***
В том, что спокойной жизни пришёл конец, Сурин убедилась вечером в четверг, когда на мобильный пришло сообщение от Мины. Школьная королева лаконично приказала сразу после торжественной части завтрашнего школьного юбилея отправляться на вечеринку, устраиваемую в особняке одного из своих одноклассников. Ли не знала его, но грозное «без фокусов» не предполагало путей для отступления. Сехун, которому пришло аналогичное сообщение, тут же перезвонил и посоветовал не дёргаться. И обещал обязательно что-нибудь придумать — Сурин хотелось ему верить. — Так у вас завтра будут занятия? — во время ужина поинтересовался Чанёль. — Нет, — встрепенулась Сурин. — С утра начнутся репетиции, а вечером представление. Ты придёшь? — Если ты настаиваешь, — подмигнул племяннице дядя. — Конечно, я приду. Ты сама на себя не похожа в последние дни. Что-то случилось? — Нет, — солгала девочка, натянуто улыбнувшись. — Мне многие одноклассницы сказали, что будут ждать твоего появления. Типа ты соответствуешь их мужскому идеалу. Чанёль несколько мгновений хлопал ресницами, после чего откинулся на спинку стула и приглушённо рассмеялся. Сурин знала, о чём он будет говорить — что уже стар и всё, что о нём говорят окружающие, банальная лесть. Но девочка не верила, что лучшие годы её дяди остались в прошлом. Мужчина прибеднялся, то ли специально, то ли случайно набивая себе цену. Это сейчас он сидел перед ней в мягких домашних брюках, пушистых тапочках и накинутой поверх футболки тёплой кофте. Но Сурин видела, как дядя выглядел, когда шёл на работу. Строгий костюм, дизайнерские ботинки из дорогой кожи, стильная укладка делали его похожим на роскошную модель с обложки бизнес-журнала. И седина, которая проглядывала на висках время от времени, ничуть его не портила. — Ты очень красивый, — отправив в рот кусок черничного пирога, призналась девочка. — Ну… спасибо, — чуть смутился Чанёль, отведя взгляд. — Ты, кстати, умеешь танцевать? — Эм, в смысле? — Ну, завтра в школе большой праздник. Мальчики могут пригласить тебя танцевать. Ты не запутаешься в ногах и складках платья? Мужчина открыто улыбался, от чего в уголках его глаз собралась сеточка морщин. Ненадолго подвиснув в безрассудном разглядывании блестящих карих глаз напротив, Сурин тряхнула головой и одним глотком допила чай. — Буду благодарна, если ты станешь моим наставником! Чанёль долго стоял у полки с дисками, выбирая нужную композицию. По его мнению выбор музыки был одним из важнейших пунктов успешного танца. Ли успела за это время натянуть поверх пижамы махровый халат, который по задумке должен был создать видимость вечернего платья — такой же длинный и со складками. — Ну что, готова? — мужчина протянул руку и крепко сжал вложенную в неё ладонь. Выдернув племянницу в центр гостиной, Чанёль уверенно приобнял её свободной рукой и принялся тщательно объяснять, как именно нужно двигаться и переставлять ноги. Сурин даже не подозревала, что это так сложно. До этого ей приходилось танцевать разве с отцом, да и то это было так давно, что воспоминания благополучно стёрлись. Несколько раз наступив Паку на ноги, Ли смущённо извинилась и наконец-то прочувствовала ритм. Нежная мелодия лилась из колонок, растекаясь тягучей рекой по всему дому. Снаружи наверняка можно было увидеть их колышущиеся тени на фоне горящего окна. И было в этом что-то невероятно тёплое и трепетное — кружиться в центре комнаты, забыв о том, что ещё недавно тревожило и мешало спокойно жить. Прижиматься к сильному и высокому мужчине, к его колючей шерстяной кофте, от которой пахло кофе и сигаретами. Позволять ему вести, кружить себя и надёжно придерживать, не позволяя упасть. Слушать невероятную музыку, растворяться в её отзвуках, забыв о времени, месте и всём, что тебя окружало. Сурин была благодарна Чанёлю за эти подаренные чудесные минуты покоя.***
Пятница обещала стать одним из самых сумасшедших дней за последнее время. С самого утра Сурин носилась по дому нерасчёсанная, в разных носках и надетой наизнанку футболке. Чанёль по такому случаю даже предупредил Ифаня, что задержится — ну не мог он заставить всклокоченную племяшку добираться до школы на такси. Из дома они выехали уже ближе к обеду. Ли то и дело косилась на бережно сложенное на заднем сиденье платье, которое они покупали вместе с Чанёлем пару дней назад. Пак тогда проторчал в торговом центре больше двух часов. У него разболелась голова, и даже принесённый учтивой девушкой-консультантом кофе не мог унять разыгравшееся недомогание. Но всё это длилось исключительно до того момента, как Сурин скрылась в примерочной с ворохом платьев. Дальше Чанёль мог только восхищённо округлять глаза, отмечая не только складную фигуру племянницы, которой почти все наряды были к лицу, но и невероятную схожесть Сурин с её матерью. Пака даже в жар бросило и показалось, что он сошёл с ума, поэтому он убежал курить на улицу, вложив кредитку в ладонь растерянной племянницы. Нужно было что-то срочно с этим делать. И у Чанёля даже появилась идея на этот счёт. Осталось согласовать её с самой Сурин. При том сделать аккуратно, чтобы она ничего не заподозрила. — Ты не хочешь постричься? — притормозив на очередном светофоре, поинтересовался Пак. — Ты же запретил, — наморщила нос девочка. — Теперь разрешаю. Сделай себе каре или что вы там обычно на голове делаете? Можешь даже перекрасить волосы, но не в слишком яркий цвет, ты всё же ещё в школе учишься. — Можно? Правда? — оживилась Сурин, не веря своим ушам. Чанёль готов был разрешить ей многое, лишь бы предательская похожесть на Еын исчезла и перестала резать глаза. — А краситься можно? Ну хотя бы тушью и карандашом! — Чуть-чуть, — смилостивился мужчина. — Спасибо! — девушка вытянулась и чмокнула дядю в гладко выбритую щёку. — Я буду ждать тебя к четырём. Не опаздывай! — Я постараюсь. Высадив Сурин у школьных ворот, Пак отправился в офис. В последние дни работы стало невпроворот. Рэй он не стал увольнять, но перевёл в другой отдел. Рыдающая любовница умоляла его одуматься, но мужчина остался непреклонен. Теперь приходилось срочно искать нового секретаря и, что самое грустное, самому себе варить кофе. И это не считая мелкой рутины вроде распечаток текста и самостоятельного согласования встреч. Он даже хотел переманить секретаря Ифаня, но друг пресёк все попытки на корню, милостиво пообещав помочь с поиском подходящей кандидатуры. — И правильно сделал, что избавился от этой стервы, — добавил он, словно между прочим. А вот Чанёль уже так не думал — к кому теперь обращаться за помощью, когда сексуальное напряжение даст о себе знать? Даже сейчас ему нужна была разрядка, но на это не было ни времени, ни сил. Конечно, Рэй бы вряд ли ему отказала, но Пак сам не хотел возобновлять с ней связь. А искать новую подружку было слишком выматывающим занятием. Но сегодня даже до этих животрепещущих мыслей мужчине не было дела. Ему нужно было успеть многое до вечера, потому что он не мог подвести племянницу, так долго и тщательно готовившуюся к выступлению.***
Сурин металась между сценой и гримёрной, в сотый раз отрабатывая свои реплики. Сехун, который должен был выступать с танцем, ничуть не переживал и давно расхаживал за кулисами в драных джинсах и майке, теребя вставленное в губу кольцо. — Ты выглядишь как придурок, — фыркнула Ли, пробегая мимо в очередной раз. — Я выгляжу как чёртов красавчик, и все девочки писают кипятком при виде меня, — хохотнул вдогонку Сехун. Судя по жадным взглядам, что бросали на него ученицы, он был недалёк от истины. Даже Мина, являющаяся одной из ведущих, не устояла и отвела О в сторону. Сурин не знала, о чём они общались, но судя по невозмутимому лицу парня, ничего неприятного в свой адрес он не услышал. Ли гримировалась одной из последних. Ынха и Джина, отвечающие за костюмы, помогли зашнуровать тугой корсет и расправить складки тяжёлого платья. Взглянув на своё отражение, Сурин восхищённо присвистнула — ну чем не принцесса? На сцене уже выступали ведущие, когда девочка взволнованно выглянула из-за кулис. В зале было темно. На первых рядах сидел директор, учителя и приглашённые гости из министерства образования. Родители учеников сидели дальше и их лица казались смазанными и нечёткими. — Бу! Тихо вскрикнув, Сурин обернулась и со всего маху врезала Сехуну по плечу. — Сдурел? — шепнула она, вновь обратив взгляд к залу. — Чанёль пришёл, не дёргайся. Он сидит рядом с выходом, потому что опоздал и все нормальные места оказались заняты. От сердца отлегло, и Ли важно поправила белые кудри, рассыпанные по плечам. Парень, не сдержавшись, фыркнул и резко их подёргал, вызвав новую волну недовольства. — На кой-чёрт тебе парик? — Для образа! — Ну-ну, прынцессам виднее! — А ты вообще на ильджина похож! Сехун хотел ответить очередную колкость, но услышав аплодисменты дёрнулся и оттащил Сурин за декорации. Дождавшись, когда Мина, обмахиваясь сценарием, пройдёт мимо, он прижался губами к уху подруги. — Она сказала, что не хочет с нами ссориться и прибегать к шантажу, прикинь? Типа вечеринка, куда мы приглашены, будет исключительно примирительной, — шептал О, внимательно следя за тем, чтобы их никто не услышал. — Давай сходим туда, но будем держаться вместе. В любом случае, нам нечего бояться! — Почему? — насторожилась Сурин. — Я нашёл свидетеля — парнишка на год нас младше, и он видел, как подружки Мины отламывали замок во время большой перемены. Этот задрот даже сфотографировал их на телефон, потому что был дежурным в тот день и побоялся, что его обвинят в поломке двери. — Но… — Дослушай! — одёрнул её Сехун. — И ещё я рассказал всё Чонину. — Сбрендил?! — Да тихо ты! Он ведь учитель и знает, что я за тобой приглядываю. И поверь, что все, даже директор, знают, что Мина — эгоистичная избалованная сука! И если она опубликует снимки, то тренер Ким всё объяснит директору. И как думаешь, кому он поверит? Уж явно учителю, а не истеричной девице, тычущей камерой в лицо. Ли облегчённо вздохнула и не сдержала искренней улыбки. Как же было здорово, что всё разрешилось и можно не бояться проделок местной стервы. — Но на вечеринку сходим, иначе она что-нибудь заподозрит. Ты главное ничего не пей и не ешь. Для неё подбросить какую-нибудь отраву пара пустяков. — Спасибо! — Должна будешь, — Сехун схватил девчонку за подбородок, коротко чмокнул в щёку и убежал на сцену, где уже объявляли его номер. — Я тебя прибью! — не в силах на него обижаться, крикнула вслед Сурин.***
Чанёлю даже понравилось это место, вначале показавшееся самым неудобным из-за близкого расстояния от выхода. Мобильный разрывался от звонков, поэтому можно было выбегать в коридор без страха побеспокоить соседей и лишнего шума. Вернувшись в зал после очередного разговора с Ифанем, как раз проводящего собеседование с потенциальными секретарями, Пак бросил взгляд на сцену и недоумённо приподнял брови. Там вовсю отплясывал дружок племянницы. Сехун выступал не один, но вниманием присутствующих завладел безраздельно. Парень лихо отплясывал, не стесняясь вертел задницей, поигрывал мышцами и даже подмигивал особо впечатлительным зрительницам. Чанёлем овладело беспокойство. Пожалуй, общение Сурин с этим красавчиком ни к чему хорошему не приведёт — влюбится в него ненароком, а потом будет страдать. Пак знал такой тип мужчин — они ветрены, красиво ухаживают, но быстро забывают. А он не хотел, чтобы племяннице было больно. В попытке скоротать время до спектакля, Чанёль вновь достал телефон и загрузил игру. Сидящая рядом пара родителей с неодобрением на него покосилась, но ничего не сказала. Сурин вышла на сцену спустя полчаса. Их спектакль был завершением торжественной части вечера, поэтому Пак приосанился и пожалел, что не захватил с собой камеру. Он видел, как другие отцы снимали выступление своих отпрысков, чтобы потом с гордостью показывать на семейных ужинах. Что ж, он не отец, а всего лишь дядя. И он ещё только учится им быть, так что девочка не должна на него обидеться. Мужчина с замиранием сердца следил за малышкой, тщательно проговаривающей свои реплики. Она то и дело косилась в его сторону, кусая от волнения губы, но Пак знал, что со сцены его не видно. Хотелось как-то поддержать Сурин, поэтому во время финальных аплодисментов он хлопал в ладоши и кричал громче всех отцов, вместе взятых. Пак видел по глазам, что малышка его услышала и счастливо улыбнулась. Пока юные артисты переодевались и прихорашивались, директор пригласил всех гостей на первый этаж. В холле был накрыт роскошный стол, играл живой оркестр, а оформление зала и вовсе было на высшем уровне. Прихватив со стола бокал шампанского, Чанёль отошёл к окну и выглянул на улицу. Впервые за долгое время сегодня не было дождя. На улице успело стемнеть и было очень холодно. Мужчина не удивился бы, если ночью выпал первый в этом году снег. Он пристально вглядывался в темноту и казавшиеся размазанными круги света от фонарей, как внезапно в отражении стекла увидел Сурин. Девочка стояла за его плечом и неуверенно поправляла платье, даже не догадываясь, что мужчина её видит. И это показалось похожим на увлекательную игру. Чанёль невозмутимо пригубил алкоголь, а племянница потянулась к его плечу, но не решилась коснуться и опустила руку. В длинном голубом платье, таком скромном по сравнению с нарядами одноклассниц, она казалась совсем ребёнком. Стекло слегка исказило привычные черты лица, и она больше не напоминала Еын. И Паку до боли захотелось вплести пальцы в тугие локоны, приласкать потерянную Сурин и, наклонившись, поцеловать. Без пошлости — просто нежное касание губ, неуклюжая попытка согреть. И, Боже, что за насмешка судьбы?! Целовать собственную племянницу — преступление. И Чанёль ни на секунду не должен об этом забывать! — Долго будешь прятаться? — он обернулся и подмигнул испуганно вздрогнувшей девочке. — Ты меня видел? — догадалась она. — Обманщик! — Ты так забавно пыталась привлечь моё внимание, — рассмеялся Чанёль. — Вообще-то я хотела пригласить тебя на танец! Пак хотел возразить, но затем бросил взгляд на танцующие в отдалении парочки. В основном там кружились пары родителей и учителей, но и несколько особо смелых учеников составили им компанию. Что ж, среди них будет не столь трудно затеряться. Галантно подставив локоть, Чанёль отыскал свободное место рядом с танцующими и приобнял Сурин, второй рукой сжав прохладную ладонь. Девочка сосредоточенно переставляла ноги, забавно шевеля губами, а мужчина незаметно улыбался, глядя на её старания. И что за глупости приходят к нему в голову? Они семья, и единственные поцелуи, которые могут между ними быть, исключительно родственные и целомудренные лобызания в щёку. И то в особых случаях. Пожалуй, всему виной алкоголь и накопившаяся усталость. Нужно просто отдохнуть и расслабиться, чтобы всё встало на свои места. Чуть успокоившись, Пак расслабил спину, а Сурин прильнула ещё ближе, касаясь макушкой его подбородка. — Все девочки на тебя смотрят, ты сегодня отлично выглядишь, — шепнула она, с гордостью расправив плечи. Мужчина недоумённо осмотрелся и наткнулся на несколько горящих девичьих взглядов. Некоторые юные особы смущённо отвернулись, другие напротив принялись показательно строить глазки. — Убедился? Тебе очень идёт этот костюм и чёрная рубашка. И волосы уложил именно так, как тебе подходит больше всего. И я решительно заявляю, что ты самый красивый мужчина, присутствующий здесь! Ну, правда, посмотри на этих сорокалетних дядюшек в безвкусных шмотках и с пивными животами. Все их прихорашивания сводятся к бритью и чистке зубов, и уж никто из них не имеет личного стилиста и не подкрашивает кончики волос раз в месяц. В груди что-то заскреблось, и Пак не знал, то ли ему радоваться похвале, то ли убеждать девочку в обратном. — Я красивее Сехуна? — неожиданно слетело с языка. — Это даже не обсуждается, — бросив короткий взгляд на мрачного друга, застывшего у лестницы, ответила Сурин.