Двое в одном спальнике

*** Алиса вдруг зажала свой рот рукой с видом человека ХХ века, вспомнившего о том, что, уезжая отдыхать, неделей ранее забыл выключить кран. — Алис, ты чего? Алиса не отвечала, а только виновато смотрела на него. — Может, это твой способ показать нежелание целоваться и… делать всё остальное? Если что — просто скажи, если ты передумала. *** Алиса с сожалением покачала головой в знак отрицания этой версии. — Ну тогда я ничего не понимаю. — Неважно. Это подождёт. — Вот и хорошо, что подождёт. А то нам только ещё одного препятствия не хватало. Теперь можно входить? — Можно. С этими словами Алиса опустилась на спину, выражая готовность к долгожданному этапу близости. И очень удивилась, когда Паша не поспешил войти, а уделил ещё некоторое время предварительным ласкам. — Паша… ты же тоже готов. Так что можешь не терять время на ласки. Я и так приму тебя. Я готова. Ты же знаешь. — Знаю. Мне просто и самому нравится ласкать тебя. *** И тут Алиса не выдержала и сказала то, что собиралась отложить на потом. — Нет, я так не могу, — объявила она, садясь. — Что именно? — с хрипотцой уточнил Паша, понявший, что его намерение войти через секунду придётся отложить ещё на минуту-другу, и почти пожалевший о том, что не вошёл сразу, как разрешали. — Паша… Пашенька… Это же я сама. — Что ты сама? — спросил едва соображающий от желания Паша. — Это я… виновата, что оба спальника оказались у тебя. — Ты? Паша спросил это скорее на автомате. Ему сейчас было глубоко безразлично, сколько у кого оказалось спальников. И он совершенно не понимал, почему эти вопросы так интересуют Алису именно сейчас! Но Алиса в ответ закивала с самым покаянным видом. Пришлось попробовать сосредоточиться. О чём Алиса говорит? Виновата в том, что у него оказалось два спальника? — Ну и что? — с трудом выдавил Паша единственное, на что сейчас был способен. — Как это «что»? Из-за этого тебе пришлось нести лишнюю тяжесть. — Невааажно… — А ещё… ты теперь точно знаешь, что я верю в то, что ты не-прятал мой спальник к себе тайком и нарочно. — А это конечно важно… — А ещё ты имеешь право знать, что это по моей вине нам пришлось делить твой спальник. — Вине? Да я счастлив, что пришлось. Не говори мне про твою вину. — Но дело не в этом. А в том, что теперь у тебя есть основания подозревать, что я могла подстроить это нарочно, чтобы мы оказались в одном спальнике. — Ну и что? Не собираюсь я тебя подозревать ни в чём. И даже если ты нарочно бросила ко мне оба спальника — ну-и-что? — Как это «что»? Это же нечестно с моей стороны! Было бы… — Алис, чего ты от меня хочешь? Прощения? Я тебя прощаю. Это всё? — Я хочу, чтобы ты как-то узнал, что я не нарочно. — Я и так тебе верю. — Может, миелофон попросить? — Ещё чего не хватало — ради такого пустяка просить миелофон. — Ну тогда… Знаешь… я кажется поняла, как это могло случиться. Я бросила к тебе один спальник, собираясь бросить второй к себе. А потом отвлеклась! А ты, не зная, что один я уже закинула в твой рюкзак, закинул и второй. — Да-да, скорее всего так и было, — ответил Паша, почти не скрывая глубокого безразличия к этому вопросу. — Паш, прости меня за невнимательность. Так неудобно получилось. — Я уже говорил, что простил тебя. — Но ты как-то вскользь простил. Словно и не вникая, о чём вообще речь. — Алиииса… Я прощаю тебе всё и навсегда. Авансом. Оптом. Теперь этот вопрос закрыт? — И невнимательность со спальником? — Знаешь… пожалуй, тут пожалуй и в самом деле надо сначала подумать. — Подумать? — Конечно. Это же особый случай. Может, такую оплошность я и не смогу простить. *** Алиса на секунду испугалась, но потом догадалась, что это игра, и включилась в неё. — А если я попрошу прощения? — Алиса немного отвела взгляд. — Прощения? Даже не знаю, каким образом можно добиться прощения за столь тяжкий проступок. Ведь из-за этого нам пришлось тесниться в одном спальнике. Терпеть страдания из-за вожделения. — Я готова искупить свою вину, — Алиса снова вернула Паше свой взгляд. — В самом деле? — вскинул брови Паша. — Да, — неожиданно залилась краской Алиса. — И на что ты… готова ради прощения? — На всё, что скажешь. — Даже на то, чтобы позволить мне… утолить распалённую тобой жажду? — В первую очередь. — Похвально. Но понимаешь ли ты последствия этого шага? — спросил Паша, целуя висок Алисы. — Да. — Согласна на дискомфорт? — Да. — Понимаешь, что обратного пути не-будет? — Да, да. — А то, что связь станет неразрывной? Алиса кивнула. — Мне только одно непонятно, — сказал Паша другим тоном, надавливая на плечи Алисы и показывая этим, чтобы она снова легла наконец-то. Затем наклонился к ней сам и прошептал: — Обязательно было делать признание о спальнике сейчас? Подождать-то пару минут это не могло? — Нет. — Почему? — А вдруг это заставило бы тебя передумать? — Что? — Ну… передумать… входить… — Не заставило бы, — усмехнулся Паша наивности Алисы. — А может быть, ты не поверил бы, что я нечаянно так со спальниками, и… расхотел бы… входить… — Поверил бы. Не расхотел бы. — Но я обязательно должна была рассказать это именно до того как ты войдёшь. — Нет. — Чтобы ты имел возможность успеть передумать. Ты имеешь право знать заранее. — О боже. Алис, это всё? Или будут ещё какие-то признания? Может, ты ещё что-то натворила? — Пока вроде бы не в чем больше признаваться. Это всё. Значит, ты… не считаешь, что моя оплошность является основанием для отказа от твоего желания соединиться? *** В качестве ответа Паша аккуратно надавил головкой на вход.