бы она от него не ушла, наверное и остались бы. Серёга понимал, что к Алине его, конечно, влечёт, но пока это не было что-то глубокое. Наверное, у Игоря с Еленой было что-то такое. Сергею было хорошо рядом с Алиной, он даже был готов переехать в Питер именно с ней… потому что понимал: её тоже тут никто и ничто не держит, и она просто не сможет отказаться от возможности вырваться из этого ада, который поджидал её дома после каждого рейса. Алина была спокойной, доверяла, не устраивала скандалов… с ней было легко. Она умела поддержать, умела поговорить, даже умела помолчать, когда это было нужно. Но в глубине души Сергей знал — далеко не скоро его сердце забудет про бывшую супругу. — Как там наш сын? — спросила Маруся, затем выдохнула и попыталась если не прервать, то хотя бы отложить истерику, которая верно, но верно захватывала его. Витю она оставила с мамой Сергея… потому что не хотела, чтобы е сын был в этом трауре, который творился дома. На похоронах его всё-таки не было. Мария и Сергей в итоге сошлись на мнении, что ни к чему ребёнку портить психику в таком возрасте… может быть, это было эгоистично, потому что Витя имел право увидеть бабушку в последний раз… но он знал её меньше, чем жил на этом свете… а Мария не хотела обеспечивать своего сына ночными кошмарами. — Мама звонила, всё хорошо… — сразу же ответил Сергей, вынырнув из своих мыслей, — а что ты ему скажешь, если он спросит, куда делась бабушка Лена? Он замолчал — как-то непроизвольно с губ сорвалось «ты» вместо «мы»… и Сергей не считал это правильным — да, они развелись, но ведь они оба родители Вити. — Ну… ты знаешь, это плохо, конечно, врать… но мама всё равно собиралась уехать в Германию, поэтому пока скажем, что она там, — а вот Мария, возможно, на подсознании всё ещё считала их семьёй. Сергей зацепился за это «мы» и внимательно посмотрел на бывшую супругу. Он-то думал, что она будет первой, кто всё забудет. — Мне кажется, так правда будет лучше… а уже потом мы ему всё объясним, когда вырастет. — Да-да, конечно, — закивала Маруся, затем почесала кончик носа и снова запихнула ладони в карманы — у моря холодный ветер сделался ещё сильнее, — как только я смогу объяснить ему, что такое смерть… Серёж, только когда я смогу это ему объяснить, если я сама не до конца это понимаю? — в её голосе не было слёз, только море усталости. Мария наклонилась и уложила локти на перила. Она смотрела на море и слышала волны — ещё бы, при таком ветре, не удивительно, что они громко разбивались о берег. — Рано или поздно станет легче… мы с братьями смирились с тем, что отца больше нет, — проговорил он, пожав плечами. Мария посмотрела на бывшего супруга и подавила в себе желание шлёпнуть себя по лбу, как делают в старых комедиях. Она совсем забыла… просто знала, что Сергей был достаточно молод, когда потерял отца… — А как вы… справились? — она выпрямилась, затем подошла чуть ближе к бывшему мужу, — мама как? Серёга пожал плечами, затем посмотрел в её глаза. В глаза, в которые он до сих пор влюблен… и, наверное, помочь ему в этом сможет только переезд и уход из компании. Сергей понимал, что насильно мил не будешь, а значит нет никакого смысла мучать бывшую жену… в конце концов, ей сейчас куда тяжелее, чем ему. — Ну… я его практически не помню, маленький был… мама, братья — по хозяйству в основном… тяжело было, почти без денег, — он прищурился, перевёл взгляд в сторону моря — не сказать, что было тяжело вспоминать те годы… просто Сергей не очень любил об этом говорить, но вновь понимал, что Марии это важно. Хотя, он так никогда её не называл — всё Маруся и Маруся. Кажется, из всей семьи её только Елена звала «Машей». Интересно, ей так правда больше нравилось или это своеобразный протест в сторону Игоря? Она стояла напротив и нервно кусала губы. Маруся в глубине души понимала, что не стоит про это спрашивать и расчёсывать старые раны, но… ей хотелось услышать искренние слова от Сергея. — Потом стало легче, потом уже как-то привыкли… старший брат нам отца в каком-то плане занимал. Всё, что тяжелое по дому сделать ложилось на его хрупкие плечи… но Марусь, — Сергей снова перевёл на неё взгляд, затем осторожно взял за руку и провёл своими пальцами по её, практически ледяным. Та не стала вырывать руку, а лишь продолжила смотреть в его глаза. — У всех всё по разному… кто-то глаголет истину о том, что время лечит… может быть, — Сергей даже позволил себе усмешку, — их оно правда вылечило… и они правы, по-своему. А кто-то уверен в том, что боль со временем притупляется, но никуда не уходит. Ты потеряла мать, и уже никто никогда не заменит эту брешь в тебе… Маруся опустила взгляд, затем сделала два шага вперёд. Почему-то она была уверена, что Сергей сейчас сделает всё так, как требуется. И тот действительно притянул её к себе и обнял. — Марусь, — говорил он спокойно, обнимая её, но больше никаких телодвижений, — послушай меня… ты должна быть сильной. Ради отца, ради нашего сына, ради сестры… ну ради меня, в конце концов. Маруся тяжело вдохнула холодный воздух, затем сжала его куртку между пальцами. А через пару секунд посмотрела в его глаза. — Значит теперь я старшая? — едва уловимо проговорила она, — теперь я вместо мамы… ну, в прочем, всё так, как и было до её возвращения… Сергей не нашёлся, что ответить, поэтому снова обнял её, прижал к себе. Маруся не стала вырываться, не стала надевать маску — да, она нуждалась сейчас в его поддержке. Но не как в поддержке бывшего мужа, а как… как друга. Они ещё долго стояли возле пирса, обнявшись, молча, пока не стало совсем холодно.

***

Алиса проснулась от странного звука. Она приоткрыла глаза с диким трудом — слишком много плакала в последние несколько дней. Всё лицо было словно утыкано тысячью маленьких осколков. Так на её нежную кожу действовали чёртовы слёзы, которые лились словно из ведра. Алиса шмыгнула носом, затем почувствовала, что пальцам на ногах стало холодно — они словно превратились в кусочки льда. Алиса поправила плед, которым укрывалась, затем покрутила головой, желая понять, что же её разбудило… в комнате, разумеется, никого не было. Алиса сначала запаниковала, а затем выдохнула — вспомнила, что у её сестры рейс, у Натальи, которая тоже часто была в квартире после похорон мамы, тоже… Они с Игорем были в квартире одни. Алиса посмотрела в сторону балкона и выдохнула — забыла вчера закрыть, и теперь стучала форточка. Она кашлянула, затем поднялась с дивана, стащила за собой плед. Ногам было холодно. Алиса закуталась в плед, затем подошла к балкону. Несколько секунд она раздумывала, затем вышла. Ступням сразу же стало ещё холоднее, но это её не волновало. Алиса огляделась — два кресла, в углу старый шкаф, в другом углу комод. Куча каких-то коробок… её взгляд привлекла зажигалка, которая лежала на небольшом столике. Алиса наклонилась и взяла её в руки. Пластик был холодным. Она подошла к окну, затем оперлась о раму и посмотрела вдаль. Уже давно рассвело, но погода сегодня не радовало — свод неба был серым. Алиса выставила руку с зажигалкой перед собой и нажала на кнопку. С негромким щёлканьем появился огонь. Алиса почувствовала, как где-то в груди закололо. Затем прикрыла глаза и снова щёлкнула зажигалкой. Затем ещё раз и ещё. В голове сразу же замелькали картинки… Вот её мама точно также на кухне пытается добыть огонь из зажигалки. Злится, чертыхается, наконец отбрасывает пластик на стол и зовёт отца, чтобы тот принёс ей другую… Алиса открыла глаза и снова вызывала огонь. Ползунок стоял где-то в центре, пламя было не сильным. Она чувствовала, как становится холодно, но сейчас не могла даже пошевелиться. Алиса вздохнула холодный воздух, затем села на кресло, перед этим закутавшись в плед. Она зажала в руке зажигалку, затем покрутила головой. Алиса хорошо знала свою мать и понимала, что где-то здесь запрятаны её сигареты. Зажигалка ни о чём не говорила — в квартире они были в каждом месте, но… Алиса осторожно отодвинула в сторону несколько коробок, которые лежали на столе. Её взгляд зацепился за шкатулку. Она подтянула её к себе, затем открыла и заглянула внутрь. Там было пусто, только три углубления для чего-то… — Ампулы… — внезапно догадалась Алиса, когда её пальцы коснулись мягкого наполнения шкатулки, — мамочка… — слёзы хлынули по её лицу. Алиса часто-часто задышала, затем практически отшвырнула от себя шкатулку и зажала рот рукой — не хватало ещё разбудить Игоря. Дрожь снова и снова пробегала по её телу, и Алиса уже пожалела о том, что не надела хотя бы носки на свои босые ноги. Она не знала, как с этим смириться. Алиса понимала, что больше никогда не увидит свою мать, никогда не услышит её голос… они не были близки в последние несколько лет, но всё-таки… а сколько раз они проводили вечера вместе? Сколько пересмотрели мультиков, фильмов, сериалов… Елена всегда спрашивала, как прошёл день у дочери, хвалила за хорошие оценки… и Алисе хотелось завыть от осознания, что всего этого больше никогда не будет. Все последние дни она засыпала и просыпалась с фотографией мамы, которая стояла на тумбочке возле дивана. Алиса так надеялась, что сможет увидеть её хотя бы во сне, но ничего этого не происходило. Ей ничего не снилось. Сначала Алиса долго не могла заснуть — вертелась, крутилась, из-за этого злилась, психовала. Однако даже если ей и удавалось заснуть, то просыпалась она через каждые несколько часов. Сначала через два, потом через три… а потом открывала глаза в те секунды, когда уже рассвело, и спать дальше просто не получалось. Алиса шмыгнула носом, затем сделала пару глубоких вдохов и выдохов и начала шарить по балкону. Она, конечно, могла просто сходить за сигаретами, но… ей хотелось выкурить именно из пачки мамы. Алиса не курила, пробовала когда-то давно, лет в четырнадцать, и ей не понравилось. Но сейчас она понимала, что больше нет сил. Пачка всё-таки обнаружилась — упала между столом и старым креслом. Алиса пододвинула её к себе подушечками пальцев, затем открыла и выдохнула — оставалось всего лишь несколько сигарет, кажется пять штук. Она вытащила одну и села в кресло. Огонёк зажигалки облизал кончик, и Алиса сделала первую затяжку. Она сразу же закашлялась, пальцы задрожали, и сигарета упала в пепельницу. Перед глазами стояли тёмные круги. Алиса откинулась на спинку кресла и сделала глубокий вдох, стараясь сбить приступ кашля. Затем снова взяла в руки сигарету и сделала затяжку — не такую резкую, как в тот раз, чтобы не закашляться снова. На этот раз, всё было более-менее. Алиса осторожно отложила зажженную сигарету в пепельницу и сделала глубокий вдох. Затем поудобнее села на кресле — ноги под себя, чтобы хоть как-то согреться. Алиса поправила плед, затем уткнулась в него носом — хотела почувствовать нотки духов мамы, но вместо этого почувствовала лишь запах стирального порошка. Слёзы снова покатились по её щекам — ведь мама уже никогда больше не сядет в этот плед… никогда больше не окажется на этом балконе. Алиса снова взяла сигарету, затянулась и вернула обратно в пепельницу. По горлу полз огонь, но ей было всё равно сейчас на это. Алиса шмыгнула носом и закрыла глаза. Почему она не приехала раньше? Почему ей никто не сказал, что мама практически месяц была в плохом состоянии? Почему… почему этот человек оказался жив? От мыслей о её отце в крови забурлила злость. Алиса прикусила губу и распахнула глаза. Какого чёрта? В Лондоне она много думала о своей жизни. Порезы на руках, которые тщательно были закрыты браслетами, только подталкивали к размышлениям, ведь Алиса тогда чуть не умерла. Со временем она начала жалеть о своём поступке, а сейчас и вовсе ужасалась — неужели оно того стоило? Да даже аборт… хотя… Алиса очень хотела получить хорошее образование, беременность скорее всего помешала бы ей в этом… а может быть и нет? Может быть, если бы она родила ребёнка… Алиса покрутила головой. Не важно. Что сделано, то уже сделано, и ей не стоит об этом думать. О попытке суицида она жалела… а сейчас горькое сожаление ещё сильнее на неё давило. Алиса понимала только одно — если бы она осталась в России, то больше времени провела бы с мамой. Она не могла поверить, что её отец оказался жив. Хотя Алиса уже давно знала правду, что Верховцев ей никакой не отец, а на самом деле это Игорь… и когда Алиса это поняла, то очень обрадовалась. Она помнила, сколько было скандалов у Александра и мамы… да, он к ней относился может быть и хорошо, но она чувствовала, что что-то не так. И видеть его на похоронах мамы… Алиса прикусила губу от злости и снова схватилась за сигарету. Горячий дым вновь обжёг горло, а слёзы упали на фильтр. Алиса с содроганием выдохнула, затем посмотрела перед собой. Ей хотелось биться головой об стену — она не знала, что ей теперь делать дальше. Чувствовала только ужасную усталость. Страх за своих близких… Внезапно она поняла, что не хочет возвращаться обратно. Что хочет остаться здесь, с отцом и старшей сестрой. С настоящим отцом. — Мамочка, — прошептала она, выдыхая дым, — как же так получилось… за что, почему… — Алиса с ужасом думала о том, как её мама мучилась перед смертью… ведь Игорь ей рассказал про то, что та узнала, что Александр жив… Алиса помнила ту аварию, помнила, как несколько месяцев жила у Регины, потому что мама восстанавливалась… и что было потом, возвращение в Россию… а Елена всё время говорила, что так им будет лучше, они наконец-то станут счастливыми. Только ничего этого не случилось. Алиса выдохнула, затем сделала последнюю затяжку, затем затушила бычок и убрала в пепельницу. Она снова закашлялась, затем поднялась и открыла окно до конца, чтобы впустить свежий воздух. Дверь позади неё заскрипела, и на пороге появился Игорь. — Думал, ты спишь, — проговорил он — Игорь действительно несколько часов не решался зайти в комнату, где жила Алиса, потому что там было так тихо, что больше никаких предположений не было. Алиса обернулась, а в глазах мелькнул испуг. Но потом она махнула рукой и снова устроилась в кресле — у неё даже не было аппетита. — Не знал, что ты куришь, — проговорил Игорь и сел во второе кресло, затем посмотрел на пачку — разумеется, сигареты его жены. — Ты будешь меня ругать? — тихо проговорила Алиса, затем тихо покашляла — всё-таки, поступок был крайне неосмотрительный, и ей не следовало, но… ей сейчас было всё равно. Игорь пожал плечами, затем слабо улыбнулся и посмотрел на серое небо. После похорон погода была отвратительная. Как будто сама природа скорбила вместе с ними. — Нет, не буду. Ты уже взрослый человек… только если ты никогда раньше этого не делала, то не стоит начинать с них, — он постучал костяшкой пальца по помятой пачке. — Ну, это же мамины, — пожала плечами Алиса, затем выдохнула и прикрыла глаза, — вот я и решила… Игорь вздохнул, затем сам взял пачку сигарет Елены и вытащил одну. — Ты тоже, кажется, не курил раньше сигареты… — пробормотала Алиса, затем поудобнее закуталась в плед. — Твоя мама умеет убеждать, — проговорил Игорь, затем закрыл ладонью зажигалку — из окон подул ветер, и пламя стремилось убежать. — Умела, — неожиданно для самой себя проговорила Алиса, потом тяжело вздохнула, — я не понимаю… я просто не понимаю, почему всё так? У неё были планы, да? Игорь наконец прикурил, затем выдохнул дым и кивнул. Он подтянул к себе пепельницу и внимательно посмотрел на Алису. На её щеках были следы слёз. Она была бледной, вены на виске вздувались. — Ну, как ты понимаешь, мне она о своих планах особо не докладывала, — проговорил Игорь, потом пожал плечами и затянулся, затем отогнал дым от лица, — ей эта женщина предложила вернуться в Германию… — Регина? — тихо спросила Алиса, затем тыльной стороной ладони вытерла слёзы и выдохнула, — как пилоту? — Да нет, как работнику компании… как ты понимаешь, твоя мать, естественно… — Встала на дыбы, сказала, что не зря она столько лет убила на то, чтобы перейти в кабину и отказалась, — понимающе проговорила Алиса, потом тяжело вздохнула, — не понимаю только, неужели работа стюардессы ей нравилась больше чем стабильное сидение в офисе? Так может быть и нервов меньше трепали бы! — Алиса пару секунд смотрела на то, как Игорь курит и снова схватилась за пачку. — Ты, кажется, не завтракала, — проворчал Игорь, выпуская дым, — не нужно курить на голодный желудок. Лене так однажды плохо стало… Алиса нервно отложила пачку обратно и выдохнула. — Я хочу быть твоей дочерью, — проговорила она через пару секунд и подняла взгляд на Игоря, — и не хочу иметь никакого отношения к этому… к нему, в общем, — Алиса подтянула ноги к подбородку. Игорь от такого заявления закашлялся, затем посмотрел на Алису. После похорон у них был серьёзный разговор, во время которого оба поняли, что знали главную тайну Елены. Игорю было бы интересно увидеть лицо супруги — интересно, как бы она отреагировала? Мысленно он ей заявил, что шифроваться надо было лучше. — Мне тебе давно нужно было сказать, что я в курсе… но потом решил, что лучше не рушить в тебе веру в мать, — пожал плечами Игорь, — да и как бы я тебе это сказал? — Ровно как и я не знала, как тебе это сказать, — пробормотала Алиса и выдохнула, — после того, как я всё узнала, мне всё время было интересно… а какой была бы наша семья, если бы мама не ушла от тебя? И почему она вообще это сделала? — Алиса снова покосилась на сигареты, но пока не хотела затягиваться, потому что начинать курить на голодный желудок точно не самая лучшая идея, — как по мне, так ты точно лучше… этого. Игорь пожал плечами — не хотелось сейчас очернять Елену в глазах её дочери. — Потому что твоя мама хотя бы в этом была права… я ей, видимо, действительно уделял очень мало внимания. — Пап… — у Алисы давно вырывалось это слово по отношению к Игорю, а сейчас она уже открыто называла его вот так, — скажи… ты изменял ей? Игорь выдохнул — этого вопроса стоило ожидать. Он надеялся, что это не работа Елены, а простой вопрос, на который Алиса, в принципе, имеет полное право. — Я был плохим мужем… ну, тогда, — проговорил Игорь и пожал плечами, затем снова затянулся и выдохнул дым, — потому что у меня в голове были одни самолёты… и мне сначала казалось, что и у Лены тоже… видимо, я её слишком плохо знал. Ну, или она слишком хорошо маскировалась. А вот у Саши, — его скулы заходили ходуном от одного лишь воспоминания, а Алиса сжала ладони в кулак — ногти вонзились в мягкую кожу, — видимо, было пятьдесят на пятьдесят. Алиса не нашлась, что ответить, поэтому тяжело вздохнула и поднялась. — Ты же тоже не завтракал, я так понимаю? — спросила она, поправляя на себе плед. Игорь кивнул и позволил себе улыбку. — А ты умеешь готовить? — Это, видимо, передалось от тебя, — проговорила Алиса, затем ушла в комнату. Проходя мимо дивана, она осторожно нащупала ногами тапки и уже в них ушла на кухню. Алиса бросила взгляд на часы — она уснула пару часов назад, и теперь ей казалось, что весь день прошёл псу под хвост. Иных метафор она просто подобрать не могла. Её взгляд упал на фотографию матери. — Мам, — проговорила Алиса и взяла рамку в руки, — что теперь делать? Как теперь без тебя быть-то, мам? Игорь, который стоял на выходе из комнаты, наблюдал за своей младшей дочерью. Он не знал, как ответить на этот её вопрос. Игорь скрывался за маской, но внутри него стояла дикая боль. Хорошо, что Алиса не стала спрашивать про Наталью… да и она, наверное, сама всё понимала… В голове Игоря не выкладывалось одно — как вообще так получилось, что Елена всё-таки умерла? «Королёва, ну вот ты не меняешься, никогда не меняешься» — пронеслось в его голове.