Лихорадка Рэйвис

Эзра, задумавшись, вертел в руках разрисованный кадетский шлем, водя пальцем по узорам. Кейнан медитировал в другом конце комнаты, сидя на коленях и положив на них руки. Эзра пытался присоединиться к нему, несмотря на то, что Кейнан не винил его за нежелание тренироваться во время болезни, но он никак не мог избавиться от мыслей, витавших в его голове. Кейнан говорил ему, что есть два способа справиться с этим: отпустить их или, если они не хотели уходить, прекратить бегать от них. Полностью сфокусироваться на своих мыслях, и решить, что делать, чем Эзра сейчас и занимался. В результате он только снова уверился в том, что все его мысли по-разному касались одной проблемы. Он беспокоился о том, что рано или поздно Кейнан заставит его вернуться в комнату к Зебу, и сомневался, не лучше ли не ждать этого, а переехать самому. Постепенно ему становилось все легче и легче разговаривать с Кейнаном обо всем, но каждый раз он боялся сказать что-нибудь не то, или, что хуже, что Кейнан слушает его только из вежливости и чувства долга. Чем счастливее был Эзра, тем больше он боялся это разрушить. В прошлом у него не было таких проблем, жить одному было здорово. Помоги лавочнику бесплатно, и может быть он отплатит тебе позже, но более вероятно то, что в лучшем случае он просто исчезнет, в худшем — будет утверждать, что ничего не было. Если ты не воспользовался возможностью, не подумав о последствиях, она пропала навсегда. То, что члены команды Призрака не думали так, не жили по таким правилам и все-таки оставались на плаву, шло вразрез со всем, чему Эзра научился за свою жизнь, но их жизнь была слишком заманчива, чтобы отказаться. Также это было намного сложнее, чем он считал. Впервые за многие годы ему было не плевать, что о нем подумают люди, и перебороть это чувство было сложно. Хотелось найти золотую середину, когда тебя заботит мнение окружающих, но ты не теряешь контроль над своей жизнью. Он знал, что если он скажет, что все прошло, он солжет сам себе. Мысль, что Кейнан отвергнет его причиняла почти ощутимую боль где-то в животе. Он чувствовал что-то схожее с Сабин, но это было много хуже. Эзра никогда не пытался признаться ей, девушка сама решила поговорить с ним после очередной неловкой попытки сближения. Она говорила прямо. Сабин высказала парню, что не заинтересована в нем в этом смысле, и что если он притворяется ее другом в надежде, что она передумает, то Эзра — мерзавец. Разговор был неприятным, и Эзра был очень рад, что никто больше не слышал его. До сих пор он иногда беспокоился, что Сабин подумает, что он флиртует с ней, хотя на самом деле парень просто наслаждался ее обществом, но постепенно все приходило в норму. По крайней мере, он так думал. Чем больше Эзра возвращался к этим мыслям, чем больше он понимал, что на самом деле он знает, что делать, просто боится. Он боится быть осмеянным, боится жалости, боится узнать правду. Боится отказаться от того, что имеет сейчас в надежде, что честность приведет к чему-то большему. Выходит, он должен побороть свои страхи и признаться Кейнану. С другой стороны, нет причины делать это немедленно. Эзра начал успокаиваться и отложил шлем в сторону. Глаза Кейнана были закрыты, его дыхание оставалось неизменным. Словно он был более чем осведомлен о присутствии Эзры в этой комнате, как и о ворохе эмоций, с которыми парень пытался справиться. Конечно, он не мог знать точно, о чем думает его падаван, только чувствовать какой-то общий образ. Джедай мог сказать, что Эзра не был счастлив, но это не было чем-то достаточно серьезным, чтобы вызвать проблемы. Кейнан был уверен, что в его возрасте уже не принято подслушивать, даже если это касалось его самого. Как бы то ни было, если проблема все-таки возникнет, он попробует поговорить с Эзрой позже, но более вероятно, что парень разберется с этим сам. В конце концов, такое настроение могло быть у Эзры даже из-за того, что он выздоравливает не так быстро, как хотел бы, несмотря на то, что лекарства помогли избавиться от наиболее тяжелых симптомов болезни. Джедай не слишком фокусировался на этих мыслях, только не во время медитации, но именно они крутились у него в голове, когда он сделал глубокий вдох и открыл глаза, приходя в себя. — Добро пожаловать обратно, — Эзра изо всех сил старался найти что-нибудь интересное на нижней части койки, чтобы иметь причину не смотреть на Кейнана. — Мммм, не хочешь перекусить? — Кейнан встал, медленно потянувшись. — Может быть потом, — Эзра знал, что ему нужно было пообедать, но мысли о еде не казались привлекательными. — Тогда я принесу тебе что-нибудь. Зеб и Сабин сходили за продуктами, — Кейнан вышел из каюты, надеясь, что они смогли найти то, что он просил.

***

Кейнан довольно нес миску в каюту. Он пытался найти способ донести фруктовый лед до Эзры так, чтобы он не растаял. В итоге он решил разделить его на составляющие: фруктовый сироп и, собственно, колотый лед. Последний можно было найти на Призраке, так что необходимой деталью был только сироп. Сабин сказала, что ей потребовалось немало времени, чтобы убедить продавца продать им бутылку. Джедай постучал в дверь, чтобы сообщить Эзре о своем приходе. — Вот, принес тебе кое-то, — он поставил миску на пол, чтобы Эзра мог дотянуться до нее с койки, где сейчас лежал. — Что это? — Эзра ткнул пальцем в датапад, с помощью которого он изучал строение Призрака. Чем больше членов команды смогут починить его в случае необходимости, тем лучше. Однако юноша все еще испытывал трудности при попытках сконцентрироваться на чем-то надолго. Он со вздохом отложил датапад и покорно потянулся к миске, чтобы хотя бы попробовать содержимое. Но когда Эзра наконец-то увидел содержимое, на его лице появилась улыбка. — Ты отправил их за фруктовым льдом? — Не только за этим, но он был в списке, — Кейнан пытался не выглядеть слишком довольным собой, наблюдая за тем, как падаван начинает есть с энтузиазмом, который он не показывал с начала болезни. — У нас есть целая бутылка сиропа, так что можешь есть столько, сколько захочешь. — Спасибо. Я серьезно. Это очень много значит для меня, — Эзра изо всех сил пытался не засмущаться. Он знал, что надежда была ложной, и Кейнан заботился о нем так же, как и об остальных членах команды. Он должен радоваться тому, что есть, а не желать невозможного.