Outstanding (My aestetics is you).

Вскоре они вернулись к Филу, держась за руки, потому что Дэн не мог находиться у себя даже с ним. В домике с каждым приходом становилось всё уютнее и уютнее. Это трудно объяснить, но сам факт был до боли приятен. Возможно, комфорт поддерживался тем, что Лестер и Хауэлл любили друг друга и только вместе они видели мир во всех его красках и эстетически безукоризненным. За окном опять начиналось нечто похожее на грозу, всё небо было затянуто чёрными тучами, так что жухлая трава на горизонте ярко выделялась жёлтой полосой, практически горела. Раскат грома прозвучал в первый раз. Сверкнула белоснежная молния. Капли всё громче начали стучать по стеклу. Но Дэну и Филу было всё равно: они успели принять душ, переодеться и теперь ютились на диване под одеялом в приятном освещении свечей. Обычно во время дождя Хауэлл острее ощущал одиночество и тянущую тоску, но сейчас он чувствовал, что был в полной безопасности рядом с Лестером, уложившим его на свои колени. -Дэн? -тихо позвал брюнет, перехватив его руку. -М? -Что у тебя с рукой? -Что у меня с рукой? -шатен поднёс её поближе к своим полуприкрытым глазам и рассмотрел, -А… Как всегда. Кожа потрескалась, -он почувствовал, как Фил вновь взял его руку, -У меня так бывает осенью и зимой. -Тебе не больно? Выглядит так себе. -Зимой хуже. Кровь идёт иногда, а когда вода попадает—щипать начинает. -У тебя такое только с руками? -То, что кожа трескается—да. А так она сухая. -Раздевайся, -мягко скомандовал Филип. -Зачем? -Дэниэл приподнялся на локте. -Будем тебя мазать. -Может, лучше в спальне? Тут места маловато. -Хорошо, давай в спальне. Только я тебя всё равно спасу! -усмехнулся Фил. Дэн поднялся с коленок Лестера и медленно дошёл до спальни, по ходу снимая футболку и складывая её на углу кровати. Приземлившись на мягкий матрас, он снял домашние штаны и остался в одних боксерах. Вскоре следом зашёл Фил и зажёг свет. В его руках была банка с кремом, которую он открыл и положил рядом с Дэном. Брюнет немного боялся того, что сейчас он разрушит негласно выстроенные границы своими прикосновениями, но отступать он не собирался, потому что хотел помочь. Холодные пальцы одной руки опустились в крем, другой же Фил убрал чёлку с лица Дэна и нарисовал два небольших крестика на щеках, затем мягко размазывая их по сухой коже. -Щекотно… М… А с чем у тебя крем? Приятно пахнет. -Яблоко и карамель. Мне нравятся сладкие запахи. Хауэлл улыбнулся, встретившись глазами с Лестером, слишком внимательно и заботливо смотревшим за движениями своих пальцев. С щёк они перешли на шею и плечи и начали массировать руки, всё ниже и ниже, мягко втирали в растрескавшуюся кожу крем. -Всё нормально? Не больно? -спросил Филип, растирая костяшки и пальцы. -Нет, мне хорошо. -Тебе не неприятно, что я к тебе прикасаюсь? -смутился Фил, втирая крем во внутреннюю поверхность плеча. -А должно ли? Мне это даже нравится…-промурлыкал Дэниэл. -Просто… У меня никогда не было никого, поэтому я не знаю, насколько правильно или неправильно сейчас поступаю. Положи мне ноги на колени? -Дэн вытянул из-под себя ноги и осторожно сделал так, как просил Фил. -У меня тоже никого не было. Поэтому… Это самое изумительное, что ты для меня делаешь, чудик. Потеплевшие пальцы вновь опустились в крем, а затем легли на щиколотки, а большие пальцы массировали точку за точкой на пятках. В каком-то месте Дэн тихо засмеялся, прикрыв рот рукой. -Щекотно. -Ага, ещё одно слабое место, -хитро произнёс Фил, легонько пощекотав точку кончиком пальца. -Ты добрый. Лестер ответил обезоруживающей улыбкой и перешёл на икры. -Я никогда не думал, что бывают настолько добрые люди, как ты. Или что доброта способна настолько изменить другого человека. До знакомства с тобой я не придавал этому особого значения. Но теперь… Понимаю, что это правда. Это мило, что ты тогда согласился дружить со мной. Ты милый. Никто особо обо мне не заботился. Даже я сам. А ты всегда так переживаешь, когда мы приходим после прогулки под дождём… Или даже сейчас, только потому что у меня потрескалась кожа на руках. Или когда ты сказал мне, что я чудесный с невыпрямленными волосами… А я не милый. Я никогда тебе не говорил, насколько ценю то, что ты для меня делаешь. Просто не умею. Или то, насколько ты прекрасный… Всегда. Или какие у тебя неописуемо красивые глаза. Или то, что я называю тебя чудиком не потому, что ты такой странный, а потому, что ты чудо. Фил поднял взгляд на Дэна, и на лице у него появилась смущённая грустная улыбка, как тогда, когда он признался мальчику в любви. Его руки ненадолго остановились на бёдрах, а затем вновь начали их массировать. -Я даже не знаю, что тебе сказать. Пожалуй, в три слова не поместится всё, что я думаю. Но… Это очень трогательно. Дэниэл подвинулся поближе и поцеловал Филипа в щёку, сразу запылавшую изнутри тысячью огней. Если бы не приятная полутьма, то, наверное, стало бы видно, что Лестер покраснел. Пальцы мягко провели по внутренней стороне бедра, заставляя Хауэлла содрогнуться от прикосновения. По позвоночнику пробежал табун мурашек. -Ой, извини, я, наверное, сделал тебе неприятно? … -Глупости. Это было даже слишком приятно. Проведи рукой ещё раз? Тёплые кончики пальцев вновь коснулись нежной кожи, мурашек стало больше, они забрались куда-то на шею. Дэн чуть нагнул голову и вздохнул. По телу разошлись электрические заряды—стоило закрыть глаза, как они выскакивали цветными вспышками. Фил вспомнил о своих недетских фантазиях, когда видел Дэна переодевающимся, и перелез к нему за спину. Руки, покрытые кремом, прошлись вдоль позвоночника, под каждым пальцем чувствовались выпирающие рёбра и позвонки. Брюнет нагнулся и коснулся шеи губами, его волосы защекотали кожу, посылая всё новые разряды. Губы неотрывно передвинулись чуть ниже. Руки осторожно и медленно водили по груди и рёбрам вверх-вниз. Фил как будто испытывал Дэна, сгорит ли он от поцелуев на спине и ласковых прикосновений, и тот вспыхивал изнутри, кровь бегала по венам со скоростью болида Формулы-1. -Я мечтал об этом…-прошептал Лестер, так что мурашки заползли и за ухо, с щекочущим ощущением опускаясь вниз. -Я тоже. Брюнет передвинулся к левому уху и провёл за ним носом, целуя в заднюю часть мочки, возле торчавшего гвоздика серёжки, а затем сползая по шее к плечу, касаясь щекой беспорядочно взъерошенных кудряшек. Осторожные поцелуи, кажется, вспыхивали по-своему, заставляя кожу на их месте промерзать и прогорать до кости одновременно. Тонкий нос уткнулся во впадинку над ключицей. Пахнет родным гелем для душа. Будоражит, потому что на коже Дэна все запахи становятся другими, ещё более прекрасными, чем они есть. -А можно мне тоже… Поцеловать тебя? -спросил севшим голосом Дэн. -Поверни голову. Они встретились губами. Дэниэл чуть приоткрыл рот, как в первый раз, позволяя языку Филипа похозяйничать внутри. Приятный вкус мятной пасты, не настолько термоядерной, чтобы жечь всё и вся; жемчужинки зубов, языки сплелись друг с другом, кончик одного проводит по нёбу, а другого—по уздечке первого. Кислорода не хватает, ресницы на закрытых глазах трепещут, как крылья колибри, вроде изображённых на спине Фила. Приходится разорвать поцелуй и недолго подышать. Лестеру приходится перегнуться через плечо Хауэлла, чтобы достать до уголка его нижней челюсти и оставить ещё один поцелуй. Затем он перешёл на другую сторону и провёл кончиком носа от виска до шеи, обжигая кожу горячим дыханием. Вспотевшие ладони гладили по животу и бокам. Мягкие, чуть искусанные губы целовали бьющиеся на шее венки, не смея прикусить их или засосать. Руки перебрались на плечи и ласково гладили их, как в тот раз, когда Фил подвёл Дэна к зеркалу. Но в этот раз Фил не собирался убирать ладони. Дэниэл почувствовал, как наливается тяжестью низ живота. Его рука опустилась на внутреннюю поверхность бедра и осторожно провела по нему. Тяжесть становилась приятнее, он чуть откинул голову. Филип тихо хрипло вздохнул и перегнулся через плечо младшего парня, целуя резко выделившийся кадык и опускаясь в межключичную впадинку. Взъерошенные чёрные волосы щекотали плечи. Бороться с тяжестью становилось непосильной задачей. Она разливалась и разливалась по телу, тянуло где-то внизу. И уже горячая рука Лестера опустилась на бедро Хауэлла, пока вторая вырисовывала узоры на лопатках, и провела по коже, срывая стон с губ Дэна. Фил и сам чувствовал, что джинсы становились всё теснее и теснее, но каждый вздох, стон или шёпот заставляли стояк каменеть. Он чувствовал, что кончит, если сорвёт хоть один новый звук. -Убери руку… Я хочу развернуться к тебе… Брюнет помог шатену развернуться. В полутьме в глазах цвета корицы горели яркие огни. Филип никогда не видел этой красоты в глазах Дэниэла, и сейчас в них было больше маленьких Вселенных, чем в ночном небе. Губы Дэна накрыли его на мгновение, а затем руки сняли футболку и откинули на край кровати. Глазам Хауэлла предстало тощее бледное тело со всеми его выпирающими углами косточек. Пальцы влезли в крем и коснулись груди, рисуя на ней линии и спирали. Приятные ощущения разливались по телу и стекали в низ, где так сильно тянуло. Лестер сократил расстояние и дотянулся до уха, едва касаясь губами кончика. -Такой хрупкий без одежды… Можно мне ещё один поцелуй? -Поцелуй меня… Я не против… Их губы вновь слились, Дэн чуть оттянул нижнюю и мягко засосал её. Влажная ладонь Фила вернулась на бедро и провела вниз, пальцы коснулись задней поверхности, заставляя Дэниэла застонать в поцелуй… И всё-таки кончить. От этого звука следом кончил и Филип. Разорвав поцелуй, они опустились на кровать, Фил закрыл крем и опустил его на пол, расстегнул джинсы и скинул их туда же. Усталость накатила огромной волной, скашивая их обоих. -Солнышко… Я люблю тебя, -прошептал Лестер, поцеловав Хауэлла в лоб. -Я тебя тоже… Спокойной ночи, -улыбнулся Дэн устало. -Спи, -тихо произнёс Фил, запустив пальцы в кудряшки на затылке и нежно перебирая их, позволяя Дэну лечь на его руку, -Спи спокойно. Я рядом, -он обнял его второй рукой сверху и пододвинулся поближе, так и продолжая играть с волосами, пока не уснул с самой довольной улыбкой. Это была их ночь. Их прекрасная ночь.