весна 1683 г. Франция, г. Нант, трактир «Тихая гавань»
Капитан Демулен не сразу узнал Питера Блада в подъехавшем к нему щегольски одетом офицере. Сказать откровенно, он узнавал бы его еще дольше, если бы не конь. Испанский жеребец, доставшийся капитану в качестве военного трофея в одном из сражений несколько месяцев назад, двигался свободно и уверенно, полностью послушный своему новому владельцу. Кажется, ирландцу и впрямь удалось договориться с этой упрямой животиной. Демулен презрительно фыркнул, продолжая наблюдать за Бладом. К его удивлению, лейтенант сидел верхом довольно ловко для моряка. «Ну, одно дело красоваться на смотрах и совсем другое — идти под испанские пули», — подумал он кисло. Капитан относился с крайним презрением к большинству молодых офицеров, которым знатные и богатые родители покупали патент, дабы обеспечить славное будущее. Эти юнцы были невероятно хороши в своих пышных париках и мундирах, украшенных лентами и кружевами, как того требовала мода, установившаяся при дворе Короля-Солнца. Но когда дело доходило до реального боя… Демулен криво усмехнулся. Питер Блад остановил своего жеребца напротив капитана и отсалютовал, коснувшись рукой широкополой шляпы, украшенной страусовым плюмажем. Ветер шевелил локоны завитого парика, обрамлявшего гладко выбритое загорелое лицо. Капитан Демулен в который раз поразился, как лейтенанту удалось обзавестись таким загаром в этом бледном зимнем городе? Белоснежный шарф, украшенный тонким кружевом, еще больше подчеркивал смуглость кожи. На лейтенанте был синий мундир с красным кантом по рукавам и петлям, подпоясанный алым кушаком — форма, положенная офицерам полка господина Ламарка. Демулен чуть нахмурился, осознав, что выглядит рядом с этим подтянутым щеголем сущим рохлей. Эта мысль немного испортила ему настроение. По случаю приезда полковника, Демулен также облачился в парик, хотя, признаться честно, он люто ненавидел эту деталь гардероба и всегда страдал от жары, когда приходилось его носить. Тем неприятнее было ему видеть проклятого ирландца, носившего все эти ленты, кружева и парики с невероятным изяществом и непринужденностью. Демулен скривил губы, размышляя, что же он будет делать с этим франтом среди болотистых низин Фландрии? Слава богу, хоть младшие офицеры были из числа проверенных ветеранов. Одна надежда на них. Блад четко и кратко доложил, что рота готова к смотру. Демулен перевел взгляд на полковника Ламарка, который находился тут же, неподалеку, верхом на крепком вороном жеребце. Он надеялся, что полковник будет снисходителен к новобранцам, только начавшим вникать в хитрости воинской службы. И еще раз поблагодарил небо за то, что большую часть его роты составляли закаленные в боях ветераны прошлых войн, в основном, немецкие наемники. Это были лихие и грубые ребята, но знающие свое дело как никто другой. Новобранцам ничего не останется, как тянуться за этими головорезами. С полковником им тоже повезло, что уж говорить. Он, по счастью, не только обладал достаточной суммой, чтобы купить патент, но и определенной военной смекалкой и опытом. Можно было надеяться, что такой командир не заведет своих солдат в безвыходное положение во время военной кампании. Демулен знал, что солдаты, особенно бывалые, прошедшие не одну войну, уважают и ценят Ламарка. А это много значит. «Ладно, в такой компании можно и франта потерпеть», — подумал Демулен философски. Смотр был полуофициальным, полковник просто хотел выяснить, что за вояк удалось навербовать в окрестностях Нанта. Также в город пару дней назад подтянулась еще одна рота, приписанная к их полку. Демулен знал, что военные действия против Испании и ее союзников уже начались. И даже одержаны первые победы на востоке. Полковник только подтвердил это, приказав держать людей готовыми к маршу. — Приказ должен прийти со дня на день, капитан, — сказал Ламарк негромко. — Наш король считает, что войска должны действовать максимально внезапно. «Что ж, и это себя оправдывает», — подумал Демулен, вспомнив недавние успехи французской армии под Страсбургом. Полковник тем временем чуть улыбнулся, кивнув его лейтенанту. Блад снова поднес руку к шляпе, отвечая поклоном на приветствие. — Солдаты, конечно, требуют серьезной муштры, капитан, — продолжал полковник, — но думаю, что с такими отличными офицерами, как у вас, это не проблема. Демулен не сдержался и презрительно хмыкнул, чем вызвал удивленный взгляд полковника. — Что-то не так, капитан? — поинтересовался Ламарк. Лейтенант Блад тронул своего коня каблуками и отъехал к солдатам, возле которых чинно стоял корнет Вернер. И Демулен решил высказаться откровенно. В конце концов, полковник был опытный вояка и понял бы его. Ламарк выслушал его возмущенную тираду о засилье «любимчиков и придворных шаркунов» и улыбнулся. — Я удивлен, капитан, — сказал он, прищурившись. Его явно что-то забавляло. — Судя по вашим словам, лейтенант ничего вам не рассказал. Что ж, это его право. Но, поверьте мне, я приложил все усилия, чтобы в моем полку было как можно меньше «любимчиков» и «придворных шаркунов». Что касается вашего лейтенанта, то это проверенный офицер. Более того, осмелюсь вас поправить, патент у этого молодого человека не купленный, а выданный за военные заслуги. Да, такое еще случается в нашей продажной стране. Капитан Демулен был удивлен этим заявлением и даже разинул рот. — Выданный за заслуги? — переспросил он, чувствуя себя идиотом. — О, я думал, что эту историю здесь уже все слышали, — сказал полковник с усмешкой. — Ну же, капитан, не может быть, чтобы вы не знали о том, как несколько французских военнопленных ухитрились угнать испанскую галеру и добраться на ней до Танжера, ускользнув как от испанцев, так и от алжирских пиратов! Демулен действительно слышал об этой дерзкой выходке несколько месяцев назад. Подробностей, правда, не помнил. Ему тогда показалось, что в истории, которую ему рассказали, больше выдумки, чем правды. — Эти отчаянные ребята смогли поднять бунт на галере, разбили цепи, пока экипаж сражался с напавшими на них алжирцами, и дали деру к ближайшему порту, коим оказался Танжер. Лейтенант Блад был среди этих храбрецов, капитан. Они захватили не только галеру с грузом, но и ее офицеров, и доставили их в наши руки. Неужели Блад ничего вам об этом не рассказал? Полковник был удивлен. — Ладно, значит, у него были на то причины. Как видите, капитан, он вполне заслужил свой патент. И я рад, что он пошел служить в мой полк. Полковник пришпорил коня и поехал проверять вторую роту, оставив капитана Демулена в полной растерянности…***
Январь 1685 г. Англия, Бриджуотер
Питер Блад поражался, как мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Всего лишь, чтобы плечо, нывшее почти полгода, перестало болеть. Он осознал, насколько его вымотало, только когда причина, вызвавшая это недомогание, исчезла. Блад наслаждался нормальным сном, вспомнил, что такое зверский аппетит, благо, сестры Питт усердно пытались его откормить. И даже постоянно звучавшие в доме молитвы и псалмы не могли испортить ему настроение. Однако всему хорошему рано или поздно приходит конец. Поэтому Блад, убедив сестер Питт, что действительно чувствует себя достаточно окрепшим, чтобы выходить на улицу, отправился на поиски подходящей гостиницы. Бриджуотер, даже в эти зимние серые дни, нравился ему все больше. Здесь было достаточно людно, но в то же время удивительно тихо. Кажется, именно этой тишины ему так не хватало в последнее время. Гостиница отыскалась очень быстро, и за вполне приемлемую цену Блад договорился о съеме уютной комнаты. Он хотел перебраться туда сразу, но сестры Питт заявили, что без торжественного ужина его не отпустят. Блад, повеселевший при мысли о том, что скоро ему не надо будет изображать из себя ходячий молитвенник, уступил их просьбам. Где-то посреди ужина к ним присоединилась миссис Барлоу. Ее присутствие заставило Блада чуть подобраться и более тщательно подбирать слова во время беседы с хозяйками дома. Сестры же просто забросали его вопросами, явно скучая по интересным историям из чужой, более богатой событиями жизни. Блад рассказывал им о странах, в которых ему довелось побывать. И невольно косился на миссис Барлоу, которая весь ужин молча сидела в самой темной стороне стола, слушая его. — Так значит, вы хотите открыть здесь врачебную практику? — спросила Энни, подкладывая Бладу на тарелку огромный кусок жаркого. — Да, я был бы рад заняться тем делом, к которому готовился с юности, — кивнул Блад. — Раньше медицина меня не так влекла, но теперь-то я понял, что это мое истинное призвание. Останавливать кровь, а не проливать ее. — Что ж, мы будем вас рекомендовать нашим знакомым и соседям, — улыбнулась Рози. — Заранее благодарен вам за это, леди, — вежливо ответил Блад. Миссис Барлоу хмыкнула, услышав этот разговор. Блад посмотрел на нее, догадываясь о причинах такого ее настроения. — Естественно, когда устроюсь и окончательно поправлюсь, — добавил он поспешно. — Medice, cura te ipsum, как говаривали старики римляне. Присутствие мрачной старухи стало его напрягать. И Блад поспешил выйти из-за стола прежде, чем сестры Питт принесли еще одно блюдо, размерами превышающее предыдущее раза в два. — Прошу прощения, леди, но я не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством, — предельно вежливо произнес он, поклонившись. Тетушки Питт повздыхали, провожая его на порог. Миссис Барлоу медленно следовала чуть позади. Блад с дорожным мешком и верной шпагой, которую зажал подмышкой здоровой руки, вышел на улицу под щебет сестер Питт. Пожелал всего хорошего их соседке, поклонившись ей подчеркнуто низко. Старуха продолжала его рассматривать, и это все больше нервировало доктора. «С чего эта леди ко мне так прицепилась?» — сердито подумал он, в очередной раз поймав ее напряженный взгляд. Если бы это был мужчина, Блад уже давно бы задал этот вопрос в лоб. Но вряд ли стоило грубить пожилой даме. — Мистер Блад, — услышал он ее скрипучий голос за спиной. — Погодите немного. Он остановился и обернулся, чуть удивленно глядя на нее. Старуха некоторое время молча шевелила губами, явно пытаясь принять какое-то решение. — Я тут подумала насчет комнаты, — сказала она, наконец. Блад нетерпеливо тряхнул головой. Тяжелый мешок оттягивал плечо. — Миссис Барлоу, вы очень добры, но в этом уже нет необходимости, потому что я снял номер в гостинице. Она недалеко отсюда. На соседней улице. — И, небось, ее хозяин содрал с вас тройную плату? — криво улыбнулась старуха. — Думаю, комната в моем доме обойдется вам дешевле, сударь. — Вполне возможно, но я уже заплатил задаток хозяину гостиницы, — пожал плечами Блад, мечтая избавиться от общества этой мрачной дамы. Миссис Барлоу глубоко вздохнула. А потом махнула рукой, развернувшись. — Вы такой же упрямый, как ваша мать, сударь! Что ж, идите с богом в вашу гостиницу, не буду больше вам надоедать! Блад замер, приоткрыв рот. — Что вы сказали, мэм? — пробормотал он, наконец. — Вы… вам что-то известно о моей матери? Вы… знали ее, да? Миссис Барлоу уже дошла до двери своего дома и остановилась, обернувшись к нему. — О да, знала. И, полагаю, могла бы вам кое-что рассказать о ней, — сказала она с горькой улыбкой. — Но вы, сударь, кажется, спешите. Блад быстро подошел к ней, позвякивая шпагой. — О, миссис Барлоу, вы ошибаетесь! — заверил он ее. — У меня куча времени! Старуха посмотрела на него, покачав головой. — Вам говорили, что вы очень похожи на Розмари, сэр? Одно лицо! И глаза… Признаюсь, мне от этого не по себе… Но что же мы торчим на улице? Быть может, зайдете в дом? Блад, ошеломленный ее приглашением, кивнул. И шагнул следом за старухой, но сделал это так поспешно, что задел дорожным мешком косяк, а потом еще чиркнул по нему длинной шпагой. Миссис Барлоу вздрогнула от грохота и обернулась к нему. — И шума от вас так же много, как и от Розмари, — сказала она мягко.