У трех дорог

Сквозь сон Гарри почувствовал осторожное прикосновение любимых губ. Не желая полностью просыпаться, Гарри, не открывая глаз, приоткрыл рот и впустил язык любовника. Ролар чуть прикусил нижнюю губу волшебника, возвращая его в реальность: - Просыпайся, малыш, а то опоздаешь на экзамен, - прошептал он, шутливо потираясь носом о нос Гарри. - Какой еще экз... ТЬФУ ТЫ!!! - Гарри подскочил на постели, Ролар еле успел отпрянуть. - Катисса с меня шкуру спустит! Сколько времени?.. - Половина восьмого. - Так, хорошо. Спокойно. Я успеваю. Ролар смотрел, как Гарри мечется по их небольшой комнате, собираясь на первый в его жизни экзамен, который он должен не сдавать, а принимать. Накануне магистр Лаббская заявила, что уезжает на несколько дней всвязи с рождением внука, поэтому раз у нее теперь есть ассистент, то ему и отдуваться, выдала Гарри копию экзаменационных вопросов и "сделала ручкой". К счастью, магистр Перлов помог молодому волшебнику разобраться, в каких случаях какая оценка ставится. Гарри никак не мог соотнести принятую в Хогвартсе систему оценивания знаний с Белорской. Сложно было сказать, кто волнуется больше: экзаменуемые или самый молодой экзаменатор. Скопом запущенные в аудиторию, адепты первым делом бросились к столу с билетами. Переворачивали, охали, хватались за сердце, закатывали глаза, пытались как-то пометить наиболее выученные или хотя бы запомнить их расположение. Магистры только посмеивались, не делая замечаний. Потом, когда все разобрали билеты (Поттер понял по движению магии, что магистр Перлов, войдя в аудиторию, заново перемешал все билеты и убрал оставленные адептами пометки), Гарри, как и все остальные члены комиссии, делал вид, что совершенно не замечает увлеченно списывающих студентов. Слава Мерлину, юношу предупредили об этом заранее, все тот же Ксандр, за что Гарри проникся к нему еще большим уважением и благодарностью. Вообще, Учитель, как его называли большинство коллег и студентов, отчетливо вызывал ассоциации с неким седобородым старцем, даже очки были. Хоть и не половинками. Но были и различия, при чем очень забавные. Например, Гарри заметил, что в отличие от Великобритании, белорские маги пользовались посохами. Но, судя по всему, посохи в Белории были сконструированы по принципу магических накопителей, а не проводников, как, скажем, у болгар. Посохи всех членов комиссии мирно стояли за их креслами – они были здесь не более чем символами, такими же, как мантии и высокие колпаки, надеваемые в особо торжественных случаях. Повсюду таскать за собой тяжеленный, инкрустированный серебром и камнями посох, даже обладающий магической силой, не стал бы самый выносливый маг. Если уж белорские практики и пользовались дополнительными источниками силы, то предпочитали браслеты, медальоны или кольца. Гарри машинально пощупал палочку, которую постоянно носил с собой, закрепив в наручном чехле. Знакомое тепло окутало пальцы, приободряя. Хотя, если уж говорить честно, магический резерв у Гарри был больше, чем у всех местных магистров: кровь Повелителя, которая текла в жилах юноши, сама по себе была природным Источником. Афишировать это до поры Гарри не собирался, справедливо полагая, что слишком сильный маг всегда вызывает зависть и подозрения. Разобравшись с теоретической частью экзамена, большинство адептов начало нетерпеливо ерзать на своих стульях, и председатель комиссии - а им был, разумеется, директор Школы Магистр Питрим, - начал по одному приглашать их для беседы. К счастью, в отличие от того, как проходил ЖАБА, вся комиссия должна была слушать одного адепта, и Гарри был избавлен от необходимости самостоятельно задавать вопросы. Честно говоря, юноша был удивлен: мало кто из преподавателей всерьез слушал ответы. Было впечатление, что дипломы уже были подписаны заранее. С практическим заданием тоже было не все гладко. Беспалочковая магия не предполагала такой тонкой работы с плетением формул, поэтому трансфигурации вообще не было как предмета. Зато сложности у адептов вызывали такие, в сущности, простые действия как левитация: одним из заданий было налить из кувшина воду в стакан при помощи магии. Впрочем, предложи выпускнику Хогвартса сделать это без палочки - и он бы не справился совершенно однозначно, поэтому сравнивать, конечно, было странно. И все же. - Я вижу, знания наших выпускников сильно удивили тебя, Гарри? - спросил Учитель по окончании экзамена. - У тебя с каждым следующим адептом глаза становились все круглее, я боялся, что к концу экзамена они займут половину лица. - Честно говоря, магистр, я поражен. Магическая сила, которой обладают волшебники в Белории, очень велика. Но при этом я вижу, что часто затруднения вызывает концентрация магической энергии... Думаю, что у каждой школы есть свои положительные и отрицательные стороны. И идеально было бы их объединить. - Интересно, Гарри. А что думает госпожа Лаббская по поводу Вашей идеи?.. - голубые глаза магистра сверкнули из-за очков, и Поттеру показалось, что он уже знает ответ. - Честно говоря, по-моему, она не расположена вести беседы с прислугой, за которую считает своих аспирантов, - улыбнулся молодой волшебник. - Я был бы счастлив, сэр... эээ... простите, магистр. Я был бы счастлив побеседовать с Вами на эту тему и, возможно, мы нашли бы взаимопонимание. - Я польщен, Гарри, твоим доверием. Что ж, думаю, что завтра вечером мы вполне можем позволить себе прогуляться. Вы уже были в Стармине?..

***

В комнате Гарри ждала записка о том, что Ролар вышел поболтать с Рычи. Дракон, живший на заднем дворе Школы, был на редкость интересным и, главное, почти постоянно скучающим собеседником. И хотя по драконьим меркам Ролар был совсем мальчишкой, Рычарг явно предпочитал его общество адептам. Настоящего имени дракона не знал никто. Местные легенды предполагали, что дракон, услышавший свое имя из человеческих уст, либо падает замертво, либо поступает в полное распоряжение сметливого человечишки. Кличка «Рычарг» закрепилась за драконом со времен его славного прошлого, включавшего набеги на коровьи стада и овечьи отары. Ричаргом звали некоего дворянина, славного своими разудалыми гульбищами. Молодецкая силушка била в оном через край, причиняя немалый ущерб поголовью скота (не промыслив лань, Ричарг травил кметские стада собаками) и мужскому самолюбию деревенских парней (Ричарг был весьма хорош собой и охотно улучшал генофонд подведомственных ему деревушек). В определенном возрасте, устав от набегов и травли местных рыцарей, Рычарг решил сменить образ жизни. Благополучно миновав лучников на старминских стенах (такого набата город не слыхивал с пожара 816 года), дракон приземлился на пустыре в черте Школы и громовым голосом потребовал «кого-нибудь потолковее для проведения мирных переговоров». К дракону отрядили тогдашнего директора Школы. Он очень не хотел идти, но долг обязывал. Переговоры состоялись. Дракон требовал постоянного местожительства, бесплатной кормежки и защиты от охотников за сокровищами. Взамен Рычарг обязался служить живым экспонатом для адептов, охранять Школу по ночам и одалживать магам драгоценные камни из своей обширной коллекции. Договор был скреплен честным словом – а драконы в этом отношении еще щепетильнее магов, – и Рычарг поселился на заднем дворе Школы, куда специально для него телепортировали огромный кусок скалы с цельной пещерой двадцать на тридцать локтей. Довольный дракон перетаскал сокровища в новое жилище, залег у входа и, судя по всему, вознамерился проваляться там остаток жизни. Развлекался дракон своеобразно, но если среди адептов не находилось достаточно умного и храброго для завязывания знакомства, ящер начинал скучать. Появление Ролара значительно взбодрило Рычарга, и Гарри с легким сердцем уходил на ежедневную трудовую повинность у Катиссы, зная, что эти двое прекрасно ладят. Вот и теперь, выйдя из здания, юный волшебник застал вампира с удовольствием нежившегося в лучах заходящего солнца, сидя в изгибах драконьего хвоста. Перед Гарри тут же материализовалась драконья морда: - Пс-с-с, Ролар, твой малыш-ш-ш приш-ш-шел с-с-с экзс-с-с-самена. Пойдете раз-с-с-влекатьс-с-с-ся?.. Ролар поднял голову и улыбнулся Гарри: - Даже не знаю. Может, посидишь с нами, Гарри?.. Первый испуг от знакомства с разумными драконами уже давно прошел, и Гарри с удовольствием общался с Рычаргом. Чем-то древний ящер напоминал Сципиона. Или это просто было свойство всех достаточно древних существ?.. Гарри кивнул и подошел ближе: - Я с удовольствием. Только я зверски голоден. И почему тут нет домовиков?.. - мечтательно протянул он. - Поч-ш-шему нет?.. - удивился Рычарг, - Ес-с-сть, только они в Ш-ш-школе не работают. - Я имел в виду эльфов, - на всякий случай уточнил Гарри. - Ах-х-х эльфов... Да, в Белории их нет. Придетс-с-ся нож-ш-ш-шками прогулятьс-с-ся до кухни, - притворно вздохнул дракон и из ноздрей его вырвались две белые струйки дыма.

***

Столовая в Старминской Школе отличалась от Большого зала Хогвартса не только отсутствием эльфов с их бытовой магией, способной мгновенно наполнить тарелки и кубки из заготовленных заранее на столах этажом ниже блюд, но и общим настроем. Впрочем, в этом, наверное, тоже были виноваты эльфы. Ведь для них не было ничего более приятного, чем накормить голодных волшебников, да повкуснее. В отличие от поваров-людей, а точнее, магглов, которые работали на кухне в Школе Чародеев, Пифий и Травниц. У Гарри создавалось впечатление, что эти магглы ненавидели адептов лютой ненавистью. Пожалуй, самым адекватным сравнением было бы применить к Филчу заклятие умножения и сделать из его копий персонал столовой. И то не подошло бы! Завхоз при всей ненависти к студентам хотя бы свою работу любил и выполнял честно. Здесь же... Конечно, преподаватели питались более прилично: видимо, для них и блюда готовились отдельно. (О, да! Расскажи кому в Хогвартсе - не поверят.) А вот студенты... В бесплатную школьную столовую старшекурсников загоняла только крайняя нужда – заклинания, наложенные на перловую кашу вместо специй, трухой хрустели на зубах. Даже адепты распознавали их, как тертый жизнью тролль-наемник распознает в поданном ему кролике тонкий привкус кошатины. Вроде и вкусно, но есть невозможно. Поэтому большинство адептов бегали обедать и ужинать в близлежащую корчму. Однако Гарри, немного разобравшись в местной кухне (в прямом и переносном смысле слова), воспылал праведным гневом, как заправский гриффиндорец (не кстати вспомнилась Распределяющая шляпа с ее дурным предложением), и, воспользовавшись тем, что в Белории нет самого термина "непростительные заклятья", да и Азкабана тоже, по-простому наложил на шеф-повара империус, отверзщий рог изобилия лично для Гарри Поттера. Его проводили в кладовую, где полки ломились от деликатесов. Были там икра красная, ветчина сборная, поросенок с хреном, сыр, копченая колбаса, несколько бутылей вина столетней выдержки, заливной язык, осетр цельный, карп под майонезом, заморские мандарины и отечественные яблоки. Все под заклятиями сохранности, разумеется. Гарри выбрал поросенка, запеченного целиком, и прихватил одну бутыль, рассудив, что они с Роларом точно не опьянеют, а если бутыль увеличить при помощи магии и долить туда воды, получится вполне сносный напиток, хорошо утоляющий жажду. Поблагодарив повара и решив, что империус пока лучше с него не снимать (мало ли, еще поесть захочется?), Гарри отправился обратно на школьный двор, левитируя перед собой трофеи под дезиллюминационными чарами. Адепты, учуявшие запах, но не увидевшие его источник, недоуменно оборачивались вслед странному волшебнику с непонятной указкой в руке.