Волнуюсь. Море

Всё померкло. Казалось только, что слышится, как оглушительно бьётся сердце. Моё или его? Не разобрать. Я шумно выдохнул, вцепился рукой в его плечо. Крепкое. Лицо, словно высеченное из камня было близко-близко. — Зачем? — хрипло спросил я. Он смотрел прямо в глаза. По позвоночнику пробежал холодок. Но в то же время было что-то такое, от чего не хотелось слышать ответа. Пусть так и стоит, так и смотрит. И только шумит ветер. И совсем тихо — волны. Азов едва заметно улыбнулся: — Так надо, — шепнул и провёл пальцами по моей щеке. Дыхание почему-то застряло в лёгких. Пересохшие губы онемели. Тело окутала слабость, я шумно вдохнул ночной воздух. Вмиг почему-то захотелось спать. Денек выдался не очень. А сейчас ночь… Нужно спать. — Тебе нужно отдохнуть, — шепнул он, притягивая меня к себе. — Завтра поговорим. Голова закружилась, перед глазами появилась темнота. Азов подхватил меня и тихо хмыкнул: — Эх, Слышащий… А потом я заснул, почти мгновенно. Кажется, мне ничего не снилось. И отдохнуть получилось на славу. Только немножко затекла шея. Но это мелочи. Я повернулся на бок и открыл глаза. Осмотрелся по сторонам. Деревянный пол, на котором несколько полосатых дорожек. Кровать — широкая, удобная, застеленная синей простыней, и мягким пледом с коричневыми цветами. Широкое окно, через него видно, как солнце играет серебряными всполохами на морской глади. Деревянные стены. Два шкафа. В одном книги, в другом — разные поделки из ракушек. Рядом — часы в виде спасательного круга со смешным пузатым водяным. Вставать совершенно не хотелось. Даже осознание, что я нахожусь бог знает где, словно билось о стеклянную стену. На душе было спокойно. Меня полностью окутывало какое-то странное умиротворение. Протянув руку, я подхватил покрывало и натянул на себя. Вставать совершенно не хотелось. Может, ещё рано? Жалко, часы слишком далеко — именно циферблат толком и не разглядеть. Я прикрыл глаза. Попытался себя убедить, что надо встать. Надо в Херсон. Там Нешка. Там Грабар. Там мой дом, у которого протекает крыша. Впрочем… Вспомнились поцелуй и прикосновения Азова. Кажется, крыша протекает не только у дома, но и у его хозяина. Я лёг на спину и потянулся. Кости хрустнули, по мышцам разлилась приятная истома. Заложил руки за голову и уставился в потолок. Кстати, чисто, хорошо беленный. Но видны три трещинки. Параллельные, маленькие. Размером те веретёнца, которые… Я нахмурился. Хм, а куда они делись? Но эта мысль тут же исчезла. Куда больше меня интересовал вопрос: что делать дальше? Азов показал весьма интересные вещи. Если из прошлого тянется какая-то гадость, и именно здесь, то и изгонять её тоже надо здесь. Я вздохнул. Что мы имеем? Две противоборствующие силы в лице Зурет и Тиргатао. Об обеих мало что знаю. Разве что то, что у Зурет есть ещё какой-то акауш. Она говорила, что это существо её защитит. Следовательно, оно вполне могло быть привязано к ней энергетически. И коль акауш имеет нематериальную природу, то после смерти пряхи могло просто затаиться. А тут выходит, что кто-то нарушил покой усопшей Зурет и разбудил её акауша. Мда. Странное какое-то слово. Никогда такого не слышал. Появится Азов — обязательно спрошу. Кстати, совсем не исключено, что тот, кого мы приняли за маньяка, и есть этот самый «акауш». Только почему пошли смерти? Я провёл ладонью по лицу и отбросил со лба волосы. Да уж. Тут одному не разобраться. Хочешь или нет — вставать надо. К тому же заурчало в животе, откровенно намекая, что пора бы подкрепиться. И, пожалуй, позвонить. Всё-таки всякие могущественные хозяева древних морей, которые смотрят на тебя так, будто готовы сожрать в любой момент и с удовольствием облизать губы, это ещё далеко не причина полностью быть покорным. Сев на кровати, я оглядел свою мятую одежду и пришёл к выводу, что в таком виде среди людей лучше не появляться. Ещё раз оглядел комнатку и обнаружил свой мобильник в шкафу, на одной из книг. Встал и подошёл поближе. «Вторая встречная», Пальмира Керлис. Хм, издание достаточно свеженькое, этого года. Азов — заядлый книгоман? Интересно, интересно. Я взял книгу в руки. Интересная обложка. Девушка с отстранённо задумчивым взглядом и длинными чёрными волосами. И дымчато-сизый фон, по которому разбросаны чёрные кляксы. За спиной скрипнула дверь. — О, не спится? — любезно поинтересовались за спиной. Я резко обернулся. Там стоял Азов. На этот раз в одних джинсах, подвёрнутых до щиколоток. Чёрный кожаный ремень на бёдрах. Массивная пряжка в виде головы какой-то рыбы. На шее — тускло-серая раковина. Но при этом возникает странное ощущение, что внутри спрятано что-то такое, на что лучше простым смертным не смотреть. Некоторое время он смотрел на меня, а потом хмыкнул: — Похожи. — И выразительно посмотрел на книгу, в которую я неосознанно вцепился. Уголки губ дрогнули в улыбке. Мне даже показалось, какой-то одобрительной. — Да иди ты, — буркнул я, ставя книгу назад и забирая телефон. — Где я? — В доме моей знакомой, — невозмутимо ответил он. — Хорошая женщина, жаль бывает здесь нечасто. — В доме? — подозрительно уточнил я. — Угу. Времянке, если тебе так больше нравится. Не слишком радовало. Значит, из гостиничного дома меня всё же утащили. Что ж, переживём. Только сейчас до меня дошло, что возле кровати стоит моя собственная сумка. И, судя по всему, — с вещами, моими же. — Зачем всё это? — неуверенно спросил я, краем глаза глядя на экран мобильного. Пропущенных не было. Следовательно, Грабар в панику не кидался. — Затем, что далековато к тебе бегать, — заметил Азов. — Пошли уже. Завтрак и поедем в Приозёрное. Я вскинул голову. — С какой целью? — Узнаешь, — хмыкнул он и вышел из комнаты. Озадаченно проводив Азова взглядом, я молча последовал за ним. Что ж, завтрак, и впрямь очень хорошее предложение и не стоит от него отказываться. Каково же было удивление, когда меня привели на маленькую кухоньку с простеньким, но весьма милым интерьером и усадили на табурет с вязаным чехлом на седушке. Деревянный стол, накрытый сиреневой клеенкой с изображёнными на ней фруктами. Две полки с красными банками и белыми надписями «соль», «сахар», «сода». Маленькое окошко, чистый подоконник. На подоконник — горшок с геранью. Ещё один кухонный стол с дверцами, в котором, кажется, была посуда. Четрёхкомфорочный таганок, где стоял чайник в крупный красный горох. И сковородка. Под крышкой которой оказались колбаса, грибы, яйца и зелень. Пахло умопомрачительно. И хоть не верилось, что хозяин вод сам всё это сделал… иных предположений не было. Пока я ел, Азов потягивал кофе. Крепкий, дурманящий, с кардамоном. — Значит, планы у нас такие, — озвучил он, и я от неожиданности подавился. Азов участливо похлопал меня по спине. — Делать будешь, что я скажу. Первое — не соваться в соляные шахты. Внутри горячей волной плеснуло раздражение. Ишь, какой умник взялся! Правда, в то же время разум подсказывал, что ничего плохого мне не посоветуют. — Потому что там произошло ещё два убийства? — осторожно уточнил я. Азов посмотрел в окно. Кажется, получахлая герань его интересовала куда больше, чем беседа со мной. — Не совсем, — наконец-то тяжело вздохнул. — Хотя, если ты не понял, то слушай сюда: ни Зурет, ни её отцу так и не удалось провести ритуал полного пробуждения и вывести Того, из кургана на землю. Однако обеты, которые были даны, держат его тут. Предчувствие не обмануло пряху — они попали в засаду. После этого отец Зурет не выжил, а ей самой отрезали язык за чёрную ворожбу. Только она всё же сумела найти в себе силы и прийти к кургану ещё раз, чтобы упросить Того о последней милости. А так же дать обет. — Что за обет? — уточнил я, с сожалением глядя на то, что осталось на сковородке. Еда уже не лезла, а глаза всё были голодными. Вздохнув, всё же отодвинул от себя и потянулся к чашке с кофе и тихо добавил: — Спасибо. — На здоровье, — невозмутимо ответил Азов. — Так вот, при всей мерзости характера и гнили в сердце, Зурет не была дурой. Поэтому и заключила сделку с Тем до тех пор, пока не рассыплется в прах последняя косточка из её тела. Я присвистнул. Недурно. — То есть, нам надо загнать назад существо из кургана и уничтожить тело Зурет? — Сначала уничтожить тело Зурет, — поправил Азов и наконец-то посмотрел на меня. — И заодно найти того, кто додумался её пробудить. Я уставил на стол. Какие яркие ягоды у нарисованного на клеенке винограда. Но кривые. Мысли почему-то путались. — Хорошо. А почему тогда Приозёрное? И жертвы? Азов подпёр кулаком подбородок и внимательно посмотрел на меня. Не очень так приятно, словно видел, как бьётся сердце и поступает воздух в лёгкие. — Сам подумай. Смерти, ритуал, сущность. Мёртвую Зурет потревожили магией крови. А уж после этого — очнулся тот. — Нет, подожди. — Я отставил чашку в сторону. — Что-то не сходится. Если Тот — твой противник, то почему этот самый акауш вышел из моря? И на телах убитых находили метки от ножа и сети. Почему так? Повисла напряжённая тишина. Я понимал, что, возможно, творю глупость, но ведь молчать тоже было глупо. Кофе вдруг показался обжигающим, хотя уже прилично постоял на столе и остыл. — А мне самому интересно, — прошелестел его голос, и почему-то показалось, что меня окатила ледяная волна. За окном кто-то чирикнул. Весело, задиристо, настойчиво. Словно звал кого-то. Почему-то резко захотелось домой. Плевать на все эти тайны и загадки древних меотов. Я устал. Но тут же вновь послышалась птичья трель, и почему-то стало стыдно. И Городовой — сволочь. И пусть он тут и не виноват, но всё равно… Как-то, когда нашёл виноватого, становится легче жить. Вот и вся загадка. На языке крутился вопрос, однако почему-то губы не хотели пошевелиться, чтобы задать его. Пришлось собраться с мыслями. — Слушай, а что это за существо из озера? Азов встал и деловито принялся мыть чашку. — Акауш, — послышался ответ. — Только не Зурет, а Тиргатао. — Тиргатао? — изумился я. — А она что, тоже имела дело с Тем, из кургана? — Нет. — Хмыканье. — Она как раз обратилась ко мне. Некоторое время я переваривал услышанное, но потом всё же осторожно уточнил: — Тебе? Но почему? — Потому что… — Азов обернулся, и у меня заледенела кровь от его взгляда: — Тиргатао ненавидит море. *** Солнце слепило глаза. Жгло-целовало шею, проскальзывало под футболку. Испарина выступила на висках и на лбу. Волосы пришлось стянуть в хвост, хоть я этого и не любил. Небо стало бело-голубым, горячим, июльским. Пыль под ногами, сухая трава и мелкие веточки. День дышал зноем, смеялся над истекающими потом людьми. Рядом шёл Азов. И я ему люто завидовал. Он накинул рубашку с рукавом до локтя, прикрыв до неприличия крепкое и сильное тело. Девицы точно бы не прошли бы мимо. Чёрные очки. Едва заметная улыбка на губах. Кажется, жара его совершенно не волновала. А ещё всё время было ощущение, что он вот-вот возьмёт меня за руку. Однако ничего подобного не происходило. Только напряжение. Казалось, что если он приблизится хоть на сантиметр, то между нами заискрит. Я убрал с лица непослушную прядь. И жарко, чертовски жарко. Но только солнце ли всему этому виной? Пока мы сюда ехали, всё же удалось отвоевать свой телефон и написать Олегу любовное послание. В смысле, что дело приняло ещё более странный оборот и пока вернуться не могу, так как надо довести расследование до конца (или чем чёрт не шутит, Азов меня просто никуда не отпустит). Второй вариант был куда вероятнее, просто проверять мне совершенно не хотелось. Мы остановились на уступе. Чуть ниже сбегала тропинка, заросшая зелено-жёлтой травой. Ещё дальше виднелись белые берега. Почти белые — с едва уловимым розовым оттенком. Соль. Богатство здешних мест. Солнце нещадно било в глаза. Пришлось приложить к глазам ладонь козырьком, чтобы рассмотреть получше. — Туда лучше не идти, — произнес, стоя рядом, Азов. Причем таким тоном, что я сразу понял: возражения не принимаются. — А зачем мы тогда сюда приперлись? — мило поинтересовался я, с трудом сдерживая раздражение. — Почувствовать, — хмыкнул он и вдруг положил мне руки на плечи. — Перестань, на нас же см… — зашипел я. По телу пролетела горячая волна, в голове словно что-то взорвалось. Я тихо охнул и покачнулся. Азов сжал сильнее, не давая потерять равновесие. — Сосредоточься. Слышишь? Они зовут. В голове и впрямь зашумело. Громко, неистово. Словно ветер и волны смешались в одно целое. Зашептали тысячей голосов. Перед глазами плеснул ослепительно-белый свет. Из земли рванули вверх импульсы: по ногам, к животу — прямо к сердце. На миг показалось, что меня не стало. — Соль — хороший проводник, — шепнул на ухо Азов, щекоча дыханием кожу. — Но только тогда, когда получает мою команду. Перед внутренним взором замелькало множество лиц, силуэтов, теней. Все сплелись в причудливом танце, закружились безумным хороводом. — Слышащий Землю, Слыщащий землю, — звали они еле различимыми голосами. — Услышь, донеси последнюю волю, помоги… Я сразу растерялся, не понимая, что делать, однако глубоко вдохнул солёный воздух. Спокойно, действовать чётко по плану. В крайнем случае — вцепиться в Азова. У него явно свой интерес, поэтому не бросит. — Танкурова Елена Дмитриевна, — едва дрогнули мои губы. Водоворот лиц замер, превратился в смазанную картину художника авангардиста. Один из силуэтов стал чётче, выделился тёмно-красной кляксой. — Что? — раздался тихий печальный голос. Женский. Вероятно, красивый при жизни. — Кому я нужна? Разглядеть не удавалось. Да и времени вряд ли мне было выделено много, поэтому пришлось задавать вопросы сразу: — Я ищу вашего убийцу, Елена Дмитриевна. Что вы помните? Море недовольно зашумело. Громко вскрикнула чайка, пролетев мимо. Тени-лица затихли. Танкурова не торопилась отвечать. Казалось, вокруг всё звенит. Я не мог сообразить откуда идёт звук. Улавливал его даже не через органы слуха, а просто чувствовал. «Скорее всего, это от соли, — подумал я. — Если она проводник, то обязательно будет иметь какие-то свои побочные эффекты». Такурова глубоко вздохнула: — Я ничего не помню, Слышащий. Я умерла во сне. Надежда что-то прояснить рухнула в одно в мгновение. Пустышка. Смерть во сне и впрямь дело безнадёжное. Жертва ничего не помнит. Никогда. Резко захотелось топнуть ногой. Или стукнуть Азова. Не со зла, а так — от безвыходности. Такурова расплылась серой кляксой, сотнями капелек разлетелась во все стороны. У меня закружилась голова, во рту пересохло. Сесть бы сейчас, закрыть глаза и забывать обо всём. Но пока нельзя. Через ладони Азова в меня снова хлынула сила. Сделав глубокий вдох, я прикрыл глаза и мысленно направился через бурлящй поток душ погибший. Энергетический импульсы из земли слабо поклывали кожу, солнце жарило прямо в макушку. Ненавижу лето. Души отшатывались от меня, замирали, с любопытством провожали дальше. Чувствовали, что забрёл в их мир дивным способом и удерживаюсь тут только чужой волей. Волей Азова. Оставался только один. Всего один. Ведь особого толку не было ни от Капраря, ни от Далевой. За Танкурову и говорить нечего. Теперь лишь бы с последним повезло. Перед внутренним взором я удерживал его внешность: худой, рыжий, канапушки на лице. Торчащие вихры, хитрых прищур зелёных глаз. Саянец Максим Викторович. Четырнадцать лет. Ученик школы, мечтал стать футболистом. Вроде как жалоб на мальчишку не поступало, ни за чем плохим замечен не был. Огненно-оранжевое пятно вспыхнуло перед глазами. Я чуть было не зажмурился, но тут вспомнил, что этого делать нельзя. Ведь можно всё упустить! Показалось, что по телу пробежал ток. Он! Точно он! — Максим! — крикнул я, однако губ сорвался лишь хриплый шёпот. Пятно замерло. Ни фигуры, ни лица. Почему-то только смазанная пятно. То ли Азову неудобно меня держать, то ли мои силы пропадают. — Чего? — послышался недовольный мальчишеский голос. — Чего вам всем от меня надо? Такой вопрос несколько озадачил меня. Однако размышлять было некогда. Пятно дрогнуло и начало удаляться. — Стой! Подожди! Кажется, я рванулся вперёд, но Азов меня удержал — только энергические импульсы болью отозвались в ногах. — Да знаю, я знаю, — донёсся голос. — Одна уже приходила: спрашивала тут, как я умер! А мне больно было, понимаете? Больно! И что вы тут все ходите, явились уже после смерти. Хороши защитнички! Я даже потерял дар речи. На меня обрушился шквал эмоций души: гнев, боль, разочарование, страх и жгущая огнём ненависть. Он ненавидел всех сразу. Как дико и странно… — Она, мол, смогу помочь. Угу, из могилы поднять. Думала, сучка, что я не узнал её голоса. Ведь она это была! Думает, не помню её смех, когда в меня нож втыкала? И вообще… идите вы все! По глазам ударил ослепительный свет, дыхание на мгновение перекрыло. Перед глазами появилась тьма, а ноги подкосились. Энергетические импульсы резко ушли в землю, и я рухнул вниз. Точнее, повис в руках Азова. Стало нестерпимо жарко, словно меня попытались положить на раскалённый лист металла. — Воды… — пробормотал я, однако с губ, кажется, слетело только какое-то невнятное мычание. — Тоже мне герой, — недовольно сказал Азов и, поудобнее перехватив меня, куда-то понёс. Впрочем, утверждать, что именно понёс — я не рискну. Может, и потащил. Состояние было такое, что врагу не пожалеешь. Как бы ещё не вывернуло наизнанку, а ты выйдет нехорошо. Вывернуть не вывернуло, но на какое-то время я всё же отключился. Пришёл в себя только, когда меня похлопали по щекам. А потом, заметив нежелание открывать глаза, щедро плеснули в лицо водой. — Ай! — вскрикнул я, резко распахивая глаза. Первое, что увидел — поразительное довольное лицо Азова. — Так лучше, — констатировал он и сунул мне в руки бутылку с минералкой. — Пей. — У тебя премерзкие манеры, — прошипел я, автоматически вытирая воду с лица тыльной стороной руки, но при этом отчаянно хватаюсь за холодную поллитровую бутылку с синей этикеткой. — И отсутствие всех навыков заботы и внимания. Я сделал глоток. Ещё один, ещё. Кажется, есть эликсир волшебный в мире. Ещё чуть-чуть и я буду готов признать, что Азов не такая уж зараза. Он только улыбнулся уголками губ и сел рядом. Кажется, мои потуги сказать что-то резкое его порядком веселили. Я снова накинулся на воду. Ну и жажда! Однако, это неудивительно. Если проводником была соль, то теперь тело будет протестовать и требовать восполнения жидкости. Наконец-то почувствовав себя лучше, я поднял голову, чтоб понять, где мы. Ага, скамейка, козырёк, металлические листы между стойками. Судя по всему — остановка. Хорошо же он меня телепортировал! Ну, ладно — доставил. — Где мы? — задал я вполне логичный вопрос и покосился на Азова. Он невозмутимо смотрел куда-то в даль — на синюю полоску неба без облаков и жёлтую степь. — В Счастливцево, — кратко бросил он. — Что? — поперхнулся я и отставить бутылку от греха подальше. — В Счастливцево, — невозмутимо повторил Азов. — Я не думал, что дух жертвы мог быть так агрессивно настроен. А Приозёрное — всё в соли. Поэтому с тебя бы очень быстро вытянули бы силы. Пришлось доставить прям сюда. — Но как? — нахмурился я, переваривая услышанное. — У меня свои методы, — не смутился он и вдруг положил мне на руки небольшой чёрный пакет. — Домой сейчас ещё рано — нужно побеседовать с обитателем озера. Поэтому тебе лучше подкрепиться. Я нахмурился и заглянул в пакет. К моему удивлению там оказалась красная, зелёная и коричневая палочки чурчхелы. Вмиг стало жарче. Или это просто солнце так стало, что попадает под козырёк остановки? Орехи в загущенном виноградном соке. Вроде ничего особенного, но у нас не делают. Больше в Крыму и здесь — на юге Херсонской области. С одной стороны, ничего особенного. С другой — я мог есть её, как сумасшедший. Олег об этом знал и вечно подкалывал. Только… откуда Азов в курсе? — За этой остановкой — есть рынок, — невинно сказал он, словно сейчас это было очень важно. — Или надо было взять что-то другое? — Н-нет, — с трудом выдавил я, неожиданно даже для себя вцепляясь мёртвой хваткой в пакет. Плевать, что и как. Я действительно за это лакомство готов многое отдать. — Вот и славно, — кивнул Азов. — Немного отдохнём и отправимся. — И существо примет нас днём? — уточнил я, помня, что как раз надо приходить ночью. Азов пожал плечами: — Куда оно, горемычное, денется? Возможно. Всё же я понятия не имею, настолько велики силы сидящего рядом со мной… бога? Или сущности? Или… — Кстати, — резко сказал я, заставив Азова удивлённо посмотреть на меня. — Ты так и не сказал: почему Тиргатао ненавидит море?