Лихорадка Рэйвис

Одной из вещей, к которым привыкаешь, будучи членом команды Призрака, является то, что ты не воспринимаешь все слишком серьезно. Этот родственный настрой, обнаруженный Эзрой, взволновал его. Ты фокусируешься на проблемах, когда нужно, но если позволишь им давить на себя все время, рано или поздно ты выгоришь, выдохнешься. Он видел раньше, как это случалось с людьми, когда Империя нажимала на них слишком сильно: они сдавались. По этой причине необычная тишина перед миссией казалась жуткой. Ни добродушных поддразниваний и угроз, ни обсуждений планов, даже Чоппер был необычайно подавлен, осмотрев надежно сложенные ящики, готовые к погрузке на гравитационные телеги и доставке. Они были готовы к появлению имперцев, но не ждали этого. Это было проблемой. Империя желала посвящать время и ресурсы своим гражданам, в значительной степени, до тех пор, пока они (граждане) были полезны. В момент, когда кто-то, обладающий властью, решает, что ты не стоишь того, чтобы тебя поддерживать, ты будто перестаешь существовать. По крайней мере до тех пор, пока ты не попытаешься выразить недовольство этим — тогда, по злой иронии, Империя потратит больше средств, чтобы сокрушить диссидентов, чем могла бы, если бы предотвратила возникновение невыносимых условий. Рэй была поставщиком водных культур: здесь располагались огромные заливы, полные быстро разводимых животных и растений, пока Империя не решила, что запасы руды на дне важнее и не отправила шахтеров, чтобы добыть их. Мусор от горнодобывающих работ заполнил водоемы, что не уничтожило живых существ, но сделало их непригодными для продажи из-за качества. Добываемые руды через несколько лет оказались в руках тех, кто был достаточно умен и мог себе это позволить. Столице повезло чуть больше, чем остальным населенным пунктам, что вызвало огромный приток людей. Морепродукты все еще были безопасны для питания большинства видов, Империя не вмешивалась в местные дела — казалось бы, это почти идеально. Но жители обнаружили, что авторитетные торговцы избегают их, ибо зачем рисковать ради испорченных морепродуктов, которые были почти бесполезны для здоровья, хоть и легальны. Даже большинство торговцев черного рынка избегало город в пользу более подходящих мест. Потому, когда произошла катастрофа, Рэй была предоставлена самой себе. Самой себе, за исключением команды идеалистов, чей капитан верил, что просто атаковать Империю недостаточно для достижения результата в долгосрочной перспективе. Когда просьбы о гуманитарной помощи для Рэй были отклонены мягкими оправданиями, что у Империи есть более важные дела, Гера составила план. — Надень маску, Эзра, — голос Кэнана был слегка приглушенным из-за низкого качества голосового модулятора в медицинской маске. — Мы еще не на месте, а в маске у воздуха ужасный вкус. Мне кажется, ты дал мне плохую, — Эзра сердито посмотрел на устройство, в конце концов надев его и крепко затянув ремни. — Они все такие, но это лучший вариант. Никто из нас не может позволить себе заболеть, ты знаешь. — Да, но я не понимаю, почему я не могу надеть один из моих шлемов вместо нее. Сабин надела свой, -Эзра пытался не трогать маску, зная, что это не улучшит ощущений или качества воздуха. — В моем шлеме есть медицинский фильтр, даже лучше, чем ваши. Он необходим мне, потому что я много работаю с химикатами и парами. Фильтр в кадетском шлеме может пропустить пыль. Я бы не рассчитывала на него, — Сабин прислонилась к одному из ящиков, напряженная больше чем обычно. Лихорадка Рэйвис при нормальных условиях была почти не смертельна. Она поддавалась лечению, а взрослые даже без лечения восстанавливали здоровье почти за неделю. Однако для детей, стариков и людей со слабым здоровьем она могла быть смертельно опасной, потому что организм становился почти беззащитным для других инфекций. Обычно болезнь не распространялась так быстро, но погода была необычно жаркой и влажной, что позволило вирусу распространяться по воздуху. Это вызвало вспышку заболевания, эпидемию, которая до сих пор игнорировалась Империей. Они приземлились в городе, выглядевшем призрачным; все взяли тележки, нагруженные медикаментами, и вытолкали их на пустую площадь. — Вам не кажется, что мы…, -Зеб махнул рукой, указывая на отсутствие людей, — опоздали? Он был единственным, кто не надел никаких средств защиты. Ни одна маска не сидела на нем должным образом, и сам он утверждал, что ласаты все равно имеют иммунитет к большинству человеческих болезней. — Нет, если здесь не произошло что-то еще, — Гера обернулась к людям в медицинских костюмах, вышедшим из зданий поблизости. — Спасибо, что прибыли так быстро. Мы объявили добровольный карантин и комендантский час днем, чтобы ограничить распространение лихорадки. Но без лекарств… — Сейчас они у вас есть, — Гера руководила человеком, который стал ответственным за ящики, благодаря чему ситуация, казалось, была под контролем. Она перечислила содержимое ящиков, распорядившись, куда их доставить, чтобы принести больше пользы, какие медикаменты нужно было доставить в больницы, а какие раздавать населению напрямую. Эзра чувствовал нечто среднее между облегчением и подавленностью. Ситуация, очевидно, была серьезной, но он чувствовал себя немного разочарованным после устроенной, чтобы добраться сюда, спешки. По крайней мере, пока люди не начали появляться на площади; сложно сказать, болезнь или паника двигала ими. Местные жители, которые не работали с ящиками, поворачивались к толпе, пытаясь успокоить людей и отправить их по домам, а Эзра наконец понял, почему все были настолько напряжены. Целый город людей, беспокоящихся за свои жизни и жизни своих близких и знавших, как мало может быть лекарств; они быстро могли образовать неуправляемую толпу. Каждый из них хотел удостовериться, что ему достанется хоть что-нибудь, не важно, какой ценой. Чувствуя себя неловко, Эзра взял пустую тележку и повез ее обратно к кораблю. Ему необходимы были несколько минут, чтобы успокоиться и напомнить себе, зачем они здесь. Вдруг из толпы высунулась рука, схватившая его за плечо, как тиски. — Пожалуйста, вы должны помочь мне! Прошу Вас! — незнакомый мужчина держался за него, как утопающий, глядя дикими глазами. — Хорошо! Вот, что мы сделаем. Они дадут Вам лекарство, которое вам нужно, — Эзра изо всех сил пытался освободиться, тормозимый знанием, что он находится здесь в качестве спасителя. Против кого-то другого он бы без колебаний использовал все, что мог. — Нет, они не дадут! Не дадут! Моя дочь больна, и они не будут лечить её. Я был во всех больницах, и они даже не выделили ей места. Как у них может не быть мест? Пожалуйста, что угодно! – и, все еще держа его одной рукой, он сорвал маску с лица Эзры. — Что Вы делаете?! — Кэнан был недостаточно быстр, захватив запястье мужчины и пытаясь ослабить хватку на маске, чтобы Эзра смог вернуть ее обратно. Он был слишком занят, следя за толпой, чтобы никто не мешал раздаче лекарств, и не мог присматривать за своим падаваном. Джедай почувствовал раздражение: конечно, Эзра снова нашел проблему на свою голову! Но он быстро успокоился, понимая, что мальчик не виноват. — Никто не послушает меня! — мужчина отпустил Эзру, поворачиваясь к Кэнану. — Пожалуйста, Вы должны помочь! — Хорошо, мы поможем, но Вы должны успокоиться, — Кэнан удостоверился, что Эзра надел маску, перед тем как пойти за мужчиной. — Подождите, он напал на меня, а Вы решили помочь ему? — возмутился Эзра, следуя за учителем, вместо того, чтобы продолжить путь на корабль. — Это то, ради чего мы здесь, не так ли? Помогать людям. — Да, но… — Эзра расстроенно вздохнул, когда они вошли в дом. Он обрадовался, что маска на нем; даже привкус чего-то химического в фильтрованном воздухе был лучше, чем спертый воздух в мрачном доме. Он был похож на запах болезни, который не хочется вспоминать. Эзра старался думать об этом, а не о маленьком существе в кровати. Лихорадка оставляла странные следы на коже, которые покрывали руки мужчины: бордовые и гладкие, похожие на родимые пятна, но дотрагиваться до них было больно, как до синяков. Многие люди с такими пятнами выглядели так, как будто их обрызгали краской. Маленькая девочка, лежавшая в постели, была покрыта этими пятнами почти полностью, поэтому Эзра начал пятиться назад, предполагая, что их позвали, чтобы спасти труп. Он был уверен в этом до тех пор, пока Кэнан не положил ладонь на лоб ребенка. Тогда мальчик увидел, что грудная клетка слегка приподнимается и опускается, показывая, что девочка еще дышит. По словам врачей у малышки не было ни единого шанса на исцеление. Поэтому было не удивительно, что больницы не принимали ее и пытались вылечить тех, кого еще можно было спасти. — Эзра, подойди сюда, — Кэнан чувствовал, как жизненные силы покидают девочку. Болезнь пожирала ее. Исцеление силой требовало, как минимум, двух важных элементов: большого количества тренировок и большого объема силы. У него не было ни того, ни другого. Большинство джедаев-воинов знало чуть больше элементарных основ, которых хватало, чтобы излечить собственные мелкие повреждения быстрее нечувствительных к Силе людей, а медитация могла ускорить этот процесс. Настоящие Целители тратили много времени на обучение своему ремеслу, так же, как и воины, и большинство рас имело не такую большую продолжительность жизни, чтобы освоить обе дисциплины. Возможно, у него них ничего не получится, но эта попытка вряд ли ухудшит положение. — А ты, без разницы, как тебя зовут, принеси чистой воды, если найдешь, но не входи в комнату, пока я не позову. Эзра подождал, пока мужчина выйдет за дверь, и подошел: — Что ты собираешься делать? — Что мы собираемся делать. Силу можно использовать не только для борьбы, что ты видел много раз, с ее помощью можно и лечить. И именно этим мы займемся, — Кэнан ненавидел ложь и недомолвки, но делиться своими опасениями было рискованно. Эзра должен был верить в себя, не думая о возможном провале. — Закрой глаза и сконцентрируйся. Эта часть хотя бы была знакома Эзре, даже если он не осознавал этого. Он протянул руку к девочке, не дотрагиваясь до нее; сначала его лицо разгладилось, но после он нахмурился. — Странное чувство, как будто что-то далеко. И… это неправильно. — Очень хорошо. Ты можешь попытаться подвести их ближе. Доверься Силе, — Кэнан сосредоточился на Эзре, пытаясь направить его и поддержать. Эзра старался изо всех сил. Это было тяжелее, чем поднять противовзрывные двери или открыть вход в Храм. Двери держались за счет искусственной гравитации и инерции, Храм хотел проверить; здесь же возникало чувство, будто болезнь сопротивлялось действиям Эзры. Он чувствовал ее ускользающее присутствие, она пыталась сбежать, и мальчик удвоил свои усилия, не замечая, что его протянутая рука задрожала. Кэнан открыл глаза, выдыхая: — Эзра, ты можешь остановиться. Он подождал, пока его ученик откроет глаза со вздохом, затем посмотрел на девочку. Существенных изменений, видимых глазу, не произошло, может быть только отметины стали чуть бледнее, а дыхание ровнее, но когда Кэнан подошел к двери, чтобы впустить отца девочки, она открыла глаза и начала плакать. Мужчина бросился к ней, что-то лепеча и не обращая внимание на джедаев. Кэнан слегка толкнул Эзру локтем, показывая на выход. — Мы на самом деле сделали это? Мы спасли ее? — Эзра все еще выглядел немного ошеломленным, оглядываясь на здание. — Возможно. — Что значит «возможно»? — Это значит, что пока ничего нельзя сказать. Малышка может поправиться, ей может стать хуже или произойдет что-нибудь еще, — Кэнан был раз увидеть, что толпа почти разошлась, ящики исчезли, а остальные члены команды бродили вокруг Призрака. — Звучит оптимистично. — Все лучше, альтернатива, — мужчина шел прямо к Призраку. — Кэнан, — казалось, Эзра обдумывал что-то. — Когда ты так… соединяешься с кем-то и можешь чувствовать его, можешь ли ты почувствовать… что они так не делают? — Подумай об этом позже. Сейчас нам нужно подумать об оплачиваемой миссии. Доставленные сюда припасы почти опустошили наши кошельки, — им не пришлось бы беспокоиться о еде, если бы они были на другой стороне залива, не зараженной лихорадкой. Команде уже немного надоело есть рыбу, но иногда они бывали и в худшем положении. Эзра беззлобно проворчал что-то и поднялся по трапу. Гера почти зашла в кабину пилота, когда Кэнан остановил ее: — У нас могут быть проблемы.