Взгляд с обочины 1. Митрим (Сбежавшие из рая)

"Тинто, так ты уже не на карьерах? Почему не сказал?" "Мама, ну работы много просто. И какая разница?" "Я тебе туда гостинец передать хотела. Хорошо, Линталле сказала, что тебя там уже нет." "Ну извини, мам... и спасибо. Просто лорда Тьелперинкваро отец на стройку забрал. И меня с ним." "А тебя-то почему? На добыче ты уже всему научился?" "Ну... Нет. Просто... – Тинтаэле вдруг задумался. И правда, почему? - Наверное, он ещё не закончил меня учить. И мы же друзья." "Такие друзья, что ты за ним теперь везде следом ездишь?" "Ну, не знаю. Наверное, везде меня не возьмут. А ты ещё не передавала ничего?" "Нет пока. А что нужно?" "Там у меня в сундуке книга в зелёном переплёте. Про поход народа телери в Аман. С картинками." "То есть, свободное время у тебя есть? - Хисайлин заулыбалась. - Это хорошо. Будем чаще разговаривать." *** День получился рваным. С утра выяснилось, что перед тем, как класть фундамент для северной стены, рабочие плохо утрамбовали подсыпку, и теперь один из углов просел. Днём приехал отряд из лагеря с продуктами и материалами – не теми. Стоило один раз пожалеть времени и передать запрос на словах! Разъяснив им (и ближайшей половине стройки) всю безмерность своего огорчения, Куруфинвэ начал было набрасывать список, но на пути от склада до склада его перехватили и позвали к восточной башне. При подъёме гранитного блока треснула опора лебёдки, глыба упала, хоть и с небольшой высоты, но этого хватило, чтобы по поверхности зазмеилась трещинка. И рабочих интересовало, как лучше класть треснутую плиту в основание стены: трещиной вниз или трещиной вбок. И не разберёшь теперь, кто из мастеров просмотрел дефекты, хоть бери и сам проверяй каждый блок. Пришлось разъяснять безмерность огорчения ещё раз, для второй половины стройки. Не успели убрать битый камень, как прибежал посыльный сказать, что начали класть стену над речкой. Первым порывом было наорать ещё и на посыльного, но, к сожалению, Куруфинвэ вспомнил, что сам просил позвать, когда начнут класть свод. А то с них станется вместо тоннеля построить дамбу. Ни шагу без присмотра ступить не могут. А тут ещё этот список… И поручить некому: мастера все заняты, а Тьелпэ, как назло, с утра сидел над чертежами южной башни, фундамент которой уже был готов, и нужно было начинать класть первый уровень. За этими мыслями Куруфинвэ едва не прошёл мимо сложенных под навесом брёвен, не заметив сына. Сидевшего, оказывается, вовсе не над чертежами, а вместе с Тинтаэле над какой-то книжкой. Очень полезной и содержательной, судя по тому, как им весело. - Тьелпэ! Тебе что, делать больше нечего?! На окрик отреагировали оба: Тинтаэле втянул голову в плечи и с удовольствием втянулся бы в штабель целиком, а Тьелпэ просто обернулся, закрывая книгу и посерьёзнев. - Мы только что закончили с чертежами, они в шатре. Я думал, пока ничего больше не нужно. - Больше ничего не нужно? Ты что, видишь достроенную крепость? Откуда мне знать, что нужно? – хмуро думал Тьелпэ, не мешая отцу высказаться. Ты что, хочешь, чтобы я сам проектировал крепость и строил её собственноручно? Так я за результат не отвечаю. Вслух говорить такое было неконструктивно: тогда отец мог бы высказываться втрое дольше и громче. Сейчас он ограничился недовольным взглядом из-под бровей, сунул Тьелпэ в руку мятый список ("На вот, займись чем-то полезным!") с требованием перепроверить всё и дописать, прикрикнул на расслабившегося было Тинтаэле ("А ты иди помоги Синтарено. Надеюсь, битый камень носить тебя уже научили!") и потребовал сдать книгу. Тьелпэ замешкался на мгновение. - Это не моя. - Я что, спрашивал, чья она?! Поколебавшись ещё, Тьелпэ рассудил, что проще будет забрать потом, а не нарываться сейчас. Куруфинвэ конфисковал злосчастную книгу, мрачно пообещав вернуть, когда разберутся со всеми делами, и ушёл, оставив Тьелпэ виновато коситься на ограбленного Тинтаэле. Ограбленный, впрочем, слишком хотел сбежать побыстрее и переглядываться был не в настроении. Ещё утром он с тоской вспоминал карьеры: там было интересно про камни послушать, а тут тоска одна, перекидывай щебень, копай да носи, пока спина не разболится. Но на стройке или на карьерах – копать и носить ему нравилось больше, чем общаться с Куруфинвэ. Тьелпэ общаться не рвался ни с кем, уткнувшись на ходу в выданный список, и оба молчали, хотя сначала им было по пути. У Синтарено он из списка вынырнул ненадолго: спросить, что случилось, и выслушать печальную повесть о трещине, а заодно и о просевшей стене – сразу стало ясно, почему у отца отличное настроение. А когда стало ясно, сколько предстоит возни со списком, обижаться Тьелпэ перехотелось. Да и некогда. Ужинать он не пошёл, и еду ему принёс Тинтаэле, уже после смены, шагая осторожно и поминутно оглядываясь, нет ли вдруг поблизости Куруфинвэ. Тьелпэ при его приближении поднял голову, кивнул и уткнулся опять в блокнот. - А ты что, ещё не закончил тут? – спросил Тинтаэле, остановившись рядом и звякнув мисками-чашками на приспособленной вместо подноса доске. - Нет. - А я вот тебе ужин принёс. Горячий ещё. Пока он подробно рассказывал, что было сегодня на ужин и как он долго выбирал, что именно взять, Тьелпэ продолжал пересчитывать мешки, пропустив весь рассказ мимо ушей, заметив только вопрос в конце монолога "А тебе что больше нравится?" - Спасибо, - кивнул он вместо ответа на ближайший штабель. - Поставь пока тут. Тинтаэле вздохнул, поставил доску, помаялся из угла в угол и подошёл заглянуть в блокнот. - Много ещё? - Да. Иди спать. - Я лучше тебе помогу. Тьелпэ покосился с сомнением, прикидывая, умеет ли Тинтаэле считать коробки. Наконец, потёр переносицу, положил карандаш на тот же штабель рядом с одной из коробок, прижал с другой стороны блокнотом. - Ладно, - сдался он садясь на ящик и переставляя миску ближе к себе. - Спасибо. Севший рядом Тинто поглядывал на него, уплетая суп под не успевшую остыть лепёшку и думая, что понятно, почему у него никаких увлечений нет. И чего он упёрся доделывать всё сегодня? Ему же не назначили крайний срок, а сейчас уже спать давно пора. Спать Тьелпэ не собирался. Зачерпывал суп, не глядя, и механически пережёвывал, задумчиво хмурясь в блокнот. На заиндевелой доске под миской протаяло круглое пятно, неожиданно жёлтое по контрасту с инеем. Тинто, начавший подозревать, что суп кончится раньше, чем работа, и поспрашивав, почему нельзя её хотя бы частично перенести на завтра, предложил для ускорения процесса позвать добровольцев в помощь. Навскидку вспомнил несколько имён и в красках расписывал их ответственность и готовность помочь, пока Тьелперинкваро не кивнул – всего-то десяток вопросов спустя. Но когда обрадованный Тинто вернулся с помощниками, он всё равно первое время подозрительно ходил от одного к другому, наблюдая, не считает ли кто на глазок и не принимает ли пустые коробки за полные. Подозрения не оправдывались. Дело закипело, и уже через пару часов помощники разошлись, Тьелперинкваро остался сводить результаты воедино, а Тинто залез на один из ящиков и скучал там, ковыряя дырку в перчатке, рассматривая просвечивающие через облака звёзды, болтая ногами, чтобы не уснуть, и время от времени зевая. Он уже не так сильно уставал копать и таскать тяжести, как в первые дни на карьерах, но глаза всё равно слипались после долгого дня. Просто не бросать же Тьелперинкваро тут одного. Он и к шатру потом пошёл провожать, правда, внутрь не стал соваться, только представлял потом на обратной дороге, как высказал бы всё Куруфинвэ. Про несправедливость и вообще. Только Тьелперинкваро обидится... Куруфинвэ тоже ещё не спал. Проследив за укладкой свода над речкой, он отправился проверять и дополнять чертежи, которые утром переписывал Тьелпэ, чтобы завтра уже начать работы по ним, и на вошедшего не обратил внимания, пока тот не остановился рядом. - Уже закончил? – Куруфинвэ, не оборачиваясь, невнятным жестом указал на стол рядом, и Тьелпэ положил туда список. - Да. Мне помогли. Но я всё проверил. Что ещё нужно? - Ложись спать, - кивнул Куруфинвэ, пробежав список глазами. Отложил его и вернулся к чертежу. - Я точно не могу помочь? – спросил Тьелпэ, посомневавшись. – Тебе тоже надо отдохнуть. - Я сам знаю, что мне надо, – отшагивая по листу измерителем. Тьелпэ не стал настаивать. И вызволение книжки отложил до завтра. *** Утром отряд уехал в лагерь вовремя и с подробным списком, нигде ничего не ломалось, не трескалось и не проседало – больше обычного, - так что вечером, вернувшись в шатёр и застав отца за пришиванием оторванной пуговицы к куртке, Тьелпэ посчитал, что настроение у него достаточно мирное, чтобы начать переговоры. - Можно я Тинтаэле его книжку отдам? – спросил он, закончив развешивать мокрый плащ у жаровни. - Книжку? – Куруфинвэ откусил нитку, встряхнул куртку, словно проверяя, не отвалится ли пришитое, прежде чем бросить на постель, и только после этого потянулся к коробу у изголовья. Рассеянно повертел книжку в руках. - И какое эти сказки имеют отношение к реальности? - Тинтаэле хотел посмотреть, совпадёт ли дорога сюда с тем, как описана их дорога в Аман, – сказал Тьелпэ, остановившись рядом и протянув руку. Куруфинвэ посмотрел скептически, взвешивая книжку на ладони: - И как, много нашёл совпадений с плавучим островом? - Нет. Но там могут быть описаны и какие-то реальные места. Пролистать всю книжку они не успели, Тинтаэле только свой любимый момент показал, где автор впервые увидел море и удивлялся такому обилию воды, которую нельзя пить. - Тьелпэ, ну ты-то меня не позорь! – хмыкнул Куруфинвэ. - Вы ещё Куйвиэнен поищите! - Я не собираюсь искать, - спокойно пожал плечами Тьелпэ. - Хотя теоретически возможно найти и его – или то место, где оно было. А здесь просто рисунки красивые. - Да. Это, безусловно, очень важно. – Куруфинвэ наконец-то отдал книгу. - Я так понимаю, материалы, что я привёз, он уже все выучил. - Нет. Он медленно читает, вопросов много. - Я вижу, да. И вижу, как ты его учишь. Ты его зачем сюда притащил? Поддеть всерьёз он не пытался, но Тьелпэ всё равно стало обидно – то ли за себя, то ли за Тинтаэле. - Я его учу! Он быстро запоминает, просто он вообще ничего не знал про камень до этого. И он мне с документами помогает, он, оказывается, умеет чертежи читать. - Ну хоть что-то он должен уметь, – вздохнул Куруфинвэ всё с тем же вялым сарказмом. - А то поиски Куйвиэнен не задались... - Не ищет он, он просто книги любит. - Тьелпэ на мгновение умолк, пытаясь придумать, что Тинтаэле ещё умеет. Качели делать? И добавил: – Он у Румила учился. - О, так ты бы сказал, я бы захватил работы отца по грамматике. Глядишь, проку было бы больше. - Куруфинвэ встал и прошёл к столу, снимая обруч. Положил его на стопку книг, провёл гребнем по волосам. Литературный диспут ему надоел. - Ладно, пусть твой приятель занимается, чем угодно. А ты завтра поедешь в лагерь. Через несколько минут, выслушав инструкции и убедившись, что больше поручений не будет, Тьелпэ вышел и огляделся в поисках Тинтаэле. Тот стоял в нескольких шагах, под старым клёном, сунув руки в рукава, и с хрустом давил носком сапога ледок на луже, но при виде Тьелпэ отвлёкся от этого важного занятия. - Я завтра уезжаю, - сказал тот, отдавая книжку. - Куда? – Тинтаэле обнял книгу, опять пряча руки в рукава. - В лагерь. Через два дня вернусь. - А можно с тобой? – ему вопрос "зачем" в голову не приходил. С другой стороны, отец же сказал, что он пусть делает что хочет, и в прошлый раз вообще никто не поинтересовался, зачем Тинтаэле поехал с ними на карьеры. В конце концов, может, он хочет просто взять выходной и съездить в лагерь. У него же там есть кто-то, наверное. Но лучше спросить. А то мало ли, вдруг у отца до завтра опять настроение испортится. - Приходи завтра утром, – сказал Тьелпэ, определившись. – Я уточню, но думаю, сложностей не возникнет. Сложностей не возникло. Куруфинвэ только пожал плечами: хочет – пусть едет, силком тут никого не держат. Поворошил угли в жаровне, добавил ещё дров и забрался под одеяло. - Мы не будем искать Куйвиэнен по дороге, - пообещал Тьелпэ перед сном. Куруфинвэ только фыркнул. *** Выехали на следующий день рано утром, когда на небе снова появился серебряный круг - за беспокойный характер кто-то назвал его Раной, и имя прижилось. Теперь основную работу старались делать при его свете, и ездить так тоже было удобнее. - А почему мы изучаем только строительный камень? – полюбопытствовал Тинто, догоняя ехавшего впереди Тьелперинкваро. Молчать ему надоело ещё на выезде из лагеря. - Я скоро виды гранита с закрытыми глазами распознавать начну. Разве всякие драгоценные камни не нужно знать? - Для строительства крепости нам драгоценные камни не нужны. А учиться лучше на деле, а не в теории. - Ну, на карьерах же сапфиры добывают. - Вот и посмотришь. Отец хочет подготовить подарок для местных правителей. Я еду взять инструменты для огранки из лагеря и сапфиры с карьеров. - Ого! Лорд Куруфинвэ будет гранить самоцветы? - Да. Тьелперинкваро покосился в ответ на глупый вопрос, но обрадованный Тинто этого не заметил: - Здорово! – Ещё бы, будет шанс увидеть, как работает лучший из живущих мастеров среди нолдор! Хотя бы одним глазком. - А ты это умеешь? - Немного. - Почему немного? - Не знаю. С металлом у меня лучше получается. А с отцом или Феанаро вообще не сравнить. - Ну, с лордом Феанаро даже валар не все сравнятся... Тьелпэ пожал плечами. Он совершенно не видел, с чего бы, например, Оромэ равняться с Феанаро по мастерству работы с камнем. Но Тинто долгого молчания опять не выдержал. - А работать с металлом ты меня будешь учить? - Для этого нужна кузница. Так что это после того, как достроим крепость. Тинто кивнул и ненадолго унялся, приглядываясь. Да нет, вроде бы лорд не хмурый, просто болтать не любит – особенно, при чужих. Когда он сам успел стать менее чужим, чем верные Куруфинвэ, Тинто не задумывался. Разговор здорово поднял ему настроение. Не то чтобы он так уж хотел учиться работать с металлом – хотя это наверняка интересно. Просто такой ответ означал, что Тьелперинкваро думает общаться и после завершения стройки. Неожиданно это очень радовало. (На самом деле, Тьелпэ ничего не планировал, ему просто не приходило в голову, что Тинтаэле может куда-то деться. Отец сказал его учить – значит, Тинтаэле обязан учиться. Других распоряжений не поступало. Что тут планировать? Непонятно ещё, до какого уровня учить. Если до уровня Ауле, то это точно долго. Сначала самому бы научиться.) Тропа перестала вилять по холмам, выводя к самому озеру, и Тьелпэ остановил коня между соснами на высоком песчаном берегу. Противоположный берег маячил далеко впереди. Где-то там должен был быть лагерь, но Тьелпэ больше смотрел, как серебристый свет ложится на низкие облака и ветер дробит по волнам их отражения. У берегов и в заводях озеро уже подёрнулось льдом, но дальше по чистой воде плясала мелкая рябь. - Привал. Отдыхали недолго, даже огня не разводили. Только перекусили немного, дали лошадям остыть. У Тинтаэле опять были вопросы по учебникам, а потом Тьелперинкваро успел ещё набросать несколько вариантов одной и той же картинки: серебряный диск сквозь облако. Давно собирался, но всё никак руки не доходили. А тут как раз мысли о кузнице напомнили. Скоро двинулись дальше, оставляя озеро по левую руку. Этой дорогой Тинто ещё ездить не приходилось, так что он перестал задавать вопросы и только вертел головой по сторонам – и поэтому первый заметил, как небо стало светлеть. Вообще-то светлее стало не только на небе, но Рана то скрывалась за облаками, то появлялась снова, так что можно было и не обратить внимания. Сначала. Но свет нарастал, растекаясь вдоль горизонта, звёзды гасли одна за другой, скоро и Рану стало почти не видно, а небо из белёсого стало розоватым понизу, становясь выше нежно голубым, и дальше в синеву. Наконец заозирались уже все. - Смотрите, - Тинто ткнул пальцем туда, где света было больше всего. Отряд остановился без команды, да и Тьелпэ сам смотрел туда же. Все уже догадывались, что будет дальше. Только не знали, что – так красиво. Розовая полоска ширилась и краснела, как будто там бушевал огромный пожар, охватывая всё небо по горизонту, зажигая рваные облака малиновым и золотым и повторяясь в озёрной воде. Только в зените купол сделался бледно-голубым, медленно густея в синеву. "Наверное, так отсюда виделись корабли", - некстати подумал Тинто. Но если сейчас что-то и горело, то на многие-многие лиги. Столько кораблей не было ни у кого. А потом озеро вдруг расчертили длинные густые тени - сосен, всадников, - и между этих теней в воду упала пригоршня искр, ярких до белизны. И стало ясно, что всё это время они смотрели не в ту сторону. Незамеченный сначала за холмом и соснами, в небо выкатился красный диск, мигом выбелив облака и залив прорехи между ними глубокой синевой. И мир вокруг тоже начал стремительно меняться. Менялись краски, стволы сосен вокруг порыжели, а зелёные иголки под снегом словно засветились изнутри. - Лаурелин, - тихо сказал кто-то, озвучивая общие мысли. Тьелпэ молча наблюдал, как светлеет небо и цвета вокруг меняются как раз так, как помнилось по сну. А скоро смотреть на раскалившийся почти до белизны диск стало уже больно, от взгляда в упор глаза слезились, даже если щуриться. Снег вокруг сделался разноцветным: синим в тени и искристым там, где его касались золотые лучи. - Эглерио! – воскликнул кто-то, и возглас подхватили остальные. - Эглерио! – прошептал Тинто. – Красиво-то как… Неужели валар и правда удалось оживить древа? Тьелперинкваро молчал, и Тинто обернулся проверить, всё ли в порядке, но ничего подозрительного не заметил. А когда опять посмотрел на свет, оказалось, что лучи бьют в глаза уже слишком сильно. - Оно гораздо ярче, - удивлённо сообщил Тинто. Теперь он смотрел вокруг и заметил, что и они сами поменяли цвета. Одежда, волосы, масть лошадей – всё стало ужасно ярким, всё блестело, на металлические пряжки даже смотреть было больно. На этот раз Тьелперинкваро ответил. Кивнул: - Ярче Лаурелина. Теперь весь снег растает, наверное. Тинто подставил руку под пробивающийся между стволами сосен луч. Совсем не так, как с Раной. Она мягкая, и свет мягкий. А тут такие лучи, что порезаться можно. Зато руке стало тепло, как будто к костру поднёс. - Да, оно греет. Постояв ещё немного, Тьелпэ развернул коня, трогая его шагом, и верные с некоторой неохотой последовали его примеру, то и дело оборачиваясь, хотя смотреть прямо на источник света уже не получалось. Последним тронулся Нинкветинко, даже отстал немного, но быстро нагнал отряд. Тьелпэ смотрел на неожиданно рыжую гриву лошади – до сих пор она была гораздо темней, почти чёрная, - и думал. Где тут могут быть такие залы? Либо в будущей крепости (надо просмотреть чертежи), либо у кого-то из местных квенди. Интересно, отец сам собирается отвозить подарки? Зачем только приснилось?.. Ведь непонятно ничего. И непонятно, можно ли как-то предотвратить. Тинтаэле поотстал: ему слишком хотелось делиться счастьем, чтобы молчать за компанию с лордом. Отряд ещё не успел снова растянуться, и слышно было, как все оживлённо обсуждают новости. - Теперь у нас снова два света, как в Амане, - счастливо говорил Тинтаэле. – Даже лучше. В Амане древа на месте стояли, и дома рядом строить неудобно было. Чтобы свет не загораживали. А тут свет движется! Ему возразили, что тут оба света ходят на юге, так что окна на север всё равно будут в тени, но восторженных голосов было больше. Кто-то гадал, будет ли здесь смешение света, как в Амане, когда оба древа светили одновременно, кто-то со смехом представлял, как разозлился Моринготто. Тьелпэ слушал краем уха и улыбался забавному ощущению: как будто ты старше собеседника раза в три. Как с Амбаруссар. - А тебе больше серебряный свет нравится? – спросил Тинтаэле, догоняя. - Да. – Подумал и решил поддержать беседу развёрнутым ответом. - Он мягче. - У тебя и имя подходящее, - Тинтаэле так улыбался, что сложно было не улыбнуться в ответ. - Я и правда серебро больше люблю. И старое тоже, когда оно чернеет. - Вообще я иногда думаю, как это удивительно, - охотно продолжил болтать Тинтаэле, воодушевившись успехом. - Ребёнок только рождается, а ему сразу дают такое имя... Ну которое потом как-то проявляется. Говорят, матерям иногда становится доступно предвидение. А я думаю, может, это имя так влияет? Ну вот назвали тебя "серебряным", и подсовывают серебро всю жизнь. Как тут его не полюбить? - Или устать от него годам к пяти. - Тьелпэ чуть усмехнулся. - С камнем меня тоже всю жизнь учили работать, но серебро я всё равно больше люблю. - А это твоё материнское имя? - Отцовское. - А материнское? - Материнского у меня нет. Тинто посмотрел удивлённо, но расспрашивать не стал. Может, и вообще невежливо было лезть с вопросами про имя, как ему запоздало подумалось. Хотя лорд, кажется, не обижается, едет себе и едет, щурится от непривычно яркого света. - А моё материнское – Арломэ, - сообщил Тинто для поддержания разговора. Разговор оборвался всё равно. Тьелпэ кивнул только, подумав, что имя странное. Какие сумерки? Неудивительно, что Тинтаэле предпочитает отцовское имя. Через пару часов, когда золотой круг поднялся совсем высоко, первым, вопреки обыкновению, заговорил Тьелпэ. - Твои родители в лагере? - Мама – да. - Как её зовут? - Хисайлин. А что? - Тинто подъехал поближе, удивлённый внезапной разговорчивостью лорда, но твёрдо намеренный её не спугнуть. По возможности – до самого лагеря. - Я подумал, что не знаю про тебя ничего. - А что ты хочешь знать? - У тебя ещё кто-то из родственников в лагере есть? - Нет. - Тинто покачал головой. - Отец пропал ещё в первую битву. - Мне жаль, - сказал Тьелпэ, помолчав. Но расспросы не прекратил. - Он жив? Тинто посомневался немного, прежде чем сознаться: - Не знаю. Я, честно говоря, плохо его чувствую. Иногда и вообще не чувствую, а иногда вроде бы кажется, что да. Но мама говорит, что да. - Как его зовут? - Элесорно. - Верный Майтимо? - Ты его знаешь? – опять удивился Тинто. - Нет. Я его видел, но не общался. - Понятно... - Почему вы в Форменосе не жили? Тинто нахохлился. Он, конечно, хотел поболтать, но лучше бы о чём-то приятном, а не так. Это не разговор, это допрос какой-то. Ну ничего, зато потом можно будет тоже вопросов позадавать, в ответ. - Ну я же ещё маленький был. Родители решили, что не стоит нам с мамой на север ехать. - А сколько тебе лет? - Пять. Исполнилось ещё в Амане. Тьелперинкваро глянул странно, но промолчал. Тропа уткнулась в широкий распадок, почти до краёв засыпанный снегом и валежником. Лошади недовольно фыркали, отказываясь рисковать ногами, и в поисках обхода пришлось сначала сворачивать правей, а затем растягиваться цепочкой на прогалине, сплошь заросшей низенькими разлапистыми ёлочками. Так что допрос прервался сам собой. Вернувшись на тропу, Тинто сразу же снова нагнал лорда, но у того, видимо, список вопросов закончился, и Тинто спросил сам: - А тебе сколько? - Четыре. - Четыре? - удивился. - И тебя поставили карьером руководить? Я думал, ты старше меня на пару лет, по меньшей мере. Тьелпэ не стал комментировать чужую привычку бесцельно думать вслух, и Тинто сначала тоже молчал, сомневаясь, стоит ли задавать следующий вопрос. Но всё-таки задал. - А твоя мама осталась в Амане? - Да. - И разговаривать же с ней теперь нельзя... - вздохнул Тинто, жалея, что спрашивать о причинах уже точно невежливо. - Ты соскучился, наверное... Он уже решил, что тема исчерпана и надо переводить разговор на другое, когда Тьелпэ определился с ответом: - Я привык. - Так быстро? - Тинто удивлённо обернулся, и едва не получил веткой в ухо, забыв смотреть вперёд. - Почему быстро? Я с переезда в Форменос её почти не видел. - Она осталась в Тирионе? Почему? - Этот вопрос тоже не был вежливым, но Тинто слишком удивился, чтобы помнить приличия. Раньше ему не приходилось слышать, чтобы семьи распадались. Кроме, разве что, короля Финвэ, но там были особые обстоятельства. - Они поссорились, - спокойно ответил Тьелпэ. С таким же лицом, с каким отвечал на вопрос про возраст. - А-а... - Тинто погрустнел за обоих. Спрашивать дальше не хотелось. Да и что спросишь? Вряд ли маленький ребёнок тогда понимал, что произошло между его родителями. И вряд ли лорд Куруфинвэ ему потом рассказал. И это явно не самая любимая его тема для разговоров. Так что Тинто помолчал, переваривая, и вздохнул. - Жаль, что так вышло. Тьелпэ кивнул. Особенно жаль было, что так вышло с клятвой, проклятьем и войной. Давние семейные ссоры на этом фоне смотрелись как-то неубедительно. *** Отдельных шатров на всех в лагере не хватало, так что молодёжь жила в общих, на дюжину, а то и больше эльдар. Но у семей с детьми жильё было, по большей части, своё. После того, как Элесорно пропал, а Тинто стал жить отдельно, Хисайлин уже не была, конечно, семьёй с детьми, но война проредила население не только этого шатра, и переселять кого-то просто не было смысла. К ней Тинто и пошёл, проводив лорда до шатра Макалаурэ. О своём приезде он не предупреждал, и сюрприз удался. - Тинто? - Хисайлин, говорившая с кем-то недалеко от шатра, удивлённо обернулась и обняла, улыбаясь. - Ты когда приехал? - Только что. Мы ненадолго, мам. Завтра уже обратно едем. - Мы? - Ну... Да. Я с лордом приехал. Хисайлин отстранилась, оглядывая сына, и заулыбалась, видимо, удовлетворившись осмотром. - Так ты и правда везде с ним ездишь теперь? - Ты так говоришь, как будто это плохо. - Я так говорю, потому что удивлена, - улыбнулась Хисайлин. - Ну ладно, успеем ещё поговорить. Ты голодный? - Ага, мы только завтракали. - Пойдём. - Направилась к кухне. - У меня срочных дел нет, а ты рассказывай. Как там у тебя дела. Новостей было много. Тинто в подробностях рассказывал, как идёт строительство, забывая при этом есть. Так что похлёбка даже успела остыть в миске. Хисайлин улыбалась, слушая. - Когда ты говоришь "мы строим", ты имеешь в виду "я копаю", да? - Почему это? – обиделся Тинто. - Я помогаю с чертежами! - С чертежами? Когда это ты научился крепости проектировать? - Ну, прямо проектировать я не умею. Но скопировать же могу. Спорить Хисайлин не стала, и он продолжил рассказ, перейдя с крепости на свои успехи в изучении интрузивных пород камня, и замолчал и серьёзно задумался только под конец обеда, за чаем. Поёрзал в ответ на вопросительный взгляд и выпалил без предисловий: - А ты знаешь, что лорд Куруфинвэ поссорился с матерью Тьелперинкваро? И забрал его в Форменос. - Нет. Я знаю, конечно, что они жили в Форменосе, но без подробностей об их семейных отношениях. А что? - Ну просто... Он с мамой не виделся с тех пор. Как так может быть? – Тинто смотрел растерянно, он всю дорогу об этом думал и по-прежнему не мог уложить в голове. - Всякое бывает. А почему ты у меня спрашиваешь? Он наверняка больше об этой истории знает. - Ну, я не буду же с ним о таком говорить. Ему неприятно же... - А если ты его за глаза обсуждаешь, ему приятно? - Я не его, - упрямо поджал губы Тинто. – А его родителей. - Это всё меняет, конечно, – иронично прищурилась Хисайлин. – Ну, я всё равно не знаю, кто там с кем ругался. Элесорно больше общался с лордами, а я их видела не больше твоего. Тинто кивнул и принялся сосредоточенно гонять горошину перца по пустой тарелке. Он сам не знал, для чего рассказывает и что хочет услышать в ответ. Что так не бывает? Так бывает вот. Что с ним так никогда не поступили бы? Он не знал. Просто это было непонятно, и потому пугающе, а у мамы как-то всегда получалось его успокаивать. - А что он тебе рассказывал? – спросила Хисайлин. - Что они поругались перед переездом в Форменос? - Да, но я не спрашивал, почему. Ну, поругались и поругались. Просто он же не виноват. А ему меньше года было... - Почему – и так понятно, разве нет? В Форменос уходили только те, кто поддерживал Феанаро. - Ну одно дело не поддерживать Феанаро, а другое... - Тинто мрачно пожал плечами. - Что? Он снова пожал плечами, ещё мрачней. Поднял взгляд от тарелки. - Если бы вы с папой поссорились, ты бы тоже так сделала? Хисайлин помолчала, вдыхая пар над чаем, и только потом покачала головой. - Нет. Вряд ли. Я не знаю, что я делала бы. Но у нас была другая ситуация. И мы тоже не поехали в Форменос. - Ну вот. А он... почти как Феанаро. - Он тебе жаловался на что-то? - Он не жаловался. Но я же вижу... Тинто замолчал, и она спросила, подождав продолжения: - Что? - раз уж заговорил, пусть выговорится. - Ну... - Тинто повертел в пальцах ложку. - Куруфинвэ так с ним обращается... Кричит всё время, придирается. И требует, как со старшего мастера. А он младше меня! - Тинто... - Помолчала. - Я поняла, что ты за него переживаешь. Но я-то точно не знаю, что там и как происходит. Чего ты хочешь от меня? Просто выговориться? Если ты с ним правда подружился, то это ты ему можешь помочь, а не я. - Не знаю, мам. - Вздохнул. - Ничего не хочу. Просто... Это всё так неправильно. Мы вот во всём обвиняем Моринготто, а поступаем сами... - Ну так поступай так, чтобы потом не нужно было ни на кого валить вину. - Улыбнулась слегка. - Думаю, у тебя есть шансы. Тинто благодарно кивнул, и она продолжила о другом: - Вы сегодня здесь? - Да. Завтра утром уедем. - Тогда я вас обоих приглашаю на ужин. Будет вкусно. - Спасибо, мама, – заулыбался Тинто, вставая и собирая посуду. – Пойду посмотрю, может, я нужен ему. И передам приглашение. Сделать это быстро и сбежать к друзьям до ужина, как Тинто рассчитывал, ему не удалось, хотя нашёлся Тьелперинкваро с первой же попытки, в кузнице. Копался там в ящиках, разложив на верстаке какие-то инструменты, и рассеянно обернулся на опрометчивый вопрос Тинто, не нужно ли чем-то помочь. Помочь нужно было. Инструментов оказалось неожиданно много, особенно оттягивали руки большие непонятные круги, похожие то ли на гончарный, то ли на точильный, но вдвоём всё это можно было уложить в ящики и сумки гораздо быстрей, если бы Тинто не задал второй опрометчивый вопрос. "Так много всего для огранки маленьких камешков?" В качестве ответа Тьелперинкваро начал рассказывать весь процесс, по лекции на каждый инструмент, начиная с того, как размечать заготовки и обкалывать всё лишнее, и заканчивая подбором порошка для полировки. В самых общих чертах. Когда со сборами закончили, погулять времени уже не оставалось, только посидеть у костра и послушать новости. Тинто передал, наконец, приглашение, заручился согласием прийти и убежал. *** Близнецы предсказуемо нашлись на скамейке у целительского шатра. Две рыжие головы – одна непривычно коротко остриженная - склонились над какой-то длинной палкой. Рядом, на развёрнутой и уже успевшей промокнуть тряпке, валялись столярные инструменты. Тьелпэ остановился, с интересом наблюдая за происходящим. Обычно близнецы не были склонны к созидательной деятельности, а тут такое! Долго оставаться незамеченным не получилось. Тени от этого нового светила были слишком резкие, и, уловив разницу в освещённости, Тэльво поднял голову. - Ну чего снова? О, Тьелпэ? Откуда ты тут? Теперь поднял голову и Питьо. Махнул рукой, без особого энтузиазма, впрочем. Выглядел он вполне здоровым, если не считать болезнью плохое настроение. Которое почти наверняка объяснялось замотанной ногой. - Со стройки. Я завтра обратно уеду. А что вы делаете? - Приспособление, – обстоятельно пояснил Тэльво. - Чтобы Питьо ходить мог хотя бы до озера. Тьелпэ посмотрел на две деревяшки, скреплённые под прямым углом. Подумал. - Можно сделать вот так... - Подобрал веточку, сел на корточки и набросал на чистом снегу под лавочкой немного другую форму. - Будет прочней и удобней, по-моему. Близнецы вдвоём наклонились чуть назад, чтобы лучше было видно. - Это под мышку что ли? - уточнил Тэльво. - Ну, так же проще будет, разве нет? А верхнюю перекладину можно мягким обернуть, а вот тут рукой держаться. - Ткнул в перекладину ниже. Тэльво посмотрел на брата. - Ну... - Питьо вообще не особо нравилась идея ковылять с подпорками. Но с учётом доступных альтернатив... - А может, всё-таки санки? И Хуана впряжём. Пусть Турко его уговорит. - Ты сперва Турко попробуй уговори, - напомнил Тэльво, схлопотав такой взгляд, что даже Тьелпэ стало понятно, что уговаривали уже не раз. - Да не знаю я. – Питьо капризно наморщил лоб. - Надо проверять. Что я тут пойму по картинкам на снегу? Наверное, так рука меньше уставать будет, но вдруг оно начнёт мне в подмышку жать? - Так вот поэтому её мягким и обивают! - Ну, давайте попробуем. Верхнюю часть потом спилить недолго, если неудобно будет. Энтузиазма в его голосе всё равно не чувствовалось. Тьелпэ про себя посочувствовал целителям, вынужденным терпеть перепады его настроения третью неделю. Тэльво зато кивнул с азартом. - Я тогда ещё принесу деревяшек. - Давай. – Тьелпэ кивнул. – Один справишься? - Да уж постараюсь, - Тэльво встал, глянул ещё раз на рисунок, с другой стороны лавочки, и пошёл к складам. По дороге обернулся. - Я скоро. Питьо нахохлился, хмуро глядя на больную ногу. Отрастающие волосы пытались виться, но длины ещё не хватало, и они просто торчали в разные стороны, как перья у мокрого взъерошенного воробья. - Что тут у вас происходило? - спросил Тьелпэ, усаживаясь на скамейку рядом с ним. - Макалаурэ говорит, новостей никаких, только на востоке дым непонятный. - Да у меня точно никаких новостей. - Обиженно. - Сижу тут, как наказанный. А Тэльво ещё и ходит один развлекаться. - На охоту? - И на охоту тоже. А Майкаэле дротики запретила! И прыгать! Одна-то нога у меня есть здоровая! - А дротики почему? - Потому что она меня ненавидит. – Питьо трагично вздохнул. - Других объяснений у меня нет. - В кого вы дротики кидали? - У Тьелпэ была ещё одна версия. - В мишень! – искренне возмутился Питьо. - Тогда да, необъяснимо. - А ты чего приехал? - Питьо посмотрел с надеждой. - Есть новости? Что-то случилось? - Извини, - Тьелпэ улыбнулся. - У нас всё хорошо, ничего интересного. Если ты не хочешь послушать о том, как идёт подготовка фундамента и укладка основания стен. - Ты знаешь, ещё неделька такой жизни - и захочу. Немного помолчали. Питьо ковырял ногтём край скамейки, а Тьелпэ думал, какое бы ему занятие придумать. Не слишком разрушительное. Может, книжек интересных найти? Когда ещё у него будет такая возможность? Мимо сновали эльдар, не обращая на них особенного внимания. На пригорке младшие целители развешивали по верёвкам прокипячённое полотно, двое мальчишек тащили от озера целую бадью чищеной рыбы. Потом по направлению к леваде, оживлённо переговариваясь, прошли пятеро дозорных. Питьо проводил их завистливым взглядом, но сказать ничего не успел, потому что подошла Майкаэле со стаканом какого-то отвара, и рыжий с радостью пустился в новые пререкания. А когда содержимое стакана всё-таки перекочевало внутрь больного и Майкаэле с видимым облегчением ушла, из-за крайнего шатра показался Тэльво с несколькими деревяшками в руках. Подошёл, положил добычу на землю. - Вот. Подойдёт? Должно. - Сейчас проверим, - Тьелпэ сел на корточки, берясь за молоток, и через несколько минут они уже разглядывали готовую конструкцию. Сложностью она не отличалась. Две сходящиеся книзу палки, а между верхними концами - на уровне подмышки и пониже - две перекладины. Обить верхнюю тканью, вот и всё. Питьо, поначалу никакого энтузиазма не испытывавший, недоверчиво взялся за перекладину, попробовал опереться. - Ух ты! - Держит? - Тэльво тут же потянулся проверить. Питьо опёрся сильнее, поджав сломанную ногу, потом подпрыгнул, оттолкнувшись здоровой и, описав дугу вокруг подпорки, приземлился с другой её стороны. - А можно вторую сделать, - подал идею Тьелпэ. - Можно будет вообще ноги на землю не ставить. - Дай попробовать, - Тэльво с завистью наблюдал, как брат описывает уже вторую дугу. - Обойдёшься! - Питьо приземлился, чуть не наступив ему на ногу. - Сначала пострадай с моё! - Да я знаешь, как настрадался, пока ты тут ныл! - Я ныл? А если бы я тебя одного бросил, а сам развлекаться уехал? И даже новостей не сообщал! - Да ну я же извинился уже! - Ладно, - налюбовавшись, Тьелпэ забрал оставшиеся гвозди и инструменты. - Отнесу в мастерскую. Будете вторую делать, возьмёте. *** За остаток дня Тинто успел пробежаться по лагерю, найти почти всех друзей, узнать, что Оролиндо напросился в патруль с одним из отрядов, а остальных не взяли, вымокнуть под внезапным мокрым снегом, обсохнуть у мамы и поделиться с ней новостями. Снег валил всё гуще, и из маминого шатра смотреть на него было приятней, чем снаружи. Но лорд задерживался, так что Тинто решил сходить к кузнице, посмотреть, вдруг снова появились какие-то срочные дела. Инструменты они вроде как упаковали, но вдруг Куруфинвэ что-то ещё вспомнил. Срочно пересчитать все запасы в лагере, например. Лорд и правда нашёлся в кузнице, но ничего не пересчитывал и не собирал. От печки ещё исходил жар, хотя огня видно не было. Тьелперинкваро сидел за верстаком спиной ко входу и чем-то тихо постукивал. На звук открывшейся двери он слегка повернул голову и тут же вернулся к работе. - Лорд, - Тинто прикрыл за собой дверь, подошёл ближе и остановился рядом. - Ты собирался прийти на ужин… - Я пойду, да. – Тьелперинкваро даже не поднял голову. - Всё готово. - Нет, ещё не совсем, - отозвался он рассеянно и потянулся за щипчиками. Тинто вздохнул, уточнил, можно ли подождать тут, и от нечего делать принялся разглядывать полки вдоль стен. На некрашеных досках стояло множество шкатулок, сундучков, банок, лежали туго завязанные мешочки. Ничего из этого Тинто трогать не решился. Только взял лежащий на верхней полке браслет, показавшийся ему с виду очень простым. Узор и правда был несложным: несколько завитков, повторяя друг друга, сплетались в похожий на волны узор. Ничего особенного вроде бы. Но повертев его в руках, Тинто заметил бегущие вдоль завитков какие-то чёрные камешки, совсем маленькие, но огранённые так искусно, что, стоило браслет повернуть, он тут же вспыхивал сотнями маленьких отблесков. А под другим углом камешки казались совсем матовыми, неяркими, но всё равно заметными внимательному глазу. Тинто повертел браслет в руках, пытаясь расслышать, что же это за камни, как вдруг что-то щёлкнуло, сломанная застёжка развалилась в пальцах, и Тинто успел впасть в панику, прежде чем понял, что застёжка и была сломана. Браслет сюда принесли в починку, но, видно, у мастера так и не дошли руки. Тинто быстро обернулся, убеждаясь, что Тьелперинкваро ничего не заметил, и положил браслет на место. Отошёл от полок на безопасное расстояние и вернулся к верстаку, посмотреть, как идёт работа. Кажется, он уже видел такую картину: сначала на стройке, когда впервые взошла Рана, а потом в карандашных набросках, в разных вариантах. Серебряный диск – неровный, с пятнами и впадинами – в нижней трети пересекало лёгкое, как паутинка, кружевное облако, далеко выходя за один край. - Ух ты. - Облако было так похоже на настоящее, что Тинто не удержался. - Красиво как. Тьелперинкваро оторвался от работы на секунду. - Тебе скучно? - Ну... – Тинто пожал плечами. Лорд осторожно положил Рану на выступ на столе, шагнул чуть в сторону, зачерпнул из мешка гвоздей, постоял с ними задумчиво и высыпал на стол подальше от своего рабочего места. Кивнул Тинто. - Вот. Рассортируй. - Рассортировать? - Послушай музыку и разбери по кучкам. - Они разные что ли? - Послушай. Если не поймёшь, я расскажу. – Он чему-то улыбнулся и вернулся к работе. Поняв, что пояснений не дождётся, Тинто подошёл к гвоздям, взял один и неуверенно покрутил в руках. Гвоздь как гвоздь. Железный. Железо он уже научился узнавать. Второй гвоздь оказался точно таким же. Ну, может, шляпка чуть-чуть обкусана, но не это же лорд имел в виду, когда просил рассортировать. Тинто со вздохом положил второй гвоздь рядом с первым и взял следующий. За следующие несколько минут напряжённого выслушивания Тинто выяснил, что гвозди одинаковые по длине и по весу, сделаны из одинакового металла, ну может быть, какие-то незначительные различия и были, но не такие, чтобы Тинто мог почувствовать. Внутри не было ни каверн, ни чего ещё. Гвозди как гвозди. Все одинаковые. Тинто бросил последний гвоздь на стол, потирая висок – голова уже начинала болеть - и тут у него зародилось нехорошее подозрение. - Ты что, снова дразнишься? – Он резко обернулся к Тьелперинкваро. - Как тогда, с кварцем! Они одинаковые, да? Тьелперинкваро поднял голову, посмотрел удивлённо и даже отложил пинцет. - Не одинаковые. Сдаёшься? Тинто продолжал смотреть подозрительно. Сейчас скажет что-то такое… Эти правые, а те – левые. - Ну и чем же они отличаются? – он с вызовом сложил руки на груди. - Тем, кто их делал, – отозвался Тьелперинкваро. Как будто даже немного разочарованно. – Показать, где чьи? Тинто ещё мгновение постоял в той же возмущённой позе, прежде чем перевести удивлённый взгляд на гвозди. - Подожди... Ты хочешь, чтобы я услышал, какой мастер их ковал? – Он вернулся к столу и снова взял один гвоздь, разглядывая, как будто впервые. - Мне было интересно, услышишь ты разницу или нет. - Сейчас попробую... – Покосился, поджав губы. - Я же не знал, что я ищу... Мог бы сразу сказать. Но Тьелперинкваро уже снова смотрел на заготовку, так что Тинто вздохнул и вернулся к гвоздям, но теперь не пытался понять его состав или цельность материала. Вместо этого прикрыл глаза и представил процесс его создания. Вот этот гвоздь берут щипцами, стук молота, шипение воды... Когда картинка стала настолько живой, что исходящий от печки жар уже почти обжигал кожу, Тинто поднял голову и "посмотрел" на стоящего у наковальни мастера. И обомлел. Куруфинвэ. В кожаном фартуке с пятнышками подпалин, нахмуренные густые брови почти сошлись на переносице, рубашка намокла от пота. Вдруг он, будто что-то услышав, поднял голову и взглянул прямо на Тинто. Тот вздрогнул и выронил гвоздь. Видение пропало, но Тинто ещё поозирался для верности, убеждаясь, что кроме них с Тьелперинкваро в кузнице никого нет, потом наклонился, поднял гвоздь и осторожно положил на стол. - Это делал тво... лорд Куруфинвэ. Подходить с проверокой Тьелперинкваро не стал. - Ну ты рассортируй. Я сейчас доделаю и посмотрю, что там у тебя получится. Тинто кивнул, вытер лоб. Это ж сколько он провозится так, определяя каждый гвоздь?! Но лорда это, похоже, нисколько не смущало, так что пришлось со вздохом браться за работу. Следующий гвоздь тоже оказался сделан Куруфинвэ, ещё один ковал Карнистир, потом снова Куруфинвэ. После четвёртого гвоздя на лбу Тинто уже тоже вступил пот, как у кузнецов, и в виске стучало с не меньшей силой. Но взяв пятый гвоздь, он почти сразу заулыбался и отложил его в сторонку. Он не мог бы сказать, чем именно этот гвоздь похож на Тьелперинкваро – внешне он уж точно не выделялся, - но ощущения от прикосновения пошли такие знакомые, что Тинто не колебался ни секунды. Может, и со следующим повезёт? Но нет, шестой гвоздь тоже ковал Карнистир. Кроме лордов в эту кузницу не пускают никого, что ли? Вынырнув из видения, Тинто наткнулся на внимательный взгляд лорда. И когда он успел закончить работу? - Вот… - Положил гвоздь во вторую кучку. Тьелперинкваро молча подошёл, мазнул ладонью по всем трём кучкам по очереди, кивнул удовлетворённо. Тинто довольно улыбнулся, показал на одинокий гвоздь. - А это ты делал. Прям тобой... пахнет. Тьелпэ кивнул. - Ладно, пойдём ужинать. А то ты их до утра разбирать будешь. Я думал, тут быстро: или услышишь, или нет. - А быстро не получается, - Тинто вздохнул. - Между породами ты или слышал разницу, или нет, даже если полчаса прислушиваться. Я думал, и тут так же. - Ну я там не смотрел же, кто мастер. – Тинто потёр лоб, смахивая пот. - Там породы разные, музыка разная. А тут музыка одинаковая, приходится долго смотреть... Пока не увижу. - Как это одинаковая? – Тьелперинкваро посмотрел недоумённо. - Ну так. – Тинто пожал плечами, не зная, как объяснить. - Всё одинаковое. - А как ты разобрал тогда, если музыка одинаковая? – кажется, ему в кои-то веки было интересно. - Я же говорю, я смотрел. И представлял. Ты разве не так делаешь? - Нет. Я просто музыку слушаю. Что там представлять? - Ну... Как гвоздь делают. Если представить достаточно хорошо, можно увидеть мастера. Только это долго и трудно, – заключил Тинто, печально глядя на оставшуюся по большей части неразобранной кучу гвоздей. - Интересно, - Тьелперинкваро кивнул, видимо, удовлетворившись объяснением. - Надо попробовать. Он принялся собирать гвозди, и Тинто с готовностью кинулся помогать, так обрадовавшись, что сегодня больше ничего не нужно слушать, что даже забыл перед уходом посмотреть работу лорда. *** Ужин начался с того, что Хисайлин заметила у гостя знакомые перчатки, и хотя ничего не сказала, но смутился Тинто ужасно. Кто его за язык тянул наврать, что перчатки нужны ему? Лучше бы сразу правду сказал, не пришлось бы краснеть теперь. За переживаниями он даже забыл извиниться и объяснить, почему опоздали. А Тьелперинкваро ничего не заметил - или просто виду не подал. Но держался так скованно и церемонно, что Тинто засомневался даже, точно ли ужин был такой хорошей идеей. За угощение лорд вежливо благодарил, но за этим исключением разговаривать совершенно не рвался и на все попытки разговорить отвечал так же вежливо, но коротко и бессодержательно. Тинто неловко поёрзал, поглядывая то на него, то на маму, и пытаясь придумать, чем бы разрядить обстановку. Как назло, ничего не придумывалось. Чего доброго, ещё и мама решит, что Тьелперинкваро скучный и без инструкции ничего ни делать, ни говорить не умеет. Обидно будет. Этого лорд тоже не заметил. Впрочем, Хисайлин его церемонность не смутила, и пока Тинто сосредоточенно уничтожал пирог, переживая за неудавшееся знакомство, Тьелперинкваро, оказывается, уже увлечённо рассказывал о том, как меняются свойства разных минералов при простом нагревании, а Хисайлин кивала и с интересом задавала уточняющие вопросы. Тинто даже жевать забыл от удивления. Кто бы мог подумать, что ей интересно. Тьелперинкваро тоже забыл жевать, о чём ему не замедлили напомнить при первой же паузе в лекции, а Тинто, наконец, расслабился. И как маме всегда удаётся разговорить кого угодно? Ближе к десерту, успокоившись и оживившись, Тинто тоже подключился к обсуждению, а когда обсуждать гретый камень ему надоело, стал всё-таки рассказывать маме, почему они опоздали, и как красиво у лорда получилось облако, совсем как настоящее. Оттуда разговор перешёл на рисунки, потом на краски, а за чаем уже Хисайлин рассказывала и отвечала на уточняющие вопросы про разные растительные красители. И прощались потом куда менее церемонно, чем знакомились. *** Выехав на следующий день утром, к обеду они были уже на карьерах. Замеченный на северо-востоке дым за ночь не рассеялся, наоборот, как будто приблизился, скрыв от взгляда белые шапки Эред-Ветрин на горизонте, которые ещё вчера так ярко сияли на фоне синего неба. Все спешились, лошадей уже уводили, и, оставив остальных отдохнуть и поскучать пару часов, Тьелпэ пошёл на восьмой участок, где, по словам Линталле, должен был быть Рингвайрэ. Которому уже сообщили о приезде лорда Тьелперинкваро, но который совсем не спешил прибегать на торжественную встречу. Можно было, конечно, пойти сразу на четвёртый, но Тьелпэ не хотел ещё раз без причины ссориться с мастером – и не возражал пройтись по карьерам и посмотреть, что здесь изменилось с его отъезда. Изменилось, на самом деле, немногое. Стало больше снега, замёрз ручей, из которого брали питьевую воду, но до этого в лагере сделали всё-таки ещё одну заводь, углубив и расширив русло. Да ещё края обрывов на участках сместились - добыча шла быстро. В остальном же всё выглядело знакомым, только ярче, светлей и резче под новым светилом. Ходить за отцом на стройке Тьелпэ было гораздо интересней. А здесь и так всё понятно, и учиться почти что нечему. Разве что общаться с Рингвайрэ. Он действительно был на восьмом участке, вместе с Ингасиндо. Обрыв над ручьём, отвесный и заметно отступивший от русла, казался теперь ещё выше, и оба мастера как раз размечали очередные блоки: так, чтобы они не рухнули с обрыва и не побились при спуске. Поднявшись к ним, лезть под руку Тьелпэ не стал, остановился чуть в стороне и прислонился к одному из валунов, прижимая спиной плащ, чтобы его не трепало от ветра. Здесь даже льда под ногами не было, всё сдуло, остался только бугристый кирпичного цвета гранит под серым ноздреватым лишайником. Снег лежал только в трещинах и чашах в камне, над которыми ветер пролетал, не цепляя дно. Тинтаэле остановился рядом, без энтузиазма оглядываясь. На дальнем краю плато причудливо выделялась на фоне неба каменная башенка из балансирующих один на другом камней, только что не качалась от ветра. Тьелпэ смотрел на мастеров, оценивающе. Будут ронять гранит с обрыва или для этого нужно одолжить им специалиста? Как раз стоит вот рядом, нервничает. Лорда заметили, Ингасиндо что-то сказал, Рингвайрэ обернулся посмотреть. Но подходить не стал. Тьелпэ только кивнул слегка, он никуда не спешил. Тинтаэле неуютно переступил с ноги на ногу. - Зачем мы сюда пришли? – спросил тихо. - Поздороваться. Можешь пока пообедать, если хочешь. - Нет уж, я с тобой. Здороваться Рингвайрэ не хотел. Нарочито неспешно подошёл, сухо кивнул в знак приветствия, наглядно демонстрируя радость встречи и глубокое уважение, с кислой миной выслушал причину приезда и на вопросы, как идут дела, отвечал так же кисло и односложно. Тьелпэ не стал настаивать. В то, что мастер скрывает серьёзные проблемы, он всё-таки не верил. А если скрывает, и о проблемах расскажет кто-то другой, Тьелпэ собирался его сам позвать. И поговорить подробней. На четвёртом участке их встретили лучше. Предложили чаю, а там и Хелькасурэ поднялась из шахты – и Росселе с ней, радостный. Они с Тинтаэле мигом исчезли куда-то, едва дождавшись, пока все раскланяются, а Тьелпэ и Хелькасурэ задержались немного (дела идут хорошо, сапфиры добываются – чистые и необычного оттенка, - хорошие в подарок есть) и пошли к импровизированному складу, где на перевёрнутом ящике, исполнявшем, кажется, роль стола и застеленном потёртой тканью, горкой лежали камни, ещё не отправленные в главный лагерь. Разгладив горку ладонью, Хелькасурэ выбрала один из камней, расколотый, так что под невзрачной корочкой было видно цвет самого сапфира. Оттенок был красивый, насыщенный, но и правда необычный: немного зеленоватый. Пока он любовался оттенком и перебирал общую груду, Хелькасурэ достала из другого ящика отдельный свёрток с камнями, уже отобранными для отправки в лагерь. - Ты их лорду Куруфинвэ повезёшь? - Да. - Возьми вот этот, - протянула она один из камней, не самый крупный. - Ему понравится. Тьелпэ взял, прислушался, взвесив на ладони. Хороший чистый камень, чуть заметная примесь рутила, но без дефектов... Тьелпэ отвлёкся от сапфира, переводя на Хелькасурэ вопросительный взгляд, и спросил вслух, когда на взгляд та не ответила: - А что в нём особенного? Я не слышу. - Двойная звезда. Такой камень Тьелпэ уже случалось видеть, но всего один: ещё в детстве, берилл, ошлифованный в шарик, в котором от преломления света образовывались три яркие линии, пересекавшиеся в одной точке. Он прислушался ещё раз, теперь специально проверяя микрокристаллы, чтобы понять, как этот камень заиграет после огранки в кабошон. Линии будут, да. Но не три, а четыре. Восемь лучей. - Да, ты права. – Он улыбнулся, снова переводя взгляд на Хелькасурэ. - Понравится. Жаль, что тут не рубины, было бы ещё лучше. - Найдём и рубины. Это только первое месторождение. Тьелпэ кивнул, откладывая звёздчатый сапфир в сторону, и стал проверять остальные. Настолько интересного больше не было, но неплохих камней набралось достаточно. Перед уходом Тьелпэ поинтересовался, нет ли проблем на карьерах, – проблем не было, Рингвайрэ не соврал, - и они разошлись: Хелькасурэ обратно на участок, а Тьелпэ – к кострам, обедать. *** До будущей крепости они доехали без приключений, а там возле левады их нашёл Куруфинвэ – сразу, небольшой отряд ещё не успел разойтись, эльдар только спешивались и отстёгивали сумки. Стоявший немного в стороне Тинтаэле при виде лорда передумал подходить обратно. Мало ли. Куруфинвэ на него не смотрел. Подошёл к сыну, обнял быстро. - Всё привёз? - Да, шлифовальные круги сказал пока отнести на склад, а другие инструменты здесь. – Тьелпэ показал на сумку на ограде левады. - Камни есть неплохие, Хелькасурэ один отличный нашла. И я тебе тёплую одежду привёз. - Следишь за мной? – Куруфинвэ хмыкнул, и Тьелпэ улыбнулся в ответ: - Ну, кто-то же должен. - Ладно, а что там за камень? Настолько отличный, что мне будет жалко его отдавать? - Ну... Будь он ещё и красный, может, и жалко было бы. – Он порылся в сумке, достал мешочек с завязками, а из него нужный камень. Протянул: - Вот. - Неплохо, да, - заулыбался Куруфинвэ, покрутив камень в пальцах и прислушавшись. - Ты такие раньше видел? (Миллион, подумал прислушивающийся к разговору Тинто. Каждый второй под ногами. Камень как камень, разве что синие крапинки местами.) - Не совсем. – Тьелпэ покачал головой. - Я видел один с простой звездой, с шестью лучами. А здесь я даже не понял, что там, пока Хелькасурэ не подсказала. Не догадался посмотреть направление кристаллов. - Ну, такие вообще редко встречаются. У отца такой был, но с двенадцатью лучами. - А почему я не видел? - Это ещё в старой мастерской, возле Тириона. В Форменос он коллекцию не брал. - Почесал подбородок. - А обрабатывать такие ты тоже не умеешь? - Нет. Я как раз хотел попросить, чтобы ты показал. Кабошон - это понятно, но я не знаю, как сделать, чтобы тут точки пересечения совпали. - Ну, значит, будешь делать сам, я только подсказывать буду. - Куруфинвэ вернул камень. - Хоть чему-то новому научишься. А то скоро тебя вон Тинтаэле догонит. - Здорово. – Тьелпэ заулыбался. - А когда начнём? - Ну... Вечером, после смены. Ты пока как раз подготовишь мастерскую. Тинто слушал с удивлением, переводя взгляд с одного на другого и старательно держась вне поле зрения Куруфинвэ. Который за всё время разговора ни разу не кричал и ни на кого не кидался. Кто бы мог подумать, что так бывает? Отчитаться про лагерь и карьер, как там всё спокойно, не считая дыма, Тьелпэ не успел: только собрался, как Куруфинвэ остановил его жестом. - Всё, пойду закончу с северной стеной, а то до ночи провозимся. И никаких тебе кабошонов не будет. - Тебе помочь? – перспектива остаться без кабошонов Тьелпэ не устраивала. Куруфинвэ обернулся уже на ходу: - Мастерской займись. Под неё третий склад освободили. - Хорошо. Тьелпэ опять кивнул, хотя отец этого уже видеть не мог, и повернулся взять сумку с ограждения. Рядом с которой стоял ошарашенный Тинтаэле. Тьелпэ посмотрел удивлённо. Что это с ним? - Извини, - смутился Тинто. - Просто... Как-то... Лорд Куруфинвэ... Тьелпэ по-прежнему смотрел непонимающе. - Да ладно, не обращай внимания, – неловко сказал Тинто. - Просто мне казалось, он всегда сердитый. - Тебе казалось. – Тьелпэ хотел спросить, с чего он взял, но передумал. Сказал вместо этого: - Просто когда он не сердитый, его не всё Эндорэ слышит. От этого Тинто почему-то смутился ещё больше. - Извини. – Хорошо, есть на что перевести разговор: - Помочь с мастерской? - Да. Сначала занести в шатёр сумку с тёплыми вещами, потом привести сарай в порядок и разложить всё по местам. Вдвоём они быстро справились. Тинто попросил сапфиры послушать – но не услышал ничего интересного. Ну, корунд. Качество оценивать он не умел, а здесь и сравнивать было нечего, все камни были примерно одинаковыми. Один только, самый большой, особенно вдохновил Тинто, но Тьелперинкваро только хмыкнул и предложил послушать внимательней. Со второй попытки сквозная трещина звучала так ясно, что Тинто даже смутился и вслушивался потом до головной боли, пытаясь заметить мелкие дефекты, о которых сказал Тьелперинкваро. Не заметил, пришлось верить на слово. И слушать очередную непрошеную лекцию о том, как резать большие камни с дефектами на меньшие без дефектов, и как иногда можно дефект не убирать, а наоборот интересно обыграть при огранке. А ближе к ужину Тинтаэле сходил к кострам за едой и принёс новость о том, что приезжал Тьелкормо. Сразу объяснилось и хорошее настроение Куруфинвэ, и почему он не спрашивал новости из лагеря. Вот за огранку взяться всё-таки не удалось. К северной башне вместо гранитных блоков привезли песок, возле реки тоже никак не могли без начальства разобраться с береговой кладкой, и звёздчатый сапфир отложился на завтра. Потом ещё на день, ещё и ещё, и свободное время выдалось только где-то через пару недель. Они уже почти закончили с чертежами, рассчитывая после уйти в мастерскую, когда карандаш в руке Куруфинвэ замер, взгляд остановился, а между бровей пролегла глубокая складка. "Курво, ты слышал? – ясно ощущалось, с каким усилием Питьо даются слова, а не одни только эмоции. – К нам идёт второй и третий дом!" "Как идут? Откуда?" "От моря! Их Серкенаро встретил! Они пешком пришли!" "Подожди, ты вот сейчас серьёзно?" "А ты как думаешь?" – обиделся Питьо. "Я сейчас всё брошу и поеду в лагерь. И если окажется, что вы так развлекаетесь..." С них сталось бы коротать время за такими шутками, пока заживает перелом. Но Питьо всё равно обиделся ещё раз, демонстративно: "Да ну тебя. Им ещё несколько часов ехать, я думаю. Ко встрече ты всё равно опоздаешь, даже если сейчас всё бросишь. Кано поехал их встречать, кстати." "Я понял, – сказал Куруфинвэ, думая, что Кано идиот. - Скоро приеду." Разорвав контакт, Куруфинвэ снова ожил, но только для того, чтобы отложить карандаш в сторону. Повернулся к сыну, который молча ждал, пока он договорит. - Я уезжаю. - Что-то случилось в лагере? Куруфинвэ кивнул, выпрямился и принялся быстро скручивать чертежи. Тьелпэ пока не лез, давая время собраться с мыслями. - Объявились младшие дома, - наконец сказал Куруфинвэ, убрал чертежи в тубус и быстро пошёл к шатру. - Где они сейчас? – спросил Тьелпэ, догоняя. - Где-то у моря. - Что им нужно? - Это нам придётся узнать у них. - А что сейчас известно? Как они сюда попали? Они идут к лагерю? Сразу все или разведка? - Тьелпэ, - Куруфинвэ обернулся. - Я ничего толком не знаю. Перестань меня пытать. Дальше шли молча, только у самого шатра Куруфинвэ снова обернулся: "Собирайся, поедешь со мной". Переодеться, кинуть что-то в сумку, - на всё ушло несколько минут. Тьелпэ ещё выглянул сказать Нинкветинко, чтобы приготовили лошадей. И попросил сказать Тинтаэле, что они срочно уезжают в главный лагерь, пусть присоединяется, если хочет и если успеет. Он успел. Куруфинвэ просто не заметил, что к отряду пристроился ещё кто-то, а верные уже привыкли к тому, что Тинтаэле везде ездит за сыном их лорда, так что вопросов никто не задавал. Да и некогда было: Куруфинвэ с места рванул галопом.