***
за неделю до этого… Испанская Фландрия, лагерь французской армии
— А что, господин полковник, может, дело и выгорит? — заметил капитан Демулен. Они сидели в походной палатке полковника Ламарка, глядя на расхаживающего взад и вперед лейтенанта Блада, одетого в роскошный, хоть и несколько мрачный испанский костюм. — По-кастильски он здорово тараторит, должен признать, — продолжал капитан. — Да и держится отлично. Если бы не знал, что он наш, принял бы за дона, честное слово! Ламарк скептически скривил губы, рассматривая Блада. — Так ведь я его знаю, капитан. Он же не выдержит, начнет своевольничать. Разве у нас уже не было прецедентов, а, лейтенант? Блад улыбнулся в ответ на его вопрос. — Но они все закончились удачно, ведь так, полковник? — ответил он. И добавил, не сводя с него взгляда: — Нельзя упускать такую возможность! Когда еще нам в руки попадут такие документы! Тут им возразить было нечем. Блад же продолжал уговаривать. — В конце концов, мы сейчас все равно сидим без дела, — говорил он. — А если разведка увенчается успехом, у нас будет преимущество, если все-таки наше командование когда-нибудь решится на штурм Антверпена. — Да уж, лучше бы нам побыстрее взять контроль над чертовыми дамбами, если мы не хотим повторения проклятого потопа, который эти голландские черти устроили нам в семьдесят втором, — проворчал капитан Демулен. — Сплюньте, капитан! — хмуро сказал полковник Ламарк. — Не дай бог, они об этом задумаются! — Ой, не дай бог! — согласился с ним Демулен и суеверно постучал по деревянному подлокотнику своего кресла. — Довелось ли вам видеть этот кошмар, лейтенант? — спросил Ламарк у Блада, чуть приподняв бровь. Лейтенант покачал головой в пышном черном парике. — По счастью, нет, господин полковник. Но наслышан. — А мы с капитаном там были и видели все собственными глазами, — вздохнул Ламарк, на мгновение задумавшись. — Кажется, первым начал Амстердам, а, капитан? — Так точно, господин полковник, — отозвался Демулен. — Ужасная была заварушка. Столько народу потонуло… — Нет, допустить, чтобы они снова это проделали, никак нельзя, — решительно сказал Ламарк. — Кажется, испанцы тоже это осознают, иначе бы не стали выставлять там свои заставы. — Тогда вы должны понимать, как важно все знать наверняка, — снова принялся за свое Блад. — Если мы хотим атаковать их укрепления возле дамб, надо действовать стремительно и уверенно! Это возможно только с результатами подробной рекогносцировки! Ламарк и Демулен переглянулись. — Bueno, teniente, — сказал, наконец, полковник. — Даю вам разрешение на проведение рекогносцировки в Антверпене. Полагаю, вам понадобятся еще люди? — Они уже отобраны, господин полковник, — ответил Блад, поклонившись. — И ждут ваших распоряжений. Ламарк тяжело вздохнул, многозначительно покосившись на Демулена. — Что я говорил, капитан? Он неисправим! Послушайте, лейтенант, — голос его стал тяжелым и строгим. — Ради всех святых, не вздумайте там устраивать эти ваши… фокусы. Вам будут даны подробные инструкции, постарайтесь не выходить за их рамки. Блад еще раз поклонился, всем своим видом выражая послушание и смирение. — Ступайте, готовьтесь к отъезду, — буркнул полковник, не доверяя такой покорности лейтенанта. Блад повернулся, чтобы выйти, но Ламарк остановил его, задав еще один вопрос: — Скажите, лейтенант, вы действительно поймали этого испанца с помощью… коня? Блад остановился и кивнул, чуть улыбнувшись. — Да, его привез в наш лагерь мой Эль Сид. Полковник оглянулся на Демулена, на лице которого расползалась широкая ухмылка. — Прошу прощения, господин Ламарк, но они уже в третий раз ловят «языка» таким образом, — сказал капитан. — Безумие, знаю, но, черт побери, это работает! Весь полк уже прозвал этого жеребца «Троянским конем». — Черте что здесь творится, господа офицеры! — в сердцах сказал Ламарк, бросив на Блада суровый взгляд. — Так точно, господин полковник! — в один голос ответили лейтенант и капитан.***
Блад все еще улыбался, покинув палатку полковника. В первый раз это произошло совершенно случайно. Во время одной из стычек с испанскими войсками Блад был выбит из седла. Обычно его конь, Эль Сид, оставался неподалеку, приученный не покидать своего всадника, оказавшегося на земле по той или иной причине. Но в этот раз его увлекли за собой скачущие бешеным галопом лошади других драгун. Какое-то время Блад считал, что жеребец пропал или погиб. Но когда после боя заиграл полковой рожок, собирая всех, кто уцелел, Эль Сид примчался на место сбора. И был он не один, а со всадником, который тщетно пытался заставить его повернуть или хотя бы остановиться. Испанского офицера взяли в плен, а насчет этого случая в полку долго ходили разнообразные шутки. Потом, когда в сражениях наступила небольшая передышка, Блад решил рискнуть и во время одной из вылазок уже намеренно выпустил поседланного коня неподалеку от испанских укреплений. И снова через некоторое время Эль Сид вернулся, притащив бешеным галопом очередного пленника. Как и в прошлый раз, это был офицер. Видимо, уязвленное самолюбие и спесь не позволили ему спрыгнуть с коня на скаку, когда он понял, что тот совершенно неуправляем. Когда же они повторили этот трюк в третий раз, улов превзошел все ожидания. Эль Сид приволок испанского вельможу, который, видимо, решил попробовать укротить трофейного коня. — Добытчик! — ржали солдаты, пытаясь потрепать взмыленного жеребца по шее, когда лейтенант отводил его на коновязь под тентом, где коня ожидали сено и теплая попона. При обыске у испанца обнаружилась куча важных документов, в том числе и пропуск через заставы, которых было великое множество на подступах к Антверпену. Зная о близости французской армии, испанцы усилили бдительность и укрепили оборону города. Все дороги проверялись, везде были выставлены усиленные посты. Муха не пролетит — так говорили в подобных случаях. Было бы чертовски обидно не воспользоваться таким шансом. Пятеро верных солдат уже ждали его, в надежде, что полковник не станет чинить препятствий их затее. Блад поднял кулак с оттопыренным большим пальцем и, как делали в свое время древние римляне, повернул его пальцем вверх. Солдаты загалдели, улыбаясь. Блад поманил их за собой, намереваясь раздать последние указания…