Я снова вижу звезды

I don't care what you think  As long as it's about me  The best of us can find happiness  In misery Fall Out Boy – I Don't Care

      1       Мы искали подсказки на местах былой славы Геракла, но пока находили только новых и новых монстров. Аполлон, разумеется, не терял надежды.       — Он был дураком, самовлюблённым болваном, — я с раздражением отёрла нож от остатков слизи очередного потомка Ехидны. — Ни одного подвига он не совершил без чьей-либо помощи. Один пояс амазонок чего стоит! Он хоть что-то мог сделать нормально?       — Я полностью с тобой согласен, — меланхолично откликнулся Аполлон.       Бог рассматривал свою бессменную кожаную куртку - его любимую, как я поняла - на свет. Её прожгло кислотой и она была безнадёжно испорчена.       — Но дело в том, что Олимпу нужен был такой герой. Чтобы при слове Греция, при слове «герой» люди вспоминали его и тут же думали о богах, особенно о его отце Зевсе.       — Есть много более достойных героев.       Эту линию я гнула всё время, что мы шлялись по лесам в поисках какого-то особого знака.       — Разумеется. Но их истории, истории страданий и преодоления препятствий, гораздо менее увлекательны и хуже продаются.       — Это... Это просто ужасно.       — Это самое ужасное, что я только видел!       Аполлон гневным жестом отбросил от себя испорченную куртку и щёлкнул пальцами. Куртка распалась на молекулы ещё до того, как коснулась снега. Он был так искренне взбешён потерей, что я не решилась сказать ему, что имела в виду что-то другое.       Феб повернулся ко мне и скрестил руки на груди.       — Вот не надо этих взглядов. Куртка была из кожи оленя, которого убила Артемида.       Это немного проясняет ситуацию. Я кивнула и поспешила отойти подальше. Самое время заняться палаткой, разве нет?       Уже смеркалось, ещё один день прошёл, а мы ни на волос не приблизились к разгадке слов Оракула.       — Слушай, и долго ты будешь маяться этой ерундой?       Я непонимающе взглянула на Аполлона - он по-прежнему стоял на том же месте, скрестив руки, и, кажется, вовсе не мёрз в одной майке. Спрашивается, зачем богу куртка?       — Ты о чём?       Он раздражённо выдохнул и ткнул пальцем в мою палатку, словно она была очередным монстром.       — Ты каждую ночь мёрзнешь в этой палатке, а могла бы спать, как нормальный человек.       Я на несколько секунд закрыла глаза, чтобы не заорать на него. Каждый вечер он на все лады расхваливал свой прекрасный автомобиль, который превратил в подобие трейлера с кроватью внутри. Для меня он, разумеется, обещался сделать ещё одну кровать, отдельную ванну и всё что душе пожелается, но я не соглашалась - мне хватало его общества днём, а в моей палатке мне спалось прекрасно, к тому же я всегда могла в любой момент откинуть полог и смотреть на звёзды. Я пыталась объяснить это каждый вечер, но ничего не выходило.       — Думаю, тебе нужно побыть одному и пережить потерю куртки.       На меня дохнуло ледяным ветром и едва не свалило на землю.       Я дура. Глаза Аполлона сверкнули и мне показалось, что меня в довесок прошило молнией. Если бы я могла повернуть время назад, я ни за что не раскрывала бы рта, чтобы не было этой вязкой тишины и пепелящего взгляда.       — Я...       Он развернулся, не желая слушать объяснений, которых у меня не было, и влез в свой фургон, хлопнув дверью. Я же плюхнулась на снег возле своей палатки.       Я, видимо, чего-то не понимаю, не замечаю. Если честно, просто не хочу замечать. Мы провели в лесах и горах уже много дней, постоянно схватываясь с монстрами и тщетно пытаясь отыскать знак, который поможет нам найти путь к Луке и проклятым доспехам, но всё без толку.       Солнце, кажется, окончательно село и лес вокруг погрузился в это переходное состояние, знакомое каждой Охотнице: когда дневные звери попрятались, а ночные жители ещё не проснулись.       Я, кажется, обманулась, думая, что Аполлону всё нипочём. Скорее всего, он точно так же бесился от того, что мы до сих пор ничего не добились, и нервничал. Но он делал это молча, в отличие от меня - я-то каждый вечер сетовала на судьбу, Геракла, пророчество и леса.       Ну, или Аполлон действительно расстроился из-за своей куртки. Почём мне знать?       2       Утро было мрачным. Серые тучи толклись на одном месте, не пуская лучи холодного зимнего солнца, а тёмные стволы деревьев вокруг поляны, где мы устроились на ночь, нависали тюремными стенами.       Я вдохнула поглубже и постучала в дверь трейлера.       Обычно мне не приходилось прибегать к подобным мерам. Аполлон сам выходил с первыми лучами солнца, радостно обзывал меня милочкой и клянчил завтрак. Сегодня же я стояла с тарелкой под его дверью и ожидала аудиенции.       — Ну? — раздалось за дверью.       Что же, это, несомненно, большой прогресс. Голос был хмурым и даже мрачным, но в нём не было ничего, говорящего о том, что Феб планирует убить меня и расчленить труп.       — Доброе утро. Ты до сих пор не вышел.       Да, возможно констатировать очевидные вещи - не самая мудрая затея, но обычно по утрам люди говорят глупости и другие люди их понимают, потому что у них в головах тоже вертятся глупости.       — У меня болит голова.       Я на пару секунд опешила. Первой моей мыслью было расколотить тарелку о дверь и накричать на этого нюню - у нас серьёзные проблемы, а он тут жалуется на головную боль - но я держала себя в руках. Вчера я уже сделала глупость и повторять этот номер теперь, когда я пришла заглаживать вину, было бы неразумно.       — Аполлон, ты бог врачевания и запросто справишься с головной болью, — мягко напомнила я. — Открой мне, пожалуйста, дверь, я принесла завтрак.       Полминуты ничего не менялось - я стояла под дверью, Аполлон раздумывал, простить ли меня. Наконец, замок щёлкнул и дверь открылась.       Феб стоял прямо у входа, прислонившись к косяку, но не перегораживая проход, и я сочла это за приглашение, скользнув мимо него внутрь. Надо признать, здесь было довольно уютно: маленькая кухонька в проходе, что-то вроде гостиной с диванчиком и столом, а за дверью, наверное, была спальня.       Я поставила тарелку на стол и повернулась. Аполлон уже закрыл дверь и теперь стоял рядом с диваном, по-прежнему хмуро глядя на меня.       — Как твоя голова?       Да, вопрос был сродни гениальному высказыванию о куртке, но в этот раз от меня просто отмахнулись.       — У меня плохое настроение.       Он всё-таки уселся за стол и принялся завтракать. Я тихонько присела на табуретку возле него. На мне была куртка и сапоги, на нём - майка, полностью открывающая руки, большую часть груди и спины, свободные спортивные штаны, да тапочки; он ел, а я смотрела. Не знаю, в какой момент мне показалось, что мы двое в качестве команды - это хорошая идея.       — У меня тоже, — ноль внимания. — Я вчера сказала большую глупость... — он совсем не обращал на меня внимания и от этого извиняться было почти легко, хотя я и запиналась. — Извини.       — Угу.       Ну, будем считать, что мои извинения с радостью приняты, а я снова любимая боевая подруга. Или будем считать, что сегодня он меня не убьёт.       — Я тут подумала...       Я думала над этим почти всё время, что мы бродили по лесам с этой дурацкой книжкой. Вероятно, говорить об этом прямо сейчас было сомнительной идеей, но я не была уверена, что мне предоставится другая возможность.       — Подумала, что мы зря теряем время.       Аполлон отставил пустую тарелку и поднял на меня тяжёлый взгляд. Я сглотнула и поторопилась сказать всё, пока он не разорвал меня на кусочки.       — Я точно знаю, что мы ничего не найдём у Гериона и в саду, но есть одно место, о котором мы сразу не подумали - столбы. Я знаю, это не относится к его подвигам, но они отмечают крайнюю точку, они важный рубеж, за которым начинается нечто, неподвластное простым людям, так может...       Воздух у меня в лёгких кончился, а взгляд Феба заставлял язык заплетаться. Вдруг Аполлон кивнул. Кажется, даже благосклонно.       — Не поверишь, но я думал ровно о том же.       Я моргнула и неловко двинулась на табуретке, едва не рухнув. Он заставлял меня нервничать этими своими перепадами настроения.       — Чтобы пойти дальше на запад, ему потребовался мой золотой челн. Чтобы вернуть Кроноса к жизни, Луке нужно что-то невероятное, что-то, переходящее грань.       Я кивнула. Именно это я и хотела сказать, но красноречие никогда не было моим лучшим умением.       — Так что, мы едем на запад? Думаешь, то, что нужно Луке, там?       Аполлон, чуть помедлив, кивнул.       — Хочешь отправляться прямо сейчас?       — Конечно, — я нахмурилась, не понимая вопроса, — нужно торопиться.       Аполлон торопиться не собирался. Он, склонив голову на бок, рассматривал меня и от этого мне было не по себе. Сразу вспомнилось, что в последний раз я нормально мылась в лагере, а вчера мою куртку здорово поваляли в грязи монстры.       — Что?       — Ничего, — он по-прежнему протирал во мне дырку взглядом. — Думаю, что кому-то следовало бы сделать твою статую, бюст или что-то вроде того.       Я залилась краской, но Аполлон сам с успехом смазал впечатление от своих слов и ухмыльнулся во весь рот, закладывая руки за голову.       — Увы, все предпочитают мою сестру.       Я закатила глаза в лучших традиция Талии, но на Феба это не произвело ни малейшего впечатления.       — Может, отложим поездку на завтра? — внезапно предложил он.       Что, решил сам сделать мой бюст?       — Мы не можем терять ни дня!       Он пожал плечами, что смотрелось довольно странно, учитывая поднятые руки.       — Я просто предложил тебе отдых.       Я вскинула брови. Похоже, ему просто не слишком хотелось трогаться с места. Ни за что не поверю, что им движет забота о ком-то ещё.       — Тебе лень или у тебя есть какое-то предчувствие? Нас ждут монстры на западе?       Он добродушно улыбнулся, но без обычного огонька.       — Монстры ждут нас везде, детка.       Он закинул ногу на ногу, как это обычно делают самые популярные парни в Лагере Полукровок - так, чтобы на коленке лежала стопа. Такие крутые парни обычно спасаются бегством при виде монстров больше себя и всячески избегают конфронтаций с Охотницами.       — Представь только, что было бы, если бы с нами был полукровка, милочка - мы даже на ночь остановиться не могли бы не рискуя быть съеденными без объявления войны! Моя смерть была бы огромной потерей, разве нет?       Я не поддалась на его улыбочку и шутки.       — Значит, мы выезжаем?       — Как только соберёшь свою палатку, — кивнул Феб. — Будет просто отлично, если ты забудешь её здесь и переберёшься в трейлер.       Я молча забрала тарелку и направилась к выходу.       3       Столбы Геракла представляют собой две колонны, которые он воткнул в землю на самой западной оконечности известного тогда мира. Столбы эти сделаны из небесной бронзы, что должно подводить к мысли о том, что вовсе он не просто так отметил это место, он заказал выплавить эти колонны и вёз их с собой, желая покрасоваться.       Увы, людям идея понравилась и они принялись восхвалять Геракла ещё и за это деяние, украсив колоны изображениями монстров, что он заборол и женщин, которых в себя влюбил. Вокруг столбов даже построили нечто вроде храма. Уверена, Геракл был в экстазе и посещал это место каждый раз, как было свободное время.       — Войдём внутрь?       — Я не вижу ничего полезного снаружи, — Аполлон пожал плечами, бегло осматривая окружающий тусклый пейзаж. — Так что пойдём внутрь, хоть погреемся.       Он достал где-то новую куртку: ярко-красный пуховик с не менее яркой синей подкладкой и теперь носил его расстёгнутым, демонстрируя миру майку в обтяжку и крепкий плоский живот с узором мышц под ней, но всё равно был недоволен своим внешним видом.       Откуда мне известны все подробности его внешнего вида? Я сидела в трейлере битых полчаса, пока он по очереди примерял разные куртки, взявшиеся буквально из ниоткуда по щелчку его божественных пальцев, и спрашивал, нравлюсь ли я ему в таком виде.       Меня так и подмывало сказать, что он меня и голышом устроит, лишь бы мы двигались к намеченной цели, но я побоялась, что с него станется раздеться - он же бог, ему и голышом не будет холодно.       Так что я, наконец, остановилась на этой самой куртке, которая явно нравилась ему больше остальных, и для убедительности сказала вот это всё про майку и живот, чем, кажется, насмешила его. А что такого? Я слышала, как девчонки из домика Афродиты обсуждают что-то подобное. Сработало же.       Здание вокруг столбов было всё-таки не совсем храмом. Это даже святилищем не было. Просто вокруг столбов построили стены и прикрыли куполом, чтобы все желающие могли потоптаться рядом и повосхищаться силой и удалью Геракла при любой погоде.       Сейчас там никого не было, жаровни не зажигали уже лет десять и в воздухе висел отчётливый запах сырости. Столбы из небесной бронзы, казалось, не замечали никакой суеты вокруг себя и были равнодушны даже ко времени - ни следа ржавчины, ни самого маленького скола.       Мы с Аполлоном обошли здание по кругу и, ничего не обнаружив, осмотрели столбы. Ровным счётом ничего. Мы минут десять рассматривали сами колонны и те украшения, что на них навесили позднее. Признавать, что мы ошиблись, очень не хотелось, но и найти здесь нужную нам подсказку было не в наших силах.       Это была самая лучшая наша идея, но ничего не вышло. Мы посмотрели друг на друга и я со вздохом открыла было рот, чтобы признать поражение и вернуться к идее обойти те места, где Геракл совершал свои подвиги, но меня невежливо перебили.       Страшный рёв раздался от дверей здания. В проём пыталась пробраться огромных размеров мантикора.       — Ах ты дрянь, — прошипела я, срывая с плеча лук.       Эта мантикора либо была слишком тупа, чтобы превратиться в человека и войти в здание, либо не могла сделать этого. В любом случае, она желала убить нас и я собиралась показать ей, что это она зря. Мантикора напоминала мне одного недавнего знакомого и я очень хотела ей мучительной смерти.       Прежде, чем я наложила стрелу, в глаз мантикоре вонзилась другая - золотая - и монстр завопил от боли, с новой силой врезаясь в проём так, что по стенам побежали трещины. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что выстрелил Аполлон.       — К сожалению, этим её не убьёшь, — констатировал бог.       — Я пыталась как-то, не вышло.       — Что делаем? Выйдем и разорвём её на сувениры или подождём, пока сама уйдёт?       — Я склоняюсь к первому варианту. Ждать, что она уйдёт, бессмысленно.       — Твоя правда, милочка.       Аполлон повесил свой лук за спину и выудил из воздуха меч небесной бронзы.       — План такой: ты стреляешь и отвлекаешь эту гадость, а я рублю ей голову или что-то в этом духе.       Я кивнула, соглашаясь. Мне хотелось своими руками убить мантикору, но глупо было бы полагать, будто я справлюсь с этим лучше Аполлона. В отличие от меня он бессмертен.       Я выпустила несколько стрел, отгоняя монстра от входа, и мы ринулись вперёд. Снаружи подкрепления у мантикоры не оказалось, что не могло не радовать, так что мы с успехом начали реализовывать план.       Аполлон танцующим шагом уворачивался от огромных лап и клыков, нанося удары так быстро и часто, что скоро на шкуре монстра не осталось места, не залитого кровью, но этого было слишком мало - Аполлон не мог нанести серьёзный удар, а мантикора лишь больше ярилась. Я сыпала стрелами, целя в лапы и морду, отбивая атаки хвоста, летающего вокруг Аполлона. Скудные успехи приводили меня в отчаяние, но я снова и снова накладывала стрелы. Даже бог может серьёзно пострадать от яда мантикоры, так что я не имела права на ошибку или передышку.       Вдруг монстр вскинул уродливую башку и уставился прямо на меня, впервые увидев второго противника. Эта мантикора была крайне тупа, но уж очень здорова.       В следующее мгновение она ринулась ко мне, но напоролась на меч Аполлона, который времени не терял и всадил клинок мантикоре в горло, проворачивая. Мантикора яростно взревела и засучила лапами. Скорпионий хвост метнулся за спину Фебу, но я была на чеку и отбила атаку стрелой, ранив монстра.       Мантикора снова посмотрела на меня и на этот раз я увидела звериный ужас перед смертью, боль и ярость. Хвост в последнем усилии метнулся теперь ко мне и я не успела бы защититься стрелами. Я отшатнулась, выхватывая нож, и встретила кончик хвоста клинком.       Удар едва не сбил меня с ног. С жутким верещанием мантикора в агонии дёрнула хвостом так, что он соскочил с лезвия и упал вниз. В то же мгновение всё было кончено - монстр рассыпался прахом. Я посмотрела на свои руки, дрожащие от напряжения, и подняла голову на Аполлона - тот, целый и невредимый, уже стоял возле меня.       — Плохая новость, детка.       Я не смогла спросить, о чём он. В глазах у меня потемнело, по телу разлилась неприятная слабость и я буквально свалилась Аполлону на руки.       — Она тебя задела.       Мне вдруг стало ужасно холодно, зубы у меня застучали.       — Нога, — голос доносился откуда-то с близкого расстояния, но был приглушённым.       Я словно куда-то потекла, меня будто подняло над землёй и понесло прочь, подальше от места сражения, подальше от столбов Геркулеса, подальше от проблем. В ушах шумело, сердце стучало неровно.       — И хорошая новость, детка - я бог медицины, — едва расслышала я.       В глазах потемнело окончательно и оптимистичное «радио Аполлон», сообщающее о моём ранении, заглохло.