Гарри Стайлс
20 июня 2020 год. Тот день.
Когда я представляю своего супруга, первое о чем я думаю — это его голова, его мысли, что разрушили нашу семейную идиллию, когда-то сцепленную многолетними отношениями. Я представляю, как снимаю скальп со столь идеального черепа, ломаю его на две ровные, идеальные половинки и сжимаю столь черный мозг. Я всегда пытался найти ответы… Ответы на вопросы каждой семейной пары:
„О чем ты думаешь? Что ты чувствуешь? Любишь ли ты меня? Если да, то зачем столько боли? Что еще мы сделаем с друг другом для полного уничтожения?“ Но ответов нет. Ты только смотришь своими прекрасными голубыми глазами и молчишь, а я ломаю голову, о чем.
В то утро я проснулся с абсолютно пустой головой. Сегодня наша годовщина. Я помню, как впервые завладел тобой, но знаешь, я до сих пор не понимаю, кто ты. Уткнулся лицом в подушку, привезенную со старого дома в Лондоне. Все еще не могу принять то, что мы живем в Манчестере более трех лет. Ты всегда возмущался, когда я говорил „новый дом“. Ты ненавидел это место, наверное, больше, чем меня. Видите ли я перевез тебя из города в деревню, где ты застопорился. Я всегда считал, что для достижения компромисса к нему должны стремиться обе стороны. Но почему-то все наши компромиссы были односторонними. Один из нас обязательно оставался недовольным. И это всегда был ты.
Три года назад моя счастливая жизнь оборвалась. Раньше, я был режиссером мирового масштаба, а потом как-то все разом перестали нанимать меня. Я просто перестал быть нужен миру. И тебе в том числе. Тогда ты сказал свою любимую фразу: „Как всегда. Как это похоже на тебя, Гарри.“ Эти слова будто выжгли в моем мозгу. Чтобы разочаровать тебя, достаточно просто быть мной.
Как только на часах было только 5:00, я, выпив кофе, завел мотор нашего Range Rover и поехал на роботу, не оставив тебе ни подарка, ни записки. Этого не нужно. Когда я приеду, ты опять улыбнешься своей фальшивой улыбкой и скажешь, чтобы я остался спать на диване, пока не разгадаю твою очередную загадку. Это всегда были твои ключи. И похоже, что эти „ключи“ — размещенные тобою тут и там, странные записки и не менее странные безделушки — дают единственный шанс пролить свет на твои загадки. Я не проявлял к тебе знаки внимания уже три года. И не сожалею. Не надо на меня обижаться, Луи, не надо.
В кампании, в которой работаю уже два года заместителем начальника топографического отдела, просидев на одном месте 5 часов, я решил, что никакой пользы сегодня от меня не будет. Секретарь, Найл, сделал всю работу за меня на выходных, а так как заказов не было — не было и новой работы.
Причина, по которой я с Луи все еще живу в Манчестере — моя сестра. Когда умирала наша мать Джемма позвонила мне зареванная и попросила приехать. Изначально, я думал приехать только на время отпуска, но именно в тот же день на меня нахлынуло осознание того, что в Лондоне меня больше ничего не держит. Мы живем в съемной квартире, где Луи жил еще до встречи со мной, моя работа стоит, а что еще говорить о писателе, кем был мой муж. И тогда, я позвонил единственному своему родному человеку, коим была моя сестра и сказал, что переезжаю.
-Джи, тебе больше не нужно будет управлять баром самой. Я переезжаю! Мы едем домой, Джи! — Вот она — цель, задача. Лежит на ладони у сестры, будто спелое яблоко. Я едва не закричал от восторга и облегчения, но услышал ее вздох в трубке:
-А что скажет Луи? — я чуть было не сказал, что он будет рад. После нашей свадьбы мой супруг практически не общался с моими родителями, да и я не питал радости при общении с его.
-Луи не будет против, Джи. Не будет.
Тогда, почему-то, переезд не казался мне такой уж плохой идеей. Я считал, что наши будущие дети будут рады ближе познакомиться с природой, а Луи станет легче творить, ведь в Манчестере было намного тише и спокойнее, чем в Лондоне. Мы купили дом практически на окраине, где был большой сад и рядом располагалось озеро. Луи сам возглавлял отряд рабочих, чтобы сделать свое пребывание там более комфортным.
Я помогал всеми силами своей сестре. Наш бар мы переименовали, да сделали это настолько нелепо, что каждый раз посетители чесали свой затылок и недоуменно спрашивали «В чем смысл вашего названия? „Бар“? Серьезно?», но я любил наш семейный уголок. В то утро я не изменил своим традициям, тынялся непонятно где, а потом заехал к сестре. Настроение было дерьмо. Я не знал, что будет потом, но находиться дома, когда на часах 12 дня — сущий кошмар.
-Ух ты, Лондон почтил меня своим посещением. — едко проговорила Джемма. Глаза сестры были красными, а волосы собраны в грязный пучок. Она практически жила в баре, точнее, „Бар“ — был ее жизнью. Я еле успел отклониться, когда она брызнула на меня водой мокрыми руками. Луи не любил, когда я встречался с ней. По его словам — сестра меня портит.
-Лондон не предпочитает быть орашенным. Нальешь виски? -Джеммс странно посмотрела на меня, но послушно развернулась к алкоголю и, достав два стакана, налила и себе, и мне крепкий напиток.
-Что у тебя случилось? -я не хотел говорить. Моя жизнь была абсолютной мукой и она об этом знала.
-Раз уж ты молчишь, я заполню молчание дикой историей моей жизни из одноименного цикла „Моя жизнь“. У меня есть история о том, как один из моих клиентов вынимал подгузник своего ребенка из горла своей собаки. — она в задумчивости покачала головой.
-Заманчивое предложение…
-Еще у меня есть история про то, как я встретила девушку, которая был похожа на мою подругу, — перебила меня Джи. -Но это была не Майли и представь себе…
-Ее тоже звали Майли. -отомстил я ей, перебив на середине предложения.
-Это было прикольно. — смирившись произнесла она, отпив немного со своего стакана.
-Извини, я не в духе. — рассматривая золотистую жидкость, сглотнул я.
-Луи? — как само собой разумеющееся спросила она.
-Сегодня наша годовщина. Пять лет. -с напускным восторгом произнес я. Услышав тихое: „Пять?! Боги, как время летит.“ -С грохотом и треском. — также тихо проговорил я и залпом выпил виски.
Луи Томлинсон. Записки из дневника
10 сентября 2014 года
Я так безумно счастлив. Улыбаюсь как сирота, обретший семью. Да, я встретил парня — высокого, сильного, прекрасно одетого, с чувством юмора и крутой задницей. Позвольте мне подробно описать всю сцену, поскольку она достойна быть сохраненной в памяти потомков. О нет! Только не думайте, что я нафантазировала себе потомство! Фи!
Мы встретились на вечеринки моей подруги — Молли. Она праздновала рождение своего первенца. Такой славный малыш, но не думаю, что когда-нибудь подпишусь на заботу о ребенке. Это не для меня. Я видел, как сияют глаза новоявленной матери, но я знаю, что будет дальше. Сам растил четверых сестер. Для меня эта вечеринка была лишь поводом найти предмет своего восхищения и, наконец, продолжить работу над романом. Тогда, чтобы заработать денег, я занимался написанием статей для мужского журнала, который медленно развивался, но имел достаточно обширный список поклонников. С моей помощью этот журнал является одним из самых востребованных в Англии. Я известный человек, но стараюсь не думать какой ценой мне досталась известность, но я сам пишу статьи на тему поклонения и считаю, что, какой бы не было идеализирования тебя, как человека — принимай это с гордостью.
В желудке посасывало, и я размышлял, где добыть еды, озираясь в центре комнаты, как ребенок, впервые попавший в закусочную. Но уже практически ничего не осталось. Какие-то обломки картофельных чипсов на дне огромной тарелки фирмы „Нандос“. Блюдо с овощным ассорти из супермаркета — привядшая морковь, пожухлый сельдерей и спермовидный дип-соус — стояло на кофейном столике нетронутым, если не считать торчащие из еды окурки, точно дополнительные призы.
Я всегда считался импульсивным человеком. Что будет, если прыгнуть с парашютом над лесом или заняться сексом в общественном месте (в парке, к примеру), а что, если съесть все, что стоит на этом столе?
-Не ешьте ничего с этого стола. -услышал я шепот сзади себя.
Это он (па-па-па-ПАМ-М-М!), но я еще не знаю, что это он (па-па-ПАМ-М-М!). Пока что я знаю только, что это парень, от которого веет самовлюбленностью, а любить было что. Он улыбался (если так можно было назвать его ухмылку), а я только таял, смотря на ямочки, которые выделялись на его щеках и кудри, которые завивались еще больше от сухости в комнате.
Передо мной тип мужчины, который умеет себя подать, умеет понравиться, умеет трахнуть как следует. А я не прочь потрахаться как следует! Жизнь все время подсовывает мне три типа мужчин. Опрятные члены Лиги плюща, которые мнят себя персонажами романов Коэльо. Прилизанные парни с Уолл-стрит, у которых знак доллара не только в глазах, но и в ушах, и во рту. И утонченные интеллигентные мальчики, до того манерные, что тебя постоянно разбирает смех. Персонажи Коэльо в постели склонны к бессмысленному подражанию порно, много шума, акробатики и никакого толку. Ты можешь быть огромным и брутальным бородатым мужиком, но для своего котика, ты всегда будешь нежной мамуленькой. Финансисты слабы и быстро отворачиваются. Деликатные умники трахаются так, словно сочиняют математический рок, — эта рука отбивает аккорды здесь, а этот палец задает басовый ритм тут.
Этот не подходил не под одно из выше указанных. У меня было много партнеров за последний год. Если пересчитать — шесть? Шесть… Вот семь — солидное число. Если закругляться, то на нем.
-Я серьезно. Давайте лучше заявимся в кафешку неподалеку, все равно вечеринка скоро оканчивается. Ребенку, как никак, нужно спать. А там закажем какой-нибудь супер питательной еды, которая намного вкуснее, чем здесь.
„Вкуснее, чем здесь…“ Не такая уж пикап-фраза, как я ожидал, но это лучше, чем ничего.
Пока мы идем к назначенному месту я узнаю, что номер семь (Ха!) зовут Гарри, он режиссер. Родом из Манчестера и ему 21. Это хорошая партия, хоть я старше его на три года.
После плотного ужина мы едем на одном такси. Что потом? Гарри провожает меня домой, легонько обнимая за талию, а наши лица мерзнут. Свернув за угол, мы видим, как местная пекарня разгружает сахарную пудру, — мешками, как цемент, их заносят в подвал. Призрачные тени грузчиков плывут в белесом сладком мареве. Улица качается под ногами, Гарри притягивает меня к себе и улыбается. Дважды дергает, будто звонит в колокольчик. Его ресницы припорошены пудрой, а потом он склоняется и слизывает сахар с моих губ, словно пробует меня на вкус.
Вот так я и нашел мужчину своей мечты
Гарри Стайлс
Снова тот самый день
-И он что, собирается устроить… ну, как вы это называете… мусоросборку? - спросила Джи. Мы пригубили уже три дозволенные порции виски, но моя голова была абсолютно трезвой.
— Охоту за сокровищами, — поправил я ее.
-Что в этом году? - я неопределенно пожал плечами. В прошлом году, он заболел и написал мне записку, пытаясь снова доказать, какой забывчивый козел его муж: "Коль простуда началась - купи его ты сей же час". Ответа я до сих пор не знаю.
-Что дарят на пятый год? - отозвала меня от мыслей Джемма
-Дерево. - неопределенно ответил я.
-И что же ты подаришь?
-Без понятия...
-Так приедь домой, трахни его как следует. Пенисом отшлепай. Кто не будет доволен? - я только посмеялся. Вот, что я люблю в своей сестре. Она всегда меня поймет, с ней я могу расслабиться, чего не могу сделать рядом со своим мужем.
***
Когда я зашел в дом меня сразу посетила мысль, что что-то не так. Слишком тихо. На кухне не шумела вода, в комнате не звучал ноутбук, да и в душе я не слышал пения. Тихо. Я прошел в гостиную и первое, что увидел был перевернутый стол.
-Луи! -крикнул я на весь дом, но ответом мне послужила тишина.
