Outstanding (My aestetics is you).

Холодные пальцы нежно водили по переносице дремавшего мальчика, свернувшегося калачиком под единственным одеялом в доме Фила. Они ещё долго сидели ночью обнявшись, Лестер гладил Хауэлла по спине и плечам, так что весь мир оставался на заднем плане от этих прикосновений. Дэн так и уснул в объятиях своего друга, но потом тот перенёс его на более удобную кровать и, укрыв их обоих тем самым одеялом, пропахшимся смесью ароматов свечей, осени и свежего прохладного воздуха, лёг рядом. В душе брюнета ещё никогда не было столько трепета, когда рядом с ним находился другой человек. Правда, это был не просто человек. Это было «настоящее чудо» в обличье обычного семнадцатилетнего мальчика. Но он не был похож на остальных. Он был особенным. Дэн приоткрыл один глаз и улыбнулся, увидев Фила, так мило устроившегося рядом и будившего его самым нежным способом, а не просто расталкивал или поливал холодной водой. Значит, шатен был ему действительно небезразличен. Брюнет не смог сдержать кривой усмешки, заметив приоткрывшуюся щелочку глаза и поднявшиеся уголки губ. -Просыпайся, соня, -вполголоса произнёс Лестер, опустив свою голову на подушку. -Сколько сейчас времени? -послышался сонный голос. -Почти одиннадцать. Скажи… Ты любишь брауни? -М… Да. А что? -Я просто собирался его приготовить. И сварить безалкогольный глинтвейн. Хотел предупредить тебя, что уйду в магазин ненадолго. Так что… Чувствуй себя, как дома. Можешь даже ещё поспать. А если пойдёшь в душ, то бери у меня любую одежду, какая понравится. Не скучай тут без меня, -Фил лучезарно улыбнулся и вышел из дома. Дэн ещё некоторое время лежал на спине, смотря наверх. И как он не разглядел, что весь потолок был покрыт блестящими наклейками в виде звёзд? Филип определённо хотел лона природы даже в своём маленьком уютном домике. Крошечная спальня в дневном свете казалась ещё более милой, чем в освещении свечей. Дэниэл никогда не чувствовал себя так в своей комнате, как здесь. Ему было тепло, комфортно и спокойно. Возможно, из-за незримого присутствия Лестера, шлейфа его едва выветрившегося сладковатого парфюма, каждой мелочи, создававшей атмосферу. В конце концов шатен решил исследовать весь дом в естественном дневном свете, предварительно приведя себя в порядок. В ванной оказалось так же мило, как и вчера, на стенах удалось даже рассмотреть несколько выложенных рисунков растений. Быстро приняв душ и отыскав полотенце, Хауэлл вернулся в спальню. Раскрыв шкаф, он сначала потянулся к полке с чёрными футболками, но… Его что-то остановило. Ему не хотелось больше всем своим видом выражать вселенскую депрессию. И на глаза вдруг попалась футболка нежно-розового цвета с принтом роз. Конечно, чёрные джинсы вряд ли подходили под неё, но Дэн решил, что и так сойдёт. Затем его взгляд упал на другую полку, на которой лежали всякие безделушки… И он увидел тонкий цветочный венок с розами в тон футболке. Неряшливо поправив пальцами кудряшки, Дэниэл аккуратно надел венок и усмехнулся своему отражению в зеркале. Интересно, а что случилось бы с Крисом, когда тот увидел бы своего друга в таком виде? Кажется, он даже не догадывался, что у Дэна вьются волосы. Нужно было как-нибудь одолжить у Фила эту футболку с венком и заявиться в таком виде в школу—просто посмотреть на реакцию хотя бы того же Криса. Он вышел в гостиную. Даже без тусклого освещения здесь витала приятная атмосфера. Дэн не стал включать телевизор, как сделал бы это у себя дома. Его внимание больше привлекли полароидные снимки, которые он принялся рассматривать. В них было гораздо больше смысла и красок, чем в зомбоящике. На некоторых стояли подписи, где и когда они были сделаны. Как ни странно, больше всего было манчестерских снимков. Что-то Фил снимал, гуляя по парку: деревья, опавшие листья редких ярких цветов, белок, —что-то с крыши и что-то с колеса обозрения в Манчестер-Сити, где он, видимо, был поздним вечером, потому что небо было чернильного цвета, а город внизу освещался всеми цветами неоновой радуги. Но среди всего многообразия не было ни одного фото людей. Кроме, возможно, того, где Фил со спокойным лицом сидит на ветке и держит в вытянутой руке камеру. Но в его глазах, едва скрытых тенью чёлки и ветвей, был необъяснимый налёт грусти, омрачавший эту фотографию. Значило ли это, что всё-таки Лестер чувствовал себя одиноко, живя в мирке своей эстетики? Конечно. Ни один человек не может прожить счастливо, отгородившись от всех даже красотой окружающего мира. Всем нужны друзья и близкие люди. И таким потрясающим людям, как Фил, тоже. Дэну хотелось пополнить этот бесконечный ряд снимков хотя бы одним новым, но каким-нибудь радостным… Возможно, их совместным. Но только чтобы на нём в глазах брюнета были огоньки счастья, чтобы новая фотография затмевала эту грустную. Все остальные снимки представляли собой то же самое. Практически все указанные города, насколько помнил Дэн по географии, находились на севере Англии. То есть, дом родителей Фила, возможно, был где-то недалеко. Букет в вазе состоял из розовых и тёмно-фиолетовых листьев клёна. Хауэлл невольно вспомнил об их первой встрече с Лестером. Всего лишь один небольшой листик так изменил его жизнь. А ведь он до сих пор не понял, что особенного в нём увидел Фил. Наверное, брюнет был таким человеком, который мог найти волшебство в чём-то обыденном, на что никто не обращает внимания, потому что это приелось. Но только не для него. В этом и было отличие парня от всех остальных людей. Он не такой. Он выделяется из толпы. Хотя «чудом» называет Дэна. Шатен никогда не считал себя особенным. Ни в его внешности, ни в его манерах, ни в его знаниях не было ничего, что могло выделять его из общей массы. Он обычный семнадцатилетний мальчишка, у которого слишком строгие родители. В то же время… Не каждый умеет на слух подбирать музыку на пианино, не каждый выглядит, как эмо (по крайней мере, Дэн не считал себя эмо—такого мнения о нём всегда были старшеклассники и особо задиристые придурки), не каждый дружит с человеком не от мира сего… Не каждый понимает, что этот «человек не от мира сего» нравится Дэну настолько, что он не хотел больше никогда от него уходить. Даже в школу. В замке послышался поворот ключа. Дверь открылась. Хауэлл вышел на кухню, чтобы помочь Филу разобрать покупки. -О боже мой…-вздохнул Лестер, улыбаясь, -Зачем так мило, Дэн? Тебе вообще меня не жалко? Ты понимаешь, насколько ты сейчас прекрасен и очарователен? Я начну выть белугой, честное слово! Дэниэл звонко рассмеялся, но венок не снял, так и намереваясь «мучить» Филипа своим внешним видом на протяжении всего дня. Но брюнет был этому только рад, хотя его сердце без устали пыталось пробить грудную клетку, как отбойный молоток. -Я так понял, брауни у нас будет «в стиле Фила»? -усмехнулся шатен, доставая маршмеллоу, плитку белого шоколада, пакет с орехами и упаковку Орео. -А то, -рассмеялся Лестер, -Это же в сто раз круче, чем просто брауни. Когда попробуешь, тогда поймёшь, насколько это оргазмически… Если не испортим всё на свете. -Что ты ещё будешь готовить? Помимо глинтвейна, я имею в виду, -на стол приземлился пакет со свежей вишней. -Мясо с кучей овощей. -Звучит аппетитно, -пробормотал Дэн. -Ты останешься со мной ещё на одну ночь? -взгляд Фила был настолько умоляющий, что даже если бы Хауэлл захотел отказать, то он не смог бы этого сделать. -Конечно, -протянул он. Затем они занялись готовкой. Мясо и «куча овощей» готовились не настолько интересно, как брауни «в стиле Фила». Во первых, в инвентаре Лестера не было ни миксера, ни венчика, так что яйца пришлось взбивать вилкой. Во-вторых, они вдвоём залипали на запах ванильной эссенции. -Чайная ложка? -Ага. Прямиком из-под феи. -Ты имеешь в виду, что кто-то подоил фею, чтобы нацедить вот эту маленькую бутылочку эссенции? -Трудоёмкий болезненный процесс. Поэтому и такая маленькая бутылочка! В-третьих, когда они растапливали шоколад на водяной бане, Дэн начал в шутку хныкать, что хочет запустить в него руку и ходить облизывать её, пока он не долижет до самой кости. Фил, размешивая шоколад и сливочное масло, запустил в тёплую массу палец и оставил каплю на носу и губах Дэна, мило улыбаясь и облизывая затем остатки. Они вдвоём долго смеялись, пока Хауэлл облизывал губы и отковыривал застывший шоколад с носа. В-четвёртых, они с упоением смотрели, как маршмеллоу-Титаники идут ко дну, стоило им опуститься в тёплое тесто. Пока пёкся брауни, Фил варил в воде вишню (предварительно, ещё готовя мясо и овощи, заставив Дэна выковырнуть из неё косточки), немного сахара и палочки корицы (это он называл безалкогольным глинтвейном). Запахи настолько смешались, что кружилась голова и слюни могли бы затопить дом. Завтракообед прошёл на ура, потому что всё получилось восхитительно. Особенно брауни, поглощение которого сопровождалось звуками, похожими на оргазм, потому что получился он экстазным. Затем два насытившихся парня переехали на диван в гостиной. Расстояние сократилось само собой, и Дэн беззастенчиво улёгся на колени Фила. -Ты не против одного ленивого дня, когда никуда не надо выходить? -спросил Лестер мурчащим голосом. -Зачем мне быть против? -ухмыльнулся Хауэлл, поправляя венок. -Бип! -палец Фила коснулся кончика носа Дэна. Одна бровь шатена поднялась выше другой, а вся случайно сложившаяся ситуация казалась настолько комичной, что он едва подавлял смех. -Значит, вместо носа у меня гудок, да? -Почему бы и нет? -Бип! -рука Дэниэла дотянулась до лица Филипа, и палец тоже коснулся носа, -Не одному мне страдать! -Представь себе, что было бы, если бы каждый раз, когда кто-то делает «Бип!», у тебя из пяток вдруг вырывались бы турбины, из которых вместо огня шла бы радуга? -Ч-что?! -он засмеялся, прикрыв лицо руками. -Радужные турбины, Дэн. -«Фил, быстрее жми мне на нос—нам надо улететь!», —«Бип!». И мы уносимся в закат навстречу радужным альпакам, -он не прекращал смеяться, и это было настолько заразительно, что Фил не смог больше сдерживаться. -А каково тогда Воландеморту? -У него радужные турбины вместо носа, Фил. -Наверное, тяжело держать в воздухе равновесие, когда реактивная тяга где-то в районе лица? -Его бы взорвало. -Если опустить некоторые законы физики, то нет. -Если опустить все законы физики, то нет. -Когда я был маленьким, то не понимал, как жители Австралии не улетают в космос, раз они находятся на другой стороне планеты. Нет, нет, правда… Вот подпрыгивает кенгуру—и его уносит в небо. Как воздушный шарик. Но я думал, что они носят какие-то ботинки с шипами, чтобы оставаться на земле. -Ты знаешь, насколько безбашенно это звучит? -М… Возможно. Или… То, что я думал, что, когда люди курят, то воспламеняют себя изнутри. И танцуют в своём огне. Как индейский ритуал. -Фил? -М? -Ты был странным ребёнком. Лестер усмехнулся и заглянул в глаза Хауэлла. В них горели искорки счастья. Настоящего, неподдельного. И Фил честно готов был признаться, что этот взгляд ему дороже всего на свете.