О ком плачут демоны

Рассвет подползал медленно, словно дрожжевое тесто, замешанное неумелой хозяйкой. Анна сидела на лавочке и смотрела, как первые лучи солнца заставляют землю очнуться от ночной спячки. Чтобы скоротать время, она делала маленькие глотки шампанского. Жидкость никак не хотела заканчиваться, издевательски плескаясь в мутно-зеленой бутылке. От многочасового сидения на холодной деревянной лавке итако чувствовала, что спина затекла и покрылась мурашками, но блаженная пустота в голове не давала уйти в тепло, с каждой минутой все сильнее пробуждая пьяную активность, сулящую одни неприятности. — И долго ты будешь здесь сидеть? — сурово спросила учитель Кино, неведомо как сумевшая подкрасться из темноты. — Уже почти утро! И куда только муж смотрит… Анна истерично рассмеялась, сверкнув лихорадочным блеском в глазах. Появление пожилой женщины не вызвало в ней ничего кроме раздражения. — А вы бы хотели увидеть меня голой в объятьях любимого супруга, Кино-сама? Думаю, это будет незабываемым зрелищем. Будь Анна трезвой, ее губы никогда бы не посмели произнести таких слов в присутствии учителя, но при виде старухи, взирающей на нее через стекла черных очков с плохо скрываемым отвращением, девушку охватило бешенство. Реакция не заставила долго ждать: Кино со всей силы залепила непутевой ученице пощечину. Звук удара ножом разрезал тишину, превратив спокойствие в атомный взрыв чувств. Голова итако безвольно мотнулась, щеку опалило жидким огнем. Анна коснулась места удара, странно улыбаясь, и в голове старой провидицы что-то взорвалось. Девушка так и не поняла случившегося. Почему вдруг учитель согнулась в три погибели, выронив свою трость. Сморщенные губы стали беззвучно звать на помощь, руки вцепились в горло, сжатое металлическими тисками. — Анна, — прошипела Кино, падая на колени. Очки съехали на нос, показывая закатанные слепые глаза. Из груди шаманки вырвался сдавленный хрип, как у утопленника, хватающегося за последний глоток воздуха. — Анна, пожалуйста! Она ничего не слышала. Сознанием завладела та страшная сторона души, что способна своими скользкими ледяными щупальцами расколоть всякое самообладание. Анна кожей ощущала чужое сердце, бьющееся, словно кавалькада барабанов, и всей своей темной сущностью, неожиданно очнувшейся от дремоты, желала прекратить этот ненавистный стук. В ней очнулось нечто зловещее, та сторона сущности, которую итако предпочитала скрывать, прячась за своим энергосковывающим шарфом, как за каменной стеной. Но его сейчас не было, как не было и надежды на успокоение. Киояма опомнилась, когда сердце учительницы опасно замедлилось, пропуская ленивые, едва ощутимые удары. Сознание разразилось целым водопадом эмоций, наполненное ужасом и раскаянием. Девушка кинулась к своей наставнице, разом протрезвев. Тварь, что поселилась в душе, затихла, затравленная бесконечным состраданием, испытываемым шаманкой по отношению к женщине. — Кино-сама, как вы?! — Нормально. Не ори так. Весь народ перебудишь. Старушка позволила усадить себя на лавочку. Кино тяжело дышала, маленькое худое тело била крупная дрожь. Было видно, каких усилий старой провидице стоило это кратное сражение. — Я не хотела, чтобы так получилось, — всхлипнула Анна, готовая удавиться на месте. — Мне нет прощения! — Да угомонись ты, — раздраженно отозвалась учитель Кино, ловко выхватывая протянутую трость. — Неплохо ведь ударила. Я даже пикнуть не успела. Молодец, девочка! Только в следующий раз действуй мягче, а то чуть не лишила меня последних крупиц фуриоку. Анна давно привыкла к практичной стороне натуры истинной главы семьи Асакура, но такая реакция застала ее врасплох. Было стыдно, ведь в первый раз за полгода она сорвалась и выплеснула наружу нечто темное, страшное. То же раскаяние завладело ею на поляне, когда Хао буквально силой заставил ее вывернуть наизнанку все свое естество. Появление Йо стало спасением, ведь парень не позволил мастеру стихий довести задуманное до конца. Но то было сражение, серьезное и жестокое, где проявление слабости означало быструю смерть. А вот так бессовестно нападать на родного человека, воспитывавшего ее еще с пеленок… — Прекрати себя грызть, малышка, — устало произнесла женщина. — Пусть я не могу прочесть твоих мыслей, но это тяжелое молчание говорит ярче любых слов. Кстати, — Кино криво улыбнулась и, порывшись в складках серого одеяния, достала золотой обруч, инкрустированный блестящими камнями. — Я ведь не просто так сюда пришла. Это тебе. Можешь выбрасывать свой шарф. А то совсем износился — сил нет смотреть. Анна с замиранием приняла подарок. Холодная поверхность металла, почувствовав хозяйку, стала теплой, почти обжигающей. Девушка рассматривала обруч, не веря своим глазам. Каждый сантиметр украшения был создан специально для нее, сохраняя в своей природе холодную магию ледяных гор, остужающую самые пылающие потоки энергетики. — Мастера Осорезана — те еще умельцы, — не без гордости заметила пожилая провидица. — Этот сковывающий артефакт действует лучше любых энергетических блокаторов. Надеюсь, он позволит тебе эффективно использовать свою силу. — Он совершенен, — восхищенно прошептала Анна, не зная как лучше выразить свою благодарность. Старая шаманка проницательно улыбнулась. — Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Девушка прижала обруч к груди, чувствуя, как в тонкой, увитой камнями траектории энергично перемещается нечто живое, теплое. Оно пульсировало в такт биению сердца, успокаивая и защищая, словно шерстяное покрывало в холодную зимнюю ночь. — Спасибо, — только и смогла сказать Анна, когда наставница повернулась в сторону коттеджа. — Не надо благодарностей. Надеюсь, настанет тот день, когда эта безделушка спасет твою жизнь. *** Анна наблюдала за суетливой толпой собирающихся и не могла найти себе места, чувствуя явную отчужденность со стороны приспешников супруга. А те как будто не замечали новую «госпожу», перетаскивая вещи на огромную огненно-красную фигуру, спустившую свою массивную руку для приема пассажиров. На алой, светящейся холке Духа Огня уже собралось предостаточно народа, включая Наиду, которые ожидали сигнала своего повелителя, говорящего о скором взлете. Итако обхватила себя руками, чувствуя небывалую растерянность. Пусть плечи укрывала толстая вязанная шаль, но девушка все равно ощущала холод, свободно гуляющий по коже. Весь багаж — три увесистые сумки, сиротливо стоящие рядом, — она так и не смогла пристроить, карауля его возле массивных ворот поместья Асакур. Взгляд то и дело возвращался к безжизненному дому, окутанному блеклым туманом раннего утра. Она все еще надеялась увидеть хоть кого-нибудь из бывшей семьи, кто решил бы проводить ее в дальний путь. Но окна особняка угнетали своей чернотой, предавая расставанию вкус горечи. — Вот ты где! До сих пор от меня прячешься? От неожиданности Анна вздрогнула и с осуждением посмотрела на Хао. А тот ответил самым что ни на есть невинным видом, будто это не он воспользовался телепортом для произведения максимального впечатления. Судя по внешнему виду, мужчина посчитал достаточным наряжаться во все эти «человеческие тряпки», предпочтя облачиться в привычную шерстяную накидку, укрывающую почти все тело плотным белым покрывалом. Надо признать, сей наряд добавлял его образу больше дикости, и это наводило на мысль о путешествии в местность, далекую от человеческого глаза. Окинув жену придирчивым взглядом и задержавшись на золотом обруче, шаман выразительно хмыкнул: — Смотрю, Кино преподнесла тебе прощальный подарок. И как ощущения? Кожу не жжет? — Ты так и не сказал, куда мы направляемся, — напомнила Анна, проигнорировав вопрос. Хао был прав: лоб то и дело покрывался испариной от горячей волны, периодически гуляющей по голове, словно по замкнутому кругу. Но девушка посчитала ниже своего достоинства говорить шаману о таких мелочах. Пройдет еще немало времени, прежде чем артефакт адаптируется к посторонней энергетике. — Домой, — загадочно ответил мужчина. — Но нам стоит поторопиться — путь не близкий. Поэтому советую не задерживаться. К тому же все твои томительные взгляды в окна поместья совершенно бессмысленны. Анна неопределенно хмыкнула. — Это ты сказал им не выходить? Губы Асакуры исказила улыбка, и холода в ней было больше, чем в самой высокой ледяной горе. — Считаешь меня настолько мелочным? Таково желание Йо. Видимо, мой братец не сторонник долгих проводов. От его слов к горлу подкатил ком. Душа треснула, словно плохо склеенная ваза, разваливаясь от обиды. За что он с ней так? Пусть их больше ничего не связывало, но зачем так жестоко ломать прошлое? Боясь разреветься прямо на глазах у шамана, девушка наклонилась, с решительным видом цепляясь за сумки. — Куда идти? — как она ни старалась, в голосе все равно проскользнули нотки истерики. Сейчас ей хотелось как можно быстрее оказаться дальше от этого проклятого места, разрушившего ее мечты, словно карточный домик. Даже воспоминания об учителе Кино не вызывали былого трепета, сохраняя устойчивый налет презрения. — Давай помогу. Рука Хао потянулась к сумкам, но Анна холодно возразила: — Не надо. Спасибо, но как-нибудь справлюсь сама. Итако вдруг почувствовала неприязнь от его нахождения рядом, ведь стоит только шаману перестать ерничать и издеваться, как тот сразу начинает напоминать Йо. А думать о бывшем женихе ей совершенно не хотелось — любое воспоминание отзывалось болезненной мукой в груди. Глаза Хао опасно сверкнули. Анна только тут поймала себя на мысли, что с момента свадьбы это был первый жест доброты, который мужчина намеревался сделать. Но стоило ей осознать всю глубину происходящего, как Асакура медленно выпрямился и равнодушно произнес: — Ну как знаешь. Только давай пошевеливайся, если не хочешь идти домой пешком. Разозленная его пренебрежительным тоном, Анна презрительно скривилась, демонстративно перекидывая сумки через плечо. Ноша оказалась не из легких, однако девушка постаралась держаться прямо, ничем не показывая истинной нагрузки.  — Подозреваю, в какую грязную дыру ты меня везешь. Там хотя бы есть душ, или мы будем покрываться пылью, вторя твоему мерзкому бродяжному образу жизни? Она ожидала ответной колкости, уже настроившись на то, чтобы парировать удар, но шаман как всегда отреагировал неожиданно, рассмеявшись бархатным смехом, густым, как жирные сливки. - О, дорогая, такая прозорливость не прекращает меня удивлять. Потерпи, и поймешь, насколько неправа. Надеюсь, дыра, которую я зову домом, не оставит тебя равнодушной. Хотя, с другой стороны, как разница? Тебе ведь все равно придется в ней жить. Он ушел, оставив девушку с мерзким ощущением правдивости его слов. Уже вдогонку она запальчиво бросила: «Я не полечу с тобой!», на что тот отреагировал вялым взмахом руки, поставив на их словесной перепалке победную точку. *** Атлантический океан на фоне стремительно движущегося духа казался расплавленным ярко-синим узором. Анна сидела на макушке змея, поджав под себя ноги, и чувствовала, как ветер беспощадно треплет волосы. Вдали виднелась размытая фигура духа Огня, где чернели маленькие точки приспешников Хао, но внимание итако было приковано вовсе не к хранителю мужа. Шаманка то и дело кидала заинтересованные взгляды на своего попутчика, сидящего рядом. Сейчас девушка могла даже станцевать перед ним джигу — шаман все равно ничего не увидит и не почувствует, слишком поглощенный контролем над подчиненным духом. Она это знала и могла без зазрения совести смотреть на него во все глаза, не испытывая при этом неловкости. А посмотреть явно было на что. Чего только стоили небесно-голубые глаза, сейчас покрытые серебристой дымкой транса. Он сидел, чуть сгорбившись, намотав длинную черную косу на руку, чтобы та не колыхалась на ветру. Выразительные брови нахмурены, показывая явную сосредоточенность их владельца, губы сжаты в тонкую линию. Парень скрестил руки на груди, из-за чего ткань белоснежной хлопковой рубашки с широким воротом обнажила выпирающие мускулы. Пространство между ухом и виском было выбрито, лишний раз подчеркивая забавную сережку в форме скелета, блестящую черными ониксами глаз. Красивый мужчина. И сильный шаман, если судить по длинной, золотисто-медовой громадине, которую он контролировал. Дух мчался, изгибаясь на ходу, словно детский воздушный змей, запущенный умелой рукой, и его блестящее в солнечных лучах тело вмещало в себя оставшихся приспешников, не приглашенных в огненно-красный «корабль» Хао. Итако отстраненно посмотрела вдаль. Аквамарин удивительно чистого океана завораживал, даря возможность вдохнуть свежесть морского воздуха. Ей хотелось направить змея вниз к самой воде, чтобы можно было коснуться этой прозрачной синевы рукой, пройтись по ней кончиками пальцев в беспомощной попытке поймать ускользающую хрустальную россыпь капель. Мужчина шевельнулся, наклонив голову на бок. Как будто оценивал выставленную картину, не желая упустить ни одной детали, чем вновь привлек внимание Анны. — Ты смотришь на него так, будто хочешь съесть, — ехидно заметила Юка. Девушка подобралась незаметно, шелестя своими многочисленными одеждами на редкость вульгарного фасона, будто она специально сшила наряд таким образом, чтобы выделить одни лишь недостатки. — А если Хао-сама узнает? — Не подсаживайся ко мне близко, — холодно отчеканила Анна. — Его зовут Александр, — как ни в чем не бывало, продолжила Юка, поправив сползшую лямку со множеством кружев. — Но среди учеников Хао-самы больше известен как Нинару.  — Отчаянный? — Анна перевела взгляд обратно на шамана, тот ответил безмолвным блеском невидящих глаз. — Почему же его так прозвали? - Потому что любит выпендриваться перед господином, - вмешался в разговор Занг Чин. Оказывается, все это время огромный китаец внимательно вслушивался в разговор, накручивая на палец тонкий ус. — Среди нас только Нинару освоил все техники, которые преподавал мастер. - Некоторые поговаривают, что он и вовсе пошел дальше в развитии учений Хао-самы, - пропела блондинка и как будто невзначай бросила: - Но, сказать по правде, в это мало верится. - По мне, так он просто хочет казаться высокой птицей, не имея на то достаточных оснований. Толстяк довольно закряхтел, безумно гордый своим логическим умозаключением. Анна оставила их слова без внимания. Разговоры приспешников значили лишь зависть, которую шаманы испытывали по отношению к своему собрату. Желая удостовериться в своей догадке, медиум закрыла глаза, погружаясь в вязкую смесь чужих эмоций. Этому приему ее научила Кино, когда Анна только постигала все тонкости общения с духами. И сейчас итако мысленно потянулась к мужчине, плетя из воздуха тончайшие ментальные нити. Если плетения Кино походили на рубящие топоры, прорезающие энергетическую оболочку чужого разума, то Анна научилась проделывать это более искусно, почти ласково, не оставляя никаких следов. Золотые лоскутки двигались медленно, мягко обволакивая Александра теплым коконом, позволив их хозяйке методично исследовать каждый тайный уголок его энергетического шкафа в поисках интересных скелетов. Первый показался сразу же, выскочив, словно черт из табакерки. На Анну свалился целый шквал эмоций, но более удивительным было мерзостное ощущение чужого ответного проникновения, причем совершенного еще задолго до того, как шаманка решилась на сканирование. Девушка резко дернулась, вся кипя от негодования, щеки залил румянец. Она грубо рванула все его ментальные каналы, вырывая с корнем чужеродную магию, словно обычный сорняк, и гневно выпалила:  — А ну пошел вон из моего сознания! Все присутствующие разом уставились на жену господина, а Нинару лукаво улыбнулся. Дымка транса рассеялась, открывая поразительно синие, будто и вовсе не человеческие глаза. Удивительно, но змей даже не сбился с траектории, продолжая следовать намеченным курсом, несмотря на явную небрежность в контроле.  — Прости, не удержался. Уж очень интересно узнать, что из себя представляет юная супруга мастера. Но ведь и ты не из скромных, верно? Смогла что-нибудь ощутить? Анна не просто ощутила, но почти захлебнулась от чужой силы, накрывшей ее с головой. Нечто подобное испытываешь, когда падаешь в бездну: засасывающее чувство страха и щенячьего восторга перед неизбежным, но, несомненно, прекрасным небытием. Все это она конечно же не сказала, ограничившись холодным презрительным взглядом, которым так любила одаривать Хао, когда тот выходил за рамки приличия.  — Не смей разговаривать со мной таким тоном, — строго сказала итако. — Иначе нарвешься на неприятности. Шаман сохранял на лице легкую улыбку, которая могла сказать многое и не сказать ничего.  — Я догадывался о своеобразном вкусе мастера по части женщин, — наконец медленно произнес он. — Но чтобы жениться на ходячей проблеме — такого еще не было. Девушка подозрительно прищурилась.  — Не понимаю, о чем ты.  — Еще как понимаешь, — Александр отстранился, не желая продолжать разговор. — Но об этом потом. Анна хотела вставить что-нибудь резкое, но тут впереди показалась плотная завеса облаков, обрамленная темным кружевом густого тумана. Девушка впервые столкнулась с подобным проявлением природы и уставилась на странное серо-молочное свечение во все глаза.  — Сейчас начнется самое интересное, — в предвкушении улыбнулся Нинару, заставляя змея увеличить скорость. — Посмотри вниз. Медиум послушно перевела взгляд на океан и удивленно охнула. Из толщи воды показалась верхушка гигантского панциря.