— Мячиков? — голос Тсунаде выражал легкое недоумение.
— Да, простых резиновых мячиков. Но больше я вам ничего не скажу.
— Эээ?! В смысле, ты ничего больше не скажешь? А как же твой договор с Орочимару?! — Джирая тыкнул пальцем в своего сокомандника.
— Вот именно, я договаривался только с Орочимару-саном, не с вами. Я могу и вас научить, но только за соответствующую плату, — я засунул руки в карманы и пожал плечами, как бы говоря: «Ничего личного, это просто бизнес.»
— Вот блин, а я уже обрадовалась… — сказала Тсунаде с разочарованным видом.
— А вы хотели за бесплатно получить технику А-ранга? Он не ваш учитель, чтобы делать такое за бесплатно, — Орочимару слегка улыбнулся.
— Ладно, Минато-кун, говори, чего ты хочешь? Тоже тренировок? — сказала Тсунаде, поправляя локон.
— Да! Было бы неплохо. Но давайте потом, когда я закончу тренировки с Орочимару-саном, иначе я не смогу полностью сосредоточиться уже на ваших.
— Идет. Вот увидишь, Тсунаде-нее-сан научит тебя самым крутым техникам!
— Ну, ладно уж, малец, я дам тебе парочку настоящих уроков, ты узнаешь, что такое по-настоящему сильные техники, — сказал Джирая, с самодовольным видом, словно делая мне одолжение. Ох уж эти показушники, что Джирая, что Орочимару… Но ничего, думаю, мой ответ слегка выбьет его из колеи…
— Вообще-то, я как бы… Ну… Скажем так, спасибо, но не надо, — сказал я состроив слегка испуганное выражение лица, словно мне предложили что-то неприличное, а не тренировки.
— …Хахахахах! — Орочимару и Тсунаде не смогли сдержать, рвущийся наружу хохот. Я же просто стоял и вежливо улыбался, смотря на Джираю, который до сих пор пытался осознать, сказанные мной слова.
— Ты же… пошутил, да?
— Я серьезно.
— Пхахаха!
— Давайте, вы просто будете мне должны, Джирая-сан. Мне хватит и этого.
— Ага…
Еще раз, обдумав все в своей голове, я понял, что сделал правильное решение. Главное, чему я должен научиться — это фуиндзюцу. И насколько я знаю, Орочимару тоже неплохо владеет им, раз сможет в будущем создать проклятую печать. Вот об этом его и попрошу. От Тсунаде я хочу узнать лишь одну технику — инфуин. Пока не знаю, пригодится ли мне она, но лишней она точно не станет. Если что, обучу потом кого-нибудь другого этой технике. Но вот Джирая — это другой вопрос.
По сути, он итак станет моим учителем, и сендзюцу я как-нибудь выучу, хотя я понимаю, что с моим контролем природной чакры сендзюцу точно не будет моим коньком. Хотя, даже если он и не станет моим учителем, я всегда смогу стребовать в качестве долга научить меня сендзюцу. Правда, это и может показаться неравным обменом, голубой шарик на чакру природы, что дает суперсилу, суперпрочность, регенерацию, что способна восстанавливать чакроканалы, увеличенный объем чакры и самую сильную сенсорику в мире. Но я ведь еще не говорил им про возможность добавить в расенган стихию. А ведь это уже S ранг, если не выше.
В общем, я лучше предпочту сохранить за ним такой вот долг. Я ведь, как и остальные здесь присутствующие, прекрасно понимаю, что он часто придуривается, и человек он очень хороший и верный. Учитывая то, что ждет нас всех в будущем, было бы неплохо иметь одного из тройки санинов в должниках. Мало ли что может произойти, лучше быть готовым ко всему.
Насколько я знаю его характер из аниме и манги, на него можно положиться в трудную минуту. У меня даже была мысль — сказать ему что-нибудь про Яхико, Конан и Нагато. Сам не знаю что именно, но просто хотелось хоть как-то предотвратить ту трагедию, что должно случится с ними в будущем.
Однако пораскинув мозгами, я понял, что еще слишком рано. Ведь все с ними будет в порядке, до того момента, пока в дело не вмешается Обито, выдавая себя за Мадару. Так что у меня еще прорва времени…
Блин, вот подумал об Обито, и сразу стало ясно, что никаких Тоби или лжеМадар в этом мире не будет. Я просто не позволю. Вспомнив то, что Мадара сделал с Рин и Обито в манге, я понял, что просто не смогу оставить все как есть. Даже если это будет стоить мне послезнания, я не позволю этому произойти. Как бы пафосно это ни звучало. Ну не могу и все тут.
Так, что-то я слишком ушел в себя. Меня между прочим трое людей ждут.
— Эм, так на чем я остановился?
— Ты хотел нам рассказать, как освоить расенган, — напомнил мне Орочимару с язвительной интонацией в голосе.
— Ах да, так вот. Всего есть три этапа…
Прошло три недели.
За три недели я довольно неплохо сдружился с учениками Третьего. Даже пару раз сводил их в Ичираку. В общем, они неплохие ребята. Джирая в особенности. Этот человек просто заряжает позитивом, как-то все легче воспринимается. Его можно описать двумя словами — рубаха-парень. И в этом весь он, по крайней мере сейчас, а что будет с ним дальше, я не знаю. Война, она меняет людей. Я, конечно, не строю иллюзий на этот и счет и понимаю, что они уже поубивали немало народу. Шиноби как-никак. Но война все же отличается от обычных миссий. И не в лучшую сторону.
Что касается тренировок, то все идет просто отлично. Все санины уже освоили полноценный расенган и по достоинству его оценили. Первой кстати справилась Тсунаде, потом Орочимару и с небольшим отставанием Джирая. Я тоже не стоял на месте. Худо-бедно, но и я наконец-то освоил до конца свою собственную технику. Правда, создавать полноценную версию расенгана гораздо сложней, мне приходится стоять неподвижно секунд пять для этого. Так что в реальном бою я пока воздержусь от полноценной версии.
Также я посчитал, на сколько расенганов меня хватает. Всего я пока могу осилить шесть штук. Максимум — семь, при этом неважно какой версии, объем используемой чакры в обоих случаях одинаковый, разница лишь направленность потоков. Дальше у меня просто кончается чакра, хотя в теории я могу выжать из себя последние остатки, но уже тогда я вырублюсь с сильнейшим истощением, а это уже игры со смертью.
Хотя самым главным я считал то, что мои уроки фуиндзюцу с Орочимару начались. И довольно успешно. Хотя, по сути, на данном этапе нет ничего сложного. Я получил целую стопку книг для обязательного чтения и наказ — заняться каллиграфией. На самих же уроках я рисую самые простые печати под присмотром Орочимару. По его словам мои печати пока ни куда не годятся, но я быстро учусь, особенно для своего возраста. Там важен каждый мазок кистью, каждая завитушка. Ведь каждая из этих завитушек имеет свой смысл и конечный эффект. Причем все символы являются частью одной печати, а это значит, что в зависимости от комбинаций одни и те же символы могут работать совершенно по-разному! И большинство самых сложных знаков нужно писать одним движением, под правильным наклоном, и прикладывая определенную долю усилий!
Ухожу я с уроков весь измазанный чернилами, но дико довольный собой. Орочимару говорит, что с каждым разом получается все лучше.
С теорией у меня вообще нет проблем. В том смысле, что я читаю эти книги взахлеб, это дико интересно! Я прямо чувствую, что фуиндзюцу — это мое. Тут столько простора для фантазии. Ведь с помощью фуин ты можешь сделать все что угодно. В пределах разумного конечно, так как чем сложней сама изобретаемая техника, тем меньше шансов, что она будет работать. Фуиндзюцу — это искусство и наука одновременно. Так что тут все упирается в твою фантазию, мастерство и знания. Что интересно, так это то, что я помню еще из прошлой жизни, как Минато или Джирая наносили печати просто прикосновением, а Орочимару вообще ртом. Как я позже узнал, это может не каждый, ибо это уже продвинутый уровень владения фундзюцу, когда печать выжигается твоей собственной чакрой. Мне даже трудно просто представить, какой контроль чакры для этого нужно иметь. Смогу я это точно не скоро.
POV Узумаки Кушина
Уже месяц, как я нахожусь в Конохе и я вроде как уже привыкла к этому. Не сказать, что это было легко, так резко сменить свой образ жизни и уехать от родного дома в пусть и союзную, но все-таки чужую деревню, а ведь сделала я это не по своей воле! Будто мне хочется жить вдалеке от семьи и носить в себе демона…
Нет, нельзя об этом думать! — резко одернула себя девочка в своих мыслях — я делаю это ради клана и своей деревни. Я пообещала родителям, что не посрамлю честь клана и семьи. Даже Узукаге лично попросил меня об этом. Нельзя мыслить эгоистично, как ребенок, я не имею на это права. Лишь я унаследовала бабушкину чакру, которая может подавлять чакру Девятихвостого. Бабушка сама возложила на себя это бремя, и я просто не имею права называться Узумаки, если буду думать только о себе.
Бабушка… Врачи говорят, что осталось не больше года. Надеюсь, они неправы.
И скоро уже этот магазин? Я еще плохо ориентируюсь здесь, — подумала Узумаки, медленно шагая по улице.
— Это наша территория, проваливайте отсюда, если не хотите проблем!
— И что же ты нам сделаешь? Кинешь в лицо помидором?
— Ахахаха!
Кажется, я слегка ушла в себя, — подумала Кушина, осматривая, открывшуюся ей сцену уличных разборок. — Хм, вроде они все мои ровесники, за исключением пары человек и того парня с банданой. Он должен быть постарше, раз уже стал шиноби. И довольно плохим шиноби, раз ошивается в такой компании. И причем тут помидор? Надо посмотреть за этим еще немного, — подумав об этом, Кушина отошла за угол следующего дома и стала тихонько наблюдать дальше за происходящим.
— Что?! Откуда вы узнали? Это тот блондин вам все рассказал?! — его лицо начало краснеть.
— Какая разница, Нетсуи? Главное, мы тоже с собой помидоров принесли, верно, ребята? — с этими словами он достал из кармана помидор. За ним повторили мальчики, стоявшие около него.
Что за бред тут происходит?!
— Ты забыл, с кем разговариваешь?! — с этими словами Нетсуи поправил бандану на лбу. — Вас я еще не бил, но думаю, сейчас самое время.
— Думаешь, мы тебя боимся? Тебя побил какой-то малолетка, и ты думаешь, что нас испугаешь? Да ты просто слабак!
— Сейчас я вам покажу, какой я слабак! — прокричал уже совсем красный генин и кинулся с занесенным кулаком на обидчика. Только тот не собирался ждать, когда Нетсуи до него доберется и, кинув в него помидор, побежал со всех ног, заливисто смеясь. То же самое повторили его сообщники. Видно, они заранее сговорились так сделать, раз действовали так синхронно.
Он такой красный из-за помидоров на лице или от злости? — подумала Кушина.
В любом случае, ничего интересного тут больше не будет. А мне надо в магазин, — с этими мыслями Узумаки пошла в сторону рынка.
END of POV
Все тот же кабинет, наполненный густым дымом. За столом, заваленным бумагами и папками, сидел Сарутоби Хирузен — Третий Хокаге Деревни Скрытого Листа. Хоть и казалось на первый взгляд, что он был расслаблен, мужчина был сильно напряжен, напоминая натянутую тетиву, что в любой момент могла пустить стрелу во врага.
Послышался негромкий стук в двери.
— Войдите.
Стоило прозвучать разрешению, как внутрь вошел шиноби облаченный в серую униформу, его лицо было скрыто белой маской какого-то животного. Он закрыл за собой дверь и встал на одно колено, преклонив голову, как и положено члену АНБУ.
— Хокаге-сама, срочное донесение разведки! Деревня тростника была атакована, большая часть жителей была эвакуирована, но целью налетчиков были плантации тростника. В итоге девяносто процентов плантаций были уничтожены. Наши потери составили пять шиноби, со стороны противника погибло лишь двое.
— Противника смогли опознать?
— Да, началом атаки послужила диверсия с использованием техники сокрытия в тумане, также на налетчиках была экипировка шиноби тумана, но при обыске трупов обнаружилось, что экипировка была устаревшего образца, следовательно, она — трофейная. Также один из трупов оказался дезертиром Камня, его опознали по книге Бинго. По слухам он последний раз был замечен на границе с Облаком. Разведка считает, что за этим нападением стоят Облако и Камень, а этот «дезертир» был лишь дезинформацией, дабы мы не были уверены, кто именно из этих двух деревень ответственен за это нападение. Вероятность, что это все-таки дело рук Тумана, разведка посчитала слишком маленькой. Вот доклады аналитиков из разведки и командира отряда, защищавшего Деревню Тростника.
АНБУ протянул две папки, появившиеся из печати на его запястье. Хирузен молча принял их и положил на стол.
— Ты свободен, кролик. Можешь идти.
— Да, Хокаге-сама, — с этими словами теневой клон испарился в клубах дыма.
— Эхх, — Хирузен позволил себе минутку слабости и откинулся на кресле, устало потерев переносицу, — вот и война…
Но прошло лишь пару мгновений, и Хокаге будто преобразился. Исчезла всякая усталость, весь его внешний вид говорил о решимости идти до конца и уверенности в своих силах. Сарутоби посмотрел на портреты двух предыдущих Хокаге. Хаширама как всегда смотрел своим располагающим взглядом, он всегда мог расположить к себе собеседника, даже строя серьезную мину. Тобирама же выглядел сурово, впрочем, как и всегда. Взгляд его красных глаз словно пронизывал тебя насквозь, выведывая все твои тайны.
— Простите Тобирама-сенсей, Хаширама-сама, за эту слабость. Пока я жив, я сделаю все возможное, чтобы ваши труды не пропали даром…
